Злой среди чужих: Шевелится – стреляй! Зеленое – руби! Уходя, гасите всех! Злой среди чужих

Собрав с трупов трофеи, я отнес их к своим вещам и вплотную занялся раненой ногой. Все оказалось несколько лучше, чем я думал. Наконечник, вонзившись в бедро, не уперся в кость, как мне казалось раньше, а прошел рядом. Это позволяло не кромсать ногу в надежде достать зазубренный наконечник, а поступить несколько иначе, значительно упростив операцию. Чтобы немного заглушить боль, я нажал на ноге несколько известных мне точек, а затем надавил на торчащий из бедра обломок древка, проталкивая его дальше. Под моим давлением наконечник, прорезав мясо, прошел ногу насквозь и показался с другой стороны бедра. К этому моменту обломок древка уже целиком погрузился в ногу, и мне пришлось, схватившись уже за наконечник, вытаскивать древко с другой стороны. К концу операции с меня градом лился пот и сводило от напряжения челюсти. Оставалось еще перевязаться.

Покончив с раной и немного отдохнув от пережитого, я решил перекусить, попутно обмозговав полученную сегодня информацию. На ее основе выстроить дальнейшие планы, ну и разобраться наконец с трофеями.

– По верованиям многих народов, душа содержится именно в крови! В моем случае эти понятия можно не разделять, – рассуждал я, анализируя отрицательные и положительные стороны душегубства. Как просветил меня дракон, душу эльфийского колдуна я именно выпил – с кровью! Более того, подобные проблемы у меня, похоже, будут возникать со всеми встреченными по пути магами и волшебниками – это теперь как инстинкт, хуже того – безусловный рефлекс! Однако если чародей будет настроен не агрессивно, возможно, я смогу сдержаться! Больше всего мне не нравилось, что в подобной ситуации у меня сносит крышу, и я не могу себя контролировать, а это чревато серьезными проблемами. С этим надо бороться! Как?! На ум приходит единственный способ. Клин клином вышибают! Будем душить магов… плохих… потихоньку. И учиться держать себя в руках. Да и дракона кормить надо!

В плюсах: магия меня почти не берет. В смысле угробить меня ей хотя и возможно, но проблематично. Она теперь с меня как бы соскальзывает… Хотя осколками посечь может!

Что еще? Для здоровья кровь, безусловно, полезна… Да не то слово – чувствую себя другим человеком! Правда, человеком ли? Но своими новыми способностями я обязан именно выпитой крови.

А вот для общения с колдовской братией теперь есть хороший такой аргумент (убойный!): или будем конструктивно сотрудничать, или душу выну – прямо сейчас! Короче, не доводите до греха, я за себя не ручаюсь! Думаю, поверят.

Одним словом, поразмыслив, я решил, что пожирать души не так уж и плохо. В конце концов раньше, убивая врагов, я получал моральное удовлетворение, не считая того, что и сам оставался в живых, а теперь получу кроме этого еще и, как бы сказать… вещественное, что ли – здоровье поправлю! А что касается души – я атеист… Ну, теперь буду воинствующий! И шабаш!

Не сомневаюсь, что мне еще придется столкнуться с валарами, и моя нежданная способность может сослужить хорошую службу. По ходу дела придется проредить их пищевую базу. Особливо, конечно, эльфов. «Еще ни один бог не пережил утраты верующих в него»[23]. Пощипать, так сказать, эгрегор[24]. А что, нормально получится, усмехнулся я, представив гипотетический разговор:

– Вы верите в богов? Что-о?! Да?! Ну тогда… кто не спрятался, я не виноват.

Дров на плато было не густо, но, наломав сухих веток можжевельника, этот вопрос я решил. Волевым посылом отрастил когти и, прищелкнув ими, выбил на трут порядочный сноп искр – во как теперь умею! Огненный бог марранов отдыхает. Затем, раздув уголек, поднес его к растопке. Через минуту костер горел. Сходив к текущему рядом ручейку, набрал воды в горшок, поставил его на огонь и перешел к трофеям. Те меня порадовали, хотя и оказались на удивление скудны: железные вещи отсутствовали как класс. Из пятерки длинноухих лишь один оказался вооружен бронзовым оружием; его я и позаимствовал. Мне достались симпатичный топорик, напоминающий по форме канадский, копье и большой обоюдоострый кинжал – все черной бронзы. Что это за сплав, оставалось неясно: явно не бериллиевая бронза, но похожа. Я провел лезвием ножа по камню… Однако и по качеству ей не уступит. Остальные эльфы, похоже, предпочитали дерево и кость. Позже я узнал, что эльфийская магия способна придавать органическим материалам типа дерева, кости и кожи замечательные свойства, позволяющие с успехом заменить ими металл. Лишь некоторые из длинноухих пользуются трофейным бронзовым оружием, а железа так и вовсе избегают… по невнятным причинам.

