Степень превосходства

Глава 1

Конечно, это был всего лишь сон. Заурядный ночной кошмар из тех, которые время от времени заставляют нас просыпаться в холодном поту и с чувством большого облегчения, что все произошло не на самом деле.

Но мне до пробуждения оставалось еще далеко, поэтому я пока стоял на сумрачной душной прогалине в джунглях и смотрел в налитые тупой злобой глаза жуткого, невероятного зверя, каких на свете нет и не может быть. Его шерсть переливалась всеми оттенками огня, он словно горел не сгорая; а больше здесь никого не было, потому что все, кто пришел сюда со мной, или уже умерли, или умирали сейчас.

Нет, не все. Где-то сзади и сбоку слышались короткие стоны вперемешку со всхлипами – там Кэт, с перебитым позвоночником, почти разорванная пополам, кое-как подтягиваясь на руках, медленно и мучительно ползла туда, где валялась ее винтовка.

– Стреляй, Пит, стреляй! – еле слышно хрипела она. – Убей его, убей, бога ради!

Но я не мог стрелять. Для этого следовало бросить винтовку с пустым магазином, выхватить из кобуры пистолет, снять предохранитель, нажать на спуск, – а зверь находился от меня на расстоянии в один прыжок, и он был готов. Я видел оскаленную пасть, напряженные до отказа мускулы, мощные лапы с кривыми когтями; видел трупы вокруг, истоптанную и залитую кровью траву, россыпи стреляных гильз; я видел… видел… видел…

Сначала я ничего не увидел – кроме темноты, окутывавшей меня со всех сторон, потом начал понемногу соображать.

– Свет! – крикнул я, без особого успеха пытаясь выпутаться из простыни. Крикнул, должно быть, излишне эмоционально, потому что освещение разом врубилось на полную мощность. Пришлось зажмуриться.

– Вы не настроили программу снов, – с упреком промолвила Полли, сбавляя яркость до приятного полумрака. – И не велели вас будить.

– Знаю, знаю.

Я сбросил наконец простыню, спустил ноги на пол и огляделся. Уютный и безопасный номер отеля «Козерог», панорамное окно во всю стену, причудливый кристалл макроинформера в углу. Я на Безымянной, которую по-другому называют еще Планетой охотников, – здесь нет никаких джунглей, а все животные содержатся исключительно в клетках. Кэт у себя дома, на Земле, за тысячу световых лет отсюда, и тоже в полной безопасности. Полли где-то рядом – может, в потолке, а может, в начинке одной из стен, – охраняет мой покой, как и положено бравому киб-мастеру1. И не ее вина, что иногда не получается.

– Говорила мне бабушка – всегда настраивай программу снов, – усмехнулся я.

– Ваша бабушка абсолютно права, мистер Дуглас! – радостно согласилась Полли. Как и у любого киба, у нее было плохо с чувством юмора. – Настроить?

– Да нет, не нужно. Кстати, это просто присловье такое.

Пару секунд Полли переваривала поступившую информацию, потом до нее дошло:

– Хотите, я добавлю это выражение в свой повседневный словарь?

Я представил, как все оставшиеся четыре дня моего проживания в отеле Полли без конца поминает бабушку, и содрогнулся.

– Не стоит. Лучше пошли «жучку» за свежим апельсиновым соком.

Откуда-то из-под кровати вынырнул робот обслуги, больше всего похожий в этот момент на маленький танк без башни, трансформировался в сервировочный столик и покатил к двери.

Через минуту он появился снова, дождался, пока я заберу стакан, затем опять трансформировался – на сей раз в нечто, описанию не поддающееся, – и принялся перестилать постель. Я не торопясь выпил сок, отверг настойчивые приставания Полли на счет того, чтоб сделать мне массаж, забрался под свежую простыню и почти сразу отключился.

***

Горячий напористый ветер гнал пыль по безлюдным в этот ранний час улицам Уивертауна. Вчера было прохладно, однако ночью погода испортилась и на город нанесло кхан-пун – злой суховей из Мертвой пустыни. Температура все поднималась, небо приобрело желтовато-серый оттенок, а над еле видимыми в дрожащем жарком мареве Черными горами висела огромная мрачная туча, изредка озаряемая вспышками молний пока еще очень далекой грозы.

