Алиса в стране насильников

Отчим, которого я называла папой, и дядя Билл, были едины в методах моего воспитания. Они, похоже, знали, что я должна буду сделать для общины, кем и каким человеком стать. Я же не вполне понимала свою роль и "избранность", но прислушивалась к тому, что мне говорили.

"Ты должна оправдать наши надежды, быть послушной и трудолюбивой", – постоянно повторяли мне. И я старалась быть послушной, но часто вызвала недовольство отчима, порой, по надуманным поводам.

Однажды он на кухне поговорил с мамой, которая только приехала из командировки, и позвал меня в мою комнату.

Отчим вошел первым, вытащил из штанов узкий кожаный ремень черного цвета с блестящей металлической пряжкой, присел на кровать, довольно грубо подтянул меня к себе вплотную и сказал:

– Вот, доченька, этот ремень поможет мне воспитать из тебя достойного человека. Ты уже большая девочка и прекрасно знаешь, что за непослушание полагается наказание. Теперь мы не будем ставить тебя в угол или лишать сладкого. С сегодняшнего дня я буду тебя пороть.

Не помню, чем я провинилась тогда, вероятно, отчим нашел какой-то повод. Он продолжил свою речь:

– Этим ремнем когда-то наказывали меня, а теперь, настало твое время получать уроки послушания. Если будешь кричать, я вставлю тебе в ротик кляп. Так что, лучше не кричи. Все поняла? Я ничего не понимала, но научилась слушаться и доверять отчиму, потому точно выполнила его указания. Легла животом на подушку и зажмурилась. Не помогло. Отчим размахнулся, и звезды посыпались из глаз.

Я закричала в истерике, а отчим закричал на меня, требуя тишины. Он не позволил мне встать, только после того, как ударил еще несколько раз, разрешил подняться и надеть трусики. Я бросилась в мамину комнату, но она не стала жалеть меня и ругать мужа, наоборот, велела мне замолчать. Тогда я поняла, что мама одобряет поступок отчима и порки могут продолжиться.

После пытки к нам зашел дядя Билл. Отчим со смехом рассказал ему о моем «боевом крещении» и истерике.

– Боль, она на пользу, – сказал мне Билл. – Через боль душа очищается от совершенных грехов. Чем больше страдаешь, тем лучше для души. А чистота души достигается неукоснительным следованием суровым нравственным принципам.

Я не поняла, почему порка способствует очищению души, и только спустя много времени осознала, что отчим и Билл просто кодировали мой ум, в соответствии с определенной методологией, которая подразумевала причинение боли, а также смешение реальности с фантазиями на темы сказок, особенно диснеевских историй и "Волшебника страны Оз".

Часть моей личности с раннего детства готовили для проституции, остальная часть меня, действовала как "нормальная" для учебы в школе и обеспечивала прикрытие постоянного насилия, которому я подвергалась. Эта личность мечтала жить в мире, где люди не обижают друг друга.

Всегда практиковалась порка

В шестилетнем возрасте я пошла в школу, где выяснилось, что любая оценка ниже отличной – неприемлема для меня. Моих одноклассников хвалили за хорошие отметки, меня же наказывали, лишали прогулок. А иногда и еды. Обычно отчим забирал меня со школы, он тащил за руку и всю дорогу бранил за четверку, как последнюю двоечницу. Учительница же, наоборот, была мной довольна.

Гулять с детишками после школы мне не разрешали, да я и сама росла скрытной и закомплексованной, наверное, поэтому меня не любили, не звали поиграть даже на переменках. Ровесники считали меня слегка ненормальной, никто не хотел со мной дружить. Когда отчим тащил меня из школы домой, одноклассники строили рожи и показывали язык.

Первое время я плакала и старалась поделиться своими печальками с мамой, но этим только раздражала ее. Она часто бранила меня за малейшее непослушание, любую нерасторопность, жаловалась отчиму на меня, а он уж точно знал, какое средство лучше всего воспитывает послушание.

Моя мать, Валентина Старикова, родилась в Борисье, где в течение многих поколений практиковали порки. Она спокойно к этому относилась и во всем поддерживала мужа. Кроме того, мать и сама подвергалась психологической обработке в нашей общине.

