Сидни Шелдон. Безрассудная

– Хорошо, но сначала пусть он произнесет свою речь. (В голосе женщины слышалась усмешка.)

– Конечно. Как договаривались.

– И ровно в девять вечера по нью-йоркскому времени ты выстрелишь ему в голову.

– Да, Алтея».

Милтон Бак нажал на «стоп» и самодовольно улыбнулся.

– Это, джентльмены, официальная санкция на казнь капитана Дейли. Женщина с пленки, которая проходит под кодовым именем Алтея, и есть глава «Группы-99», мы следим за ней последние восемнадцать месяцев.

– Про Алтею мы уже знаем, – снисходительно произнес Джеймс Макинтош, к большому раздражению фэбээровца.

– Но вы не знали, что именно она приказала казнить Дейли. Или знали? – парировал Грег Валтон.

– Нет, – признался Джейми. – Что еще вам про нее известно? Идентификационный номер?

– Еще нет, – смутившись, признался Грег Валтон.

– Вы следите за ней восемнадцать месяцев, но до сих пор не знаете, кто она такая? – недоверчиво спросил Фрэнк Дорриен. – Так что вам вообще известно?

– В частности, то, что она переводит деньги для «Группы» через сложную сеть офшорных счетов, которые мы по большей части уже определили, – огрызнулся Милтон Бак.

– У нас есть неподтвержденные данные о ее внешности, – уже спокойнее добавил Грег Валтон. – Служащие банков и отелей, которыми, по нашим сведениям, она пользовалась, говорят, что она высокая, физически привлекательная, темноволосая.

– Ну, это, конечно, сужает поиски, – саркастически пробормотал Фрэнк Дорриен.

Милтон Бак покраснел так, словно того и гляди взорвется:

– Нам известно, что два года назад она организовала кибератаку на системы ЦРУ и полное отключение биржевых серверов на Уолл-стрит. Также нам известно, что она лично организовала похищение и убийство одного из ваших людей, генерал Дорриен! В общем и целом я бы сказал, нам известно чертовски много по сравнению с вами!

– Как давно вы получили все эти сведения? – совершенно невозмутимо поинтересовался Джейми Макинтош.

Грег Валтон метнул в Милтона Бака предостерегающий взгляд, но слишком поздно.

– Три недели назад, – самодовольно ответил фэбээровец. – Я представил эту запись президенту на следующий день после убийства Дейли.

На щеке Джейми дернулся мускул.

– Три недели! И раньше никому не пришло в голову поделиться с нами этой информацией?

– Вот делимся сейчас, – сказал Грег Валтон.

Фрэнк Дорриен с такой силой ударил кулаком по столу, что подпрыгнули стаканы с водой, и взревел:

– Ну хватит! Дейли был одним из нас. С такими союзниками, как вы, нам и врагов не надо!

– Фрэнк! – Макинтош коснулся ладони старого солдата, но Дорриен сердито вырвал руку.

– Нет, Джейми. Это настоящий фарс! Мы с ложечки кормим американцев ценнейшей и подробной информацией, по сути, обеспечиваем их данными о точном местонахождении заложника, и все это время они скрывают от нас жизненно важную информацию об убийце Боба Дейли! Это неприемлемо!

Бак подался вперед и с угрозой в голосе произнес:

– Да кто вы такой, чтобы указывать нам, что приемлемо, а что – нет, генерал? Вам не приходило в голову, что, возможно, мы не поверили британским разведданным? В конце концов, в последнее время ваши люди мрут как мухи.

– Прошу прощения?

– А вы подумайте. Сначала умирает греческий принц, находившийся под вашей опекой, генерал, – обвинительным тоном произнес Бак. – Молодой человек случайно, конечно, оказался другом капитана Дейли. Спустя всего несколько дней убивают самого Дейли, что, скажем прямо, совсем не в духе «Группы-99». Во всяком случае, не было до этого момента. Вы, несомненно, можете заявить, что между двумя этими событиями нет никакой связи…

– Разумеется, нет! – с издевкой перебил его Фрэнк Дорриен. – Принц Ахилл совершил самоубийство.

Милтон Бак вскинул бровь.

– В самом деле? А не могло случиться, что «Группа» внедрила кого-то в британскую армию? Ведь Сандхерст и высшие эшелоны министерства обороны тоже были объектом их атаки, если вы помните.

– Как и ЦРУ! – выкрикнул Дорриен. – Принц Ахилл был геем, а повесился от стыда, кретин вы эдакий!

