Медведица

Но дети есть дети. Детская память скоротечна. Уже через минуту позабыв о былых неприятностях, медвежонок с живым интересом разглядывал огромную сосну. Его манила скрытая в густых ветвях великая тайна. Любопытство подстегнуло к действию. Он решительно высвободился из объятий матери и, с опаской обходя муравейник, зачарованно засеменил к интересующему дереву. Обхватив ствол лапами, он проворно взобрался до первых ветвей и с восторгом посмотрел на мать, которая с высоты показалась ему не крупнее муравья. Медведица обеспокоено заворчала, но медвежонок, не обращая внимания на встревоженный ропот, упрямо карабкался вверх, исчезая в кроне. И лишь когда мать нервно вскочила, испуская громкий предостерегающий рык, с крайней неохотой попятился назад. Но только он коснулся лапами земли, как мать грозно сгребла его в охапку. И он немедленно был наказан за непослушание. Медведица назидательно отшлепала сорванца, «разъясняя», что не стоит вести себя безрассудно и расстраивать ее.

Внезапно она насторожилась, чутким обонянием улавливая терпкий запах приближающегося хищника. Застыв, она нервозно всматривалась в редкие проблески между веток кустарника, обнаружив возле ручья склонившуюся серую тень. Медведица глухо зарычала, обнажая крепкие клыки, брови ее хмуро сошлись на переносице. Шерсть на загривке встала дыбом. Пусть она и не видела прямой угрозы нападения, но решила не рисковать и как можно быстрее прогнать прочь серого разбойника, который с легкостью мог поживиться ее малышом. Она резко оттолкнула медвежонка, который, инстинктивно повинуясь, тихо притаился в траве, стараясь слиться с землей. И, бесшумно ступая, направилась к лощине, стараясь не терять врага из вида. Волк, не подозревая о надвигающейся опасности, неторопливо пил из ручья, низко склонив тяжелую голову, усеянную широкими белесыми шрамами; память о былых схватках за право обладать лучшими кусками добычи и ласками самок в большой безжалостной стае. Поединков было много, из них он всегда выходил победителем. Он мог гордиться своим опытом и силой, не единожды доказывая, что место вожака он занял не случайно. Но он прекрасно понимал, что ничто не вечно под луной; скоро он состарится, и на смену придет новый вожак, более ловкий и сильный, а ему останется лишь украдкой питаться жалкими остатками от богатого пиршества. Но это в будущем. Конечно, если еще раньше его не остановит пуля охотника. Но сегодня он пока еще вожак стаи и любому зарвавшемуся юному выскочке сумеет доказать это, отстаивая свое лидерство в поединке. Он с наслаждением лакал чистую прохладную воду, утоляя приятную жажду; ему подвернулась удача закусить зазевавшимся зайцем, и теперь он довольно урчал от сытости, после каждого наклона оставляя на поверхности воды расплывающиеся алые пятна. Внезапно он уловил за спиной подозрительный шорох и резко поднял голову, неожиданно натыкаясь на пронизывающий взгляд медведя. Это была неприятная встреча, которая не сулила ничего хорошего. Одному ему, без помощи стаи, с врагом не справиться. Мысли пронеслись как вихрь, он был на волоске от смерти. Он прикинул расстояние: ему крупно повезло, что он вовремя заметил опасность, еще два-три шага, и ему было не спастись. Медведица, понимая, что ее обнаружили, поднялась во весь свой недюжинный рост и яростно заревела, грозно размахивая передними лапами. Волк резво отпрыгнул от ручья и, низко припадая к земле, затравленно попятился к спасительным кустам, свирепо скалясь и предостерегающе рыча в ответ. Шерсть на его загривке встала дыбом, он не сводил с медведицы беспокойного взгляда. Медведица вновь испустила грозный рев и свирепо бросилась в атаку. И волку только оставалось, трусливо поджав хвост, поспешно ретироваться восвояси. Здесь уже было не до ущемленного самолюбия – жизнь дороже. И он проворно нырнул в заросли шиповника, не обращая внимания на болезненные уколы острых шипов.

Медведица не стала преследовать убегающего врага. Немного постояв, дождавшись, когда смолкнет шум вдали, она вернулась назад, издавая тонкий призывный свист. Медвежонок настороженно покинул укрытие и послушно засеменил рядом. И они медленно направились к высокогорью, где на прогретых склонах зеленела поросль молодой черемши.