Физическое насилие стало для меня привычной, естественной частью домашней жизни. Отчим, похоже, получал удовольствие, наказывая меня.

Уже в то время одна часть моего сознания словно отделилась, чтобы принять на себя боль, в то время как основная личность старалась не помнить о насилии до того момента, пока я не видела ремень отчима.

В последствии моя психика окончательно разбилась условно на несколько отдельных личностей, чтобы справляться с многочисленными травмами и сексуальными надругательствами, которые я испытывала на протяжении всей своей жизни.

Мой отчим был ребенком, рожденным в секте от кровосмешения, в очень бедной и неблагополучной Борисье, физическое насилие являлось нормой и в его жизни.

Отец отчима был алкоголиком, а мать зарабатывала на жизнь проституцией. Брат и сестра отчима, так же подвергались насилию в Борисье, они выросли наркоманами, отчим с ними не общался.

После школы я делала уроки и домашние дела. С ранних лет меня приучили мыть посуду и полы. В отсутствие мамы я занималась чистотой, а когда она была дома, я помогала ей готовить, стирать, вязать или штопать отчиму носки и другую одежду. Он приходил обычно под вечер и старался найти повод, чтобы в очередной раз выпороть меня. За малейшую провинность или даже намек на провинность, он сурово порол меня и, только после этого разрешал лечь спать.

Я с удовольствием отправлялась в свою комнату. Ведь самым лучшим временем, для меня, были минуты перед сном. Я ложилась и читала или мечтала. Мне нравилось быть одной, когда никто не видел и не наказывал меня. Я читала книги, которые рекомендовали в школе или приносил дядя Билл, но чаще мечтала.

Мои мечты подстраивались под плачевную действительность. И даже во время наказаний я нашла, чем отвлечь себя от боли, стыда и обиды. В тонкую полоску оконного стекла я разглядывала крышу соседнего здания и думала о том, что на крыше живет волшебник, более добрый, чем Карлсон из сказки. Он видит, как я страдаю, но в один из прекрасных дней прилетит и заберет меня в свой волшебный мир, где нет никаких наказаний и печали.

Как любому ребенку мне хотелось чудес. Особенно по праздникам. В России Новый год самый долгожданный и мистический детский праздник. У католиков – Рождество. Мы жили по католическим правилам и ждали чудес и подарков в этот день.

Для большинства детей Рождество – очень счастливый праздник с обязательной елкой, подарками и угощениями.

Пару раз отчим приносил нам елку, но вместо подарков, клал под нее ремень, чтобы даже в праздник напомнить мне о наказании.

Однажды на Рождество, я оказалась в доме дяди Билла. Там собрались дети из нашей общины, и был человек, называющий себя Санта Клаусом.

Он не походил на доброго Деда Мороза из моего раннего детства, был одет в белое одеяние с красным поясом, а в руке держал позолоченный скипетр.

Не помню уже по какому поводу Санта поднял скипетр, ударил им ребенка прямо перед всеми. И сказал:

– Я научу тебя послушанию! Ты больше не будешь требовать подарков!

Послушанию с ранних лет тренировали и меня. Не только ремнем. Как-то, еще до школы и экзекуций отчима, меня оставили одну в кладовке на целый день. С раннего утра до позднего вечера. Без еды и воды. Я не боялась одиночества, но через некоторое время, сильно захотела пить. Жажда становилась нестерпимой. В своей жизни я никогда раньше так не хотела пить. И стала кричать, просить воды.

В комнату вошел отчим. Он принес с собой бутылку с водой и начал пить ее у меня на глазах. Я сказала: "Папа! Я тоже хочу пить!". Но он шлепнул меня так, что я упала со стула и заплакала. Я плакала, а отчим выпил всю воду из бутылки передо мной и ушел!

Через несколько часов он вернулся и сделал то же самое. Я опять просила: "Папа, я хочу воды. Очень сильно!" Но отчим снова ударил меня.

На третий раз я сообразила, за что он меня бьет, только молча плакала и просто смотрела на него, ничего не прося.

Он встал, молча вышел с бутылкой, после чего в кладовку зашла мать и сказала: "На этот раз ты поступила правильно. Ничего не просила". И наконец-то, дала мне попить.

