Шантаж с оттенком страсти

Не обращая внимания ни на кого, кроме Кейна, она приблизилась к группе мужчин, среди которых он стоял.

– Джентльмены, – сказала она, – мне нужно поговорить с мистером Майклзом.

Кейн подозревал, что знает причину ее смелости. Ее отец был владельцем уважаемой рекламной фирмы, и она выросла среди представителей высшего общества. Но при всем при том она была золотой рыбкой, а не акулой. Хотя она могла пустить пару пузырей и прогнать более крупную рыбу. Его приятели разошлись немедленно, оглядываясь, чтобы еще раз посмотреть на ее обтягивающее фигуру платье и изящные туфельки.

Кейн перевел внимание на ее ноги, потом его взгляд скользнул выше, и он начал размышлять о том, какими гладкими будут ее бедра, когда он коснется их ладонями и губами. Было ли на ней соответствующее белье под этой короткой юбкой? Красные стринги? Или что-нибудь телесного цвета? А может быть, на ней вообще ничего не было?

Он чуть не застонал, умирая от желания проверить это. И он мог легко одним пальцем стянуть лиф ее платья и проверить, какими теплыми, круглыми и тяжелыми были ее идеальные груди. Он мог бы лизнуть ее сосок и увидеть, как она покраснеет от удовольствия.

Он посмотрел на ее лицо. Ее зеленые глаза сверкали от негодования.

– Вы ворвались на частную вечеринку, мисс Барси, – сказал он, не собираясь извиняться за то, что так откровенно разглядывал ее. – Не жалуйтесь на то, как вас примут. – Он обернулся к проходившему мимо официанту с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским. – Позовите охранника, – коротко сказал он.

Официант растерялся.

– Он шутит, – сказала Жизелла, взяла фужер с подноса и одарила официанта такой ослепительной улыбкой, что он растерялся, тоже улыбнулся и опустил голову.

– Я не шучу, – заверил ее Кейн, когда официант отошел от них.

Она сделала глоток шампанского и окинула взглядом толпу.

– Вы называете это вечеринкой?

Заслуженный укол. Атмосфера была тусклая. Несмотря на музыку и полученные всеми присутствующими большие бонусы, люди стояли кучками с опущенными головами.

– Моя фамилия Драммонд, кстати. Я уже говорила вам это на прошлой неделе, – сказала Жизелла. – Когда моя бабушка вышла замуж за Бенедека Барси, у нее уже была моя мама.

– Правда? – Он почесал подбородок.

Она пристально посмотрела на него.

– Что это значит?

– Я просто делаю свою домашнюю работу.

Она заинтриговала его сразу же, как только он в первый раз увидел ее фотографию. Он тогда собирал информацию о семье Бенни. Обстоятельства сложились так, что покупка дома Гаррисонов была мудрым и единственным решением. Но его могло там и не быть, если бы она уже не завладела его вниманием. Из своих источников он знал, что она годами охотилась за той серьгой. И он воспользовался этим случаем.

И если бы он не знал об этом ее интересе, он мог бы поверить, что она искренне отвечала на его поцелуй. Конечно, это было не так. Она пыталась манипулировать им. Но, даже понимая это, он против своей воли был заворожен ею.

– А вы свою делали? – спросил он.

– Домашнюю работу?

– Да. Как там Бенни? Не важно. Меня это не волнует. Если только он не умер. Это единственное, чем можно оправдать его нежелание отвечать на мои звонки.

Она сжала губы, выпрямилась и расправила плечи.

– Я не смогла связаться с ним.

– Тогда почему вы здесь?

– Вы сами знаете. Серьга. Вы не захотели встречаться с Рози, поэтому здесь я. Я готова проявить щедрость.

– Меня это не интересует, – солгал он.

Ему было очень интересно, как она будет играть эту партию.

– Я пока даже не назвала вам цену.

Он пожал плечами.

– Сколько бы вы ни предложили, кое-кто другой заплатит вдвое больше.

– Виктор Рохан?

– Вы знаете его?

– Я знаю о нем. Мы не встречались. Так вы планируете продать серьгу ему?

Она, как и он, притворялась бесстрастной, но ее пальцы нервно сжали ножку фужера, выдавая ее волнение.

– Я еще не решил.

