Мышьяк к чаю

– Я уверена, что нет, – сказала Дейзи вежливо.

Тетушка Саскья повернулась к леди Гастингс, так что у Дейзи появился шанс вырваться из родственных объятий.

– В ее дни, – прошептала она мне на ухо, – она расстреливали слуг и ели хлеб из клейстера. Прошлое ужасно, только старые люди не в силах этого понять.

Я почувствовала себя немножко лучше, но только немножко.

Затем мисс Алстон появилась из музыкальной комнаты, где она готовилась к нашему занятию. В субботу у нас будет выходной в честь дня рождения Дейзи, но до этого дня нам предстоит работать как обычно.

Сходство между Дипдином и Фоллингфордом в том, что взрослые уверены, что предоставлять детям свободное время опасно, поскольку только дай его им, они тут же учинят что-нибудь ужасающее.

Мисс Алстон увидела в холле мистера Кёртиса с чемоданом, стоявшим у его ног. Несколько мгновений она смотрела на него, словно ее заморозили, и я заметила на ее лице очень странное выражение – сорт неистовой решимости, как если бы она поняла, что ей нужно сделать, и не могла дождаться, чтобы приступить к выполнению задачи. Но затем на место вернулось обычное бесцветное выражение.

Пальцы, сжатые на ремне коричневой сумочки, напряглись, и гувернантка, развернувшись, ушла обратно в музыкальную комнату. Движение, должно быть, привлекло внимание мистера Кёртиса, и он озадаченно посмотрел мисс Алстон вслед.

«Это странно», – подумала я.

Судя по выражению лица мисс Алстон, она знала мистера Кёртиса, но мистер Кёртис словно вовсе ее не узнал. Конечно, он увидел ее мельком, и то большей частью со спины, но этого могло оказаться достаточно.

Но все же откуда консервативная, серьезная женщина наподобие нашей гувернантки может знать модного пижона вроде мистера Кёртиса?

Произошедшее сделало мисс Алстон еще более странной и занимательной, чем ранее, и еще это сделало занимательным и мистера Кёртиса. Я глянула на Дейзи и убедилась, что та тоже все заметила: сейчас она таращилась на друга леди Гастингс с самым невинным выражением, и я почти могла слышать ее мысль: «подозрительно».

Тут вернулся из прогулки по саду лорд Гастингс: он вошел, стряхивая листья и холодные капли с барборовской куртки.

Обнаружив в холле настоящее столпотворение, он в изумлении огляделся:

– Вот ничего себе! Всем привет! Гости! Тетушка Саскья, как приятно тебя видеть… И… кто вы такой? – он глянул на мистера Кёртиса из-под белых нависающих бровей и протянул руку для пожатия.

– Денис Кёртис, – сказал мистер Кёртис. – Друг вашей жены. Встретились на вечеринке в Лондоне несколько месяцев назад. Она пригласила меня.

Слово «друг» он произнес с насмешкой, и мы все ее услышали, так что мое сердце упало.

Лорд Гастингс прочистил горло, не глядя на леди Гастингс.

– Роскошно, – сказал он неискренне. – Как роскошно. Надеюсь, вы получите удовольствие от пребывания у нас.

– Я уверен, так оно и будет, – голос мистера Кёртиса просто лучился весельем. – Такой красивый старый дом… Уникальный… Не могу дождаться, так хочу осмотреть его, – выдав это, он сверкнул улыбкой в сторону леди Гастингс.

– Само собой, – проговорил лорд Гастингс. – Само собой… Маргарет… тут это… что я хочу сказать… мне нужно пойти в библиотеку и побыть там некоторое время… Саскья, не присоединишься ли ты ко мне?

Я почти видела, как отчаяние сочится из лорда Гастингса, пока он провожает тетушку Саскью в библиотеку, восклицая:

– Чапман! Где ты, Чапман?

Наглый и грубый мистер Кёртис мне совсем не понравился, решила я к этому моменту, и по тому, что стоявшую рядом Дейзи чуть не трясло от гнева, я могла сказать, что и она чувствует нечто похожее.