Как выяснилось потом, такое воспитание оказалась часть ступени обучения "ничего не хотеть". Оглядываясь назад, я понимаю, что меня тренировали не осознавать мои физиологические потребности и не реагировать на них.

Воспитанию дисциплины в нашей общине уделяли особое внимание. Этим занимались не только родители, но и специально обученные инструкторы на обязательных занятиях для детей. Такое воспитание можно называть "шагами мучений и надругательств", так как их цель – создание послушного, дисциплинированного ребенка, не имеющего связи с собственными чувствами, полностью и бездумно преданного культу.

Тренировки «ничего не хотеть» проводились моим отцом и другими инструкторами со всеми детьми общины. Нам говорили, что учат нас быть сильными, уметь обходиться без еды и воды длительное время. На самом же деле нас отучали удовлетворять свои естественные потребности и бояться просить у взрослых. Нас приучали думать и чувствовать так, как это нужно было нашим руководителям.

Всех детей нашей общины часто наказывали, иногда жестоко избивали, обучая послушанию. Но не хочу подробно рассказывать об этом…

А еще нам постоянно показывали мультфильмы и художественные фильмы. По утрам в субботу детей собирали в большой просмотровый зал. В присутствии инструкторов шла демонстрация мультика или фильма. После чего инструктор просил подробно рассказать об увиденном. Иногда нам показывали сокращенную версию фильма, только часть его или всего лишь небольшой эпизод. И всегда требовали рассказать все, что мы запомнили.

Постоянно некоторых из нас оставляли после просмотра и подвергали наказанию, если ребенок не мог вспомнить те детали фильма, которые инструктор считал важными.

А наказание было жестким. Применялись побои и даже электрошокер. После экзекуции бедного ребенка опять заставляли смотреть сцены, которые были плохо усвоены.

Когда ребенок имел полное представление обо всех деталях фильма, инструктор говорил, что он, этот самый ребенок, является одним из персонажей просмотренного фильма. Поначалу подобное удивляло и даже травмировало, тем более, инструктор подбирал фильмы, так или иначе связанные с идеологией общины.

Для нашего обучения использовали фильмы и видео Уолта Диснея, такие как "Фантазия", "Спящая Красавица", "Русалочка", "Золушка", "Красавица и чудовище". Показывали "Волшебник страны Оз". Позже стали появляться истории о Гарри Потере и "Звездные войны".

Конкретный фильм зависел от инструктора и ребенка, того, к какой роли в жизни его планировали готовить. Меня натаскивали на "Волшебнике страны Оз". Я так же неоднократно читала эту книгу.

Всех нас учили "скрытому смыслу" в фильме и хвали тех, кто быстро понимал этот смысл и ассоциировал себя с указанным персонажем.

Дети, прошедшие через такое программирование, весьма отстранены от внешней реальности. Они могут полагать, что являются частью сценария, ими легче манипулировать.

Дома со мной дополнительно занимался отчим. В соответствии с инструкциями, данными ему руководством общины, отчим обращаться со мной как с Золушкой из сказки. Я вычищала пепел из камина, таскала и складывала дрова, убирала опавшие листья и подметала у дома, мыла посуду и стирала.

Мама выполняла указания отчима и помогала ему манипулировать мной, хотя тогда я этого, естественно, не понимала.

В своих наивных детских попытках защититься от отчима я первое время обращалась к маме. Как-то раз я стала жаловаться ей на то, что он наказал меня так сильно, что на мне было больно сидеть. Она недовольно провела ногтем указательного пальца по коже моей щеки и сказала:

– Попа болит? Зато в голове порядок! Не смей жаловаться, иначе я добавлю тебе!

Психологический стресс от ее слов окончательно убедил меня в том, что мать не станет защитить меня от насилия. Хорошо еще, что это насилие не было тогда сексуальным. Но в дальнейшем и сексуальное насилие прочно вошло в мою жизнь.

Убежать от суеты

Единственной моей детской отдушиной были книги. И частые поездки на природу. Мы, всей Борисьей, или втроем, выезжали к Белой реке. На высоких обрывистых берегах ставили большую Борисейную палатку. И жили в ней пару дней, наслаждаясь бурным течением реки и окружающей природой.

