Гранит науки и немного любви

Дорога весело бежала под горку. Мне нравилось: не люблю монотонность пейзажа. Хотелось бы, чтобы академия стояла на горушке: смотрела бы я оттуда на Вышград и любовалась черепичными крышами. Похоже, моей мечте суждено сбыться: впереди маячило нечто большое с башенками и флюгерами и как раз на холме.

Ох, сердце сразу зашлось, так страшно стало! Вдруг не примут? Под дверьми караулить стану, но домой не вернусь. Хендрик засмеет, до конца жизни припоминать будет.

Чтобы немного успокоиться, решила сбавить шаг, поглядеть на дома. Они тут не одноэтажные с мезонином, а в два, иногда и в три этажа.

Уступив усталости и страху перед неизвестностью, плюхнулась на ближайшее крыльцо, уставилась на горгулий напротив. Такими детей пугать – а они водостоки охраняют.

Дома сплошь каменные, вход в иные прячется за решетками. Сразу видно, богатые люди живут.

Интересно, а королевский дворец где? Повертела головой, но ничего кроме башенок в просвете улицы не увидела. Еще липы в золоте цветения. Красота! А запах какой! Вечно бы нюхала.

Академию окружала ограда. Не витая, самая обыкновенная, с острыми верхушками копий. Видимо, чтобы студенты не лазили. За ней – парк. Деревья и кусты подстрижены. Хм, это я поторопилась: обрезали их не ножницами, а местными заклинаниями. Один куст и вовсе сожгли. Надеюсь, хотя бы по дорожкам без боязни ходить можно.

Да тут целый городок! Вырос на окраине Вышграда. Вид на столицу отсюда отменный, и пресловутый королевский дворец видно. Потом схожу посмотрю. Заодно поем. Могла бы и сейчас завернуть в какой-нибудь погребок, но боялась, за едой пропущу запись. Вот обидно-то будет! Ничего, кренделем в торговых рядах червячка заморила, до вечера доживу. Голодать даже полезно, стройность фигуры сохраняет.

Как же здесь интересно! Ни на минуту не пожалела, что выбралась из своего мирка. Рынок, дом, трактир Шорта, гулянья по праздникам – больше ничего и не видела, а тут не соскучишься.

Отряхнула пыль с одежды, заново переплела косы и убрала косынку в сумку – тут так не ходят, и я не стану: не желаю прослыть деревенщиной. Платьице нужно новое прикупить, по местной моде, а то крестьянка крестьянкой! А ведь раньше оно казалось милым. Надышалась столичным воздухом!

Ну вот, вроде на чучело не похожа.

Глубоко вздохнула и отправилась на поиски ворот или иного входа. Искала его не я одна: группки таких же страждущих, шумно щебеча, брели по дорожкам. Пристроилась к ним, надеясь, выведут. Идут целенаправленно, точно знают, где вход.

Занятный парк! Тут не только деревья – к слову, многие мне незнакомы, – но и огород за низеньким штакетником. Нет, там не зрела репа, не кудрявилась ботвой морковь, а росло нечто специфическое и притягательно пахнущее. Не выдержав, свернула с дорожки и пристально осмотрела одну из грядок. Ее, словно звездами, обсыпало голубенькими мелкими цветочками. Сорвала парочку и украсила косы.

– Эй, что вы делаете?

А вот и садовник. Не понравилось, что землю топчу, растения порчу.

Обернулась, глянула на спешившего через кусты шиповника недовольного субъекта и извинилась. Я действительно не хотела, только из любопытства.

Батюшки-светы, цветы ядовитые?!

Судорожно вытащила бутоны из волос и выбросила.

– А руки мыть нужно? Язв не будет?

Надеюсь, потешаться не станут, а скажут правду.

Садовник обнадежил: если не жевать, ничего дурного не случится. Из детского возраста я вышла, в рот ничего не тянула, значит, лютая смерть мне не грозила.

