– И принесите нам бутылку «Шрема» восемьдесят четвертого года. – Он повернулся к Софии. – Это вино получило медаль на международной выставке в Лондоне. Виноградник принадлежит мне.

Она улыбнулась:

– Тебе повезло.

Везение не имело к этому никакого отношения.

– Я уверен, что человек имеет право услаждать свой желудок. – Он накрыл ее руку своей. – И не только желудок. Ему не чужды никакие радости.

– Ты удивительный человек!

– Благодарю.

Комплименты красивых женщин возбуждали Стенфорда. Эта годилась ему в дочери, что возбуждало еще сильнее.

После ленча Стенфорд посмотрел на Софию и плотоядно улыбнулся:

– Давай вернемся на яхту.

– Да, конечно!

Любовником Гарри Стенфорд был ненасытным, страстным и опытным. Он считал, что прежде всего удовлетворение должна получить женщина, а уж потом он сам. Он знал, как разбудить в женщине страсть, как настроить ее на чувственный лад, а потом он покорял вместе с ней ранее недостижимые вершины блаженства.

Вторую половину дня они провели в каюте Стенфорда, и любовные утехи вымотали Софию донельзя. Потом Стенфорд оделся и прошел на мостик к капитану Вакарро.

– Отправляемся на Сардинию, синьор Стенфорд? – спросил капитан.

– По пути заглянем на Эльбу.

– Очень хорошо, сэр. Вы всем довольны?

– Да, – кивнул Стенфорд. – Я всем доволен. – Он вновь почувствовал возбуждение и вернулся к Софии.

На Эльбу они прибыли на следующий день и бросили якорь в Портоферрайо.

* * *

Войдя в воздушное пространство Североамериканского континента, пилот связался с наземной службой контроля.

– Нью-Йорк-Центр, вас вызывает «боинг» восемь девять пять Папа. Перехожу из полетного коридора два шесть ноль в полетный коридор два четыре ноль.

– Роджер, – ответили ему из Центра. – Идите прямо на Джи-Эф-Кей. Направление подлета один два семь точка четыре.

Из салона донеслось рычание.

– Спокойно, Принц. Будь хорошим мальчиком. Дайка я застегну ремень безопасности.

За посадкой «Боинга-727» наблюдали четверо. Стояли они в разных местах, чтобы ни один из прибывших пассажиров не ускользнул от их взглядов. Ждали полчаса. По трапу сошел лишь один пассажир: белоснежная немецкая овчарка.

Портоферрайо – главный торговый центр Эльбы. Улицы – сплошные ряды красиво оформленных витрин с товарами со всего света, вокруг порта – дома, построенные в восемнадцатом столетии, а над ними – цитадель, возведенная двумя веками раньше герцогом Флоренции.

Гарри Стенфорд часто бывал на этом острове, прославившемся после того, как сюда сослали Наполеона Бонапарта. Почему-то именно здесь Стенфорд чувствовал себя как дома.

– Мы осмотрим дом Наполеона, – пообещал он Софии. – Там и встретимся. – Он повернулся к Дмитрию. – Отведи ее к вилле Мулини.

– Да, сэр.

Стенфорд проводил взглядом Дмитрия и Софию. Посмотрел на часы. Время не стояло на месте. Его самолет уже приземлился в аэропорту Кеннеди. Раз они узнали, что его на борту нет, значит, охота началась вновь. «Конечно, им не сразу удастся выйти на мой след, – подумал Стенфорд. – Но до того я уже должен все утрясти».

Он вошел в телефонную будку.

– Я прошу соединить меня с Лондоном, – обратился он к телефонистке. – «Барклайз-бэнк». Один-семь-один…

Полчаса спустя он нашел Софию и повел ее к гавани.

– Мы отплываем. Я только позвоню.

Она наблюдала, как Стенфорд большими шагами идет к телефонной будке, и не могла понять, почему он не пользуется телефонами яхты.

