Пространство в романе Юрия Олеши «Зависть»

Теперь обратимся к эпизодам, в которых речь идёт о малых вещах (как по своей величине, так и по отнесённости к сфере частной жизни). Малое и большое пространства в романе «Зависть» ассоциируются с разницей частной, бытовой стороны существования и общенародной, почти героической. Причём часто эти противоположные масштабы пересекаются, смешиваются, как, например, в описании Ивана Бабичева в пивной: «Любил он есть раков. Рачье побоище сыпалось под его руками» (II, II). История отдельного человека и история народа здесь как бы уравниваются. Описываемый эпизод поедания раков— отрезок жизни отдельной личности, который возводится до глобального, исторического события (например, Ледовое побоище). Слово «побоище» акцентирует внимание не только на параллелизме бытового и исторического событий, но и на том, что в самом романе изображается своего рода «побоище» между частной и общественной сферами жизни. Рака герой сравнивает с «кораблём, поднятым со дна морского» и тут же уточняет: «Прекрасные раки. Камские» (то есть добытые со дна речного) – снова большое здесь сближается с малым. С одной стороны раки – нечто малое в сравнении с поднятым кораблём (корабль – место публичного, совместного проживания-путешествия), но с другой стороны, один затонувший корабль оказывается малым эпизодом всей жизни огромного океана.

Такой пример с поеданием раков вновь свидетельствует о взаимообратимости понятий «большое» и «малое». Такое двойное сравнение имеет место и в разговоре со следователем ГПУ, в котором Иван Бабичев сравнивает «сердце перегоревшей эпохи» с электрической лампочкой (II, III), что можно расценивать как укрупнение масштаба бытовой детали и, с другой стороны, как умаление масштаба эпохи до сравнения с небольшим бытовым предметом. Такое же укрупнение масштаба относится к тому, чем занят его брат, А. Бабичев, – к превращению домашней кухни в публичную столовую. Причём тут же совершается, наоборот, умаление: дело, обозначенное как государственно важное, в реальности сводится к обеспечению человека тарелкой супа. При этом жизненные установки братьев противоположны. Для Ивана Бабичева акт возведения частного момента жизни до чего-то глобального – апогей индивидуализма, а его брат – наоборот – отрекается от всего индивидуального: «Мы не семья, – мы человечество!» (II, V).

В том же ряду сближения пространственных масштабов и их взаимной обратимостинаходится такая деталь, как таз, который отражает заходящее солнце. Большое отражается в малом, общее для всех людей солнце – в конкретном предмете частного лица (цыгана, несущего таз на плече). Причём образ солнца восходит к вселенским, космическим, открытым пространствам, а таз – наоборот, к замкнутым, интимным, домашним. Эту связь образов солнца и таза по масштабу подчёркивает сходство деталей по форме круга, которая их объединяет. Таз как бы имитирует солнце, будто цыган несёт на плече солнце, а не таз. Причёмцыган – это образ антидомашний, эмблема странствия, пути, а таз, как уже было сказано, – предмет домашнего обихода. Аналогична следующая деталь: «В металлических пластинках подтяжек солнце концентрируется двумя жгучими пучками» (I, I). Важно то, что в ценностно-смысловом отношении это деталь именно сферы быта.

И всё глобальное (такое, как солнце в этих фрагментах) Кавалеров постоянно проецирует на бытовые мелочи: «мир комнаты» он видит через «объектив пуговицы», а подъёмный кран, на котором А. Бабичев перемещается на стройке, называет вафлей. Самолёт на аэродроме рассказчик сравнивает с мурлыкающей кошкой, гортань – с аркой, а облачение младенца, по наблюдению Кавалерова, делает его похожим на Папу Римского. Кроме того, младенец относится к сфере домашней жизни, а Римский Папа – к социальной. Облако имеет очертания Южной Америки, человеческие испражнения на пустыре обнаруживают в кругозоре Николая Кавалерова сходство с вавилонскими башенками. Все подобные пространственные паралеллизмы говорят о своеобразном «переводе» с языка глобальности на язык мелкого быта.