Глава 2

Петляющей змейкой среди возвышающихся сопок извивалась едва приметная таежная тропинка, по которой уверенно шли два человека, невольно сгибаясь под тяжестью наброшенных на плечи раздутых рюкзаков. Охотники уже сбились со счета; сколько преодолели пологих хребтов, обошли стороной отвесных скал, миновали вброд горных рек, сопротивляясь сбивающему с ног стремительному течению. Но они упрямо двигались к намеченной цели. Двое суток в пути. Изматывающий день и короткая ночная передышка. Сон – больше похожий на бодрствование, а с рассветом снова дорога; пот, заливающий глаза, жгучие укусы комаров и гнуса. Их уже мало интересовало, сколько километров осталось позади; больше заботило, когда же завершится этот безумный переход. Но цель оправдывала средства. Люди валились с ног от усталости, но со звериным упорством двигались к медвежьей проталине в предвкушении желанной добычи. Медвежья желчь высоко ценилась на «черном» рынке, и за нее давали хорошие деньги. А также можно было сдать лапы и шкуру. Все вместе сулило приличный куш – столько не заработать и за год в леспромхозе. Да и мясо на зиму останется, а значит, отпадет надобность покупать свинину, которая в этом году значительно подорожала. Что ни говори, кругом сплошная выгода. Пусть медведь и зверь опасный, но добывать его им приходилось не впервой, по крайней мере одному из охотников. А это уже вселяло долю оптимизма, без добычи они назад не вернутся. К тому же оба они были отменными стрелками и прекрасно вооружены; о брюки защитного покроя приветливо бились потертые лакированные приклады двустволок, а кожаные ячейки патронташей забиты патронами с разрывными пулями, которых хватило бы отстрелять всех медведей в округе. Крутой последний подъем, и охотники наконец-то вышли на интересующий участок местности. С вершины сопки тайга лежала как на ладони; у ног, насколько хватало взгляда, раскинулся величественный кедрач, и лишь по берегу горной речки, вьющейся подобно серебристой нити, робко жались ивы и редкие березы.

– Вот и дошли! – удовлетворительно хмыкнул пожилой охотник и, осторожно спускаясь с пологого склона, обнадеживающе заверил: – Перейдем реку, и мы на месте! – На очередном повороте, прислоняясь рюкзаком к дереву, он вытер широкой мозолистой ладонью скатывающиеся с упрямого лба крупные капли пота и, приглаживая назад седые мягкие волосы, задумчиво заключил: – Осталось километра два от силы! Выйдем к реке, у сухостоя там, на Гришенской поляне, и разобьем бивак!

– Обрадовал! – устало выдохнул черноволосый мужчина лет на двадцать моложе своего собеседника. Он ни на шаг не отставал от старшего товарища, которому знакомая местность словно придала резвости, и разочарованно пожаловался: – Эта прогулка до «кордона» окончательно извела меня! Сил моих больше нет тащить этот проклятый рюкзак! Такое ощущение, словно жена в него специально кирпичей наложила, чтобы я издох по дороге! – и глухо пригрозил: – Вернусь, заставлю саму по дому с рюкзаком побегать! Пусть узнает, почем пуд лиха! Додумалась наложить всякой ерунды, словно я не на три дня в тайгу отлучился, а зазимовать собрался! Размечталась! – Гневу охотника не было предела. – Заставь дуру Богу молиться, она и лоб расшибет! Зараза!