А в будке Стенфорд уже говорил телефонистке:

– Банк Сумитомо в Токио…

Пятнадцать минут спустя он поднялся на борт яхты, кипя от ярости.

– Мы остаемся здесь на ночь? – спросил капитан Вакарро.

– Да! – рявкнул Стенфорд. – Нет! Идем на Сардинию. Немедленно!

Коста-Смеральда – один из самых дорогих курортов Средиземноморья. Маленький городок Порто-Серво – рай для богатых, многие виллы в округе построены Али-Ханом.

Как только они пришвартовались, Гарри Стенфорд направился к телефонной будке.

Дмитрий последовал за ним, естественно, оставшись снаружи.

– Соедините меня с «Банка д’Италия» в Риме… – Дверь захлопнулась.

Разговор занял полчаса. Из телефонной будки Стенфорд вышел мрачнее тучи. Дмитрию оставалось лишь гадать о происходящем.

На ленч Стенфорд повел Софию в «Ди Вакка», ресторан на пляже. Заказывал, естественно, Стенфорд.

– Мы начнем с malloreddus[16]. Потом porceddu[17]. Пить будем «верначчию», а на десерт возьмем sebanas[18].

– Bene, signor[19]. – Официант удалился, почувствовав, что имеет дело со знатоком местной кухни.

Стенфорд повернулся к Софии и почувствовал, как у него екнуло сердце. Двое мужчин, сидевшие за столиком у входа, пристально смотрели на него. Оба были в темных костюмах, несмотря на яркое солнце. Они даже не притворялись туристами. «Они следят за мной или это совершенно посторонние люди? – подумал Стенфорд. – Похоже, у меня разыгралось воображение. Надо бы успокоиться».

– Я никогда не задавала тебе этого вопроса, – услышал он голос Софии. – Чем ты, собственно, занимаешься?

Стенфорд улыбнулся. До чего приятно общаться с человеком, который ничего о тебе не знает.

– Я удалился от дел. Ушел на покой. Теперь вот путешествую, наслаждаюсь жизнью.

– И все один? – сочувственно спросила она. – Должно быть, тебе бывает очень тоскливо.

Ему с трудом удалось подавить смех.

– Да, случается. Я рад, что сейчас со мной ты.

Она погладила его по руке.

– Я тоже, саго.

Уголком глаза Стенфорд заметил, что двое мужчин уже ушли.

После ленча Стенфорд, София и Дмитрий вернулись в город. Стенфорд вошел в первую же телефонную будку.

– Соедините меня с банком «Лионский кредит» в Париже…

– Удивительный человек. – София не отводила глаз от Стенфорда.

– Другого такого нет, – согласился Дмитрий.

– Вы с ним давно?

– Два года.

– Вам повезло.

– Я знаю. – Дмитрий направился к телефонной будке, встал чуть правее ее и услышал слова Стенфорда:

– Рене? Ты знаешь, почему я звоню… Да… Да… Сделаешь?.. Чудесно! – В его голосе послышалось облегчение. – Нет… не здесь. Давай встретимся на Корсике… Отлично… После нашей встречи я смогу вернуться домой… Спасибо тебе, Рене.

Стенфорд повесил трубку. Постоял, улыбаясь, затем вновь взялся за трубку и позвонил в Бостон. Ответил женский голос:

– Приемная мистера Фитцджералда.

– Это Гарри Стенфорд. Соедините меня с ним.

– О, мистер Стенфорд! Извините, но мистер Фитцджералд в отпуске. Не может ли…

– Нет. Я возвращаюсь в Штаты. Передайте ему, что я хочу встретиться с ним в Роуз-Хилл в понедельник, в девять утра. Пусть захватит с собой экземпляр моего завещания и нотариуса.

– Я попытаюсь…

– Не пытайтесь. Сделайте, дорогая. – Он вновь повесил трубку и постоял какое-то время, глубоко задумавшись.

Из телефонной будки он вышел, уже приняв решение.

