Дерзкая помолвка

Реализация ее планов потребует больших организаторских способностей. Она надеялась, что Сэмюэлю Уиверби понравится особняк и он поможет ей раздобыть необходимые на реставрацию средства.

Как только они вышли из дому, Хамфри помчался к пруду и, плюхнувшись в воду, уже гонялся за утками, прежде чем Виктория успела позвать его назад.

– Я запру тебя на кухне, – отчитывала она лабрадора, направляясь к дому. Хамфри только вилял хвостом и отряхивался от воды. – Не хочу, чтобы ты приставал к нашему волонтеру. – Хотя, если он окажется неподходящим кандидатом, можно предложить ему кофе на кухне. Тогда чересчур любвеобильный пес оближет его с ног до головы и, возможно, кандидат сам откажется от работы.

Виктория живо представила смеющуюся Лиззи, которая наверняка сказала бы:

– Ну ты и озорница, Тори! – Лиззи была одной из двух персон, которым позволялось сокращать имя Виктории.

Девушка встряхнулась. Сейчас не время для сентиментальных воспоминаний. Ей нужно сосредоточиться и продумать вопросы для соискателя. Ей нужен деловой, образованный, инициативный и спокойный помощник. Он не должен пренебрегать и грязной работой.

Взамен он получит бесценный опыт для резюме, проживание и завтрак в доме, как предложила мама. Виктория может купить ему учебники, которые стоят недешево.

Она переоделась в деловой костюм и заканчивала просматривать почту, когда раздался громкий звонок домашнего телефона.

– Могу я поговорить с мистером Гамильтоном? Это Сэмюэль Уиверби. У нас назначена встреча.

Голос звучал уверенно.

– Вообще-то у вас встреча со мной, – ответила Виктория. – Я его дочь и управляю особняком.

– Прошу прощения, мисс Гамильтон.

Он быстро оправился, подумалось Виктории.

– Раз вы звоните, значит вы у ворот?

– Да. Я припарковался на гостевой стоянке.

– Я сейчас подойду и открою вам.

Хамфри заскулил, когда Виктория проходила мимо кухонной двери.

– Не беру тебя с собой, чтобы ты не напугал бедного студента, – мягко сказала она. – Мы погуляем с тобой попозже.

Особняк Сэму понравился. Хорошо ухоженная территория, великолепное здание и шикарный сад. У входа он остановился прочитать информацию для посетителей. Семья Гамильтон живет в особняке более двухсот пятидесяти лет. Внешне особняк почти совсем не изменился. Конечно, в дом провели воду, электричество и отопление. Несмотря на то что дом стоит особняком, как оазис в пустыне, а Сэм привык жить в центре шумного Лондона, что-то в нем привлекало. Пожалуй, он сможет проработать здесь три месяца ради отца. Только бы договориться с мисс Гамильтон. Через минуту из-за угла появилась молодая женщина в темном деловом костюме и туфлях на низком каблуке. Гладкие темные волосы собраны в низкий пучок. На вид он дал бы ей лет тридцать пять, хотя лицо было гладким с минимумом косметики. Возможно, она его ровесница.

– Простите, что заставила вас ждать, мистер Уиверби, – сказала Виктория. Она набрала код на замке и, открыв ворота, протянула ему руку для рукопожатия. Рукопожатие было деловым, а ладонь теплой. Она не пыталась показать свое превосходство.

– Добро пожаловать в Чивертон-Холл, мистер Уиверби.

– Сэм, – поправил он, хотя заметил, что она не предложила называть ее по имени.

– Отец мне почти ничего про вас не рассказывал, кроме того, что вы хотели бы поработать здесь добровольцем три месяца. В таком случае я могу предположить, что вы либо зрелый студент, либо меняете карьеру и хотите приобрести некий опыт.

– Я меняю карьеру, – быстро подтвердил он, хотя это было правдой лишь отчасти.

– Вы прихватили с собой резюме? – поинтересовалась Виктория.

– Нет. Но могу достать его из телефона и переправить вам на почту.

– Спасибо. Это поможет. – Она тепло улыбнулась, но Сэм понял, что вряд ли она возьмет его на работу.

Это просто нелепо. Почему он должен что-то доказывать женщине, которую впервые видит, чтобы предложить свои временные и бесплатные услуги в качестве волонтера?

Хотя, по словам отца, помощь им необходима. Но на ее месте он тоже поискал бы более подходящую кандидатуру.