Конечно, я знал, что творится на улице, – Полли не преминула сообщить прогноз, – однако отменять свою традиционную утреннюю прогулку не захотел. Мозги прочищает, хороший аппетит гарантирован, можно привести в порядок мысли, наметить самые необходимые дела на день. Но самое главное, мне не давал покоя чертов кошмар. Хотя остаток ночи я провел спокойно и встал бодрым и отдохнувшим, обрывки неясных видений все еще бродили в голове, а в душе время от времени поднималось смутное тревожащее чувство. В этом своем кошмаре я как бы раздвоился: одну половину меня трясло от страха, ярости и желания бороться за свою жизнь, а вторая спокойно наблюдала за этим со стороны. Состояние было ни на что не похоже – уж чем я никогда не страдал, так это раздвоениями. Даже во сне. И теперь мне страсть как хотелось прочувствовать свою цельность и насладиться ею. Поэтому, выйдя из отеля, когда остальные постояльцы еще глаза продирать не начинали, я взял курс прямо по Крокет-стрит на восточную окраину города – туда, где плато Уивер огромными ступенями, похожими на лестницу великанов, спускалось вниз, к морю.

Помимо пугающего своей реалистичностью сна, у меня были поводы для беспокойства и посерьезнее.

Шел уже одиннадцатый день ежегодного конгресса ООЗ2, а у нас на руках не было еще ни одного заказа. Кризис, пятый год терзающий экономику Федерации, докатился наконец до нашего бизнеса и сразу накрыл его с головой. Пострадали даже фирмы, занимающиеся организацией сафари, хотя сафари традиционно считалось делом беспроигрышным. Что же касается звероловства, то тут дела шли совсем плохо, а ведь как раз им мы и занимались – я и мои компаньоны.

Заварила всю эту кашу, конечно, Кэт: она всегда заваривала кашу везде, где бы ни оказалась. Потом к ней примкнул я, и уже вместе мы втащили в дело Крейга Риеру – бывшего охотника, нашего общего старого знакомого, который к тому времени ушел на покой и возвращаться в бизнес по доброй воле не хотел. Немного позже к нам присоединился Рик Эдвардс, по кличке Малыш-на-все-плевать, после чего сплоченный коллективчик психов, вздумавших открыть новую звероловную фирму в то время, когда нормальные люди закрывали старые, был готов к действию.

Добравшись до моря, я понаблюдал за прибоем, потому что больше смотреть было не на что. Как, собственно, повсюду на Безымянной – если только ты не любитель пустынных пейзажей. Кое-какая жизнь здесь существует только в воде, да и ее можно увидеть лишь под микроскопом. Казалось бы, охотники со всей Галактики могли подыскать для своей столицы мир с чуть более разнообразной флорой и фауной, но объясняется все просто – на самом деле Безымянную никто специально не выбирал. Кто-то первым устроил здесь перевалочную базу, кто-то отсиживался, скрываясь от преследований УОП3 после незаконного отлова. Слухи об удобном плато на безлюдной планете, в пещерах под которым можно без проблем спрятать хоть сотню зоопарков, быстро распространились среди охотников. Потом капитан Уивер построил первые нормальные вольеры для животных и основал город; потом все это пришлось оборонять от «зеленых бригад» и головорезов из Лиги защиты природы; потом началась Большая галактическая война, отрезанная от Федерации Безымянная временно превратилась в независимую державу, и охотники оказались вынуждены экстренно налаживать полноценное планетарное хозяйство, чтобы не помереть с голоду.

На берегу оказалось ничуть не прохладнее, чем вдали от него, и я повернул назад. Чем выше поднималось солнце, тем невыносимей становилась духота; мокрая от пота рубашка прилипла к спине, а кровь, кажется, дошла до точки кипения. Я решил, что достаточно размял ноги и, дабы не умереть в следующие несколько минут от теплового удара, завернул в ближайший бар – там, по крайней мере, были кондиционеры и холодное пиво.

В просторном зале было совсем пусто, а за стойкой сидел всего один человек. Ничего особенного, если не приглядываться – ежик светлых волос, в которых густая седина была почти не заметна, большие руки, покатые плечи, приличное брюшко. Вот только взгляд серых глаз, похоже, мог просканировать человека на клеточном уровне.

Я взгромоздился на табурет, оставив между собой и этим субъектом пару свободных мест, продиктовал киб-мастеру номер своего депозита и дружелюбно улыбнулся глазку идентификатора.

