Ангелы играют рок

Алиса Русинова

Ангелы играют рок

Все персонажи вымышлены.

Любое совпадение с реально существующими людьми

или произошедшими событиями случайно.

Пролог

– Так, давай уточним ещё раз. Ты хочешь устроиться к нам на работу?

– Да.

– Но опыта работы у тебя нет, так?

– Так, но…

– И документов тоже, правильно?

– Правильно… Но я же вам объяснила…

В полутёмном кабинете управляющего стоял неприятный затхлый запах. Сам он восседал за гигантским столом, обитым зелёным сукном, и снизу вверх взирал на переминающуюся с ноги на ногу девушку.

– Да-да, ты потеряла их при переезде, это я уже слышал. Но ведь ты понимаешь, что без документов я не могу взять тебя на работу. Восстанови их, и тогда приходи.

– Но я же прошу всего лишь о работе официантки. Не директора, не менеджера, а долбаной официантки! – в отчаянии взмолилась девушка. – Можно же сделать это без документов! Мне очень нужны деньги!

– Ну если тебе очень нужны деньги, – проговорил её собеседник, делая ударение на слове «очень» – то выход есть… Закрой-ка дверь, солнышко…

Девушка пулей вылетела из кабинета управляющего караоке-бара «У Джо» и, не разбирая дороги, помчалась подальше от этого места. Пробежав пару кварталов, она, тяжело дыша, плюхнулась на скамейку и заплакала.

Это была уже десятая или одиннадцатая забегаловка, куда она пыталась устроиться. И каждый раз дело заканчивалось одним и тем же. Узнав об отсутствии документов и потребности в деньгах, управляющие предлагали ей «подзаработать». Она убегала в слезах, а в следующем баре всё начиналось по новой.

Выплеснув эмоции, девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза. Спать хотелось неимоверно. С тех пор, как она попала сюда, отдыхать удавалось разве что на скамейках, после очередного побега из бара. Как она сейчас скучала по своей тёплой постели!

Открыв глаза и откинувшись на спинку скамейки, девушка огляделась в поисках бесхозной газеты с объявлениями, и взгляд её случайно упал на витрину магазина париков.

«Покупаем волосы» – гласила надпись на двери. Руки непроизвольно потянулись к собранным в пучок длинным рыжим волосам.

– Наверное, это судьба, – невесело усмехнулась она. – А ещё отличный шанс поесть.

С этими словами девушка встала со скамейки и решительно направилась через дорогу – к магазину париков.

Часть 1

1988

– Джонни!

– Что?

– Вставай!

– Отвали…

– Дом по колено в блевотине, на нашей кухне спит какой-то негр, Кит смотался неизвестно куда, а ты говоришь мне отвалить? Вставай, засранец! Отдери свою задницу от кровати!

Закрытые веки Джонни Джейсона полоснул ослепительный утренний свет. Обычно парень вставал после полудня, когда солнце успевало уйти из окон его комнаты. Но, кажется, сегодня Сэм решил лишить его права на сон до обеда.

– Делай что хочешь, Сэм, мне хреново… – Джонни перевернулся на живот и засунул голову под подушку. Через пару секунд оттуда послышался его приглушённый голос:

– Вызови горничную.

– Горничную? Какую на хрен горничную? Кто мне даст на неё денег? Ты?

Достигнув точки кипения, Сэм сдёрнул подушку с головы Джонни и запустил её в окно. Послышался звук битого стекла.

– Твою мать, ещё и окно. – Сэм всплеснул руками и отвесил лежащему Джонни мощного пинка:

– Вставай, задница ленивая! А то я принесу ведро с мусором и вывалю тебе на постель!

Постель Джонни и так представляла собой не лучшее зрелище: смятые простыни и предметы мужского и женского гардероба лежали на ней вперемежку со скомканными листами бумаги и пустыми пластиковыми стаканчиками. Но, пожалуй, вместе со всей комнатой она создавала вполне гармоничную картину.

