Цифровая крепость

Нареченный «Детским манежем», Третий узел ничем не напоминал стерильную атмосферу остальной части шифровалки. Его обстановка напоминала домашнюю – мягкий ковер, высокотехнологичная звуковая система, холодильник, полный напитков и всяческой еды, маленькая кухня и даже баскетбольное кольцо. В отношении шифровалки в АНБ сложилась своеобразная философия. Нет смысла вбухивать миллиарды долларов в дешифровальный компьютер и одновременно экономить на тех, кто работает на этой превосходной технике.

Сьюзан скинула туфли на низких каблуках от Сальваторе Феррагамо и блаженно погрузила обтянутые чулками ноги в густой шерстяной ковер. Высокооплачиваемые государственные служащие старались избегать демонстрации личного благосостояния. Для Сьюзан это не составляло проблемы: она была безмерно счастлива в своей скромной двухкомнатной квартире, водила «вольво» и довольствовалась весьма консервативным гардеробом. Но вот туфли – совсем другое дело. Даже во время учебы в колледже она старалась покупать самую лучшую обувь.

«Нельзя дотянуться до звезд, если чувствуешь себя ущемленной, – сказала как-то ее тетушка. – И если уж попала туда, куда стремилась, постарайся выглядеть на все сто!»

Сьюзан сладко потянулась и взялась за дело. Она загрузила программу «Следопыт» и, приготовившись отправиться на охоту, взглянула на адрес электронной почты, который вручил ей Стратмор.

[e-mail]

У человека, назвавшегося Северной Дакотой, анонимные учетные данные, но Сьюзан знала, что это ненадолго. «Следопыт» проникнет в ARA, отыщет Северную Дакоту и сообщит истинный адрес этого человека в Интернете.

Если все сложится нормально, она скоро выяснит местонахождение Северной Дакоты, и Стратмор конфискует ключ. Тогда дело будет только за Дэвидом. Когда он найдет копию ключа, имевшуюся у Танкадо, оба экземпляра будут уничтожены, а маленькая бомба с часовым механизмом, заложенная Танкадо, – обезврежена и превратится во взрывное устройство без детонатора.

Сьюзан еще раз прочитала адрес на клочке бумаги и ввела информацию в соответствующее поле, посмеялась про себя, вспомнив о трудностях, с которыми столкнулся Стратмор, пытаясь самолично запустить «Следопыта». Скорее всего он проделал это дважды и каждый раз получал адрес Танкадо, а не Северной Дакоты. Элементарная ошибка, подумала Сьюзан, Стратмор, по-видимому, поменял местами поля информации, и «Следопыт» искал учетные данные совсем не того пользователя.

Она завершила ввод данных и запустила «Следопыта». Затем щелкнула по кнопке «возврат». Компьютер однократно пискнул. На экране высветилось:

СЛЕДОПЫТ ОТПРАВЛЕН

Теперь надо ждать.

Сьюзан вздохнула. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что так резко говорила с коммандером. Ведь если кто и может справиться с возникшей опасностью, да еще без посторонней помощи, так это Тревор Стратмор. Он обладал сверхъестественной способностью одерживать верх над всеми, кто бросал ему вызов.

Шесть месяцев назад, когда Фонд электронных границ обнародовал информацию о том, что подводная лодка АНБ прослушивает подводные телефонные кабели, Стратмор организовал утечку информации о том, что эта подводная лодка на самом деле занимается незаконным сбросом токсичных отходов. ФЭГ и экологи так и не смогли установить, какая из двух версий соответствует истине, и средства массовой информации в конце концов устали от всей этой истории и перешли к другим темам.

Каждый шаг Стратмора был рассчитан самым тщательным образом. Строя свои планы, Стратмор целиком полагался на собственный компьютер. Как и многие другие сотрудники АНБ, он использовал разработанную агентством программу «Мозговой штурм» – безопасный способ разыгрывать сценарий типа «Что, если?..» на защищенном от проникновения компьютере.

