Зона Посещения. Расплата за мир

В течение этой досадной паузы Роман успел заметить, что из голов распростёртых Геныча и Владиса что-то торчало. Кажется, тонкие металлические стержни… Враги скрытно подобрались вплотную и коварно поразили бойцов точными выстрелами из лука. Подползти к павшим авангардным и забрать автоматы было нельзя – от прохода до того места, где они лежали, слишком далеко, и пространство полностью открытое…

Роман отполз вправо и затаился между обломками кирпичных стен. Удалось, спрятался! Защитный бронекомплект прекрасно сливался с серо-бурым городским фоном. Проход в Занавесе уже затянулся, проводника нигде не было видно, может, остался с той стороны, спрятался. Молодой воин успел зафиксировать, что лежащих тел два, а не три, и среди них точно нет проводника. Выходит, тот знал о предстоящем нападении?.. Получается, предал их?! Не мог же он среагировать на опасность быстрее матёрых спецназовцев…

Роман представил себе физиономию проводника. Невыразительная, покрытая неизбежными для обитателя развалин шрамами. Городской бродяга был немногословен, сам первым предложил услуги, и Семён согласился… Чёрт, этот гад Роману сразу не понравился! Беспринципный одиночка, который и продать клиента может, если хорошо заплатить. Вот только зачем кому-то на них нападать? Начало атаки и то, как всё случилось, подсказывало, что это не дикие мутанты и не какие-нибудь простые бандюганы. Уложить бойцов стрелами в головы – обоих сразу, чисто и не засветившись… сработал снайпер с подготовкой не хуже спецов.

Роман прикрыл на секунду веки и вспомнил о своей сестре Насте, оставшейся в крепости. Не-ет, он обязательно выберется, должен выбраться! И вернётся, что бы ни случилось.

Сердце учащённо заколотилось, будто вознамерилось из груди выскочить, но боец заставил себя успокоиться. Правая рука сжала лук. Роман использовал участок зеркальной поверхности собственной брони, чтобы осмотреть пространство вблизи своего укрытия. Убедившись, что врагов не виднеется, он осторожно, краешком глаза, выглянул из-за обломка древней кирпичной стены.

Быстро прикинул, откуда, с какой позиции удобнее было снять Владиса и Геныча и где скорее всего засел вражеский стрелок. Для Романа как для мастера-лучника это не составило труда. На раскинувшейся окрест местности обозначились всего лишь две-три такие позиции, откуда можно было бы незамеченным, при должном умении, поразить «мишени». Причём только одна из них – наиболее вероятная. Располагалась она метрах в сорока от закутка, в который забрался Роман.

Он вытянул из колчана стрелу и вложил её в лук. Натянул тетиву, нацелил оружие, совершил единое плавное движение, или вернее даже скольжение, – и вот она уже отправилась в полёт. Молодой спец, прищурясь, провожал её взглядом…

«Лети-полетай, стрела, лети-лети, легка, как воздух, стремительна, как ветер, и остра, как орлиный клюв! Взмой высоко, до самых небес, далеко, чтобы найти свою цель, и ровно, чтобы не сбиться с пути! Лети-полетай, стрела, рази точно, наповал, насквозь…» – всегда приговаривал он мысленно, отпуская стрелу, в такие мгновения – часть себя.

Вслед за первой стрелой тотчас же отправилась вторая, для верности. Ему не надо было смотреть на результат – он чувствовал, если выпущенная стрела попадала в цель. Настоящий стрелок един со своим оружием, выше, чем на уровне сознания – на уровне духа.

Роман помнил, как на одном из занятий, когда он ещё ходил в джуре, мастер, который обучал юных бойцов преимущественно владению копьём, мечом и другим холодным оружием, определил у него особенные способности именно к стрельбе из лука, ещё тогда предрёк, что из парнишки получится прекрасный специалист-лучник, и отправил на дополнительные занятия к Серёге Параскуну, лучшему стрелку Завода.

Андрюха, ближайший друган Романа, помнится, тогда страшно завидовал ему, потому что тоже в свободное время любил стрелять из лука у себя на заднем дворе, но до меткости Ромчика ему было ох как далеко. Впрочем, Андрей, прозванный Подлипнюком из-за того, что его семья жила в трейлере, припаркованном под огромной старой липой – чуть ли не единственным совсем не мутированным деревом Завода, – позже стал превосходным мечником, и их дружбе ничто не помешало.

