Гранит науки и немного любви

Проснулась уже в предрассветной дымке. Зевая, встала и поплелась по нужде. Краем глаза мазнула по окну в конце коридора: день обещал быть ясным. Пообщавшись со столь незаменимым местом, сонно толкнула дверь и… поняла, что шагнула явно не туда.

Глава 4

Мы ждем подарков от судьбы – она готовит нам сюрпризы

Долго силилась понять, где я и что я. В одной ночной рубашке, с всклокоченными волосами… Хотя не о том думаю. Куда важнее пульсирующая в висках кровь и вязкая субстанция, сжимающая тело. Вроде воздух, а вроде и нет. К тому же уши заложило. Все вокруг воет, шумит. Резкая вспышка – и сиреневое облако перед глазами рассеялось, а легкие с облегчением сделали полный вдох.

Робко шагнула и сразу поняла: что-то не так. Я никогда не двигалась, будто эльфийки, а тут едва ли не парю. Ладно, будем считать подарком природы, только вот точно не златорской.

Я стояла на большом горячем красном камне. Больно босым ногам. Зато не простужусь. Вокруг жара, как в погожие деньки макушки лета.

Итак, камни. Много камней. Горы? Пара деревьев, вроде сосен, только низких, раскидистых, с мягкими иголками. Небо… Оно фиолетовое! Солнце тоже неправильное – пульсирующий белый рогатый шар, то увеличивающийся, то уменьшающийся.

Дышать могу, хотя с непривычки чуть не захлебнулась чистым, будто после грозы, воздухом.

Облака нормальные. Хорошо бы прикрыли палящее светило! Оно, к слову, давно заползло на небосклон, тут не утро, а самый разгар дня.

Что еще имеем?

Слезла с камня и осторожно ступила на землю, на всякий случай избегая касаться местных растений: вдруг покусают? Помню плотоядных тварей у преподавательских домов! Вроде никто не собирался меня убивать. Дружелюбный мир – это хорошо. Я ведь уже поняла, что оказалась за пределами Златории, в какой-то иной действительности.

Плато нависало над долиной, покрытой сизой дымкой. Время от времени ее прорезали синие вспышки. Нахмурилась. Колдовство? Природное? Невозможно! В учебниках писалось… Присмотревшись, поняла, это игра света.

На горизонте заметила город. Во всяком случае, это походило на город – слишком далеко, чтобы разобрать.

Дорога, деревья, красные пятна – цветы или плоды. Людей и нелюдей не видно. Не особо огорчилась. Вдруг местное население чует чужаков за пару верст?

Убедившись, что никакая опасность мне пока не грозит, ступила на траву и задумалась. Подавила желание расплакаться. Толку-то? Нужно выбраться отсюда, вернуться домой.

Ладно, посмотрим правде в глаза: сама не выберусь. Эх, знать бы, кто или что меня сюда закинуло. Какого туполобого барана створы перехода раскрылись в коридоре у нужника?

Стоп, не верю я в совпадения. Меня зазывали в Оморон, я отказалась, а потом попала к кикиморе в болото. Интересно, правда? И вдвойне интересно, сколько по законам Златории полагается за похищение человека.

– Магистр Лазавей! – источая елей, позвала я, нашарив на земле обломок камушка.

Ничего, меня оправдают.

Реакции не последовало, но точно знала, паразит скоро объявится. И не один – с компанией.

О, легок на помине!

Увы, я ошиблась: в паре десятков шагов к северу выкинуло юношу и девушку. В отличие от меня, причесанных, одетых, с дорожными мешками. Кисло улыбнулась им и села так, чтобы нигде ничего не просвечивало, благо длинные волосы заменяли накидку. Студенты с опаской присели рядом, предложили поесть.

– Нас до завтрака подняли, сухой паек дали.

Согласилась и, пока дожидались магистров, зажевала бутерброд, запивая киселем из фляги. Заодно придумала гневную речь.