– Как вы меня назвали? – Бак вскочил.

– Довольно. – Грег Валтон все-таки вышел из себя. – Сядьте, Милтон. Немедленно!

Грег решил воспользоваться своим положением старшего. Несколько тысяч миль он преодолел не ради того, чтобы любоваться, как его коллега из ФБР и генерал Дорриен кидаются друг на друга как пара голодных псов. Но окончательно Грега Валтона вывела из себя брезгливость в тоне генерала, с которой тот говорил о греческом принце. Грег тоже был гомосексуалистом, поэтому отсутствие сочувствия к погибшему юноше его неприятно поразило.

– Что бы ни было в прошлом в смысле обмена информацией, это уже случилось, – переводя взгляд с Бака на Дорриена и обратно, проговорил Валтон. – Но теперь у нас есть прямой приказ из Белого дома и с Даунинг-стрит о полном сотрудничестве, в соответствии с которым мы будем действовать. Это – совместная операция. И если у кого-то из вас есть возражения, предлагаю выяснить все прямо сейчас.

Фрэнк Дорриен в поисках поддержки посмотрел на Джейми Макинтоша, но тот оставался невозмутимым. Тогда он кинул на Милтона Бака последний взгляд, полный ненависти, и опустился на стул, угрюмый, но подчинившийся. То же самое сделал Бак.

– Хорошо. Дальше. Так случилось, что у нас возникло еще одно важное обстоятельство, которым мы хотели бы с вами поделиться, – продолжил Грег Валтон. – Слышал ли кто-нибудь из вас о некоей Трейси Уитни?

Фрэнк Дорриен отметил, что при упоминании этого имени Милтон Бак сильно напрягся, а потом буркнул:

– Никогда о такой не слышал.

– Мошенница Трейси Уитни? – Макинтош нахмурился.

– Мошенница, любительница драгоценностей, компьютерная волшебница, домушница, – принялся перечислять Грег Валтон. – У мисс Уитни множество увлечений и длинное, разнообразное резюме.

– Я не слышал этого имени давным-давно. Мы думали, ее уже нет в живых.

Джейми объяснил Фрэнку Дорриену, как десять лет назад мошенница Трейси Уитни вместе со своим партнером Джефом Стивенсом подозревалась в ряде дерзких преступлений, совершенных в Европе. Она одурачивала развращенных богачей, забирая у них драгоценности и произведения искусства на миллионы долларов, и даже выкрала картину великого мастера из галереи Прадо в Мадриде. Но ни Интерпол, ни ЦРУ, ни МИ-5 так и не сумели доказать ее вину.

– Страшно подумать, сколько времени и денег мы потратили впустую, пытаясь перехитрить эту женщину. – В голосе Джейми зазвучали ностальгические нотки. – А затем она мгновенно исчезла, и на этом все кончилось. Полагаю, Джеф Стивенс до сих пор околачивается в Лондоне, но вроде бы отошел от дел. – Джейми снова повернулся к Грегу Валтону. – Но я не понимаю, какое отношение Трейси Уитни может иметь к нашему делу?

– Мы тоже, – признался Грег. – На следующий день после провального рейда в Братиславу мы в Лэнгли получили зашифрованное сообщение от Алтеи, в котором она ссылается на Трейси Уитни.

– Не просто ссылается, – вмешался Милтон Бак. – Эти две женщины явно знакомы.

– Что говорится в сообщении? – спросил Джейми Макинтош.

– По сути, это просто издевка, – ответил Валтон. – «Вы, ребята, никогда меня не поймаете. Я обведу вас вокруг пальца, как это сделала Трейси Уитни. Бьюсь об заклад, ты, Трейси, смогла бы меня найти. Почему бы агенту Баку не позвонить ей в…» Ну и все в этом роде. Она определенно знает Трейси, но дело не только в этом. Она знает историю, связанную с Трейси. Знает, что с ней имел дело агент Бак.

И Грег Валтон коротко посвятил британских коллег в операцию, проводившуюся несколько лет назад с целью выследить и поймать серийного убийцу «Библейского Джона»; как в это время Трейси и Джеф Стивенс снова выплыли на поверхность и Трейси заключила непростой для нее альянс с Интерполом и ФБР, чтобы отдать Дэниела Купера в руки правосудия.

– Агент Бак тогда руководил операцией. Она завершилась успешно, но нужно сказать, что отношения Милтона и Трейси были… – он поискал нужное слово, – …непростыми. И Алтее это известно.