Крылось что-то насмешливое в голосе, словно он постоянно шутит, причем так, чтобы юмор был понятен ему одному, и не радовало то, как розовеют щеки леди Гастингс.

Нечто наклевывалось…

Входная дверь заскрипела вновь, и все в холле повернулись к ней.

– Э… привет? – сказала Китти. – Мы стучали, но никто так и не подошел. Бини не может поднять свой чемодан, так что он остался снаружи. Это что… мы разве опоздали?

6

Некоторое время я думала, что все, гости вечеринки в сборе, но затем, сразу после того как мы расправились с ланчем – холодный цыпленок и молодая картошка, а еще восхитительно сочные бисквиты с ревенем в качестве десерта, – прибыл еще один визитер. Явился через входную дверь в сиянии славы, оставив снаружи серебристую машину с носом как у ракеты и замахал руками, радостно восклицая.

Брат леди Гастингс, дядя Дейзи по имени Феликс, оказался столь же моложав и привлекателен, как и его сестра.

В Дипдине о нем ходило невероятное количество слухов – что он был секретным агентом, что он пару раз в одиночку спасал Британию и получил благодарственное письмо от самого короля.

Когда я увидела его, мне показалось, что передо мной персонаж книги, и в первую очередь потому, что он выглядел как идеальный положительный герой шпионского романа: светлые волосы зачесаны назад, костюм без морщинки сидит идеально, из петлицы торчит уголок яркого шелкового платка, а в левом глазу поблескивает небольшой монокль.

Он вверил машину О’Брайену, чтобы тот поставил ее в гараж, а сам ринулся вверх по ступенькам, туда, где стояли мы вчетвером. Китти вытаращила глаза так, как у меня никогда не получится, Бини издала восхищенное «Ох!», а он наклонился и поцеловал Дейзи руку.

– Привет, Дейзи, – сказал дядя Феликс, подмигивая племяннице.

– Привет, дядя Феликс, – ответила она, делая книксен и подмигивая в ответ.

Дядя Феликс выглядел так, словно он знает правильный образ действий для любой ситуации.

Он поцеловал руку мне, как и Дейзи, затем и Китти, и Бини тоже, и у Китти, похоже, закружилась голова… ну и у меня почти закружилась. Затем он промчался по Фоллингфорду, приветствуя остальных, похлопал по спинам Милли и Гренка, дружелюбно пихнул Берти кулаком в плечо, обменялся рукопожатиями со Стивеном, нежно поцеловал в щеку леди Гастингс, шлепнул по спине лорда Гастингса и поклонился тетушке Саскье.

Мистер Кёртис оказался удостоен очень формального, холодного рукопожатия и оценивающего взгляда.

Разглядывая их двоих, я вновь подумала, что в мистере Кёртисе есть что-то неправильное: он ничуть не уступал дядя Феликсу в привлекательности, но если мистер Кёртис был груб, нагл и уродлив изнутри, то дядя Феликс будто сиял так, что вам хотелось смотреть и смотреть на него.

Мистер Кёртис утопал прочь, бормоча что-то по поводу картин наверху, которые нужно осмотреть. Дейзи встала на цыпочки и принялась раздраженно шептать дяде Феликсу на ухо.

Я знала, что она рассказывает ему, как именно прибыл гость леди Гастингс.

Выслушав племянницу, дядя Феликс поднял бровь – даже брови его выглядели элегантно – и что-то сказал негромко.

– Он велел мне не беспокоиться, – сообщила Дейзи, вернувшись ко мне, и я заметила морщинку, что всегда появляется у нее на переносице в минуты беспокойства. – Он сообщил, что это ерунда. Дядя Феликс очень редко ошибается, но все же… ты понимаешь?

Я кивнула: нет, происходившее не казалось мне ерундой.

