Шпаргалка для некроманта

– Кто-нибудь вправьте ей мозги и объясните, что из себя представляет Фирс Хассел, – взмолилась брюнетка-старшекурсница.

– Ты и вправь, раз тебя выбрали старостой, – напомнила ей коротко стриженная шатенка, и все остальные одобрительно загалдели.

– Хорошо, пойдем. Заодно комнату покажу. Как тебя зовут-то? – поинтересовалась девушка.

– Натт Мёрке.

По комнате отдыха прокатилось многозначительное: «О!»

– Сестра Квелда, что ли? – спросила брюнетка, и Натт испуганно вцепилась в сумку.

А если брат уже успел обмолвиться о сестре-некромантке? Сейчас все догадаются, и тогда ужас Ри’Вилле может повториться уже в стенах Тэнгляйха.

– Да, – шепотом ответила девочка.

– Красавчик он у тебя. Жаль, теперь из-за практики будет редко появляться в академии, – вздохнула девушка. – Вот бы выловить его на осеннем карнавале. Замолвишь за меня словечко?

– А как тебя зовут? За кого замолвить словечко-то? – голос у некромантки все еще предательски подрагивал, а губы пересохли.

– Флельрок Анд, приятно познакомиться! – вполне искренне улыбнулась девушка, демонстрируя милые ямочки на щеках.

Натт была рада наконец оказаться в своей новой комнатке с аккуратной двухъярусной кроватью, крохотным столиком у окна, парой тумбочек и платяным шкафом. По правде говоря, комната была рассчитана на двух студенток, но Флельрок загадочно подмигнула и сказала, что по спискам сюда никого не заселили и, если повезет, Мёрке в этом году будет жить одна. Непозволительная роскошь для первогодки. Однако стихийница намекнула, что это не бесплатный подарок и про разговор с Квелдом она не шутила.

– По поводу Фирса Хассела, – староста Анд вернулась к неприятной теме, – держись от него подальше.

– А что с ним не так, мне он показался очень добрым и заботливым, – осторожно возразила Натт.

– Не увлекайся. Он южанин! Все равно вам ничего не светит, только семью свою опозоришь и брата.

– А в чем проблема с южанами? – девочка чувствовала себя ужасно глупо и сильно пожалела, что на долгие годы самолично выбрала жизнь затворницы и ничего не пыталась узнать о мире, в котором живет.

– Как бы тебе объяснить попроще… – задумалась Флельрок. – Вот представь себе некроманта…

Далее адептка стихий Анд пустилась в пространные и не очень приятные сравнения, объясняя, что современное общество одинаково избегает как выходцев из Сорплата, так и заклинателей смерти. И те и другие уж если не изгои, то особой любовью и популярностью не пользуются. После рассказа Натт лишь сильнее ощутила родство со светловолосым магом.

– Хотя некроманты все же хуже, – подытожила староста, и Мёрке окончательно расстроилась. – К слову, в этом году приехал отпрыск семьи Форсворд. Каково же было всеобщее разочарование, когда выяснилось, что он некромант. Правда, подозрения закрались уже тогда, когда он здесь в принципе очутился. Форсворды, как и все аристократы, обучаются с лучшими наставниками. А этого выпихнули куда подальше от родового гнездышка. Тоска… Но я не против, если ты начнешь дружить с Хасселом, – внезапно сказала Анд. – Тогда он перестанет ко всем новеньким приставать во дворе, пытаясь завести друзей. Будешь нашим хасселоотводом.

Натт еще долго переваривала информацию, полученную от старосты, и пыталась принять правильное решение. Оставаться среди стихийников нельзя. А врать Фирсу – подло, но и бросать его тоже не хотелось. Тогда он останется совсем один, а рано или поздно все узнают, что Мёрке некромантка, и парню будет во сто крат хуже. Отвергнут адепткой смерти – полный набор! Только скрывать дальше ото всех свое происхождение тоже нельзя. Сегодня же она расскажет мальчишке правду и будет надеяться на понимание. Девочка прижалась лбом к прохладному стеклу, пытаясь унять разыгравшуюся мигрень. Зачем Хассел вообще подошел к ней? Почему же так хочется, чтобы он всегда оставался рядом? Южанин и некромант. Два изгоя, они бы поняли друг друга.

