Марина почувствовала, что, несмотря на свои мысли, засыпает. «Завтра я все расскажу Володе… – подумала она почти успокоенно. – И про долг, и про свои соображения… Вот кто может помочь мне… Завтра я его увижу…»

С мыслью о нем она и заснула.

В начале восьмого утра ее разбудил звонок. Еще не совсем проснувшись, она села в кровати и почти вслепую нащупала на тумбочке телефон. «Кто в такую рань?»

В трубке раздавался женский голос.

– Я звоню по номеру, который оставили на автоответчике, – нерешительно сказал голос.

– Марина внутренне напряглась. Она бросила взгляд на Сергея. Кажется, спит. А голос незнакомый. – Я сестра Лены. Вы ничего не знаете?

– Нет, а что случилось? – В голосе послышался страх. – Я ничего не знаю… Я звонила вчера вечером и услышала ваш номер. Она там больше не живет?

– Она вообще нигде не живет. Она умерла. Утонула. Вот уже неделя прошла.

– Господи… – Голос куда-то пропал. Марина прислушалась и уловила, что женщина все-таки говорит что-то, но так тихо, что слов невозможно разобрать.

– Я не слышу вас! – Марина немного повысила голос, снова взглянула на Сергея. Ей почему-то не хотелось, чтобы он просыпался. – Громче, пожалуйста. С кем я говорю?

– Это ее подруга. – Голос звучал яснее, в нем слышалось смятение. – Меня зовут Света…

– Света, а другого времени вы не могли выбрать для звонка? Здесь все еще спят.

– Я забыла, простите… – Голос снова стал удаляться, и Марине пришлось опять повторить «алло». «Что она там забыла? – раздраженно подумала Марина. – Забыла, что половина восьмого?»

– Простите, – сказала наконец Света вполне отчетливо. – Просто Лена была «жаворонком», как и я. Мы часто звонили друг другу утром… Я по привычке позвонила так рано… Я не знала, что не она подойдет к телефону…

– Ну что ж, – не вытерпела Марина. – Теперь вы все знаете. Я могу вам чем-то помочь?

– Не знаю. Я хотела поговорить с Леной… Мы давно не виделись… Еще с июня… Я уезжала и вот теперь решила узнать, как у нее идут дела…

«А ведь я упускаю возможность узнать что-то новое о Лене, – вдруг сообразила Марина. – Вряд ли она представляет какую-то опасность. Хотя ведь сказал Володя: „Поменьше контактируй с ее знакомыми…“»

– Света. – Марина наконец решилась. – Мы с вами не могли бы встретиться? Вы понимаете, мне хотелось бы кое-что узнать о Лене… Вы ведь были ее подругой?

– Да, но… Я сама ничего не знаю…

– Но мне все же хотелось бы поговорить с кем-то. Понимаете, мы хоть и были сестрами, но она со мной не откровенничала.

«Кто тебя за язык тянет? – рассердилась она сама на себя. – Если будешь все выкладывать первому встречному, скоро без головы останешься. Если мафиози заподозрит… Но не прослушивает же он наш телефон, в самом деле!»

Света решилась.

– Может быть, мне действительно найдется что рассказать вам… Только… Знаете, мы не то что поссорились в последний раз, но…

– Вы не первая говорите мне эти слова, – успокоила ее Марина. – Мы и сами с ней не то что, но… Когда мы увидимся?

– Приехать к вам?

– Нет, не стоит. – Марина все же решила соблюсти хоть какую-то конспирацию. «Где же мне назначить свидание? Не в „Лире“ же!» И вдруг в голову ей пришла идея. Ведь квартира Лены стоит пустая! Идеальное место для встречи! – Давайте-ка встретимся у нее… Завтра, часа в четыре?

– Тогда я приеду прямо туда. В четыре.

Света положила трубку. «Верно ли я сделала, что назначила встречу? – Марине было не по себе. – Бог знает, кто она такая… Может, из той же шайки… Хотя вон как она перепугалась… А впрочем, выбора у меня нет. Мне надо найти деньги. Во что бы то ни стало! Использовать любую возможность… А почему именно мне надо их найти? – подумала вдруг она. – Да потому, что от Сергея все меньше пользы с тех пор, как я стала от него что-то скрывать. Зато у меня теперь есть Володя… Да, Володя! Мы ведь договорились встретиться! Он позвонит сюда! Теперь мне ни на шаг нельзя двигаться отсюда. Если трубку поднимет Сергей… Когда мне в последний раз звонил мужчина, за исключением главврача? Сергей сразу что-то заподозрит. Надо сидеть у телефона!»