Виктор Рохан стал для Кейна занозой в заднице, настойчиво уговаривая его продать серьгу ему, при этом постоянно повышая цену. Кейн не собирался играть с ним. Он слышал, что Рохан был из тех людей, с которыми лучше не шутить. При других обстоятельствах Кейн с легкостью расстался бы с серьгой за скромное вознаграждение.

Но тогда Жизеллы здесь не было бы.

– Что, если я удвою последнюю цену, предложенную Виктором? – спросила она.

Кейна снова поразила ее бравада. Он назвал последнюю цену, предложенную Виктором, и у нее дрогнули ресницы.

Он усмехнулся.

– Готовы удвоить?

– Я не блефую. Просто я не подозревала, что ставки растут так быстро. Я готова заплатить. Мы договорились? – Она протянула ему руку.

– О черт, нет. Мне не нужны деньги, а серьга тем временем растет в цене с каждым днем.

И этот инструмент давления на нее был для него бесценен.

Он продолжал потягивать свой бурбон, и она опустила руку.

– Вам отчаянно нужна эта вещица, не так ли? Почему? – Серьга была красивой, насколько Кейн мог судить, но он не понимал, с чего вокруг нее поднялся такой ажиотаж. – Вы хотите сами перепродать ее Рохану и получить навар?

– Нет. – Она приняла оскорбленный вид. – Я уже говорила вам. Я хочу подарить ее бабушке.

– Одну серьгу?

– Она имеет большую ценность для нее.

Кейн никогда не понимал, что значит быть привязанным к какому-нибудь предмету. У него не было даже любимой пары джинсов, не говоря уже о часах или яхтах. Все можно было заменить, если есть деньги.

Единственное, что задевало его, – это когда кто-нибудь пытался что-нибудь у него отнять. А такое случилось. Несколько недель назад ее кузен Бенни сделал именно это. Он обобрал кучку инвесторов, которые старались теперь утопить Кейна.

Он должен помнить только об этом, а не о том, как целовал эти пухлые губки со страстью, которая сжигала его с тех пор. Он чувствовал себя зверем, почуявшим крупную добычу.

– На меня не влияют эмоции, – сказал он и залпом выпил остатки бурбона. Он окинул ее презрительным взглядом, твердо намеренный не дать ей почувствовать, как глубоко она запустила в него свои коготки. – Даже похоть.

Жизелла оделась так, чтобы пройти мимо охранников, не отвечая на кучу вопросов. На подобных мероприятиях всегда присутствовали чьи-нибудь любовницы или жены. Ей всего лишь пришлось сказать:

– Я приехала к мужу.

И ее пропустили без лишних вопросов.

Теперь, однако, когда Кейн Майклз с циничной усмешкой оценивающе разглядывал ее, ее бросило в жар, и она пожалела, что не надела деловой костюм.

Она не могла не понять его последнего замечания. Значит, она вызывает в нем похоть? Это должно было бы оскорбить ее, а не пробудить в ней желание. А она испытала скорее удовольствие, чем возмущение.

Она ничего не могла поделать с тем, что ее тянуло к нему, как магнитом. Он был хорош даже в сорочке с расстегнутым воротником и в замшевом пиджаке. А сегодня на нем был смокинг с атласными отворотами. Он должен был быть похожим на всех присутствовавших мужчин, но он казался на голову выше их всех. И он это знал.

Пытаясь скрыть, какое глубокое впечатление он производит на нее, Жизелла сказала:

– Если я пришла бы сюда соблазнить вас, вы уже знали бы об этом.

Он улыбнулся, показав белоснежные зубы. Это была улыбка удовлетворения.

– Мне нравится чувство юмора, особенно в моих врагах. Это не дает мне скучать.

– Каким образом я сделалась вашим врагом? Вы злы на Бенни. – Если она ничего не добьется сегодня вечером, она, по крайней мере, узнает, почему он выплескивает свой гнев на нее. – Расскажите мне, что он, по-вашему, сделал?

– Не по-моему, а на самом деле сделал, – холодно сказал он. – Он подделал образцы с рудника и исчез, представив меня как виновного в этом. Я все объяснил своим инвесторам, но они мне не верят.

– Постойте, что? – Она машинально положила руку ему на плечо, чтобы не упасть.

Он, казалось, был сделан из железа. Он посмотрел на ее руку, приподняв брови, и она поспешно убрала ее. Ее пульс участился.

Она лишилась дара речи. Бенни был геологом. Его компания была частью фирмы «Барси на Пятой». Это позволяло «Барси на Пятой» предлагать своим самым богатым клиентам возможность инвестировать в драгоценные камни и металлы практически по себестоимости.

