Нерассказанная история США. Новая глава 2012–2018

Оливер Стоун, Питер Кузник

Нерассказанная история США. новая глава 2012–2018

Самые драматичные моменты мировой истории от второго срока Обамы до первых лет президентства Трампа

Oliver Stone and Peter Kuznick

THE UNTOLD HISTORY OF THE UNITED STATES

Впервые книга опубликована издательством Gallery Books, подразделением Simon & Schuster Inc.

© Secret History, LLC, 2019

© Строганова О., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2020 КоЛибри®

* * *

1 марта 2018 года президент Российской Федерации Владимир Путин бросил перчатку Соединенным Штатам и их европейским союзникам. В ежегодном Послании Федеральному собранию страны он представил ошеломляющую линейку новых вооружений и систем их доставки. Характеристики нового российского оружия превышают все, чем до сих пор располагала Россия и остальные государства. Манера речи Путина не была ни хвастливой, ни угрожающей. Скорее он твердо посоветовал США и их союзникам отказаться от шагов, толкающих мир к войне – войне, которая может привести к чудовищной трагедии для всего человечества.

Не случайно, что Путин сделал заявление именно в тот момент. Напряженность в отношениях между Соединенными Штатами и Россией нарастала с ужасающей скоростью. Столкновения в Сирии, Прибалтийских республиках и на Украине грозили перерасти в вооруженный конфликт двух мировых военных супердержав. Кризис на Корейском полуострове, спровоцированный воинственной реакцией президента Дональда Трампа на ядерные и ракетные испытания Северной Кореи, держал мир в напряжении. Обещания Трампа разорвать ядерную сделку с Ираном увеличивали всеобщую тревожность. В январе эксперты журнала Bulletin of the Atomic Scientists установили стрелки Часов Судного дня на 23:58, посчитав, что мир подошел к атомному Армагеддону ближе, чем это было со времени событий 1950-х годов. Совет по науке и безопасности журнала сделал предупреждение: «Называть сложившуюся в мире обстановку ужасной – значит недооценивать нависшую угрозу ядерной войны». Всего неделей ранее министр обороны США Джеймс Мэттис объявил об изменении оборонной доктрины Соединенных Штатов. После того как два десятилетия главной целью США являлась борьба с терроризмом, теперь на первое место было поставлено противодействие военной угрозе со стороны России и Китая. А затем в феврале администрация Трампа опубликовала свой в высшей степени провокационный «Обзор ядерной политики».

В феврале 2018 года администрация Дональда Трампа опубликовала в высшей степени провокационный 75-страничный «Обзор ядерной политики»

Ответ Путина потряс военных специалистов всего мира. Путин признал, что после развала Советского Союза Россия находилась в глухой обороне. Страна утратила 23,8 % территории, 48,5 % населения, 41 % валового общественного продукта, 39,4 % промышленного потенциала и 44,6 % производств военно-промышленного комплекса. Экономика России, как мы писали в этой книге ранее, а Путин подтвердил, пришла в плачевное состояние, зависимое от помощи МВФ и Всемирного банка. Пока средняя продолжительность жизни и материальное благосостояние народа резко снижались, а хаос разрывал общество на части, Запад пользовался слабостью России и делал все, что хотел, в любой части света. В 2001 году Соединенные Штаты объявили, что выходят из Договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО), который Россия считала «краеугольным камнем системы международной безопасности» со времени его подписания в 1972 году. Договор строился на понимании, что, если защитный зонтик одной супердержавы становится более надежным, вторая будет противодействовать, наращивая возможности своих наступательных ракет, а это ведет к бесконечной гонке вооружений. Алексей Арбатов, заместитель председателя Комитета по обороне Государственной думы Российской Федерации с 1993 по 2003 год, назвал выход США из Договора по ПРО «крайне негативным событием исторического масштаба». Россия энергично протестовала, однако, как с сожалением отметил Путин, российские призывы были пропущены мимо ушей, и США предпочли добиваться «окончательного одностороннего военного преимущества, чтобы в будущем диктовать свои условия во всех остальных областях».