Юноша, старше года на три-четыре, то и дело посматривал в мою сторону, видимо, в поисках услады мужских глаз. Женские прелести, увы, показываться не желали, а пальцы и вовсе сложились в емкую композицию.

– Хотите, я вам кофту дам? – не выдержав, предложила девушка, самая старшая из нас.

Строго одетая, с кучей амулетов на шее. На поясе – сумка. В деревнях в такие кладут ножницы, ключи, деньги и прочую полезную мелочь, но не думаю, чтобы девушка использовала ее для подобных нужд. Наверное, колдовские штучки прячет. Интересно, с какого она факультета? На общеобразовательном я ее не видела, да и парня тоже.

Поблагодарив, приняла кофту и представилась.

Юношу звали Липнер, он учился на пятом курсе алхимического факультета. То-то немного странный, тихий и женщинами интересуется. Высокий блондин со стрижкой «ежиком». Плечистый, сразу видно, сильный. Девушка назвалась Юлианой, студенткой шестого, предпоследнего, курса факультета активного чародейства. Ничем ни примечательная шатенка с едва заметными веснушками на переносице, среднего роста и такого же сложения. Значит, Липнер отвечал за всякие зелья, изобретение сущностей и вещественных заклинаний, а Юлиана занималась магией контактного воздействия, вроде убиения лишних свидетелей, построения защиты и прочих сложных, но жутко опасных вещей.

Однако припекает тут не по-детски! Так и ожог получить недолго, кожа уже покраснела.

На этот раз заботу проявил Липнер. Порылся в мешке и протянул баночку с мазью.

– Держи. Найди тенек и намажь все открытые части тела, а то сгоришь. У тебя кожа нежная, не для местного солнца.

– Мы в Омороне, верно? – чтобы разрешить все сомнения, поинтересовалась я.

Оба, не сговариваясь, кивнули.

Прекрасно, просто прекрасно! Я кого-то точно засажу в тюрьму. Может, магистр и симпатичный, может, уникальный маг, но ответит по полной. О, если б знала, не стала бы заботиться о лице, пусть бы ходил со шрамом.

Покусывая губы от усиливающегося зуда, отчаянно искала местечко, где бы бесово светило оставило меня в покое, а Липнер не видел. Ладно, в крайнем случае спиной к нему сяду.

Очередная вспышка явила миру честную компанию самых «любимых» людей на свете: уставшего, посеревшего лицом, помятого магистра Лазавея и магистра Тшольке. В отличие от студентов, они пришли налегке, только у Осунты зажат под мышкой какой-то сверток.

Задумку я осуществила и даже не промахнулась: деревенские девчонки тоже стреляют из рогатки. Увы, вреда булыжник не причинил, соскользнув с окутавшего магистров мыльного пузыря. Защитная магия!

– Умерьте пыл, госпожа Выжга, и приведите себя в порядок, – скривила губы Осунта и бросила сверток на камни. – Прояви вы благоразумие, не задерживали бы нас.

– Все-таки неправильно было так, – возразил магистр Лазавей, косо поглядывая в мою сторону. – Насильно. И переход, не в госпоже Выжге дело, Осунта, я практически полностью выложился.

– Поэтому я и отправилась с вами, – улыбнулась магистр Тшольке и, помедлив, добавила с неожиданным восхищением в голосе: – Вы меня поразили, Эдвин, сделали практически невозможное!

– То же, что сделал бы любой специалист по изменению сущностей, – отмахнулся маг и, нагнувшись, подобрал брошенную коллегой одежду.

Взгляд его снова обратился ко мне. Невольно залилась румянцем. Создавалось впечатление, будто стою перед ним голой, да еще в бесстыдной позе. И ведь глазами не раздевает, хотя проявил интерес к формам, как любой мужчина на его месте, но мимолетный.

– Так дело не пойдет, – решительно заявил магистр Лазавей. Ему почему-то не понравились мои босые ноги. – Ночная рубашка не лучшая одежда для Оморона.