Пунцовая от смущения, вернулась на дорожку и потопала дальше, стараясь смотреть под ноги, а не по сторонам.

Однако хорошо живут студенты! Никаких мазанок, как в городе, дома добротные, каменные, под карнизами множество затей, в окнах даже не слюда – стекло! В деревнях о подобном не слышали. Там до сих пор некоторые бычьи пузыри на рамы натягивали. Стекла красиво отсвечивали фиалковым цветом. Окна высокие, на наличниках – орнаменты, водостоки с драконьими головами. Крыши плоские, загорать удобно. Словом, сказка, а не академия. Королевский дворец! И вынесут меня отсюда вперед ногами, потому как руками я отчаянно упираться буду.

Пригорюнившись, понуро глянула на стайку парней и девчонок, так же, как и я, мечтавших стать магами и ведьмами. Им, наверное, учителей нанимали, и говор чистый. А я? Умных слов не знаю, пансионы не заканчивала, пусть и не невежда. Мама озаботилась, чтобы дочка ходила в приходскую школу, а Хендрик, когда ухаживал, умные вещи рассказывал. Потом уж я сама по его книгам пыталась, только ум короток оказался.

За думами о несовершенстве содержимого собственной головы добрела до выложенного деревянными плашками двора. Подняла голову и, парализованная, замерла. Вот она, заветная дверь, распахнута настежь, а я боюсь, что выгонят с позором. Хватит ли того, чему меня учили, чтобы не остаться за порогом?

Тряхнула головой. Хватит! Не глупее рыжей девчонки, которая меня обогнала.

Приемная комиссия – вывеска красовалась на видном месте, не перепутаешь – занимала огромное трехэтажное здание. В отличие от виденных ранее, его сложили из необработанного камня, видимо, чтобы придать величия. Удалось. В окнах нижнего этажа без труда уместился бы человек. Подоконники будто созданы для посиделок с книгами. Рядом с входной дверью разбит цветник с пожухлыми ромашками. Несчастные цветы оборвали гадавшие на удачу поступающие.

Здание окружал низенький кустарник. Подозреваю, неспроста: чтобы неудобно было в окна лазить.

Словом, основательно, внушает доверие.

Провела рукой по волосам и перешагнула заветный порог.

Внутри царила приятная прохлада.

Из небольшого коридорчика попала в огромные сени, которые дворяне называли холлом. Желающих поступить в академию мурыжили здесь в окружении сумрачного вида волшебников и волшебниц, поглядывавших со стен. Пристроившись в конце очереди, внимательно осмотрела каждый портрет. Все одинаково надменные, насупленные, с амулетами на шеях. Может, конечно, это обычные украшения, но не верилось, будто у магов такого уровня есть что-то «просто». Хендрик, к примеру, носил только полезные вещи, да и сама слышала о драгоценностях-артефактах, накопителях и прочих жутко полезных штучках.

Потом заметила живого мага. Он вышел из боковых дверей и начал запускать в соседнюю комнату по несколько человек на растерзание приемной комиссии. На мальчиков и девочек не делил – опять наврал Хендрик! Теперь убедилась, муж намеренно сгущал краски.

Спустя некоторое время соискатели бочком протискивались обратно в холл. Кто с улыбкой до ушей, кто зареванный.

Дошла очередь до меня.

Экзаменовали в зале, таком большом, что народные гулянья устраивать можно. Смотрелся он сиротливо, как и любое подобное помещение без мебели. За столом в ближней половине зала сидели пятеро магов: трое мужчин и две женщины. Еще один человек стоял у окна, спиной ко мне, лениво любуясь пейзажем.

Пару минут я смотрела на чародеев, они – на меня. Очевидно, полагали, стушуюсь, замру у порога. Да нет, сразу подошла к столу, поздоровалась. Документы пока не протягивала: не просили.