На вид мужчине было лет тридцать пять; можно сказать, красивый, крепко сбитый, низкорослый и широкоплечий, отдаленно чем-то напоминающий английского бульдога, с такими же кривоватыми ногами и с выступающей вперед нижней челюстью. Но больше всего пугали смотрящие исподлобья черные глаза, в которых, как яркие вспышки, полыхали безумные зарницы. Не каждый в поселке мог выдержать этот обжигающий ненавистью взгляд взбешенного зверя, чтобы не ощутить предательский холодок на спине от страха. За свой неуправляемый буйный характер Михаил среди односельчан слыл ярым дебоширом. Вспыльчивый, заводящийся с полуоборота, он постоянно ввязывался в драки, большинство которых сам же и затеял. Его боялись и старались обходить стороной, чтобы случайно не попасть под его горячую руку. Он был не просто жестоким человеком, а настоящим садистом, в котором отсутствовало понятие жалости и сострадания. Частенько напиваясь до беспамятства, он жестоко избивал жену, пуская вход тяжелые кулаки. А когда она теряла сознание, уже ногами добивал лежащую на полу женщину, после чего она неделями отлеживалась в постели, с трудом отходя от побоев. А так как поводы к применению грубой силы у него имелись всегда, то и у женщины месяцами не сходили с опухшего лица синяки и ссадины, говоря окружающим людям о тяжелом нраве мужа. Хотя он частенько прикладывался к рюмке и постоянно дебоширил, но никто не мог возразить, что охотником Михаил, тем не менее, был добычливым и до безрассудства отчаянным. Мужчина в одиночку ходил на кабана, случалось, приносил и сохатого. А однажды голыми руками задушил напавшего на него матерого волка, шкура которого теперь устилает пол на кухне, служа прямым доказательством его недюжинной силы. На своем веку он много бил всякого зверя, но вот на медведя приходилось охотиться впервые. И он надеялся, что не ударит лицом в грязь перед старшим товарищем, рассчитывая на свою меткость и богатый опыт по добыче иного крупного зверья.

– Фу ты! Прибыли! – удовлетворенно выдохнул Сергей Петрович, проворно скидывая на землю рюкзак и устало присаживаясь рядом: – Теперь осталось дело техники – разыскать косолапого и взять его на мушку! А дальше как повезет, или мы его, или он нас! Иного не дано! – мужчина громко рассмеялся, скаля пожелтевшие от никотина зубы, обводя поляну цепким охотничьим взглядом и пытаясь отыскать хоть малейшие признаки присутствия хозяина тайги.

– Наконец-то! – облегченно выдохнул Михаил, заваливаясь рядом с товарищем, и поспешно стянул кирзовые сапоги, предоставляя отдых гудящим от ходьбы ногам. – Какое блаженство! – умиленно простонал мужчина, вытягивая вперед босые ноги и рассматривая покрасневшие пальцы. Хоть он и был физически не слабым человеком, но даже его изрядно измотал сорокакилометровый марафон. – Ты медвежье место поближе найти не мог?!

– Ближе уже всех отстреляли! – издевательским тоном заметил Сергей Петрович, скрутив самосад и смачивая слюной папирусную бумагу. – Людей в лесу больше, чем грибов! Зверье все перевели!

– Это точно! – подтвердил Михаил, массируя поочередно ступни ног, и мечтательно произнес: – Сейчас бы вздремнуть часок-другой! Слегка отдохнуть и со свежими силами в бой!

– На том свете отоспимся! – насмешливо возразил Сергей Петрович. – Времени в обрез! Во-первых, нужно дотемна успеть разбить бивак! А во-вторых, необходимо плотно перекусить! Кто знает, когда еще придется поесть! – И, развязывая рюкзак, ворчливо запричитал: – Не пристало питаться настоящим мужикам одним святым духом! Сном сыт не будешь! Нам нужно мясо, много мяса, в нем вся мужская сила! А силушка нам сегодня еще пригодится! Ой, как пригодится! Медведь слабаков на обед заказывает! Стоит чуточку зазеваться, расслабиться, а он тут как тут, сгребет тебя в охапку, и поминай как звали!

– Хватит причитать, мы тоже не из мякины сделаны! Как-нибудь сумеем за себя постоять! – огрызнулся Михаил, с любовью поглаживая лакированный приклад двустволки. – Да и подруга у меня не то что медведя, слона уложит на обе лопатки! Медведь для моей «старушки», что мышка для кошки! Ам-м, и проглотила!