– Понятно, – насмешливо бросил Фрэнк. – Так, может, это среди вас имеется информант «Группы-99»?

Это ехидное замечание предназначалось Милтону Баку, но ответил ему Грег Валтон:

– Все может быть, генерал. Пока мы считаем, что надо быть готовыми ко всему.

Джейми Макинтош спросил:

– И вы уже связались с мисс Уитни? Мне хотелось бы услышать, что она об этом скажет.

– Еще нет, – ответил Валтон. – Мы хотим обсудить с ней эту тему лицом к лицу. Когда Трейси пугается, у нее есть дурная привычка исчезать. Если она заранее узнает об Алтее, может просто сбежать.

– Пожалуй, мы говорили бы с ней прямо сейчас, если бы нас не вынудили лететь на встречу с вами, – нелюбезно добавил Милтон Бак. – Мы попусту теряем драгоценное время.

– Знаете, в Трейси тоже было что-то от Робин Гуда, – сказал Джейми Макинтош, проигнорировав колкость. – Они с Джефом воровали только у тех людей, кто, по их мнению, этого заслуживал. И она была настоящим асом в компьютерах. Насколько я помню, ее конек – международная банковская деятельность. Я бы не особенно удивился, узнав, что они с Джефом связаны с «Группой».

– Сомневаюсь, – заметил Грег Валтон. – Не могу отвечать за Джефа Стивенса, но Трейси Уитни изменилась. В прошлый раз она была для нас неоценимой помощницей. Думаю, мы можем ей доверять.

Фрэнк Дорриен нахмурился, но ничего не сказал: ему совершенно не нравилось то, что говорили о Трейси Уитни. Эта женщина – профессиональная воровка и лгунья. Вряд ли такие люди нужны им в команде.

– Не думаю, что «Группа» – связующее звено. Мне кажется, у этих двух женщин есть что-то общее в прошлом, – продолжил Грег Валтон. – Алтея могла познакомиться с Трейси в тюрьме или через Джефа Стивенса; она могла быть одной из его любовниц либо мошенницей-конкуренткой или даже той, кого Трейси и Джеф ограбили в свои лучшие дни. В конце концов, нам известно, что она богата. Вероятностей просто миллион. Хочется надеяться, что, когда мы поговорим с Трейси лично, она сможет пролить немного света на это дело.

– На этой стадии мы должны узнать что-то еще? – спросил Джейми Макинтош тоном, который давал понять присутствующим, что совещание подходит к концу.

– Не думаю. – Грег Валтон поднялся, правильно истолковав намек. – Ничего существенного. Отыскать и благополучно вернуть домой Хантера Дрекселя – вот официальная цель нашей операции. Но самая главная стратегическая цель – идентификация Алтеи. Мы надеемся, мисс Уитни сумеет нам в этом помочь. Разумеется, было бы чудесно преподнести на блюде и голову Аргироса. Может, вы, друзья, сможете возглавить эту операцию?

Джейми Макинтош кивнул, и оба американца направились к двери.

– Одну минуту, мистер Валтон! – окликнул их Фрэнк Дорриен.

– Да?

– Хантер Дрексель. Как по-вашему, почему он отказался улететь со своими спасителями? Почему убежал?

Грег Валтон и Милтон Бак коротко переглянулись, затем Валтон бесстрастно произнес:

– Понятия не имею, генерал. Но поверьте: как только мы найдем его, это будет первый вопрос, который мы ему зададим.

Спустя сорок минут Джейми Макинтош ответил на звонок премьер-министра.

– Вы сможете с ними работать? – спросила Джулия Кабот, когда Макинтош рассказал ей о встрече с американцами.

– Конечно, премьер-министр. Фрэнк, разумеется, не одобряет этого фэбээровца, но они поделились с нами весьма полезной информацией.

– Вы им доверяете?

– Доверяю? – рассмеялся Макинтош. – Что за странная мысль! Безусловно, нет!

Пришел черед смеяться Джулии Кабот.

– Вот и прекрасно! Я просто уточнила.

– Насчет Дрекселя они соврали, – заметил Джеймс.

– Думаете, они знают, почему он сбежал?

– Уверен. И еще я думаю, они сделают все возможное, чтобы скрыть это от нас. Лично мне чертовски хотелось бы отыскать мистера Дрекселя первым и выяснить у него, что же они скрывают.

– Значит, – медленно произнесла Джулия, – нам нужно это сделать, верно?

– Вы сможете с ними работать? – Голос президента Хейверса звенел от напряжения.