Комната была похожа на лоскутное одеяло: на стенах теснились фотографии, рисунки и газетные вырезки. Письменный стол был заставлен предметами, большинство из которых обычные люди, скорее всего, отправили бы на помойку: зажигалка с эмблемой какого-то клуба, колесо от скейта, кухонный нож с трещиной на рукоятке и ещё десяток разных вещей. Яркая гора одежды громоздилась рядом на стуле.

– Грёбаный урод… – Борясь с приступами тошноты, Джонни попытался принять вертикальное положение.

Кажется, не стоило вчера мешать всё психотропное, что было в доме, в один стаканчик с пивом. И уж тем более не нужно было потом пить из этого стаканчика. Хотя первые минуты три эффект казался сногсшибательным.

– Есть у нас что-нибудь… поправиться?

Зрение упорно отказывалось фокусироваться на одном объекте. Но, по крайней мере, пятно, чем-то напоминающее Сэма, он различить смог.

– Посмотри на кухне, – крайне раздражённо бросило пятно, направляясь к другому пятну, напоминающему дверной проём.

– Посмотри… Легко сказать! – Как был, босиком и в трусах, с трудом передвигая ноги, Джонни побрёл к лестнице.

Двухэтажный особняк родителей Сэма – один из четырёх или пяти домов, принадлежавших его семье, вот уже почти год как стал общим жилищем для всех членов группы «Лос-Анджелесские Ангелы». Тут они жили, играли и устраивали такие тусовки, что, по словам басиста Билла, «голова наутро болела у всего Беверли Хиллз». Из-за этих вечеринок, а точнее, из-за их последствий, два месяца назад Сэма окончательно и бесповоротно отчислили из университета, а месяц назад родители перестали давать ему деньги, на которые, между прочим, они жили все вчетвером. Так что теперь этот особняк был тем единственным, что ещё осталось от прежней роскошной жизни ударника молодой группы. Неудивительно, что этим утром он выглядел таким недовольным.

Первый этаж гости загадили неимоверно. Даже не верилось, что ещё вчера вечером это было относительно чистым домом. Дорога до кухни длилась бесконечно. Наконец, справившись с, казалось бы, непреодолимым препятствием в виде двадцати ступенек, он добрался до цели. На кухне обнаружились пустые бутылки из-под алкоголя и спящий на сдвинутых стульях парень. Ямаец, если Джонни правильно определил. Здраво рассудив, что ямайцы на вечеринках просто так не появляются, Джонни принялся толкать уроженца солнечной страны в плечо.

– Чувак! Полегче! – Ямаец недовольно прищурился и попытался увернуться от очередного тычка. От резкого движения его непрочное ложе потеряло остатки устойчивости, и уже через секунду он сидел на полу, брезгливо оглядывая окружающий его пейзаж.

– У тебя что-нибудь осталось после вечеринки? – Джонни плюхнулся в лужу пива и арахисового масла рядом с ямайцем и, откинув длинные тёмно-русые волосы с лица, снова вцепился в его плечо.

– Какой вечеринки? – Похоже, тяжёлая ночь выдалась у всех. – Ты кто, чувак?

– Да какая разница, кто я?! – Джонни начал выходить из себя. – Просто выверни свои грёбаные карманы и поищи в них что-нибудь. И поживее!

Ямаец откатился от Джонни на максимально возможное в загаженной кухне расстояние и принялся лихорадочно рыскать по карманам, посматривая при этом, чтобы парень к нему не придвигался.

Минут через пять усиленных поисков ямаец с трудом достал из внутреннего кармана джинсов крошечный свёрток, вид которого говорил о том, что про него не вспоминали уже много недель. Тщательно отряхнув свёрток от налипшей пыли, ямаец протянул его Джонни.

– Вот, брат. Это всё, что есть!

