Ещё один день

Тяжело вздохнув, я откинул одеяло и встал с кровати. Убрал футболку в комод, прошел в ванную комнату и хмуро глянул на себя в зеркало. Бледный, с ввалившимися глазами, с растрепанными волосами и неаккуратной щетиной. Взгляд тяжелый, мрачный. Губы поджаты. Челюсть – словно камень во рту держу. Красавчик, чтоб тебя…

Джеймс прав. Я себя добью. До сих пор я шел именно к этому.

Но я не хотел сдаваться. А потому сказал себе то, что повторял каждый гребаный раз:

– Еще один день, Логан. И станет легче.

Умывшись и избавившись от зарослей на щеках и подбородке, я вошел в кухню как раз в тот момент, когда Джеймс дошел до состояния: «Я тебя сейчас покалечу». Он грозно расправил плечи, что-то втолковывая снайперу, который давно перестал бояться тестостероновых выбросов камрада.

– Я тебе еще раз повторяю…

– Брейк, жеребцы.

Парни мгновенно прекратили спор и синхронно повернулись ко мне.

– Доброе…

– …утро.

Джеймс протянул мне кружку с кофе и слабо улыбнулся.

– Выглядишь как покойник.

Ощущаю себя так же.

Я забрал кружку и сделал маленький глоток, почти не чувствуя вкуса.

– Спасибо.

Я повернулся и наткнулся на пристальный взгляд Коннора. Его глаза сверкали, но я не мог понять, почему. То ли после недавнего спора, то ли… насрать, в общем-то.

– Ты готов к работе?

Я вопросительно приподнял брови и слегка повернул голову вбок.

– Почему ты спрашиваешь?

По лицу снайпера скользнула тень.

– Без обид, но наша жизнь зависит от тебя ровно так же, как и твоя от нас.

Я не отвел внимательный взгляд, хотя очень хотелось. Внутренности в мгновение ока превратились в ледяную кашу. Голову сдавил невидимый обруч.

Стив волнуется. Парни волнуются.

«Посмотри, до чего ты довел отряд!».

– Да, Коннор, я готов.

Камрады синхронно кивнули. Одних моих слов им достаточно. Это – особый уровень доверия.

Они знают, что у меня нет выбора.

Я должен быть в порядке на задании.

«Ибо ни злость, ни гнев…».

– Кстати, какого вы забыли в моей квартире ранним утром?

Джеймс указал пальцем на Коннора.

– Наш названый братец решил сварить тебе кофе.

Тот моментально закатил глаза.

– Как видишь, я не ошибся. Судя по его виду, он опять бухал.

Я слабо улыбнулся.

– Обожаю, когда обо мне говорят так, словно меня тут нет.

Снайпер смерил меня скептическим взглядом.

– Да ты редко в последние недели… тут. Ты все время где-то… там.

Я тяжело вздохнул и уселся за стол.

– Парни, нужно поговорить.

Камрады обменялись встревоженными взглядами и заняли стулья напротив меня, сжимая в руках кружки.

– Я знаю, что у меня сейчас тяжелый период жизни. И я веду себя как ублюдок. Но вы – моя семья.

Джеймс неопределенно кивнул, но я вскинул ладонь.

– Я вижу, что вы волнуетесь за меня. И не хочу, чтобы вы еще и во время задания думали, не слетит ли у меня крыша. Не слетит, окей? Я буду в порядке.

Грудь пронзила острая боль. Перед взглядом снова встала Хоуп. В ушах зазвучал тихий, теплый, как солнце, смех.

Я судорожно вдохнул.

– Мне нужно время. Чтобы…

– …забыть?

– …разлюбить?

Собрать остатки духа в кулак было невыносимо сложно, но мне удалось. Слишком многих людей тревожило мое состояние. И все они зависели от меня и моего состояния.

– Чтобы отпустить.