– Давайте я покажу вам дом, а вы мне расскажете, чего хотите добиться, поступив к нам на работу на три месяца.

Доказать, что может выполнять указания и иметь дело с обычными людьми. Услышь она это заявление, убежала бы от него, как черт от ладана. Но ему нужна эта работа, чтобы оставаться поближе к родителям.

– Хочу приобрести опыт, – сказал Сэм вслух.

– Реставрационный или управленческий?

– Возможно, и тот, и другой. – Сэм чувствовал, что совершенно не готов к разговору. Он ожидал непринужденной беседы с другом своего отца и предложения приступить к работе на следующей неделе. Какой же он высокомерный идиот. Может, отец и прав, что пока ему не доверяет. Чтобы выиграть время он спросил: – В чем, собственно, заключается моя работа?

Виктория вздохнула.

– Короткая предыстория. Мы каждый год проверяем состояние тканей, драпировок и обивки и планируем реставрационные работы на зиму, когда особняк закрыт для посещений.

Сэм подозревал, что подобная практика существует во всех исторических зданиях.

– Наш реставратор обнаружила плесень под шелковой обивкой стен в бальном зале. Борьба с плесенью и восстановление ткани потребует значительных расходов, поэтому мы обратились за грантами и сами пытаемся раздобыть денег.

– И какова моя роль?

– Зависит от вашей квалификации и способностей.

Хороший ответ. Виктория Гамильтон за словом в карман не лезет.

– Если вы владеете навыками веб-дизайнера, мне нужно обновить сайт информацией о начале реставрации бального зала и о достигнутом прогрессе. Если сильны в цифрах, тогда можете помочь с бюджетом и контролем над расходами. Если занимались организацией мероприятий, могу поручить разработку программы празднования Рождества в особняке.

– А кто сейчас всем этим занимается?

Она пожала плечами:

– Сама.

– Но это довольно широкий круг обязанностей.

– Я рано начала помогать отцу, и постепенно он передал мне все полномочия. Вот уже два года, как я управляю особняком самостоятельно. Нужно уметь приспособиться к любым неожиданностям. Таков сектор исторического наследия. Дни не похожи один на другой.

Ее отец доверяет дочери, чего нельзя сказать о его собственном. Сэм немного завидовал Виктории. Но он не для этого сюда пришел.

– Я проведу для вас короткую экскурсию по дому, – предложила она.

Старинные особняки никогда не интересовали Сэма. Но сейчас надо быть вежливым и выказать энтузиазм.

– С удовольствием посмотрю, – соврал он.

Виктория привела его в главный холл.

– Мы обычно начинаем показ с парадного входа. Это первое знакомство, и холл должен впечатлять.

Отсюда роскошная хрустальная люстра, мраморная черно-белая плитка на полу, картины на стенах и двойная, деревянная, резная лестница. Он представил себе женщин в длинных вечерних платьях со шлейфами, спускающихся по этой лестнице. Сэм сделал зарубку в уме, чтобы спросить позже у Виктории, организуются ли в особняке костюмированные балы. К этому он мог бы привлечь Джуда.

На стенах висело множество портретов. Скорее всего, это предки Гамильтонов.

– Полюбовавшись холлом, гости поднимались по лестнице в салон, – продолжила Виктория.

Салон тоже богато украшен коврами и картинами в позолоченных рамах.

– Если вы были близким для семьи человеком, вас приглашали в гостиную.

Еще одна роскошная комната.

– А если вы родственник, то вас проводили в спальню.

Сэм удивленно вскинул брови.

Виктория даже не улыбнулась, а серьезно продолжила:

– В спальнях не только переодевались и ночевали. Многие вопросы решались в личных покоях.

– Хм, интересно, – заметил Сэм.

– Ну а особо приближенных персон приглашали в чулан. Вот этот был переделан в гардеробную в середине девятнадцатого века, а до того это был чулан. – Виктория показала маленькую комнатку.

Сэм удержался от ремарки по поводу чуланов. Вряд ли она оценит его шутку. Ему не доводилось встречать девушку серьезнее и сдержаннее Виктории.

– Но для приема важных персон использовались самые шикарные комнаты?

– Нет. Как раз наоборот. Акустика в парадных покоях была такой, что было все слышно на весь дом. Поэтому приватные беседы велись в чуланах. Там даже прислуга не могла подслушать.

– Понятно. Вот, значит, где вы заключаете бизнес-сделки, – пошутил Сэм.