– Всегда случается первый раз! Смотри, как бы не подавилась! – незлобно подковырнул Сергей Петрович, лукавым взглядом окидывая новенькое ружье товарища. – Осечки дают даже самые дорогие ружья, тем более новые! Им вообще веры нет! Твоя пушка, что ни говори, внушительна! Красавица! Но еще не пристреляна! Нужно было брать старую берданку, она у тебя, как Робин Гуд, – била точно в яблочко! – Михаил лишь отмахнулся, не соизволив даже возразить. Но дед назидательно продолжил: – Всегда необходимо быть ко всему готовым! А больше всего к неприятностям! Они только и ждут случая, чтобы ударить тебе в спину! Старые ружья, как бабки, проверенные годами, а новые так себе! Никакой гарантии! Как молодуха. Вроде все при ней, а нет надежности! И медведь тебе не безобидная мышка, глазом моргнуть не успеешь, как он у тебя за спиной сверху навалится! А задавить ему человека раз плюнуть, как-никак центнер весит, где его выдержишь! Такая махина, а ходит по лесу, веточка не хрустнет, спрячется в кустах и ждет, пока человек мимо пройдет! А потом как выскочит! На медведя ходить – это тебе не баб щупать, всегда нужно быть наготове! Даже опытные охотники пропадали почем зря, становясь жертвами своей самоуверенности, забывая, что судьбой повелевает случай! Дураки только гребут всех зверей под одну гребенку! А у зверья, как и у людей, у каждого свои привычки и характеры! Бывает, и заяц нападает на охотника! – Сергей Петрович задумчиво всей пятерней взъерошил седые волосы и глухим голосом произнес: – Я расскажу тебе одну историю, мне ее поведал давнишний приятель из Иркутска, с которым мы вместе не одну ночь провели в засидках на солончаках, охотясь на лосей! – Дед рассеянно мотнул головой, словно погружаясь в прошлое. – Сам знаешь! На схрон приходишь засветло, чтобы зверь не почуял твоих следов, а пока ожидаешь сумерки, времени хватает, чтобы поговорить по душам! Так вот что он мне рассказал! Случилось это в Слюдянке десять лет назад! -

Он пристально посмотрел на недоверчиво ухмыляющегося товарища и разгорячено заметил: – Зря скалишься, поверь мне, это не выдуманная история! Мой отец, царство ему небесное, – дед суеверно перекрестился, – сказывал, что в старину для охотника было делом чести выйти на медведя с рогатиной! Рогатина и нож, и ничего более! Глаза в глаза, один на один! Вот это удаль! Но порой встречались еще отчаяннее храбрецы, которые вступали в смертельную схватку с медведем, орудуя ножом и шапкой!

– Жаль, что не с серпом и портянкой! – надсадно захохотал Михаил, не сомневаясь, что вся «правдивая» быль – очередная охотничья байка. – Помахал платочком, а из кустов медведь, как бык на красную тряпку несется, ты рубанул его по шее, и голова, как шарик, слетает с плеч! Не охота, а настоящий сбор урожая! Сходил в лес, накосил себе мяса на зиму, продал шкуры! Благодать, никаких затрат, одна прибыль! – смеясь, он не переставал проворно крутить между пальцев оцинкованный патрон, начиненный свинцовой пулей, сверху надпиленной в виде креста. Разрушительная сила разрывной пули невероятная. Входя в тело маленькой аккуратной точкой, она непредсказуемо могла выйти в любом месте, вынося за собой все внутренности.