В июне 2002 года США официально вышли из Договора по ПРО, так что смогли приступить к строительству задуманной системы глобальной ПРО с установками на Аляске, в Калифорнии и в Румынии.

Чехи в конечном счете отказались от американской программы ПРО, но в Польше постройка комплекса близится к завершению. США разместили новые ракетные установки в Японии и Южной Корее, а также развернули пять крейсеров и тридцать эсминцев в угрожающей близости от российских границ. Путин не поверил заявлениям американцев, что проект направлен против ракетных атак Ирана и Северной Кореи. Цель США, по мнению Путина, состоит в том, чтобы перехватывать все российские ракеты и таким образом сделать Россию практически беззащитной. Специалисты пришли к выводу, что эта в других отношениях проницаемая система может эффективно защитить США от ограниченного ответного удара России в случае нанесения американцами первого ослабляющего удара. Путин высказал обвинение, что, за исключением Договора 2010 года СНВ‐3, США отклонили все предложения России о продолжении переговоров по контролю над вооружениями и приняли более агрессивную ядерную доктрину.

Светокопия плана размещения системы Раннего оповещения о ракетном нападении юго-западнее города Андерсона, штат Аляска. Подобные комплексы начали активно строиться после официального выхода США из Договора по ПРО в 2002 году

Видя, что происходит, Россия в 2004 году приступила к работе над программой преодоления американской системы ПРО, которая создавалась главным образом для того, чтобы сбивать ракеты стратегического назначения, летящие к целям по высотным баллистическим траекториям. Теперь Путин говорил миру, что его страна разработала пять новых видов оружия, способных сделать бесполезными американские системы глобальной ПРО. В это число вошли крылатая ракета с непредсказуемой траекторией и возможностью обхода рубежей перехвата, с ядерной энергетической установкой и поэтому практически неограниченной дальностью полета (об этой ракете независимый российский военный обозреватель Александр Гольц сказал, что она станет «огромным достижением»); тяжелая межконтинентальная баллистическая ракета (МБР) «Сармат» РС‐28 с полезной нагрузкой пятнадцать боевых блоков и практически неограниченной дальностью полета на замену ракетам советской эпохи СС‐18; гиперзвуковая крылатая ракета, которая летит на неуязвимых скоростях; глубоководная торпеда с ядерной боеголовкой на атомном ходу «Статус‐6» и планирующий крылатый блок «Авангард» РС‐26, способный совершать полеты в плотных слоях атмосферы со скоростью, в двадцать раз превышающей скорость звука, и при этом глубоким маневрированием обходить средства противоракетной обороны[1].

Россия уже допускала утечки информации о планах строить беспилотную подлодку, которая будет действовать как подводная ядерная торпеда и поражать прибрежные города радиоактивным облаком, что сделает их необитаемыми. Замыслы подобной беспилотной подлодки восходят к 1960-м годам. О новой разработке под названием «Статус‐6» впервые стало известно, когда в репортаже российского телевидения о встрече Путина с группой генералов в Сочи 9 ноября 2015 года в кадр случайно попала страница презентации проекта, раскрывшая существование такой торпеды. Согласно этому документу, торпеда запускается с подлодки и имеет дальнобойность 5400 морских миль (10 000 километров). Она будет разрушать «важные элементы экономики противника в прибрежных районах и наносить неприемлемый ущерб территории страны путем создания обширных зон радиоактивного загрязнения, на которых станет невозможно вести военную, экономическую и другую деятельность в течение долгого времени»[2].

Владимир Путин не подбирал слов. Он предупредил, что Россия будет рассматривать любое применение ядерного оружия против ее союзников как ядерное нападение на саму Россию и ответит мгновенно. «Надеюсь, что все, что было сказано сегодня, отрезвит любого потенциального агрессора, – сказал президент России и добавил: – Нас никто не слушал. Послушайте сейчас»[3].