– Или революции и тайные браки, – в тон ему ответила Виктория.

Они вернулись обратно в салон.

– У нас есть еще галерея по периметру дома. Там хорошо прогуливаться в непогоду. И еще там хорошо думается.

Виктория слегка покраснела, и Сэм понял, что она нечаянно проговорилась о чем-то очень личном.

– А дальше бальный зал, – продолжила Виктория. – Там проводились музыкальные вечера: фортепиано, вокал или струнные квартеты аккомпанировали танцующим.

– Та самая комната, где обнаружили плесень? – спросил Сэм. Ему показалось, что в глазах Виктории заблестели слезы. Плакать из-за комнаты? Странно.

– Мы взяли пробы воздуха. Для посетителей там безопасно. Можно обойтись без защитных масок.

Сэм не стал притворяться, что знает про плесень все. Ему она представлялась черными пятнами, которые он видел в комнатах общежития у друзей, когда учился в университете. Поэтому он просто проследовал за Викторией в зал.

Увиденное превзошло все ожидания. Сэм замер на пороге. Интерьер был выполнен в кремово-голубой гамме. В центре зала ковер на полу, фортепиано, стулья, кресла и кушетки вдоль стен. На всех стенах зеркала, в которых отражался свет из окон и от люстры.

– Зал не очень большой, – пояснила Виктория. – Человек на пятьдесят. Ужинали обычно в столовой внизу. А иногда делали фуршет в галерее.

– А сейчас бальный зал используется по назначению? – поинтересовался Сэм.

– Нет. Но я планирую организовать рождественский бал с целью сбора средств. Это будет костюмированный бал эпохи Регентства, с ужином.

Впервые за весь разговор Виктория оживилась. Ее глаза блестели. Да она просто красавица, подумалось Сэму.

– Прошу прощения за недогадливость, – сказал Сэм, – но я не вижу никакой плесени. Разве она не черная и не на потолке?

– Она белая, и ее обнаружили за зеркалом над камином. Она видна под ультрафиолетовым светом. – Виктория вздохнула. – Нам предстоит снять и просушить все драпировки, а потом убедиться, что не осталось спор плесени.

Сэм подошел к камину и потрогал стену. Виктория поморщилась.

– Нельзя дотрагиваться из-за плесени? – спросил Сэм.

– Не рекомендуется трогать стену из-за жира на ваших пальцах. Он вреден для шелка, – объяснила Виктория.

– Так это не обои?

– Это дамасский шелк, хотя похож на обои.

– Его наклеили на стену?

– Нет, полотна укреплены на деревянных рейках и похожи на обои, – ответила она.

– Понятно. Дом вы мне показали. Почему бы нам теперь не поговорить конкретно о работе?

– ОК. – Она повела его в офис, не останавливаясь больше нигде. Хотя Виктория молчала, Сэм чувствовал, что дом – ее страсть. Она вкладывает в него душу и сердце. Сэму раньше казалось, что его работа в Лондоне тоже его жизнь. Однако он с легкостью поступился ею ради здоровья родителей.

А есть ли у него в жизни настоящая страсть? Джуд, например, светится, стоит только заговорить о Шекспире и его творчестве. Сэм же после Оливии отгородился от всех и всего и живет настоящим моментом. До недавних пор он считал себя вполне счастливым. Но теперь задумался. Что, если отец прав, и он живет в бесполезном мыльном пузыре?

Он встряхнулся от мрачных мыслей и прошел за Викторией через дверь в панельной обшивке и вниз по узкой лестнице.

– Короткий путь через коридор для бывшей прислуги, – пояснила Виктория, входя в офис.

Сэм вошел следом. Офис сиял стерильной чистотой. На рабочем столе темного дерева лежал лэптоп, стояла фотография в рамке и стакан с ручками. На полках по стенам аккуратно расставлены пронумерованные папки.

– Хотите кофе?

– С большим удовольствием. – Кофеин был сейчас необходим Сэму как воздух, чтобы прочистить мозги.

– Какой вы пьете кофе?

– Черный, без сахара, пожалуйста.

– Через пару минут принесу. А вы тем временем можете прислать мне резюме. – Виктория достала визитку из верхнего ящика стола. – Вот адрес моей почты.

– Конечно.

