Чарли. Котенок, который спас жизнь

Шейла Нортон

Чарли. Котенок, который спас жизнь

Sheila Norton

Charlie. The Kitten Who Saved A Life

Copyright © Sheila Norton, 2016

© Е. Мигунова, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Моей любимой семье – включая котов!

Итак, мне во второй раз выпало счастье писать про Алфи, и я в неоплатном долгу перед множеством людей. Я выражаю благодарность своему издателю, Хелен Хатуэйт, за то, что она продолжает этот путь вместе со мной. Для меня было удовольствием снова работать с ней и всем коллективом издательства Avon. Это просто поразительно, как близко к сердцу вы приняли судьбу Алфи.

Я ничего не сумела бы сделать без моих замечательных агентов, Кейт и Дианы, и их команды. Всегда поддерживая полезным советом, вы целый год выполняли неблагодарную работу, помогая мне не сойти с ума, что иначе, как подвигом, не назовешь.

Члены моей семьи заслуживают бурных оваций; ваша помощь была поистине бесценной. Том, ты оказался замечательным знатоком кошек. Мама, спасибо за то, что помогала с Ксавье; а тебе, Ксавье, спасибо за то, что не мешал мамочке писать. Спасибо и тебе, Джо, за поддержку, я очень тебя люблю. Спасибо Хелен, Беки, Мартину и Джеку с семьей за то, что нежно заботились о Ксавье, пока я работала; для меня было очень важно знать, что он окружен любящей второй семьей.

Особая благодарность моим замечательным подругам: Джо, Джес, Тем, Темми, Тайн, Джессике, Салл и Тине – я обожаю вас и счастлива, что вы есть в моей жизни. Всем шампанского! Еще я передаю большой привет Фрэнки и ребятам из «Моранов» в Вествуде! Это прекрасное место, где я могла писать и где всегда получала необходимый кофе, а также вкуснейшую еду и вдохновение. Спасибо, Томаш!

Алфи – это собирательный образ тех кошек, которых мне посчастливилось встретить и полюбить на протяжении моей жизни. Для меня он реален. Я не могу выразить, насколько я благодарна всем, кто прочитал мою книгу и кому она понравилась, за то, что вы приняли и полюбили этого крайне необычного кота.

Глава 1

Ну что ж, ребята, рассаживайтесь поудобнее. Мой друг Оливер говорит, что вам не терпится услышать мою историю. Тогда оторвитесь хоть ненадолго от помойных бачков и, прошу, перестаньте трепать этого дохлого воробьишку. Да, вот еще что, пока не начали: кое-кто здесь до сих пор считает меня несмышленым и неопытным малышом, который путает хвост с усами. Так знайте, это не так, за лето я вырос и поумнел, мне пришлось рано повзрослеть – да вы и сами все поймете, когда услышите мой рассказ. Оливер, ты не против, если мои сестры сядут рядом с тобой на случай, если вдруг испугаются? Вот так, Нэнси, под бочок к Оливеру. Да, Табита, и ты тоже. Видите ли, я стараюсь вас защищать, хотя мы и живем в разных человеческих семьях. Если среди слушателей есть совсем уж маленькие котята или трусы – извините, я имел в виду кошек с тонкой нервной организацией – вам, возможно, придется в самых страшных местах рассказа затыкать уши лапами. Нет, Табита, не сейчас. Я ведь еще даже не начал. Я скажу вам, когда наступит время бояться.

С чего же начать? Пожалуй, с того дня, когда я узнал о каникулах. Раньше, пока все это не случилось, я понятия не имел, что это такое. Впервые я услышал слово «каникулы», когда мой человек, Джулиан, придя как-то вечером с работы, объявил:

– Эй, у меня новость – мы едем отдыхать. Устроим себе каникулы!

Его жена Лора подняла на него покрасневшие от усталости глаза. Мне было жалко ее, потому что она постоянно не высыпалась. Как и все мы.