– У меня есть кое-какие дела, София. Иди в отель «Питрицца» и подожди меня там.

– Хорошо, – игриво ответила она. – Только не задерживайся.

– Не задержусь.

Мужчины проводили ее взглядами.

– Возвращаемся на яхту, – бросил Стенфорд Дмитрию. – Мы отплываем.

Дмитрий изумленно уставился на него:

– А как же…

– Найдет себе другого приятеля, он и отвезет ее домой.

Когда они вернулись на яхту, Стенфорд сразу же поднялся на мостик к капитану Вакарро.

– Идем на Корсику. Готовьтесь к отплытию.

– Я только что получил уточненный прогноз погоды, синьор Стенфорд. К сожалению, обещают сильный шторм. Нам было бы лучше переждать…

– Я хочу, чтобы мы незамедлительно вышли в море, капитан.

Капитан Вакарро замялся:

– Надо ли испытывать судьбу, сэр? Это libeccio – юго-восточный ветер. Нас встретят высокие волны, шквальные порывы ветра.

– Ничего страшного. – Встреча на Корсике решала все проблемы. Стенфорд повернулся к Дмитрию. – Договорись о вертолете. Пусть заберет нас с Корсики и доставит в Марсель. Позвони из телефона-автомата.

– Да, сэр.

Дмитрий Камински сошел на пристань и зашагал к телефонной будке.

Двадцать минут спустя яхта «Голубые небеса» взяла курс на Корсику.

Глава 4

Его идолом был Дэн Куэйл[20], и в своих рассуждениях он часто ссылался на него.

– Мне без разницы, что о нем говорят, он единственный политик, защищающий истинные ценности. Семья – вот основа основ. Без крепкой семьи эта страна полетит в тартарары. Все эти молодые парни и девки, живущие в грехе, рожающие детей, – это катастрофа. Неудивительно, что преступность растет как на дрожжах. Если Дэн Куэйл будет баллотироваться в президенты, я наверняка отдам за него свой голос.

Грустно, конечно, что он не имел права голосовать, все из-за этого идиотского закона, думал он, но из политиков только Куэйл заслуживал избрания на пост президента.

Детей у него было четверо: восьмилетний Билли и три девочки – Эми, Кларисса и Сюзан, соответственно десяти, двенадцати и четырнадцати лет. Чудесные дети, и он обожал их компанию. На уик-энды он просто не принадлежал себе. Все свое время он отдавал детям. Жарил для них мясо, играл с ними, водил в кино и на стадионы, помогал с домашними заданиями. Все соседские дети тоже обожали его. Он чинил им велосипеды и игрушки, приглашал на пикники, которые устраивал для своей семьи. Его прозвали Папой.

В то солнечное субботнее утро он сидел на трибуне, наблюдая за бейсбольным матчем. Мягкое солнце, редкие белоснежные облака, плывущие по синему небу, и его восьмилетний сын Билли, выглядевший куда взрослее в форме Малой лиги и с битой в руках. Рядом с Папой сидели три дочери и жена. «Ну до чего же все хорошо, – радостно думал он. – И почему другие семьи не могут быть такими же, как наша?»

Игра подходила к концу, счет был равный, Билли готовился отбить мяч.

– Задай им перцу, Билли! – крикнул Папа. – Пусть попотеют.

Билли ждал мяч, но тот летел быстро и низко. Билли взмахнул битой и промахнулся.

Подача перешла к сопернику. С трибун, заполненных родителями и друзьями игроков, неслись радостные крики и горестные стоны. Билли потерянно наблюдал, как команды меняются местами.

– Все нормально, сынок! – выкрикнул Папа. – В следующий раз не промахнешься!

Билли попытался улыбнуться и последовал за остальными игроками, но Джон Коттон, тренер команды, остановил его.

– Уходи с поля! – бросил он.

– Но, мистер Коттон…

– Быстро. Вон отсюда.