Натт не стала разбирать вещи, а пнула сумки под кровать: все равно же улизнет отсюда, только нужно признаться Фирсу и выведать, где живут адепты темных искусств. Живот болезненно скрутило не то от нервов, не то от голода. Девочка открыла дверь комнаты и вышла в полукруглую галерею. Она обратила внимание, что общежитие магов находится в башне, разделенной стеной на мужскую и женскую половины. В центре располагался балкон, с которого можно было посмотреть вниз, на комнату отдыха. Спальня Натт была на третьем ярусе.

Некромантка задрала голову и увидела наверху множество таких же балкончиков. Затем обернулась и сосчитала комнаты на своем этаже – пятнадцать, значит, столько же и у ребят, а в башне около восьми ярусов. Натт попыталась сообразить, сколько студентов-стихийников могут жить в этом месте, и ей стало дурно. Нужно срочно бежать отсюда.

На ватных ногах она побрела к лестнице и стала спускаться, крепко держась за кованые перила, чтобы не рухнуть вниз. А если ее уже вычислили? Наверняка стихийные маги умеют чувствовать своих. Неспроста же тот смешной некромант в вычурных одеждах так странно смотрел на нее. Девочка добралась до комнаты отдыха. На нее почти не обращали внимания: одни читали, другие упражнялись на манекенах в углу. Свист – и голова тренировочной модели слетела с плеч. Натт окончательно поплохело.

Она привалилась спиной к колонне в раздумьях, как ей вернуться сюда, в общежитие стихийниц, без ключа? Нужно же будет забрать вещи. Девочка потерла пальцами свою бесполезную здесь печать. Кость! Ключи выточены из кости! Некромантка настроилась на студентов, почувствовав в их карманах нужное, нервно сглотнула и выбрала жертву. Маленький кругляшок послушно выпал из кармана занятой чтением блондинки. Мёрке смягчила его падение, а затем, лавируя между стульями и креслами с овальными столиками, ключ прикатился к ногам некромантки. Она быстро наклонилась за ним, сжала в кулачке и поспешила к выходу.

Вдоль стен комнаты отдыха до самого потолка тянулись шкафы с книгами по всевозможным стихийным дисциплинам: геммология, основы создания големов, призыв элементальных сфер и духов. Натт даже пожалела, что не родилась волшебницей земли. Наверное, безумно интересно и полезно для общества. Да и доступность такой магии ни с чем не сравнить. Те же воздух и вода окружают людей постоянно. А попробуй-ка отыщи мертвую материю или свежую могилу посреди замка или в центре города! Девочка тяжело вздохнула.

– Эй, первогодка!

Натт вздрогнула и медленно повернулась к обладательнице недовольного голоса.

Та самая блондинка. Заметила! Девочка бросила взгляд на дверь, прикидывая свои шансы на спасение. Украла ключ в первый же день и попалась. Ее точно исключат или чего похуже. Что скажет Квелд? Мысли путались от страха, а сердце бешено выбивало реквием.

– И куда это ты собралась?

– Я… простите, пожалуйста! – взмолилась Натт и вскинула руки. – Я не хотела, это вышло случайно…

– Ты чего? – блондинка смотрела на нее как на умалишенную.

– А?

– Пошли, холодильник зарядишь. На твоем этаже пока мало жильцов, и нам приходится его поддерживать по очереди. А раз ты приехала, будь добра, включайся в работу, – девушка поманила некромантку к неприметной двери, за которой оказалась еще одна лестница.

Они спустились в просторное помещение с высокими холодильными камерами.