– Ах, Джулиан, – вздохнула она. – Идея отличная, но как ты это себе представляешь? Как мы сейчас можем уехать? Ты же знаешь, сколько внимания и заботы требуется малышке.

В тот же миг, словно по сигналу, Джессика (до тех пор она тихо спала наверху в своей белой корзинке) начала мяукать изо всех сил. Вы все, конечно, помните, как мелодично и приятно попискивают новорожденные котята? Так вот, ничего общего с этим, уж поверьте. Человеческие котята – кому-кому, а мне это теперь хорошо известно – издают ужаснейшие пронзительные вопли.

Их маленькие личики краснеют, они широко разевают рот – так что на лице больше ничего не видно – и орут. Обычно это происходит, если они хотят молока, но часто случается без всякой видимой причины, днем и ночью. Ничего удивительного, что у бедняжки Лоры был такой измученный вид.

– Я пойду наверх, – вызвался Джулиан, бросил пиджак на стул и взбежал по лестнице. Я карабкался следом. Он ведь со мной так и не поздоровался! Мяукнув, я запрыгал вокруг ног Джулиана, пока он вынимал из корзинки Джессику. Но он только сказал: «Уйди с дороги, Чарли. Как бы мне не выронить малышку».

Малышка, малышка… Только это я и слышал в те дни! Нет, я ничего не имел против, она была даже милая, когда не плакала, но как же я? Меня забывали погладить и приласкать, доходило до того, что я мог остаться без ужина! Приходилось бегать кругами вокруг пустой миски, пытаясь привлечь внимание хозяев, пока не начинала кружиться голова.

Не обращая на меня внимания, Джулиан отнес ребенка в ее розовую комнатку, миновав по дороге дверь в комнату Кэролайн. С Кэролайн, нашим старшим человеческим котенком, недавно приключилось то, что ее отец называл «скачком роста». Будь она кошкой, я бы сказал, что Кэролайн уже почти взрослая, но люди, судя по всему, остаются котятами гораздо дольше. Кэролайн много времени проводила, запершись у себя в комнате, особенно после появления малышки. При любой возможности я пробирался к ней. Кэролайн была единственной в доме, у кого еще находилось время и желание меня приласкать.

– Привет, Кэролайн! – крикнул Джулиан, притормозив у ее двери и легонько постучав. – Спускайся, я тебе расскажу кое-что потрясающее.

Я подождал у двери, пока она выйдет, и вместе мы преодолели ступеньки вниз.

– Что за новость? – спросила Кэролайн. Не похоже было, что ей не терпится узнать потрясающие новости. Разумеется, как всегда, никто не позаботился объяснить мне, что происходит, так что пришлось внимательно слушать их разговоры, стараясь понять человеческие слова и уловить хоть что-то.

– Впереди каникулы, мы едем отдыхать, – снова сказал Джулиан. Он улыбался и явно был доволен. Он качал извивающуюся малышку, а потом отдал Лоре, чтобы ее покормили.

– О, это круто! – просияла Кэролайн. – Куда же мы отправимся? Во Флориду? Одна девочка из моего класса ездила туда прошлым летом.

– Флорида? – переспросил Джулиан. – Нет, конечно же нет. Мы не можем позволить себе такую дальнюю поездку с трехмесячным младенцем.

– Ну да, – уголки рта у Кэролайн снова поползли вниз, – кто бы сомневался. Теперь у вас все только для нее.

– Кэролайн! – Джулиан предостерегающе посмотрел на дочь. – Неправда, все совсем не…

– И куда же мы едем? – перебила она.

– В Мэддитон-он-Си, на море.

Наступила тишина. Молчала даже малышка Джессика, которую как раз кормили. Кэролайн уставилась на отца, а Лора качала головой, словно не могла поверить своим ушам.

– Нам будет хорошо там! – Джулиан переводил взгляд с одной на другую. – Я снял чудесный домик на весь август.