Вдруг Роман обострённым чутьём почувствовал опасность. Отпустил лук, перекатился, выхватывая клинок, подскочил на ноги, парируя удар. И схлестнулся взглядом с глазами противника. Чёрные, холодные – оружейный металл! Как две тёмные звезды. Воин метнулся вправо, стараясь уйти из открытой для прицела зоны так, чтобы оказаться заслонённым руинами. Это ему удалось, теперь по одну сторону остатки стены закрывали его в полный рост, но с другой прижимал незнакомый противник.

Нападающий оказался весьма способным. То, как он двигался, как незаметно подкрался, выдавало в нём профессионального воина. Но точно не с Завода… Размышлять, из чьих тот рядов, у Романа не было времени. Маска скрывала лицо врага снизу до уровня глаз, но разрез был широкий, «западный».

Незнакомец был вооружён тяжёлым, длинным двуручным мечом, но обращался с ним так ловко, как будто это джепская катана. Умелость и сила противника совершенно не радовали. Роман уже пропустил пару серьёзных ударов. Сам-то он ведь в первую очередь являлся снайпером и холодным оружием владел далеко не так блестяще, как многие его напарники. Если так пойдёт дальше, поединок ему не выиграть… Придётся отступать… А если ещё появятся такие же враги…

Подмога подоспела неожиданно и очень вовремя. Поединок даже не успел превратиться в «двое против одного», а почти сразу же закончился, когда за спиной врага откуда ни возьмись материализовался Борян и обрушил свой меч тому на макушку. Лезвие рассекло голову, развалив её надвое, благо шлема не было, просто шапка.

Труп врага повалился к ногам Романа.

– Живой? – буркнул напарник.

Лучник только и смог, что кивнуть.

– Зашибись. Попробуем…

…Но договорить он не успел, потому что ощутил с тыла движение, крутанулся вокруг своей оси… Поднырнув под выпад его меча, другой противник достал его острием копья в живот. Ромка не пришёл на помощь, он сам едва успел пригнуться, пропуская летящий ему в голову топор. Сверху, с руин, на них прыгнул третий нападающий. Последнее, что сжираемый адской болью Борис успел увидеть, это что напарник не дал тому войти в поединок, нанеся парирующий удар.

Обжигающая сталь клинка вонзилась в его лицо, пронзая кожу, ломая кость и погружаясь в плоть… Но крик так и умер нерождённым в груди мечника.

…Семён и Гоша, а за ними замыкающий Яр, как только случилось нападение, бросились прочь с открытой площадки. Командир группы сразу понял, что стрелок, который убил авангардных, засел где-то далеко, поблизости схорониться было негде. И следующими мишенями должны были стать они.

Слева от ведущего спецназовца, шагах в десяти, заканчивалась дорога, сохранившаяся благодаря аномальному растительному феномену крепняку, и начинался бывший газон, где пространство было оккупировано деревьями, а дальше высилось какое-то сооружение вроде склада, сделанное наспех в период войны с чужеродным вторжением, и бетонное нагромождение баррикады. Семён рванул туда, он хотел обогнуть баррикаду и попробовать прорваться к складу, однако, заворачивая за угол, на бегу споткнулся обо что-то…

Его тут же оглушило и сбило с ног. Эффект был схожим с ментальным ударом вырожденца, обладающего способностью влиять на разумы. Но это был не энергетический удар по мозгу, а вполне себе физический. Взрывной и ошарашивающий. Командир рухнул вниз лицом. «Чёрт, как я смог пропустить ловушку?!.» Изумившись собственной оплошности, он перевернулся на спину. Лишившись слуха, попытался воспользоваться хотя бы глазами, но поле зрения над ним застилал дым. Самый настоящий – невесть откуда возникшая плотная дымовая завеса пыльного цвета. Глаза защипало, Семён сощурил веки… Кое-как, в беззвучном и беспроглядном пространстве, поднялся на ноги.