Некоторые определенно прислушались. Гольц заявил, что все специалисты по оружию, с которыми он говорил после выступления Путина, «были в шоке, как и я». Эксперт по России корпорации RAND Эдвард Гейст признал, что «по-прежнему испытывает своего рода шок» по поводу крылатой ракеты с ядерной энергоустановкой. «Думаю, – отметил он, – они не блефуют, что провели летные испытания этой штуки». Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги, указал, что «отношения с США находятся на таком уровне, что единственное, чем необходимо заниматься каждую минуту каждого дня, – это предотвращение военного столкновения». Эксперт в области ядерных технологий Фонда Карнеги за международный мир Джеймс Эктон напомнил всем потрясенным новыми российскими разработками, что «Россия, даже без этих видов оружия, имеет средства превратить США в гору радиоактивного мусора». Гейст предупредил: «Они посылают нам сообщение, что им не нравится наш американский подход к ПРО. Они желают обрушить на нас всю “странную любовь”». В газете Washington Post написали, что путинский «конфронтационный тон частично является ответом на более “ястребиный” подход к ядерным вооружениям администрации Трампа»[4]. Однако претензии России были гораздо глубже. Путин подчеркнуто заявил: «А тем, кто на протяжении последних 15 лет старается раздувать гонку вооружений, пытается получить в отношении России односторонние преимущества, вводит незаконные с международно-правовой точки зрения ограничения и санкции с целью сдержать развитие нашей страны, в том числе в военной области, скажу: все, чему вы пытались помешать, воспрепятствовать, проводя такую политику, уже свершилось. Сдержать Россию не удалось!»[5]

Возрождение России было поистине поразительным, если принять во внимание, в каком положении находилась страна, когда в первый день 2000 года государственные дела принял Владимир Путин. Перспективы Америки тогда не выглядели много радужнее. Уже четырнадцать лет назад, в 1986 году, Гор Видал написал свой «Реквием по Американской империи» (Requiem for the American Empire), в котором датой кончины империи назвал 16 сентября 1985 года, когда Министерство финансов официально объявило, что страна стала государством-должником. Империя, отметил он, дожила до 71 года, но пребывала в плохом здравии еще с 1968-го. По мнению Видала, Американская империя сложилась в 1914 году, когда США заменили Лондон в качестве мирового финансового центра. Ее потопили, кроме прочего, разорительные траты на вооруженные силы, которые оправдывались необоснованным изображением Советского Союза как «страшного врага». «Со времен создания “Волшебника страны Оз”, – написал Гор Видал, – американские журналисты не порождали ничего более сумасшедшего, чем идея, что Советский Союз – это монолитная, всемогущая империя со щупальцами во всех концах земли, нацеленная на наше уничтожение, которое обязательно произойдет, если мы не будем постоянно соответствовать ей собственной военной машиной и секретными службами»[6]. Гор Видал представлял себе альянс между США и СССР, прежних соперников в холодной войне, единственной надеждой ответить на возникающий вызов со стороны Китая и Японии. В эссе, опубликованном двумя годами позже, он уничижительно описал американцев и советских людей как «двух недотеп [Северного полушария], неспособных собрать автомобиль, на котором все захотели бы ездить»[7].

Однако Американская империя получила шанс продолжить существование, когда 26 декабря 1991 года Советский Союз, метко названный Гором Видалом «второй мировой державой с первой в мире военной мощью», неожиданно развалился, оставив Соединенные Штаты единственным мировым колоссом, непререкаемым гегемоном на мировой арене. Оглядываясь назад из 2004 года, ведущий неоконсервативный стратег Чарльз Краутхаммер, скончавшийся в 2018 году, выбрал ежегодную лекцию в честь Ирвинга Кристола в Американском институте предпринимательства в качестве подходящего форума, чтобы пролить свет на то, что же означал распад Советского Союза:

«А затем он закончился с одной из великих разрядок напряжения в истории. Без единого выстрела, без революции, без особого сообщения для прессы Советский Союз просто уступил и исчез.