Стоило мне произнести это вслух, в голове раздался такой грохот, что я с трудом заставил себя не зажмуриться. Казалось, здание рушится, и на нас в скором времени приземлится крыша.

«Ты все? Решил, да? Ты же не хотел сдаваться…».

Кажется, камрады охренели от моих слов и проглотили языки. В кухне повисла тишина. Неуютная, как колючий свитер. Я смотрел в круглые глаза друзей, потягивал кофе и ждал вердикт.

Они имели право даже на приговор.

Коннор тихо спросил:

– И сколько тебе понадобится времени?

Я запустил пальцы в волосы и почти прошептал:

– Еще один день.

«Каждый день».

В глазах снайпера вспыхнул и погас огонь, оседая искрами на зеленой радужке. Он точно знал, что значат эти слова. Так же, как и Джеймс. Они значили слишком много. В них было слишком много тревоги, боли… и надежды.

Я ждал, что друзья начнут вправлять мне мозги, наставлять… да хоть орать! Мне было все равно. Выбора нет – я сам попросил выпустить нас на задание. Сам настоял на этом, когда понял, что задыхаюсь в квартире, полной воздуха.

Нас ждет задание. Значит, нужно собраться. Значит, я должен быть в порядке. Хотя бы эти два дня.

Тишину нарушил Джеймс. Он потянулся, разминая мышцы.

– Ладно, сегодня суббота. Значит, завтра летим в Вашингтон и…

Коннор резко оборвал его:

– Сегодня.

Я удивленно вскинул брови. Снайпер не сводил с меня пристального взгляда, из-за которого мне часто становилось не по себе. Что-то было в глубине его глаз такое, что порой мне казалось, будто там прячется вторая личность нашего друга. И эта личность мне совершенно не нравилась.

Джеймс досадливо крякнул:

– Сегодня? Не завтра?

Коннор уверенно кивнул, лишь мельком глянув на камрада, и снова уставился на меня, не мигая.

Я невольно напрягся. Что за черт?

– Предлагаю сегодня.

Он едва заметно кивнул мне, и я кивнул в ответ, соглашаясь.

Явно что-то задумал…

– Похоже на план. Я куплю билеты.

– А я созвонюсь с Командором.

На лице Джеймса появилось мученическое выражение, но спустя мгновение он вскочил на ноги и выбежал в коридор.

– Достали вы меня со своими внезапными решениями! Мия меня придушит. Я помчался прощаться.

Я засмеялся, наблюдая за тем, как взъерошенный друг обулся и натянул куртку так быстро, что я не успел бы даже зажечь спичку.

Когда за камрадом закрылась дверь, Коннор повернулся ко мне. Он склонился над столом, а я рефлекторно отшатнулся, следя за каждым его движением. И охренел, когда он хищно улыбнулся.

– Я думаю, Элли что-то знает о том, где Хоуп и что с ней.

Вспышка боли. Слабая надежда.

Нет, никакой надежды!

– С чего ты так решил?

– Потому что в разговоре с Командором я кое-что услышал на заднем фоне.

Сердце заколотилось, как ненормальное. Дыхание сбилось.

Я подался вперед.

– Что именно?

Коннор окинул меня оценивающим взглядом и ответил, чеканя слова:

– Элли сказала: «Хоуп, это не защищается врачебной тайной».

Воздух встал в горле комом.

Пожалуйста, пусть это будет она!

Я помотал головой, боясь обнадежиться заранее. А так хотелось!

– Это могла быть любая Хоуп во всем мире.

Снайпер согласно кивнул.

– А потом она сказала: «Логан – мой друг. Я так не могу».

Сердце ухнуло в пятки. Я не мог вдохнуть, и проблема была не в коме в горле. Я просто забыл, как дышать!

Я моментально вспомнил вчерашний разговор с Элли.

Есть причина.

Нужно время.

Похоже, Коннор прав. Впервые за полтора месяца у меня появилась настоящая надежда, а не ее призрачный, утекающий сквозь пальцы фантом. Надежда узнать хоть что-то. Или все!