– Да, сэр, – ответил Грег Валтон. – У агента Бака сначала не заладилось с одним из них, но совещание все равно прошло конструктивно. Макинтош – человек вполне разумный.

– Действуйте очень осторожно, Грег, – предостерег президент. – Есть места, куда можно пускать их разведку, но есть и такие, где это совершенно недопустимо.

– Разумеется, сэр. Я понял. Мы будем держать их под контролем.

– Что насчет Трейси Уитни?

– Ее мы тоже будем держать под контролем.

– Хорошо. Главное, смотрите, чтобы так оно и было. Спокойной ночи, Грег.

– Спокойной ночи, сэр.

Генерал-майор Фрэнк Дорриен сидел в своей гостиной и смотрел по телевизору на американского президента.

Джим Хейверс, в дорогом темном костюме и шелковом галстуке, с зачесанными назад поседевшими волосами, находился в Овальном кабинете и выглядел на фоне американского флага именно так, как должен выглядеть самый могущественный человек в мире.

– Неделю назад Соединенные Штаты нанесли удар по банде террористов, цель которых – уничтожить наш образ жизни. «Группа-99» уже жестоко расправилась с британским заложником, капитаном Робертом Дейли. Есть все основания полагать, что второго заложника, американского журналиста Хантера Дрекселя, ожидала такая же судьба. Кроме того, у нас имелись данные, что мистера Дрекселя содержали в том же лагере под Братиславой, где был убит капитан Дейли.

На основе этих данных мы провели тщательно подготовленную секретную операцию. Да, во время проведения этой операции американские войска на короткое время вторглись на территорию Словакии. Соединенные Штаты не намерены приносить извинения за эти свои действия. Оказалось, что после казни капитана Дейли похитители перевезли мистера Дрекселя в другое место, но мы установили, что обоих пленников действительно удерживали на территории Словакии, несмотря на категорическое утверждение, что эта страна не давала приюта террористам. Более того, наша миссия не прошла впустую. Были уничтожены десятки террористов, которые несут ответственность за вероломное убийство капитана Дейли. К сожалению, во время операции погибли шестеро американских военнослужащих.

Не питайте иллюзий. Соединенные Штаты по-прежнему намерены бороться с террористами, которые угрожают нашим гражданам и нашей безопасности, где бы мы их ни обнаружили и какой бы ни была мотивация, оправдывающая их действия. Безусловно, всегда найдутся те, кто будет нас за это критиковать, но это было и остается политикой нашей администрации. «Группу-99» нельзя назвать безобидной: это не борцы за свободу и не защитники бедняков, а террористы.

Мы по-прежнему уверены, что вместе с британскими коллегами обязательно отыщем мистера Дрекселя. А пока его похитителям следует понять: вам не убежать и не скрыться. Мы вас найдем и уничтожим!

Генерал-майор Фрэнк Дорриен в негодовании выключил телевизор. Лживость Хейверса потрясла его так, что даже зубы заныли. Разумеется, таковы почти все политики, но американцы врут виртуозно, они – мастера в деле искажения фактов.

До чего же он их презирает!

Мысли Дорриена перешли к Хантеру Дрекселю, журналисту, из-за которого сказано столько вранья. Соединенные Штаты могли оказаться в почти полной дипломатической изоляции ради человека, который не только сбежал от солдат, рисковавших жизнью ради его спасения, но, судя по всему, был типичным журналистом и думал только о собственном благополучии. Азартный игрок и неисправимый бабник, Хантер Дрексель уехал в Москву, оставив за собой шлейф разбитых сердец, разозленных редакторов и неоплаченных счетов. Такие, как он, не заслуживают спасения, не заслуживают, чтобы отважные, честные, верные солдаты рисковали ради них своей жизнью.

Генерал-майор Фрэнк Дорриен очень серьезно относился к понятию «верность» в любом его проявлении: верность семье, религии (Фрэнк воспитывался в католической вере и считал себя консерватором с большой буквы), своей стране, но превыше всего для него была преданность британской армии. За армию он, не задумываясь, отдал бы жизнь.

И не только свою…

В мире Фрэнка Дорриена каждый делает то, что должен, то есть выполняет свой долг, какую бы форму он не принимал. В последнее время долг повел Фрэнка в довольно неожиданном направлении. Ему пришлось принимать решения, причем не только сложные, но и неприятные, но ни разу он не усомнился в своих действиях. Он никогда не критиковал своих начальников, как и положено солдату.