Цельнолитой кинжал в ножнах я сразу повесил на пояс вместо одного из каменных, а топор и копье решил пересадить на другие рукоятки. Из остального трофейного имущества мне глянулась только небольшая поясная сумка змеиной кожи, в которую я сложил неправедно нажитое богатство. Хотя почему неправедно? Оружие и ценности, взятые с убитого тобой врага, всегда считались честной добычей!

Костяные мечи и кинжалы меня не впечатлили, да и брать их было страшновато – мало ли какой дрянью заряжены. Луки у эльфов были простые, вроде английских, только короче. Нет, скорее, они больше напоминали индейские. Я подозревал, что их очень приличные боевые характеристики достигаются только посредством вмешательства магии. От типичного простого лука ожидать таких результатов, какие продемонстрировали эльфы, было просто наивно.

Вода в горшке закипела, и я потянулся к рюкзаку, собираясь достать продукты… Внезапно тело скрутило судорогой, и я, хрипя от боли, рухнул на землю. Что происходит?! Ответ был прямо перед глазами: в шаге от меня валялся обломок извлеченной из ноги эльфийской стрелы. На испачканном кровью костяном наконечнике были отчетливо различимы неровные бороздки, в которых наверняка еще оставался яд! Как же я сразу-то не заметил!

В глазах темнело, перехватывало дыхание, судороги безжалостно ломали тело. «Ты уже мертв!» – всплыли в сознании слова колдуна.

– Достали-таки, суки! – было моей последней мыслью.

Глава 9

Выкорчевывайте корни зла, они зачастую питательны и вкусны.

С. Е. Лец

Очнувшись по ощущениям часа через два, я осознал, что еще жив. Жизнь, конечно, не удалась, а в остальном все нормально! Эльфийская отрава не смогла меня угробить: видать, сказались положительные мутации, хотя навредила изрядно. Иммунная система, бросив все силы на борьбу с ядом, почти исчерпала резервы организма. От слабости темнело в глазах, и я практически не мог шевелиться. Ощущая себя выжатой тряпкой, весь покрытый липким потом, я лежал на земле и мечтал о глотке воды, но сил дотянуться до бурдюка не было.

Минут через пятнадцать, борясь с головокружением и напрягая все силы, я с величайшим трудом, преодолев полтора метра, дополз до рюкзака и смог наконец напиться. Захлебываясь, выдул литра три и почти столько же пролил на себя – руки совсем не слушались. Немного полегчало. Хорошо, что загодя догадался наполнить водой запасной бурдюк, а то бы пришлось ползти к ручью. Метров пятьдесят всего, но для меня сейчас это как до Китая раком – вполне корректное сравнение.

Жажду я утолил, но теперь проснулся Голод – именно так, с большой буквы. Ускоренная регенерация, как я успел убедиться, имеет свои побочные эффекты. А тут организму пришлось бороться еще и с отравлением, причем отравлением очень сильным, для любого другого, без сомнения, смертельным. Модифицированный организм сумел выделить антидот, но и жизненные ресурсы оказались потрачены. Так что мое плачевное состояние, скорее всего, вызвано не последствиями отравления, а банальным истощением. Это надо немедленно исправить. То есть пожрать! Много! Очень много!

Известно, что сразу после долгой голодовки набивать живот нельзя: желудок отвык работать, и может случиться (однозначно случится) кирдык! Но мое истощение другой природы, так что мне можно и даже нужно как следует поесть и продолжать это занятие вплоть до полного исцеления! Приступим.

Запас продуктов у меня имелся, но его хотелось поберечь напоследок. К тому же в последнее время мои аппетиты значительно возросли, и все немногочисленные припасы придутся на один зуб. Нехорошо… Эти соображения меня, конечно, не остановили бы, но существовал другой доступный источник пищи – зиланты! Вон их сколько – надолго хватит! Пока не испортятся… Меня совершенно не смущало, что зилант, по сути, змея: в жизни приходилось жрать и не такое, а змеи все без исключения съедобны и, кстати, довольно вкусны. Не окажись под рукой зилантов и если бы сильно прижало, не побрезговал бы и эльфами. Вы не любите эльфов? Просто вы не умеете их готовить!