– Что желаете? – спросил невидимый бармен бесстрастным «электронным» голосом.

– Для начала поменяем тебе болталку, – сказал я.

– Нисколько не возражаю, – буркнул субъект. – Тоже рад тебя видеть, Пит.

– Что желаете? – повторил бармен, на этот раз куда более приятным голосом молодой девушки.

– Пива, – сказал я и повернулся к своему соседу: – Извини, Джош, что сразу не заметил тебя – столько народа вокруг, еле пробился к стойке.

– Очень смешно.

– Надеюсь.

– Какое пиво предпочитаете? – осведомилась «девушка», вежливо подождав, пока мы договорим.

– «Гиннес», – ответил я. – А почему ты всегда выбираешь «электронного» бармена, Джош?

– Не только бармена. У меня и дома киб-мастер так настроен…

– Наверно, именно поэтому от тебя ушла жена.

– …и главный киб моего корабля…

– Команда тоже скоро разбежится.

– …а также мой личный киб-секретарь.

Тут мне оказалось нечего сказать.

– Мне нравится заведомо искусственный голос, – продолжал Джош. – Он настраивает на деловой лад. А все прочее только расслабляет. Если ты склонен забывать, что робот – это робот, то рискуешь в пьяном виде трахнуть барную стойку. – Он одним духом опрокинул в рот то, что еще оставалось в его кружке. – Повторить.

Из-под стойки вынырнул манипулятор, поставил перед Джошем полную кружку и забрал пустую. Быстрота, с которой обслужили моего визави, свидетельствовала о том, что операция повторялась далеко не однажды за сегодняшнее утро.

– Как понимаю, именно ради настроя на деловой лад ты решил нализаться ни свет ни заря? – спросил я.

– Нет, не поэтому, – ответил Джош. – Собрался помянуть покойника, но пришла новость, что он воскрес.

Мне захотелось поинтересоваться, по какому из двух поводов горе, потому что ответ был неочевиден. Однако я удержался и спросил:

– Кто-то из наших?

– Да. Причем из самых. – Джош вскинул на меня свой сканирующий взгляд. – Это Берк.

– А что стряслось? Он, вроде, ушел в прошлом сезоне в Андромеду?

– Четыре его корабля пошли. А сам он отправился на Тихую.

– Там же заповедник.

– Берк добился разрешения в УОП.

Я с недоверием уставился на Джоша.

– Но это же заповедник А-категории. Туземцы, зачатки цивилизации… Комитет по контактам.

– Берк добился и разрешения Комитета тоже.

– А что ему понадобилось на Тихой? Там ведь ничего интересного нет.

– Берк считал, что есть. Он хотел отловить рэдвольфа.

– Кого?.. – не сразу сообразил я. – Ну, знаешь… Рэдвольф – всего-навсего миф, сказка тамошних туземцев…

Я запнулся и почувствовал, как по спине пробежал холодок. Рэдвольф… Монстр с огненной шерстью… Конечно, я слышал легенду о нем, да забыл, поскольку не верю в легенды. Но когда чужая легенда вторгается в твои сны, а потом первый встречный заводит разговор о ней же, это хороший повод вспомнить.

– Что такое? – насторожился Джош.

– Да ничего, просто с жары сел прямо под кондиционером, – сказал я.

Он, конечно, мне не поверил. Но виду не подал.

– Ты рассказывай, рассказывай, – подбодрил я его. – Особенно мне любопытно, на каком основании уоповцы выдали Берку лицензию.

– На основании полученных денег, – сказал Джош. – Берк дал кучу страшных обязательств, что ни одно другое животное, не говоря о туземцах, он и пальцем не тронет. А раз рэдвольф с точки зрения науки не существует, значит – охоться на здоровье!

– Замечательно. И чем кончился сей гениальный проект?

– Маяк корабля Берка замолчал на двадцать первый день пребывания его команды на планете. В СОЗ4 подумали, что Берк сам его отключил, чтобы выйти из-под наблюдения и вдоволь пошалить. Может, так оно и было. Он не выходил на связь две недели. Смотрители уже готовили ему теплую встречу на орбите, но развязка оказалась не такой, как они предполагали. Берк был обнаружен совершенно случайно научниками ННЦ5 «Тихая», высадившимися на планету для каких-то там наблюдений. Ребята ударили в набат, СОЗ включила систему поиска, но ни черта не обнаружила. Экипаж Берка пропал вместе с кораблем, а сам он находился в состоянии психической комы и ничего рассказать не мог. УОП запросило у правительства помощь ВКС6 для высадки десанта, но тут вмешался Комитет по контактам и зарубил идею на корню. Мол, охотники знают, на что идут, риск – неотъемлемая часть их профессии, а широкомасштабная наземная операция будет неэтична по отношению к местному населению.

