Софочка

– Из фляжки… Франсин, если он начал пить потихоньку – это ОЧЕНЬ плохой знак!

– Я заню. – женщина закусила губу. – Даже представить не можешь, КАКОЙ плохой…

Она быстро вышла, а Софочка осталась.

* * * * *

Уже за полночь она скорее угадала, чем услышала звук подъехавшего лимузина.

Её всегда поражало, сколь бесшумно двигался этот огромный автомобиль, похожий на катафалк.

Продолжая держать в руке кружку с кофе, Софи подошла к открытому кухонному окну. Высокий фундамент делал первый этаж практически вторым. К тому же дом стоял на возвышении, и место для временной парковки располагалось значительно ниже.

Она увидела, как из лимузина вылез Глеб.

Какой-то мужчина метнулся к нему, и Орлов машинально принял оборонительную позу, несколько охранников тоже выскочили, вроде как ниоткуда, но человек опустился на колени и, Глеб сделал знак, отсылая посторонних прочь.

– Всё-таки решился? – спросил он с уважением. – Ну, передай там привет от меня лично.

Ярко освещённый садовым фонарём, Орлов спокойно достал пистолет с глушителем, человек поднялся на ноги, и Глеб прижал дуло к животу жертвы.

Совершенно потрясённая, Бельская просто замерла, не в силах поверить в увиденное.

Едва слышный хлопок – тело убитого обвисло, а убийца некоторое время удерживал его, слегка покачивая, словно утешая или баюкая.

"В объятиях смерти," невольно промелькнуло у Софи в голове.

Глеб передал труп на руки вновь подошедшим слугам и повернулся лицом к дому.

– А мисс Бельская! – рассмеялся он. – Меня поджидаете? Понравилось следить за мной?

Он вскинул пистолет.

Софочка не услышала выстрела, но кружка в её руке разлетелась вдребезги, обдав её остатками уже остывшего кофе.

Софи убежала к себе.

Переодеваясь, трясясь всем телом от ужаса, она слышала, как Глеб, насвистывая, прохаживается по кухне, потом присоединился и голос Франсин, но у Бельской уже напрочь пропало желание пойти ''поговорить'''.

* * * * *

Утром, когда Софочка села за стол завтракать, Орлов и мадам Тремблей вошли одновременно – плечом-к-плечу. Одного взгляда на них было достаточно – они оба готовы были биться за свою семью.

Франсин занялась приготовлением завтрака, а Глеб направился к кофеварке.

– А вам, Софочка, тоже заварить? – поинтересовался он насмешливо. – А то я вчерашний ваш разлил. О вас же позаботился – кофе на ночь вредно.

– Самогон – по ночам тоже вредно! – огрызнулась она.

– Правильно! – Орлов поставил чашки жене и себе. – Вот и давайте друг друга поддерживать. Врагов, ненавистников и недоброжелателей нам и так хватает!

– Я… – Софи опустила глаза. – Я не буду к вам лезть, обещаю! Только и вы… Не губите себя!

Она взглянула на супругов со слезами в глазах, а те молча смотрели на неё.

– Мистер Орлов… Глеб… Многие самоубийцы думают: ''Без меня ему/ей будет лучше. Я недостоин её! Я должен отпустить её.'' Это не так. Вы нужны Франсин! Живите ради неё! Пожалуйста, живите!

Супруги переглянулись. Франсин кивнула, а Орлов пожал плечами.

– Ну, постараюсь… – пробормотал он неуверенно.

* * * * *

Супруги уехали на работу, а Софочка воспользовалась свободным графиком, разрешенным миссис Чёрнсын. Тем более вчера вечером она успела пересмотреть все присланные ей видеоклипы. Рон увёл Даниеля в детский сад, домработница уехала за продуктами, так что Софочка осталась одна.

Она решила осмотреть ту часть дома, куда уходили Орлов и Франсин, но куда её ни разу не приглашали.

"Но мне же и не запрещали сюда заходить, верно?" говорила Бельская сама себе, осторожно двигаясь по коридору.

