Полкоролевства в придачу

Изабо не давала передышки:

– Выкладывай предположения! Все, без остатка!

Как я не вслушивался – стук копыт с улицы не доносился. Пришлось затягивать разговор с риском для собственных конечностей:

– А где гарантии, Изабо? Хотя бы одна-единственная гарантия – что после получения информации братец Брок не разобьет мне череп куском дерева, который так старательно сейчас сжимает?

Лицо Изабо исказилось. Я, отверженный изгой, посмел обвинить ее в нечестной игре! Орк по ее знаку отложил дубину и…

Ох-х-х!

Давненько я не получал этаких плюх по лицу… Силен, зараза…

Едва в голове смолк колокольный звон, я надрывно выкрикнул:

– Не распускай лапы, скотина!!!

Затем я добавил тираду, сплошь состоящую из низкого, модулированного рычания. И продолжил на понятном Изабо языке:

– Ты, мохнатая мразь, имеешь дело с коронованной особой!

За этими словами последовало еще одно мое модулированное рычание, перемежаемое короткими подвываниями.

Во взгляде Изабо мгновенно загорелся огонек подозрительности.

– Где это ты научился болтать по-орочьи? – И тут же, не дожидаясь ответа, резко спросила у Брока: – Что он сказал? На вашем языке?

Гортань орка с видимым усилием выдавала чуждые ей звуки человеческой речи:

– Он… говорить… моя матушка… отдалась древесному питону… и… и…

Ай да Брок! Умница! Расцеловал бы тебя в мохнатую морду! Не выполнить приказ хозяйки он не может, и не ответить на прямой вопрос не может, – иначе запечатанный словом Изабо бронзовый ошейник попросту задушит беднягу… Но перевести мою вторую фразу – лишь её – он мог. И сделал это! Не рассказывайте больше при мне анекдотов о безмозглых орках…

– Достаточно! – оборвала сестрица перевод заковыристого орочьего ругательства. И – как я и надеялся – не смогла оставить без ответа пассаж о коронованной особе:

– Насколько я помню, милый братец, герцогство Аргайл, жители которого имели несчастье тебя короновать, уже три года как не существует! А до этого твои подданные несколько месяцев старательно искали тебя по всему Пограничью… Даже, поговаривают, заготовили плаху красного дерева и топор с вызолоченным лезвием – на случай поимки!

Голос ее был полон яда – но время-то шло! Монахи успеют к вечерней молитве!

– Неважно, – ответил я, постаравшись придать тону величие, достойное коронованной особы. – Отречение я не подписывал, и акт низложения мне зачитан не был. Перед вами Великий герцог Аргайлский в изгнании.

– Хватит словоблудия! Отвечай немедленно: где Эйнис?!

И тут я услышал далекое «цок-цок-цок» копыт.

– Не знаю, где Эйнис. Вполне возможно, что подъезжает сюда во главе своих людей. Но едва ли – ради того, чтобы пощипать перышки разбогатевшему «мокрому» барону, он не покинет свою берлогу. Впрочем, ты можешь порасспросить его бойцов…

И я, теперь не скрывая этого жеста, вновь подмигнул паучку. Стук копыт уже можно было услышать, не особо напрягая уши. Всадники приближались быстро.

Глава 3

1

Изабо приникла к окну. Несколько секунд всматривалась в темноту, освещенную всполохами факелов. Там всхрапывали кони, и позвякивало оружие, и уверенный голос отдавал приказания. Несколько пар сапог загрохотали в сторону черного хода. А несколько лучников – я был в этом уверен – взяли под прицел окна. Люди Рыжего хорошо знали дело.

– Его там нет… – прошептала Изабо. Прошептала не нам с орком – сама себе. Эйниса она в лицо, конечно же, не знала – никто не видел это лицо без маски. Но копну развевающихся по ветру огненно-рыжих волос бандитский предводитель никогда и ни чем не прикрывал.

Инквизиторша отпрянула от окна – не иначе как моя догадка о лучниках угодила в точку. Метнулась к двери – в коридоре послышался шум, и звон разбитого стекла, и перекрывший всё рык барона сюр Шарлоэ. А затем в гостинице началась схватка на мечах – если я хоть что-то понимаю в мечах и схватках.