Наступил конец всего – конец коммунизма, социализма, холодной войны, войн в Европе. Однако конец всего был также и началом. 26 декабря 1991 года Советский Союз умер, и родилось нечто новое, нечто совершенно новое – однополярный мир, в котором доминирует единственная супердержава. Ее не ограничивает никакой соперник, и она в состоянии решать свои вопросы в любой точке земного шара»[8].

Триумфалистская концепция Краутхаммера, впервые представленная им в сентябре 1990 года на лекции в честь Генри Джексона, появилась в журнале Foreign Affairs под названием «Однополярный момент» (The Unipolar Moment). Он осудил тех, кто предсказывал после холодной войны наступление многополярного мира и приветствовал его вместо того, чтобы с удовольствием предвкушать, как США станут «единственным глобальным полюсом силы» на предстоящие десятилетия, потому что, по его мнению, Соединенные Штаты – «единственная страна, имеющая военные, дипломатические, политические и экономические средства, чтобы играть решающую роль в любом конфликте в любой части света, куда она посчитает нужным вмешаться». Однако Краутхаммер ожидал, что США будут входить в «период нарастания, а не уменьшения угрозы войны». На этот раз угрозу составит уже не одна конкурирующая супердержава. Опасность создадут «небольшие агрессивные государства, обладающие оружием массового уничтожения и средствами их доставки». «Главная надежда на безопасность» в такие «экстраординарные времена», в эту «эру оружия массового уничтожения», – как заключил Краутхаммер, связана с «американской силой и волей… возглавить однополярный мир, без оглядки на других устанавливая законы мирового порядка и поддерживая готовность заставить всех выполнять эти законы»[9].

Генерал Колин Пауэлл на брифинге для журналистов по поводу операции «Буря в пустыне» (пресс-центр Пентагона, 24 января 1991 года)

Ведущие неоконы в составе и в ближайшем окружении администрации Джорджа Г. У. Буша-старшего – Дик Чейни, Пол Вулфовиц, И. Льюис «Скутер» Либби, Залмай Халилзад, Ричард Перл и Альбер Вольштеттер – провели мозговой штурм и обрисовали основные контуры внешней политики для этого обеспечиваемого военной силой однополярного мира.

Согласно их замыслу, США не только не позволят вырасти сопернику, способному бросить вызов глобальной гегемонии Соединенных Штатов, но и не дадут появиться конкуренту, контролирующему какой-либо «регион, ресурсы которого были бы достаточны для порождения глобальной державы». Американские вооруженные силы будут настолько превосходящими по силе, что смогут удерживать «потенциальных противников от самой мысли претендовать на более серьезную роль в регионе и мире». США будут упреждающе препятствовать любой стране получить оружие массового уничтожения, для чего требуется создать возможности одновременно вести войны против Ирака и Северной Кореи, при этом останавливая вторжение русских в Европу[10].

В марте 1993 года некто слил это новое «Руководство по оборонному планированию» в New York Times. Публикация породила настоящее цунами критики. Чейни, Вулфовицу и другим пришлось публично отказаться от наиболее одиозных постулатов своего детища. Однако неоконсерваторы не отступились от дела. В 1997 году они создали организацию «Проект Нового американского столетия» (ПНАС). В 2000 году Верховный суд США, к своему вечному стыду, проигнорировал голоса избирателей и официально признал президентом США Джорджа Буша-младшего. Члены ПНАСа заполнили должности в новой администрации и сразу начали пропагандировать свое видение мира. На первой неделе президентства Буша корреспондент газеты Los Angeles Times Робин Райт точно описал их агрессивную однополярность: «Исходное условие новой доктрины состоит в том, что США могут делать практически все, что хотят, потому что их развитая демократия ставит страну, политически и морально, выше всего остального мира, а иной раз даже освобождает от соблюдения международных норм и конвенций». Восемь месяцев спустя 11 сентября предоставило им «новый Перл-Харбор», о котором они мечтали[11]. Через месяц США вторглись в Афганистан. Через полтора года наступила очередь Ирака. И неоконы начали открыто славить Американскую империю.