– А я сюда не рвалась, – насупившись, отвернулась и тут же дернулась, когда мужские пальцы коснулись бедра.

Судорожно сглотнула и задержала дыхание, отгоняя крамольные мысли. Не станет же он при свидетелях!.. Разумеется, не стал. Магистр, не обращая внимания на подколки и возражения, намазал тело тем самым составом, который дал Липнер. Проделал все быстро, ловко и нормы приличия не перешел: выше положенного подол не задирал, вырез рубашки не трогал.

– Остальное сами. Держите! – Маг всучил в руки баночку с мазью.

Затем наклонился и извлек из свертка одежду, максимально закрывавшую тело. Спасибо, позаботились, не оставили позориться.

Магистр Лазавей отошел, походя укрыв меня колышущейся непрозрачной стеной от глаз наблюдателей.

Воспользовавшись обстоятельствами, переоделась.

Надо же, Осунта белье прихватила! А вот такие платье и платок я бы не надела, но тут не до капризов: в ночной рубашке не походишь! Последнюю тщательно свернула и маялась, не зная, куда девать. В руках нести?

А ноги до сих пор босые: доставить обувь магистр не озаботилась.

Пелена дрогнула и рухнула.

Маги придирчиво оглядели меня, велели Юлиане забрать рубашку и поделиться запасными туфлями.

– В ближайшем городе оденем всех по оморонской моде, – пообещала Осунта Тшольке. – Потерпите!

Туфли оказались велики, поэтому я задерживала спутников, плелась еле-еле, опасаясь споткнуться или вовсе потерять обувь.

Чувствовала себя погано. Во-первых, разлучили с родными. Во-вторых, я никуда не желала идти. В-третьих, в гроб краше кладут. Такое воронье гнездо на голове! Только платком и прикрывать.

Солнце тут горяченное, без мази точно бы в рака превратилась. Кожа шелушится и чешется: обгорела все-таки.

Видимо, устав дожидаться плетущуюся в хвосте студентку со страдальческим выражением лица, магистр Лазавей подхватил меня в охапку. Между нами завязалась интеллектуальная беседа о правах преподавателей и законности их методов. Пару раз казалось, маг не выдержит, бросит на камни.

– Так нужно, – в который раз повторил магистр. – Вы подали идею, неглупы, идеально подойдете. Хватит, Агния, не действуйте мне на нервы!

Ладно, помолчу, но к этой теме мы еще вернемся в кабинете ректора, когда выберемся отсюда.

Не желая, чтобы коллега надрывался, таская мое бренное тело, Осунта соорудила что-то вроде гамака из переплетения синих прозрачных нитей и велела сесть в него. Магистр Лазавей облегченно вздохнул: устал и нести, и слушать. Я, конечно, хороша! Он виноват, но перемещение измотало, выжало до нитки.

Гамак плыл за спинами магов, подпитываемый тоненькой ниточкой от левой руки магистра Тшольке. Сильная ведьма, раз может подобное! Однако, если они решили задобрить заботой, магистры просчитались. На ближайшем привале я устрою им веселую жизнь.

Чтобы хоть отвлечься от мрачных мыслей, рассматривала окрестности. Много красноватого камня, попадается слепящий белый. Именно он бликовал на солнце. Растительности мало, в основном странные мягкие елки, кустарник наподобие боярышника. Трава змеистая, с узкими острыми листочками.

Внизу, разумеется, интереснее, но до долины нужно добраться. Спуститься туда ой как тяжело! Повезло, что не ножками в чужих туфлях.

Когда пульсирующий рогатый шар над головой превратил камни в сковородку, маги объявили привал.

Едва успела среагировать, когда магический гамак исчез. Магистр Тшольке, очевидно, мечтала, чтобы моя пятая точка набила синяков. Видела ведь, как скривилась, когда умудрилась усидеть на корточках. Спорю, это ее идея притащить меня сюда.