– Вот ваш, с цифрой два. Твоя полка отмечена номером комнаты. Сама разбирайся с соседкой, где чья еда, – пояснила волшебница. – Руку давай свою!

Мёрке только сейчас вспомнила, что еще сжимает украденный ключ. Незаметно бросив его в карман, протянула ладонь блондинке.

– Да чего ты мне суешь-то! – стихийница закатила глаза. – На кристалл клади, ты их не заряжала никогда?

– Обычно это делали мой брат или отец, – пробормотала девочка в свое оправдание и коснулась выпуклой мерцающей поверхности.

Холодильник натужно затарахтел, принимая энергию некромантки. Стало немного щекотно, а затем внезапно подступила усталость. Спину вновь начало саднить.

– Убирай руку! Эй, новенькая, очнись! – прокричала блондинка сквозь надрывный гул холодильника.

Поздно. Кристалл разорвало, а осколки глубоко вонзились в ладонь заклинательницы.

– Ну просто замечательно! Флельрок меня с башни скинет… Побежали в лазарет, пока ты не окочурилась здесь! Старосте только не говори! Пожалуйста!

Девушка засуетилась и потащила Натт к выходу, загораживая ее от остальных стихийниц. Она вытолкнула девочку в коридор, где уже поджидал Фирс.

– О, Хассел! Не думала, что когда-нибудь это скажу, но очень рада тебя видеть! – нервно хохотнула блондинка, толкая Натт в объятия растерянному магу. – Срочно отведи ее к целителям, а я пока приберусь.

Волшебница мгновенно скрылась за дверью, а Фирс перевел изумленный взгляд на побледневшую подругу и, увидев израненную руку, издал что-то похожее на рык.

– Что они с тобой сделали? – требовательно спросил Хассел и легко поднял Мёрке на руки.

– Это случайность, Фирс. Неудачно зарядила кристалл на холодильнике. Меня никто не обижал. Честно. Все были очень добры.

– Черт, я давно говорил, эти камни никуда не годятся! Может, хоть теперь прислушаются! – негодовал парень, быстро шагая по коридору.

– Отпусти меня, я же не ногу поранила, в самом деле! Всю одежду тебе перепачкаю… – Натт попыталась высвободиться, но Фирс только сильнее прижал ее к себе.

– Нет! И не вырывайся, мне не тяжело, – недовольно пробормотал маг.

Мёрке ничего не оставалось делать как обхватить его здоровой рукой за шею и стараться не капать на одежду кровью. Волосы стихийника все еще были влажными, приятно пахли чем-то теплым и домашним. Она прижалась лбом к щеке парня и невольно улыбнулась, несмотря на боль. Девочка закрыла глаза и совсем забыла, что неплохо было бы запомнить дорогу и осмотреться. Очнулась, когда Фирс осторожно поставил ее на ноги перед дверью в больничное крыло. На лице волшебника выступили капельки пота, и он выглядел порядком уставшим.

– Ты как? – он, тяжело дыша, пропустил ее в лазарет.

– Лучше, чем ты, – улыбнулась девочка. – Прости, что приходится со мной возиться.

– Не говори глупостей, мне нравится возиться с тобой. Но лучше ты не калечься больше, – попросил Фирс и повел ее к дежурному целителю.

Аспирант со скучающим видом листал анатомический справочник и подавил чудовищный зевок в тот самый миг, когда в приемную заглянули двое адептов.

– Так, – он критически осмотрел раненую ладошку девушки. – Дай-ка угадаю, опять сферу разорвало на холодильнике.

– Кренес, а я давно предупреждал! – недовольно отозвался стихийник.

– Хассел, хватит ворчать, как дед! Ты здесь всего два месяца, давно предупреждал он. И для тебя я не Кренес, а аспирант Льонт! Иди снаружи подожди, – целитель указал парню на дверь, но тот не двинулся с места. – Я не съем твою подружку! Выметайся, живо!