– По меньшей мере он здесь, – продолжила Дейзи, глядя на дядю, что поднимался по лестнице, направляясь к себе в комнату. – Он позаботится, чтобы все прошло как надо. По меньшей мере… О, как мне это не нравится! Почему он мне сразу не поверил? Совершенно на него не похоже!

Она сложила руки на груди и наморщила лоб сильнее, чем обычно.

А я в этот момент не знала, что сказать.

Удивительно, но единственной персоной, заставившей дядю Феликса забыть о его хороших манерах, оказалась мисс Алстон. Они встретились в коридоре, когда гувернантка явилась, чтобы забрать нас на послеполуденные занятия: увидев его, она стала в один миг неуклюжей, словно окаменела, и ее неловкость будто передалась и ему, так что они пожали руки точно роботы.

Дядя Феликс покосился сквозь монокль, а мисс Алстон выпятила подбородок.

– Дядя Дейзи, я полагаю, – сказала она холодно. – Очень приятно. Прошу простить. Пойдемте, девочки…

И она зашагала в сторону музыкальной комнаты, ну а нам только и оставалось, что тащиться следом. Я глянула назад и обнаружила, что дядя Феликс застыл на месте, глядя в никуда, приподняв брови.

Он выглядел позабавленным, хотя я не видела и не слышала шутки.

Интересно, вправду ли мисс Алстон обладала иммунитетом к его мужскому обаянию? Если так, то она казалась еще более необычной персоной, чем ранее.

И почему он не был с ней столь же вежлив, как с остальными?

У меня возникло чувство, что они друг другу не понравились… но почему?

Еще одна тайна вдобавок ко всем прочим, и так обещавшим крайне таинственный уик-энд.

7

Этим вечером Дейзи, Китти, Бини и я одевались для обеда в детской на третьем этаже.

Здесь обычно спит Дейзи, и здесь обитали мы на протяжении нашего визита. Смотрелось чудно – надевать лучшие сверкающие платья в старой обшарпанной комнате: обои с узором кое-где отслаиваются целыми полосами, коврики обтрепаны, а каркасы кроватей поцарапаны и покрыты вмятинами, словно их долго лупили молотками.

Свечи горели в канделябрах, их мягкий свет гулял по лицам и рукам, заставлял платья выглядеть выцветшими и бледными.

Дейзи сегодня нарядилась в розовый шелк, и я ощущала, что остальные немного завидуют, особенно я, даже несмотря на то, что в розовом я выгляжу больной и желтолицей, словно гоблинское дитя.

– Твоя тетя очень странная, а вот твой дядя мне понравился, – сообщила Китти, расчесывая густые каштановые волосы. – Он жутко симпатичный.

Я поймала взгляд Дейзи, и мы улыбнулись друг другу: Китти почти про каждого молодого мужчину думает, что он «жутко симпатичный».

– Он в самом деле шпион? – спросила Бини. – Я знаю, все так говорят, но…

Дейзи изобразила очень таинственную гримасу.

– Я не могу тебе ничего сообщить! – воскликнула она. – Если он вправду шпион… то я открою государственный секрет, и меня придется расстрелять!

– О! – Бини прижала руки ко рту. – Я не хочу, чтобы тебя расстреляли! Извини!

– Не беспокойся, – сказала Дейзи великодушно. – Я сделаю вид, что ничего не было.

Я увидела, как Китти закатила глаза.

– Не знаю, кого бы я предпочла, твоего дядю или друга твоей матери, – сказала она. – Они оба великолепны.

– Мистер Кёртис вовсе не великолепен, – отрезала Дейзи.

– Именно, – поддержала ее Бини, безуспешно пытавшаяся завязать ленточку на талии. – Он вовсе не хороший человек. При его виде я ощущаю… нечто извивающееся… будто смотрю на уродливого паука. И он сегодня врезался в меня и заорал так грубо: «Смотри, куда идешь!»

Я была шокирована: Бини так мала и мила и ее большие карие глаза столь широко распахнуты, что невозможно вообразить человека, способного на жестокость по отношению к ней.