Мы устроились в тени отвесной скалы – огромного камня, окруженного зарослями кустарника. За ним оказался клочок земли, его и облюбовали. Липнер занялся разведением огня без применения волшебства, а я – местью. Нет, до поры до времени мирно сидела в сторонке, а потом якобы отправилась по нужде. С глумливой улыбкой сломала облюбованную ветку. Острие заточила о камни. Получилось нечто вроде самопальной стрелы, но я собиралась использовать ее для других целей.

Никогда не угрожала человеку, надеюсь, получится. Иного шанса вернуться в Златорию нет. Помню, магистр сжалился, не заставил натирать кровавые мозоли, с удовольствием попытаю его коллегу, только вот она не умеет открывать порталы. Ладно, я ведь не покалечу, максимум оцарапаю.

Магистр Лазавей сидел в стороне от всех и чертил на земле закорючки. Погруженный в себя, он не обратил внимания на тихие шаги. То ли не слышал, то ли знал, что свои.

Снова рыпнулась совесть: нехорошо, гадко. Загнала ее подальше. Я ведь не убивать собралась, просто восстановить справедливость. Пусть вернет обратно, и все. Если разговоры не действуют, придется так.

Эх, вперед, Агния!

Собралась с духом, прыгнула и локтем прижала голову мага к себе. Выше, у самого подбородка, приставила ветку. Точно так же поступали разбойники, только вместо палочки нож.

– С ума сошла? – прошипел магистр и ударил по руке.

От неожиданности дернулась и чиркнула острым краем ветки по горлу, оставив алый след.

Маг притих, видимо, посчитал хладнокровной убийцей, не понимающей слов. А я сама крови испугалась, не хотела ведь. Только отступать поздно, нужно идти до конца. Вспомни про ночную рубашку, Агния. Они поступили дурно, ты тоже имеешь право.

Магистр Лазавей сосредоточился, пытаясь выжать из себя остатки магии. Не вышло: не восстановился еще. Поэтому и напала. Да, я трусливая, да, мне не стыдно.

– Это вы с ума сошли, – перехватила ветку удобнее. Не быть мне убийцей: руки дрожат. – Не я же похитила человека чуть ли не из постели. Лучше верните обратно в студенческий дом. Обещаю, ничего не скажу властям.

– Глупо! – Пальцы мага легли на мои. – Осунта рядом, да и я сильнее. Неужели полагаешь, будто справишься с мужчиной? Вроде не боевой маг.

– Захочешь домой, не так раскорячишься. – Для устрашения чуть сильнее надавила на горло магистра. – У меня каникулы, я мужа сто лет не видела, – добавила в голос плаксивости.

Сколько еще так стоять? Руки уже затекли.

– Ну и как, Агния, ты собираешься обратно? – усмехнулся магистр, будто не я, а он хозяин положения. – Не уверен, что в Омороне есть некроманты.

– Зачем мне некроманты? – Пока не улавливала логики. – Вы откроете ту штуку в академию, только и всего. В противном случае, – мстительно добавила я, – обещаю массу проблем.

– Большое спасибо! – обиделся оппонент. – Хороша благодарность! Знал бы – выла бы от боли без одежды: Осунта такой мелочью не озаботилась. Девочка, – его голос стал серьезным, – убери руки. Прошу один-единственный раз.

Я не вняла предупреждению и в мгновение ока оказалась на земле, больно приложившись плечом о камень. Вывернутое запястье заставляло цедить воздух сквозь зубы. Ох, магистр мне кости сломал! Маг смотрел безо всякой жалости. Ударил женщину и доволен! Тут меня прорвало, помутнение рассудка нашло. Он ведь еще и связать собрался, иначе зачем полез в карман за веревкой? Как овцу, да? Так получите! Нельзя доводить женщину, сами виноваты.

Рука нащупала булыжник. Как и все деревенские, бросать камни умела и с удовольствием запустила оружие в мерзавца. Маг взвыл, запрыгал на одной ноге.