Всего пара шагов – и вот три двери; налево и впереди – наглухо закрытые, направо – распахнутая настежь.

Она прежде всего ткнулась в левую дверь.

Софи как чувствовала – это была комната Глеба. Кабинет – домашний офис; рабочий стол, вдоль стенки – шкаф-купе, тоже наглухо закрытый.

Она обратила внимание – ни одного зеркала на виду.

"Показатель внутреннего, глубоко запрятанного страха," профессионально отметила она. "Вот, то-то он такого крутого из себя постоянно разыгрывает! Но чего же он так боится? Наверно, всё-таки – инфаркта…"

Бельская не решилась дотронуться до чего либо и перешла в открытую дверь напротив.

Хотя комнату явно только что прибрали, какой-то внутренний беспорядок всё-таки чувствовался.

Не жалюзи, а занавески на окнах, какие-то салфеточки, цветочки, мягкие игрушки – по всей комнате. Софочку больно задело, она не могла не позавидовать – фотографии Франсин с Глебом, иногда ещё и с Даниелем были буквально везде – на стенах, на тумбочках, на полках и даже на брелоке с ключами, валяющимся на столике.

Вот тут уж были зеркала! И на двери, и на шкафу. Трюмо с девятью ящиками…

Коротенький коридорчик вёл в комнату, где Франсин переодевалась – что-то вроде прихожей. Там Бельская заметила огромное, в рост человека, зеркало на подвижной раме.

Софочке очень хотелось пойти посмотреть какие эдакие наряды есть у Франсин.

"Нет, неприлично," сдержала она себя. "Да тут и камеры слежения могут быть."

Но в ванную комнату она всё-таки заглянула.

Тут вовсе не было ни двери ни даже занавеса.

"Она унитазом пользуется, не стесняясь, что кто-то может увидеть!" Бельская покачала головой.

Бренда, однажды, в колледже, когда рассказывали о скульптуре "Писающего мальчика", потребовала рассказать о соответствующей статуе "Писающая девочка", установленной в 1987 году в Брюсселе. А когда преподаватель замялся, она запрыгнула на кафедру и, скинув одежду, изобразила КАК выглядит эта злополучная скульптура… Причём в действии.

"Постоянный вызов обществу!" думала Софочка. "Она из тех, кто сжигают лифчики перед парламентом…"

Вся сантехника, коврики, полотенца, мочалки, шампуни и прочее, прочее – демонстрировали всевозможнейшие оттенки фиолетового, сиреневого и лилового.

"Тот, кто предпочитает этот цвет – очень раним и чувствителен," напомнила себе Бельская.

Она вернулась в основную комнату, хотела уже выйти, но заметила дверцу как будто ведущую в сказочный домик. Софочка поколебалась, но зашла.

Это оказалась молельная.

Подставка для коленопреклонений располагалась перед возвышением со статуей Иисуса, с ребёнком, сидящем у него на руках.

"Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное," – шла надпись по пьедесталу.

Внизу, у подножья, стояли две фотографии в траурных рамках.

Одна изображала рыжеволосого мужчину. Бельская только скользнула по нему взглядом. А вот вторая заинтересовала Софочку.

"Энн Чёрнсын?" подумала она, увидев издалека. Приблизившись, она изумилась; это был молодой плечистый мужчина.

``Энн – такая копия тебя``, вспомнила Софи разговор охранников.

"А, наверное – брат Альберто!" подумала она. "Вот внешность по ДНК и передалась Энн. Видимо, охранник сказал : ''Копия твоего брата'', а я, не зная, что у Альберто был брат, не так поняла."

Пожав плечами, Софочка отправилась проверить последнюю дверь.

Она догадывалась – это была Семейная Спальня.

Но Бельской не удалось даже дотронуться до ручки двери – словно невидимая упругая стена отделяла, защищая вход.

Но это удивило Софочку меньше всего.