Иногда мы уезжали довольно далеко от дома и останавливались на небольшом острове, расположенном на Великих озерах.

Этот островок воспринимался мной как райский уголок. На нем не было автомобилей и других атрибутов цивилизации. Недалеко находился Ниагарский водопад, отчим отвозил нас и туда, где с моего разума "смывалась" дурные воспоминания.

В дополнение к обычным поездкам на реку Белая и Ниагарский водопад, моя Борисья иногда отправлялась в особые поездки, целью которых было "убежать от суеты".

Как-то раз отчим объявил, что мы собираемся в путешествие и посетим старомодный фестиваль празднования Дней красной фланели в небольшом городке в штате Мичиган. Мама велела взять в дорогу джинсы и мою католическую школьную форму, которую она постирала и погладила к этому случаю.

Та поездка воспринималась мной как праздник, как поощрение за успешную учебу, хотя, думаю, основной ее целью была доставка наркотиков на фестиваль.

Впрочем, родители не посвящали меня в свои дела. И про наркотики я узнала позднее.

Городишко тот был тихим местом, если не считать фестивальных мероприятий и парада, который возглавлял человек с жезлом, за ним ехали дети на велосипедах, фермеры на фургонах с сеном и яблоками, шли люди в красном фланелевом белье местной трикотажной фабрики. Среди всей этой суеты я услышала, как люди перешептываются: "Епископ едет!"

Вскоре подъехала бронированная машина, из нее вышел человек в папском одеянии. Не знаю, встречался ли с ним мой отчим, но после той поездки мне сказали, что я должна пройти посвящение в нашу общину. Это будет очень важная церемония, как бы регистрации, которая подготовит меня к будущему служению Ордену.

Дядя Билл забрал меня у родителей и отвез в незнакомый город. Там на окраине находилась территория, занимаемая филиалом нашей общины. На месте я увидела много небольших домиков, примерно таких же, как у нас в городке. А неподалеку был большой круглый ангар, служивший залом для церемоний.

Внутри ангары, у самого входа, стояла мумия. Мне сказали: "Это дух Отцов, который будет наблюдать за церемонией".

В ангаре присутствовали около двух десятков детей и несколько взрослых. В центре помещения стоял большой стол, сделанный, как мне показалось сначала, из темного стекла. Однако это оказался отполированный до сияющего блеска черный камень.

На столе лежал баран. Он вел себя очень спокойно, не двигался, только иногда моргал глазами. По углам стола были проложены каналы, собирающие жидкость. Над столом висела огромная золотая пентаграмма.

Я ощутила холодок по всей коже. Повернулась и увидела мужчину в пурпурной мантии, которого окружали люди. Стало понятно – это главный человек на церемонии. И действительно, он стал произносить речь:

– Орден Просветленных – ассоциация, оживленная для реализации двух принципов: равенство и правосудие. Все наши проявления основаны на этих двух исходных позициях, которые дают человечеству Свет.

Деятельность Ордена направлена на то, чтобы вместе с движущими силами общества привести в конечном итоге мир к Новому Порядку, независимому от идеологий и религий. Наш союз основан на самых чистых моральных принципах, не забывая учения Великих Мастеров всех времен. Все Просвещенное сформировано так, чтобы предложить максимум себя, для всех. Его единственная цель вместе с Истиной воссоздание храма Природы.

Мир в его текущем состоянии нравственно несостоятелен и социально не приспособлен. В таких условиях могут процветать только голод, война и терроризм, потому что основные ценности были забыты. Мир нуждается в помощи. Неприемлемо, что люди начинают напоминать животных. Развращенные факторы этого мира должны быть разрушены.

Просвещенные могут изменить все. Наша цель – счастье всех, независимо от рас или религий. Процветание должно распространяться на каждого, и у каждого должен быть доступ к социальным и техническим достижениям.

Группы, которые работают для этого – центр Света; они генерируют Свет. Без развития бытие бессмысленно. Всю работу, совместно или индивидуально, мы можем сделать сами. Важна любая работа или научная деятельность в общественных обсуждениях, политике или экономике.