– Вот с-с-с… дрянь! – в последний момент меня передумали называть невестой кобеля.

– Я не дрянь, а разлученная с мужем жена. Радуйтесь, что рядом ножа нет.

Кривясь, растирала запястье и гадала, смогу ли двигать рукой. Бросок дорого дался, хотелось кататься по земле и тихо поскуливать.

– Радуюсь! – огрызнулся магистр. Он неуклюже плюхнулся на землю и закатал штанину. По коже расползся синяк. Как всегда, больше криков – мужчины любят преувеличивать увечья. – Ты соображаешь, что убить могла? – напустился на меня маг, сверкая глазами.

– Да не больше, чем вы меня.

Лазавей плотно сжал губы. Вокруг его пальцев слегка заискрился воздух. Ладони будто закололо иголками: кожа уловила магию. Отчего-то не испугалась, наоборот, с вызовом посмотрела на магистра. Пусть убивает, все равно. Хендрик остался в Златории, здесь священники, я – маленькая и беспомощная. Шансов выжить никаких.

На перебранку явилась магистр Тшольке. Странно, что остальные не подтянулись. Я бы точно нос высунула.

– Это она? – Осунта покосилась на закатанную штанину.

– Могу и вас осчастливить, – буркнула я и потребовала: – Немедленно верните меня назад!

– Ты нужна Златории, – отрезала магистр Тшольке и ехидно добавила: – Сама предложила, сама напросилась.

Всегда знала, язык нужно держать за зубами, а инициатива наказуема, но как тяжело молчать!

Ладно, не одному же магистру Лазавею страдать, камней хватает. Осунту Тшольке я ненавидела всей душой, с первой минуты знакомства, посему без зазрения совести запустила в нее камнем. Эх, промахнулась, угодила в защитный мыльный пузырь!

– Так, мне это надоело, я ее свяжу.

«Хвостатая» ведьма насупилась, вскинула руки, но спутник остановил. Не ожидала от него. Маг покачал головой и мягко попросил:

– Иди к остальным, Осунта, я разберусь. Девочка перенервничала.

Магистр Тшольке одарила убийственным взглядом и процедила, что всегда знала, ничего путного из меня не выйдет. Взяли из жалости вздорную девицу, теперь расхлебываем. После пообещала в красках расписать декану все прелести увиденной сцены и ходатайствовать о наказании, а то и исключении из академии.

– Никогда не думала, что в академии преподают люди сомнительных моральных качеств, – я в долгу не осталась, щедро добавила яда в голос.

Что теряю, раз исключать собрались?

Непередаваемые все же ощущения, когда вас чуть-чуть не убили. Вот и я осеклась, со страхом взирая на обуглившуюся траву рядом. А у стервы характер!

– Уйди, Осунта, обедом займись, на разведку сходи – словом, выплесни энергию в мирное русло на полчасика. – Магистр Лазавей встал, подошел к коллеге и положил руку ей на плечо. – Иначе мне вас разнимать придется. Какой пример подаешь девочке?

Показалось, или он не просто так смотрел Осунте в глаза? Та неохотно удалилась, всем своим видом показывая, ничего хорошего меня не ждет.

Тяжело вздохнув, Лазавей снова сел и устало предложил:

– Поговорим? Без крика, ругани и членовредительства.

Кивнула и тоже осторожно присела.

Сердце все еще гулко стучало в груди.

Осунта чуть не убила!

– Обещай больше ни на кого не нападать. Надеюсь, не обиделись, что на ты?

Понимаю, когда волнуешься, тыкать удобнее.

Обещание дала: все равно пар выпустила, осознала и стыдно стало. Магистр Тшольке в чем-то права, неподобающее поведение для студентки.