Стихийник бросил неуверенный взгляд на Мёрке, и девочка ободряюще улыбнулась ему:

– Я скоро приду, Фирс.

Хассел закусил губу и вышел из приемной. Кренес Льонт облегченно вздохнул.

– Даже не знаю, радоваться за тебя или нет. Этот мальчишка – та еще заноза в заднице. Хотя он и неплохой, – хмыкнул целитель и достал из шкафчика пинцет, металлический лоток и несколько пузырьков.

– Его так не любят из-за того, что он южанин? – осторожно спросила Натт.

– Не только. Он в принципе со странностями. Наверное, просто не привыкли к такой отзывчивости, что ли. Он всем навязывает помощь и дружбу, и это немного пугает. А ты, я смотрю, не из пугливых. Все в точности, как твой брат рассказывал!

– Откуда… Ай! – заклинательница вздрогнула, когда что-то холодное вылилось на ее руку, а затем ладонь резко потеряла чувствительность.

– Обезболивающее, – юноша потряс початым флакончиком перед глазами пациентки. – Да, я уже слышал, что Квелд приехал с сестрой. С его слов, она, то есть ты, любит влипать в истории. И что я вижу: рыжая девушка взорвала кристалл в первый же день пребывания в Тэнгляйхе!

Льонт рассмеялся и принялся вытаскивать пинцетом осколки, которые со звоном падали в лоток.

– Да уж, неприятности – это про меня, – Натт с интересом наблюдала за работой аспиранта.

– А как Хассел отнесся к тому, что ты, ну…

– Некромант?

– Именно. Неужели поборол свои предубеждения? – удивился Кренес.

– Я не сказала ему, – девочка опустила взгляд.

– Тогда не тяни с этим. Чем раньше расскажешь, тем лучше. Он хороший мальчик. Перебесится и поймет! – посоветовал целитель. – С рукой порядок, теперь показывай спину. Натт Мёрке, не надо делать такое изумленное лицо! Я один из лучших выпускников академии, давай посмотрю.

Через полчаса некромантка вышла от Льонта с перебинтованной рукой. Это была совершенно ненужная мера, целитель заживил порезы, которые прямо на глазах зарубцевались и сразу же перестали болеть.

– Лишним не будет. Пусть Хассел поволнуется, – подмигнул Кренес, глядя на свою работу. – Самое время рассказать ему, пока ты у нас потерпевшая. И не стоит благодарности.

Целитель заботливо открыл дверь, наблюдая за лицом стихийника. Тот впился пытливым взглядом в повязку и стиснул зубы. Довольный эффектом аспирант вернулся в кабинет.

– Болит? – поинтересовался Хассел.

– Да есть немного, – Натт решила воспользоваться советом Кренеса и прикинуться жертвой. – Слушай, мне нужно тебе что-то сказать…

Девочка не договорила. В лазарет, прихрамывая, вошел еще один студент. Он волочил левую ногу и держался за плечо. Поравнявшись с Хасселом, бросил на него полный презрения взгляд серых глаз, и стихийник не остался в долгу. Незнакомец вдруг резко встрепенулся и посмотрел прямо на Мёрке. На мгновение по его лицу пробежало что-то похожее на эмоции некроманта в забавных одеждах. Сероглазый был в недоумении и явно хотел что-то сказать, но ему помешал Кренес Льонт, который высунулся из кабинета и воскликнул:

– Синд Форсворд, задери тебя демон! Я могу хотя бы день отдохнуть от твоей рожи?! Почему всегда в мою смену?

Глава 4

Хассел поспешно увлек Натт за собой, оставляя растерянного студента в коридоре лазарета. Стихийник несся вперед, не сбавляя темпа, словно позади них двигалась огненная стена. Девочка даже не задавала вопросов, все и так было слишком очевидно. Хромающий парень – тот самый некромант-первогодок, о котором во время поездки ей рассказал брат. Убравшись от больничного крыла на безопасное расстояние, волшебник остановился и огляделся.