«Мозговой штурм» был своего рода разведывательным экспериментом, который его создатели называли «Симулятором причин и следствий». Сначала он предназначался для использования в ходе избирательных кампаний как способ создания в режиме реального времени моделей данной «политической среды». Загруженная громадным количеством информации программа создавала паутину относительных величин – гипотетическую модель взаимодействия политических переменных, включая известных политиков, их штабы, личные взаимоотношения, острые проблемы, мотивации, отягощенные такими факторами, как секс, этническая принадлежность, деньги и власть. Пользователь имел возможность создать любую гипотетическую ситуацию, и «Мозговой штурм» предсказывал, как эта ситуация повлияет на «среду».

Коммандер относился к этой программе с религиозным трепетом, но использовал ее не в политических целях: она служила ему для расчета времени, оценки информации и схематического отображения ситуации, выработки сложных стратегических решений и своевременного выявления слабых мест. Сьюзан не оставляло подозрение, что в компьютере шефа кроется нечто, чему в один прекрасный день суждено изменить весь мир.

«Да, я была с ним слишком сурова», – подумала Сьюзан.

Ее мысли были прерваны внезапным звуковым сигналом входной двери Третьего узла.

Стратмор чуть ли не вбежал в комнату.

– Сьюзан, – сказал он, – только что позвонил Дэвид. Он задерживается.

Глава 16

– Кольцо? – не веря своим ушам, переспросила Сьюзан. – С руки Танкадо исчезло кольцо?

– Да. К счастью, Дэвид это обнаружил. Он проявил редкую наблюдательность.

– Но ведь вы ищете ключ к шифру, а не ювелирное изделие.

– Конечно. Но я думаю, что одно с другим может быть связано самым непосредственным образом.

Сьюзан отказывалась его понимать.

– Это долгая история.

Она повернулась к монитору и показала на работающего «Следопыта».

– Я никуда не спешу.

Стратмор сокрушенно вздохнул и начал мерить шагами комнату.

– Очевидно, когда Танкадо умер, рядом находились свидетели. Согласно словам офицера, который отвел Дэвида в морг, некий канадский турист сегодня утром в панике позвонил в полицию и сказал, что у одного японца в парке случился сердечный приступ. Прибыв на место, офицер увидел мертвого Танкадо, рядом с которым находился упомянутый канадец, и тут же по рации вызвал «скорую». Когда санитары отвезли тело Танкадо в морг, офицер попытался расспросить канадца о том, что произошло. Единственное, что он понял из его сбивчивого рассказа, – это что перед смертью Танкадо отдал кольцо.

– Танкадо отдал кольцо? – скептически отозвалась Сьюзан.

– Да. Такое впечатление, что он его буквально всучил – канадцу показалось, будто бы он просил, чтобы кольцо взяли. Похоже, этот канадец рассмотрел его довольно внимательно. – Стратмор остановился и повернулся к Сьюзан. – Он сказал, что на кольце были выгравированы какие-то буквы.

– Буквы?

– Да, если верить ему – не английские. – Стратмор приподнял брови, точно ждал объяснений.

– Японские иероглифы?

Стратмор покачал головой.

– Это и мне сразу пришло в голову. Но послушай: канадец сказал, что буквы не складывались во что-то вразумительное. Японские иероглифы не спутаешь с латиницей. Он сказал, что выгравированные буквы выглядят так, будто кошка прошлась по клавишам пишущей машинки.

– Коммандер, не думаете же вы… – Сьюзан расхохоталась.

Но Стратмор не дал ей договорить.

– Сьюзан, это же абсолютно ясно. Танкадо выгравировал ключ «Цифровой крепости» на кольце. Золото долговечно. Что бы он ни делал – спал, стоял под душем, ел, – ключ всегда при нем, в любую минуту готовый для опубликования.

– На пальце? – усомнилась Сьюзан. – У всех на виду?

– Почему бы и нет? Испания отнюдь не криптографический центр мира. Никто даже не заподозрит, что эти буквы что-то означают. К тому же если пароль стандартный, из шестидесяти четырех знаков, то даже при свете дня никто их не прочтет, а если и прочтет, то не запомнит.