Отец Билли с изумлением наблюдал, как его сын покидает поле. «Это же невозможно! – думал он. – Билли надо дать еще шанс. Я поговорю с мистером Коттоном и все ему объясню». В этот момент зазвонил сотовый телефон. Он ответил после четвертого звонка. Номер знал только один человек. «Ему же известно, что я терпеть не могу заниматься делами в уик-энды», – мелькнула злая мысль.

Он неохотно выдвинул антенну, нажал кнопку, бросил в микрофон: «Слушаю».

Говорил только его собеседник. Папа слушал, время от времени кивая.

– Да, – наконец произнес он. – Я понял и позабочусь об этом. – Он убрал телефон.

– Все в порядке, дорогой? – спросила жена.

– Нет. К сожалению, нет. Меня вызывают на работу. А я собирался пригласить вас завтра на пикник.

Жена взяла его за руку.

– Не волнуйся, дорогой. – По голосу чувствовалось, что она очень его любит. – Твоя работа важнее.

«Не важнее семьи, – мысленно возразил он. – Дэн Куэйл меня бы понял. – Внезапно зачесалась рука. – С чего бы это? – почесываясь, подумал он. – Пожалуй, надо обратиться к дерматологу».

Джон Коттон работал помощником менеджера в местном супермаркете. Крупный мужчина лет пятидесяти с небольшим, он согласился тренировать команду Малой лиги, потому что в ней играл его сын. Эту игру его команда отдала. Из-за Билли.

Супермаркет закрылся, и Джон Коттон шагал к своему автомобилю, когда к нему подошел незнакомец со свертком в руке.

– Извините, мистер Коттон.

– Да?

– Вас не затруднит уделить мне минуту-другую?

– Магазин закрыт.

– О, речь не об этом. Я хотел поговорить с вами о моем сыне. Билли очень расстроен, ведь вы сняли его с игры и сказали, что больше он играть не будет.

– Билли – ваш сын? Я сожалею о том, что он вообще вышел на поле. В будущем такое не повторится.

– Вы несправедливы к нему, мистер Коттон! – с жаром воскликнул Папа. – Я знаю Билли. Он станет отличным игроком. Вот увидите. Уже в следующую субботу…

– Он не будет играть в следующую субботу. Я отчислил его из команды.

– Но…

– Никаких «но». Отчислил, и точка. Если с этим все ясно…

– Нет, не все. – Отец Билли развернул бумагу и достал бейсбольную биту. В его голосе слышались просительные нотки. – Билли играл этой битой. Посмотрите сами, она со щербинами. Нельзя же наказывать его только за то…

– Послушайте, мистер, плевать мне на эту биту. Ваш сын отчислен из команды!

Отец Билли тяжело вздохнул:

– Вы уверены, что ваше решение окончательное?

– Абсолютно.

Коттон протянул руку, чтобы открыть дверцу, и в этот момент отец Билли ударил бейсбольной битой по заднему окну. Стекло, естественно, разлетелось вдребезги.

Коттон вытаращился на него.

– Что… что вы делаете!

– Разогреваюсь, – объяснил Папа и вновь взмахнул битой.

На этот раз удар пришелся по колену Коттона. Джон Коттон вскрикнул и упал на асфальт, корчась от боли.

– Сумасшедший! Помогите!

Отец Билли присел рядом на корточки, обаятельно улыбнулся.

– Еще один крик, и я раздроблю вам вторую коленную чашечку.

Коттон замер, побледнев от ужаса.

– Если мой сын в следующую субботу не выйдет на поле, я убью вас и вашего сына. Надеюсь, это понятно?

Коттон заглянул в глаза Папы и кивнул, изо всех сил стараясь не закричать от боли.

– Отлично. О нашем разговоре никому знать не надо. У меня есть друзья.

Папа посмотрел на часы. На ближайший рейс до Бостона он успевает.

Вновь зачесалась рука.