– Мы заблудились? – спросила Натт. Для нее очередная галерея, в которой они оказались, ничем не отличалась от остальных.

– Нет, – замотал головой Фирс, – это восточное крыло. Тут живут аспиранты. А чуть дальше башня астрономии. Там инженеры моделируют навигационные приборы и еще какую-то ерунду. Хочешь посмотрим? Уже почти стемнело, и звезды будет хорошо видно.

– А можно? – Натт мечтала об этом всю дорогу в Тэнгляйх.

– Конечно! Смотровая площадка всегда открыта. Главное, чтобы не занято было, а то туда любят ходить парочки, – добавил Фирс.

– Парочки?

– Ага, несколько раз заставал весьма неловкие сцены, – Хассел прикрыл глаза и смешно изобразил поцелуй, высунув язык и обхватив себя руками.

Натт звонко рассмеялась, и волшебник довольно улыбнулся.

– Это мерзко, – поморщилась девочка.

– Вот-вот, я им так же сказал, – Фирс протянул руку подруге и повел ее в самую высокую башню замка.

Натт все еще мысленно находилась в лазарете, не решаясь спросить стихийника о юном некроманте. Но Хассел сам недолго молчал:

– Многовато некромантов для одного дня. И чего они все на тебя так таращатся?

– Кто? – девочка невинно захлопала ресницами.

– Сначала Рё’Тен, потом Форсворд, – мальчик сильнее сжал ее руку.

– Фирс, полегче! А то у меня точно будет перелом, и нам придется возвращаться обратно!

– Извини! – Хассел ослабил хватку. – Форсворд раздражает меня больше всех.

– Самый страшный некромант во всех четырех провинциях? – прыснула от смеха Натт.

– Нет-нет. Я думал, он нормальный, даже хотел подружиться с ним. Ну, его все обходили стороной… – начал Фирс.

– Хотел подружиться с некромантом? – удивилась девочка.

– Да, то есть нет. Я не знал, что он некромант. Рассказал ему по секрету, что я с юга, а он растрепал всем вокруг, – Хассел ухмыльнулся. – Ну а дальше ты знаешь. Я в Тэнгляйхе не самая популярная личность. Вот только лучше уж быть всеми презираемым южанином, чем трупоедом.

– Трупоедом? – Мёрке почувствовала, как в горле застрял ком от злых слов Фирса, и желание открыть ему правду резко пропало. Вряд ли он сделает исключение для малознакомой девочки.

– Я видел, чем занимаются магистр Рё’Тен и преподавательница Стаат. А про Форсворда вообще молчу, он из неприятностей не вылезает. Вертинна Тинг постоянно гоняет его. Говорят, он недавно притащил в академию чей-то череп и еще кучу всего с местного кладбища. Был большой скандал, но, конечно, сынок аристократов вышел сухим из воды.

Натт слушала мага, уже неохотно поднимаясь за ним по ступенькам, а Фирс продолжал:

– Некроманты – зло! Именно из-за них в мир пробираются демоны и тьма. Со смертью последнего адепта смерти закроется дверь в мир мертвых. Кто знает, может, и одержимостям придет конец.

– А что делать тем, кто родился некромантом? Такое, знаешь ли, не выбирают… – Мёрке с трудом справлялась с эмоциями.

– Гадюка или сколопендра тоже хотели бы стать бабочками, но это не мешает им быть опасными и мерзкими, Натт, – надменно проговорил Фирс.

– А ты сам намного лучше гадюки? – зло выплюнула девочка и тут же пожалела.

Хассел резко развернулся, больно впился пальцами ей в плечи и силой вжал в стену. Радужки мага стали пронзительно-желтыми, а руки нестерпимо горячими. Неровная каменная стена больно царапнула и без того израненную спину некромантки, и на ее глазах выступили слезы.