– Совсем разучилась инквизиция вести допросы, – тихонько сообщил я паучку. – Она язык сносила, выспрашивая: где Эйнис? – и не додумалась спросить то, что я знал: где Иветта…

Затем я сказал громко, вслух:

– По-моему, самое время развязать мне руки, сестрица. Мы сейчас в одной лодке – эти ребята выпустят кишки нам обоим.

– Не дождешься, подонок! Ты знал, ты все знал заранее!

Ну, знал… Так ведь никто не просил ее влезать и портить мне всю охоту. Без нее я спокойненько проследил бы бандитов до их логова… Но времени выяснять отношения не осталось.

Я торопливо сказал самым примирительным тоном:

– Согласен на твои условия. Если дело выгорит – я забираю Иветту и ухожу. Всё остальное – твоё.

Она остановилась посреди комнаты, взглянула на орка – тот торопливо закивал. Сестрица наморщила лобик – ее мимика смотрелась бы комично, если бы счет не шел уже не на минуты – на секунды.

Без сомнения, у Изабо имелись в запасе заклятия, способные усмирить нагрянувшую в гостиницу ораву. Но она наверняка берегла их для рейда в лес. Истратит здесь – и что останется для Эйниса и лесных тварей?

Она должна, просто обязана была в этой ситуации принять мое предложение. И – развязать мне руки.

Не приняла.

Не развязала.

С раннего детства Изабо отличалась ослиным упрямством…

– Взвали его на плечо! – скомандовала она орку. – Я займусь лучниками. Уходим через окно.

Идиотка! Собьет прицел одному, другому – и даже не увидит третьего, который всадит в нее трехфутовую стрелу! А потом вторую – в меня! Прорываться – так уж через дверь…

Звуки схватки в коридоре стихли. Судя по треску вышибаемой двери и негодующим крикам, бандиты ворвались в мою комнату, – но не обнаружили ни меня, ни золота.

Брок посмотрел на меня полными тоски глазами – не исполнить приказ он не мог. Двинулся в мою сторону – торопливо и неуклюже. Зацепил огромной лапищей столик, опрокинул… Скатерть со всем содержимым сползла на пол, вино разлилось бледно-розовой лужицей. Грохот, по-моему, был слышен во всей гостинице.

– Утопись в болоте, сын древесного питона!!! – яростно прошипела Изабо.

А я помчался к двери – пригнувшись, стараясь проскочить мимо орка. Бац! – траектории моего бега и орочьего кулака пересеклись. Я отлетел, упал – на пол, как раз туда, где валялись остатки ужина… О-у-у-у… Спина с хрустом приложилась обо что-то твердое – не то графин, не то соусницу.

Молодчина Брок, подумал я, подцепив пальцами связанных рук нож. Не нарушил ни единого приказа хозяйки – но сделал всё как надо.

– Идите вдвоем, – сказал я, стряхивая с рук разрезанные путы. – Коронованные особы в окна не лазают…

Сапоги грохотали по коридору – на этот раз к нам. Похоже, мэтр Кошон, хозяин «Дракона», сдал всех постояльцев до единого…

Изабо поняла – все ее козыри биты. В оставшиеся секунды Брок меня не скрутит… Ей осталось одно – уносить ноги, бросив меня.

Не унесла.

Не бросила.

С раннего детства я не понимал порой Изабо…

– Здесь они-и-и! – проорал обладатель косматой головы, просунувшейся в дверь.

Дзинк! – ответил графин с длинным горлышком, сжатый в моей руке – и превратился в горлышко без графина.

Обнаруживший нас тип рухнул, обливаясь кровью и вином. С двумя его приятелями расправился орк, моментом выскочивший в коридор. Хрясь! Хрясь! – еще два неподвижных тела. Я подхватил валявшуюся рядом секиру.

А затем за нас взялись по-серьезному. Две первых стрелы Изабо отклонила, третью отбил дубиной орк. Четвертая пробороздила мне щеку… Ничего, шрамы украшают мужчину.

На этом стрельба закончилась – на нас навалились подбежавшие с другого конца коридора.

Моя секира звенит о сталь. Потом – скрежещет о кость. Чей-то хрип. Меч – прямо мне в грудь. Дубина орка у него на пути. Снова что-то мягко раздается под секирой. Сапоги скользят по крови. Орк рычит. Я тоже. Изабо швыряет заклятие, чуть не снесшее мне полчерепа. Секундная передышка. И снова: сталь о сталь, о плоть, о кость… Кто-то вопит – пронзительно, долго, на одной ноте. Рукоять мокра от крови, скользит в руках. На лице тоже кровь – чужая. Пронзительный вопль смолкает. Изабо что-то кричит, я не слышу слов, и…

И всё заканчивается. Красный туман перед глазами рассеивается – медленно, неохотно.