– Весь август? – ахнула Кэролайн.

– Да! Видишь ли, – он повернулся к Лоре, – я понимаю, какое у тебя трудное время. Беременность была непростой, а теперь ты устаешь с ребенком…

– Тебя отпускают с работы на целый месяц? Неужели это возможно? – спросила Лора.

– Ну… – улыбка на лице Джулиана потускнела. – Честно говоря, это не совсем так. Я проведу с вами только первую неделю, а потом мне, конечно, придется вернуться…

– И на работу.

– Да, но я буду приезжать на выходные. А вы сможете наслаждаться морским воздухом, милая, и, надеюсь, как следует отдохнете.

– Отдохнем? В деревенском домике на полном самообслуживании? – тихо спросила Лора. – Мне все равно придется заниматься хозяйством, Джулиан. Ребенок не перестанет требовать внимания только из-за того, что рядом море, а тебя даже не будет рядом, чтобы помочь.

– Лично я никуда не еду! – заявила Кэролайн. Она насупилась и покраснела. – Не собираюсь тратить каникулы на этот скучный Мэддитон. У моих друзей масса всяких планов. Они будут ездить в город на автобусе, ходить в кино и все такое – а я нет?!

С этими словами она умчалась наверх и громко хлопнула дверью. Джулиан хотел догнать дочку, он был очень расстроен.

– Оставь ее, – посоветовала Лора. – Она успокоится.

– Мне жаль, – сказал он, беспомощно разводя руки в стороны. – Я все сделал неправильно, да? Следует это отменить.

– Нет, не нужно, – жена смотрела на него с улыбкой. – Прости, дорогой, что я не поблагодарила тебя. Просто я устала и с трудом соображаю.

– Я-то думал, что порадую вас. Нам всем необходимо отдохнуть после того, что пришлось пережить. Да и Кэролайн меня беспокоит, она такая бледненькая, все время грустит и слишком много времени проводит, запершись у себя. Мне казалось, что морской воздух окажет на всех нас благотворное действие.

– Я понимаю. Идея и правда хорошая. Уверена, мы там отлично развлечемся.

Улыбалась она как-то странно, будто сама не верила в то, что говорит. Джулиан пошел наверх переодеться, а я вскочил к Лоре на диван. Она посмотрела на меня поверх малышкиной головы.

– Я совсем не так представляю себе отдых, Чарли, – тихо шепнула она. – Одна в чужом доме с кричащим младенцем и сердитой девочкой-подростком. Но что тут поделаешь? Не могу же я его обидеть?

Я мяукнул в ответ, а Лора погладила меня по голове. Но, как все люди, она не умела говорить по-кошачьи и поэтому не поняла, что я пытаюсь задать ей очень важный вопрос: «А как же я? Кто будет присматривать за мной, когда вы все уедете? Или до меня здесь вообще уже никому нет дела?»

На другой день, когда Джулиан ушел на работу, а Кэролайн в школу, к нам зашла Ники, подруга Лоры, со своим ребенком Бенджамином. Бенджамин был намного больше нашей Джессики, он уже вставал и мог пройти, забавно переваливаясь, несколько шажков, а потом падал. Не могу понять, зачем люди так мучаются, почему ходят на двух ногах. В чем смысл? Я пробовал несколько раз – не получается. По-моему, это прямо-таки противоестественно.

Ники мне нравилась. Она всегда со мной носилась, играла, чесала меня за ушком и под подбородком, как я люблю, так что от удовольствия я громко мурлыкал.

– И что же, Кэролайн понравилась эта идея? Наверное, она в восторге? – спросила Ники, когда Лора закончила рассказ о предстоящем отдыхе.

– Нет. Она совсем не в восторге, – вздохнула Лора, мотнув головой. – Она заявила Джулиану, что никуда не поедет, и теперь разговаривает с нами сквозь зубы. Утром убежала в школу обиженная.