– Бенни никогда не стал бы подделывать образцы. Вся наша семья стремится сохранить репутацию «Барси на Пятой» безупречной.

– Да, похоже, весь Нью-Йорк полагает, что ваша семья безукоризненна. Из-за этого инвестиционная компания обвиняет меня в подделке, втаптывая мое имя в грязь по всему Восточному побережью.

Она покачала головой. Ей хотелось сесть, но в зале были лишь высокие столики и сверкающие ледяные скульптуры. Музыка и общий шум оглушали ее, и она заметила, что присутствующие наблюдают за ними. Она почувствовала себя неловко, но заставила себя держаться невозмутимо.

– Что именно сказал Бенни?

– Ничего. Поэтому я пытаюсь связаться с ним. Вы разочаровали меня, Жизелла. Я не думаю, что эта серьга нужна вам так отчаянно, как вы притворяетесь. Я думаю, что вы больше заинтересованы в том, чтобы преступление Бенни не вышло наружу. Вы пытаетесь задобрить меня. Но этот способ, – он взглядом охватил ее всю, от накрашенных губ до накрашенных ногтей на ногах, – это прошлый век. И слишком предсказуем.

– Бенни, вероятно, сейчас на месторождении, пытается разобраться со всем этим, – настойчиво сказала она.

– Месторождение находится в Индонезии. В его офисе говорят, что он в Южной Америке.

– Я должна сделать несколько звонков. Прямо сейчас.

– Милости прошу.

Ее сердце отчаянно колотилось в груди. Она не знала, что ей делать. Решительным шагом она направилась в тихий угол, но тут же сообразила, что рабочий день в Нью-Йорке и в Южной Америке уже давно закончился. Она попыталась дозвониться до дяди. Он все еще был во Флориде, приглядывая за их бабушкой, и они могли рано лечь спать.

Он ответил на звонок, и они обменялись приветствиями. Он был ее боссом в «Барси на Пятой», а не только дядей. И он решил, что она звонит по работе.

– Нет, я по поводу Бенни, – сказала Жизелла. – Ты с ним разговаривал последнее время? Я только что слышала ужасно скандальные слухи от Кейна Майклза.

Она огляделась по сторонам, не желая, чтобы кто-нибудь ее услышал.

Молчание ее дяди было зловещим.

– Дядя?

– Почему ты разговариваешь с ним?

Она не могла решить, прозвучало в его голосе презрение или опаска.

– У Кейна бабушкина серьга. Я пыталась купить ее на аукционе на прошлой неделе. – Она никому не рассказывала о своих планах, желая удивить всех своим триумфом. Вместо этого все пошло наперекосяк, чего она никак не ожидала. – Я приехала сюда, чтобы сделать ему предложение, но он выдвинул ужасающие обвинения. Бенни должен позвонить Кейну как можно быстрее, чтобы все уладить.

– Бога ради, Жизелла! Ты должна была сначала поговорить со мной.

– Почему? Что происходит? – У нее похолодело в груди.

– Не знаю, – жестко сказал он. – До меня тоже дошли кое-какие слухи. Я делаю все возможное, чтобы пресечь их, и пытаюсь разыскать Бенни и услышать его версию.

– Ты же не думаешь, что он и вправду…

– Не думаю, – заверил он ее, будучи уверен, как и она, что Бенни был честным, надежным и профессиональным. – Но я не доверяю Майклзу. И тебе не советую.

Она подняла глаза и увидела, что Кейн наблюдает за ней с другого конца зала.

– Он не был бы так зол, если бы не чувствовал, что для этого есть основания.

– Ну, только не настраивай его против нас еще сильнее, – приказал дядя. – Он опасный человек.

Во многих отношениях. Он одним только взглядом держал ее, как на поводке.

– Я… м-м-м… я сделаю все возможное, чтобы все уладить. Объясню ему, что мы скоро получим ответы на все вопросы.

Ущерб, нанесенный имени Барси, может обернуться катастрофой для них всех.

– Я попытаюсь сейчас дозвониться до Бенни, – пообещал дядя. – Передай Майклзу, что я заставлю Бенни связаться с ним как можно скорее.

Она сомневалась, что это удовлетворит Кейна, но поблагодарила дядю и попрощалась с ним. И тут она увидела сообщение от Рози. Ее кузина благополучно приземлилась в Венгрии и направлялась в отель поспать.