– О, иди сюда, Бинс, я все сделаю, – Китти подтащила Бини к одному из канделябров и попыталась совладать с упорно отваливавшимся бантом на ее талии. – Уверена, это было недоразумение.

– А я уверена, что нет, – сказала мне Дейзи негромко, когда мы загромыхали вниз по ступенькам дорогими лакированными туфлями. – Я спускалась по лестнице для слуг и серьезно удивила мистера Кёртиса, который думал, что он один на лестничной площадке второго этажа. Он как раз обнюхивал сине-белый горшок, что стоит на полке рядом с комнатой тетушки Саскьи. Я почти услышала, как циферки щелкают у него в голове, как он подсчитывает цену, и затем – он не видел, что я стою позади – он сказал что-то для себя, и прозвучало это как «Мин». Хэзел, мне это не нравится, я никогда о нем раньше не слышала, и сейчас мамочка так и вьется вокруг него и позволяет ему совать свой нос всюду, не рассказывая ничего папочке. Откуда мы знаем, с какими замыслами он явился сюда?

– А не можешь ты еще раз поговорить с дядей Феликсом? – спросила я. – Вдруг он… сможет помочь?

– Нет, если он продолжит вести себя так же, как ведет сейчас, – ответила Дейзи. – Не знаю, какая муха его укусила. Он обычно всегда слушает меня, в отличие от прочих взрослых… но не в этот раз.

Я ощутила прилив острого любопытства по поводу дяди Феликса.

– Мы должны наблюдать за мистером Кёртисом на этих выходных, – продолжила Дейзи. – Это может оказаться ерундой, как и сказал дядя Феликс, но если он ошибается… Тогда я бы не хотела открыть правду слишком поздно. Мистер Кёртис ничего не сумеет натворить, если мы будем присматривать за ним… Согласна?

– Да, – ответила я. – Скажем Китти и Бини?

– Нет! – воскликнула Дейзи. – Они все испортят. Только детективное агентство.

– Только детективное агентство, – повторила я, внутри пылая от радости.

«Готовит ли мистер Кёртис что-то?» – думала я, входя в столовую.

Уверенности у меня не было, но мы с Дейзи вновь от лица детективного агентства взялись за совершенно секретное дело, и мы скоро все выясним.

8

На обеденном столе тоже стоял канделябр, белели рубашки на груди мужчин, и виднелись горы еды на серебряных блюдах. Чапман обслуживал нас, его руки в коричневых пятнах слегка подрагивали, так что картофель и овощи у меня на тарелке оказались залиты соусом.

Я не обратила на это внимания, хотя леди Гастингс издала раздраженное восклицание, когда несколько капель попали на ее любимое платье ярко-зеленого цвета.

Дядя Феликс был очень весел, то и дело разыгрывал вызывавшие громогласный смех шутки над Берти и Стивеном. Стивен поначалу так нервничал, что едва мог держать вилку, но понемногу расслабился, выпрямил спину и даже начал улыбаться сам.

Я как раз с одобрением наблюдала за ним, когда дядя Феликс неожиданно глянул в мою сторону; его глаза синие и острые, точно такие же, как у Дейзи, когда она пристально рассматривает кого-то. Я покраснела и уставилась вниз, на салфетку, закрывавшую колени, а когда осмелилась поднять взгляд, он уже смотрел на Дейзи, словно никогда и не обращал на меня внимания.

Дейзи сохраняла лицо строгим и чопорным, пока леди Гастингс не повернулась в сторону мистера Кёртиса. Тут уж она не удержалась и скорчила рожицу дяде Феликсу, и я решила, что они вполне стоят друг друга – один ничуть не менее скрытный, чем другой.

Тетушка Саскья вела себя совершенно иначе.

Она ерзала в кресле, ее шарфы парили в воздухе, когда она заглатывала вино фужерами… и роняла серебряные ложечки и солонки в украшенный бусинами ридикюль, когда думала, что никто не заметит. Я никогда не видела человека, занимавшегося воровством столь откровенно, и раздумывала, не нужно ли сказать что-то по этому поводу.