– Ну, вообще-то, месяц – это долго. Она будет скучать по друзьям. В ее возрасте друзья-приятели важны не меньше, чем семья.

– Я понимаю. К тому же она страшно нервничает из-за сентября – ей ведь предстоит перейти в новую школу. Ох, Ники, надеюсь, мы не делаем ошибки, переводя Кэролайн в частную школу. Я рада, что у нее сейчас много друзей, ведь она так долго была одинока, пока болела.

Это случилось еще до того, как я поселился в доме, но я узнал обо всем от Оливера, потому что он наведывался в эту семью еще до моего рождения. Кэролайн очень тяжело болела, а Лора была при ней сиделкой, и только потом Джулиан решил жениться на ней.

– Она привыкнет и легко заведет новых друзей в школе святой Маргариты, – убежденно сказала Ники, а Лора опять вздохнула.

– Я тоже на это надеюсь. Честно говоря, мы тревожимся из-за Кэролайн. В последнее время она какая-то мрачная и вялая. Постоянно срывается на меня, что бы я ни сказала. На днях я попросила ее прибрать в комнате, а она в ответ: «Не указывай мне, что делать, ты мне не мать!»

– Ох. Представляю, как тебе обидно.

– Да нет, я ведь понимаю, она тоскует по своей маме. Это вполне естественно, хотя Кэролайн и была совсем крошкой, когда ее мать умерла. Но я ведь и не пытаюсь занять ее место.

– Это ясно. Поверь мне, Кэролайн любит тебя, по-настоящему любит. Может, она просто устала. Сейчас конец учебного года, и, наверное, все дети нуждаются в отдыхе.

– Наверное, ты права. А на следующей неделе ей предстоит обследование в больнице. Хотим поговорить с ее врачом, сделать анализы.

– Серьезно? – Ники взяла Лору за руку. – Ты ведь не думаешь, что лейкемия вернулась?

– Этого мы и боимся, честно говоря, – тихо ответила Лора. – В голову лезет худшее. Ведь ремиссия у нее всего год.

Ники обняла Лору. Я понял, что меня больше не собираются гладить, спрыгнул с дивана и побежал играть на улицу. Дом, где я живу, называют Большим Домом, в моем распоряжении большая территория вокруг, и я патрулирую ее границы – хочу быть уверен, что никто из вас не шныряет там без моего разрешения. Так что на мне большая ответственность. Был чудесный теплый денек, в воздухе носились восхитительные запахи, на деревьях и в кустах жужжали глупые насекомые и чирикали птицы. Я повеселился от души, прыгал и гонялся за своей тенью – и, кажется, слишком загулялся.

Когда я наконец вернулся, все уже были дома. Но я был неприятно удивлен тем, что никто опять не обратил на меня ни малейшего внимания – люди снова ссорились.

– Я поверить не могу, что ты хочешь это сделать! – возмущенно говорила Кэролайн своему отцу. – Как ты только мог? Он тебе не простит!

– Все обойдется, – ответил Джулиан. – Для него это будут те же каникулы.

Ох, опять разговоры про каникулы. Я не хотел их слушать. Я хотел только получить свой ужин. Поэтому я громко замяукал, обращаясь к ним, и стал расхаживать по комнате, распушив хвост.

Лора поглядела на меня и нахмурилась.

– Спрошу-ка я у Ники, может, они с Дэном возьмут его на это время, – сказала она. – Хотя… это же целый месяц. Слишком долго.

Я перестал мяукать. Уж не обо мне ли идет речь?

– Нет, я же говорю, можно отдать его в кошачью гостиницу, – возразил Джулиан. – Там ему будет очень хорошо.