– Это каким же образом? – удивился я.

– А таким, что если туземцы станут слишком часто наблюдать всякие там летающие колесницы и богов, спускающихся с небес, это может привести к нежелательным перекосам в развитии их цивилизации.

– Очень интересно. Значит, когда уоповцы выпускают на планету-заповедник банду Берка, не забыв взять с них деньги за отлов того, кого поймать нельзя, это этично, а…

– Не будь ребенком, Пит. Управлению в связи с кризисом урезали финансирование. Наш местный офис совсем зачах, а тут им, словно манна небесная, сама валится в руки изрядная сумма. Да разве они могли устоять?

– Ну ясно… А дальше?

– Берк чуть не откинул копыта. Сейчас лечит нервы в санатории на Ульмо. Остальные его люди вернулись из Андромеды с неплохим уловом и без потерь.

– И что, по-твоему, случилось на Тихой? – спросил я. – Она ведь потому так и называется, что там ровным счетом ничего не происходит со времени ее открытия.

– А черт его знает. Иногда даже самые спокойные планеты таят в себе сюрпризы. – Джош нервно заерзал на стуле – верный признак того, что он собирается встать. – Знаешь, мне, пожалуй, пора. Уже пару часов здесь сижу, задница болит.

– Да и неплохо тебе будет уйти отсюда до того, как ты вылакаешь все пиво, – согласился я. – Владелец бара и так уже поправил дела благодаря твоему посещению.

– Трепло, – беззлобно отозвался Джош, и мы вышли на улицу. В лицо дохнул горячий воздух пустыни.

В городе наметилось некоторое оживление. На тротуарах виднелись пешеходы, по дороге в обе стороны проносились редкие пока машины, в воздухе над нашими головами промчалось аэротакси. Джош пошел прямо, а я свернул в сторону «Козерога» и, войдя в холл отеля, направился прямиком в ресторан. Сразу заметил в зале пару – тройку знакомых, но подходить не стал, только кивнул издали и занял столик подальше от них. Чертовски хотелось есть, а разговоров уже хватит на сегодняшнее утро. Уплетая яичницу с беконом – настоящую, никакую синтетику в Уивертауне принципиально не признают, – я чувствовал, как настроение мое стремительно улучшается. Пожалуй, ничто не создает в жизни больше проблем, чем пустой желудок. Разве что женщины.

Поднявшись в номер после завтрака, я уселся в рабочее кресло, включил суггестор и стал просматривать отчеты охотников о последних экспедициях в самые разные районы Галактики и за ее пределы. Полли сотворила из одной стены экранон, связалась с главным киб-мастером Общества и подавала информацию, время от времени гоняя «жучку» в бар на этаже то за кофе, то за апельсиновым соком.

Просмотр отчетов – как раз то занятие, за которое можно возненавидеть профессию охотника в кратчайшие сроки. Когда смотришь художественный фильм, ты тоже практически живешь в нем, – но там-то усилиями его создателей все как раз и приспособлено для жизни, причем интересной. А вот когда дело касается документальных неотредактированных материалов о работе в почти не исследованных мирах, и тебе грузят из хранилища все подряд, включая самые поганые свойства окружающей среды, тут уже не до шуток, особенно если на очереди отчет команды неудачников. В нем десять или двадцать раздолбаев на протяжении нескольких месяцев вляпываются в неприятности то по переменке, то все сразу, и ты вляпываешься в то же самое вместе с ними, причем в предельно сжатые сроки. Конечно, киб-мастер бережет твою психику как может, фильтруя материал и на лету отсеивая все, что не представляет профессионального интереса, а это девяносто девять процентов массива. Однако сами миры все равно моделируются по записям камер и накопленным приборами экспедиций данным. И если какие-то парни из ООЗ решили заняться отловом чертей в аду, то включая их отчет, ты попадаешь в ад. А в нем сплошь и рядом не эти парни охотятся на чертей, как было задумано, а наоборот. И то, что киб-мастер из всего потока событий отобрал для тебя только самые интересные и острые моменты, ничуть не радует. Но что ж делать – если хочешь получать самую свежую информацию, другого пути нет.