Мы доверяем Человечеству и его традиционным ценностям, таким как Борисья, характер и честь. Мы будем следовать поддержанию Света и нашей веры в победу Добра. Мы разовьем наш проект совершенного общества. Мы достигнем для этого одной высокой степени развития духовного и материального. Новый Мир зарождается. Новый Порядок будет установлен.

Проповедник сделал паузу и сказал:

– А сейчас, вы должны поклясться в верности Ордену.

При этих словах, помощник проповедника, человек в плаще с капюшоном, вытащил большой нож, подскочил к барашку и …перерезал ему горло.

При этом произнес:

– Пожалуйста, примите жертву! Наша жертва закрепит церемонию.

Я любила животных и была напугана. Ужас сковал меня. Для доброй двенадцатилетней девочки убийство барана оказалось шоком: «Скорее бы все это закончилось», – подумала я.

А проповедник в пурпурной мантии вплотную подошел к столу, вытянул вперед руку, на среднем пальце которой был огромный золотой перстень. Собравшиеся по одному стали подходить к проповеднику, опускались на колени, целовали перстень и клялись в верности служить Новому Порядку до самой смерти.

Сначала подходили и клялись взрослые. Затем настал черед детей.

Кроме меня в ангаре присутствовали как девочки, так и мальчики примерно моего возраста. Все мы выходили вперед, целовали перстень и клялись в верности.

А потом пастырь сказал:

– Пусть страшная месть настигнет вас, если вы нарушите эту клятву!

Нам дали испить какой-то сладкий напиток из чаши согласия и вывели из ангара.

Церемонии закончилось. На улице меня ожидал дядя Билл. Он был доволен, но сказал, что мы вернемся домой через несколько дней, а прежде, мне нужно пройти процесс просветления, который в свое время прошла и моя мать.

Мы остановились у местного жителя. На следующее утро всех просветляющихся поделили по группам в соответствии с возрастом: взрослые с взрослыми, дети с детьми. Было несколько групп, у каждой – свой куратор.

Начались занятия по медитации с обязательным курсом дикш. Дикша – наложение рук куратора на голову посвящаемого для передачи так называемой «Божественной энергии». Все это сопровождалось просветительскими беседами о целях и задачах Ордена, о необходимости посвятить всю свою жизнь служению ему.

Будь послушной

По возвращении домой я узнала, что моя мама и отчим умерли. Даже сейчас я сижу и плачу, вспоминая то известие.

У меня не осталось ни одной фотографии мамы. Она не любила фотографироваться, хотя и была красавицей. Я помню естественный запах ее светлых коротких волос. Мама не пользовалась духами и косметикой. Наверное, она любила и жалела меня. Хотя и не показывала этого. Я помню, как она гладила меня по головке, ее руки были нежными, правда, с небольшими мозолями от работы на грядках.

Дома мама ходила босяком, ей нравилось танцевать. Отчим любил смотреть, как она танцует. И пела мама хорошо, но редко. И не смеялась почти никогда, лишь только улыбалась знакомым, как это принято в Америке.

Когда мама была свободна от командировок, она вставала утром первой, готовила нам с отчимом завтрак и собирала меня в школу. Так же, как и другие женщины, она ходила на проповеди и работала на благо общины, преимущественно выращивала овощи на полях, принадлежащих нашим руководителям.

И в командировки ее посылали часто. Мой бывший муж Борис как-то разоткровенничался и рассказал, что это были за командировки: маму использовали для перевозки наркотиков. В тот трагический день, когда я присутствовала на церемонии посвящения, у мамы в желудке разгерметизировался контейнер. А отчима убрали, как ненужного свидетеля.

Моя мать была хорошей женщиной. Только сектанткой. Потому, жизнь ее – оказалась не счастливой.

Я сейчас часто думаю, как сложились бы наши судьбы, если бы мы не попали в секту. Но поиск истинного Бога, а также отсутствие жилья, после того, как нас выгнал отец, поменяли направление нашей жизни, привели в общину.