Ведьмы, конечно, настоящие ведьмы! Как домовитые супруги, у таких не забалуешь. Одна и вовсе по-мужски одета. Красивые ли? Та, что помоложе, да, только за собой не следила. Взять хотя бы небрежный хвост! На ее месте, я бы волосы распустила. Они у нее густые, темные. Вторая ведьма обыкновенная, но с подведенными глазами, в строгом сером платье с черной розой на груди. Немолодая, умудренная опытом. Пожалуй, я хотела бы стать такой же.

Маги понравились меньше, особенно пожилой, в засаленном плаще. У него наверняка проблемы со здоровьем, раз даже погожим летним днем кутается. Ревматизм? Разве чародеи не умеют себя лечить?

Второй чародей пухленький, кругленький, лоснящийся, как поросенок. Представить его бегающим за вампирами при всем желании не могла, хотя отсутствием воображения не страдала. Зато глаза пронзительные, буравили взглядом. Ну, смотри, мне-то что.

Третий – молодой дерганый мужчина – все время вертел в пальцах гусиное перо. Нервишки нужно лечить, могу рецепт подсказать: как все деревенские, знала секреты кладовых природы.

Интересно, какое мнение сложилось обо мне у приемной комиссии? По лицам не скажешь – непроницаемые.

Улыбнулась и присела на одинокий стул. Предлагать не предлагали, но для чего тогда он поставлен? Сижу, глазки строю и жду.

– Добрый день, – наконец подал голос пожилой маг. – Добро пожаловать в стены академии! Как прикажете вас называть, юная госпожа?

Хихикнула. До того не вязалось со мной важное обращение. Извинившись, назвалась.

– И чего же вы желаете, госпожа Агния Выжга?

– Поступить в академию и стать ведьмой, – гордо ответила я.

– Ведьмой? – вскинув брови, удивленно переспросила магичка с хвостом.

Начинается! Новая лекция на тему «Не суй рыло в калашный ряд». А вот дудки, суну! Сбежала от мужа, тряслась на подводе – и ради того, чтобы поцеловать дверь? Как домой потом возвращаться? Хендрик всю жизнь потешаться будет. Да и мечта… Не откажусь я от нее, хотя бы попробую, чтобы потом локти не кусать.

Улыбнулась и постаралась убедить в серьезности намерений:

– Я замужем за магом, поэтому о волшбе знаю не понаслышке.

– Так вы еще и замужем? – скривилась «хвостатая» шатенка.

Что она имеет против замужних, саму судьба обделила? Так и есть, завидует: ухмыляется змеей. Предъяви ей Хендрика – ядом бы захлебнулась.

Глянула с чувством превосходства и показала кольцо. Заодно достала документы.

– Супруг дал согласие на учебу?

Спрашивает так, будто мне двенадцать лет, а муж – это отец. Да какого лешего он что-то мне, взрослому человеку, запретить может?

– Я совершеннолетняя. Вот, – широким жестом положила метрику на стол.

Ее изучали пристально, даже посмотрели на свет, чтобы проверить, не фальшивая ли, потом потребовали свидетельство о браке.

– Оно для поступления в академию не требуется, – фыркнула я. Успела почитать правила, пока в холле-сенях маялась. На специальной доске висело объявление со списком документов – никаких свидетельств. – Имя мужа могу назвать, только зачем?

– Затем, Агния, чтобы ты не тратила чужое время на свои бредовые идеи.

Хендрик?!

Икнула и обернулась к окну.

Вот ведь бесы, не узнала со спины! Мой благоверный… Не выследил, так сам в академию приехал.

– Агния, вставай, поехали домой. – Зеленые глаза супруга остановились на моем лице. Голос добрый, даже ласковый, но только на людях. За воротами он мне такую взбучку устроит! Жаль, не доставлю ему удовольствия.

– Не-а, – отрицательно мотнула головой.

– Простите ее, – осознав, что мое упрямство никуда не делось, Хендрик обратился к членам комиссии, – не уследил. Агния беременна, а у женщин в положении случаются помутнения рассудка.