"Надо же, какая прозрачная резина… Пластик?" думала она, возвращаясь к себе.

Софочка прошла во дворик. Да, Рон уже привёл Даниеля из садика.

Как всегда, малыш перевозбудился, и его специально оставляли на детской площадке с Плюшем, чтобы спокойно поиграть перед обязательным дневным сном.

Рон выглядел усталым и измученным.

"Единственно более-менее нормальный в этом доме сумасшедших," подумала Софочка почти с нежностью. "И то заскок – боится произнести слово 'Бог'. Hо, хоть в остальном на человека похож. Может действительно, выйти замуж за какого-нибудь молоденького ''Рона'', а не маяться третьей-лишней. Ой, да он сейчас свалится, наверное!"

– Пойдите, отдохните, – предложила Софочка. – А то и перекусите. А я послежу за Дэном.

Старик кивнул и ушёл, а девушка села на ступеньках, наблюдая за мальчиком, но думая о сегодняшней "экскурсии".

"Ну, вообще-то, особо нового я не узнала," подвела она итог. "Франсин, как была закомплексованной, жаждущей любви и внимания девчонкой, так ей и осталась. А этот маньяк…" Софи пыталась понять свои чувства к Глебу.

"Мэри уверяет, что то, что он утворил со мной в офисе – для него норма. Если откинуть его эмоциональный стресс – его же вынудили на это – то его поведение вполне можно понять. Он комплексует из-за размеров и старается компенсировать это чисто физически. Ммммммммм… И по-моему весьма удачно…"

Она пригорюнившись, подпёрла руками подбородок. "Эта б*** Франсин… Не удивительно, что они так запирают спальню. Если она спроектировала эдакую пещерку для тигров, представляю, ЧТО ТАМ у них… Вернее даже представить боюсь. Ну, как она не понимает! Ему не Виагру пить надо, а бром, успокоительные. И не поощрять его дикости, а наоборот успокаивать, подсказывать спокойные пути. А то она на него небось лезет по пять раз за ночь, вот бедный парень и боится ''ударить в грязь лицом''. А может она специально? Чтобы уморить его побыстрее? И пойди докажи! Во тварь… Бедный, бедный Глеб…"

Вдруг Плюш заурчал, зашипел, с завыванием, и Бельская увидела небольшую рыжую лисицу, трусцой пересекающую дворик по диагонали.

Выстрел бабахнул у неё прямо над головой. Мявкнув, котик мгновенно исчез. Софочка невольно схватилась за уши, с ужасом глядя на рыженького зверька, теперь уже неподвижно вытянувшегося на траве.

– Не трожь, 6***! – крикнул Глеб на русском, видя что Даниель потянулся к лисице. Он подбежал с винтовкой в руках и дулом аккуратно перевернул тельце, внимательно разглядывая. Вздохнул с облегчением.

– Ну, можешь поиграть, – разрешил он сыну.

– Навсегда! – Малыш радостно потискал мёртвую лисицу. Снова положил на землю и погладил. – Лиса будет всегда?

– Да, – спокойно подтвердил Глеб. – Сделаем чучело – будет всегда!

– Прекратите! – возмутилась Софи. – Как же можно при ребёнке такое устраивать!

Плюш опасливо подобрался поближе.

– Осенью, вообще, с собой, на охоту возьмём. – Глеб пожал плечами. – Хозяин любит лисиц затравливать.

– Это же запрещено законом?

Орлов только рассмеялся.

– А что ж вы не на работе? – не сдавалась Софочка.

– Мне сигнал поступил, – объяснил он холодно. – О вторженце на нашу семейную территорию. А семью мою, – Глеб держал винтовку одной рукой и демонстративно встряхнул её, перезаряжая. – Семью мою я буду защищать до последнего вздоха.

– Да? – иронично поинтересовалась Софочка, делая вид, что не поняла намёк.

– И каким образом? Убивая невинных зверюшек?

– Любого, кто вторгся, – настаивал Орлов; его злила насмешливо-презрительная ухмылочка Софи.