Кошачья гостиница? Шерсть у меня на загривке встала дыбом. Оливер рассказывал мне о ней. Не могу без дрожи вспоминать эту историю. Ты и в самом деле хочешь услышать ее, Нэнси? Ну, хорошо. Нашего отца – Тэбби, приятеля Оливера, – однажды отправили в такую гостиницу, когда его люди куда-то уезжали. Он говорил потом, что за всех его девять жизней ничего хуже не случалось. Его днем и ночью держали в клетке, где ничего не было, кроме подстилки и маленького лотка. Вокруг было множество кошек, но он их не видел, только чувствовал их страх и слышал, как они плачут. Ему не разрешали выйти поохотиться, и, хотя корм приносили исправно, кусок не лез ему в горло, слишком он был испуган и потрясен. Люди, которые за ним ухаживали, вели себя дружелюбно и много гладили его, но он не знал, можно ли им доверять. А главное, он никак не мог узнать, вернется ли когда-нибудь домой. В клетке не было ничего, что пахло бы домом или его людьми. К тому времени, когда они, наконец, пришли, чтобы его забрать, он так обиделся, что потом долго не хотел с ними разговаривать – ушел и гулял сам по себе, так что они решили, что он сбежал. Конечно, потом он сдался, потому что был голоден, но Олли рассказывал, что Тэбби еще очень долго не мог их простить.

Да, ужасная история, не правда ли? Так представьте себе, что я почувствовал, услышав слова «кошачья гостиница»! От отчаяния я испустил протяжный вопль. Кэролайн подхватила меня на руки и прижала к себе. Глаза у нее покраснели.

– Великолепно, – заговорила она (хотя в этом я не мог с ней согласиться). – Мало того, что вы разлучаете меня с моими друзьями на целый месяц и я даже не смогу как следует проститься с ними, прежде чем перейду в эту дурацкую новую школу! Так оказывается, вы и котенка у меня забираете! По-вашему, это справедливо?!

Да. Это было несправедливо. Я не хотел в гостиницу. Я даже стал думать, как бы удрать раньше, чем меня туда заберут. Кэролайн заплакала, и я тоже.

– О, ради всего святого, – поморщился Джулиан. – Чего ты от меня хочешь? Мы же не можем взять его с собой.

– Почему? – спокойно спросила Лора и положила руку на плечо Джулиану. – Это было бы лучшим выходом.

– Каким образом? – воскликнул он. – Нельзя брать кошку в незнакомое место. Он сбежит, потеряется. Ты этого хочешь? – спросил он, поворачиваясь к Кэролайн.

– Нет! – огрызнулась она. – Я ничего этого не хочу! Не хочу ехать! Я останусь дома с Чарли.

– Джулиан, я уверена, что мы можем это устроить, – повторила Лора. – Он вряд ли уйдет из дома.

– Тем не менее, нам придется постоянно держать закрытыми все окна и двери – и это летом! Это нереально. Он сбежит и потеряется.

– Надо позаботиться, чтобы не сбежал.

Лора с Джулианом смотрели друг на друга. Я понимал, что их больше волнует Кэролайн, чем мои страдания в кошачьей гостинице. Но стоило мне вспомнить рассказы о клетке, и я снова горестно замяукал. Тогда Джулиан улыбнулся – совсем невесело – и сказал:

– Ну хорошо, хорошо, сдаюсь. Возьмем его с собой. – С этими словами он обернулся к Кэролайн. – Но ты должна будешь заботиться, чтобы котенок был в безопасности.

– Ладно, – отозвалась она и прижалась щекой к моей голове, а я замурлыкал. Хвала небесам, клетки не будет! – Я буду заботиться о Чарли, потому что он единственный, кому на меня не наплевать.

Она унесла меня наверх, в свою комнату, и там мы вдвоем улеглись на кровать.

Итак, я, кажется, отправлялся на каникулы, хоть и не знал, что это такое. Я бы предпочел остаться здесь, с моим другом Оливером. Но никто в этом доме не интересовался моим мнением!