– Я не сумасшедшая и не беременная!

От возмущения аж подскочила со стула. Метнула на супруга взгляд, полный ярости. Значит, так он меня любит? Тиран бессердечный! Не желаю оставаться дурой только потому, что он так решил.

Сбросила руку Хендрика с талии и села обратно. Перехватила руку мужа, пытавшуюся забрать метрику, и виновато улыбнулась приемной комиссии.

– Простите, господа маги. Муж не одобряет женское образование, полагает, бабы тупы, способны только рожать детей и готовить обеды.

Молчание – это хорошо. Чародеи задумались, покосились на Хендрика. Он стоял рядом, опершись руками о спинку стула. Полагал, будто устрою истерику и меня выставят прочь. Ничего, сожму зубы и сдержусь.

– Но ваше положение… Госпожа Агния, при всем уважении, здоровье дитя важнее. Магия – опасная вещь, она способна навредить… На каком вы месяце?

– Ни на каком.

Тут знала четко, как и то, что Хендрик теперь специально постарается, устроит «радостное событие» сразу по приезде домой.

Муж, не моргнув глазом, соврал:

– На втором. Агния стесняется.

Показать бы ему кулак, но нельзя, приходится изображать воспитанную пансионерку.

Хендрик попрощался и обещал перед отъездом зайти к нервному мужчине из комиссии. Ясно, они знакомы, шансов мне заведомо не оставили. Только вот забыл муженек о моем характере, не собираюсь сдаваться.

Либо сейчас, либо никогда! Иначе маг с ревматизмом позвонит в колокольчик и попросит следующего.

Члены комиссии углубились в бумаги и, казалось, потеряли ко мне всякий интерес.

– Можно он выйдет? – покосилась на супруга. – Вы выслушаете правду и сами решите, достойна я академии или нет. Остальных ведь судят по способностям, а не по мнению родственников об их уме.

Бой почти проигран, но всегда остается малюсенький шанс.

Я ухватила удачу за хвост: Хендрика вежливо попросили подождать в холле.

Не удержалась, показала мужу за спиной кукиш. Не оценил, милый, ты упрямства и настойчивости женщины, она при желании горы свернет.

А подавальщицу тебе припомню. И отомщу.

Стараясь стать обворожительным совершенством, обернулась к шушукавшейся комиссии и спокойно объяснила, почему так жажду учиться, а Хендрик – выставить меня беременной. Предложила сходить к лекарю: он подтвердит, никакого ребенка не существует.

Кажется, члены комиссии поверили и предложили парочку заданий. Первое оказалось простым: написать текст под диктовку. Может, не без ошибок, но справилась. Счет тоже одолела. Рынок подобным премудростям учит, не то обманут на каждом шагу. А вот дальше… Дара у меня не оказалось. Даже малюсенького. Обидно? Конечно, обидно, но расстроилась не поэтому. Оказывается, те мальчики и девочки за дверью столько всего знают! А я мекаю, как ребенок. Деревенщина деревенщиной. Если в семь лет нестрашно, в восемнадцать – непростительно.

– Вам нужно было в детстве поступать, – пошутила старшая ведьма, которая в платье, – а сейчас поздно. Элементарнейших вещей не знаете – какая из вас студентка? Господин Выжга, между прочим, сначала школу при академии заканчивал и только потом в саму академию поступил.

– Хочу учиться! – стиснув зубы, повторила я.

Вот не встану, не сдвинусь с места. Пусть магией выпроваживают.

Злые слезы потекли по щекам. Не хотела, они сами. Сидела и хлюпала носом, как девчонка. Меня утешали, пытались убедить, в жизни много гораздо более важных вещей. Ну да: муж, семья, кастрюли.

Хмыкнула: а ведь все от нежелания быть как все. Раскрасавица-расчудесница, мужа такого отхватила – и что в итоге? Быт проклятый и тоска зеленая. А во мне свербело, тянуло куда-то, на мир посмотреть.