– Лучше ли я? Вся моя семья погибла в огне! А знаешь, что сказали приехавшие на пепелище инквизиторы?

Натт молчала, и мальчик резко тряхнул ее и прокричал:

– Знаешь, что они сказали?!

Мага лихорадило, и он становился все безумнее.

– Нет, – слабо прошептала девочка.

– Они сказали, что огонь имел демоническое происхождение! И я спрашиваю тебя, Натт Мёрке, кто пустил этого демона в наш мир? Что тянет их сюда?

– Некроманты?

– Правильно. Гадюку ты убьешь без раздумий, неважно, детеныш это или взрослая змея, так нужно поступать и с адептами смерти, – уже спокойнее подвел итог Хассел.

– Фирс, тебе плохо? – девочка коснулась рукой его лба, и ладонь обдало жаром.

– Не знаю. Прости, не хотел тебя напугать, – стихийник разжал пальцы и закрыл глаза, наслаждаясь ощущением прохлады на своем лбу.

– Все хорошо, – соврала Натт. – У тебя болезненные воспоминания. Я все понимаю.

– Спасибо. Ты особенная, я сразу это почувствовал, – признался маг и посмотрел на смущенную подругу. – Ты хотела мне что-то рассказать еще в лазарете, а потом влетел Форсворд, и мы так и не поговорили.

– Ах это, – замялась девочка. – Проголодалась страшно, хотела попросить отвести меня в обеденный зал, или где тут у вас ужинают.

– На ужин мы уже опоздали, – расстроился Хассел и принялся шарить по карманам мантии. – Вот, с обеда приберег.

Он протянул Натт булочку в прозрачной пленке. Заклинательница коснулась угощения и оболочка распалась.

– Ничего себе, это сжатый воздух?

– Ага, у меня привычка еще с приюта, что повкуснее оставлять на потом, – признался Фирс.

Некромантке вдруг стало нестерпимо жаль мага-изгоя с таким трагическим прошлым. Из-за этого чувства скрывать от него правду стало еще тяжелее, ведь он доверился, а она… Есть совершенно не хотелось, но девочка послушно жевала подарок Хассела. Булка, щедро пропитанная кленовым сиропом, была все еще свежей и теплой. Натт знала наверняка, что тут не обошлось без магии стихийника. На губах и языке оставалась приятная горчинка сиропа. Мёрке облизала пальцы и стряхнула с себя крошки.

К тому моменту, как она прикончила угощение, они уже миновали маленькую дверку на предпоследнем ярусе и поднимались все выше, пока не очутились в просторном зале с расставленными вокруг моделями планет. Девочке непременно хотелось потрогать диковинные сферы и посмотреть небесные атласы, но Хассел упрямо тащил ее в центр зала, к узкой винтовой лестнице, которая вела к огромной трубе, выходящей из высоченного куполообразного потолка.

– Что это? – ахнула Натт.

– Телескоп. Хочешь посмотреть на звезды?

– Очень!

Для двоих на площадке было мало места, и они неуклюже толкались и краснели. Хассел настроил аппарат, и Мёрке прильнула к окуляру. Ей казалось, что не было зала астрономии, академии, да и целого мира, лишь безграничное море, усеянное огнями, и тепло стихийника совсем близко. Никаких демонов и некромантов, только звезды и свобода. Она нехотя отстранилась от телескопа и радостно посмотрела на мага.

– Спасибо, – она благодарно обняла его за шею. – Спасибо тебе, Фирс.

– Не за что. Поцелуй меня, Натт…

– Что? – растерялась девочка, глядя на друга.

Он склонил голову набок и ласково, но требовательно повторил:

– Поцелуй меня, Натт Мёрке!

Она попыталась сделать шаг назад, но уперлась в ограждение смотровой площадки. Фирс подошел ближе и схватился за металлический парапет по обеим сторонам от девочки. Некромантка оказался в ловушке.