– И Танкадо отдал это кольцо совершенно незнакомому человеку за мгновение до смерти? – с недоумением спросила Сьюзан. – Почему?

Стратмор сощурил глаза.

– А ты как думаешь?

И уже мгновение спустя ее осенило. Ее глаза расширились.

Стратмор кивнул:

– Танкадо хотел от него избавиться. Он подумал, что это мы его убили. Он почувствовал, что умирает, и вполне логично предположил, что это наших рук дело. Тут все совпадает. Он решил, что мы добрались до него и, вероятно, отравили – ядом, вызывающим остановку сердца. Он понимал, что мы могли решиться на это только в одном случае – если нашли Северную Дакоту.

По спине Сьюзан пробежал холодок.

– Конечно, – чуть слышно сказала она. – Танкадо подумал, что раз мы приостановили действие его страхового полиса, то можем «приостановить» и его самого.

Постепенно она начала понимать. Время сердечного приступа настолько устраивало АНБ, что Танкадо сразу понял, чьих это рук дело, и в последние мгновения своей жизни инстинктивно подумал о мести. Энсей Танкадо отдал кольцо, надеясь обнародовать ключ. И теперь – во что просто не верится – какой-то ни о чем не подозревающий канадский турист держит в своих руках ключ к самому мощному шифровальному алгоритму в истории.

Сьюзан набрала полные легкие воздуха и задала неизбежный вопрос:

– И где же теперь этот канадец?

Стратмор нахмурился:

– В этом вся проблема.

– Офицер полиции этого не знает?

– Не имеет понятия. Рассказ канадца показался ему полным абсурдом, и он подумал, что старик еще не отошел от шока или страдает слабоумием. Тогда он посадил его на заднее сиденье своего мотоцикла, чтобы отвезти в гостиницу, где тот остановился. Но этот канадец не знал, что ему надо держаться изо всех сил, поэтому они и трех метров не проехали, как он грохнулся об асфальт, разбил себе голову и сломал запястье.

– Что? – Сьюзан не верила своим ушам.

– Офицер хотел доставить его в госпиталь, но канадец был вне себя от ярости, сказав, что скорее пойдет в Канаду пешком, чем еще раз сядет на мотоцикл. Все, что полицейский мог сделать, – это проводить его до маленькой муниципальной клиники неподалеку от парка. Там он его и оставил.

– Думаю, нет нужды спрашивать, куда направился Дэвид, – хмуро сказала она.

Глава 17

Дэвид Беккер ступил на раскаленные плиты площади Испании. Прямо перед ним над деревьями возвышалось Аюнтамьенто – старинное здание ратуши, которое окружали три акра бело-голубой мозаики азульехо. Его арабские шпили и резной фасад создавали впечатление скорее дворца – как и было задумано, – чем общественного учреждения. За свою долгую историю оно стало свидетелем переворотов, пожаров и публичных казней, однако большинство туристов приходили сюда по совершенно иной причине: туристические проспекты рекламировали его как английский военный штаб в фильме «Лоуренс Аравийский». «Коламбия пикчерз» было гораздо дешевле снять эту картину в Испании, нежели в Египте, а мавританское влияние на севильскую архитектуру с легкостью убедило кинозрителей в том, что перед их глазами Каир.

Беккер перевел свои «Сейко» на местное время – 9.10 вечера, по местным понятиям еще день: порядочный испанец никогда не обедает до заката, а ленивое андалузское солнце редко покидает небо раньше десяти.

Несмотря на то что вечер только начинался, было очень жарко, однако Беккер поймал себя на том, что идет через парк стремительным шагом. Голос Стратмора в телефонной трубке звучал еще настойчивее, чем утром. Новые инструкции не оставляли места сомнениям: необходимо во что бы то ни стало найти канадца. Ни перед чем не останавливаться, только бы заполучить кольцо.

Беккера очень удивило, что это кольцо с какой-то невразумительной надписью представляет собой такую важность. Однако Стратмор ничего не объяснил, а Беккер не решился спросить. «АНБ, – подумал он. – НБ – это, конечно, „не болтай“. Вот такое агентство».