Глава 2

Малышка Джессика вызывала у меня смешанные чувства. Когда ее впервые принесли, все – и Кэролайн! – почему-то восхищались ею, а мне не разрешали даже близко подойти.

– Только не подпускайте к ней Чарли, – сказала Лора в первый же день появления Джессики в доме. – Я постоянно слышу ужасные вещи про кошек и новорожденных младенцев.

Это меня очень обидело. Поймите меня правильно, я, конечно, не в восторге от постоянного пронзительного писка Джессики, но ни разу ее и когтем не тронул. Что взять с крошечного человеческого котенка? Иногда малышка приятно пахла молоком, а в другое время, когда Лора или Джулиан возились с ее попой, меня тошнило, и я старался держаться от нее подальше. Я надеялся, что скоро ее научат пользоваться лотком. Из-за Джессики меня стали часто запирать на кухне, а если я громко протестовал, мне же еще и попадало. По-моему, это несправедливо, потому что никто не ругал малышку за плач, а ведь она орала куда громче, чем я.

К тому времени, когда мои люди начали обсуждать вопрос с отдыхом, я уже немного привык к своему положению. А вот восторги Кэролайн по поводу маленькой сестрички заметно угасли. На другой день после спора из-за кошачьей гостиницы она изливала душу, лежа рядом со мной на кровати.

– Я сыта по горло, Чарли! Сама не понимаю, почему меня так радовало рождение сестры. У папы теперь совсем не хватает времени на меня. Я чувствую, что всем мешаю.

Я как никто понимал ее. Накануне на меня накричали. А что я такого сделал? Всего-навсего притащил в дом жирного голубя. Я-то думал, меня похвалят, ведь это самая большая из пойманных мной птиц. Но не тут-то было! Поднялся шум, ахи и охи о каких-то микробах и опасности для Джессики. Лора выгнала меня, а трофей выбросила.

– Тебя хотя бы не обвиняют в том, что ты опасна для ребенка, и не запирают на всякий случай, – отвечал я Кэролайн по-кошачьи, но она, конечно, не потрудилась выучить наш язык, поэтому только гладила меня да тыкалась носом мне в макушку.

– А этот отдых! – презрительно выговорила Кэролайн. – Просто ужасно. Хорошо еще, что папа согласился взять тебя. Хоть ты составишь мне компанию. Я же там с ума сойду за целый месяц – в этой скучной дыре, без друзей.

Должен признаться, слушая жалобы Кэролайн, я и сам начал волноваться из-за таинственного отдыха. Никому, кроме самого Джулиана, эта идея не нравилась, но теперь даже и он вздрагивал, когда об этом заходила речь. Я часто думал: неужели мои люди никогда не станут такими же веселыми и бодрыми, как раньше?

На следующий день после нашего разговора я умывался после ужина, сидя в кухне на подоконнике. Вдруг в гостиной снова заговорили на повышенных тонах.

– Доедай свой ужин, Кэролайн, – сказал Джулиан.

– Не хочу.

– Что не так? – спросила Лора. – Ты же всегда любила спагетти болоньезе.

– Да не знаю я! – Мне показалось, что Кэролайн вот-вот расплачется. – Говорю же, я больше не люблю мясо. И вообще, я сыта.

– Когда дело касается печенья и конфет, аппетит у тебя появляется, – не сдавалась Лора. – Придется отменить сладкое, раз ты не можешь доесть ужин.

– Если не будешь как следует есть, заболеешь, – подал голос Джулиан.

– Может, я уже болею! – ответила Кэролайн. – Может, у меня снова лейкемия. А вам-то что! Вам до меня дела нет!

Я перестал умываться и затих, внимательно прислушиваясь. Мысль о том, что Кэролайн может опять заболеть, мне не понравилась. Уверен, что Лору и Джулиана это тоже волновало. После того как Кэролайн поднялась к себе, они долго вполголоса обсуждали завтрашнюю поездку в больницу. Как я понял, Джулиан собирался пропустить работу, чтобы отвезти Кэролайн к врачу. Их голоса звучали встревоженно.