Затем я обнаружила, что лорд Гастингс смотрит на тетушку Саскью и вздыхает, и решила, что он все знает, но что семья есть семья и всякие мелочи в счет не идут…

Но само собой, пристальнее всего я наблюдала за мистером Кёртисом.

Нетрудно было заметить, какие странные вещи он говорит. Мистер Кёртис не переставая болтал о Фоллингфорде, точнее о вещах, в нем находящихся, но то, что он изрекал, вовсе не соответствовало тому, что услышала Дейзи.

– Та ваза на втором этаже – подделка, – заявил он лорду Гастингсу. – Маргарет сказала мне, что вы считали ее относящейся к династии Мин, но я уверяю вас, это не так. Дешевая копия. И мебель… в каком она ужасном состоянии! Вы о ней совсем не заботитесь. Она требует ухода… хотя, конечно, никогда уже не будет такой, как ранее. Ужасно, воистину ужасно.

– И я предполагаю, вы имеете в виду себя, когда говорите об «уходе»? – поинтересовался лорд Гастингс, изо всех сил старавшийся быть гостеприимным хозяином.

– Я нечто вроде эксперта по антиквариату, – сказал мистер Кёртис. – Если вам интересно, тогда, возможно…

– Я не желаю об этом слышать, – отрезал лорд Гастингс. – Это фамильные вещи. Поэтому они навсегда останутся в семье.

Он положил ладони на стол, и я видела, что если бы все зависело только от него, то разговор оказался бы завершен. Но леди Гастингс уставилась на мистера Кёртиса, и я увидела, как ее губы сказали «позже».

Она все еще хочет продать ему кое-что – сообразила я, но что, если он говорит неправду по поводу того, сколько что стоит? Дейзи услышала, как он сказал «Мин», а теперь он утверждает, что ваза вовсе не династии Мин. Не лжет ли он? Почти наверняка!

Я глянула на Дейзи и увидела, что морщинка на переносице появилась снова. Неужели этот человек в самом деле явился сюда, чтобы обмануть лорда и леди Гастингс?

Но кое-кто еще внимательно наблюдал за мистером Кёртисом.

Я заметила, что мисс Алстон снова и снова посматривает в его сторону, и пусть лицо гувернантки оставалось равнодушным, словно происходящее ее не особенно интересовало, но взгляды ее были слишком частыми и пристальными, чтобы мотивировать их случайностью или праздным любопытством.

Интересно, почему она так себя ведет?

А мистер Кёртис все так же разглагольствовал о предметах, обнаруженных им в Фоллингфорде, и не переставал уничижительно отзываться об их истинной стоимости. Даже украшения леди Гастингс оказались вышедшими из моды безделушками, за которые не выручить и нескольких фунтов.

И все это заставило меня ощутить себя очень некомфортно, ведь одна из наиболее важных вещей, которой я научилась здесь, в Англии, – чем больше у тебя денег, тем меньше ты о них упоминаешь, так что богатство становится забавным секретом, о котором все знают, хоть ты и пытаешься похоронить его под пылью и выцветшей одеждой.

Даже мой отец, который без ума от всего английского, находит это странным.

Но мистер Кёртис выглядел так, словно вообще не имел об этом представления.

– Новая стоила бы по меньшей мере пятьдесят гиней! – заявил он с триумфом в голосе. – У меня есть подобная в моем доме. Но, к сожалению, в этом состоянии… возможно, только четыре или пять фунтов.

Берти состроил гримасу в сторону Дейзи, ну а Стивен выглядел просто ошарашенным.

И я полностью его понимала.

– Но, конечно, – не унимался мистер Кёртис, – это все еще прекрасный старый дом. Самое главное его украшение – великолепная хозяйка. Лорд Гастингс, ваша жена – настоящее сокровище, и ради ее лица могут отправиться в путь тысячи кораблей, – его зубы сверкнули в очередной злобной ухмылке, обращенной в сторону лорда Гастингса.

