Неизвестный Кими Райкконен

Моко возвращается к нашему столику, и, как только узнает о том, что я пишу книгу о Кими, у него загораются глаза. «Слушай сюда, бледный капитан», – начинает он, намереваясь рассказать мне всё. Он начал смотреть Формулу-1 в 1979 году, во времена апартеида. В то время считалось крайне странным, если черный болел за белого гонщика. На родине Моко в Сенегале самыми популярными видами спорта были футбол и регби, но он увлекся Формулой-1. По его мнению, Кими Райкконена можно сравнить с художником, чье искусство говорит само за себя. Прежде чем задать еще несколько вопросов, я внезапно осознаю, что невежливо таращусь на его цветастый кафтан по колено. Моко замечает это и советует упомянуть в моей книге достижения финской текстильной фирмы «Маримекко». Он купил их ткани и сшил себе уникальную коллекцию одежды.

Он говорит, что начал болеть за Кими, когда тот еще был в «Заубере»[14]. «Парень появился из ниоткуда и сразу зажег. Я только смотрел, открыв рот, и болел за него», – вспоминает Моко. Они встретились и познакомились с Кими уже во время его карьеры в «Феррари», как раз на его первой гонке на открытии сезона в Мельбурне. Моко сидел в паддоке под деревом, когда Кими проходил мимо. Моко поздоровался: «Добрый день, мистер Райкконен, добро пожаловать в “Феррари”». Кими остановился, посмотрел на Моко и с улыбкой поблагодарил. «В тот момент за нами наблюдали фотографы, они рассмеялись и пошутили, что, видимо, достаточно одного африканца, чтобы Кими наконец улыбнулся», – смеется Моко. «В тот день я дал ему приносящий удачу амулет из своей коллекции, и так получилось, что Кими выиграл ту гонку».

«Он как на ладони». Кими никогда ничего не мутит.

Моко прилетел на гонку из Парижа на частном самолете. Затем он отправится в Стокгольм на концерт «Роллинг Стоунз», потому что «парни» из группы пригласили его. Компания, которую он представляет, занимается большой коллекцией одежды и бижутерии с логотипом группы – всем известным языком «роллингов». Сам он, правда, об этом не рассказывает, но я узнаю от других. Когда я спрашиваю об этом его самого, Моко отвечает, что предпочитает не говорить о работе, а просто старается выполнять ее настолько хорошо, чтобы другие говорили о ней.

Моко считает, что Кими скорее не ледяной человек[15], а мудрец[16]. Мудрец никогда полностью не рассказывает обо всем, он оставит что-то в себе, сохранит для себя. «Кими напоминает мне таких писателей, как Марсель Пруст и Альбер Камю, которые мало говорили, но давали возможность перу говорить за них». Я не вижу особой параллели между их творчеством и ремеслом Кими, но Моко видит. Он рассказывает, что познакомился с близкими Кими, включая родителей и бабушек.

Моко замолкает, разглядывая толпу. Он считает, что меня ждут серьезные трудности при написании книги, особенно в середине. Я интересуюсь, какого рода трудности, но этот вопрос остается без внятного ответа. В конце нашей беседы он напоминает, что мне обязательно нужно подробно побеседовать с мамой Кими, ведь у человека только одна мама. Я обещаю сделать это.

Мои размышления прерывает знакомый звук метрах в ста от меня. Опять режут кабана. Пора идти на скотобойню. Люди в красном как раз заводят монстра. Кто же быстрее всех проедет круг в 5,5 километров? Начинается свободная практика. Она продлится час, затем будет перерыв и, наконец, главное событие дня – часовая квалификация. Она и определит стартовый порядок на воскресенье.

В шлеме взмыленная голова, а в голове – мозги, которые работают даже на более высоких оборотах, чем двигатель машины. Тысячи повторений упрощают работу гонщика, повороты на трассе становятся чуть менее крутыми, шея привыкает к вибрациям, спинной мозг хранит всю собранную информацию. На данный момент Кими за свою карьеру проехал семьдесят тысяч гоночных километров[17], плюс тренировки, тесты и квалификации. На мой дилетантский взгляд, он наверняка уже привык к близости смерти. Однако Кими говорит, что я преувеличиваю – современные машины достаточно безопасны.