В воскресенье, в семь утра, мужчина, одетый в костюм-тройку и с дорогим кожаным дипломатом в руке обогнул Копли-сквер, свернул на Стюарт-стрит и, миновав парк Плаза-Кастл, вошел в Бостон-Траст-Билдинг. Он направился прямо к охраннику. В громадном здании арендовали помещения десятки фирм, так что мужчина не сомневался, что охранник просто не может знать всех работающих здесь в лицо.

– Доброе утро, – поздоровался он.

– Доброе утро, сэр. Могу я вам чем-нибудь помочь?

Мужчина вздохнул:

– Мне не сможет помочь даже Господь Бог. Они думают, что мне нечем заняться в воскресенье, кроме как выполнять работу, порученную другим.

Охранник сочувственно покивал:

– Я вас понимаю. – И пододвинул регистрационную книгу: – Распишитесь, пожалуйста.

Мужчина расписался и зашагал к лифтам. Его интересовала фирма, расположенная на пятом этаже. Поэтому он поднялся на шестой и спустился по лестнице на один этаж. Нужную ему дверь он без труда нашел по табличке:

«РЕНКУИСТ, РЕНКУИСТ И ФИТЦДЖЕРАЛД, АДВОКАТЫ»

Оглядевшись, мужчина убедился, что коридор пуст, открыл дипломат и достал комплект отмычек. Ему потребовалось пять секунд, чтобы справиться с замком. Он переступил через порог и закрыл за собой дверь.

Старомодная мебель в приемной как нельзя лучше соответствовала духу одной из лучших адвокатских контор Бостона. Мужчина постоял, сравнивая увиденное с полученными инструкциями, затем двинулся к прорезанной в дальней стене двери, ведущей в комнату, где хранилась документация. Там его встретили металлические сейфы с буквами алфавита на передней панели. Его интересовал только один, помеченный «Р – С». Дверца, естественно, открываться не пожелала.

Из того же дипломата мужчина достал ключ-заготовку, напильник и плоскогубцы. Ключ осторожно вставил в замок и чуть повертел из стороны в сторону. Вытащил, внимательно осмотрел черные отметины. Зажав ключ в плоскогубцах, начал выпиливать черное. Вновь вставил ключ в замок, повторил процедуру. При этом он что-то тихо напевал себе под нос и улыбнулся, внезапно поняв, какой мотив вертится у него в голове. «Далекие края».

«Поеду-ка я в отпуск со всей семьей, – радостно подумал он. – В настоящий отпуск. Готов спорить, детям Гавайи понравятся».

Дверца открылась, мужчина выдвинул пару ящиков, нашел нужное ему досье. Вытащив из дипломата портативный фотоаппарат «Пентакс», он принялся за работу. На съемку у него ушло десять минут. Вынув из дипломата несколько салфеток, он прогулялся в туалет и смочил их водой. Вернулся в комнату, где стояли сейфы с документацией, мокрыми салфетками собрал с пола металлические опилки, закрыл сейф, ретировался в коридор, запер дверь адвокатской конторы и покинул административное здание.

Глава 5

В море ближе к вечеру капитан Вакарро заглянул в каюту Гарри Стенфорда.

– Синьор Стенфорд…

– Да?

Капитан указал на электронную карту на стене.

– Боюсь, погода ухудшается. В проливе Бонифачо[21] libeccio дует с максимальной силой. Я предлагаю укрыться в бухте, пока…

Стенфорд оборвал его:

– Это хороший корабль, а вы хороший капитан. Я уверен, что эти трудности вам по плечу.

Капитан Вакарро переминался с ноги на ногу.

– Как скажете, синьор. Я сделаю все, что в моих силах.

– Я в этом уверен, капитан.

Гарри Стенфорд сидел в кабинете, разрабатывая стратегию ближайших дней. Он встретится с Рене на Корсике и все уладит. Потом вертолет доставит его в Неаполь. Он зафрахтует самолет и улетит в Бостон. «Все складывается наилучшим образом, – решил он. – Мне нужно сорок восемь часов. Всего сорок восемь часов!»