– Тебе не кажется, что мы как-то быстро перешли к таким проявлениям чувств? – заклинательница старалась держаться уверенно, но сердце колотилось уже где-то в горле.

Даже в темной пещере рядом с банши она чувствовала себя гораздо увереннее.

– Быстро? – Хассел стоял так близко, что почти касался губами ее рыжей челки.

– Мы знакомы всего несколько часов, – пояснила Натт.

– Правда? А такое ощущение, что дольше. Что же, этих нескольких часов мне хватило, чтобы в тебя…

Мёрке не дала ему договорить. Его слов она испугалась еще сильнее. Девочка резко привстала на цыпочки и невесомо коснулась губ Фирса. От неожиданности маг вздрогнул и убрал руки с ограды. Этого Натт хватило, чтобы метнуться к лесенке и сбежать со смотровой площадки. Хассел нагнал ее только на полпути вниз. Девочка все еще боролась с горящими щеками, прикладывая к ним ладони. От этого она раскраснелась еще сильнее.

– Ну ты даешь! – Фирс был неприлично весел и хитро сверкал желтыми глазами. – Я же в щечку имел в виду. А ты все по-взрослому провернула, с тобой надо держать ухо востро!

Натт припустила по винтовой лестнице, но стихийник не отставал и даже не запыхался.

– Теперь я еще сильнее буду любить кленовый сироп, – он облизал губы и блаженно прикрыл глаза.

Только когда они покинули башню, Мёрке осознала, что не имеет ни малейшего представления, куда идти дальше. Хотелось поскорее спрятаться от Хассела, чтобы он не видел румянца и не слышал бешеного стука в ее груди.

– Извини! Когда волнуюсь, всегда глупо шучу. Но честно, не ожидал и приятно удивлен. Обещаю вести себя скромнее, – с улыбкой сказал маг и протянул девочке ладонь.

– Спасибо, – пробормотала Натт, но руки от груди не оторвала, словно пытаясь заглушить предательский перестук. – Я очень устала и хочу к себе.

– Угу, пойдем! Тут на самом деле недалеко идти, если знаешь дорогу. Можем потом еще как-нибудь на звезды посмотреть, ты как?

Мёрке зарделась сильнее.

– Почему твое предложение кажется мне таким двусмысленным?

– Наверное, потому, что я этого и добивался, – подмигнул Фирс.

– Если это обещанная скромность, даже подумать страшно, как выглядят твои наглость и напористость.

– И это говорит девчонка, которая украла мой первый поцелуй! – картинно всплеснул руками Хассел.

– Я тебя придушу, если не заткнешься, – злобно процедила Натт, но стихийник лишь рассмеялся и ловко увернулся от грозного кулака подруги.

– Ладно, давай прощаться, за углом – двери в общежития, – кивнул Хассел.

– А почему здесь? Боишься, что твои подружки увидят нас вместе? – прищурилась Мёрке.

– Оказывается, и ты шутить умеешь. Сказал же, ты моя первая подружка, а вот твоя репутация может пострадать из-за меня. Так что лучше не будем сильно отсвечивать. Хорошо? – Фирс попытался непринужденно улыбнуться, но у него ничего не вышло.

– Ерунда какая-то… – возразила Натт и едва не выпалила, что ее репутации и так скоро придет конец.

– Не ерунда! Давай, ты первая, а я чуть позже, – мальчик подтолкнул ее вперед.

Когда Натт отошла всего на несколько шагов, Хассел ехидно промурлыкал:

– Спокойной ночи, Булочка с кленовым сиропом!

Мёрке, не оборачиваясь, бросилась к дверям девичьего общежития. Руки не слушались, и она едва смогла приложить ключ-печать к замку.

Оказавшись в комнате отдыха стихийных волшебниц, Натт перевела дух. Вопреки ее ожиданиям, студентки не спали: группа девушек собралась в центре зала и успокаивала ревущую блондинку. Староста Анд устало потирала переносицу.