Охотник на кроликов

– Служба безопасности устроит так, что тюремное заключение заменят вам на условное освобождение, если вы согласитесь выполнить задание.

– Мне это не интересно.

– Она думала, что именно так вы и ответите, – сказал премьер-министр.

– Сага Бауэр?

– Она сказала, что вы не станете слушать предложений от службы… поэтому я приехал сам.

– Я подумал бы над вашим предложением, если бы не знал, что вы утаили от меня ключевые данные.

– Какие именно? Служба полагает, что вы поможете им выйти на контакты Рачена за пределами тюрьмы.

– Мне жаль, что из-за меня вы впустую приехали сюда. – Йона встал и направился к двери.

– Я могу добиться помилования для вас, – сказал министр ему в спину.

– На это требуется решение правительства. – Йона обернулся.

– Я премьер-министр.

– Но если мне не дадут всю имеющуюся на данный момент информацию, я буду вынужден отказаться, – повторил Йона.

– Как вы можете утверждать, что знаете то, чего не знаете? – Премьер-министр не скрывал раздражения.

– Я вижу вас здесь, хотя вы должны были бы лететь в Брюссель на встречу Европейского совета, – сказал Йона. – Я читал, что вы бросили курить восемь лет назад, но сейчас сделали шаг назад, судя по запаху от вашей одежды и по испачканным ботинкам.

– Испачканным ботинкам?..

– Вы человек деликатный, и так как ваш шофер не курит, то вы курили, выйдя из машины, на обочине.

– Но…

– Я видел, что вы смотрели в телефон одиннадцать раз, но не отвечали на сообщения… Поэтому я понял, что чего-то не хватает, ведь в рапорте, который я прочитал, нет ничего, что требовало бы такой спешки.

Премьер-министру, кажется, впервые нечего было ответить. Он провел рукой по подбородку, взвешивая все “за” и “против”.

– Возможно, речь идет о нескольких запланированных убийствах, – сказал он наконец.

– О нескольких? – переспросил Йона.

– Служба вычеркнула это из отчета, но, кажется, вначале планировались три убийства… и следующее – уже в среду… Отсюда такая спешка.

– На кого будет направлено следующее покушение?

– Мы не знаем, понятия не имеем, но, судя по имеющейся информации, планируется именно показательная казнь.

– Потенциальные жертвы – политики?

– Вероятно.

– Вы полагаете, что одним из них можете оказаться вы, так? – спросил Йона.

– Это к делу не относится, жертвой может оказаться кто угодно, – быстро ответил министр. – Но, так как я понял, что лучше вас нам никого не найти, я хочу услышать, что вы принимаете предложение… Если вы добудете информацию, при помощи которой можно будет остановить террористов, я прослежу за тем, чтобы вам вернули жизнь.

– Не все в ваших силах.

– Послушайте, вы должны! – сказал премьер-министр, и по его голосу Йона понял, что тот серьезно напуган.

– Если вы сможете заставить службу сотрудничать со мной всерьез, то… обещаю найти виновных.

– Но необходимо найти их до среды, вы понимаете… следующего человека убьют в среду, – прошептал премьер-министр.

Глава 17

Охотник на кроликов беспокойно ходил вокруг огромного контейнера в косом свете люминесцентной лампы. Стук шагов по металлическому полу умножался, отдаваясь от стен.

Охотник на кроликов остановился перед порванными коробками для переезда и большой канистрой с бензином, прижал пальцы левой руки к левому виску и попытался дышать спокойнее.

Посмотрел в телефон.

Ни одного сообщения. Ничего.

Возвращаясь к оборудованию, он наступил на заламинированную карту Юрсхольмена, лежавшую на железном полу.

На исцарапанном столе громоздились старые и новые пистолеты, ножи и разобранные винтовки. Некоторые были грязными и потертыми, но кое-какие еще не вынуты из упаковки.

Вокруг был настоящий хаос из ржавых инструментов и старых банок из-под варенья, набитых пружинами и бойками, дополнительных магазинов, мотков черных мусорных мешков, серебристого скотча, пакетов с блестящими кабельными хомутами, топоров и эмерсоновских ножей с широкими лезвиями и остриями, заточенными, как стрелы.

К стене он составил коробки с боеприпасами. На трех коробках лежали три фотографии трех человек.

Многие картонки оставались запечатаны, но с коробки с 5,56х45-миллиметровыми патронами была сорвана крышка, а на другой виднелись кровавые отпечатки пальцев.