– Ладно, – неожиданно смилостивился старичок, тронули его мои слезы, – ведьмы из вас не выйдет, а вот учиться в академии сможете. Тут есть один факультет…

– Да какой факультет – не потянет! – хмыкнула магичка с хвостом.

Так, меня уже невзлюбили. Знать бы, по какой причине?

Но в одном мегера помогла: плакать я перестала. Утерла глаза, зыркнула на нее и скривила губы. Значит, дура, значит, ничего путного не выйдет? Да я первой студенткой стану!

– Ну, еще есть время… – мягко настаивал пожилой маг. – Пусть побеседует с преподавателями, и если они сочтут… Только там, госпожа Выжга, на магов не учат.

Плевать, лишь бы в Вышграде остаться! Ничего, как-нибудь восполню пробелы в знаниях, если, конечно, декана обаяю. А я обаяю – этих же сумела. Словом, согласилась учиться на общеобразовательном, а потом, где бесы с демонами не разгулялись, по второму разу в ведьмы попробую. Мне намекнули, на третьем курсе можно на первый курс ведьминского факультета перевестись, на ведунью.

Нервный маг выписал направление, велел передать магистру Тревеусу. Он, по словам магистра Айва – так звали пожилого мага, еще раз на меня взглянет и решит, стану студенткой или нет.

К слову, злобную магичку с хвостом магистр Айв назвал Осунтой. Запомню.

Поблагодарив за заботу и внимание, вышла в холл и разочаровала Хендрика, предвкушавшего торжество своего разума. Нет, милый, рано радуешься, тебе еще комнату мне снимать, житье в столице оплачивать.

Гордая маленькой победой, молчала, игнорируя взгляды благоверного. Я тебе потом все скажу, а пока к декану сбегаю. Как там мне сказали? Выйти, повернуть направо, завернуть за угол и войти в серый корпус, увитый плющом. Плющ – это так по-ведьмински!

Хендрик не понял, отчего меня понесло не к воротам, напомнил, выход в другой стороне. Хихикнула в ответ и попросила обождать «вот у того дерева».

– Агния, – нахмурился муж, – что ты задумала?

– Рога тебе наставлять!

Честно, оно само! Хотя не так уж погрешила против истины. Декану придется усиленно улыбаться.

Кто бы сомневался, Хендрик шутки не понял, наорал, обещал запереть.

– Только попробуй!

Ведь действительно хрен запрешь, я тебе такую парную устрою! Амулеты амулетами, а против женщины со скалкой и сковородкой не устоят. Чугун – страшная сила.

Муж пробурчал в ответ про самодурку. Приму за комплимент.

Понятие «рядом» и «за углом» у магов оказалось своеобразное: пришлось изрядно поплутать, чтобы отыскать нужный корпус. Решительно хлопнув дверью перед носом мужа, вошла и, топая по пустым коридорам, отправилась на поиски магистра Тревеуса. Даже спросить не у кого! Ау, все умерли? Ну да, учебный год-то не начался, откуда тут кому-то взяться. Ладно, хоть где студенты учатся, погляжу. Тоже не удалось – все заперто. Издеваются они, что ли? Пошутили над деревенщиной? Так я вернусь и выскажусь по существу, громко и ясно.

Ан нет, жизнь в корпусе присутствовала: на меня сонно посматривал карлик. Гном? Тогда борода где, гномов без бороды не бывает. А тут рыжие космы, такие же брови, усы, а вместо бороды щетина. На кузнеца с бодуна похож, только ростом не вышел.

– Вам кого? – поинтересовался недогном.

– Декана.

– Кабинет двумя этажами выше.