– Чудесно! – улыбнулся маг. – Пункт второй: за перенесение из коридора благодарите магистра Тшольке. У нее зуб на вас. Обставили ее, указали на брешь в рассуждениях. Да и на вступительных экзаменах она к вам не благоволила, – хмыкнул Лазавей. – Словом, вы ей не нравитесь. А вот почему вы сюда попали…

Магистр почесал переносицу и вздохнул. Видела, что он тянет время, но не торопила.

– Если бы вы пришли к магистру Тревеусу, вам бы все объяснили, – наконец продолжил маг. – Нам нужна конкретная женщина, то есть вы, по причине… По причине отсутствия у вас дара, умения очаровывать и подходящей внешности, – на одном дыхании выпалил он.

Удивленно уставилась на магистра, а потом нахмурилась. Кого это там я должна обольщать, какая такая внешность?

– Вы сумеете втереться в доверие к Первосвященнику, – соизволил пояснить Лазавей. – Служители Бархуса ценят зеленоглазых блондинок, считая их воплощением чистоты. Когда вас проверят на магические способности, ничего не обнаружат.

Молчала, переваривая услышанное, догадываясь, часть правды от меня таки утаили.

– Ваши друзья также знают, где вы, – заверил магистр. – Вашему мужу я отписался. Официально вы помогаете экспедиции в землях эльфов.

– Спасибо, – чистосердечно поблагодарила я и, помедлив, извинилась за ветку и камень.

Лазавей отмахнулся:

– Проехали!

А вот с магистром Тшольке мы еще потолкуем, по-женски. Сплету из ее волос венок и с гордостью стану носить, только до этого выпытаю, куда меня собираются послать. Никого соблазнять не собираюсь, пусть Осунта старается. Помочь помогу, а в пасть к умертвию – увольте!

– Что вы притихли, Агния? – поинтересовался Лазавей и осторожно встал. Покосился на меня и подобрался ближе. Даже сейчас двигался плавно: видимо, это врожденное, от дара, а тут еще и особенность воздуха Оморона.

– Отвернитесь!

В кустики таки захотелось. Не иначе от волнения. Тут еще подозрительно заныл низ живота. Только не сейчас!

– Зачем? – насторожился магистр.

Наверное, решил, будто попробую его задушить.

– Затем, – буркнула я.

Хорошо мужчинам: понятия не имеют о стольких неприятных вещах!

– Что-то болит? – насторожился маг, заметив выражение лица.

Не удостоив магистра ответом, полезла в ближайшие кустики.

Хоть бы показалось, хоть бы не увязался следом!

К счастью, магистр Лазавей сам догадался, не нарушил одиночества. Да и с другим повезло: живот отреагировал на переживания.

Вернувшись, предложила перевязать магистру ногу.

– У вас уже входит в привычку наносить мне увечья, а потом лечить их, – усмехнулся маг. – Благодарю, но нет. Вдруг еще что-то выкинете? Точно ничего не болит? – Он выжидающе глянул в глаза. – В аптечке есть лекарства.

Заверила, ничего не требуется, и вслед за Лазавеем направилась к костерку. На вопросительные взгляды студентов маг не отвечал, внезапную хромоту не комментировал. Я не возражала: хватит того, как Осунта зыркала. Вот за что она меня так ненавидит? Не иначе, похожа на девицу, которая некогда отбила мужика.

Еда у Липнера вышла сомнительная, но я съела, потому как привередливые протягивают ноги.

Вот чем хорош магический огонь, так тем, что не дымит, то есть внимания не привлекает. И не обжигает. Хотя он тоже разный бывает: мирный и боевой.

Разомлевшую после еды, меня огорошили требованием все вымыть и прибрать.

– Чем? И где? Что-то воды не вижу…

– Я нашла, – ухмыльнулась магистр Тшольке. – Заодно поговорим.

Ясно, продолжение следует, а мытье посуды – только предлог.

Страшно, предпочла бы, чтобы магистр Лазавей оказался рядом. Вдруг Осунта снова вздумает убить? Однако виду не показала, кивнула и поплелась вслед за Тшольке с тарелками, кружками и котелком.