Охотник на кроликов положил коробочку с девятимиллиметровыми пистолетными боеприпасами в мятый пластиковый пакет из “Ика-Макси”, топорик с коротким топорищем положил туда же и опустил громко звякнувший пакет на пол.

Протянув руку, Охотник на кроликов взял небольшую фотографию и поставил ее на край поперечной стальной планки с внутренней стороны контейнера. Фотография тут же упала.

Охотник осторожно поставил ее снова и, улыбаясь, посмотрел на лицо, на довольный рот, взлохмаченные волосы и просвечивающие уши. Наклонился, посмотрел в глаза этому человеку, подумал, что отрубит ему ноги и будет смотреть, как тот ползет, оставляя кровавый след, словно огромная улитка.

А еще он станет наблюдать за растерянными попытками сына перевязать ноги, чтобы спасти отца; может быть, он позволит сыну перекрыть кровавый поток, прежде чем подойдет и вспорет живот.

Фотография опять упала и, кружась, легла на оружие.

Охотник вскрикнул и перевернул стол; пистолеты, ножи и боеприпасы с лязгом полетели на пол.

Стеклянные банки разбились, осколки и детали разбросало по полу.

Охотник на кроликов, тяжело дыша, оперся о стену и вспомнил вдруг старый промышленный район, расположенный между шоссе и станцией по переработке сточных вод. Офсетная типография и склад сгорели дотла, и пространство под хутором было изрыто кроличьими норами.

Когда он в первый раз проверил силок, в петлях висели с десяток зверьков; кролики были вялые, но еще живые, когда он сдирал с них шкурки.

Охотник успокоился и снова стал собран. Нельзя поддаваться гневу, нельзя показывать неправильное лицо, даже когда ты в одиночестве.

Пора идти.

Он облизал губы, подобрал с пола нож и два пистолета – “Спрингфилд Оператор” и запачканный грязью “Глок-19”, сунул в пакет еще одну упаковку патронов и четыре дополнительных магазина.

Охотник на кроликов протянул к лампе провод от автомобильного аккумулятора и вышел в прохладный ночной воздух, закрыл дверь контейнера, заложил ее засовом и повесил амбарный замок, после чего прошел через высокие сорняки к машине. Когда он открыл багажник, поднялась целая туча мух. Мужчина бросил мешок с оружием рядом с мусорным пакетом с гнилым мясом, закрыл багажник и повернулся к лесу.

Бросил взгляд между высоких стволов, думая о лице с маленькой фотографии и пытаясь изгнать из головы считалку.

Глава 18

В помещении Армии спасения, в доме номер шестьдесят девять по Эстермальмсгатан, проходило закрытое собрание. Двенадцать человек составили три небольших стола в один длинный и теперь сидели так близко друг к другу, что видели усталость и печаль на лицах соседей. Дневной свет лежал на мебели светлого дерева и на коврике с изображением детей, удящих рыбу.

За одним торцом сидел в сшитом на заказ пиджаке и в кожаных брюках Рекс Мюллер. Рексу было пятьдесят два года; несмотря на лоб в морщинах и отеки под глазами, выглядел он неплохо.

Поставив кофейную чашку на блюдце, он провел рукой по волосам, и все посмотрели на него.

– Меня зовут Рекс, и я обычно сижу молча, – начал он, беспокойно улыбаясь. – Если честно, я не знаю, что вы хотите от меня услышать.

– Расскажи, почему ты здесь, – попросила женщина с печальными морщинками у рта.

– Я неплохо готовлю, – продолжил Рекс и откашлялся. – У меня такая профессия, что нужно пробовать вино, пиво, виноградный дистиллят, спирт, ликеры и так далее… Я не алкоголик, я, может быть, многовато пью, иногда делаю глупости, хотя не стоит верить всему, что пишут в газетных заголовках.

Он сделал паузу и, улыбаясь, прищурился на слушателей, но те молча ждали продолжения.

– Я здесь потому, что этого потребовал мой работодатель, если я хочу сохранить работу… а мне нравится моя работа.

Рекс надеялся, что они засмеются, но все молча смотрели на него.

– У меня есть сын, уже взрослый, последний год в гимназии… И одно из моих самых больших сожалений в жизни – это что я не был хорошим папой, я вообще не был папой. Я приходил на дни рождения и прочее, но… на самом деле я не хотел детей, не дозрел еще в те годы…

Голос у него оборвался посреди фразы. К своему удивлению Рекс почувствовал слезы на глазах.