Виктория ожидала совсем другого кандидата. Сэмюэль Уиверби совсем не похож на студента. По возрасту ее ровесник. Вежливый, даже вылощенный. Типичный житель мегаполиса. Виктория не очень разбиралась в моде, но костюм на нем явно дизайнерский и кожаные ботинки ручной работы. Такая одежда не по карману простому студенту.

Так кто же он и почему заинтересовался этой работой?

Виктория поставила на огонь чайник, помолола кофе и, пока вода закипала, проверила почту на мобильном. Резюме уже пришло. И снова неожиданность. Он закончил экономический факультет, работал топ-менеджером в хедж-фонде, и они оказались ровесниками. Зачем такому специалисту с огромной зарплатой работа волонтера в провинции? Это лишено всякого смысла. Стало быть, придется задавать неудобные вопросы.

Нахмурившись, она разлила кофе по чашкам и вышла из кухни с чашками в руках, пытаясь ногой закрыть дверь, когда мимо нее пронесся лабрадор.

– Нет, Хамф! – запоздало воскликнула она.

– Уф, – донеслось из офиса.

Виктория поняла, что тридцатикилограммовый дружелюбный пес приземлился на колени Сэмюэля Уиверби. Поморщившись, она поспешила в офис и поставила чашки на стол. Отпечатки мокрых лап лабрадора были видны на брюках Сэмюэля, а пиджак был в собачьей шерсти. Хамфри как ни в чем не бывало сидел перед гостем, виляя хвостом и радуясь новому знакомству.

– Извините, – сказала Виктория сконфуженно. – Ему всего год и три месяца, и он порой не умеет себя вести. Я заплачу за химчистку.

– Ничего страшного, – спокойно ответил Сэм. – Забудьте.

– Я прочитала ваше резюме, пока варила кофе, – начала Виктория, протянув ему дымящуюся чашку. – По правде сказать, я в недоумении. Зачем успешному топ-менеджеру временная волонтерская работа?

– Что, если по зову сердца? Надоело делать деньги, – попытался отшутиться Сэм.

Но Виктория даже не улыбнулась. Она не была точно уверена, шутит он или говорит правду.

Решила остановиться на правде.

– Но вы абсолютно ничего не знаете о работе в области исторического наследия. Во время моего рассказа и показа вы задавали наивные вопросы и не реагировали на ценные исторические экспонаты, проходя мимо них, словно они пустое место.

Прямое попадание. Сэм видел в них симпатичные картины и красивую мебель, и не более того. Ему было нечего терять. Виктория явно не собиралась брать его на работу.

– Вы действительно хотите знать, зачем мне эта работа? Это ведь конфиденциальное интервью? – уточнил Сэм.

– Естественно.

– Хорошо. – Сэм немного помолчал. – У отца сейчас проблемы со здоровьем. Я хочу уйти с работы и возглавить семейный бизнес, чтобы отец отдохнул и поправился.

– Это гораздо логичнее, чем работать здесь. Инвестиционные фонды и брокерские конторы имеют много общего. Я могу это понять. – Она прищурилась. – Вероятно, вы получили отказ, потому и пришли сюда. Почему вы хотите стать моим интерном?

Сэм решил не увиливать от прямого ответа.

– Потому что мой отец считает, что я живу в мыльном пузыре, а если проработаю у вас три месяца, то докажу ему, что могу общаться с обычными людьми.

– Я бы сказала, что вы меняете один пузырь на другой.

Уголки ее губ изогнулись в едва заметной усмешке. Может, у нее все же есть чувство юмора?

– Ваш отец считает, что вы не сможете работать под женским руководством?

– Возможно. Честно говоря, он и сам не может. Он просто изводит маму. Это еще одна веская причина для моего возвращения домой.

– Это делает вам честь. И тем не менее я считаю, что данная работа вряд ли вам подойдет, Сэмюэль. У вас слишком высокая квалификация. А ваш годовой доход до вычета налога составляет полугодовой бюджет этого особняка.

Сэм сделал в уме быстрый подсчет. Неужели содержание исторического здания выливается в такие суммы?

– Не принимайте во внимание мою зарплату. Она не играет роли. Какими качествами должен обладать соискатель?

– Мне нужен инициативный помощник и не слишком гордый, чтобы задавать вопросы, если он чего-то не знает.

– Я подхожу по этим параметрам, – сказал Сэм.

– Еще он должен уметь ладить с людьми.

– У меня есть опыт работы менеджера по проектам. Я умею общаться с людьми. Признаю, что практически не знаю ничего про реставрацию, но я быстро учусь, – с готовностью откликнулся Сэм.