На другой стороне авениды Изабеллы он сразу же увидел клинику с изображенным на крыше обычным красным крестом на белом поле. С того момента как полицейский доставил сюда канадца, прошло уже несколько часов. Перелом запястья, разбитая голова – скорее всего ему оказали помощь и давно выписали. Беккер все же надеялся, что в клинике осталась какая-то регистрационная запись – название гостиницы, где остановился пациент, номер телефона, по которому его можно найти. Если повезет, он разыщет канадца, получит кольцо и тут же вернется домой.

«Если потребуется, заплатите за это кольцо хоть десять тысяч долларов. Я верну вам деньги», – сказал ему Стратмор.

«В этом нет необходимости», – ответил на это Беккер. Он так или иначе собирался вернуть деньги. Он поехал в Испанию не ради денег. Он сделал это из-за Сьюзан. Коммандер Тревор Стратмор – ее наставник и покровитель. Сьюзан многим ему обязана; потратить день на то, чтобы исполнить его поручение, – это самое меньшее, что он мог для нее сделать.

К сожалению, утром все сложилось не так, как он планировал. Беккер намеревался позвонить Сьюзан с борта самолета и все объяснить. Он подумал было попросить пилота радировать Стратмору, чтобы тот передал его послание Сьюзан, но не решился впутывать заместителя директора в их личные дела.

Сам он трижды пытался связаться со Сьюзан – сначала с мобильника в самолете, но тот почему-то не работал, затем из автомата в аэропорту и еще раз – из морга. Сьюзан не было дома. Он не мог понять, куда она подевалась. Всякий раз включался автоответчик, но Дэвид молчал. Он не хотел доверять машине предназначавшиеся ей слова.

Выйдя на улицу, Беккер увидел у входа в парк телефонную будку. Он чуть ли не бегом бросился к ней, схватил трубку и вставил в отверстие телефонную карту. Соединения долго не было. Наконец раздались длинные гудки.

Ну давай же. Окажись дома.

Через пять гудков он услышал ее голос.

– Здравствуйте. Это Сьюзан Флетчер. Извините, меня нет дома, но если вы оставите свое сообщение…

Беккер выслушал все до конца. Где же она? Наверняка Сюзан уже начала волноваться. Уж не уехала ли она в «Стоун-Мэнор» без него? Раздался сигнал, после которого надо было оставить сообщение.

– Привет, это Дэвид. – Он замолчал, не зная, что сказать дальше. Беккер терпеть не мог говорить с автоответчиком: только задумаешься, а тот уже отключился. – Прости, не мог позвонить раньше, – успел сказать он. Подумал, не рассказать ли ей все. Но решил этого не делать. – Позвони коммандеру. Он тебе все объяснит. – Сердце его колотилось. Как все это глупо, подумал он, быстро выпалил: – Я люблю тебя! – и повесил трубку.

Он стоял у края тротуара, пропуская машины. Наверное, она подумает бог знает что: он всегда звонил ей, если обещал.

Беккер зашагал по улице с четырехполосным движением и бульваром посередине. «Туда и обратно, – мысленно повторял он. – Туда и обратно». Он был настолько погружен в свои мысли, что не заметил человека в очках в тонкой металлической оправе, который следил за ним с другой стороны улицы.

Глава 18

Стоя у громадного окна во всю стену своего кабинета в токийском небоскребе, Нуматака с наслаждением дымил сигарой и улыбался. Он не мог поверить в свою необыкновенную удачу. Он снова говорил с этим американцем, и если все прошло, как было задумано, то Танкадо сейчас уже нет в живых, а ключ, который он носил с собой, изъят.

В том, что он, Нуматака, в конце концов решил приобрести ключ Энсея Танкадо, крылась определенная ирония. Токуген Нуматако познакомился с Танкадо много лет назад. Молодой программист приходил когда-то в «Нуматек», тогда он только что окончил колледж и искал работу, но Нуматака ему отказал. В том, что этот парень был блестящим программистом, сомнений не возникало, но другие обстоятельства тогда казались более важными. Хотя Япония переживала глубокие перемены, Нуматака оставался человеком старой закалки и жил в соответствии с кодексом менбоко – «честь и репутация». Если он примет на работу калеку, его компания потеряет лицо. Он выкинул его автобиографию в мусорную корзину, даже не прочитав.