Президент Джордж Буш-младший встречается со своим Советом национальной безопасности в Кэмп-Дэвиде через четыре дня после событий 11 сентября. Слева направо: вице-президент Дик Чейни, госсекретарь Колин Пауэлл, министр обороны Дональд Рамсфельд и заместитель министра обороны Пол Вулфовиц. Через месяц они примут решение войти в Афганистан

Краутхаммер не стал ждать падения баасистского режима Саддама Хусейна, чтобы восхититься беспримерной военной мощью Америки. В конце 2002 года он опубликовал эссе, в котором пересмотрел свое представление об однополярности 1990 года и признал, что недооценил масштаб доминирования Соединенных Штатов. «Еще никогда не существовало такого всеобъемлющего превосходства в силе, никогда», – бушевал Краутхаммер. С Косовом получилось хорошо. Но вторжение в Афганистан было поистине прекрасно – яркое подтверждение того, что США, несомненно, величайший гегемон во всей истории человечества. Больше не будет никаких колебаний, никакого беспокойства по поводу международного права, никаких заморочек со стратегиями выхода из конфликта. В 1990 году он писал, что «однополярность может продлиться тридцать-сорок лет», хотя «на сегодняшний момент это кажется смелой оценкой». А теперь сей прогноз представлялся ему «довольно умеренным», поскольку «однополярный момент превратился в однополярную эру» и может продолжаться бесконечно долго. «Выбор за нами, – заключил он, – в соответствии с безбожной фразой Бенджамина Франклина: история дала вам империю, если сможете ее сохранить»[12].

В 2003 году триумфализм неоконсерваторов не знал границ. Разговоры об империи велись повсюду. Неоконовские стратеги спорили, какие страны находятся в очереди на смену режима. В список входили Ирак, Сирия, Ливия, Иран, Северная Корея, Ливан, Сомали и Судан. Норман Подгорец сверх того также записал Саудовскую Аравию, Египет и Палестинскую автономию.

Однако эйфория оказалась непродолжительной. Ликвидировать режим в Ираке было легко, а вот контролировать страну – чрезвычайно сложно. В сентябре 2004 года генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Муса заявил: «В Ираке разверзлись врата ада»[13].

Чарльзу Краутхаммеру понадобилось еще два года, но в итоге он тоже осознал ситуацию. В конце 2006 года из-под его пера вышел некролог однополярной эре. Автор объявил, что пик однополярности пришелся на 2005 год, а теперь США «прошли апогей» своей гегемонии[14]. Однополярная эра снова стала однополярным моментом, и даже такое положение вещей вскоре окажется в опасности[15].

Провал Буша нанес тяжелый удар по лидирующему положению и авторитету Соединенных Штатов. Снижение роли США, начавшееся при Джордже Буше-младшем, продолжилось, несколько медленнее, при Бараке Обаме, но приобрело новое ускорение в начале неординарного президентства Дональда Трампа. 18 января 2018 года Институт Гэллапа опубликовал результаты социологического исследования, свидетельствующие, что средние показатели одобрения лидерства Соединенных Штатов в 134 странах за год пребывания Трампа у власти рухнули на 18 %, с 48 % в последний год Обамы до новой низшей отметки 30 % при Трампе. Неодобрение лидерства США подскочило на 15 пунктов – до 43 %, обогнав на 7 пунктов неодобрение России и на 13 пунктов – Китая. Наиболее резкое снижение одобрения гегемонии США (на 25 пунктов) зафиксировано в Латинской Америке, где неодобрение подскочило на 31 пункт, до 58 %. Падение также было значительным в Европе и Канаде, наибольший спад (на 51 пункт) показала Португалия. Германия, чьи международные рейтинги одобрения в предыдущем году уступали США на 7 пунктов, на этот раз вышла вперед с 41 %. Китай, уступавший на 17 пунктов, получил 31 %, на один пункт выше США. А Россия, которую Соединенные Штаты обходили в предыдущем году на 22 пункта, теперь уступила всего три[16].