– Тогда советую начать с муравейника! – бросила она, возвращаясь в дом. – Как раз ваших размеров… враги…

Она расхохоталась, и, даже не оглядываясь, прекрасно понимала его реакцию.

Глава 10

Суббота подскочила незаметно.

Готовясь к визиту в дом Чёрсынов, Софочка выбирала платье.

После ''разоблачения'' Артур ни разу даже намёка не делал, а его, как всегда супер-галантное обращение, не выходило за рамки приличия.

"Истинно женская логика," Софи злилась сама на себя, тем не менее думая; "Вот выряжусь, как супер-модель, будет знать от кого отказался!"

Платья уже валялись по всему дивану и креслам, она продолжала передвигать вешалки, когда услышала лёгкое постукивание по косяку открытой двери.

– Софочка? – прозвучал вкрадчивый голос Франсин.

Бельская измученно оглянулась.

Мадам Тремблей вошла в комнату с коробкой в руках. Сама она была одета в длинное тёмно-синее платье, с золотой отделкой. Более чем скромного покроя, оно тем не менее смотрелось на Франсин, как наряд средневековой королевы, а бледность и худоба женщины прекрасно подходили под этот образ.

– Что, никак не выберешь? – полюбопытствовала Франсин, скользнув взглядом по ''выставке'' одежды. – Вообще-то, идти уже скоро.

Софи только застонала.

– Хочешь, чтоб он увидел-сдох, э? – Франсин подмигнула. – А то – использовал всего лишь раз, как извини меня, гондон, а потом так же и выбросил!

Софи аж затрясло.

– Ну, нечего, нечего одеть! – Она злобно захлопнула дверцу шкафа.

– Вот поэтому, посмотри, ЧТО я взяла напрокат! – мурлыкнула женщина, сдвигая часть платьев на диване.

Она поставила коробку и осторожно достала нечто, ослепительно изумрудного цвета. – Мне кажется, тебе должно подойти.

Софочка пожала плечами и, сняв халатик, занялась примеркой. Франсин помогала ей, хотя модель казалась очень простой.

Бельская оправила складки и взглянула на себя в зеркало.

Она даже не узнала себя в первую секунду. Когда девушка поворачивалась, платье сверкало и искрилось, как чешуя или драгоценные камни. Хозяйка Медной Горы, фея, богиня! Софочка и представить себе не могла, что какая-либо одежда может так изменить человека.

– Да я прямо русалка! Сирена! – Бельская упивалась зрелищем.

– Ну, вот, и замани ЕГО на камни, – хмыкнула мадам Тремблей.

– Да, видно, что прокатное, – Возбуждение Софи уже немного спало, уступая место реализму. – Вон как левая бретелька подтянута! Явно у предыдущей пользовательницы эта грудь была меньше, чем правая.

– Это точно, – Франсин ехидно хихикнула. – Ну, с деньгами-то сиськи подкорректировать не трудно. А бретелечку мы сейчас оформим!

Она схватила шкатулку со швейными принадлежностями и, в несколько минут и распорола подшитую бретельку, и зашила заново, ловко замаскировав шов и смятый материал крохотным букетиком искусственных ландышей.

Выполненный из тряпочек, он сам был произведением рукодельного искусства – смотрелся словно живые цветы, просто уменьшенные волшебным образом до размеров броши.

– Ой, как красиво! – Бельская не могла налюбоваться на своё отражение.

– Ну, давай, штукатурься и пойдём! – Подмигнула мадам Тремблей.

Она помогла Софочке уложить волосы, но перед выходом, закутала девушку в длинную накидку, полностью скрывшую платье.

– Глеб ничего не понимает в нарядах, – объяснила Франсин. – Опять начнёт ныть и выть! Ну, его.

– Да уж! – Бельская вспомнила, как её взбесило требование Орлова там, в бассейне, снять шапочку для плавания, которую она только что натянула с таким трудом.

* * * * *

Действительно Глеб скользнул по ней более чем критическим взглядом.