Нуматака в очередной раз посмотрел на часы. Американец по кличке Северная Дакота должен был бы уже позвонить. Нуматака начал слегка нервничать. Он очень надеялся, что ничего не сорвалось.

Если ключ так хорош, как о нем говорят, он взломает самый совершенный продукт компьютерной эры – абсолютно стойкий алгоритм цифрового кодирования. Нуматака введет этот алгоритм в чипы VSLI со специальным покрытием и выбросит их на массовый рынок, где их будут покупать производители компьютеров, правительства, промышленные компания. А может быть, он даже запустит их на черный рынок… рынок международного терроризма.

Нуматака улыбнулся. Похоже, он снискал благословение – шичигосан. Скоро «Нуматек» станет единственным обладателем единственного экземпляра «Цифровой крепости». Другого нет и не будет. Двадцать миллионов долларов – это очень большие деньги, но если принять во внимание, за что они будут заплачены, то это сущие гроши.

Глава 19

– А вдруг кто-то еще хочет заполучить это кольцо? – спросила Сьюзан, внезапно заволновавшись. – А вдруг Дэвиду грозит опасность?

Стратмор покачал головой:

– Больше никто не знает о существовании кольца. Именно поэтому я и послал за ним Дэвида. Я хотел, чтобы никто ничего не заподозрил. Любопытным шпикам не придет в голову сесть на хвост преподавателю испанского языка.

– Он профессор, – поправила его Сьюзан и тут же пожалела об этом. У нее часто возникало чувство, что Стратмор не слишком высокого мнения о Дэвиде и считает, что она могла бы найти себе кого-то поинтереснее, чем простой преподаватель. – Коммандер, – сказала она, – если вы инструктировали Дэвида сегодня утром по телефону из машины, кто-то мог перехватить…

– Один шанс на миллион, – возразил Стратмор, стараясь ее успокоить. – Подслушивающий должен был находиться в непосредственной близости и точно знать, что надо подслушивать. – Он положил руку ей на плечо. – Я никогда не послал бы туда Дэвида, если бы считал, что это связано хоть с малейшей опасностью. – Он улыбнулся. – Поверь мне. При первых же признаках опасности я отправлю к нему профессионалов.

Слова Стратмора внезапно были прерваны постукиванием по стеклянной стене Третьего узла. Они обернулись.

Сотрудник отдела обеспечения системной безопасности Фил Чатрукьян, приникнув лицом к стеклу, отчаянно барабанил по нему, стараясь разглядеть, есть ли кто-нибудь внутри. Он что-то говорил, но сквозь звуконепроницаемую перегородку слов не было слышно. У него был такой вид, словно он только что увидел привидение.

– Какого черта здесь нужно Чатрукьяну? – недовольно поинтересовался Стратмор. – Сегодня не его дежурство.

– Похоже, что-то стряслось, – сказала Сьюзан. – Наверное, увидел включенный монитор.

– Черт возьми! – выругался коммандер. – Вчера вечером я специально позвонил дежурному лаборатории систем безопасности и попросил его сегодня не выходить на работу.

Сьюзан это не удивило. Она не могла припомнить, чтобы когда-то отменялось дежурство, но Стратмор, очевидно, не хотел присутствия непосвященных. Он и мысли не допускал о том, что кто-то из сотрудников лаборатории узнает о «Цифровой крепости».

– Наверное, стоит выключить «ТРАНСТЕКСТ», – предложила Сьюзан. – Потом мы запустим его снова, а Филу скажем, что ему все это приснилось.

Стратмор задумался над ее словами, затем покачал головой:

– Пока не стоит. «ТРАНСТЕКСТ» работает пятнадцать часов. Пусть пройдут все двадцать четыре часа – просто чтобы убедиться окончательно.