Проснулся он в два часа ночи. Яхту немилосердно качало, за иллюминаторами завывал ветер. Стенфорду случалось попадать в шторм, но этот, пожалуй, был из самых сильных. Гарри Стенфорд поднялся с кровати, оперся о столик, чтобы не упасть, и направился к электронной карте. Яхта находилась в проливе Бонифачо. «Мы должны прибыть в Аяччо через несколько часов, – прикинул он. – А уж там будем в полной безопасности».

События, случившиеся позднее, породили немало версий. В газетах писали, что сильным ветром с палубы сдуло нескольких человек. Стенфорд пытался их спасти, но яхту сильно качнуло, он потерял равновесие и полетел за борт. Дмитрий Камински увидел, как он падает в воду, и тут же бросился к аппарату внутренней связи.

– Человек за бортом! – передал он на капитанский мостик.

Глава 6

Капитан Франсуа Дюрер, шеф корсиканской полиции, пребывал в отвратительном настроении. Остров наводнили туристы, вечно остающиеся без паспортов, бумажников, детей. Жалобы так и сыпались на маленькое полицейское управление, расположенное в доме номер 2 по бульвару Наполеона, рядом с улицей Сержанта Касалонги.

– Мужчина украл мою сумочку…

– Мой корабль отплыл без меня. Жена на борту…

– Я купил эти часы у уличного торговца. Он подсунул мне пустой футляр…

– В аптеках нет таблеток, которые мне нужны…

Проблемы, проблемы, проблемы. А теперь к ним добавился еще и покойник.

– У меня на это нет времени! – рявкнул капитан.

– Но они ждут, – возразил его помощник. – Что мне им сказать?

Капитану Дюреру не терпелось уехать к любовнице, и у него едва не вырвалось: «Пусть везут труп на какой-нибудь другой остров». Однако он все же возглавлял полицию Корсики.

– Ладно, – вздохнул Франсуа Дюрер. – Я их приму.

Минуту спустя в его кабинет вошли капитан Вакарро и Дмитрий Камински.

– Присаживайтесь. – В тоне Дюрера не чувствовалось любезности.

Мужчины сели на стулья.

– А теперь расскажите, что произошло.

– Полной уверенности у меня нет, – начал капитан Вакарро. – Сам я этого не видел… – Он повернулся к Дмитрию Камински. – Вот единственный свидетель. Ему и рассказывать.

Дмитрий глубоко вздохнул:

– Это ужасно. Я работаю… работал у этого человека.

– Кем, месье?

– Телохранителем, массажистом, шофером. Наша яхта этой ночью попала в жестокий шторм. Качало немилосердно. Он попросил сделать ему массаж. Хотел расслабиться. Потом попросил принести ему таблетку снотворного. Я пошел за ней в ванную. Когда вернулся, он стоял на палубной веранде, у поручня. Волны кидали яхту с борта на борт. Он держал в руке какие-то бумаги. Одна вылетела, он попытался схватить ее, потерял равновесие и свалился за борт. Я кинулся, чтобы перехватить его, но не успел. Позвонил в рубку. Капитан Вакарро тут же приказал выключить двигатели. Благодаря героическим усилиям капитана мы его и нашли. Но слишком поздно. Он утонул.

– Очень сожалею. – По тону Дюрера чувствовалось, что ему на все это наплевать.

– Ветер и волны принесли тело обратно к яхте, – вновь заговорил капитан Вакарро. – Нам просто повезло, а теперь мы хотели бы получить разрешение на отправку тела на родину.

– Это не проблема. – Все-таки он успеет выпить бокал вина с любовницей, прежде чем вернется домой к жене. – Я распоряжусь, чтобы немедленно подготовили свидетельство о смерти и выездную визу для тела. – Дюрер взял блокнот. – Как звали погибшего?