– Давно это было?

– Вчера вечером.

Я тупо кивнул, пытаясь заставить организм вспомнить, как должно биться сердце – ровно и спокойно, а не так, словно оно пытается мне грудину пробить. Но, видимо, сейчас это было невозможно.

Впервые за полтора месяца я улыбнулся. Искренне. До ломоты в скулах. И Коннор улыбнулся в ответ.

– Собирайся, камрад. Мы едем к Элли.

***

Позже в тот же день, стоя у окна в аэропорту, я следил за шутливой перепалкой камрадов. Джеймс издевался над Коннором, а тот грозно рычал, способный напугать своим видом разве что ребенка.

– Да взял я жилет! Взял! А ты взял… ИНСТРУМЕНТ?

Джеймс издевательски фыркнул и скривил губы.

– Взял! В отличие от тебя, я не забываю такие важные вещи!

Я покачал головой, когда наш громила, который мог довести до инфаркта даже покойника, хлопнул себя по карману брюк.

– А ты даже бумажник забываешь взять!

Коннор взвился и рявкнул в ответ:

– Зато инструмент не забываю!

Я раздраженно поморщился и отвернулся. Раньше я мог часами наблюдать за этими придурками, останавливая их лишь тогда, когда шутливый спор пересекал границы дозволенного. Это случалось нечасто, но я точно знал – эго любого из них не выдержит оплеухи камрада.

Я уставился на взлетную полосу и сухо сглотнул, прижимая ладонь к груди. Сердце билось сильно, неровно. Дыхание было под стать ему, срывалось на хрипы. Нетерпение жгло кончики пальцев. Я пытался представить, что ждет меня в Вашингтоне. Прокручивал в голове наши разговоры с Элли и все больше убеждался – Коннор прав, она что-то знает. Она что-то скрывает от меня и делала это ВСЕ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ НЕДЕЛИ! И это злило…

«Горячая голова, Логан. Давай сначала разберемся в причинах».

У всех есть причины. Но это меня нисколько не утешает.

Громкоговоритель ожил. Механический голос объявил посадку на наш рейс. Я схватил чемодан и двинулся к камрадам, раскрасневшимся и чертовски довольным собой после спора.

«Придурки. Вот чего им не хватает для…».

Я застыл на месте, когда меня окутал аромат женских духов. Словно тонкие пальчики коснулись лица. В голове зазвенел тихий смех. Я знал эти духи до последней ноты! Это ее парфюм! Это парфюм Хоуп!

Я резко обернулся и начал шарить глазами по толпе. Фигуры сливались в одно серое пятно – будто все сговорились надеть одежду самых мрачных цветов! Единственным ярким пятном на их фоне выделялось ярко-красное пальто блондинки. Девушка шла к выходу из зала, хромая и опираясь на трость. Ее волосы до плеч бились, словно волны, в такт неровным, тяжелым шагам.

Я подался вперед, выискивая в однообразной массе людей знакомую фигурку, и протяжно выдохнул, осознав – ее здесь нет. В конце концов, Хоуп была не единственной женщиной, которой полюбились эти духи.

Спутники последних шести недель, тоска и одиночество, с радостью набросились на меня.

– Грин, нам пора!

Я вздрогнул всем телом и процедил:

– Не называй меня так.

Коннор зашелся в хохоте, словно я лучшую шутку выдал, и пошел к дверям. Я поспешил за ним. Джеймс дождался меня и стукнул кулаком по плечу, когда мы поравнялись.

– Пойдем, работа начинается.

Я кивнул и посмотрел на толпу незнакомцев поверх плеча, почувствовав чей-то взгляд оголенной кожей. Волоски на шее встали дыбом, а в голове застучало: а вдруг она? Вдруг она все же здесь?

Но сколько бы я ни пытался найти в толпе знакомое до последней родинки лицо, ее здесь не было.