Первый сегмент[18] квалификации выглядит многообещающе, второй – еще более. Но небольшая ошибка в конце третьего сегмента стоит Кими поула. Завтра на старте он будет вторым, и шансы на победу довольно высокие. Машина слушается гонщика.

Перед Кими появляются микрофоны, теперь он должен рассказать, что чувствует и чего ждет от завтрашнего дня. Он краснеет и почесывает шею. На этот раз дело не в раздражительности, а в реальной физической боли – он страдает периодически обостряющимся атопическим дерматитом. Репортеры получают краткий комментарий о том, что Кими оптимистично настроен по поводу завтрашней гонки, хотя занос, едва различимый на замедленном повторе, стоил ему поула. Он дает только самую необходимую информацию, то есть почти ничего. Когда так мало вербальной информации, приходится читать язык тела. В переводе с этого языка выходит, что машина была довольно послушна и что на ней можно одержать победу. Если не будет неожиданностей. Вот только неожиданности – это как раз то, что чаще всего и происходит в этом виде спорта.

С трассы в отель мы едем в тишине. Завтра гонка. Вот она, причина, по которой мы пролетели десять тысяч километров и оказались здесь. Из-за происходящего в воскресенье Кими прибыл сюда во вторник. Он опускает голову на входе в отель и как можно быстрее направляется к лифту. Сейчас он даже не останавливается, подписывая протянутые кепки прямо на ходу. Восьмой этаж, третья дверь слева. Скорее туда. Душ, ужин. Звонок по Skype в Швейцарию и общение с семьей: Минтту, Робином и Рианной. Научился ли Робин новым словам?

В лобби-баре тихо. Три австралийца выглядят уставшими. На всю компанию только две пары открытых глаз. Этого хватает, чтобы заметить меня. Они хотят знать, что происходило на трассе, пока они участвовали в своей «гонке по барам». Что ж, рассказываю. В результате открывается и последняя пара глаз. Кими выиграет, они уверены в этом так же, как и в том, что завтра им все-таки удастся выбраться на реальную гонку.

Обмениваюсь еще парой фраз с этой троицей, потерявшей счет времени. На ум приходит то время, когда в желтой прессе с наслаждением писали о попойках Кими Райкконена, преувеличивая количество выпитого в разы. Сейчас за год Кими выпивает столько же, сколько эти фанаты из Австралии вылакали за выходные.

В воскресенье с утра уже жарко и влажно. В тени плюс тридцать шесть градусов, а в гоночном болиде в два раза жарче. Гараж наэлектризован шумом и суетой. Уже на прогревочном круге[19] машина Кими начинает терять мощность – десять парней в красном быстро снимают с нее обтекатель из углеволокна и закапываются в механизм с головой. До старта гонки остаются считаные минуты. Камера крупным планом выхватывает обеспокоенное лицо руководителя команды Маурицио Арривабене. Он пожимает плечами. Машину Кими закатывают в боксы, парни в красном расталкивают людей с пути – времени совсем не осталось. Вернее, оно остановилось. В эти минуты в воздухе витает огромное количество невидимых купюр, и они все будут потеряны, если причина поломки не будет найдена. Ее в итоге находят, но на починку не хватает времени. Кими выбирается из машины и, прямо в шлеме, уходит вглубь гаража.

Место рядом с Льюисом Хэмилтоном на стартовой решетке остается пустым. Впустую проделан путь на другой конец света. Ни одного метра не проехал. А ведь в 2003 году именно на этой трассе Кими выиграл свой первый в карьере Гран-при.

Причина была в шланге турбокомпрессора, но сегодня об этом не объявят – мы узнаем только завтра. Гонщик сделал все возможное, но безрезультатно. И теперь должен оставаться на рабочем месте. Должен смотреть, как другие будут гонять. Должен отвечать, когда журналисты спрашивают, каково это – не проехать ни метра. Должен сидеть на рабочем месте до самого конца, даже не имея возможности сделать свою работу.