– Не иронизируй, Фома неверующий! Вам, молодым, лишь бы посмеяться! А зря! Лучше мотали бы на ус и запоминали! Охота – дело серьезное, ей, как и в школе, учиться надо! А кто еще вам, недотепам, преподаст урок, кроме нас, стариков! Все мы на словах – герои, а только дела коснется, сразу в кусты! Я да я! Одна пустая бравада! Свалить медведя ружьем большого ума не требуется, были бы патроны и глаз меткий! То ли дело рукопашная! – Он отрешенно махнул рукой. – Не у всякого хватит духу в одиночку справиться с медведем, а тем более одним ножом! – Пожилой мужчина уверено кивнул, соглашаясь со своими словами. – Шкура у зверя твердая-дубленая, кости крепкие, да и лапами он орудовать мастак, не подберешься! У охотника один-единственный шанс нанести смертельный удар, чтобы через ребра попасть в сердце! На это требуется особая сноровка, оттачиваемая годами! Не каждый охотник – хороший! Человек должен обладать многими качествами; храбростью и выдержкой, а также ловкостью и присутствием духа! И конечно, силой, без нее никуда! Но зато сколько получаешь удовольствия, когда лежит мертвый у твоих ног матерый зверь, которого ты одолел в честной схватке! Только на это решится не каждый! Трус выбирает легкие пути, пользуясь безопасными для своей жизни способами! Капканы, винтовки с оптическим прицелом, железные петли! Убил зверя, порой даже в глаза не увидев живого, и распевает, как он рисковал! А чем хвалиться: что отсиделся в кустах? Настоящий охотник встречает опасность лицом к лицу, грудь на грудь, глаза в глаза! – Он тяжело вздохнул. – Но всего предвидеть невозможно! Мы предполагаем, а Бог располагает! Удача – капризная девчонка! – Мужчина растерянно развел руками. – Судьба порой нам преподносит непредвиденные сюрпризы! И на старуху бывает проруха! И тогда все твои старания летят коту под хвост! Вроде сделал все как положено, правильно рассчитал каждый шаг, движение! А нет, вышла неувязка, нелепая промашка, стоящая тебе жизни! Непредвиденное обстоятельство, трагичное вмешательство рока разрушает обыденный расклад! Оказывается, – Сергей Петрович многозначительно прищелкнул языком, – встречаются феномены и среди зверей, которые на выработанный подход реагируют иначе, нестандартным способом поведения! Так случилось и с тем медвежатником! Он на протяжении многих лет успешно пользовался простейшим способом охоты, срывал с головы шапку, демонстративно замахивался, заставляя зверя инстинктивно подняться на дыбы, и резко бросал шапку медведю в голову! Медведь невольно моргал, получая ушанкой по глазам, а охотник тем временем проворно подскакивал к нему вплотную и сильным ударом вонзал нож в сердце! Хватало одного удара, чтобы зверь замертво падал на землю!

– Ничего себе! – восхищенно воскликнул Михаил, от удивления раскрыв рот. – Вот это мастерство!

– Мужик был хорошим человеком, – старик печально растягивал слова, смотря затуманенным взглядом словно сквозь время, – он убивал зверя профессионально, мгновенно, не давая напрасно мучиться! – внезапно в его голосе послышались гневные нотки. – Ведь если вскрыть медведю брюхо, то он от боли начинает наматывать вывалившиеся кишки на лапу, умирая в страшных мучениях! Но это уже не охота, а настоящее изуверство получается! Смерть должна быть легкой и быстрой! – Сергей Петрович вопросительно взглянул на товарища, тот в знак согласия утвердительно кивнул. – Вот и он понимал: выпустить кишки медведю ума большого не требуется, ударил и отскочил на безопасное расстояние! И остается только ждать, пока зверь себя не раздерет на части! И никакого риска! – Он отрешенно махнул рукой. – И никакой радости от победы! Низко и подло! Мне уже не справиться с медведем без ружья, силушка не та! Да и по молодости побаивался я идти на медведя с ножом, что поделать, храбростью Бог не наделил! А медвежатник чтил только честный поединок и не терпел подлости и несправедливости, он оставлял зверю шанс, которым тот однажды неминуемо воспользовался! Охотник вышел победителем из тридцати схваток с матерыми самцами, но тридцать первый для него стал последним – роковым! А произошло это не по его оплошности или досадной ошибке! Он делал все как обычно, отработанной годами схемой, но, видно, от него отвернулась удача! – И, немного подумав, растерянно добавил: – Или вышел сам медвежий Бог, прослышав о храбром охотнике, желая помериться с ним силами! – Сергей Петрович, как и прочие старики, был суеверен, убежденный в том, что даже камень имеет свою непонятную нам лесную душу. -

Разве разберешься, какие вмешались высшие силы, но результат оказался плачевным! Охотник, как обычно, замахнулся, поднимая медведя на задние лапы, машинально бросил шапку и стремительно подскочил к ревущему зверю, готовый нанести смертельный удар! А тот – оп, и обнял человека! Тебе не нужно объяснять, что значит оказаться в железных медвежьих объятиях! Это словно попасть под гидравлический пресс, доли секунды, и грудная клетка превращается в спрессованный мешок! Глазом не успеешь моргнуть, как отправляешься на свидание к предкам! А все дело в том, что зверь не соизволил моргнуть и видел приближающегося охотника! А дальше – дело техники! Вот так-то! Мораль сей басни такова: как бы ты ни был готов, события иногда развиваются не по заданному сценарию!