***

– Это были самые долгие два часа в моей жизни! Клянусь, почти сутки в яме с говном сидеть было приятнее, чем лететь с вами.

Коннор поправил лямку серой спортивной сумки, а я ухмыльнулся и двинул его в плечо.

– Сам начал, в курсе, да?

Джеймс громогласно захохотал, распугивая птиц во всем Вашингтоне, и Коннор нервно отшатнулся. Он повернулся ко мне и с мольбой заглянул в глаза.

– Камрад, успокой этого придурка! Иначе я точно отправлю его недвижимым грузом на малую родину!

Я тоже засмеялся. Громко. Искренне. Потому что мне было смешно. Впервые за долгое время.

Джеймс зажал переносицу пальцами. Его щеки блестели от слез.

– Если ты… Ох! Если ты задаешь вопросы про то, насколько ты хорош в постели, своим друзьям… Ох, я не могу! Ты ДОЛЖЕН быть готов к таким разговорам.

Я согнулся пополам, уронив чемодан на пол, и уперся ладонями в колени. Из глаз брызнули слезы, а сила смеха вышла на новый уровень – кажется, я пытался сам себе ребра переломать. Хохот Джеймса сотряс здание аэропорта от крыши и до основания.

Снайпер смерил нас насмешливым взглядом и покрутил пальцем у виска.

– Да ну вас.

Он направился к выходу, а мы не смогли сделать ни шага. Хохотали, как ненормальные.

Джеймс схватился за меня, едва не повалив на пол, и простонал:

– Логан! Ох! Логан, твою мать! Ты вообще понял, зачем он это спросил?

Я с трудом выпрямился и утер слезы, не переставая смеяться.

– Я думаю, у него кто-то есть. И, похоже, наш братишка влюбился.

Джеймс задумчиво хмыкнул, глядя на спину удалявшегося снайпера.

– Если она снова попытается убить нашего малыша, я его спасать не буду.

Он схватил брошенную сумку и махнул рукой.

– Пойдем, Командор ждет на парковке.

Все еще посмеиваясь, я подхватил чемодан и поспешил за ним. И тут же волнение сдавило виски. Но оно было приятным – его породила подаренная Коннором надежда.

Последние шесть недель мне казалось, что мои внутренности вынули и пропустили через мясорубку, а освободившееся место забили камнями. Но сегодня все вернулось на свои места, и я почти летел по аэропорту, предвкушая встречу с Элли.

Она что-то знает про мою девочку. Она может помочь. Сегодня я все узнаю.

***

Командор подпирал намытый черный Вранглер1 и смотрелся рядом с ним так гармонично, будто эту махину создали специально для него. Коннор уже забрался на переднее сиденье и с кем-то разговаривал по телефону.

– Рад видеть, парни. Логан.

Он задумчиво улыбнулся, осмотрев меня с ног до головы. Взгляд его при этом оставался встревоженным, а плечи – напряженными.

– Выглядишь неплохо.

– Чувствую себя так же.

Джеймс хлопнул меня по спине и фальшиво спел:

– Я заботился о нем лучше, чем его мамочка когда-либо заботилась.

Я ухмыльнулся и двинул его в плечо. Камрад охнул и со смехом потер ушибленное место.

Командор еще несколько секунд пытливо вглядывался в мое лицо – признаться, я занервничал, и очень сильно – а потом махнул рукой на автомобиль

– Погнали.

Всю дорогу я нервно щелкал суставами и грыз нижнюю губу. И Коннор не выдержал.

– Командор, какие планы на вечер?

Стив пожал плечами.

– Ужин при свечах сойдет?

Джеймс с хохотом закрыл лицо ладонями.

– Не стоит, наш снайпер сегодня чересчур сексуально активен!

Глаза Коннора опасно сузились.

– Не начинай…

Но Джеймса было не остановить. И, стоило мне вспомнить разговор в самолете, смущенного Коннора и его вопрос, который начался со слов: «Как вы думаете, парни, я способен…», а закончился «…удовлетворить девушку в постели?», я засмеялся так, что затрещал позвоночник.