Рассмотрим два фрагмента: «Широкая загородная улица похожа на шоссе. Напротив внизу – сад: тяжёлый, типичный для окраинных мест Москвы, деревастый сад, беспорядочное сборище, выросшее на пустыре между трёх стен, как в печи» (I, I). Описание теснящегося сада соотносимо с описанием «домашнего» сада в квартире А. Бабичева: «На всех подоконниках стоят цветочные ящики. Сквозь щели их просачивается киноварь очередного цветения» (I, I). Здесь отношения большого и малого демонстрируются образами дикого сада (который должен быть большим, но стеснён как в печи) и растительности на подоконниках А. Бабичева, которая своими деревянными ящиками занимает гораздо больше места, чем обычные комнатные цветы. В этом есть не только разница домашнего и уличного месторасположения, но и разница живого и мёртвого: деревья, растущие «как в печи», прежде всего живые, а деревянные ящики – это изделие из срубленного дерева (мёртвого материала), что вызывает ассоциацию: ящик – гроб. Масштабы уличного сада и «домашнего» в деревянных ящиках соотносятся как настоящий и игрушечный, но игрушечным рассказчик называет как раз большой (уличный) сад. Такая амбивалентность большого и малого объясняется тем, что Дом здесь изображается не как реальный топос и семейная территория, а как всё то, что выброшено на улицу вместе с мусором. Казённая квартира А. Бабичева и всё, что к этому относится, наоборот, хочет выглядеть настоящим, доминирующим, основным. И рассказчик как бы воплощает в своём описании мир, увиденный по-бабичевски, но так как этот мир увиден всё-таки Кавалеровым, то перед нами предстаёт кривляющийся и кривящийся мир. Сам рассказчик зачастую паясничает в условиях обострения ценностного спора.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Вайскопф М. Я. Андрей Бабичев и его прообраз в «Зависти» Юрия Олеши // Изв. АН. Сер. Литература и язык. М., 1994. Т.53, № 5. С. 69–76.

2

Панченко И. Г. Проблема гармонической личности в романе Ю. Олеши «Зависть» и его драматургическом варианте “Заговор чувств” // Вопросы литературы, Львов 1974: II (24): 33–39.

3

Рацевичуте К. Э. Принципы изображения человека в советской прозе второй половины 20-х годов (психологическая структура характера) – АКД. М., 1984.

4

Полонский В. П. Преодоление «Зависти»: О произведениях Ю. Олеши // Полонский В. П. О литературе: избранные работы/ В. П. Полонский; вступ. Ст., сост. И примеч. В. В. Эйдиновой. – М.: Советский писатель, 1988. – с. 150–177.

5

Бадиков В. В. О стиле романа Юрия Олеши «Зависть»// Филологический сборник. Алма-Ата, 1966. Вып.5.

6

Панченко И. Г. Стиль Ю. Олеши и его связь с судьбами романтической традиции в советской литературе. АКД. Киев, 1968.

7

Егорова Е. И. Стилистические средства гротеска в романе Ю. Олеши «Зависть» (Стилистические средства создания образа Бабичева). – В сб. Язык и стиль произведений Бабеля, Олеши. Киев, УМК ВО. 1991.

8

Морозова В. Ф. Роман Ю.Олеши «Зависть» в творческой эволюции писателя. Орел. 1970. АКД.

9

Бадиков В. В. О художественном видении Юрия Олеши // Филологический сборник. Алма-Ата,1965 Вып. 4.

10

Шитарева О. Г. Творческая история создания романа «Зависть» Ю. Олеши // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. М., 1969 № 4. С. 82–92.

11

Перцов В. О. К создателям нового мира (Рассказы Ю. Олеши 20-х годов) // Вопросы литературы. М., 1969.

12

Протопопов К. «Зависть» как художественный замысел Юрия Олеши // Русский язык. XXII (1968).

13

Струве Г. «Писатель ненужных тем»: творческая судьба Ю. Олеши // Новый журнал XXV (КУ. 1951).