Сергей внезапно заворочался и повернулся к ней:

– Кто-то звонил?

– Ошибка.

Он вздохнул:

– Уже не усну. Опять в голове деньги.

Вставать им было совершенно незачем. У Сергея впереди была неделя отпуска, а отпуск Марины только начинался. И тем не менее они встали.

Тягостно тянулись пустые утренние часы, заполненные мыслями о деньгах. Сергей спалил все сигареты, выпил огромное количество кофе и все это время не переставая ходил взад-вперед по квартире. Марине даже стало его жалко.

– Да не терзайся так, – попробовала она успокоить. – Не убьют нас, в самом деле…

– Да, ты точно это знаешь?! – накинулся на нее Сергей. – Вот ее же убили. Я теперь не сомневаюсь, что из-за этих проклятых денег.

– Убили и ограбили? Но тогда тебе вообще незачем думать, где могут быть деньги. Раз ее ограбили, нам остается только продать ее квартиру.

– Черт, скорее бы… – вырвалось у него.

Через пять минут раздался звонок. К телефону подскочили оба.

– Дай, лучше я. – Марина все же успела схватить трубку первой. Как она и ожидала, это был Володя.

– Меня, – коротко сказала она Сергею, махнув ему рукой, чтобы он уходил. Но Сергей остался стоять рядом. «Что такое? – изумилась Марина. – Из-за денег совсем с ума сошел». Ей пришлось говорить подчеркнуто деловым тоном, выбирая слова: – Ах, здравствуйте. Это вы?

– Ты не узнала меня? – удивился Володя.

– Да-да. Я слышу.

После короткой паузы Володя спросил:

– Можешь говорить?

– Не совсем.

– Тогда слушай. Я кое-что узнал. Жду тебя там же тогда же. Придешь?

– Да, конечно, постараюсь.

Под мрачным взглядом Сергея она положила трубку и только тут вспомнила, что на их «Панасонике» все разговоры в трубке были отчетливо слышны даже на расстоянии трех шагов. А Сергей во время беседы с Володей почти дышал ей в лицо.

– Подружка?

Она не успела увернуться. Он ударил ее, не так сильно, как вчера, но с хорошо рассчитанной злобой.

Она машинально села.

– Это превращается у тебя в дурную привычку, – заметила женщина как можно спокойнее.

– Сука!

Она успела увернуться от мелькнувшей руки. Удар пришелся по воздуху. Сергей едва не упал на постель. Марина отскочила. Никогда еще она не видела его в такой ярости.

– Завела себе хахаля в такое время?!

Она чуть не рассмеялась. Это был нервный смех, и ей удалось сдержать его.

– Успокойся, никакой это не хахаль. И почему тебя возмущает выбранное мной время?

– Не хахаль?! «Ах, когда же ты придешь… Ах, я буду тебя ждать…» И что это он там узнал?!

«Черт, все слышал, – мелькнуло у нее. – Разобью этот телефон, поставлю старый, советский. Он где-то на антресолях…»

– Ну, отвечай, голубушка! Кто это такой?

«Черт, и как назло не на кого свалить… Ни одного мужика подходящего, не за главврача же его выдать?»

– Я не узнаю тебя! Или ты прикидывалась все эти годы? Я слышал, как он звал тебя куда-то. Никуда ты не пойдешь!

– Как ты смеешь меня удерживать?! Захочу, вообще уйду!

Она заперлась в ванной и стала рассматривать в зеркале припухшую щеку. «Хорошо, хоть фонарь не поставил, – подумала она. – Как бы я показалась Володе? Да уж, не думала, что опасность меня прежде всего станет подстерегать в собственном доме. А в гневе Сергей опасен. Он, конечно, не убьет. Но разукрасить может, уж на это-то моего героя хватит. Господи, какой он все-таки жалкий тип! Почему я раньше этого не замечала? – И она усмехнулась своему отражению. – Эх ты, психолог… Сейчас он действует тебе на нервы, потому что ты влюбилась. Что будет дальше? Вот посмеялась бы Лена… Даже ее любовник достался мне по наследству. Сначала собственный муж, а потом любовник. Я знаю, что будет дальше. Я не откажусь от Володи. Гори все синим пламенем!»