Что-то с быстрым стуком – правда, Семён его не услышал, – упало совсем рядом, и вот теперь-то удар был нанесён гораздо более ощутимый. Грохнул ещё один взрыв. Воина подняло в воздух вспышкой огня и отбросило, как куклу, на много метров в сторону. Семён не чувствовал лица… Теперь он больше не видел дыма – всё утонуло в непроницаемой тьме. Спецназовец попытался пошевелиться, но тело отозвалось нестерпимой болью. Похоже, огненная волна не убила его мгновенно только из-за доспехов. Но жить ему всё равно оставалось недолго…

Как и связисту, который оказался немного дальше от эпицентра второго взрыва и смог сражаться даже после того, как его ранило осколками, даже в дымящейся хмари. Но трое или четверо вражеских бойцов, которые намного лучше ориентировались в сумраке и ничуть не были оглушены, двигаясь стремительно, как тени от взмахов рук, окружили его кольцом и после отчаянного сопротивления повергли. Времени на попытку задействовать терминал и подать сигнал в крепость ему не оставили ни секунды. Хотя, даже будучи отправленным, сообщение имело не много шансов добраться к установленной на Заводе антенне отсюда, с окраины города.

…Так как Ярослав шёл последним, замыкающим, и между ним и основной группой сохранялась некоторая дистанция, он успел отбежать назад от дымовой завесы, когда та возникла, и его почти не задело осколками. Правда, оторвавшимися от завесы клубами дыма всё же окутало, но не очень сильно. Ничего не оставалось, как медленно отступать по направлению к Радужному Занавесу. Но только не правее, на открытое пространство. Так, отходя назад, он должен был постепенно убраться подальше…

Воин засёк силуэт, метнувшийся к нему в туманной пелене. Одновременно нажал на спусковой крючок своего автомата и срезал одиночным выстрелом бегущего человека или нечеловека. Но мгновением позже с другой стороны возник ещё один враг. Яр выстрелил снова, но, кажется, не попал – атакующий как появился, так и растворился. Спецзназовец напрягся как только смог, заострил слух, который ещё и ухудшился после звукового удара, зрение, внутреннее чутьё… Он ждал нового появления. Надеясь, что уж теперь не даст врагу уйти целым и невредимым.

Но второй взрыв, куда ощутимее первого, не мог не отвлечь его внимание. Яр осознал, что с командиром и связным, которых он потерял из виду в дыму, почти наверняка случилось непоправимое… А в следующий миг и к нему самому пришла погибель. Воин изумлённо увидел, что в сочленение лат между его рукой и туловищем вошёл клинок, неудержимо стремясь к сердцу.

Чей-то меч выдвинулся из дымного сумрака настолько быстро, что он даже не успел почувствовать боли. Его проваливавшуюся в небытие душу подхватило и унесло всевластной хваткой смерти…

Как убивали лучника Романа, он увидеть не успел.

* * *

…Привал я решаю сделать, преодолев триста метров отвесной скальной поверхности. Не потому, что устал изображать паука на ниточке, а скорее, чтобы осмотреться и перевести дух. Спуск пока что на удивление не надрывный, куда легче, нежели предполагалось. Стена не гладкая, типа оконного стекла, пластиковой панели, металлического листа. Даже не ровная шершавая, как тканая материя или необработанная кожа.

На ней очень много выступов и выемок, ниш и трещин, складок и карнизов. Ничего с виду ненормального, обычная скала. То там, то сям зацепились и произрастают пучки травы, пятна лишайников, целые кустики, деревца искривлённые, вьющиеся стебельки сеткой покрывают обширные участки. Живности мелкой по вертикали шастает немерено, но действительно мелкой, не крупнее обычных жуков или мышек. Меня в упор не замечают, игнорят, хотя в Зоне и блохи, мошки, комарики вполне могут представлять смертельную опасность…

Странно, до сих пор ни единая монструозная скотина не попыталась подкрасться и броситься на меня. Мутированные твари что, не водятся на этом перепаде? Вертикали между уровнями, расположенными выше, кишели зверюшками, зверями и зверюгами. Иногда до изумления крупными и уродливыми, от одного вида можно свалиться в пропасть.

Однако меня что-то совсем не радует, а настораживает отсутствие животных и растительных агрессоров. Горький опыт научил, что, когда вокруг слишком спокойно, жди гадости ужасной.

Поднимаю лицо к небу и смотрю назад. Отсюда пока ещё видна кромка наверху. Ниже будет нечему манить обратно.

Смотрю вниз и вижу, что уже через полсотни метров начинается вязкая, переливающаяся серо-сине-жёлтая дымка, плывёт, застит, вот скроюсь в ней и точно больше не увижу верхнего соблазна. Ни кромки, ни неба.