Эх, удружили! Лестничные пролеты тут нехилые, но знания требуют жертв. Взмокшая, доползла до нужной двери, благо ее удосужились подписать. Ожидала увидеть медную табличку – академия же, в итоге обнаружила обычную железку с наспех нанесенными буквами. То ли деканы часто меняются, то ли студенты не в меру активные, но на красоту тратиться не стали.

Меня не ждали. Декан не сидел за столом, не перебирал бумаги, а… поливал цветы. Он живо обернулся на звук скрипнувших половиц, торопливо, даже смущенно, убрал лейку и деловито поинтересовался целью визита. Она его не впечатлила. Надеюсь, хотя бы я понравилась.

– Девушка, мест нет.

Как в гостинице!

– А если поискать?

Перекинула косы на плечи и расплела. Волосы у меня шикарные, глаз не отвести.

– Соблазняете? – хмыкнул магистр Тревеус и оценил «товар».

– Да, – с придыханием ответила я и развязала пояс.

Поиграем? Все равно ничего не получите, зато интересно, как далеко зайдете. Я-то не стеснительная.

Декан опешил: не ожидал такого поворота событий. Затем опомнился и с ухмылкой лениво бросил:

– Ну, раздевайтесь, девушка, проэкзаменую. Вещи можете на стул сложить.

Дудки, не извинюсь, за дверь не выйду. Стану студенткой – и точка.

Декан ничего так, нестарый, светловолосый, представительный, на вид – лет сорок – пятьдесят, только вот совершенно непривлекательный для конкретной особы. Посмотрите немного, на плечико там, не ниже, подпись под бумагой о зачислении поставите и ославитесь на всю академию. Во всех красках распишу, чем со студентками занимаетесь.

Коварно улыбаясь, начала расшнуровывать платье.

– Девушка, вы серьезно?

Декан заволновался, провел ладонью по лбу.

Так быстро? Положим, я девушка красивая, возбудиться недолго, но не от вида же краешка нижней рубашки!

Пожала плечами.

– Вы сами просили. Раз место можно получить только так… – тяжко вздохнула и продолжила: – Пострадаю ради науки.

– Откуда ж вы такая взялись? – вздохнул бедный мужчина.

Замучила настойчивая бесстыдница!

– Приехала, – зашнуровала то, что развязала, и подошла к столу. – Мечтаю учиться в академии. Седовласый маг из комиссии сказал, меня на общеобразовательный факультет возьмут.

Замерла, отставив ногу так, чтобы показать линию бедра. На войне все средства хороши, простит декан как-нибудь испарину. Я бы тоже с удовольствием прекратила спектакль, но нельзя. Принципами не размениваются.

– Я бы рад, но… – Мужчина сокрушенно развел руками.

Хорошо, мы пойдем другим путем.

Разрыдалась, сетуя на злую судьбу и людей, не желающих сжалиться над бедной девушкой, у которой всего одна мечта в жизни осталась, остальные порушил злобный муж.

– Вот пойду и утоплюсь, – хлюпая носом, твердила я. – Или из окна выброшусь. Где тут у вас окно?

В подтверждение угрозы решительно направилась к искомому предмету, сняла с подоконника герань… и стала студенткой академии. Магистр Тревеус сдался под напором женской игры, даже комнату в студенческом доме со столованием дал. Красота! Хендрик изрядно сэкономит, останется только на жизнь деньги присылать.

Расчувствовавшись, облобызала декана в обе щеки и поспешила к мужу.

Магистр Тревеус вздохнул с облегчением, жаль, ненадолго. Ему еще со мной не раз сталкиваться. По учебе, разумеется. Шило в одном месте у меня с рождения.

Хендрик метал громы и молнии, обещал, об академии могу забыть, но не верилось, будто ректор или декан его послушают. Заверила, что ничего со мной не случится, и потащила мужа в ближайшую таверну: жутко хотелось есть. На сытый желудок и проблемы решать легче.

Ничего, Хендрика я уломаю, сделаю по-своему. В кой-то веки! Пусть ставит условия, пусть бесится – выучусь, а не останусь серой деревенщиной. Заодно друг без друга отдохнем, браку только на пользу.