В результате в двенадцатилетнем возрасте я осталась совсем одна. И долго не могла поверить, что мамы больше нет. Она снилась мне иногда по ночам, я все время ждала ее, мне все время казалось, что вот-вот откроется дверь, и в комнату войдет, как ни в чем не бывало, мама. Я простила и почти забыла все обиды, нанесенные ее воспитанием. Дом опустел. И даже отсутствие порок не радовало меня.

Моим официальным опекуном стал дядя Билл. Он видел, как я переживаю, и утешал:

– Отмучились они. Бог призвал. Сократил их земное наказание. Ты должна радоваться, а не печалиться по этому поводу. Ведь все мы пребываем в круге постоянных рождений и смертей, воплощаясь вновь через какое-то время после своей физической смерти. Физическое тело необходимо лишь временно. Для перехода в высшие, тонкие миры мы должны освободиться от физического тела. Душа проходит через смерть и рождается заново в высшем мире, недоступном физическим телам.

Я слушала жреца, утирая слезы, а он продолжал вещать:

– Мы должны страдать и очищаться в жизни потому, что на Земле мы в тюрьме. И должны пройти свой жизненный путь достойно, чтобы заслужить искупление за грехи прошлых жизней. Только чистые праведные души выходят из круга перевоплощений, поднимаясь все выше и выше в духовные миры.

Видя, что я не совсем понимаю, о чем идет речь, Билл пояснил:

– Душа наша после смерти пребывает в других мирах, где готовится к новому рождению. Высокодуховные души могут воплощаться через большие промежутки времени или уходить в нирвану. А земные наши страдания предопределены через инкарнацию. То, чем человек был в момент смерти, как он прожил свою жизнь, неизбежно повлияет на то, чем он станет после нового своего рождения.

Находясь в состоянии измененного сознания, люди сообщают массу деталей из своих прежних жизней, о которых не могли знать окружающие. Нередки случаи, когда человек во время транса начинает говорить на языке или диалекте, которым совершенно не владел в нынешнем его воплощении.

– Будь послушной и совершенной, – продолжал проповедовать дядя Билл, – нравственное совершенство предусматривает отказ от материальных благ, привязанностей к материальному миру. Все в этом мире дано нам лишь во временное пользование, тогда как духовные ценности вечны. Цель каждого из нас – сделать мир лучше. Через исполнение угодной Богу работы. Мы подберем тебе работу в соответствии с твоим предназначением. Ты посвятишь себя служению Господу, через служение нашему Ордену. Меня часто посещают пророческие видения, в состоянии транса я общался со Святым Духом. И знаю, как достичь нирваны, а потому помогу тебе в этом. Во всем положись на меня и четко выполняй все мои указания.

Я слушала Билла и верила ему. Мне некому больше было верить. У меня не было друзей и близких мне людей. Я училась в школе, старалась быть скромной и не привлекать к себе внимание яркой внешностью или необычным поведением. Хотя уже в то время была высокой симпатичной девочкой.

Дядя Билл переселил меня в хозяйственную пристройку при гараже, возле его роскошного, по моим понятиям, дома. Там мне выделили небольшую спальню, где я находилась после школы или работы на приусадебном участке Билла.

Дополнительно к учебе в школе, по выходным, у нас были военные занятия в общине. Все дети нашей общины знали, как разобрать автомат, собрать его и точно стрелять.

Я думала, что все дети Земли должны это знать и уметь. По существу, наша община имела военную ориентацию. Я приходила в специально отведенную комнату, где находились корзины с одеждой. Вместе со мной занимались как дети, так и взрослые. Мы переодевались, снимали свою одежду и надевали униформу. Для детей была предусмотрена специальная миниатюрная военная униформа.

Затем все выходили на плац, начинались военные упражнения. Мы маршировали и обучались воинским искусствам.

Со мной занимались дети разных возрастов. Преимущественно мальчики, но было немало и девочек. Много времени уделялось умению держать в строю прямую линию. Скидок на возраст и пол не делалось. Командиры даже детей обучали жесткими способами. Нас наказывали ударами электрошокера или дубинок, если мы выбивались из строя.

У взрослых были свои тренировки, они имели звания, бейджики и знаки отличия, указывающие на уровень их достижений в культовой и военной иерархии. Но и детей награждали знаками отличия за хорошее обучение, например, за успешное преодоление полосы препятствий.