Командор вздрогнул от неожиданности и выругался:

– Вы чего?! Чуть инсульт мне не обеспечили!

Он выжидающе уставился на снайпера, но тот лишь ругнулся в ответ. А мы с Джеймсом, с трудом успокоившись, переглянулись… и снова расхохотались.

Коннор уставился в окно и буркнул:

– Придурки.

Командор лукаво улыбнулся.

– Все трое.

Снайпер развел руки в стороны и внезапно подался вперед.

– Кстати, Элли к нам присоединится?

Я мгновенно умолк и уставился на водителя. Смеяться разом перехотелось. Мне показалось, что в одно мгновение из машины выкачали весь воздух.

Стив подал сигнал автомобилю, который пытался его подрезать, и кивнул.

– Да, приедет позже. Сказала, что скучает по вам.

Джеймс уперся рукой в подголовник переднего кресла и спросил:

– Вы все еще не съехались?

Командор неопределенно пожал плечами.

– Да съехались, вроде, но она регулярно ночует у себя.

Волосы на шее встали дыбом. Желудок скрутило.

Может?..

Может и так.

«Спокойно».

Остаток пути мы провели, слушая перепалку камрадов. Я больше не смеялся. Меня била нервная дрожь.

Когда дом Стива появился в поле зрения, я усмехнулся. Двухэтажное строение напоминало своего владельца – такое же могучее и надежное. И с секретом…

У прохожих дом со стенами цвета яичной скорлупы, темно-красной вальмовой крышей и идеально подстриженной лужайкой за белым заборчиком наверняка ассоциировался с чем-то приятным. С открытками, например, или рекламным проспектом дорогой строительной компании. Но если бы они узнали, что подвал этого здания переоборудован владельцем в потрясающий бункер, как они отнеслись бы к нему? Стало бы им жутко жить по соседству? К тому же в доме Командора хранился целый арсенал. И он был очень надежно защищен. Как и все секреты самого Командора.

Я в очередной раз посмотрел на мужчину, который был моим боевым товарищем вот уже двенадцать лет, с легким удивлением. Я знал его дольше других… но не знал о нем ничего.

Пока Джеймс и Коннор препирались, поднимаясь на второй этаж, я прошел в кухню и достал из холодильника бутылку воды. Налил стакан. Выпил залпом. Не хватило. Выпил еще один.

Нервы. Все нервы. В горле пересохло. Рука, держащая стакан, едва заметно дрожала. Я сжал кулак, следя за тремором.

«Ты просто обязан успокоиться».

Даже такая, мелкая и едва заметная дрожь могла стоить кому-то из нас жизни на задании.

За спиной раздались шаги.

– Ты в порядке?

Я резко обернулся. Командор стоял в дверной арке, сложив руки на груди, и смотрел на меня так, словно пытался прочесть мои мысли. Что ж, это он умел. Смысла врать не было.

Я мотнул головой и сделал очередной глоток воды.

– Нет. Но буду.

– Хорошо.

Командор смерил стакан в моей руке скептическим взглядом, и я озадаченно нахмурился.

– Что?

Он поморщился, достал из холодильника две бутылки пива и протянул одну мне.

– Ты сюда на день раньше прилетел воду пить?

Я ухмыльнулся, открыл бутылку кольцом и сделал несколько больших глотков. Действия уверенные, привычные. Но внутренности покрылись тонкой коркой льда после вопроса Стива.

Нет. Не за этим. Пиво я и в Бостоне мог выпить. Или виски…

Молчание затянулось. Командор наблюдал за мной, но его по-отечески заботливый взгляд не колол кожу. Я чувствовал его поддержку, слышал молчаливое обещание – быть рядом и не дать мне упасть. Или сломаться.

– Ты знаешь, почему мы приехали раньше, да?