– Ну всё же лучше, чем ничего… – пробормотал Джонни, выхватывая свёрток из рук ямайца и начиная спешно его разворачивать. – Ты что, всё ещё здесь?

– Я… я… нет, тебе показалось… Я уже ушёл.

И удивлённый и испуганный сын солнечной Ямайки бочком покинул кухню.

Джонни дрожащими руками высыпал на обеденный стол содержимое свёртка.

Минут через пятнадцать в голове прояснилось, и Джонни смог выйти из кухни к Сэму и Биллу, которые, орудуя тряпками, пытались навести в доме хотя бы подобие порядка. Сэм – смуглый, подтянутый, с выгоревшими волосами, будто олицетворяющий своей внешностью саму Калифорнию, – сквозь зубы посылал куда подальше всех и вся. Билл – скуластый нескладный парень в очках – возил тряпкой молча. Однако, судя по его лицу, тоже был на грани. Дом выглядел всё так же плачевно, однако, судя по куче пакетов с мусором, стоящих возле входа, парни проделали колоссальную работу.

– Эй, а вы не подумывали о карьере горничных? Могли бы приносить деньги в дом.

Джонни тут же пожалел о сказанном, поскольку метко брошенная Сэмом тряпка угодила шутнику прямиком в лицо.

– Ты мне ещё тут пошути! – Сэм с угрожающим видом двинулся в сторону Джонни. – Между прочим, я по шапке получил из-за прошлой вечеринки. Мои родители сказали, что ещё раз, и мы вылетим отсюда прежде, чем скажем: «Здравствуй, популярность». Мы пообещали, что это больше не повторится, помнишь? Тряпку в руки и за работу!

– Между прочим, мистер и миссис Хейс договорились с соседями о том, чтобы они за нами следили. Так что, скорее всего, они уже в курсе вчерашнего, – подал голос Билл.

– Те, что справа, – семейная пара, у них серая «Тойота» – следят за нами по будням. Но на выходные они уезжают. Наверное, у них есть ещё один дом поближе к океану. А вот пожилая леди напротив, та, у которой перед домом две клумбы с тюльпанами, она…

– Я иногда поражаюсь, Билл, как ты ещё не сдох от собственного занудства, – ответил Джонни, брезгливо удерживая отлепленную от лица тряпку на расстоянии вытянутой руки. – Скажи мне, ты хоть раз спал с девушкой?

– Конечно нет. – Билл с невозмутимым видом придвинул к ногам Джонни ведро с водой. – Как только мы оказываемся с девушкой в постели, я начинаю рассказывать ей о компонентах формулы сохранения энергии.

– Я не удивлюсь, если так оно и есть… – пробормотал Джонни, погружая тряпку в воду.

Билл – бывший студент-физик, отличался педантичностью во всём. При этом он был ярым фанатом джазовой импровизации и Жако Пасториуса1. Билл утверждал, что тот изменил его жизнь.

Джонни и Кит наткнулись на Билла в одном из подземных переходов, где он играл, зарабатывая на еду. И поскольку им нужен был басист, а Билл выделывал с инструментом абсолютно невероятные вещи, то они, не задумываясь, позвали его к себе. С тех пор Билл стал их басистом и совестью в одном лице. В данный момент совесть говорила убирать дом. Спорить с совестью, у которой в одной руке разъедающий глаза спрей, а в другой – ведро с неаппетитным содержимым, Джонни не решился.

Вместе они кое-как убрали гостиную и уже стали подбираться к кухне, как в дом влетел возбуждённый больше, чем обычно, Кит.

– Ну и где тебя носило, Сапато? – набросился на него Сэм – Каждый раз, когда мы…

– Да подожди ты! – оборвал его Кит. – У меня просто охрененная новость!