Она приняла душ. Потом все время, пока сушила волосы, гладила выходной розовый костюм и красилась, хранила молчание. «Пусть только попробует», – сказала она сама себе. Но Сергей не пробовал. Он лежал на постели рядом с телефоном и смотрел в потолок. Ее он подчеркнуто не замечал. Только когда она, уже совсем готовая к выходу, взяла с подзеркальника свои ключи, подал голос:

– Все-таки идешь?

– Да, и что? – Она не обернулась.

– Не пожалеешь?

– О чем мне жалеть? О твоих пощечинах?

– Их больше не будет.

– Поверю на слово. Но тогда и ты мне поверь. Никакого хахаля у меня нет.

«Да уж, – иронически подумала она. – Если мы оба сдержим слово, веселая семейная жизнь меня ожидает».

Она вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.

В четыре часа женщина сидела в «Лире». Снова в пустом зале оказались они одни с Володей. К тому времени щека у Марины уже пришла в норму, а выпитое шампанское значительно улучшило ей настроение. Ей захотелось улыбаться. Но Володе, похоже, было не до улыбок.

– Я увиделся с тем своим приятелем, который когда-то показал мне типа, того, из Эмиратов. Много я из него не вытянул, но зато точно узнал, чем тот занимается. Это контрабанда.

– Контрабанда? – Марина не нашлась что сказать.

– Да, он несколько раз в год провозил через границу запрещенные вещи. Что за вещи, я так и не узнал. Похоже, мой приятель побоялся об этом распространяться. А сам он узнал об этом случайно, того типа лично не знает. Ему, в свою очередь, тоже кто-то его показал. В общем, концов не найти. Но известно хотя бы, во что вляпалась Лена. Это на нее как раз похоже. Четких границ между легальным и нелегальным бизнесом для нее не существовало. Как только подвернулся случай заработать, она им воспользовалась. Теперь несчастный случай можно исключить. Знала бы ты, насколько мне это не нравится…

Он замолчал. Из коридора вошли двое мужчин и направились во второй зал, где находился бар. На Володю с Мариной они даже не взглянули.

– И еще. – Володя закурил сигарету. – Еще я узнал, что этого типа держат на заметке. Правда, завести на него дело не могут – фактически он чист, но на таможне при выезде и въезде шмонают особенно тщательно. А что такое шмон на таможне даже для обычного человека, я знаю. При выезде еще ничего, достаточно предъявить декларацию. Осмотреть вещи или обыскать тебя самого могут только в том случае, если ты вдруг не понравишься таможеннику. Но вот при въезде… Будет поднята твоя декларация, и ты должен будешь отчитаться за каждый потраченный за границей доллар. Если деньги в товаре – показать товар. Опять же, если ты чист, особенно тщательно шмонать не будут. Прикинут на глазок, – а глазок у них наметанный, – и отпустят. Но того типа, я уверен, шмонали и здесь и там.

Марина начала что-то понимать.

– Ты думаешь, Лена понадобилась ему, чтобы что-то пронести через таможню?

– Именно. И даже могу сказать, что пронесла при выезде отсюда. Деньги. Не внесенные в декларацию, за которые потом никто не потребует отчета. Она рисковала – если бы ее вдруг обыскали, немедленно завели бы дело. «Попытка контрабанды» – есть такая статья, еще древняя, советских времен.

«Деньги, деньги… – стучало у Марины в висках. – Так вот куда делись деньги!»

Она рассказала Володе про восемнадцать тысяч долларов. Он напряженно выслушал ее.

– Скверно, – сказал он наконец. – Значит, она вошла в долю. И странно, если бы она не вошла. А значит, с деньгами придется попрощаться.

И тут Марина вспомнила, о чем хотела его спросить со вчерашнего вечера.

Она достала из сумочки проспект.

– Вот, посмотри. – Указала Володе на последнюю страницу. – Это написала Лена. Видишь?

– «Твер. Map. Сев.», – прочитал Володя вслух. – Что это такое?

– Что такое «Твер.» и «Map.», я знаю. «Тверская», «Марина». Она записала то, что ей надо было сделать в Москве. Сдать товар на Тверскую. Спрятаться в пансионате. А что такое «Сев.» – ума не приложу. Но сдается мне, именно это для нас может оказаться важным.