Мать Виктора Рохана согласилась встретиться с Жизеллой после того, как сообщила ей об их родстве. Жизелла была готова отправиться к ней, но Кейн отказался встречаться с Рози.

Это задело Жизеллу, и она уговорила Рози взять переговоры с Роханами на себя. Она же возьмется за Кейна Майклза. На этот раз ему не удастся взять верх над ней.

Бенни не стал бы мошенничать. Это она знала точно. Это было не в его характере, и он ни за что не поставил бы репутацию и доходы семьи под удар.

– Могу я предложить вам выпить что-нибудь?

Жизелла подняла глаза и увидела красивого мужчину лет тридцати, который смотрел на нее так, словно она была десертом в буфете. Возможно, он был одним из тех, кто разговаривал с Кейном, когда она появилась. Но она никого не замечала, кроме человека, ради которого сюда пришла.

– Закончила свой звонок? – спросил Кейн, тут же оказавшийся рядом с ней. – Любимая, – добавил он, явно желая избавиться от другого мужчины.

Молодой человек тут же растворился в толпе.

Кейн небрежно положил руку ей на талию, и ее словно огнем обожгло. Она попыталась найти в себе силы продолжить:

– Д-да. Мой дядя заставит Бенни позвонить вам как можно скорее.

– Замечательно, – сказал Кейн с неприкрытым сарказмом. – Тогда пойдемте танцевать.

Она не хотела еще больше настраивать его против себя, но…

– Никто же не танцует.

– Лидеры всегда подают пример. А вы кажетесь мне лидером.

Она недоверчиво посмотрела на него, но не услышала сарказма в его голосе. Это, казалось, был искренний комплимент. Но как он мог знать, какая она?

– Иначе вы не представляли бы здесь свою семью, – с легкой насмешкой сказал он. – Вы не похожи на жертвенного барашка, разве не так?

– Нет.

Но она чувствовала себя на удивление беззащитной. Она днем и ночью думала о нем, пытаясь заставить себя возненавидеть его. Даже несмотря на то, что ей хотелось, чтобы все было по-другому. Ей хотелось, чтобы их поцелуй был началом чего-то большего.

И это желание не покидало ее, несмотря на разочарование. Но, по крайней мере, теперь она понимала, почему он обращался с ней с таким пренебрежением.

Это должно было быть недоразумением. Должно.

И она была независимым человеком. Она полагалась только на себя. И она с радостью готова была играть роль представителя семьи, даже если ей было неприятно терпеть такую подозрительность.

– Почему бы нам не продолжить наш разговор в более укромном месте? – предложила она.

Он прищурил глаза и загадочно улыбнулся.

– С огромным удовольствием.

Глава 3

Кейн подавил в себе разочарование, когда она почти призналась, что пришла сюда в надежде уговорить его не предпринимать серьезных шагов против ее семьи.

Он не должен был позволять ей вскружить ему голову. Он никогда не позволял никому влиять на него на эмоциональном уровне, особенно женщинам, которые пытались играть с ним.

Эта смена ее тактики сказала ему, что все это было чистой манипуляцией. Еще хуже – когда она изображала неведение в отношении своего кузена, она почти заставила его усомниться в своем здравом суждении. Он уже начал было подумывать, что она действительно хочет только купить серьгу для своей бабушки.

Когда Жизелла отошла в сторону, чтобы позвонить, он уже начал надеяться, что она вернется к нему с разумным объяснением, которое даст ему возможность поверить ей. Каким же дураком он был. Он уже давно понял, что доверять людям, особенно женщинам, которые привлекают его физически, нельзя. Это всегда заканчивается тем, что его карман оказывается пуст.

Он чертовски не хотел вести себя с ней как пудель на поводке, но другой мужчина попытался заигрывать с ней. И собственнический инстинкт, охвативший его в этот момент, был таким невыносимым, что заставил его направиться к ней, чтобы закрепить свое право на нее.

Пора было брать себя в руки. Он послал сообщение своему водителю, пока они шли через зал. Когда она направилась к бару, Кейн сказал:

– Мы поедем ко мне.

Она секунду поколебалась, потом сказала:

– Мне нужно взять свою сумку. Я еще не поселилась в моем отеле.

Очень удачно. После того как она забрала в гардеробе свою сумку, Кейн взял ее у нее и проводил Жизеллу к выходу. Его машина мягко подкатила к дверям, и он открыл для нее заднюю дверцу.