Он стремительно пересёк холл, чуть не поскользнувшись на одной из тряпок, прямо в кроссовках вскочил на диван и, увидев, что Сэм готов взорваться, провозгласил:

– Сегодня с утра мне позвонил Лэрри, который говорил с Джеком, который корешится с владельцем «Горячей Точки» Сидом… или Саидом, я точно не помню. Но какая на хрен разница! Они приглашают нас играть к себе! За деньги! Завтра вечером!

После секундного ступора Джонни отшвырнул в сторону ведро, которое держал в руках и, стремительно подбежав к Киту, сгрёб его в охапку:

– Наконец-то! Мы будем играть за деньги! Кей, ты принёс самую лучшую новость за последний месяц! – Джонни не мог сдержать ликования. От его бурной радости у субтильного Кита уже трещали кости.

В последний месяц ребята абсолютно отчаялись хоть когда-то раскрутить свою группу. Их не просто не приглашали – их игнорировали. Вполне возможно, что виной этому был небольшой пожар, который они учинили во время выступления в клубе «Гадюка», но ведь с тех пор минуло уже больше месяца – пора было забыть об этом досадном недоразумении.

От отчаяния Кит и Джонни приходили в любой клуб, прорывались к менеджеру, включали свои песни на бумбоксе и танцевали под них. А когда их забирала охрана, они несмывающимся маркером оставляли свои координаты на всех поверхностях. Кто знал, что это действительно сработает…

– …Мы не сможем играть, если ты сломаешь мне позвоночник, – выдавил Кит. – Билл, спаси меня!

Билл собрался было вызволить Кита из цепких объятий, но тоже угодил под горячую руку: Джонни попытался захватить и его, но, не выдержав веса уже двух вырывающихся тел, повалился на пол, сбив попутно Сэма и одну из немногих оставшихся целыми после вечеринки ваз.

– Ура!

– Они нас знают!

– У нас будут деньги!

Куча мала каталась по полу, радостно шумя и роняя все плохо стоящие предметы. Ваза, метко упавшая прямо на голову Джонни, немного отрезвила всех четверых: они сели и огляделись. Оказалось, что те немногие хрупкие вещи, которым удалось пережить вечеринку, пали жертвами их бурного веселья: посуда была побита, вешалки и стулья повалены на пол, даже старенький диван и тот покосился.

– Да уж… У нас будут деньги… на покупку новых вещей, – сквозь зубы процедил Сэм.

– И что теперь делать? – Кит выполз из кучи и теперь оглядывал комнату с высоты собственного роста.

– Что делать? – Сэм тоже поднялся на ноги. – Поехали в «Горячую Точку», попытаемся набить себе цену.

2007

Дана сидела на сливном бачке унитаза и курила. Её длинные рыжие волосы были для удобства забраны в «конский хвост», большеватая ей яркая футболка сползла на одно плечо, джинсовые шорты были перехвачены кожаным поясом.

Занятия начались уже минут пятнадцать назад, но она не торопилась выходить. Сигарета в руке, «Лос-Анджелесские Ангелы» в наушниках – ей было вполне себе уютно.

«Просто забей, просто забей, просто забей, хей! – надрывался в наушниках бодрый голос Джей Джея. – На фиг пошли, будь веселей, просто забей!»

– Именно, Джей, забиваю, этим я и занята, – пробормотала Дана и попыталась поудобнее устроиться на бачке – сидеть ей предстояло ещё долго. Однако в тот момент, когда она, кажется, нашла подходящую позу, по её макушке кто-то постучал. Дана, выронив сигарету, вскрикнула, выдернула наушники и испуганно посмотрела наверх. Из соседней кабинки выглядывала девушка. Вид у неё был не менее ошарашенный, чем у Даны..

– Ты чего орешь? Услышат ведь! – прошептала она. – Если поймают, обеим достанется!

С этими словами она сползла с перегородки, пропав из виду, и затихла. Дана поспешно подобрала наушники и окурок и тоже прислушалась. В коридоре, судя по звукам, не было никакой активности, только приглушённые голоса профессоров еле доносились до их убежища. Через некоторое время из соседней кабинки послышался звук шагов. Лёгкий скрип двери, и в кабинку Даны поскреблись.