Он, Рон и Даниель были одеты в практически одинаковые чёрные ''тройки'', и Софочку в который раз позабавило это ''ограничение свободы мужчин''.

– Хоть бы цвет выбрали разный, – предложила она.

– Мы не попугаи! – парировал Орлов.

– Да, а пингвины! – Софочка хмыкнула. – Можно подумать, мы идём на похороны или свадьбу! А вам вообще костюм не идёт! Что, у вас парадной формы нет?

– Ну, правильно, что я – на парад? – огрызнулся Глеб. – Как вы видели, на Конференцию я уже одевался эдак, ясно?

"Как же мы все связаны условностями," думала Бельская, следуя за супругами. Рон и Даниель замыкали шествие. "Мы видим друг друга каждый день, а вон вырядились, нафасонились, как будто идём к кому-то незнакомому!"

* * * * *

Когда они вошли в центральное здание, Бельскую снова поразило – ВСЕ, буквально все служанки были красавицами. Всех рас, в основном со стандартно-женственными фигурами, но попадались и аппетитнейшие толстушки, и худощавые ''супер-модели''.

"Откуда, откуда?" продолжала недоумевать Софочка. "Как им удалось насобирать столько красоток?"

Охранники салютовали Орлову, работники просто вытягивались, демонстрируя уважение и готовность выполнять приказы.

А тот шёл, словно римский полководец – не глядя на слуг, отвечая на приветствия только высшим офицерам.

Бельская не могла не отметить, что служанки, хоть и опускались в реверансах, но молчали, никто не испустил ни звука. И Софочка невольно вспоминала те откровенные призывы, что она наслушалась в ночь ''похода к тиграм''.

Из центрального холла роскошная, в пол-зала парадная лестница в стиле рококо вела наверх, но они пошли по коридору направо.

Чёрнсыны ждали их в небольшой, очень уютной зале, тоже декорированной в изысканном стиле Эпохи Возрождения, но уже с уклоном к классицизму.

Артур, Мэри и Марк-Энтони стояли рядышком, а Энн, разодетая, как куколка, с шикарным бантом на голове – слегка впереди.

Альберто расположился у стенки, словно статуя, и Бельская заметила его совершенно случайно.

"А Франсин-то, словно на казнь идёт!" невольно отметила она. "Ууууу! Как мне знаком этот её взгляд! Ну, держитесь, Чёрнсыны! Сейчас она явно устроит вам нечто."

Видимо у Глеба мелькали те же мысли: Софи заметила, как он несколько раз, довольно сильно дёрнул жену за руку. Но женщина, гордо вскинув голову, только с вызовом улыбалась, словно не слыша его.

Энн вышла ещё более вперёд и изящно, как балерина, опустилась в реверансе.

– Добро пожаловать в наш дом! – произнесла она приветливо. Поднялась и демонстративно сорвала с себя бант.

– Энн! – холодно улыбаясь, окликнула её миссис Чёрнсын.

– Бантик г'язный, – лукаво поглядывая на мать, отозвалась девочка.

– Ничего подобного! – возмутилась та, а Энн явно только этого и ждала.

Она положила бант на пол и нарочито вытерла об него ноги. – Г'язный!

– Говорил тебе – не заставляй её! – рассмеялся Артур.

И Софочка скорее угадала, чем услышала:

– Дисциплина должна быть!

– Пватье г'язное… – начала девочка, наблюдая, как среагирует мать.

– Альберто! – позвала женщина. Тот шагнул вперёд, и Энн с готовностью залезла ему на руки.

– Я тебя ненавижу, – спокойно заявила она, обнимая его. Повернулась к матери и уточнила; – И тебя ненавижу. А папу люблю.

Марк-Энтони радостно запрыгал, но тут же начал передёргиваться, словно ему тесна была одежда.

Он заплакал, потянулся к матери, и та подняла его.

– НимИ! нимИ!! нимИ!!! – твердил он всё громче и громче, то обнимая, то отталкивая мать.