Володя молча смотрел на страницу. Потом поднял глаза.

– Теперь я знаю, где деньги, – как-то устало сказал он. – Как я сразу не догадался? «Сев.», Марина, – это «Севастополь».

– Мне это ничего не объясняет.

– Гостиница «Севастополь». Здесь, в Москве. Там есть склад, куда приходят карго из Эмиратов. Я сам однажды получал там груз.

– Что такое карго?

– Это система пересылки грузов из-за границы. Скажем, в Дубае ты купила холодильник: не повезешь же ты его в Москву на себе? Едешь с этим холодильником в контору, которая занимается пересылкой грузов. Там холодильник запакуют и отправят в Москву с карго. Ты его получишь со склада. Самый большой склад в Домодедове. Но им пользоваться опасно – мафия. Будешь получать холодильник до потери сознания и еще заплатишь… Есть склады помельче – не так уж много. «Севастополь» – один из них.

– И что?

– Да то, что он наверняка не рискнул перевозить контрабанду с собой. Или с Леной, не важно. Деньги на выезде она могла утаить, а вот товар, какой бы он маленький ни был, при въезде – вряд ли. Ее могли обыскать. И он, наверное, все учел и предпочел из двух зол меньшее – отправить товар с карго. Риск тоже, не исключен… Груз может потеряться, заехать не туда, коробку могут вскрыть… Но все равно это безопаснее. Наверное, он и раньше пользовался таким способом. Главное преимущество, что тебя не могут поймать за руку. Тот, кто тебя обворует, уже не будет иметь к тебе претензий. Товар пропадет, и все. С карго получение груза сведено к минимуму – предъявляешь квитанцию и увозишь его. Никакой таможни.

– Так, значит, деньги в товаре? Нам никогда его не получить!

– Теперь я так не думаю. По крайней мере, знаю, куда он придет.

– А если он уже пришел? Если тот его уже получил?

– Ну разве что послали слона. Как правило, чем больше объем посылки, тем скорее ее получишь. Крупные грузы контора отправляет из Эмиратов сразу – и возни с ними меньше, не надо на каждый ящик оформлять бумаги, да и на складе держать громоздкий товар невыгодно. А вот если ты послал один-два ящика – спокойно можешь прождать три недели.

– Вот почему она взяла кредит на три недели!

– Именно. Надеялась получить их обратно, да еще с накруткой. А какая может быть накрутка, остается только гадать.

– Да, перед таким предложением Лена не устояла бы…

– Я думаю, только в Москве она поняла, во что вляпалась, – сказал Володя. – Потому и хотела спрятаться.

– Спрятаться? А свою долю подарить тому? – Марина покачала головой. – Я скорее поверю в то, что она покушалась на его долю… Когда она чуяла деньги, то шла напролом.

– Черт! – сказал Володя.

– Что такое?

– Как только она вернулась в Москву, поспешила спрятаться! В ее квартире все было перевернуто! В номере – тоже! Она решила его обмануть! Господи, какая же она все-таки идиотка… – Он осекся. – Прости.

– Да и я повторила бы то же самое. Ты думаешь, она решила обчистить его и все получить сама?

– Теперь все сходится. Он искал что-то. Сначала что-то, а не ее саму, – ты ведь говоришь, в квартире он побывал раньше. Что-то маленькое, что можно спрятать во вкладыше от кассеты… Квитанцию, Марина! Квитанцию на получение груза. Лена с ней сбежала!

– И намеревалась все получить сама? Но это же безумие! Ведь он знал, куда придет груз! Он бы встретил ее в «Севастополе»!

– Ты сама говоришь, что она в иных случаях шла напролом. Да и я ее тоже прекрасно знаю. И представляю себе ее мысли: «Он не сможет мне помешать, если я его опережу. Буду звонить на склад, пока не придет груз. Возьму пару дружков и получу его. Не пристукнет же он меня. А потом, с деньгами, мне сам черт не брат!»

– Да, это в ее духе… – Марина задумалась. – Так, значит, квитанция была выписана на ее имя? Чтобы не вызвать подозрений?

– Возможно. А может быть, там были указаны два отправителя. Он и она. Хотя это создало бы при отправке дополнительные сложности.

– Если на квитанции значатся два отправителя, может груз получить кто-то один? Без сопровождения второго?