– Я только хотела сигарету попросить.

Девушка отперла замок, и в её убежище протиснулась соседка – на вид ровесница Даны, ростом чуть пониже: непослушные вьющиеся волосы, белая футболка с логотипом MTV и простые джинсы.

– А то только сейчас заметила, что мои закончились.

Дана протянула девушке пачку и зажигалку. Какое-то время они молчали, вдыхая дым.

– Я тебя раньше не видела, – первая нарушила молчание соседка. – Ты на каком курсе?

– А мы переехали две недели назад, – ответила Дана, затягиваясь. – И с тех пор я на занятия ещё не ходила. Поэтому и не видела, наверное. А ты почему тут?

– К семинару по физике готовлюсь, а все аудитории заняты. А почему не ходишь на лекции?

– Не вижу смысла. Папа мне пророчит академическое будущее, а я не хочу. Надеюсь, что таким образом он поймёт.

– Забастовка? Прикольно. – Соседка выпустила дым, улыбнулась и протянула руку. – Марта. Марта Шеппард.

– Как официально. – Девушка пожала протянутую руку. – Дана Николсон.

– О! Однофамилица нового профессора по физике?

– Если бы, – усмехнулась Дана. – Его дочь.

– А, понятно. – Марта опустилась на корточки возле двери. – Дочь учёного тоже должна быть учёной.

– Ага, вот только меня бы кто спросил. – Дана слезла с бачка и устроилась напротив Марты. – Он вообще после развода как с ума сошёл: учись, учись, ты же так далеко можешь пойти. А я, если честно, не хочу никуда идти. Я всю жизнь мечтала заниматься музыкой. На ударных играю и на бас-гитаре немного… – Девушка выкинула окурок в унитаз и неожиданно стушевалась.

– Ты извини, что я на тебя всё это вылила…

– Ой, да ладно, с предками у всех проблемы есть, – отмахнулась Марта, – мои вот каждую нашу встречу считают своим долгом напомнить, что я попаду в ад, ведь я слушаю адскую музыку.

– И какую же музыку ты слушаешь? – заинтересованно спросила Дана.

– Рок в основном. Больше всего люблю «Лос-Анджелесских Ангелов», если знаешь таких. Да их все в городе любят – они в ЭлЭй вроде талисмана. Жалко, что они распались, я бы сходила на их концерт.

– Да ладно! – Дана аж подскочила и тут же протянула Марте наушник. Несколько минут они слушали Джей Джея, улыбаясь друг другу. Затем трек закончился, и Дана убрала плеер в карман.

– Мне больше нравятся ранние альбомы, которые они ещё старым составом записывали. Они какие-то… заводные, что ли…

– Это да, – согласилась Марта – Ранние альбомы у них жизнерадостные. А вот когда «Готов Отпустить» слушаешь, да ещё и настроение не самое лучшее, – вообще хоть иди с моста прыгать. Песни в альбоме, мягко говоря, не самые радостные.

– А ты знаешь, что «Готов Отпустить» посвящена их бывшему гитаристу, Киту, который…

– Покончил с собой после того, как узнал, что его девушка спала с офигенно крутым продюсером в то же время, как встречалась с Китом? Конечно знаю, – кивнула Марта. – Говорят, Кит с Джей Джеем дружили с самого детства, поэтому в альбоме он ему как бы говорит всё, что при жизни не успел сказать. А этот продюсер, кстати, до сих пор всё отрицает. А ты, я вижу, сечёшь.

– Ещё бы! – воскликнула Дана. Её собеседница красноречиво скосила глаза в сторону выхода, и уже тише девушка добавила:

– Они моя любимая группа! Я и в Калифорнию согласилась переехать только потому, что они тут живут. Думаешь, они распались навсегда?