Из-за дымного полога не видно, что там, внизу, есть ли вообще что-нибудь, или космическая пустота коварно распростёрлась. По идее, я мог бы с высоты «орлиным взором» детально рассмотреть дно, изучить горизонталь пятого уровня, однако не видать ни зги. Туманная занавесь надёжно скрывает дальнейший путь.

Глотнув водички из баллона – покушаю где-нибудь пониже, ориентируясь на степень своей утомлённости, – я стягиваю трос с верхних креплений, вешками отмечающих пройденный мною маршрут. Подбираю глубокую трещину для базового крюка и перекрепляю альп-комплект, готовясь продолжать спуск.

Длина полиапроновых «верёвок» комплекта сто пятьдесят метров, до привала я уже перезакреплялся, значит, ещё примерно двенадцать-пятнадцать «отрезков» до дна, к которому я стремлюсь. Как бы двусмысленно это ни звучало…

Что делать, если двумя-тремя километрами ниже стена не кончится, я пока решаю не грузиться.

Буду спускаться, пока хватит сил. Суждено сдохнуть на бесконечной стене, спускаясь в бездну «до потери пульса», значит, так тому и быть.

По крайней мере никто не упрекнёт, что остановился.

Помирать, так в движении.

03. Враг не пройдёт

В сравнении со вчерашним днём погода ухудшилась. Если накануне небо было просто затянуто серыми тучами – и отсутствие солнца очень даже играло на руку наёмникам, – то сегодня вдобавок полил дождь. Вода била длинными частыми струями, попадая в глаза, заливая водой маскировочный комбинезон, хлюпая в башмаках.

Неудивительно, что Людоеда крайне не устраивало такое положение дел.

Свой боевой псевдоним он получил не за красивые глазки. Чтобы превратиться в одного из лучших наёмных ликвидаторов и признанного лидера отряда Живущих-в-Тени, ему довелось стараться и стараться. А сегодня он нежданно-негаданно превратился в бывшего лидера. Потому что практически весь отряд был уничтожен во вчерашнем побоище, точнее, побоище и последующей схватке с разгневанным карабасом, зверюгой редкой, но оказавшейся очень даже меткой и живучей.

Кроме него, Людоеда, в живых остались всего двое наёмников – Мамба и Полоз.

Первая была женщиной. Женщины их рода занятий мало чем отличались от мужчин. Такая же стрижка «под ноль», такая же, а может, ещё большая безжалостность к противникам и, конечно, безусловная выучка во всём, что касалось выживания. А также в ремесле воспрепятствования выживанию других особей человеческого вида, если они находились по ту сторону Тени.

У Мамбы такая же, как и у Людоеда, татуировка на предплечье правой руки, в виде чёрной змеи, этим символом метились все Сыновья и Дочери Тени. И вряд ли жертве, к которой являлась неминуемая гибель из разверзшейся тьмы, была особая разница, какие половые признаки у орудия убийства, посредством кого именно смерть явилась – мужчины или женщины.

Людоед очень тщательно продумал план нападения, предусмотрев все мелочи. Но без сюрпризов, как во время самого боя, так и после него, к сожалению, не обошлось.

Первый шаг, с которого начинался бой, должен был осуществить Ястреб – высококлассный снайпер, лучший стрелок в отряде и один из лучших во всём составе Детей Тени. Это был привилегированный боец, стоящий на особом счету у Людоеда. Был – потому что его убили после снайперских выстрелов из лука, поразивших авангард цели. Так вот, первым шагом являлось устранение двух передних бойцов группы, идущих с некоторым опережением и представлявших наибольшую опасность, поскольку имели на вооружении огнестрельное оружие.

И с этой задачей Ястреб справился идеально. Угадал момент, когда бойцы после изучения местности, не найдя ничего опасного, оглянулись назад, на своих сотоварищей. Их внимание было отвлечено, а снова повернув головы, они наткнулись лицами на острия стрел. Людоед намеренно воспользовался этой брешью в конфигурации рейдеров – ощутимым расстоянием между автоматчиками в авангарде и другими бойцами. С тактической точки зрения группе это давало определённые преимущества. Их нельзя было зажать в тиски или уничтожить всех сразу, допустим, одним взрывным пакетом. К тому же двое автоматчиков впереди могли некоторые потенциальные угрозы отсекать ещё на подступах. Но такая тактика никак не предусматривала того, что оба авангардных бойца будут в один момент выведены из строя.