Водитель Кейна остановил машину у зеркального небоскреба, из вестибюля которого можно было пройти в ресторан.

Жизелла увидела нескольких старлеток, стоявших у лифта, но Кейн проводил ее к лифту, расположенному отдельно от других. И она поняла, что это его личный лифт, потому что открывался он по отпечатку его большого пальца.

Когда лифт остановился, и двери открылись, Жизелла ахнула.

Они оказались в пентхаусе. Стеклянные стены открывали панораму на ночное небо и океан. Сверкание городских огней, лунная дорожка на воде, лодки, раскачивающиеся у причала, и яркие звезды на чернильном небе потрясали воображение. Приглушенный свет лился из-под плинтусов, а на столе горела настольная лампа. Кейн не стал включать дополнительное освещение.

Здравый смысл подсказывал ей, что это может быть опасно – отправиться в дом к незнакомому мужчине. Но здесь было так прекрасно!

Она хотела видеть все это при дневном свете, завтракать на веранде, защищенной стеклянной панелью, которая не закрывала доступ солнечным лучам, но оберегала от ветра. Жизелла не была завистливым человеком, но ей хотелось бы иметь такой дом.

Он подошел к бару и открыл бутылку вина. Она видела, как он смотрит на нее с другого конца гостиной размером с футбольное поле. На диване в виде подковы могли легко усесться двадцать человек, так же как и за обеденным столом. Кухня, похоже, размещалась в дальнем углу, а лестница около бара вела, как она догадалась, в его спальню.

– Вы часто устраиваете здесь вечеринки?

Это место было построено для больших приемов, но что-то подсказывало ей, что он не любит принимать у себя гостей. Он был таким невозможным человеком, и ей хотелось ненавидеть его за обвинения в ее адрес, но против своей воли она была заинтригована.

– Вы одна из нескольких человек, которые побывали здесь с тех пор, как я переехал сюда два года назад. Мои самые частые гости – горничная и дворецкий. Иногда приходит мой персональный ассистент.

– Святилище, – пробормотала она, поглаживая мягкую кожу, которой был обит диван. – Я польщена.

Была ли серьга здесь? Она огляделась по сторонам, размышляя, не находится ли серьга в сейфе за картиной, или, возможно, у него есть офис наверху?

– Она хранится в ячейке моего банка, – сказал он, угадав ее мысли.

Жизелла скрестила руки на груди, разозлившись на себя за то, что ее так легко было раскусить.

– Я привез вас сюда, чтобы в тихом месте обсудить условия вашей компенсации.

– Вы постоянно обвиняете меня в том, что я готова сексом оплатить сделанные мне одолжения. Знаете, это больше говорит о вас, чем обо мне.

– Я не плачу за секс, – протянул Кейн, подходя к дивану и протягивая ей бокал с вином.

– Нет? – спросила она, беря бокал у него из рук. – Вы не привозите сюда любовниц на каникулы? Не покупаете им прощальные подарки в виде браслета или ожерелья?

– Мои любовницы обычно женщины с успешными карьерами и большими доходами, так что ожерелье для них – это просто подарок. Знак внимания.

Он стал поигрывать ее локоном, и она немного отодвинулась, чтобы он отпустил ее волосы. Ее взволновала мысль о его любовницах. Богатых, влиятельных любовницах, к которым он испытывает привязанность. Возможно, она знакома с некоторыми из них.

– Я не очень понимаю, за что вы хотите получить компенсацию. И почему вы думаете, что в моих силах предоставить вам ее.

– Ваш кузен продал мне кучку бесполезных камней, а не руду редкого металла, который, по его словам, помог бы мне создать новое поколение гаджетов.

Его приглушенная ярость была внезапной, сильной и очень реальной.

Она крепко сжала пальцами ножку бокала и застыла на месте.

– Вы, безусловно, знаете, что разработка месторождений – это такая же игра, как на игральном автомате в Лас-Вегасе.

– Фамилия Барси на результатах теста имела решающее значение. Очень серьезные люди вложили деньги в этот проект. Но когда рудник не стал приносить обещанных доходов, инвесторы настояли на повторном исследовании образцов. Они оказались просто бесполезными камнями. Я заморозил свои вклады в ожидании расследования. Если Бенни не объявится и не восстановит мое доброе имя, я потеряю деньги и выплачу компенсации инвесторам, и это разорит меня.