Выпитая вода меня взбодрила, и расстояние в двадцать метров до ближайшего зиланта – того, которому проломил топором череп, – я преодолел всего за десять минут. С трудом прорезав жесткую чешуйчатую шкуру змея (хорошо, выручил бронзовый нож – мои могли и сломаться), я вырезал несколько крупных кусков мяса и пополз обратно.

«Хорошая шкура, потом надо будет откромсать пару кусков на сапоги, коли мне пока не встретились крокодилы, – думал я в пути, отвлекая себя от мыслей о еде и о том, сколько еще ползти. – А можно и на колет[25] пустить… Черт! Что я за кретин такой?! Есть же у меня шкура! Получше другой кольчуги будет! Вон в рюкзаке лежит, – вспомнил я про с таким трудом снятую шкуру пардуса. – Мог бы перед боем и накинуть – глядишь, не изображал бы сейчас недокормленного червяка. Хотя одна из дырок у меня в ноге, а шкура ноги не закрывает, так что изображал бы или нет, еще бабушка надвое сказала. В любом случае проехали», – успокоил я себя, но отметочку на будущее поставил.

Добравшись до костра, я сгреб золу и, раздув не успевшие еще погаснуть угли, подкинул дров. Особенно изгаляться с готовкой я не хотел, да и не мог. Все, на что меня хватило, это просто нанизать посыпанные солью куски мяса на прутья, пристроить над огнем и выждать несколько минут.

Мясо где подгорело, где недожарилось, но мне было наплевать. Кадавр жрал! Наконец поняв, что вот-вот лопну, я притормозил и развалился на земле, чувствуя, как в тело возвращаются силы. Истощение носило взрывной характер; остается надеяться, что и восстановлюсь я так же скоропостижно.

«Здоровая пища, отдых и крепкий сон – вот что поставит меня на ноги! – решил я. – Ага, размечтался – отдых! Скоро здесь эльфов кишмя кишеть будет, разведка-то тю-тю! – повел я внутренний диалог. – Надо ноги уносить! В горы надо – там не возьмут! Во-первых, зиланту на склонах даже не сесть будет, и зависать он не умеет – ну ни хрена на вертолет не похож, так что десант им не выбросить. Во-вторых, с хорошей позиции, не отвлекаясь на пехоту, я их сам перещелкаю – у меня лук раза в два дальше бьет, да и мощнее раз в пять. Ну и в-последних, меня там просто не найдут!»

Да нет, со вторым и третьим пунктом я погорячился: нет у меня преимущества – лук не винтовка, сверху эльфам бить куда как удобнее, чем мне в белый свет, да и колдуны… Что от этих ждать – непонятно. Мне их возможности неизвестны, надо будет с Мэдом потолковать. Одно несомненно – утекать надо! Здесь или в долине – обложат, и того… Митькой звали. А в горах будем смотреть.

Дело за малым – оклематься в рекордные сроки! А то останется только принимать последний и решительный… Не сходя с этого места. Не катит! Надо понять, сколько осталось времени. Посчитаем: со слов пленника, от эльфов досюда день лета. Интересно, а ночью они летают? Нет, все же надо Мэда поспрошать: может, у него в генетической памяти чего завалялось. По идее, должно было, вон как на зилантов шипел, да и Змиулана какого-то поминал, хотя не видел до этого ни разу. Ладно, будем исходить из того, что ночью они спят, иначе вообще труба. Итак, допустим, прилетели они сегодня, все разведали, переночевали и улетели обратно. Получается, ждут их там завтра – это если брать по минимуму. Ну так и возьмем. Завтра они, естественно, не появятся, и начнется переполох. Скорее всего, он начнется позже, но плясать будем от этого. Так что ждать врагов надо послезавтра. Такие дела…

Значит, на поболеть у меня остается от силы полтора дня: сегодня и завтра. А потом хоть тушкой, хоть чучелком, но на фиг отсюда!

Кстати, а почему эльфы оказались здесь в середине дня, если им день только лететь? Абанамат! Все расчеты насмарку!

– Мэд!

Нет ответа.

– Мэд!

Нет ответа!

– Черт, куда мог деваться этот ящер?! Мэд, отзовись!

Ответа нет.