– Ну ладно, я идиот, вы это, наверное, уже поняли, – тихо сказал он и глубоко вздохнул. – Так что… Моя бывшая… она потрясающая, немногие говорят так о своих бывших, но Вероника – потрясающая… Сейчас она прошла тщательный отбор в ЮНИСЕФ, большой проект по бесплатной медицинской помощи в Сьерра-Лионе, но собиралась вежливо отказаться. Как всегда.

Рекс криво улыбнулся собравшимся.

– Она создана для этой работы… да, так я говорил, что пытаюсь быть трезвенником и что Самми будет жить со мной те недели, пока Вероники нет… поскольку я хожу на ваши встречи, она думает, я стал ответственным, и сейчас она с первой волной волонтеров едет во Фритаун.

Рекс снова провел рукой по торчащим во все стороны черным волосам и подался вперед.

– Самми воспринял все довольно неоднозначно, это, естественно, моя ошибка, у него жизнь совсем не такая, как у меня… У меня нет иллюзий, что я сумею починить отношения. Но я, честно сказать, с нетерпением жду, когда смогу узнать его получше.

– Спасибо, что ты поделился с нами своей историей, – вполголоса сказала женщина.

Рекс Мюллер уже два года был телеповаром в популярной утренней передаче на Четвертом канале. Он взял “серебро” в конкурсе “Bocus d’Or”, сотрудничал с Магнусом Нильссоном из “Фэвикен Магасинет”, выпустил три кулинарные книги и осенью подписал многообещающий контракт с ресторанной группой “Ф12” на должность шеф-повара ресторана “Смак”.

После трех часов в новом ресторане он передал дела соус-шефу Элисе, надел костюм и белую рубашку, явился на церемонию открытия нового отеля на Хёторгет, сфотографировался с музыкальным продюсером Ависии, после чего сел в такси до Даларё, чтобы встретиться со своим самым близким партнером.

Давиду Джордану Андерсену – или Диджею, как все его звали, – было тридцать три года; он начал раскрутку своего предприятия с того, что купил телевизионные права на стряпню Рекса. За три года он сделал Рекса, который и без того был одним из лучших поваров Швеции, настоящей знаменитостью.

За это время они успели стать друзьями и много общались частным образом.

Рекс влетел в ресторан “Даларё-Странд Отеля”, пожал руку Диджею и уселся напротив него.

– Я думал, Лира тоже придет, – сказал Рекс.

– У нее встреча с друзьями из Колледжа искусств.

Диджей был похож на современного викинга: светлая ухоженная бородка, голубые глаза.

– Она думает, что со мной в последнее время нелегко? – спросил Рекс, наморщив лоб.

– С тобой было нелегко в последнее время, – честно признался Диджей. – При посещении ресторана необязательно каждый раз читать лекции повару.

– Это была шутка!

Официант принес закуски и задержался у столика; покраснев, он спросил, не даст ли Рекс автограф персоналу кухни.

– Смотря как тут готовят. – Рекс посерьезнел. – Не потерплю, если окажется, что лимонный соус отдает леденцами.

Официант с беспокойной улыбкой стоял у стола, пока Рекс брал нож и вилку и отрезал кусочек приготовленной на гриле спаржи.

– Спокойней. – Диджей погладил светлую бороду.

Рекс макнул кусок копченого лосося в лимонно-сливочный соус, втянул носом аромат, положил в рот и сосредоточенно пожевал, после чего взял ручку и написал на обороте меню: “Мои наилучшие пожелания великолепным поварам из “Даларё-Странд Отеля”. Искренне ваш – Рекс”.

Официант сказал “спасибо” и поспешил на кухню, не сдерживая улыбки.

– Настолько вкусно? – тихо спросил Диджей.

– Съедобно.

Диджей перегнулся через стол, налил ему воды, пододвинул корзиночку с хлебом. Рекс отпил и поглядел в окно: большая парусная яхта, скользя по воде, выходила из гостевой гавани в открытое море.

Перед ними поставили тарелки с жареной салакой, пассерованным красным луком и картофельным пюре.

– Ты подумал? Сможешь в следующие выходные? – осторожно спросил Диджей.

– Тогда мы и встречаемся с инвесторами?

Уже больше года Диджей и его команда работали над тем, чтобы принять первые партии кухонного оборудования в серии, к которой приложил руку Рекс.

Речь шла о весьма качественном оборудовании, сдержанном по дизайну и доступном по цене. Любой может стать королем на кухне – “Rex of Kitchen”.