– Гарри Стенфорд.

Дюрер застыл. Потом поднял голову.

– Гарри Стенфорд?

– Да.

– Тот самый Гарри Стенфорд?

– Да.

Будущее капитана Дюрера внезапно окрасилось в радужные тона. Боги осыпали его манной небесной. Гарри Стенфорд – мировая знаменитость! Мимо известия о его смерти не пройдет ни одно информационное агентство, ни одна крупная газета, теле- или радиокомпания. И за самыми свежими сведениями они будут обращаться к нему, капитану Дюреру. Вопрос лишь в том, как использовать сложившуюся ситуацию с максимальной выгодой для себя. Дюрер задумался, уставившись в стену.

– Когда мы сможем забрать тело? – спросил капитан Вакарро.

Дюрер повернулся к нему.

– Да, это хороший вопрос. – «Сколько времени потребуется репортерам, чтобы прибыть сюда? Следует ли приглашать на пресс-конференцию капитана яхты? Нет. К чему делить с ним славу? Я управлюсь один». – Нужно уладить много формальностей. – Он сочувственно покивал. – Подготовить бумаги… – Тяжелый вздох. – На все уйдет неделя, а то и больше.

У капитана Вакарро округлились глаза.

– Неделя или больше? Но вы сказали…

– Есть определенный порядок, – отрезал Дюрер. – И спешка здесь не поможет. – Он вновь взялся за блокнот. – Кто его ближайшие родственники?

Вакарро повернулся к Камински.

– Полагаю, вам надо связаться с его адвокатами в Бостоне, – ответил телохранитель.

– Кто они?

– «Ренкуист, Ренкуист и Фитцджералд».

Глава 7

Хотя на дверной табличке значилось «РЕНКУИСТ, РЕНКУИСТ И ФИТЦДЖЕРАЛД», оба Ренкуиста давно отправились к праотцам. А вот Саймон Фитцджералд и в свои семьдесят шесть оставался мотором команды, состоящей из шестидесяти адвокатов. Худой как спичка, с гривой седых волос и походкой профессионального военного, Фитцджералд в данный момент нервно вышагивал по кабинету. Остановившись перед секретаршей, он обратился к ней:

– Когда позвонил мистер Стенфорд, он не собирался дать мне какое-то срочное поручение?

– Нет, сэр. Он лишь сказал, что ждет вас у себя в понедельник, в девять утра, с экземпляром завещания и нотариусом.

– Благодарю вас. Пригласите ко мне мистера Слоуна.

Стив Слоун считался в конторе самым перспективным адвокатом. Лет сорока с небольшим, выпускник Гарвардской юридической школы, высокий, стройный блондин с ярко-синими проницательными глазами, Слоун уверенно шел к креслу главы фирмы. Собственно, Саймон Фитцджералд и сам выбрал его в качестве своего преемника. «Будь у меня сын, – думал он, – я бы хотел, чтобы он во всем походил на Слоуна».

– Вы же должны ловить лосося на Ньюфаундленде. – На лице вошедшего Слоуна читалось недоумение.

– Ситуация изменилась. Присядь, Стив. У нас возникли проблемы.

Стив вздохнул:

– По-моему, это не новость.

– Речь идет о Гарри Стенфорде.

Гарри Стенфорд был их самым значительным клиентом. Дюжина других юридических фирм вела дела различных компаний и корпораций, входящих в «Стенфорд энтерпрайзез», но только «Ренкуист, Ренкуист и Фитцджералд» занималась его личными делами. Кроме самого Фитцджералда, никто из адвокатов никогда не встречался с Гарри Стенфордом, но он давно уже стал для них легендарной личностью.

– И что теперь учудил Стенфорд? – спросил Слоун.

– Умер.

Глаза Слоуна расширились – так он удивился.

– Что?

– Я только что получил факс от корсиканской полиции. Вчера ночью Стенфорд упал за борт собственной яхты и утонул.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

2 из 5