Разозлившись, я сильно хлопнул ладонью по изображению дракона на плече. Не знаю, кому было больнее – предполагаю, что мне, – но это подействовало.

– Что случилось?! – всполошился дракончик.

– Это я у тебя хотел спросить. Ты почему не отзываешься?

– Сплю я, мне после еды отдыхать надо. – Оказывается, пока я валялся без чувств, Мэд успел задремать. За мою судьбу он не беспокоился, убежденный, что я выкарабкаюсь. Мне бы его уверенность.

– Хорошо, ответишь на пару вопросов – и отдыхай сколько влезет, я тебя больше не потревожу, утомленный ты наш.

– А потом нельзя? Очень спать хочется, – заныл ящер.

– Нельзя! – отрезал я. – Иначе никакого потом может не быть. Уяснил?

Мэд покорно промолчал.

– Что ты знаешь о зилантах?

Мэд продолжал молчать.

– Ладно, поставим вопрос по-другому. Где они живут?

Молчание.

– Ну в горах? В лесу? В болоте?

– Знаю! В степи живут! – радостно отозвался Мэд.

Ага, дело пошло. Кажется, я нащупал нужный подход.

– Отлично! Продолжим. А почему, кстати, вы их так не любите? Плохие звери?

– Плохие… – задумчиво протянул Мэд. – Очень! Они Змиулану служат и яйца у нас воруют. Может, и меня украли.

– А Змиулан – это кто? – попутно поинтересовался я.

– ВРАГ! – отчеканил дракон. – Царь змей! Мы с начала времен враждуем.

– М-м-м-да, исчерпывающе. Ну да бог с ним. Это пока неважно. Скажи лучше, какой образ жизни эти самые зиланты ведут. Нет, я понимаю, что предосудительный, – остановил я начавшего отвечать Мэда. – В смысле дневной или ночной?

– Дневной, наверное, – неуверенно сказал Мэд.

В конце концов, настрополившись правильно ставить вопросы, я потихоньку вытащил из дракона то, что меня интересовало. Выяснилось, что хоть по ночам зиланты и не спят, а, как большинство пресмыкающихся, погружаются в спячку после плотного обеда, независимо от времени суток и на длительный срок – пока все не переварится, но летать предпочитают все же днем. Что касается длительности полета, то находиться в воздухе змеи могут не больше шести-семи часов. Это не могло не радовать: мои расчеты оказались верны. Получается, день полета – это всего шесть часов. К тому же расстояние, которое мне придется преодолеть по горам, будет теперь километров двести (это напрямую), а не триста, как я считал раньше, принимая продолжительность перелета зиланта за десять часов.

Итак, у меня есть два дня. Послезавтра надо сваливать. Наверняка я сильно сжимаю сроки, и армия возмездия появится только дней через пять, а то и поболе: пока врубятся, пока раскачаются, – но так будет надежнее, остается простор для маневра.

– Хорошо, Мэд, а теперь еще поднапрягись и подробно изложи все, что ты знаешь о магии! Иначе мы долго не протянем!

О магии дракончик, безусловно, знал немало, но вот рассказать… Как мы с ним уже убедились, генетическая память – штука такая… тонкая. По объяснениям Мэда, пробуждается, только когда надо. Кому надо? Насколько я понял, память предков не наследуется в полном объеме, передаются только общие знания, необходимые для выживания вида, а отнюдь не личные воспоминания прародителей. Просто взять и что-то припомнить из прошлой жизни нельзя, нужное знание может прийти только в ответ на конкретную ситуацию, включая и правильно заданный вопрос. В общем, получается такой гипертрофированный инстинкт. Если у человека наследственная память зашифрована в генах и клетках тела и на сознание никак не влияет (или влияет мало), то у драконов, появляющихся на свет в виде некой энергетической структуры, все взаимосвязано, отсюда и результат… Как я это себе представляю… А вот как такая форма жизни могла возникнуть? И каким образом драконы обретают плоть? Боюсь и предположить! Магия, однако…

Короче, опять пришлось задавать наводящие вопросы. Учитывая то, что я сам плавал в предмете, не зная толком, что спрашивать, картина получалась далеко не полной, но в общих чертах, для предварительного ознакомления и осмысления пока хватило. Дело несколько облегчал тот факт, что во время общения с драконом многие вещи становились понятны на интуитивном уровне – плюсы невербального общения.