Армия – это жизнь Фрэнка Дорриена, хотя у него была жена Синтия, которую он любил, были походы в оперу, выращивание роз, церковный хор и книги по истории Византии. Но все это лишь плоды на дереве под названием «армия». Без нее существование Фрэнка превратилось бы в ничто, в бессмысленный ряд дней без порядка, дисциплины и цели.

А какова цель таких, как Хантер Дрексель? Или таких, как «вольнодумцы» из «Группы-99», которые были омерзительными коммунистами еще до того, как начали безжалостно убивать? Или женщин вроде Трейси Уитни, воровки и мошенницы, которая по какой-то непостижимой причине вызывает восхищение у Джейми Макинтоша?

Фрэнк Дорриен уже не в первый раз задумался о безнравственном мире, в котором приходилось работать. О разведке. Никогда еще профессиональная деятельность не носила такого идиотского названия.

И все-таки долг зовет.

– Не хочешь выпить чашечку чая, Фрэнк? – раздался с кухни голос Синтии Дорриен, ободряюще нормальный и здравый.

– С удовольствием, милая.

Однажды все это закончится, и они смогут вернуться к нормальной жизни.

Алтея, тепло укутанная от резкого нью-йоркского ветра в длинную норковую шубу и такую же шапку, поблескивая на ослепительном зимнем солнце бриллиантовыми сережками от Тиффани, погладила рукой, обтянутой черной перчаткой, надгробный камень, ласково провела пальцем по буквам единственного выгравированного на нем слова: «Дэниел», – и прошептала:

– Он мертв, мой любимый. Боб Дейли мертв. Мы его достали.

Было очень приятно наблюдать на мониторе, как взрывается голова англичанина, только это не принесло Алтее облегчения, хотя она так на это рассчитывала. Вот и сегодня она пришла на могилу Дэниела в надежде обрести хоть немного покоя.

Не удалось.

Может, потому, что его здесь нет? Мраморная плита – это всего лишь памятник, под которым никто не лежит. Алтея не знала, где в действительности лежит ее возлюбленный Дэниел, да и похоронен ли он вообще. Они отняли у нее даже это утешение, как отняли все.

«Вот почему я не испытываю облегчения, – внезапно осенило ее. – Капитан Боб Дейли всего лишь начало. Я должна уничтожить их всех. Как они уничтожили меня».

Алтея не понимала, почему из ЦРУ до сих пор никто не позвонил Трейси Уитни. Жизненно важно, чтобы Трейси в этом участвовала, и ее сообщение на этот счет было предельно ясным. Чего же они ждут?

Если этот болван Грег Валтон не начнет в ближайшее время действовать, придется взять дело в свои руки.

Алтея искренне надеялась, что до этого не дойдет.

Ледяной ветер щипал за щеки, и, плотнее укутавшись в шубу, она направилась к ожидавшему ее лимузину.

Хорошо быть богатой.

Но еще лучше обладать властью.

Глава 5

Трейси Уитни смотрела, как мягко падают на землю снежинки за окном, и пришивала метки с именем сына на комплект его футбольной формы: «Николас Шмидт, 9 “Г”». Это уже второй комплект, который Трейси купила Нику после лета. Сын рос не по дням, а по часам, и к своим четырнадцати был уже выше Джефа.

Николас знал Стивенса как дядю Джефа, международного торговца антиквариатом и старого друга матери, и считал своим отцом некоего Карла Шмидта, немецкого промышленника, трагически погибшего во время катания на лыжах, когда Ник еще был в утробе матери. Эту историю Трейси рассказала ему и всем соседям в Стимбот-Спрингс, маленьком городке в штате Колорадо, где они жили почти пятнадцать лет. Но это была ложь: не было никакого Карла Шмидта, а Трейси родила Ника от Джефа Стивенса, мошенника и вора, одного из лучших в своем деле, хотя ей он все-таки уступал.

Отложив шорты, Трейси взялась за рубашку, тоже темно-синюю. Цвета команды будто специально подчеркивали цвет глаз Ника – пронзительно-синих, как у Джефа. Он также унаследовал атлетическое сложение отца, его густые темные волосы и неотразимое сочетание мужественности и обаяния, которое влекло к Джефу женщин, как мотыльков на свет. Трейси не видела его вот уже три года, с тех самых пор как спасла ему жизнь, вырвав из лап психически больного – бывшего агента по имени Дэниел Купер, но вспоминала о нем часто – всякий раз, когда Николас улыбался.