Солнце по-прежнему припекало, тело вновь начало зудеть. Пора подновить слой мази, а то в рака превращусь.

Наконец мы остановились перед лужей, которую Осунта почему-то назвала водой. Прошел дождь, наполнил выемку в камне – только и всего. Спорить не стала, попробовала вымыть посуду и поняла, как вздумала отомстить «хвостатая» стерва. Кипяток, мать твою, руку не опустишь! А она стояла рядом и ухмылялась.

– Будешь знать, как нападать на преподавателей. Не думай, будто магистр Эдвин забудет, – предупредила Осунта. – Не обманывайся, он может улыбаться, но на память не жалуется, припомнит. Ты по ошибке попала в академию, теперь легко из нее вылетишь.

Захлебнулась воздухом. То есть вот как! Отметки, характеристики не в счет? Уж не подстроила ли она это все, чтобы подвести под статью: «Нарушение учебной дисциплины»? Приплыли, я попала! При свидетелях… Ладно, сплюнем через левое плечо и притопнем ногой.

– Зачем вы настояли на моем перемещении? Магистр Лазавей все рассказал.

– Раз рассказал, зачем спрашиваешь? – пожала плечами Осунта. – Не устраивай истерик и работай. Жизнь, она, госпожа Выжга, не сахар, иногда следует делать то, что не нравится. Явись вы, как положено, к декану, не будь вы выскочкой, успели бы собраться.

Строя планы мести завистливой стерве – да, я красивая, да, у меня муж есть, да, нравлюсь магистру Тревеусу, сумела уболтать ректора принять, обзавелась друзьями, – кое-как вымыла посуду и вернулась к месту стоянки.

Отдых закончился, мы продолжили спуск. Разумеется, после случившегося нести никто не собирался, но помог Липнер. Он поколдовал над туфлями Юлианы, чтобы они немного уменьшились. Надеюсь, кожа не безнадежно испорчена, а то хозяйка убьет за обувь – печеное яблоко.

Камни казались бесконечными. Успела проклясть все горы в известных мирах, пока выбрались в долину. А еще воздух – пока привыкнешь, задохнешься. Но ничего, упрямство в зубы и вперед. Так и шла, и, знаете, полегчало. Ноги уже не гудели, легкие не терло наждаком.

Наконец спуск закончился, и мы остановились, изумленно оглядываясь. Оморон оказался совсем не похож на Златорию! Нет, деревья есть, травы тоже, кое-какие знакомы. О небе я уже упоминала, но фиг с ним, какого оно цвета и какое на нем солнце. Не зеленое, и сойдет.

Уф, в долине не так жарко. Видимо, оттого, что меньше камней и все белоснежные. Они не греются.

Что же тогда удивило? Дорога. Вернее, то, что мы увидели на дороге. Псоглавцы, ходячие мертвецы? Мимо. Жили тут люди. Вроде не о двух головах.

Всегда полагала, для повозок необходимы лошади или быки. Оморонцы все поставили с ног на голову, соорудив самоходные экипажи. Разноцветные, с фонарями спереди, они, казалось, парили над дорогой, оставляя после себя легкий запах дыма. Рассмотреть ближе побоялись: вдруг конструкции из железа и дерева опасны?

Магистр Тшольке сказала, что чувствует магию. То ли она приводила повозки в движение, то ли охлаждала их – неудивительно с таким климатом!

Управляли странным нечто с помощью некой круглой штуки, напоминавшей колесо. Сиденья – будто в королевской карете.

Как же быстро они ездили! Мы разглядеть одну смогли только потому, что она притормозила на повороте.

Потом навстречу попалась обычная повозка, запряженная лошадью. Очевидно, на них перевозили грузы, в данном случае – бочки с пивом. Но и здесь обнаружился повод для раздумий: колеса, упряжь совершенно не такие, как в Златории. Много металла, а обод из чего-то упругого и мягкого на вид. Именно оно, судя по всему, спасало от тряски на ухабах.