Стало быть, магия – это волшебство, колдовство, ворожба, чародейство, называй как хочешь. Сама по себе магия – энергия, разлитая везде в окружающем нас мире, и маг отличается от всех прочих тем, что умеет ее аккумулировать и использовать в созидательных или не очень целях. Собственно, в нем самом циркулирует магия – она у него в крови.

Научиться этому нельзя! Это врожденный дар! Что-то в организме магов есть такое… чего нет у других.

– Мутанты, мать их за ногу!

А вот развить имеющиеся способности – возможно.

Кстати, в моих жилах теперь тоже течет колдовская кровь, но полноценно воспользоваться ее возможностями, то есть сплести заклятие, я не способен, поскольку не обладаю какими-то нужными для этого органами. Могу лишь впитывать силу, как называют магию драконы, или же выплескивать ее наружу в виде чистой разрушительной энергии. Да и то только благодаря вросшему в меня живому артефакту – Валарову когтю. Учитывая, что направленная вовне магия будет выглядеть как огонь, собственно им и являясь, и используя земную околонаучную терминологию, меня смело можно назвать пирокинетиком. И при желании я могу сотворить файрбол, но моей заслуги в этом как бы и нет: шаровая молния, она сама по себе круглая, потому так и называется. Таков предел моих возможностей! А колдовская кровь обеспечивает мне только могучее здоровье и некоторый иммунитет к магическому воздействию. Но и это уже немало! Не правда ли?

Существуют расы, поголовно наделенные магическим даром, взять тех же валаров, хотя не очень понятно, можно ли считать их расой и кем вообще считать (лично я считаю ублюдками), очень уж мало известно о них и их возможностях. Еще Мэд упомянул асов, да и сами драконы служили хорошим примером. Правда, способности драконов ограничивались только умением летать и выдыхать пламя, зато на инстинктивном уровне. Кроме того, они магией просто питались! И состояли, как мне казалось, из этой самой воплощенной магии. За примером далеко ходить не надо, стоит только взглянуть на плечо. Среди других рас встречаются лишь отдельные самородки по части ворожбы, и, например, среди эльфов таких больше, чем среди людей.

Настоящие, прирожденные маги предпочитают не расходовать силу попусту, а создавать из нее заклинания, что дает несравненно больший эффект при меньших затратах энергии, которая у мага не бесконечна. Формируя заклинание, маг пользуется словами или определенными жестами – пассами, и чем сложнее волшба, тем больше она требует времени и усилий. Требуется создать нужную структуру и напитать энергией. Поэтому в бою маги предпочитают пользоваться короткими заклятьями или просто голой силой. Как давеча поступил колдун. А вот когда магия подчиняется просто твоим желаниям – это уже высший пилотаж, доступный только избранным, в частности, опять же валарам. И это страшный противник.

Есть еще один существенный момент. Прирожденные маги черпают свою силу от одной, редко – двух, из стихий-первоэлементов: земли, воды, воздуха или огня, а еще жизни и смерти – и ими же повелевают… в той или иной степени – зависит от силы и мастерства волшебника.

Различными проявлениями высшей магии являются нечисть и волшебные существа.

Это что касается высокой или высшей магии. Если честно, судя по количеству и качеству информации, драконы в волшебстве понимали немного, используя, как уже говорилось, только два приема: летать и жечь – да и те не задумываясь. Но какими-то сведениями владели, видимо, из чувства самосохранения – полезно все же иметь представление о том, чего можно ожидать от вероятного противника.

Потом мы залезли в такие дебри, где Мэд почти не ориентировался, поскольку драконье племя такими видами чародейства вообще не пользовалось и, соответственно, ни хрена о них не знало, только если в плане пожрать. В смысле – что съедобно, а что и не очень. Однако кое-что я вынес и отсюда.

Помимо высшей магии, доступной только прирожденным магам, существуют и другие отрасли колдовской науки: ритуальная магия, рунная магия, наговоры и их различные комбинации, а также магия артефактов, зелий, камней, металлов… и многое другое. Черт ногу сломит! Путем определенных манипуляций, используя опытным путем выявленные закономерности, можно заставить работать магию, рассеянную в пространстве или заключенную в различные объекты, и на этом поприще грамотный чародей может достигнуть впечатляющих успехов. Эти методики в той или иной мере доступны практически всем, хотя и здесь нужны талант, чутье… и знания, много знаний. Искусство творить заклинания, насколько я понял, можно сравнить с мастерством художника, но если бездарному мазилке грозит только презрение окружающих, то неумелый колдун может закончить весьма печально. Простейшим заговором может воспользоваться любой, а вот, например, правильно изобразить (не говоря уж о составить) нужную руну сможет не каждый. Вот в общих чертах и все… Хотелось разузнать об этих видах чародейства побольше – вдруг удастся овладеть некоторыми полезными навыками, но познания Мэда на этот счет исчерпались.