– Иво кыля боят, – сочувственно объяснила Энн. – Нет! – прикрикнула она на брата. – Дисипина бить дозна!

Но Софочка поняла только последнюю фразу.

Даниель тоже заплакал и забрался на Рона.

Энтони зашипел, словно дикий кот, и, так же по-кошачьи, полоснул Мэри по лицу.

– Забери своего выродка! – завизжала женщина.

К ужасу Бельской, Мэри швырнула сына, словно баскетбольный мяч, и уткнулась в ладони.

Но Орлов ловко подхватил малыша.

Софочка не успела даже перевести дыхание – Глеб, с совершенно невозмутимым лицом, запихал бесящегося Энтони в птичью клетку, такую, в какой носят орлов или больших попугаев, и передал подошедшей на шум гувернантке.

– Пусть полетает немного в вольере пока не успокоится, – произнёс он обыденным голосом, а у Софи волосы дыбом встали.

"Что они делают с несчастным ребёнком?" ужасалась она. "Судя по всему это – совершенно привычное событие! И ювенальную полицию не подключишь – действительно вколют что-либо – мозги растворят, а то и пристрелят спокойненько, как Глеб – того чувака, прямо на моих глазах…"

– Извините, мисс Бельская, – Мэри натянуто улыбнулась. – Что втягиваем вас в наши семейные проблемы.

"А мне показалось, Энтони-сын, её до крови оцарапал!" удивилась Софочка, разглядывая совершенно гладкие щёки миссис Чёрнсын. "Даже пудра не смазана… Да, от страха что только не померещится!"

– Раз уж мы, вроде как, решили действительно объединиться, – продолжила Мэри почти ласковым тоном. – Да и вы – теперь наш семейный консультант, не так ли? А что ж вы – в накидке? Прошу вас, раздевайтесь! Чувствуйте себя, как дома!

– Я помогу! – Франсин метнулась к Бельской и сдёрнула с неё плащ одним эффектным движением.

– Та-да! – пропела мадам Тремблей, и её мелодичный сильный голос прозвучал, как труба Апокалипсиса.

Софочка замерла в недоумении, видя округлившиеся глаза миссис Чёрнсын и как та прижала ладонь ко рту.

– О мой Отец! – произнёс Артур раздельно.

"Что это? Что происходит?" Софочка взглянула на сопровождавших её.

Закусив губу, Глеб стоял, не поднимая глаз, Рон неодобрительно покачивал головой, и только Франсин демонстрировала супер-наивненькую улыбку Бренды.

– Вам не понравилось? – проблеяла она жалобным голоском.

Мэри медленно приблизилась к Софочке и, взявшись за букетик ландышей, перевернула бретельку. Отпустила и взглянула прямо в лицо Бельской.

Софочка уже видела, как странно, в зависимости от настроения, меняется цвет глаз Мэри, сейчас – серые с фиолетовыми крапинками.

– Простите, простите, – пролепетала Софи. – Клянусь! Я не знала, что это ваше платье!

– Моё обручальное платье, – уточнила Мэри ОЧЕНЬ ровным голосом. – НЕ свадебное, но гораздо более важное. Оно было на мне в тот вечер, когда Артур объявил меня своей невестой. В ту ночь, когда перед лицом Божьем, мы поклялись быть вместе навеки. Вы, психолог! подскажите мне, как поступить, если не отправить Франсин в Ад прямым ходом?

– Да, да, – Софочка старалась, чтобы её голос звучал уверенно. – Вы – мудрая и сильная женщина! Я знаю свою подружку с колледжа. У неё всегда же были заскоки! Давайте все вместе повеселимся! Не обращайте внимание на психов, – прошептала Бельская, подмигивая. – Им лучше подыгрывать – безопаснее будет!

Вообще-то она думала о Мэри в том же духе.