– Съедим что-нибудь вкусное, пообщаемся… очень важно, чтобы они чувствовали себя избранными, – пояснил Диджей.

Рекс кивнул, отрезал кусочек салаки, пожевал, потянулся через стол и взял холодный пивной бокал Диджея.

– Рекс?

– Кто знает, – Рекс подмигнул.

– Не делай этого, – спокойно попросил Диджей.

– Ну хоть ты не начинай, – улыбнулся Рекс и поставил бокал на место. – Я не пью, но это все же смешно… все просто решили, что у меня проблемы, а меня не спросили.

Они доели, расплатились и спустились к гостиничному причалу, где стоял спортивный катер Диджея – поцарапанный “Sea Ray Sundancer”.

Вечер был теплым и невероятно красивым, вода спокойной. Солнце уже заходило, и прозрачные облака стали золотисто-желтыми.

Друзья отвязали канат и медленно отплыли от причала, покачались на мелкой прибойной волне от другого катера и осторожно пошли через залив. Вдоль левого борта карабкались по склону изящные деревянные замки с застекленными верандами, отражавшими вечернее небо.

– Как мама? – спросил Рекс, ставя белое кожаное кресло рядом с Диджеем.

– Вообще получше. – Диджей немного увеличил скорость. – Врачи пробуют новое лекарство, и сейчас она чувствует себя неплохо.

Его голос потонул в реве мотора, когда они вышли на открытую воду. Белая пена рвалась из-под кормы, нос поднялся, винт резал волны. Скорость еще возросла; через пару секунд катер перешел в планирование и понесся по воде.

Рекс поднялся, достал из-за кресел водные лыжи и принялся пристегивать их.

– Ты не снимешь костюм? – прокричал Диджей.

– Что?

– Промокнешь!

– Я не упаду! – крикнул Рекс в ответ.

Раскручивая трос с петлей, он почувствовал, что во внутреннем кармане вибрирует телефон. Звонил Самми, и Рекс жестом попросил Диджея сбавить скорость.

– Алло?

Фоном слышались музыка и голоса.

– Привет, папа, – сказал Самми слишком близко к трубке. – Я только хотел спросить, что ты делаешь сегодня вечером?

– Где ты?

– На вечеринке, но…

Прибойная волна от прошедшей мимо большой яхты заставила Рекса пошатнуться. Он потерял равновесие и сел на белые кожаные подушки.

– Тебе там весело? – спросил он.

– Что?

– Мы с Диджеем на Даларё, но вчера я приготовил на гриле морской язык, в холодильнике еще осталось… можешь съесть холодным, можешь разогреть в духовке.

– Не слышу, – рассмеялся Смми.

– Я вернусь не поздно, – попробовал докричаться Рекс.

Где-то за Самми загремела музыка, прямо в трубку загрохотал бас, что-то весело прокричала женщина.

– Увидимся вечером, – сказал Рекс, но разговор уже прервался.

Глава 19

Поздно ночью такси свернуло на Ренсгатан и остановилось перед блестящей деревянной дверью подъезда. Рекс одолжил у Диджея сухую одежду; мокрый костюм он вез в черном мусорном мешке. Рано утром у него запись на телевидении, надо поспать несколько часов.

Рекс вошел в подъезд и, трясясь от холода, нажал кнопку лифта. Ничего. Рекс поднял голову и заглянул в шахту. Лифт стоял на пятом этаже. Вверху что-то постукивало и скреблось. Качались тросы. Рекс подумал, что кто-то переезжает посреди ночи.

Он подождал еще немного и пошел вверх по лестнице пешком, неся на спине мешок с мокрой одеждой, словно Дед Мороз.

На полпути он услышал, как лифт со скрипом пришел в движение. На третьем этаже кабина проплыла мимо Рекса, и через решетку стало видно, что лифт пуст.

Рекс добрался до верхнего этажа, поставил мешок и перевел дыхание. Он поворачивал ключ в замке, когда лифт снова поднялся и остановился на его этаже.

– Самми?

Двери разъехались, но в кабине оказалось пусто. Наверное, кто-то нажал кнопку шестого этажа и вышел из лифта.

Рекс прошел по квартире, не зажигая свет, собираясь посмотреть, не осталось ли морского языка после ужина Самми. Деревянный пол в темноте отливал серебром, через стеклянную дверь лоджии Рекс видел, как разгорается жаровня городского света.

Рекс открыл холодильник и только успел убедиться, что Самми не притронулся к рыбе, как зазвонил телефон.

– Рекс, – хрипло сказал Рекс.