– Некоторые симптомы такие же, как тогда, – говорил Джулиан, – Утомляемость, бледность, потеря аппетита…

– И она все время грубит! – отвечала Лора. – В последнее время я ее совсем не понимаю. Хотя, возможно, она переживает из-за новой школы. Как ты думаешь, может, дело в этом?

– Уверен, что нет. Она там быстро освоится. Нет, мне кажется, ее, как и нас, пугает сама мысль о том, что болезнь может вернуться. Потому она и нервничает. Мы должны быть более чуткими.

– Знаешь, я так рада, что завтра ее посмотрит врач. Будем надеяться, он нас успокоит.

Рано утром Джулиан с Кэролайн уехали на машине на вокзал, чтобы сесть на поезд из Большого Брумфорда. Я побродил по комнатам в надежде, что Лора и Джессика обрадуются мне. На полу за лежанкой я нашел свою старую игрушечную мышку. Наигравшись с ней на кухне, я решил, что будет вежливо предложить поиграть Джессике. С мышкой в зубах я побежал в гостиную. Лора сидела в кресле; она читала газету и не видела, как я вошел. Джессика лежала на полу на расстеленном одеяле, смотрела в потолок и издавала забавные звуки, перебирая в воздухе ножками. Я бросил игрушечную мышку ей на лицо и подождал. Интересно, поймет ли она, как надо играть, но она удивленно вытаращила глаза и, помотав головой, сбросила мышку на одеяло. Я сел рядом и стал ждать. В это время Лора перевернула страницу газеты и посмотрела вниз, на малышку.

– Чарли! – она уронила газету. – А ты что здесь делаешь?

– Присматриваю за Джессикой, – мяукнул я. Неужели непонятно?

– Отойди-ка от нее, – сказала Лора. – И… а это еще что такое?!

Она нагнулась и подняла мою мышку.

– Что здесь делает эта мерзкая грязная тряпка? Ей не место на одеяле Джессики! – Она укоризненно посмотрела на меня. – Что ж это такое! Мне и на минуту нельзя отвернуться, если ты рядом?

Я отбежал и спрятался за диван, пока она расправляла одеяльце, ворковала с малышкой и перекладывала ее поближе к креслу. Чтобы уберечь от меня, что ли? Не понимаю, что я опять сделал не так? Мышь ведь была даже не настоящая… Или, может, как раз настоящая и нужна? Я решил, что в следующий раз так и сделаю.

Спрятавшись за диваном, я смотрел на Лору, которая снова углубилась в чтение. Мне нравился шелест страниц, а самой любимой игрой было прыгнуть Лоре на колени, напасть на газету, смять ее и побить лапами. Раньше она всегда смеялась, когда я так делал, но в последние дни только громко вздыхала и снимала меня на пол. Так что нечего и пытаться… Тут Джессика заплакала, и Лора склонилась над ней, а газету оставила в кресле. Искушение было слишком велико. Я разбежался, прыгнул на развернутые листы и с удовольствием потоптался на них, наслаждаясь шуршанием.

– Чарли! – сердито шикнула на меня Лора, на этот раз она не на шутку рассердилась. – Брысь! Да что же это такое, сладу с тобой нет!

Я протестующее мяукнул, когда Лора согнала меня с кресла, а газету положила на подлокотник. Бумага была немного порвана, но я знал, что они каждый день получают новую газету, и не понимал, почему это так уж важно.

– Ступай на улицу и играй там, – бросила она мне, усаживаясь, чтобы кормить Джессику. – Иногда с тобой очень трудно! Ты так шалишь, что я не справляюсь.

Это со мной-то трудно? Я вышел, обиженный, чувствуя, что меня здесь не любят. Раз так, я и вовсе не буду ловить мышь для вашей малышки Джессики. Вот так-то!