– Я думаю, что работа вам быстро наскучит. Вы привыкли жить в Лондоне, в сумасшедшем ритме. Здесь же все по-другому. Если я возьму вас, вы скоро почувствуете себя несчастным, а это несправедливо ни по отношению к вам, ни к другим членам моей команды.

– Я буду несчастным, если не получу эту работу, – возразил Сэм. – Я хочу позаботиться об отце. Он не уйдет на пенсию, пока я не докажу, что могу его заменить. Чем дольше я стану искать работу, тем больше шансов, что отец заработает повторный инсульт. Я должен снизить этот риск. У меня много подходящих качеств для этой работы, а остальному я быстро научусь. У меня есть связи в Лондоне, могу помочь с веб-дизайном, пиаром и так далее.

Виктория покачала головой.

– В бюджете не заложены средства на консультации столичных специалистов.

– Это будет безвозмездная дружеская помощь, – заверил он. – Пожалуйста, мисс Гамильтон, возьмите меня на работу.

Глава 3

Виктория понимала, что они с Сэмюэлем совершенно разные. Тем не менее на данном этапе они нуждались друг в друге. Ей нужен помощник в сборе средств, а ему необходима эта работа, чтобы отец в него поверил.

– Даю вам неделю испытательного срока. Посмотрим, сработаемся ли мы.

– Спасибо, – ответил он.

– Если вам здесь не понравится, у меня будет достаточно времени найти другого интерна, прежде чем все закрутится.

Сэм склонил голову набок.

– А если вы сочтете меня невыносимым, вам придется мириться с этим всего неделю.

– Я не собиралась говорить подобного. Это было бы грубо. – Девушка слегка покраснела, потому что действительно так подумала.

– Расслабьтесь. Я пошутил, Вики.

– Виктория, – поправила она. Хотя не предлагала перейти на имена.

Словно прочитав ее мысли, Сэм спросил:

– Ваши сотрудники называют вас мисс Гамильтон?

– Нет.

– Но вы предпочитаете формальное обращение.

– Никто не сокращает мое имя. Для вас это проблема?

– Ни в коем случае. Просто я хочу подружиться с вами, вашей собакой и всеми сотрудниками. Мне прийти на работу в строгом костюме или в повседневной одежде?

– Особняк завтра днем будет открыт для посетителей, – сказала она. – Но если вы будете знакомиться с Хамфри…

Сэм не дал ей закончить.

– Что, если я утром приду в джинсах и переоденусь в костюм, когда появятся посетители? Или ваши экскурсоводы носят костюмы времен Регентства?

– Вам нужно будет пройти соответствующую подготовку, прежде чем вы сможете показывать гостям особняк. И мы обычно работаем в своей одежде. Хотя на предстоящее Рождество я действительно планирую костюмированный бал, – добавила Виктория.

– Отличная идея, – похвалил Сэм. – Это привлечет новых посетителей.

Виктория неожиданно представила Сэма в историческом костюме, и ее обдало изнутри жаром. Вот кто может привлечь посетителей, точнее, посетительниц. Он великолепен в современном костюме, что уж говорить об историческом. Виктория внутренне одернула себя.

– Да, – подтвердила она, стараясь придать голосу спокойный деловой тон. – ОК. Увидимся завтра в девять. Дайте мне номер вашего автомобиля. Я предупрежу охрану, что вы новый сотрудник, и вы сможете парковаться на служебной бесплатной стоянке.

– Конечно. У вас найдется ручка и бумага?

Она достала из ящика стола блокнот и подала ему. Сэм нацарапал номер и вернул ей блокнот.

– Значит, завтра в девять.

– Да. И добро пожаловать в нашу команду. – Она протянула ему руку, и, когда он ответил на ее рукопожатие, Виктория почувствовала, будто ее током ударило.

Как странно. Она ни на кого еще не реагировала подобным образом. Это совершенно неуместная реакция на простого интерна. Хотя следует признать, что он красавец: высокий, темноволосый, зеленоглазый, с соблазнительной улыбкой. Виктория встряхнулась, напомнив себе, что будет его начальницей в ближайшую неделю. С деловым видом она взяла с полки брошюру про особняк и протянула Сэму.

– Чтение перед сном? – коварно улыбнулся он.

– Я подумала, что вам будет полезно узнать побольше о том месте, где придется работать, хоть и недолго, – сухо ответила она.

– Конечно. И спасибо еще раз за предоставленный шанс.