14

Логвин Г. П. О мастерстве Ю. Олеши в произведениях второй половины 20-х годов // Вопросы литературы. Львов: Изд. Львовского университета. 1981. Вып. 1 (37).

15

Ермилов В. За живого человека в литературе. М., «Федерация», 1928 (ст. «Освобождающийся человек»).

16

Беляков С. Хороший плохой писатель Олеша // Урал. – 2001. – № 9.

17

Эльсберг Я. М. Кризис попутчиков и настроения интеллигенции, изд. «Прибой», Л., 1930 (ст. «Зависть» Ю. Олеши как драма интеллигентского индивидуализма).

18

Шешуков С. Неистовые ревнители: из истории литературной борьбы 20-х годов. – М., 1984.

19

Эльсберг Я. «Зависть» Ю. Олеши как драма современного индивидуализма // На литературном посту, 1928, № 6.

20

Арзамасцева И. Н. Идейно-эстетические взгляды Ю. Олеши (на материале прозы 20-х годов) // АКД. М., 1995.

21

Холмогоров М. «Я выглядываю из вечности» (Перечитывая Юрия Олешу) // Вопросы литературы, 2000, № 4.

22

Лежнёв А. О «Зависти» Ю. Олеши // Лежнёв А. О литературе. Статьи. М., Советский писатель 1987.

23

Гудкова В. В. Мечта о голосе: К 100-летию со дня Рождения Юрия Олеши // Новое литературное обозрение, 1999, № 38 – с. 143–167.

24

Пашин Д. Человек перед зеркалом: Несколько фрагментов из жизни Ю. Олеши // Октябрь, 1994, № 3.

25

Полонский В.П. Преодоление «Зависти»: о произведениях Ю. Олеши // Полонский В. П. О литературе: избранные работы / Вступ. статья, сост. примеч. В. В. Эйдиновой. – М.: Советский писатель, 1988.

26

Чарный М. Б. Загадка Юрия Олеши // Время и его герои. М., 1973 – С. 325

27

Гудкова В. В. Как официоз «работал» с писателем: эволюция самоописания Юрия Олеши // НЛО № 68. 2004. С. 128–147

28

Пашин Д. Человек перед зеркалом: Несколько фрагментов из жизни Ю. Олеши // октябрь -1994- № 3 С. 186

29

Холмогоров М. «Я выглядываю из вечности» (Перечитывая Юрия Олешу) // Вопросы литературы – 2000 – № 4. Стр. 108.

30

Полонский В.П. Преодоление «Зависти»: о произведениях Ю.Олеши // Полонский В.П. О литературе: избранные работы / Вступ. Статья сост. Примеч. В.В. Эйдиновой. – М.: Советский писатель, 1988. Стр. 165.

31

Там же. Стр. 166

32

Там же. Стр. 154 – 155

33

Холмогоров М. «Я выглядываю из вечности» (Перечитывая Юрия Олешу) // Вопросы литературы – 2000 – № 4. Стр. 110.

34

Калинина Е. Роль вещей в романе Ю.Олеши «Зависть» // Актуальные проблемы литературоведения. – М., 1997. – Вып. 2. – С. 88–91.

35

Филиппова П.В. Мир вещей в романе Ю.К. Олеши «Зависть» // Диалог культур. 6, Лингвистика. Литературоведение: сб. материалов VI межвуз. конф. молодых ученых, июнь 2003 г., [Барнаул] / Барнаул. гос. пед. ун-т; [под ред. С.А. Манскова]. – Барнаул: Изд-во БГПУ, 2004. – C. 144–148.

36

Жиличева Г. А. Нарративные стратегии в жанровой структуре романа (на материале русской прозы 1920-150-х гг.). – Новосибирск, 2013. – с. 72

37

Там же. Стр. 138–139.

38

Там же. Стр. 148

39

Там же. Стр. 148-149

40

Роднянская И. Б. Художественное время и художественное пространство // Краткая литературная энциклопедия: В 9-ти тт. – Т.9. – М.: Советская Энциклопедия, 1978. – Стлб. 772–780.