Глава 2

Хорошие друзья, книги и спящая совесть

Меня отпустили на все четыре стороны. Спасибо, ускорения не придали. Виновник сего безобразного поведения заявил: никуда не денусь, прибегу через неделю, поджав хвост. Я дала слово, что раньше зимы не дождется. Хендрик хмыкнул и самоуверенно заявил: «Ну, мы еще посмотрим!» Рассмеялась и покачала головой.

– Горшки заждались. Ты же не бросишь мужа голодным?

Зашел с двух сторон: и позлить, и разжалобить. Нет, милый, не куплюсь, наигралась в поддавки. Какой реакции ты от меня ждешь? Истеричка обыкновенная, одна штука? Заботливая жена, мечтающая лечь в гроб с тряпкой и сковородой? Уже предвкушаешь, ответы заготовил… Увы и ах, бывают в жизни огорченья.

Вздохнула:

– Не знала, что ты такой беспомощный. Как же ты учился, если не умеешь обращаться с посудой? Или мама кухню не показывала?

Упивалась реакцией мужа.

Как же трудно сохранять трагическое выражение на лице! Стою, глубокомысленно рою носком туфли землю, а мысленно хохочу до упаду. Вот тебе за дуру, вот тебе за курицу!

Хендрик обиделся, буркнул что-то неразборчивое и шагнул к лошади. Потом обернулся и от души протянул:

– Стерва!

Я женщина не гордая, любой комплимент приму.

Послала мужу воздушный поцелуй.

– Я тоже люблю тебя, милый.

Хендрик обещал присылать деньги в обмен на хорошие отметки. Чувствовала себя девчонкой, но деваться некуда. По мнению мужа, через пару месяцев опухну с голода: благоверный сомневался, будто смогу получить стипендию и осилить хоть один предмет. Хендрик злорадно добавил: «А меня рядом не будет, чтобы помочь, накормить, задачку решить. Ничего, зато целители объект для экспериментов получат».

Э, каких это еще экспериментов?

Воображение живо нарисовало разные бутылочки и лица ржущих студиозусов, которые с нетерпением ждут, позеленею или покраснею. Обойдетесь!

Потом поняла: Хендрик пугает, вернуть хочет и заодно чтобы сказала, как он мне нужен.

– Я тебя очень-очень буду осенью ждать. В любой день, милый. Без еды, просто.

Не удержавшись, хлюпнула носом. В первый раз остаюсь одна в незнакомом месте с незнакомыми людьми, а Хендрик далеко. Как же я без него?

Отвернулась, чтобы муж не видел, а то решит, что победил. Не уеду, не уеду, и все тут!

– Ну, чего ты?

Хендрик тоже неожиданно расклеился, обнял за плечи. Прижалась к нему, обвила руками, запоминая запах. Потерлась носом о рукав, вздохнула и выдавила из себя:

– Ты там дом не спали, не ешь что попало, с вертихвостками не путайся.

Хендрик хмыкнул:

– Значит, уже скучаешь.

– Скучаю, – не стала скрывать.

Люблю его, заразу, привыкла.

Отыскала губы и, привстав на мысочки, чмокнула. Муж ответил, и пару минут мы занимались исключительно собой. Мнилось, вернулся первый год знакомства, когда Хендрик был еще таким нежным, ласковым. Увы, с тех пор много воды ушло, муж больше думал о желудке, а не о поцелуях, в спальне и то быстро, и на боковую.

– Поняла, что не права, но не признаешься. – Хендрик отстранился и глянул с улыбкой победителя. – Давай, упрямица, забирай вещи.

Вывернулась из объятий и щелкнула мужа по носу. Постыдная слабость прошла, я жизнерадостно пожелала благоверному доброго пути, заверила: очень люблю. Тот нахмурился, промолчал и забрался в седло.