«Нельзя её нервировать!» Софочка очень надеялась, что приём сработает. «Сумасшедшим, особенно агрессивным, всегда приятно, когда кого-то другого называют ''чеканутым''. Ой, только бы выжить – умотаю отсюда, на дно залягу – носа не высуну. Ой, мамочка милая, ну, я влипла!»

– Да, вы правы! – калейдоскопические глаза Мэри вспыхнули тем же цветом, что и злополучное платье.

Мэри развернулась ко всем присутствующим. – Ну, что ж, Франсин! Хотела поиграть – поиграем! Раз уж Софочка надела обручальное платье, пусть уж оно будет её СВАДЕБНЫМ! Глебушка, дорогой, опозорил девушку – изволь жениться! Загладь ''зверское изнасилование под угрозой револьвера!''

– Прекратите! – холодно парировал тот. – Я – женат!

– Неужели?

Софочка не поняла, откуда в руках у Мэри брачная лицензия.

– Ох, – заговорила миссис Чёрнсын на русском, медленно, демонстративно разрывая документ. – «Какие мелкие кусочки»! Ну, ничего, у вас и дома и на работе есть принтер – напечатайте хоть сотню таких бумажонок! Только уж какой-нибудь другой Город укажите. В ЭТОМ такой записи нет ни в одной регистратуре.

– Я дал обет безбрачия!

– Ооооо, значит всего сутки после свадьбы сможешь пробыть в этом теле? – осклабилась Мэри. – А я думала, ты уж давно собирался застрелиться, что ж оттягиваешь?

– Прекратите! – Софи попыталась вмешаться. – Я и не собираюсь ни за кого замуж!

– Ты пойдёшь либо под венец, либо на костёр! – окрысилась на неё Мэри. – И Франсин с удовольствием факел поднесёт! Уж, поверь, мне ОЧЕНЬ хочется именно этот сценарий! Но видит Бог! Я за свою душу всё ещё бороться пытаюсь! Так что, Софочка? Не хотите в ''невесту'' – можно в Жанну Д'Арк сыграть!

– Нет-нет! – пролепетала Софи. – Я согласна! Свадьба – это здорово! Только мне не хотелось, чтобы Глеб застрелился…

– Я отравиться могу, – Орлов спокойно пожал плечами. – Уж разыгрывать, так классику! Зарезаться-то сможешь, Джульетта новоявленная?

– А это обязательно? – Софи обмерла.

– Ну, опыт попытки самоубийства у вас уже есть… – Словно атакующий беркут, Глеб не спускал с неё своих глаз.

– Я просто ТОГДА не хотела вас же подводить! – отозвалась Софи горько. – Вы правы! Мне нравилось, мне понравилось, как вы…

Она покосилась на внимательно слушающую Энн и тут же взяла себя под контроль.

– Я не думала о том, чтобы покончить с собой, даже глядя на то, что осталось от моего дома. От тех, кого я любила. Моя смерть не вернёт их, а они хоте ли б, что бы я жила. Делать вам нечего – стреляйтесь – травитесь! А то, – она кокетливо стрельнула глазками в сторону Франсин. – Ведь есть и более приятные способы, а, мадам Тремблей?

– Да на здоровье! – спокойно отозвалась та.

– Нет, господа, – Мэри оскалилась. – Вы не поняли! Их сейчас ОБВЕНЧАЮТ!!!

Ох, как тут уже взвился Глеб!

– Вы не посмеете! – заорал он на Мэри. – Мне Люси обещала…

– Что? – холодно перебила его Франсин. – Ещё одну земную жизнь? Во-первых, я -человек, и могу и врать и не сдержать своё слово. А во-вторых, я и не собираюсь проводить с тобой Вечность. Никому не нравится быть запертой, даже в янтаре!

Орлов вскинул голову, словно она залепила ему пощёчину.

– Ты такая же неблагодарная тварь, как и Ядвига! – произнёс он с горечью. – Ничуть не лучше… Вам всё отдаёшь, буквально не знаешь какое место лизать, а в ответ – только в душу плевки! Стоило исцелять мне сердце, чтобы снова его растоптать?