Именно так, по замыслу Людоеда, и случилось. Как и ожидалось, оставшиеся бойцы, до этого занятые проходом через Занавес, рассредоточились в разные стороны. А что им ещё оставалось делать, не вперёд же бежать, чтобы тоже попасть под обстрел. Если бы такое вдруг произошло – хотя в реальной обстановке крайне маловероятно, – то стало бы большим подарком для Ястреба. Снайпер с присущими ему быстротой и методичностью отработал бы все до единой мишени. Но глупых смельчаков среди рейдеров, конечно же, не нашлось. Никто из них не попытался пересечь, пусть и зигзагами, открытое пространство, чтобы забрать оружие у полёгших передовых автоматчиков.

Они разбежались в разные стороны – аккурат в заранее приготовленные для них ловушки… Не предвидел Людоед только одного. Что один из воинов, побежавших направо – или налево, если смотреть со стороны наёмников, – что один из воинов, спрятавшись, сумеет вычислить позицию снайпера Ястреба и выпустить по нему две стрелы в ответ. Такого неожиданного мастерства лучника Людоед не ожидал и не предусмотрел. Он был уверен, что позиция Ястреба выбрана настолько тщательно и надёжно, что её не отыскать, по крайней мере при такой ограниченности по времени. Даже опытнейшему умельцу-лучнику.

Но стрелявший рейдер отыскал. И не только сам отыскал, но отыскала и его стрела. А вторая, летевшая вслед за первой, вонзилась в тело уже мёртвого Ястреба.

Стрелок Тени, залёгший в своём укрытии и для человеческого глаза – но не чутья – полностью слившийся с местностью, успел почувствовать опасность только в самый последний момент, когда уже стало поздно. Людоед, наблюдавший за операцией с безопасного расстояния, так как его непосредственное участие в этот раз не предполагалось, тоже заметил через бинокль уже летящие в воздухе стрелы и мгновением позже осознал, что его снайпер мёртв. Кстати, вражеский боец, который произвёл ответный выпад, и был тем самым, единственным в группе, который нёс то, что Людоеду необходимо было добыть для заказчика. Видимо, молодой спец был на особом счету у командования, если именно ему доверили доставить настоящий груз… И потому неудивительно, что одолел такого виртуоза, как Ястреб.

Им уже занялись подоспевшие бойцы Лютого. Дело в том, что справа (или слева, если смотреть со стороны Людоеда) от дороги, где спрятавшегося лучника укрывали от невидимого снайпера впереди куски бетона, стены старых построек военного времени и верхушки древесного массива, всё равно местность оставалась достаточно открытой. Поэтому, чтобы добежать от места, где скрывались наёмники, до рейдера, всё-таки потребовалось некоторое время, в течение которого тот и обезвредил Ястреба.

Сам Лютый уделал бы лучника в ближнем бою, хотя ему и не удалось незаметно нанести первый удар, если бы не другой рейдер, подоспевший на помощь. Всего этого Людоед не видел, о случившемся ему рассказали впоследствии. Мечник, напав со спины, сумел вывести Лютого из игры, располовинив ему башку. Однако большего не успел, на него налетел ещё один боец Людоеда. Третьему же бойцу, правда, ценой своей жизни, удалось отвлечь внимание лучника. Но всё-таки второй, убив мечника, добил и стрелка.

С этими бойцами всё было понятно. На самом деле в подчинении у Лютого четверо, то есть ещё двое наёмников вот-вот подоспели бы на помощь своим, но те справились и без них. Одним из подручных Лютого, убившим мечника и лучника, был Полоз, искусный специалист ближнего боя. А другими рейдерами, среди которых был и старший, занялась как раз Мамба со своими помощниками.

Когда тройка оставшихся мишеней, в том числе и воин с автоматом, бросились в сторону древней постройки, сохранённой до нынешних времён крепняком, то нарвались на заранее приготовленную дымовую «растяжку». Пока двое из них, оглушённые, пытались восстановить ориентацию в гуще дыма, им подкинули смертоносный подарочек. Благодаря доспехам рейдеров не убило взрывом, только сильно ранило осколками, хотя эта недоделка была легко поправимой.