Командор склонил голову вбок.

– Догадываюсь. Не совсем тупой.

– То есть, ты что-то…

Камрад помотал головой.

– Нет, Логан, ничего. Если бы это было так…

Он окинул меня задумчивым взглядом.

– Если бы я БЫЛ В ЧЕМ-ТО АБСОЛЮТНО УВЕРЕН, я рассказал бы.

Я неловко оперся спиной об край барной стойки. На плечи внезапно навалилась такая усталость, что стало тяжело даже просто стоять. Хотелось добраться до спальни на втором этаже и забраться под одеяло…

– Но я думаю, что у Элли есть пара ответов для тебя. Не знаю, понравятся они тебе или нет…

– Мне просто нужны ответы.

Командор понизил голос.

– Не всегда знание – это сила. Иногда это – наша главная слабость. И оно, знание, способно на пытки.

Я упрямо дернул подбородком. В груди снова гуляла волнами боль. Слабая, едва ощутимая. Да, попривык я к ней…

– Я хочу знать. Я с ума схожу. Мне нужно знать, что произошло.

Стив хмыкнул и глотнул пива.

– Хорошо. Узнаешь, и что дальше? Что планируешь делать с этим знанием? Что тебе даст понимание причин ее… пряток? Да, назовем это так.

– Я пойму, есть ли шанс, что она вернется. Или нет.

Когда острая боль залезла когтями под ребра, я с трудом заставил себя стоять ровно и смотреть в глаза нашего негласного лидера. Командор следил за каждым моим движением, но не для того, чтобы обнаружить слабость. Он волновался за меня. И за тех, от кого зависела моя жизнь.

– Я очень надеюсь, что в нашем строю не появится второй боец с суицидальными наклонностями, если ответы тебя не устроят.

Я невольно побледнел, прекрасно понимая, о ком он говорит. Прошло уже несколько лет, но мы все еще были… на стреме. На всякий случай.

– Мне придется принять любые ответы. И жить с ними. Но без них, без ответов… это не жизнь.

Командор удовлетворенно кивнул и провел пальцами по коротким волосам.

– В таком случае, я не могу противиться цели твоего визита. Я, конечно, не думал, что ты так сильно по мне скучал, что решил приехать пораньше…

Он лукаво улыбнулся, и я тихо засмеялся, качая головой.

– Прости…

– Не страшно. Главное, чтобы ты был в порядке. Мы рядом, ты же знаешь.

Я медленно кивнул. Грудная клетка моментально наполнилась теплом.

Этот мужчина стал мне не только братом. В каком-то смысле он заменил мне отца несмотря на совсем небольшую разницу в возрасте – мне он всегда казался старше и мудрее своих лет.

«Просто он столько всего повидал в жизни, сколько твоя психика не выдержит…».

«…и заработал ПТСР».

– Логан, я уверен, что все будет в порядке. Дай ей…

– …время. Я знаю.

Я невольно поморщился и сделал большой глоток пива. Пузырьки защекотали нёбо.

Командор еще несколько мгновений смотрел на меня, а потом вышел из кухни. Из гостиной доносился рев Джеймса и сдавленный хрип Коннора. Кажется, камрады сцепились.

Осушив бутылку залпом, я пошел за Стивом. В груди теплилась надежда. А в голове билась одна и та же мысль:

«Я узнаю, что случилось, найду тебя, Хоуп, и верну».

***

Парни не сцепились, но были близки к этому – они рубились в приставку. Джеймс так активно размахивал локтями, одновременно удерживая джойстик, что Коннору пришлось отсесть от него.

– Контрудар! Контрудар!

Снайпер с хохотом указал пальцем на огромный экран плазменного телевизора.

– Логан, они сперли твою технику!

Джеймс фыркнул и закатил глаза.

– Скорее уж мою!

Коннор поморщился и показал сопернику раздвоенный на самом кончике язык.