Честно говоря, он мог кого угодно обаять, подумалось Виктории. А не заговор ли это их родителей? Но девушка тут же отбросила эту мысль. Интересно, как шеф отреагирует на его уход? Но она не собиралась спрашивать об этом, чтобы он не подумал, будто она хочет узнать о нем побольше.

– До завтра, – сдержанно попрощалась она, внутренне проклиная себя за то, что держалась с ним не совсем по-деловому.

Итак, от топ-менеджера хедж-фонда до интерна. Интересная метаморфоза. Сэм послал эсэмэску матери с сообщением, что получил работу и уезжает в Лондон, чтобы уладить кое-какие дела, и что вернется вечером. Затем укрепил телефон на панели автомобиля и, включив громкую связь, поехал в Лондон. Первый звонок он сделал лучшему другу.

– Не рановато ли звонишь для воскресенья, дружище? – спросил Джуд.

– Я в Кембридже, – объяснил Сэм.

– У тебя все в порядке?

– Не совсем. – Сэм быстро ввел друга в курс дела.

– О господи, мне очень жаль. Как самочувствие твоего отца сейчас?

– Переживает и раздражается по любой мелочи. Терпение мамы на исходе. – Сэм помолчал. – Ты бы так же поступил на моем месте?

– Отказался бы от карьеры и вернулся домой заботиться о родителях? Ты это имел в виду? – спросил Джуд.

– Вообще-то я всегда планировал вернуться. Просто это произошло раньше, чем я предполагал.

– На твоем месте я бы так же поступил.

Сэм почувствовал облегчение от поддержки друга.

– Я не стану выставлять квартиру на рынок до весны, так что можешь в ней пожить, пока работаешь в театре в Вест-Энде.

– Но я смогу платить только за услуги экономки, на выплату ипотечного кредита у меня нет средств, – предупредил Джуд.

Сэм знал, что театральный актер не самая высокооплачиваемая профессия в мире, поэтому сказал:

– Это необязательно. Главное, что квартира будет под присмотром, а это гораздо важнее. Однако буду польщен, если ты посвятишь свою первую театральную премию мне.

Джуд рассмеялся.

– Тебе придется немного подождать, парень. Спасибо. Предложение принимается.

– Я сейчас еду в Лондон за вещами. Приходи за ключами ближе к ланчу.

– Договорились. И спасибо еще раз. – Джуд помолчал. – А твой босс уже в курсе?

– Нет еще. Он следующий на очереди, – ответил Сэм.

– Удачи.

– Все будет хорошо, – сказал Сэм с уверенностью, которой не чувствовал.

– Ты совсем рехнулся? – Такова была реакция босса на заявление Сэма об уходе.

– Нет.

– Ты же поехал навестить родителей. И я знаю, что тебя никто не переманил. Такие новости моментально просачиваются. Почему, черт возьми, ты решил уволиться?

– Сугубо конфиденциально, Найджел. Ни одна живая душа не должна узнать.

Найджел вздохнул:

– Хорошо. Говори.

– Отец на этой неделе попал в реанимацию с микроинсультом. Мама мне ничего не сказала, пока я не приехал домой в пятницу. Отцу может грозить повторный удар. Я должен позаботиться о родителях.

– Хорошо, возьми отпуск за свой счет.

– Не могу. Я решил переехать в Кембридж насовсем и возглавить семейный бизнес.

– Ты это серьезно? – спросил Найджел.

– Абсолютно.

Босс прочистил горло и произнес:

– Если что, ты всегда можешь вернуться. И надеюсь, что с твоим отцом все будет хорошо.

– Спасибо. Мне нужно написать заявление?

– Я сам разберусь с отделом кадров. Пришли мне адрес, по которому можно выслать тебе копию приказа.

– ОК. Спасибо, Найджел. Я знаю, что поставил тебя в затруднительное положение, и ценю твое согласие. Если нужна будет помощь тому, кого ты возьмешь на мое место, пусть звонит мне, – искренне сказал Сэм.

– Хорошо. Спасибо. И удачи тебе, парень.

– Еще раз спасибо, Найджел.

Итак, мосты сожжены. Теперь надо убедить Викторию оставить его на работе на все три месяца, чтобы отец поверил в него.

Сэм заехал в супермаркет, где купил коробку бисквитного печенья и фруктов для будущих коллег и игрушку-пищалку, теннисный мячик и собачье лакомство для Хамфри.