Бойцы Мамбы незамедлительно и «поправили» дело. Третий рейдер, автоматчик, доставил куда больше проблем. Собственно, он, замыкающий, и сражался самым последним. Здесь снова не обошлось без потерь среди наёмников Тени. В конце концов и его удалось взять, окружив и наседая со всех сторон. Вся рейдерская группа в итоге была успешно обезврежена. Да, всё прошло не настолько гладко, как рассчитывал Людоед, половина отряда выбыла из рядов живых. Но никакого сожаления по этому поводу. Каждый убитый сам виноват в своей кончине. Если противник оказался сильнее и быстрее, значит, достоин победы.

Правда, Людоед и не подозревал, что настоящие неприятности ещё поджидают впереди.

Ему требовалось расправиться с этими рейдерами не из-за личной неприязни и не по мотивам отмщения, а потому что их заказали. Причём заказ даже не имел непосредственного отношения к группе, полёгшей у прохода сквозь Занавес. Просто эти воины оказались в неправильное время в неправильном месте. Или, если точнее, во время своей ходки за пределами города завладели тем, что нужно было забрать Людоеду.

Просто подойти к ним и попросить отдать ЭТО он, конечно, не мог. Непосвящённые не должны знать о том, что здесь побывали Живущие-в-Тени. Ни единого свидетеля операции остаться не должно было. Поэтому пришлось дополнительно продумывать множество деталей и устранять, по сути, совершенно непричастных людей… Но, быть может, и рейдеры тоже получили задание завладеть именно этой добычей? Той же самой, которую заказали добыть и Людоеду?..

Он не мог точно ответить на этот вопрос, однако по всему выходило, что нет. По счастливой случайности обнаруженный артефакт не являлся для группы рейдеров основной целью. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что не предводитель группы нёс добычу в своём мешке и не самый сильный воин.

Чтобы встретить семерых спецназовцев сразу по эту сторону Радужного, Людоеду пришлось мотивировать проводника. Собственно, этот проводник уже несколько раз «сотрудничал» с ним прежде. От шторокола требовалось выполнить несложное – вывести назначенные жертвы к границе города в строго оговоренной точке.

Там, где отряд Людоеда заранее готовил ловушки.

В этом районе имелась полоса преимущественно открытого пространства, перемежаемая только древесными зарослями или хорошо сохранившимися из-за крепняка сооружениями. Например, доты, полевые госпитали, лагеря, штабы. Но их было немного. Вот поэтому и требовалось заручиться сотрудничеством шторокола-проводника.

Итак, Людоед и его подручные, опередив рейдеров, прибыли под Занавес и успели подготовить западню в запланированном месте. Проводник, как только пропустил клиентов сквозь проход, успел исчезнуть и скрыться, чтобы не попасть под раздачу в стычке. Людоед потом, после окончания операции, заплатил ему вторую часть гонорара, как и было оговорено.

Конечно, наёмнику не составило бы труда просто от него избавиться. Людоед подумывал о том, чтобы так сделать. Но проверенный шторокол мог пригодиться позже, при выполнении будущих заказов, в этом был несомненный плюс, перевешивающий желание не оставлять свидетелей. Хотя слишком часто прибегать к услугам не стоило, ещё максимум один-два раза, и следует поискать другого. Постоянство в таких вопросах – опасность для успешной работы.

После обыска трупа лучника Людоед и его оставшиеся в живых подручные обнаружили то, что искали. «Иллюминатор» называется… С этой круглой штуковиной связана очень давняя и продолжительная история. Людоед специально не интересовался, но слышал и знал, что, дескать, эта версия реальности, окружающая среда, в которой он родился, вырос и выживал сейчас, не единственная. У неё есть миры-отражения, так сказать. Ну или «параллельные» реальности. Не то чтобы наёмник безоговорочно верил в это, как в установленный факт, но вполне допускал. Вокруг творилось столько странного и фантасмагоричного, что почему бы не предположить: есть и другие миры. И в них скорей всего тоже не всё слава богу, свои проблемы и бурлящие страсти-мордасти. В чём-то схожие, в чём-то иные.

Вот. А сей так называемый «иллюминатор» появился здесь, в пригороде огромного мегаполиса, из другого мира. Между реальностями, оказывается, то там, то здесь на какое-то время по неизвестным причинам образовываются бреши.