– А, да, – сказал дядя Феликс, пока лорд Гастингс неуютно ерзал в кресле, стискивая нож и вилку. – Я помню ту историю, которую вы упомянули. Жаль, что не до конца. Забавно, правда?

Он глянул на мистера Кёртиса очень холодно через свой монокль, и на мгновение мистер Кёртис слегка увял. Но затем он расправил плечи, самодовольная улыбка вернулась на место, и он начал говорить снова.

И тут я заметила, что он вытащил карманные часы, вещицу из литого золота, украшенную изящными листочками: мистер Кёртис катал их беззаботно между пальцами, не переставая изрекать слова, а мы все таращились на них, и сидевший рядом со мной Стивен бормотал что-то еле различимое.

Судя по лицу, он испытывал такое же отвращение, как и я.

– Какая красивая вещь! – тетушка Саскья пялилась на часы, ее глаза поблескивали, и вообще она выглядела так, будто собиралась облизать губы.

– А… это? – небрежно уточнил мистер Кёртис. – Памятный сувенир. Мне нравится, когда вокруг меня красота.

– Да, вы об этом говорили, – заметил дядя Феликс самым своим шелковым голосом.

Они посмотрели друг на друга через стол, и все в один миг стали очень напряженными.

– Господи! – воскликнула леди Гастингс. – Что это вдруг на вас всех нашло? Вспомните, мы должны праздновать! Давайте поднимем бокалы! За нашу вечеринку! Пусть этот уик-энд пройдет идеально!

Все подняли фужеры и выпили – у нас четверых в стаканах был лимонад Робинсона, хотя мы и делали вид, что это вино. Во время тоста я оглянулась и убедилась, что все смотрят вовсе не на леди Гастингс, а на мистера Кёртиса, что лорд Гастингс красен, дядя Феликс бел и холоден и вновь глядит через монокль, мисс Алстон кажется равнодушной, Берти сопит от негодования, лицо Стивена все еще перекошено от отвращения, и хозяйка дома выглядит наполненной под горлышко приторной добротой, на которую мне было неприятно смотреть.

И лишь тетушка Саскья таращилась на часы мистера Кёртиса, лежавшие на столе рядом с его тарелкой.

Я посмотрела на них на всех и решила, что этот уик-энд вряд ли будет идеальным. Напротив, все идет к тому, чтобы он оказался ужасным… или, как наверняка думала Дейзи – я почти слышала ее мысли, – очень-очень интересным.

9

После обеда мужчины остались в столовой курить, ну а дамы дружно поднялись и отправились в гостиную. Берти и Стивен тоже не двинулись с места, ну а нам четверым хоть и позволили поиграть во взрослых за столом, после еды дали понять, что ни в той, ни в другой компании нас не ждут.

– Не могли бы вы пойти поиграть, Дейзи, дорогая? – спросила леди Гастингс, неопределенно взмахивая рукой. – Взрослым надо поговорить. Мисс Алстон, займите их.

– Все хорошо, мамочка, – отозвалась Дейзи как ни в чем не бывало. – Мы сами за собой присмотрим и поиграем в прятки.

– О, ну ладно… – леди Гастингс откровенно порадовалась тому, что о нас можно больше не думать. – Но только тихо.

– Я буду приглядывать за ними время от времени. – Мисс Алстон смотрела на нас сурово, прижав сумочку к животу точно щит, и я невольно поежилась под ее взглядом.

Я знала, что Дейзи что-то замыслила, и мне казалось, что мисс Алстон тоже может об этом догадываться. Ее странность бросилась мне в глаза особенно явно.

– Бини, ты водишь, – заявила Дейзи, стоило леди Гастингс и мисс Алстон удалиться в гостиную, и гувернантка бросила в нашу сторону еще один изучающий взгляд перед тем, как закрыть дверь. – Только помните, что сказала мамочка, – мы не должны шуметь. Поэтому мы пойдем наверх, на второй и третий этажи, и не будем спускаться на первый… В этом случае мамочка непременно рассердится… Все понятно?