Наконец, только когда уже стемнело, мы можем покинуть автодром.

«Мазерати» везет молчаливых мужчин со скоростью улитки по пробкам большого города. Вдруг Кими замечает свой шанс. Перед нами едет кортеж – видимо, с автодрома уезжает какой-то министр из правительства Малайзии. Кортеж из трех машин возглавляют двое полицейских на мотоциклах. Кими пристраивается за этой процессией, движущейся по собственной привилегированной полосе. Полиция вскоре машет нам, показывая, что следовать за ними нельзя. Кими хмыкает и продолжает маневрировать в потоке за кортежем. Оглядываюсь на Сами Вису, однако и в этот раз он всем видом показывает, что лучше не вмешиваться – сегодня будет так.

Мы приезжаем в тихий отель. Гонщик, оставшийся без гонки, исчезает в лифте.

Мы с Сами остаемся в лобби, разочарование накрыло и нас, слов не хватает, наша тихая ярость обращена на шланг турбокомпрессора: почему ты не сработал? Неужели в этой семимиллионной машине ты не стоишь и ста евро?

Этим вечером Кими улетает в Бангкок на спонсорское мероприятие, затем ему предстоит гонка на японской трассе «Сузука», и вся позитивная энергия направлена на нее. Всё так же, как и раньше: ему просто нужно сконцентрироваться на следующем Гран-при и надеяться, что двигатель не подведет. Хотя нет, всё не так, как раньше. Теперь у него есть семья, жена и двое детей. Теперь ему есть, что терять.

Две секунды – это вечность

Город Бар, Швейцария. Дом. Папа лежит на диване с бутылкой воды в левой руке, а в правой – игрушечная машинка сына. Робин играет с машинками на полу. Никакой суеты. До отъезда на последнюю гонку в Абу-Даби еще три дня, и на этот раз поедет вся семья. А затем сезон закончится.

На этом диване Кими – отец, а не гонщик. Он оживленно разговаривает, комментирует болтовню Робина, принимает участие в играх, шутит, смеется, подлавливает сына на озорстве и подыгрывает ему. Тридцативосьмилетний мужчина уже три года как отец, а полгода назад родился его второй ребенок, дочь Рианна. В повседневной жизни теперь больше событий, чем на гонках. На трассе события без конца повторяются, одна гонка похожа на другую. С маленькими детьми все моменты имеют свою уникальность. Завтра всё может поменяться: новое слово появится в словаре Робина, новое выражение появится на личике Рианны. Формула-1 уступает первое место самым близким людям.

Вот сидит Ледяной человек, Iceman. Ни грамма льда в нем нет. Это прозвище придумал Рон Деннис, руководитель команды «Макларен». Это роль, ширма, рабочее имя. С таким прозвищем можно гонять на машине, для этого оно отлично подходит. Но за пределами автомобиля ледяное прозвище начинает таять, а как только Кими переступает порог своего дома, оно окончательно испаряется.

Кими знаменит своей малоразговорчивостью. Молчание изобрели не финны, но они сделали из него несколько успешных продуктов: малоразговорчивость, паузы, предложения из трех слов и полутораминутное молчание. Это такие ловушки для тех, кто не в курсе; для тех, кто пытается понять, что же происходит, когда не происходит ничего. А потом финн продолжает с того же места, будто и не было никакого молчания.

В публичной работе Кими его кричащее молчание вызвано глупыми вопросами. В шумной и говорливой медиасреде молчание – это, наверное, лучший способ привлечь внимание. В случае с Кими его неразговорчивость родилась от застенчивости и незаурядного ума: если вопросы банальны, получишь в ответ пару слов и почесывание шеи.