Жизелла чувствовала себя беспомощной, не зная, как справиться с таким положением дел.

– Клянусь вам, Бенни никогда не стал бы намеренно обманывать кого-либо в такой ситуации. Между вами были посредники?

– Я общался напрямую с ним. – Он пристально посмотрел ей в глаза. – И я полагаю, что ваша семья много инвестирует в драгоценные металлы. Без сомнения, когда новая затея получить уникальный металл лопнула, ваши ставки только выросли.

Она возмущенно ахнула.

– Вы полагаете, что мы намеренно манипулируем ценами, играя на спросе и предложении? Нет! Мы никогда не делаем такого.

– И я не уверен, что вы не внесете меня в черный список здесь, в Нью-Йорке.

– Конечно нет!

– Тем не менее ходят упорные слухи, что никто в Нью-Йорке не отвечает на мои звонки. Так что ущерб уже нанесен, и это не прекратится, пока не появится Бенни. Полагаю, что мне причитается компенсация за все это, не так ли?

У Жизеллы похолодело в груди. Она беспомощно развела руками.

– Я ничего не знала об этом!

Его презрительная улыбка показала ей, что он ей не верит. В его понимании, все свидетельствовало против всех членов семьи Барси.

Она посмотрела на свой телефон, отчаянно надеясь, что Бенни позвонит и все прояснит. Ей нужно было лишь одно – серьга. И как она из-за этого смогла влипнуть в такую ситуацию?

– Кому вы звонили? – спросил Кейн.

– Отцу Бенни. До него доходили кое-какие слухи, но мы ничем не можем помочь, разве что просто не пересказывать их.

– Вы можете прекратить использовать ситуацию в своих интересах.

– Но мы этого не делаем!

– Тогда зачем вы здесь? Одетая как для соблазнения? – с презрением спросил он.

– Я оделась так, чтобы попасть на вашу паршивую вечеринку!

– А наш поцелуй на аукционе? Это что, очаровательный обычай в Нью-Йорке, о котором я не знал?

– О, ради… – Она закатила глаза к потолку, радуясь, что в комнате стоит полумрак, потому что она покраснела от стыда. – Меня влекло к вам, и я вас поцеловала. Разве в это так трудно поверить?

– Так страсть была настоящей? – с насмешкой спросил он. – Тогда идите сюда. – Он со стуком поставил бокал на стеклянный столик. – Давайте закончим то, что начали.

– Господи, вы так высокомерны!

Она сжала руки в кулачки.

Но ее пугал не его хищный взгляд. Ее пугал не он. Она боялась самой себя и того глупого желания поддаться и сделать именно то, что он приказал. Она все еще хотела почувствовать это.

– Я пришла на аукцион за серьгой. Я поцеловала мужчину, который заинтересовал меня. И я уже поняла, какую совершила ошибку.

– Да, это была ошибка, – согласился он. – Большая ошибка. – Он снова взял в руки бокал и добавил мягким и убийственным тоном: – Я уже подумываю, не принять ли мне последнее предложение Рохана просто для того, чтобы наказать вас.

– Не нужно, – сказала она сквозь сжатые зубы, говоря себе, что ее не должны шокировать его мстительность и безжалостность. Это все она уже видела.

Он ухмыльнулся.

– Удивительно, как быстро вы вспыхиваете.

– Почему вы так грубы?

– Чтобы вы поняли, что стоит на кону, когда мы начнем обсуждать условия.

Она сложила руки на груди.

– Тогда чего конкретно вы от меня хотите?

– Вы очаровательны. Я не хочу. Я требую, чтобы с этой минуты вы изображали мою последнюю пылкую любовницу.

– Ах, значит, вы затаскиваете женщин в постель с помощью шантажа?

На мгновение он застыл. Она тоже замерла, опасаясь, что зашла слишком далеко.

– Тот факт, что вы не услышали слова «изображать», говорит больше о ваших желаниях, чем о моих, – с насмешкой сказал он. Он был невыносимо самоуверен.

– Я не позволю шантажом заставлять меня изображать что-либо, – объявила она. – И зачем вам вообще это нужно?

Он сделался серьезным.

– Меня обвиняют в том, что я обманул инвесторов. Я хочу, чтобы все знали, что я действовал не один. Я тесно связан с семьей Барси.

– Нет. Мы не можем допустить, чтобы люди поверили, что мы имеем дело с человеком, обвиненным в мошенничестве.