– Похоже на то, – вздохнула Марта. – Джей Джей вроде как ищет себя и всех распустил. Говорит, что это временно, но уже почти шесть лет прошло – и речи о воссоединении не идёт. Он сейчас пишет мемуары. Билл уже года два живёт в Израиле. Слышала, что местные музыканты очередь занимают, чтобы с ним сыграть или записаться. Зак, их новый гитарист, оказался плодовит, у него недавно родился четвёртый ребёнок. А Марти – ударник, сейчас вернулся в свою старую группу.

– Ну Марти Сэму никогда и в подмётки не годился, – хмыкнула Дана.

– Ты, кстати, знаешь, что Сэм тут учился? – спросила Марта. – На продюсерском факультете, правда, но всё равно.

– Да, мне папа всё время об этом напоминает, – вздохнула Дана и изобразила голос отца: «Вот Сэм из твоих любимых «Ангелов» получил образование, тебе тоже стоило бы!». А зачем? Честно говоря, продюсер из него так себе получился.

– Я слышала, что он закончил только благодаря тому, что его родители подключили все свои связи, – кивнула Марта. – Так что если хочешь стать рок-звездой, образование тебе действительно без надобности. Особенно в ЭлЭй.

– Твои слова, да моему папе в уши! – Дана воздела руки к небесам. – Может, он услышит и поймёт!

– А ты ему показывала хоть раз, как играешь? – спросила Марта.

Дана отрицательно покачала головой.

– Может, в этом дело? – Новая знакомая Даны подалась вперёд. – Может, он просто не знает, что у тебя действительно хорошо получается, и поэтому думает, что это баловство? Надо показать, что всё серьёзно.

– Как я покажу? – Дана прислонилась к стене и тоскливо пожала плечами. – Группа, с которой я играла, осталась дома, в Нью-Мексико. А тут я никого не знаю.

Марта на секунду наморщила лоб, но уже в следующий миг расплылась в улыбке.

– Значит, хорошо, что ты теперь знаешь меня! Я познакомлю тебя с крутой девчонкой, у которой есть своя группа! Она точно чем-нибудь тебе поможет, она в тусовке. Так что всё решаемо!

В коридоре захлопали двери и зазвучали шаги множества ног, что могло означать только начало перерыва. Марта замерла, а затем схватилась за голову.

– Блин! Семинар! Вот я дура!

Она тут же вскочила на ноги и вывалилась из кабинки. Дана выглянула следом.

– Марта, стой! Про что семинар?

– Физика твёрдого тела! – Девушка лихорадочно собирала свои вещи, разложенные в соседней кабинке.

– У папы?

– У него! Почему я так и не научилась распределять время? – причитала Марта.

– Так, без паники, – остановила её Дана. – У нас ещё десять минут. Неделю назад я помогала папе разгружать вещи в его кабинет и примерно знаю, где коробка с набросками по семинарам. Вряд ли он успел её разобрать. Сейчас пойдём туда и просто одолжим их на одно занятие.

– А разве он не будет вести семинар по этим наброскам? – недоверчиво спросила Марта.

– Я тебя умоляю, – хмыкнула Дана, – возможно, двадцать лет назад он нуждался в этом, но не теперь. Он же суперумный, у него всё в голове.

– Ну… давай попробуем… – неуверенно сказала Марта. – Тем более что выхода у меня всё равно нет. Надеюсь, нас не засекут…

***

Дверь в рабочий кабинет профессора Николсона с лёгким скрипом отворилась, и девушки проскользнули внутрь. Марта прикрыла дверь, а Дана бросилась к коробкам.

– Так, контрольные, лабораторные, лекции, вот! Семинары! – Она приподнялась на цыпочки и попыталась достать коробку. Та оказалась гораздо тяжелее, чем помнила Дана. Покачнувшись, она начала терять равновесие. Марта попыталась помочь, но было уже поздно: из-за тяжести Дана неловко завалилась на бок, и содержимое коробки с грохотом рассыпалось по полу. Девушки в ужасе замерли.