Конкретно важным в моей ситуации было следующее: в магическом поединке любому прирожденному магу, а у эльфов таких хватает, я не противник! Но кто говорит о честной дуэли? Кроме того, я неплохо защищен от воздействия магии. И в моем распоряжении остается немало способов расправиться с ворогами, используя свои сильные стороны: например, сойтись в рукопашной! А еще лучше порешить супостатов, напав из засады! Да мало ли что еще?! Повоюем!

А в плане розыскной работы обычные колдуны для меня даже опаснее. Но дабы взять след, им потребуются моя кровь, волосы или ногти. Или хотя бы что-то из вещей. Надо озаботиться, чтоб им ничего такого не попалось, – короче, уничтожить улики!

Выложив все, что смог извлечь из глубин генетической памяти, дракон тут же отрубился, крепко и надолго. До следующей кормежки!

– Дракон не спит никогда!.. – пробормотал я всплывшее откуда-то из глубин памяти изречение.

– Что? – встрепенулся было Мэд.

– Нет-нет, ничего, давай баиньки. – Я невесело усмехнулся. Вот ведь геморрой себе поимел. Для меня снабжение ящера пищей оборачивалось нешуточными проблемами, а радужные надежды обзавестись постоянным собеседником накрывались… медным тазом, короче. Но я ни о чем не жалел: дракончик вызывал искреннюю симпатию, да и не бросать же было зверушку, в самом деле. Значит, буду кормить врагами!

Следующие два дня я посвятил отдыху и лечению, которое сводилось к кормежке. Я поглощал гигантские порции змеиного мяса в жареном, печеном или вареном виде. А чтобы не слишком изнывать от безделья, решил еще раз перебрать трофеи и кое-что подшаманить. Как уже говорилось, в наследство от эльфов мне досталось исключительно бронзовое оружие. Вернее, досталось много чего, но от всего прочего я предпочел избавиться и сжег. Остается учинить апгрейт только кинжалу, копью и топору.

Массивный цельнометаллический обоюдоострый кинжал в кожаных ножнах никаких усовершенствований не требовал: лучшее – враг хорошего. Я лишь подточил его о камень, еще раз подивившись качеству бронзы, да присобачил на ножны ремешок, позволяющий крепить оружие на бедре. На мой взгляд, так носить нож удобнее – он всегда под рукой и в то же время совершенно не мешает, что бы ты ни делал.

Полуметровый наконечник эльфийской глевии, похоже, достался ей в наследство от чего-то вроде скрамасакса. Я ограничился тем, что закрепил наконечник надежнее и укоротил ратовище. Так мне привычнее и в походе сподручнее, а выходить с копьем супротив конницы я пока не собираюсь.

За топор я взялся в последнюю очередь и сразу обратил внимание, что материалом и исполнением он несколько отличается от копья и кинжала. Так это не заметно, но стоит приглядеться, и разница становится очевидна. Вроде тоже черная бронза, но оттенок другой, как будто из глубины просвечивает золото. На покрытом патиной металле видны полустертые руны, а от оружия так и веет седой древностью. Что-то не так с этой бронзой, сердце вещует! Хотя магией как будто не пахнет. Я взял кинжал и царапнул им по топору – нет эффекта. Обратная операция оставила бороздку на клинке кинжала. Интересно… Форма топора предельно проста, но в то же время функциональна. А вообще он больше всего напоминал охотничий топорик: небольшой, лезвие чуть скруглено, прямая сверху лопасть, снизу немного расширяется к лезвию – отличная вещь. Вот топорище – явный новодел, просто прямая палка – эльфы, видать, постарались. Ничтоже сумняшеся я сунул топор обухом в костер и выжег уродское топорище из проушины. Бронзу этим не испортишь, в отличие от стали, закалка делает ее мягче, а при отпуске она, напротив, становится тверже. Взамен прежнего топорища я приспособил рукоятку от своего каменного топора – эргономичную, хитро изогнутую, предназначенную свести к минимуму отдачу от удара. Затем, расклинив топорище в проушине, положил топор в воду – разбухать.