В трубке что-то зашуршало. На заднем плане гудела тяжелая музыка, кто-то застонал. Послышался шепот:

– Папа?

– Самми? Я думал, ты уже дома.

– Мне нехорошо, – пробормотал сын.

– Что случилось? Что с тобой?

– Я кое-что потерял, и Нико обозлился на меня… Не знаю… Ну хватит же! – сказал он кому-то по ту сторону телефона.

– Самми, что у тебя там?

Рекс не расслышал ответа, голос сына потонул в шуме. Разбилась тарелка, какой-то мужчина на кого-то заорал.

– Самми, скажи, где ты. Я приеду и заберу тебя.

– Не нужно…

Снова что-то грохнуло, словно Самми уронил телефон на пол.

– Самми! – крикнул Рекс. – Говори, где ты!

Что-то громко затрещало, потом Рекс услышал, как кто-то поднял телефон.

– Приезжай и забери своего желторотого, пока он мне не надоел, – произнес глубокий женский голос.

С тяжело колотящимся сердцем Рекс записал адрес, вызвал такси и бегом кинулся вниз по лестнице. Выйдя на холодный воздух, он еще раз позвонил Самми, но ответа не получил. До приезда такси он успел сделать с десяток попыток.

Адрес, который он получил от женщины, привел его в Эстермальм, самый фешенебельный район Стокгольма. Однако нужный дом на Коммендёрсгатан оказался обшарпанным строением восьмидесятых годов.

На нижнем этаже через дверь пробивалась музыка. На куске липкой ленты над почтовой щелью было написано: “Побольше рекламы, пожалуйста”.

Рекс нажал кнопку звонка, потрогал ручку, потянул дверь и заглянул в маленькую прихожую с кучей обуви на полу. Между стенами гудела тяжелая музыка. Пахло сигаретным дымом и разлитым красным вином. На вытертом паркете – сваленная в кучу верхняя одежда. Рекс прошел в темную кухню и огляделся. На поцарапанной мойке теснятся пустые бутылки. Раковину переполняют фарфор и импровизированные пепельницы, там же торчит кастрюля с засохшими остатками фасоли.

Одетый в черное и накрашенный мужчина, сидя на полу кухни, пил что-то из пластиковой бутылки. Молодая женщина в джинсовых шортах и розовом лифчике, пошатываясь, подошла к мойке, открыла верхний шкафчик и вынула оттуда бокал. Сигарета в ее сжатых губах подрагивала, пока она сосредоточенно наливала вино из пакета.

Рекс протиснулся к ней и увидел, как она стряхивает пепел в грязную тарелку. Женщина, глядя ему в глаза, выпустила из носа долгую струю дыма.

– Слушай, повар, ты не приготовишь омлет? – улыбнулась она. – Умираю, хочу омлета.

– Вы знаете, где Самми? – спросил Рекс.

– Думаю, что я знаю примерно все. – Женщина вручила ему бокал с вином.

– Он еще здесь?

Женщина кивнула и достала из шкафчика еще один бокал. Черная кошка запрыгнула на мойку и принялась слизывать остатки чего-то с кухонного ножа.

– Я хочу переспать со знаменитостью, – пошутила женщина и фыркнула.

Рекс отодвинул стул, чтобы пройти мимо стола, и почувствовал, как женщина обняла его за пояс. От тяжести ее тела Рекс качнулся вперед.

– Пойдем разбудим Лену и устроим треугольник, – промурлыкала женщина и прижалась подбородком к его спине.

Рекс поставил бокал на стол, снял с себя руки женщины и посмотрел в ее пьяное улыбающееся лицо.

– Я приехал, только чтобы забрать своего сына, – объяснил он и перевел взгляд на комнату, где стоял телевизор.

– Ну я пошутила насчет второй. Мне не нужен секс, мне нужна любовь. – Женщина отпустила его.

– Вам бы лучше домой.

Рекс протиснулся между детским стульчиком и сложенной раскладушкой. Два бокала позванивали друг о друга в такт музыке. Проходя дальше, в комнату с телевизором, он услышал, как женщина бормочет: “Хочу папу”.

На диване в шотландскую клетку сидел мужчина с длинными седыми волосами; он помогал какому-то молодому человеку вдохнуть кокаин. Кто-то вытащил коробку с елочными гирляндами. Вдоль стены лежали матрасы. Могучий мужчина в расстегнутых брюках сидел, привалившись спиной к стене, и пощипывал струны акустической гитары.