Послышались шаги, быстро приближающиеся к кабинету. Дана и Марта заметались как мыши, загнанные в мышеловку.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий худощавый парень в белом халате, по виду немногим старше подруг. При виде девушек брови его поползли наверх.

– К-какого? Вы к-кто такие, и ч-что тут делаете?

Терять было уже нечего, поэтому Дана глубоко вздохнула и выступила вперёд.

– Я – дочь профессора Николсона. А теперь потрудись ответить, кто такой ты, и что делаешь в кабинете моего отца?

Марта за её спиной отрывисто вздохнула.

– Я?.. – Парень был, похоже, шокирован не меньше. – Я новый п-помощник мистера Николсона. Он не говорил, что в-вы должны зайти…

– Он срочно послал меня забрать наброски по семинару, – максимально требовательно проговорила Дана. – Физика твёрдого тела. Он начинается через десять минут. Поможете найти?

– Д-да, конечно… – Лаборант, наконец, сдвинулся с места и присел к россыпи бумаг. Марта, испуганно переводя взгляд с Даны на него, присела рядом. Дана не могла сделать то же самое, потому что боролась с подступающей паникой.

«Папа меня убьёт. Я труп».

– Есть! – через минуту выкрикнул лаборант и поднял папку над головой. Дана тут же забрала её. Марта встала в полный рост.

– Спасибо, – сухо сказала Дана. – Уберите, пожалуйста, оставшиеся папки на место. Она развернулась и, не чувствуя ног, пошагала к выходу. Уже у двери она заметила, что Марты рядом нет. Та наклонилась, чтобы помочь лаборанту собрать листы.

– Марта! – окликнула её Дана.

– А знаете что? – неожиданно сказала Марта, обращаясь к парню. Пойдёмте сегодня с нами в клуб? Там будет моя подруга из рок-группы.

– В-вы это мне? – лаборант удивлённо взглянул на неё снизу вверх.

– Вам… То есть, тебе. – Марта покраснела – Меня, кстати, Марта зовут. Марта Шеппард.

– Ф-фред… – Лаборант тоже залился краской. – С-с удовольствием!

– Тогда в семь у Ройс Холла? – Марта выпрямилась и подошла к Дане.

– Хорошо! У Ройса в-в семь! – крикнул вдогонку лаборант, и девушки вышли. Пройдя несколько метров, они припустили что есть мочи и остановились только возле аудитории, где проходил семинар.

– Что это было, Марта? – тяжело дыша, осведомилась Дана.

– Ну… Я подумала, что если он уйдёт раньше, чем у твоего папы закончатся занятия, то он и не расскажет про нас, – объяснила Марта. И я всё равно хотела сегодня познакомить тебя с Леей… – Она замолкла на пару секунд, пытаясь отдышаться, затем продолжила: – К тому же парень симпатичный, и в науке должен сечь. А мне бы не помешала помощь с другими семинарами.

– Ну ты даёшь! – Дана хрипло выдохнула, что должно было означать смех, и выпрямилась. В конце коридора она заметила яркую шевелюру отца.

– Чёрт, папа идёт! – Она сунула Марте в руки папку. – Постарайся держать её на коленях или чем-нибудь прикрыть. Я побежала.

– Да уж не маленькая, соображу, – фыркнула Марта. – Спасибо! – крикнула она вдогонку быстро удаляющейся Дане. – Не забудь, у Ройс Холла в семь!

1988

– Народ! Почему я вас не слышу?!

Оглушающая волна пьяных криков с головой захлестнула Джонни. Он откинул волосы так, чтобы надпись на футболке «АНГЕЛЫ РУЛЯТ», появившаяся там сегодня благодаря Киту и перманентному маркеру, была видна всем.