Время от времени я давал себе короткий отдых – прерывал сеанс, и Полли превращала комнату то в светлую, пронизанную лучами солнца рощу, то в кусок морского побережья. Над моей головой успокаивающе шелестели березы, а накатывающие на пляж виртуальные волны разбивались у самых моих ног, очень правдоподобно шурша ненастоящими камушками. Эти жалкие миражи не шли ни в какое сравнение с внушенными, но до ужаса правдоподобными мирами суггестора, однако они странным образом успокаивали. По окончании отчета об охоте на каких-то кровожадных чудовищ в ледяных торосах планеты Ахав, Полли устроила мне передышку на мирной ферме в тропиках Весты, а после экспедиции в непролазные болота Бундегеша дала насладиться ароматами бескрайних цветочных полей Омфалы.

Три часа я работал, стараясь убедить себя, что это и есть самое главное, а всякие сны, встречи в барах и легенды ничего не значат. Однако любопытство свое взяло, и я велел Полли найти в архиве материалы по Тихой. Она нашла: материнская звезда – Эос, планета земного типа, экосистема – то же самое, биокоррекции перед высадкой не требуется…

– Пропусти общую информацию, – сказал я. – Просто покажи пейзажи местности, конкретно – тропические леса.

Полли выдала тематический видеоряд. Уже через минуту я велел ей закончить: несомненно, это были те самые джунгли из моего сна.

– Теперь покажи рэдвольфа.

– Секундочку… Ничего нет.

– Поищи термин в разделе современных спейс-легенд. И соотнеси…

– Нашла! В мифологии туземцев это Великий Бог Айтумайран. Доступно сорок семь фотографий.

– Да-а-а? – удивился я.

А зря. Это оказались всего лишь снимки разрисованной кожи с изображением бога Тихой, а вовсе не фотографии его самого. В другое время от души посмеялся бы над собой, но не теперь. Рисовали туземцы отлично. Конечно, тот самый монстр с огненной шерстью. На некоторых рисунках он стоял на задних лапах. На одном рисунке в его теле торчало копье. Рассмотрев Айтумайрана во всех подробностях, я начал понимать, почему склонные к упрощениям земляне прозвали его рэдвольфом. Он действительно чем-то походил на огромного волка – впрочем, сходство было весьма и весьма отдаленным.

– У этих туземцев что – единобожие? – спросил я.

– Нет, – ответила Полли. – Они верят еще во множество богов айту. И в духов халу. Показать?

– Ну их. Лучше найди отчет о происшествии с Берком.

– Вот…

В нем не было ничего такого, чего бы я уже не знал из разговора с Джошем. И я мог бы поклясться, что отчет здорово почистили.

– Соедини-ка меня с архивом напрямую, – попросил я.

Полли выполнила указание, и передо мной возникло великое и могучее дерево файлов информатория ООЗ, каким его видят кибы. Оно напоминало баньян вселенских размеров и уходило корнями во времена Большой войны, независимости Безымянной, и еще глубже – в эпоху «дикого» освоения космоса. Но меня интересовала лишь скромная веточка этого дерева.

После получаса внимательного изучения я пришел к выводу, что и весь архив по Тихой почистили тоже. Мой брат Майк с детства увлекался интеллектроникой, и я знал по теме немало такого, о чем в школе не расскажут. Конечно, я не он, однако… Вот черт, был бы здесь Майк, он бы точно сказал, чистили архив или нет.

Я отключил суггестор и призадумался. Это кем надо быть, чтобы влезть в информаторий ООЗ и хозяйничать там по своему произволу? В то, что ООЗ просто приказали удалить файлы, я не верил. Общество не удаляло из информатория ничего и никогда, ведь любая информация могла оказаться жизненно важной для охотников, отправляющихся на те или иные планеты. Свято блюдя интересы своих членов, ООЗ не пасовало ни перед кем, включая УОП, ККВЦ7 и правительство Земной Федерации.