– В том-то и дело, что им пришлось бы явиться вдвоем. Так обычно не делается. В квитанции значится один отправитель, а второй верит ему на слово. Это ведь обычно не чужие друг другу люди, а компаньоны.

– Но, получается абсурд! Значит, если вписаны были оба, оба должны явиться? Так зачем же она унесла квитанцию? Она ведь не смогла бы по ней получить без него!

– Марина, я ведь говорил тебе: карго – это не таможня. Здесь главный принцип такой, что никто ни за что не несет ответственности. Даже если груз пропадает, нельзя будет пожаловаться. Зато если даже в твоем грузе обнаружат тонну героина, тебя никто не привлечет к суду. Это одновременно и риск и гарантия твоей личной безопасности. А если вместо одного получателя явится второй и предъявит квитанцию, где вписаны оба… Не думаю, что сложности будут непреодолимы. Скорее всего он получит груз.

– И она все это знала?

– Наверняка. Она ведь отправляла как-то товар с карго. Правда, получала в Домодедове.

– Точно! Я еще помню, как она тогда набегалась, пока его получила. Кажется, ей пришлось кому-то заплатить… Боже мой, на что же она все-таки рассчитывала?! Прятаться до последнего момента, потом получить груз и улизнуть… Она просто самоубийца!

– Это точно. В своей смерти виновата сама.

Марина закурила. На душе было скверно, но ее хотя бы не трясло, как все эти дни. Может, потому, что напротив сидел Володя.

– И теперь он спокойно ждет, когда придет груз… – безнадежно произнесла она. – А там деньги Лены… Уж их-то нам точно теперь не получить…

Она поймала его испытующий взгляд.

– Скажи, Марина. – Он не отводил от нее взгляд. – Если ты не получишь этих денег, что будешь делать дальше?

– Продам квартиру Лены. Расплачусь. И всему конец.

«Всему, – подумала она. – И может быть, ты скажешь, что нам больше незачем видеться…»

– Это большая потеря для тебя?

– Скорее для мужа. – Марина опустила глаза. – Он сходит с ума из-за этих денег. Требует, чтобы я их искала. Я, дескать, лучше знаю Лену. Квартиру продавать не хочет. Но, конечно, когда выбора не будет, ему придется согласиться на это.

– Я спросил, будет ли это большой потерей для тебя. – Володя подчеркнул последние слова. – Для тебя, потому что если я и попробую вытащить обратно те деньги, то не ради твоего мужа.

– О чем ты говоришь?! Хватит одного трупа. Мне эта квартира не нужна. Но, честно говоря, не думала, что в наше время может встретиться человек, который будет рисковать ради женщины, не думая получить награду.

– Знаешь, если бы для тебя это было очень важно, я бы рискнул. Но голова на плечах у меня все же есть. И потому мне кажется, что разумнее продать квартиру и не связываться с этим делом.

– Гори она огнем, эта квартира! Мне на нее наплевать. Знал бы ты, как мне это надоело…

– Все-все?

– Все на свете! – Марина больше не могла сдерживаться. Она чувствовала, что на глаза навертываются слезы.

– О чем ты? – Володя сжал руку в своей и перегнулся через стол. – Что еще случилось?

– Не надо было жаловаться… Но оставаться там для меня просто невыносимо… Становится хуже и хуже…

Сквозь слезы она не видела его лица. Но то, что он пересел на стул рядом с ней, почувствовала. И его поцелуй – тоже. И снова, как вчера, все растаяло в этом поцелуе, у которого был вкус шампанского и слез.

Володя медленно отстранился.

– Вчера вечером я понял, что ты не хочешь подниматься наверх, к себе… – мягко сказал он. – Жалко, не спросил тогда почему. Может, не дал бы уйти. Но сегодня я тебя спрашиваю…

Вместо того чтобы спросить, он снова привлек ее к себе и поцеловал. Марина едва перевела дыхание.

– Так что ты мне ответишь?

– Все, что захочешь. – И она положила голову ему на плечо.

– Тогда я скажу, что нам пора.

– Скажи!

– И что домой я тебя не повезу.

– Говори, говори!

– И что сегодня кончается вся эта история.

– История с деньгами?

– И не только. Что ты скажешь, если мы предоставим твоему мужу сойти с ума?

– Пусть сходит!