Я рвано вздохнул, вспомнив, как округлились глаза Хоуп в тот день, когда она впервые увидела эту особенность нашего друга.

– Я тебя умоляю! Ты видел, как Грин лупил того мужика в Новом Орлеане? Вот! Смотри! Вот так! Вот так!

Коннор зажал комбинацию кнопок. Его персонаж в игре опрокинул противника и несколькими сильными ударами сломал ему нос, челюсть, а заодно и все зубы выбил. Джеймс удовлетворенно хмыкнул и искоса глянул на меня.

– Грин собственной персоной!

Я нервно улыбнулся и посмотрел на часы. Я на них каждые две секунды смотрел и злился – какого черта время идет там медленно? Где Элли?!

Командор внимательно следил за мной. Поначалу я еще пытался делать вид, что все в порядке, что я наслаждаюсь обществом друзей, но потом забил такой большой болт, что самому стало не по себе.

Тепло в груди накалялось, превращаясь в лаву, и прожигало дыры в легких. Кончики пальцев подрагивали от нетерпения, а в горле то и дело раскидывала пески Сахара.

Когда в дверь постучали, я вздрогнул и уронил бутылку. Пиво разлилось по полу. Я выругался и вскочил на ноги, глядя в сторону коридора, но Стив остановил меня и указал пальцем в сторону кухни.

– Бумажные полотенца на столе.

Он сам пошел открывать дверь, а я молнией метнулся в кухню и тут же вернулся.

Руки дрожали, пока я вытирал насухо идеально чистый пол. В груди гуляла тоска. Откуда-то вылезли воспоминания об одном из дней в Новом Орлеане.

Худенькая напуганная девушка на невыносимо высоких шпильках сидит на полу в коридоре. Красивое платье разорвано. Видна грудь. На лице – слезы вперемешку с тушью. Волосы растрепаны. Кажется, я влюбился в нее уже тогда. Только понял это гораздо позже.

Помню, как я удивился, когда привел ее в свой номер и обнял, чтобы успокоить. Я на мгновение потерял хрупкое тело в своих руках. Такая она крошечная.

Тоска острым лезвием резанула по нервам.

Я осмотрел пол – Командор умел заставлять нас убирать за собой бардак – и вернулся в кухню. Бросив использованные полотенца в мусорное ведро, уперся ладонями в барную стойку.

Я слышал, как Элли что-то нежно говорила Стиву.

Болью оглушили воспоминания.

«…да, Грин…».

Эти полные страсти и смущения стоны.

Я вцепился в столешницу и зажмурился.

Как же сильно мне ее не хватает! Кажется, я по-настоящему понял это только сейчас, в ожидании девушки, которая могла хоть что-то мне рассказать!

Я услышал тихие шаги за спиной. Элли приблизилась и обняла меня за плечи. Ее руки едва могли обхватить меня, но она очень старалась.

– Стив сказал, что я должна поговорить с тобой. Выйдем?

Я повернулся и быстро кивнул.

Элли нежно улыбнулась.

– Тогда захвати пиво. Что я, зря сюда ехала, что ли?

***

Мы удобно расположились на веранде. Я ждал, пока Элли начнет говорить, но меня уже конкретно разрывало на части от волнения, потому что она не торопилась с рассказом. Просто улыбалась и молчала.

Набрав побольше воздуха в грудь, я с трудом выдавил:

– Элли, расскажи мне про Хоуп.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

Я уставился на нее, распахнув рот. Коннор оказался прав – это была моя Хоуп, с ней Элли разговаривала по телефону. Значит, все это время она что-то знала… и молчала.

В груди вскипела злость. Я задавил ее и нервно дернул подбородком.

«Сначала разберись в причинах!».

– Все.

Девушка глотнула пиво и посмотрела на меня. И от ее серьезного взгляда мне стало не по себе. Колючие мурашки врассыпную бросились по плечам и спине. Разговор толком не начался, а мне уже совершенно не нравилось, к чему он нас вел.