Везде какие-то загадки! Джош в разговоре со мной тоже явно о чем-то умалчивал…

Я почувствовал, что начинаю уставать от таинственности, но еще больше – от долгого сидения на одном месте. Да и время обеда уже подошло. Закрыв номер и поднявшись на лифте до тридцатого этажа, я вышел через раздвижные двери в конце коридора на посадочную площадку, взял аэротакси, задал киберпилоту маршрут и отправился к Дагену.

***

Сигнал о запросе к архиву ООЗ по Тихой поступил на анонимный макроинформер в пустом особняке на окраине Уивертауна и ушел с него на такой же анонимный ретранслятор, не числившийся ни в одной из Галактических сетей. Киб-мастер с безликим порядковым номером вместо имени проанализировал поступившую информацию, нашел ее заслуживающей внимания и сделал несколько запросов по закрытым каналам связи. Дальше сформированный на основе полученных данных информпакет, снабженный цифровой подписью фиктивного отправителя, передавался по цепи обычных ретрансляторов, пока не попал к адресату – бесцветному человеку в очках, занимавшему скромный кабинет в здании Сиднейского института сравнительной анатомии человекообразных.

Институт был небольшим; все сотрудники знали друг друга не только в лицо, но и по личным качествам. Однако никто из них не смог бы сказать ничего определенного о хозяине кабинета – кроме того, что он появился тут недавно и занимался гориллами Фостера с Тихой. Тема среди специалистов считалась гиблой по многим причинам, но главная проблема состояла в недоступности самих объектов изучения. За все двести лет, прошедших с момента открытия Тихой, еще никому, включая покойного Фостера, не удалось толком наблюдать жизнь горилл в естественной среде. Впрочем, в неестественной тоже. Потому что ни поймать их, ни даже подстрелить никак не удавалось.

– Кое-что по работе, – сказал бесцветному его киб-секретарь. – На Безымянной интересовались файлами по Тихой. Конкретно – экспедицией Берка и мифологией туземцев.

– Кто?

– Некий Питер Алексей Дуглас, охотник. Профессиональных интересов на Тихой у него в настоящее время нет.

– Покажи.

Киб развернул в воздухе экран. С него на бесцветного глянул вполне обычный с виду человек без особых примет, с короткой военной стрижкой. Рост – сто восемьдесят четыре, вес – девяносто два, волосы светло-русые, лицо простое, открытое, доброжелательное. Такой же открытый, доброжелательный взгляд. В глубине которого, однако, читались жесткая внутренняя собранность и непоколебимая уверенность в себе.

– Дай досье.

Киб-мастер выполнил. Бесцветный знакомился с материалами неспешно, обстоятельно, иногда в изумлении вздергивая брови.

– Богатая у него биография, – сказал он, закончив.

– Когда-то он работал с Джонатаном Берком, – заметил киб.

– Да, я видел.

– Его компаньонка по фирме Кэтрин Ле Приер тоже раньше работала на Берка. Двое других компаньонов – Рик Эдвардс и Крейг Риера – лично с Берком знакомы и не раз с ним встречались.

– Как раз поэтому запрос Дугласа не выглядит странным. Узнал о происшествии с общим знакомым и навел справки.

– После запроса он просматривал дерево файлов напрямую. Возможно, он понял, что архив подчищен. И кто знает, какие выводы из этого сделал. Официально информация по Тихой не засекречена, и владеющие ею граждане и организации не подпадают под закон о нераспространении. При желании Дугласу не составит труда раскопать гораздо больше того, что было в архиве.

Бесцветный задумался – тоже наверняка делая выводы. Однако делиться ими не спешил даже со своим киб-секретарем.

– Еще что-то есть? – спросил он через минуту.

– Только что пришел доклад аналитического отдела, – сказал киб-мастер, немного помедлив. – Десять часов назад вновь отмечены помехи дальней связи на уровне первичных информпотоков и перехвачены многочисленные нечитаемые пакеты данных. Передача, как и в прошлые два раза, была веерной и велась с Тихой, из района Восточного массива.

Бесцветный неуловимо переменился в лице.

– Хотел бы я знать, почему самую важную информацию мне передают десять часов спустя, – сказал он.

Тон его голоса тоже переменился, и сразу стало ясно, что этот человек привык командовать, – причем отнюдь не младшими научными сотрудниками. И что аналитиков ждет жестокий разнос, если не хуже.

– Вероятно, они не были уверены, что имела место именно целенаправленная передача данных, а не что-то еще, – сказал киб-мастер. – Ведь это всего лишь третий подобный случай.