Последняя встреча с Джефом Стивенсом произошла в тот безумный период в жизни Трейси, когда короткий выплеск адреналина вернул ее к опасностям мира, который, как ей казалось, был покинут навеки. Сразу после этого она заключила сделку с ФБР, чтобы получить юридическую неприкосновенность, и вернулась к мирной анонимной жизни в Стимбот-Спрингс. Джеф навестил ее лишь однажды, а потом только посылал короткие сообщения на открытках из разных частей света. Кроме того, он учредил для Ника трастовый фонд с портфелем вложений в несколько десятков миллионов долларов. «Что еще сказать? – писал он Трейси. – Антикварный бизнес процветает. И кому мне все это оставить?»

Джеф знал, что Блейк Картер, старый ковбой, управлявший ранчо Трейси и фактически вырастивший Николаса, был для мальчика отцом куда лучше, надежнее и основательнее, чем он сам. Как и Трейси, он хотел для сына стабильной и счастливой жизни, поэтому пожертвовал собой и ушел в тень, за что она безмерно его уважала.

Иногда ее беспокоило, что ложью было все, что известно Нику о ней и о его настоящем отце, но утешали слова Блейка Картера: «Он знает, что ты любишь его, Трейси. И это единственное, что имеет значение».

Наконец Трейси пришила метки ко всей футбольной форме и аккуратно сложила ее в большую стопку. Подбросив полено в открытый камин, занимавший центральное место в ее гостиной, Трейси плеснула себе бурбона. Теплый, уютный запах сосновой смолы и древесного дыма наполнил комнату, смешиваясь с ароматами корицы из кухни. Трейси удовлетворенно вздохнула: «Я обожаю это место».

Трейси всегда была красавицей, ее отличали изящная фигура, каштановые волосы до плеч и живые умные глаза, которые в зависимости от настроения меняли цвет с болотно-зеленого до темно-нефритового. Пусть она уже не молода, но не утратила опьяняющей притягательности для противоположного пола. Было в ней что-то непостижимое, искра вызова и соблазна в совершенно необыкновенных глазах, не зависящих от возраста. Даже в джинсах, уггах и водолазке, без макияжа Трейси Уитни могла одним своим появлением осветить комнату. Те, кто знал ее получше, вроде Блейка Картера, видели другое: печаль, глубокую, как океан, и по-своему прекрасную. Она была следствием пережитых утрат – любви, надежды, свободы… Трейси все это преодолела, стала сильнее, но печаль осталась с ней навсегда.

Трейси сделала глоток темной обжигающей жидкости, наслаждаясь теплом, которое скользнуло по горлу и разлилось в груди. Конечно, пить сейчас не следовало, рановато, всего четыре часа дня, но после шитья она заслужила глоточек. Кроме того, было ощущение, что уже вечер: сумерки за окном уступали место темноте, сине-фиолетовое небо постепенно меняло цвет на черный. Снег лежал толстым слоем, девственно-чистый, как сахарная глазурь на свадебном торте, лишь кое-где его прокалывали темно-зеленые ели и сосны, протянувшие к небу ветви-руки.

Дом больше всего нравился ей зимой, когда из окон от пола до потолка виднелись покрытые снегом Скалистые горы во всем их великолепии. К этому месту отлично подходил дипломатический термин «блестящая изоляция»[5]. И это стало одной из основных причин, по которой Трейси в свое время его выбрала.

Громкий стук в дверь прервал ее размышления.

Трейси улыбнулась: вот вам и изоляция.

Может, ранчо и считалось отдаленным, но Стимбот-Спрингс был маленьким городком, а Трейси – матерью одного из самых недисциплинированных подростков. Направляясь к двери, она мысленно перебирала, кто это может быть: школьный психолог, директор, раздраженная мамаша одной из восьмиклассниц, шериф?

О боже, только бы не шериф! Блейк придет в ярость, если Ник опять устроил какую-нибудь аферу. В прошлый раз он умудрился перепрограммировать компьютеры в школьной библиотеке, и оказалось, что половина учащихся средней школы получили право на компенсационные выплаты. Школа ошибочно выплатила дружкам Ника больше двух тысяч долларов, пока старший библиотекарь наконец-то обо всем не догадался и не вызвал копов.

В тот раз шериф Ривз отнесся к Нику довольно снисходительно, но еще один подобный фокус, и ему придется наказать озорника в назидание другим.

Трейси изобразила на лице самую обворожительную улыбку, открыла дверь, и ее обдало ледяным холодом. Трейси поежилась.