В феврале 2018 года бывший генеральный секретарь НАТО Хавьер Солана отразил нарастающее понимание, что «многополярность вернулась со своим стратегическим соперничеством великих держав». Он отметил, что «новый выход Китая и возвращение России на передний край глобальной политики – на сегодняшний момент две самые явные движущие силы в мире этого века». Солана обратил внимание на то, что в течение первого года Дональда Трампа в Белом доме напряженность между Соединенными Штатами и этими двумя странами заметно увеличилась. С ухудшением политической обстановки внутри США деградируют и отношения Америки с теми, кто воспринимается ее главными оппонентами»[17].

«Процесс формирования полицентричного мироустройства – объективная тенденция, – сказал министр иностранных дел России Сергей Лавров на Генеральной Ассамблее ООН во время Недели лидеров в сентябре 2017 года. – К этой тенденции, – подчеркнул Лавров, – придется адаптироваться всем, включая тех, кто привык вести дела в мире по-хозяйски». Такое настроение поддержал китайский коллега Сергея Лаврова Ван И. Он сказал делегатам: «Мы живем в эпоху, определяющей чертой которой является усиливающаяся тенденция укрепления многополярного мира, происходят глубокие изменения в международном ландшафте и балансе сил». Он призвал ООН играть главную роль в этом преобразовании, «чтобы страны могли стать равными, чтобы страны имели возможность вместе решать глобальные вопросы»[18].

Политика администрации Трампа в отношении Китая и России была в лучшем случае неопределенной, но связи с обеими региональными державами нарушились уже при Обаме. Два бывших коммунистических гиганта, которые в последние 60 лет чаще являлись противниками, чем союзниками, сблизились. Китай стал основным торговым партнером России. В 2017 году на его долю пришлось 15 % российского товарооборота, а в 2018-м Россия рассчитывала достичь уровня 100 миллиардов долларов. В последнее время Китай согласился увеличить импорт нефти и нефтепродуктов из России на 50 %. Российско-китайские связи также проявляются в совместных морских учениях, якобы в ответ на американские военные учения с Южной Кореей; общим неприятием санкционной политики США и даже запуском нового вида «красного туризма», когда туристы посещают памятные места, важные для раннего периода коммунистической истории в обеих странах.

В 1997 году Збигнев Бжезинский предупреждал, что подобная «большая коалиция Китая, России и, возможно, Ирана, союз “против гегемона”, объединяемый не идеологией, а сопряженными обидами», станет «самым опасным сценарием» для интересов безопасности Америки. Он будет, продолжает Бжезинский, «по масштабу и возможностям напоминать вызов, когда-то представляемый советско-китайским блоком, хотя на этот раз главную роль, скорее всего, возьмет на себя Китай, а Россия останется на вторых ролях»[19].

Возрождение двух стран приняло разные формы. В России оно стало главным образом военным, в Китае – преимущественно экономическим, хотя вооруженным силам тоже уделялось внимание. Китайская экономика переживала подъем четыре десятка лет, и Китай начал составлять конкуренцию доминированию США в Азии. Когда-то практически аграрная страна превратилась в промышленный центр силы. Люди часто забывают, что китайский ВВП на душу населения быстро увеличивался с 1953 по 1978 год, в среднем на 6 % ежегодно, за исключением спадов во время Большого скачка (1958–1962) и в начале Культурной революции (1966–1968). В период с 1978 по 2009 год ВВП Китая рос даже быстрее, почти на 10 % в год, и поднялся со 147,3 миллиарда долларов до 4,9 триллиона. В 2009 году Китай обошел Германию как самый крупный экспортер в мире. Заменил США в качестве главного торгового партнера со всеми азиатскими странами. Товарооборот Китая в Африке превысил 200 миллиардов долларов, что гораздо больше, чем у Соединенных Штатов и любого европейского государства[20].