У Кими Райкконена не было времени привыкнуть к медиасреде Формулы-1. В 2001 году он сразу с головой нырнул в ледяную прорубь: сотни репортеров и телеканалов приехали на первую гонку сезона в Мельбурне, и ему в лицо тут же были направлены десятки микрофонов. В его прошлой жизни, когда он участвовал в серии Формула Рено, были только случайные интервью. А затем всё изменилось в одночасье. Молодой человек, говорящий на ломаном, прерывистом, запинающемся английском, оказался в трудной ситуации. Свершилось чудо – он попал в Формулу-1, мир, который за год до этого маячил далеко за горизонтом.

У Теему «Форе» Невалайнена, старого друга Кими, есть интересная теория: «Если бы его путь к славе был длиннее и у него было бы больше времени на подготовку, сейчас это наверняка был бы другой Кими. Уверен, что он был бы гораздо скучнее. Он бы всегда говорил только то, что люди хотят слышать. Сейчас же своими тремя словами он выражает гораздо больше, чем все остальные вместе взятые».

Кими – не первый финский спортсмен, который игнорирует микрофон или остерегается его. Но он первый, чья неразговорчивость стала международным брендом сама по себе, а не была специально разработана им. Он не развивал этот бренд, а просто однажды понял, что он сам и есть бренд. Самый сильный личностный бренд всегда базируется на правде и поэтому возникает случайно. Самый слабый бренд сфабрикован, обезличен, выучен назубок. Кими – это натуральный продукт, появившийся из ледяной воды и уходящий корнями туда, откуда он появился на свет – в Кархусуо, Эспоо.

Я нажимаю на красную кнопку диктофона, теперь он готов к записи разговора. Кими бросает взгляд на девайс, но не позволяет себе смутиться, или я этого просто не замечаю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В английском издании указано правильное количество – 17 трасс. – Прим. ред.

2

Формула-1 – самый престижный класс гоночных автомобилей с открытыми колесами. Существует ряд младших (более простых по техническим требованиям и менее затратных с финансовой точки зрения) классов автомобилей с открытыми колесами: Формула-3, Формула-Е (автомобили с электроприводом), Формула Рено (поддерживается автопроизводителем «Рено») и т. д. – Прим. ред.

3

По состоянию на начало 2019 года – пятикратный. – Прим. ред.

4

Пит-лейн (англ. pit lane) – часть гоночной трассы, на которой располагаются командные боксы. Предусмотрена для проведения остановок во время гонки. – Прим. ред.

5

По текущим правилам первая тренировка гоночного уикенда (свободная практика или свободные заезды) на большинстве Гран-при проводится в пятницу. – Прим. ред.

6

Кубок конструкторов – награда команде, заработавшей наибольшее количество зачетных очков за гоночный сезон. – Прим. ред.

7

Поул (поул-позиция, поул-позишн, англ. pole-position) – наиболее выгодная стартовая позиция гоночного автомобиля. – Прим. ред.

8

Поул-позиция (фин.). – Прим. пер.

9

По состоянию на начало 2019 года – уже бывший. – Прим. ред.

10

Согласно финско-русской практической транскрипции правильное написание фамилии – Ряйккёнен, но чаще все же используется Райкконен. – Прим. ред.

11

Villa Butterfly (рус. Вилла Бабочка) – название дома Кими в Швейцарии. – Прим. ред.

12

В переводе на русский – «Хромированные сердца». – Прим. ред.

13

Fédération Internationale de l’Automobile (FIA), франц. – Международная автомобильная федерация. – Прим. ред.

14

«Заубер» (англ. Sauber) – команда Формулы-1 из Швейцарии. – Прим. ред.

15

Iceman (англ.) – прозвище Кими. – Прим. пер.

16

Wiseman (англ.). – Прим. пер.

17

Точное количество по состоянию на начало 2019 года – 76046 км, 294 Гран-при, 15256 кругов. – Прим. ред.

18

По нынешним правилам квалификация, определяющая стартовый порядок в гонке, проводится в три сессии (сегмента). В каждый последующий сегмент проходят быстрейшие гонщики (15 во 2-й, 10 в 1-й). – Прим. ред.

19

Согласно регламенту перед стартом гонки пилоты проходят один круг, чтобы прогреть шины до рабочей температуры. – Прим. ред.