Рекс попал в узкий коридор с длинными царапинами на полу. Бросил взгляд в спальню, где какая-то женщина спала в одних трусах, прикрыв лицо рукой в татуировках.

На кухне рассмеялся и прокричал что-то неизвестный Рексу мужчина.

Рекс остановился и прислушался. Совсем близко слышались стуки и вздохи. Он заглянул в спальню, попал взглядом женщине между ног, отвернулся.

Слабый свет лежал на полу возле ванной.

Дверь была приоткрыта.

Рекс шагнул в сторону, увидел швабру в ведре, прислоненную к стиральной машине.

Снова послышались вздохи; Рекс подошел к ванной, протянул руку, осторожно потянул дверь. Его сын стоял на коленях перед каким-то мужчиной с широким носом и глубокими морщинами возле полуоткрытого рта. Лицо Самми блестело от пота, тушь размазалась. Одной рукой он взял вставший пенис мужчины и направил себе в рот. Серьга с черной жемчужиной раскачивалась у щеки.

Рекс подался назад, одновременно видя, как мужчина схватил Самми за осветленные волосы.

Из холла донесся плач.

Рекс отвернулся, пошел в комнату с телевизором и попытался успокоить дыхание; в нем бушевали самые разные чувства.

– Господи, – вздохнул он и попытался улыбнуться своей реакции.

Вполне совершеннолетний Самми, как было известно Рексу, не желал определяться сексуально – и все же Рекс страшно смутился, случайно став свидетелем интимной ситуации.

На клетчатом диване мужчина с длинными серыми волосами сунул руку под футболку юноши.

Рексу пора было домой, спать; он выждал несколько секунд, провел рукой по губам и снова приблизился к ванной.

– Самми? – крикнул он, подходя. – Самми!

В ванной что-то упало и, звеня, закрутилось в раковине. Рекс еще немного подождал, снова позвал сына.

Через мгновение дверь открылась, и вышел Самми в криво сидящих брюках и расстегнутой цветастой блузе. Он опирался рукой о стену. Веки были тяжелыми, взгляд бессмысленным.

– Что ты здесь делаешь? – вяло пробормотал он.

– Ты мне звонил.

Самми поднял на него глаза, но, кажется, слов Рекса не понял. Под глазами залегли черные круги, зрачки расширены.

– Какого хрена там происходит? – крикнул мужчина из ванной.

– Я сейчас… Мне только…

Самми пошатнулся и почти потерял равновесие…

– Пошли домой, – сказал Рекс.

– Мне нужно назад, к Нико, он рассердится…

– Поговоришь с ним завтра.

– Что? Что ты сказал?

– Я знаю, что у тебя своя собственная жизнь, я не пытаюсь играть в папу. Могу оставить тебе деньги на такси, если хочешь еще побыть здесь. – Рекс старался, чтобы его голос звучал мягко.

– Я… Мне надо поспать.

Рекс снял куртку, накинул сыну на плечи и повел его прочь из квартиры.

Когда они вышли на улицу, небо начало светлеть, зачирикали птицы. Самми двигался медленно и пугающе вяло.

– Ты держишься на ногах? Не упадешь, пока я вызываю машину? – спросил Рекс.

Сын кивнул и тяжело привалился к фасаду дома. Его лицо сильно побледнело, он сунул пальцы в рот и наклонился вперед.

– Я… я…

– Может, просто попытаемся прожить вместе эти три недели? – предложил Рекс.

– Что?

Самми сглотнул, снова сунул пальцы в рот; кажется, его мучительно тошнило.

– Самми, что с тобой?

Сын поднял лицо и с усилием втянул в себя воздух; глаза у него закатились, потом он рухнул на тротуар и ударился головой о распределительную тумбу.

– Самми! – закричал Рекс и попытался помочь ему встать.

У мальчика из головы шла кровь, глаза скосились под полузакрытыми веками.

– Посмотри на меня, – позвал Рекс, но сын не отзывался, его тело обмякло.

Рекс положил его на землю, прижал ухо к его груди, услышал, как быстро бьется сердце, но дыхание при этом было замедленным.

– Господи боже. – Рекс схватил телефон и трясущимися пальцами набрал номер “скорой”.

– Не умирай, тебе нельзя умирать, – шептал он, слушая гудки.

Глава 20

От телефонного звонка Рекс дернулся так, что ушиб руку о жесткий подлокотник скамейки. Он встал, вытер рот. Небо за окном больницы было бледным, словно бумага для выпечки. Он, наверное, задремал. Одолженная куртка лежала свернутой, как подушка.