– Да уж! Занятный случай! – угрюмо согласился Михаил, чувствуя на душе неприятный осадок. – Я тоже одну веселенькую историю знаю, мне ее рассказал знакомый охотовед, когда я покупал лицензию на отстрел лося. Значит, дело было так. Один горе-охотник, – он возбужденно подался вперед, отчаянно жестикулируя, – решил в одиночку сходить на лося! Приобрел лицензию и ринулся на подвиги! Сутки, нет, вторые прошли! Тишина! На третьи жена заволновалась и обратилась в лесничество! Те организовали поисковую группу и кинулись его искать…

– Нашли? – возбужденно полюбопытствовал Сергей Петрович, на мгновение переставая разбирать рюкзак.

– А куда они денутся! Это для городских жителей тайга – китайская грамота, а для таких, как мы, что раскрытая книга! А если знать, где искать, вообще плевое дело! – Мужчина воодушевленно размахивал руками. – А вот теперь представь себе такую картину! В три обхвата здоровенная береза, в ней два трупа; наш горе-охотник и пригвоздивший его рогами к стволу дерева сохатый! Вот где ирония судьбы, охотник и добыча застыли в смертельных объятиях, и теперь не разберешь, кто из них охотник, а кто жертва! Нет победителей и нет побежденных, смерть уравняла их! – Он недоуменно развел руками. – Видно, охотник лишь подранил зверя, а тот оказался не робкого десятка и пошел на человека, взял на рога, но не рассчитал силы и пригвоздил к стоящему поблизости дереву! А может, сделал это намеренно, инстинктивно чувствуя приближение смерти, решил за собой на тот свет утащить и человека. Кто его знает, что там произошло, мертвые ведь ничего не поведают! Вариантов много, конец один. Знаю только одно, что впятером охотники еле управились, вытаскивая рог из расщелины. А теперь представь, с какой силой сохатый ударил человека!

– Да уж, дела! – удрученно протянул Сергей Петрович, прикуривая папиросу, и глубоко затянулся, представляя трагичную сцену. – Вот ведь судьба сыграла злую шутку! Они, наверное, умерли не сразу, а истекая кровью, с ненавистью смотрели в глаза друг другу!

– Злорадно ожидая, кто умрет первым! – хищно улыбаясь, поддакнул Михаил. – Возможно, и радовался лось, что враг умер быстрее, но, думаю, не так уж и долго! В принципе никто из них не выиграл! Оба сыграли в ящик!

– Да нельзя так! – осуждающе произнес дед печальным голосом. – Две смерти, две перечеркнутые судьбы!

– Да и черт с ними! – злобно выругался Михаил и в сердцах махнул рукой. – Стану я еще по мелочам переживать, мне до них нет никакого дела! Кто они мне, родственники, что ли?! Братья, сваты! Кто?! Никто! А если никто, то незачем и голову забивать! Да им уже ничем не поможешь! Как ни старайся, не оживить! Да и далеко теперь они отсюда, наверное, блаженствуют там! – Он ткнул указательным пальцем в небо. – Ни в чем себе не отказывают! А нас впереди ожидают куда более важные дела, чем расстраиваться по поводу чьей-то никчемной жизни!

Михаил не имел ни малейшего представления о жалости, сострадании, сочувствии, чужая судьба его не волновала, он больше заботился о собственном благополучии, считая, что каждый несет свой крест. И если кому-то суждено умереть, так тому и быть, а он здесь ни при чем. Мужчина рывком поднялся и вразвалочку направился к протекающему поблизости горному ручью, сквозь кристальную поверхность которого просматривалось песчаное дно и облепленные зеленой тиной камни. Резвая стайка серебристых секачей испуганно отшатнулась от появившейся на поверхности человеческой тени и проворно устремилась в густые ветви склоненной к самой воде осины. Человек присел на корточки и, загребая ладонью прохладную родниковую воду, вволю напился из ручья. Утолив жажду, он поднялся и, с хрустом потягиваясь, неуверенно заключил:

– Невезение преследует какое-то, за всю дорогу не повстречали ни одного медвежьего следа, даже малейшего признака существования! Словно зверя здесь нет и никогда не было!