– Зачем ты убил его? – кричит Изабо. – Это последний! Он показал бы нам путь…

– Не последний, – понуро отвечаю я. По лестнице черного хода вновь грохочут сапоги – много сапог. Вооруженные люди опасливо заглядывают в коридор – залитый кровью, заваленный трупами. На прибывших одинаковые сине-красные плащи. Люди королевского прево… Как всегда, вовремя…

2

– Я с раннего детства знал, что вся твоя стервозность – лишь маска, – совершенно серьезно сообщил я Изабо. – А на самом деле ты, Иза, добрая и самоотверженная.

– Заткнись! – прошипела добрая и самоотверженная, осторожно накладывая на мою рану затягивающее заклятие. – Не дергай щекой! Криво зарастет – так и будешь всю жизнь ходить!

– Ты полюбишь меня и таким, правда? – не унимался я (однако щекой старался не дергать). – Шрамы украшают мужчину.

– Тебя украсит лишь один – от секиры палача!

Нашу пикировку прервала чья-то уверенная поступь в коридоре. Затем в дверь осторожно постучали. Я изумился. В этой гостинице вышибание дверей – обыденное дело, а простой удар сапога в дверное полотно – верх вежливости.

Впрочем, изумлялся я недолго. Подошедший к номеру человек вошел, не дожидаясь ответа на свой стук.

– Сенешаль Ги де Маньяр, служба королевского прево, – отрекомендовался пришелец. На вид было ему лет тридцать. Чуть выше среднего роста, худощавый, пластика движений гибкая, отточенная, опасная… На пальце сверкал перстень с камнем рубинового цвета. Но был то не рубин – орханит. Вот даже как… Неплохо для провинциального сенешаля.

– Можете не представляться, я посмотрел ваши имена в гостиничной книге. Лихо вы разобрались с людьми Рыжего, поздравляю…

Изабо буркнула что-то неразборчивое. Оставшийся сейчас в ее распоряжении арсенал позволял штопать рассеченные щеки – и не более того. Хотя, может быть, сестричка и затаила что-то на черный день… Но едва ли. Трудно придумать что-то чернее того переплета, в который мы угодили тут по ее милости.

– Вы захватили кого-то из тех, кто оставался на улице? – спросил я.

– Увы… – помрачнел Маньяр. – Кони у них оказались не в пример нашим.

– Вообще-то я знавал здешнего сенешаля… – осторожно сказал я. Обвинять в самозванстве человека, чьи солдаты наводнили гостиницу, не хотелось.

– Старика Роже Ютена? – уточнил Маньяр. – Он-то мне и продал должность два месяца назад. Я, знаете ли, сын владельца старинного, и, скажу не хвастаясь, весьма богатого майората. Но – третий сын. Вот и приходится искать счастья на чужбине.

С этими словами сенешаль занялся странным делом – внимательно осмотрел один угол номера Изабо, второй… Словно надеялся, что именно здесь притаилось ожидающее его на чужбине счастье.

– Вы что-то ищите? – спросил я, уже зная – что.

– Где-то тут должен быть мой любимый ручной паучок… – ничуть не смутился Маньяр.

– Не этот ли? – Я поднял крышку с медальона матери (лишь его я успел взять с собой перед попыткой прорыва). Под крышкой оказалось достаточно места – и там удобно устроился паук – тот самый, с рубиновой искрой на брюшке.

– Именно он, – подтвердил сенешаль. Осторожно отлепил от брюшка крупинку орханита, убрал в крохотный серебряный футлярчик. И небрежным щелчком отправил «любимого паучка» на пол.

Изабо медленно багровела от злости. Поднеся к уху свой перстень, Маньяр мог с расстояния в пару лиг прекрасно слышать все, что говорилось поблизости от крупинки… Вот так-то, сестрица. Не стоило брезгливо воротить нос от обитателя паутины, стоило присмотреться повнимательнее.

Но теперь игра пошла в открытую. Сенешаль знает, что мы знаем, что он знает…

– Кстати, мессир Арноваль, – Маньяр изобразил широкую и добрую улыбку, – повторите еще раз, что вы говорили о местонахождении принцессы Иветты?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.