Первый раз она посмотрела на часы в половине десятого. У нее мелькнула мысль, что она еще может уйти. Далекая-далекая мысль, такая привычная и такая чужая. Во второй раз она взглянула на часы в начале первого ночи. Уже без всякой мысли, просто потому, что они попали в поле ее зрения. К этому времени муж остался где-то так далеко в прошлом, что она даже удивилась, что называет его «муж». Никто. Некто из прошлой жизни. Из той жизни, которая сегодня кончилась.

Володя принес из холодильника две банки джина с тоником и разлил его в бокалы. Обессиленная, она едва смогла опереться на локоть и принять бокал из его рук. Ее рука слегка дрожала. Но это была сладкая дрожь.

Никогда в жизни она не отвечала на поцелуи с такой страстью. Были минуты, когда она забывала не только о деньгах и о Сергее, но и о том, кто она сама, где она и кто рядом с нею. Был момент, когда у нее из глаз вдруг брызнули слезы, в которых совсем не было горечи. Последние слезы этого долгого дня.

Она улыбнулась Володе.

– С тобой все в порядке? – спросил он, улыбнувшись в ответ.

– Я как будто проваливаюсь куда-то…

– Спи.

– Мне так легко, так хорошо! Не могу поверить, что все действительно кончилось…

– Хорошо бы.

– Что? Ты ведь сказал, что все сегодня кончилось.

– Загадывать наперед нельзя.

– А что загадывать? Пусть он продает квартиру, расплачивается и катится на все четыре стороны.

– Я сейчас не об этом.

– О чем же?

– Я не могу сказать, что все кончилось, пока тот тип не получит свой груз.

– Да пусть подавится своим грузом! Зачем он мне нужен?!

– Тебе от него, конечно, ничего не нужно. Но я хочу убедиться, что он оставит тебя в покое. И я хочу быть уверен, что Лена не успела ничего больше отколоть. Одним словом, я, заинтересован в том, чтобы он получил свой груз в целости и сохранности. И не предъявлял тебе – наследнице, никаких претензий.

– Какие претензии? Квитанцию он явно нашел. А если в коробках что-то не то я тут ничем не помогу.

– Хотел бы я знать, что там. Наркотики? Исключено. В Эмиратах за это сразу рубят голову, оттуда наркотиков никто не возит. Туда провезти могут.

– Володя, не могу больше об этом думать!

– Все, спим.

Он погасил свечи и улегся рядом с ней. Женщина тут же прижалась к нему всем телом. Когда она чувствовала его тепло, сразу проходили все страхи. Почувствовала, что он гладит ее по голове, по щеке, по плечу… И уснула.

Глава 4

– Жива? – таким возгласом встретил ее Сергей, когда она вернулась домой на другой день далеко за полдень. Марина молча прошла в ванную.

Когда она вышла и первый раз взглянула на Сергея, ее поразил его вид. За ночь он как будто сразу состарился на десять лет. Серое лицо, потухшие глаза. Марина почувствовала что-то весьма похожее на угрызения совести.

«Он беспокоился обо мне, – подумала она. – Но все кончено».

– Я решил, что тебя убили… – таким же невыразительным голосом продолжал Сергей.

– Конечно, мне надо было тебе позвонить. – Марина решилась. – Но я думаю, было бы хуже.

– Что хуже?

– Я ухожу. Вот что я хотела сказать тебе вчера.

Она ожидала крика, протестов, новых пощечин. Но он даже не повернул головы, оставшись сидеть в кресле. Рука с тлеющей сигаретой, зажатой между пальцами, безвольно свешивалась с подлокотника. Пепел упал на ковер.

– Я знаю его? – В голосе не было ярости. Одна усталость, и Марина почувствовала, что проникается к нему все большей жалостью.

– Я сама его знаю не так давно.

– И решаешься уйти?

– Уже решилась.

– Иди, раз так. Скажи только, как хотя бы его зовут.

– Зачем тебе это знать?

– Как мне с ним поздороваться, если позвоню тебе? Оставишь телефон?

– Ну, если хочешь. Ты в самом деле собираешься мне звонить?

– По крайней мере, в первое время. Пока не кончится вся эта история.

– Она кончилась. – Марина поразилась тому, какой эффект произвели ее слова. Сергей резко повернулся в кресле и теперь не спускал с нее глаз.

– Кончилась? Ты нашла деньги?

«Теперь можно сказать», – решила Марина.