Я мгновенно сообразила – Дейзи собирается убрать Бини и Китти в сторону, чтобы они не помешали нашим замыслам.

Бини радостно кивнула, и Китти, уже открывшая было рот для спора, вздохнула и закрыла его. Я бы сказала, что Китти с удовольствием посидела бы со взрослыми, выслушивая сплетни, но Бини захотела играть, а Китти ни за что не станет разочаровывать ее.

Очень умно со стороны Дейзи… как обычно.

Мы все поднялись на площадку второго этажа, где Бини встала лицом к расположившемуся на пьедестале чучелу совы, закрыла глаза руками и начала считать шепотом. Китти вздохнула снова, сердито глянула на Дейзи и направилась в сторону комнаты леди Гастингс и передней части дома.

Дейзи сжала мою руку, подмигнула, и мы очень громко затопали вверх на третий этаж, ступеньки заскрипели под нашими ногами.

Но, добравшись до лестничной площадки перед детской, мы рванули бегом по коридору и спустились обратно по лестнице для слуг. Эта лестница на самом деле вовсе не была тайным проходом, но все выглядело так, будто никому не приходит в голову использовать ее. Никому, кроме Дейзи, поскольку она не для нас, она для мисс Доэрти, Хетти и Чапмана, она крутая, темная и холодная. Мы вернулись на второй этаж крадучись, не дыша, зажимая рты руками, чтобы не захихикать, и это было прекрасно – делать что-то секретное вместе с Дейзи.

На цыпочках прокрались мимо Бини, все еще продолжавшей считать – Бини требуется вся сосредоточенность для счета, и когда она выполняет эту задачу, она начисто забывает про все остальное, так что Дейзи поступила очень умно, выбирая, кому водить: Китти бы обязательно заметила наши трюки, но Бини – никогда. Затем мы спустились по главной лестнице и нырнули в мягкий полумрак холла с его тикающими древними часами и старыми картинами на выцветших багровых стенах.

Проскользнули к закрытой двери столовой и уставились друг на друга, переводя дыхание.

Через дверь я могла различить приглушенные голоса мужчин.

– Отличная работа, Ватсон, – прошептала Дейзи с улыбкой. – Первая часть миссии завершена. Приступаем ко второй. По моим расчетам у нас есть по меньшей мере пятнадцать минут до того, как Бини начнет подозревать, что мы нарушили уговор и вовсе не прячемся на втором или третьем этаже… и я думаю, что эти пятнадцать минут мы должны использовать самым лучшим образом. Из того, что говорилось за обедом, ясно, что мистер Кёртис – очень подозрительный субъект. Вся эта чушь по поводу вазы – ложь. Разве ты не согласна?

Ясное дело, что иногда Дейзи кидается по ложному следу, слишком быстро, чтобы заботиться о приличиях, но сегодня я оказалась с ней полностью согласна. Но я заметила, что она ни словом не упомянула, насколько сильный интерес проявляет мистер Кёртис к леди Гастингс.

– Он вел себя очень странно, – сказала я. – Понятно, это может ничего не значить, но…

– Точно, – сказала Дейзи так, как будто я поддержала ее всецело. – Если даже ты так думаешь, тогда дело так и обстоит, и нам пора действовать. Он мне совершенно не нравится, и мне совершенно не нравится то, что он в моем доме. Мамочка не всегда хорошо разбирается в людях, и в этом случае я совсем не доверяю ее мнению. Как я уже говорила, за ним нужно наблюдать, и игра в прятки дает нам для этого отличную возможность. Если кто-то отыщет нас, мы совершенно искренне можем заявить, что прячемся. А если нас не найдут, то мы будем в состоянии заметить, когда мистер Кёртис совершит нечто компрометирующее. Я думаю, скоро он выйдет из столовой. Годится?