– Не волнуйся, еще повстречается, да и не один! Я давненько приметил это местечко, еще по зиме, когда ходил на соболя капканы ставить! Огибаю, значит, расщелину, она уже недалеко отсюда находится, смотрю, из маленькой продушины в снегу пар валит! Понятное дело, медведь в корнях свалившегося кедра берлогу себе устроил. Хотел сразу его прижучить, но побоялся, вдруг медведица с медвежонком! – Дед растерянно пожал плечами. – Ладно, мать убил бы, а что с медвежонком делать, грешно как-то дитя на тот свет отправлять! Жизни-то еще не повидал, совсем кроха! С собой не возьмешь, а здесь оставлять верная гибель! Да и в прошлом дал я себе клятву не трогать матерей с малышами! Непристойное это дело – умертвить дитя, пусть и звериное, в материнской утробе или когда оно сосет грудь! Великий это грех! Дети есть дети, ходят на двух они или на четырех! За это Бог по головке не погладит, так накажет, мало не покажется! А в моем возрасте лишний грех на душу брать, упаси Господи, нет желания! И так по ночам кошмары покоя не дают из-за прошлых деяний!

Михаил язвительно ухмыльнулся. Но пожилой охотник, заметив ехидную улыбку, осуждающе качая головой, горячо возразил:

– Я знаю, что ты подумал, одним больше, другим меньше, какая разница! Вырастет, вдруг на тебя же и нападет, называется, пожалел! А так наверняка, без шанса! Я так же рассуждал по молодости, убил, и никакого раскаяния! Но с возрастом приходит осмысление, начинаешь смотреть на мир иными глазами! Ты становишься более проницательным, стараясь не допускать непростительных ошибок, способных в будущем выворачивать душу наизнанку! – Он тяжело вздохнул, вновь уходя в себя. – Прошлое может быть очень мстительным! Если не ударит физически, то ранит душевно! А как долго душевные раны не заживают, знают только тоска и горечь! Вот они-то меня и изводят! Отыгрывается прошлое на мне за мою беспечную молодость! От него нельзя укрыться даже ночью, во сне! Везде достанет и изведет! – Сергей Петрович нервно потер вспотевшие ладони. – Мне каждую ночь уже на протяжении года снится один и тот же сон, смертельно раненная мною олениха! – Он горько вздохнул. – Первый на охоте выстрел из ружья, и такая удача! Я подбегаю к своему первому трофею, вот будет гордость перед отцом! А она смотрит на меня, и из глаз ее катятся настоящие слезы, а под ней придавленный материнским телом бился в агонии новорожденный олененок! Она просто лежала и смотрела мне в глаза, и в них я видел невыносимую тоску, не ее боль, а боль за малыша! Она пыталась привстать, но ноги ее не слушались, и когда в очередной раз заваливалась, я услышал хруст костей, это сломались ребра у олененка! У меня в душе все перевернулось, не поверишь, я плакал вместе с ней! Я словно превратился в камень! Я не чувствовал одобрительные похлопывания отца по плечу, не слышал его похвальные слова, я видел только ее и мертвого олененка! Мой первый охотничий трофей не принес мне ничего, кроме терзающей все оставшиеся годы острой душевной боли! Как я мечтаю вернуться в то далекое прошлое и воздержаться от того рокового выстрела! И может быть, тогда бы меня отпустило чувство вины! Я уже устал просыпаться в холодном поту, терзаемый ее взглядом и пятнистым боком бьющегося в агонии олененка! – Глаза старика увлажнились, и он с печалью произнес: – Вот так, охота не всегда доставляет радость, порой она приносит лишь огорченье! – И уже более спокойным голосом продолжил: – Поэтому я не стал торопить события – дождался весны, чтобы повторно не наломать дров! – И, отгоняя грустные воспоминания, решительно встряхнул головой. – Прошлого уже не изменить, а питаться чем-то надо! В магазинах ничего нет, вот мне и приходится мотаться на охоту, чтобы детям и внукам подарочки в город отсылать! Мы-то и картошкой проживем, все же огород свой, а им, молодым, чтобы расти, мясо требуется! Так что если это самец, на что я очень надеюсь, то он от нас нигде не скроется!