Сьюзан это показалось разумным. «Цифровая крепость» впервые запустила функцию переменного открытого текста; быть может, «ТРАНСТЕКСТ» сумеет взломать шифр за двадцать четыре часа. Но честно говоря, она в это уже почти не верила.

– Пусть «ТРАНСТЕКСТ» работает, – принял решение Стратмор. – Я хочу быть абсолютно уверен, что это абсолютно стойкий шифр.

Чатрукьян продолжал колотить по стеклу.

– Ничего не поделаешь, – вздохнул Страмор. – Поддержи меня.

Коммандер глубоко вздохнул и подошел к раздвижной стеклянной двери. Кнопка на полу привела ее в движение, и дверь, издав шипящий звук, отъехала в сторону.

Чатрукьян ввалился в комнату.

– Коммандер… сэр, я… извините за беспокойство, но монитор… я запустил антивирус и…

– Фил, Фил, – нехарактерным для него ласковым тоном сказал Стратмор. – Потише и помедленнее. Что случилось?

По голосу Стратмора, мягкому и спокойному, никто никогда не догадался бы, что мир, в котором он жил, рушится у него на глазах. Он отступил от двери и отошел чуть в сторону, пропуская Чатрукьяна в святая святых Третьего узла. Тот в нерешительности застыл в дверях, как хорошо обученная служебная собака, знающая, что ей запрещено переступать порог.

По изумлению на лице Чатрукьяна было видно, что он никогда прежде не бывал в этой комнате. Какова бы ни была причина его волнения, когда он колотил в стеклянную стену Третьего узла, она моментально улетучилась. Он разглядывал роскошную внутреннюю отделку, выстроившиеся в ряд компьютеры, диваны, книжные полки, залитые мягким светом. Увидав королеву шифровалки Сьюзан Флетчер, Чатрукьян моментально отвел глаза. Он боялся ее как огня. Ее мозги работали словно на совсем другом уровне. Она подавляла его своей красотой, и всякий раз, когда он оказывался рядом, язык у него заплетался. Сейчас она держалась подчеркнуто сдержанно, и это пугало его еще сильнее.

– Так в чем же проблема, Фил? – спросил Стратмор, открывая холодильник. – Может, чего-нибудь выпьешь?

– Нет, а-а… нет, спасибо, сэр. – Ему трудно было говорить – наверное потому, что он не был уверен, что его появлению рады. – Сэр, мне кажется… что с «ТРАНСТЕКСТОМ» какая-то проблема.

Стратмор закрыл дверцу холодильника и без тени волнения взглянул на Чатрукьяна.

– Ты имеешь в виду работающий монитор?

Чатрукьян растерялся.

– Так вы обратили внимание?

– Конечно. Он работает уже шестнадцать часов, если не ошибаюсь.

Чатрукьян не знал, что сказать.

– Да, сэр. Шестнадцать часов. Но это не все, сэр. Я запустил антивирус, и он показывает нечто очень странное.

– Неужели? – Стратмор по-прежнему оставался невозмутим. – Что показалось тебе странным?

Сьюзан восхитилась спектаклем, который на ее глазах разыгрывал коммандер.

– «ТРАНСТЕКСТ» работает с чем-то очень сложным, фильтры никогда ни с чем подобным не сталкивались. Боюсь, что в «ТРАНСТЕКСТЕ» завелся какой-то неизвестный вирус.

– Вирус? – снисходительно хмыкнул Стратмор. – Фил, я высоко ценю твою бдительность, очень высоко. Но мы с мисс Флетчер проводим диагностику особого рода. Это файл высочайшей сложности. Я должен был тебя предупредить, но не знал, что сегодня твое дежурство.

Сотрудник лаборатории систем безопасности не стал выдавать дежурного.

– Я поменялся сменой с новым сотрудником. Согласился подежурить в этот уик-энд.

Глаза Стратмора сузились.

– Странно. Я вчера говорил с ним. Велел ему сегодня не приходить. Он ничего не сказал о том, что поменялся с тобой дежурством.

У Чатрукьяна ком застрял в горле. Он молчал.

– Ну ладно, – вздохнул Стратмор. – Похоже, вышла какая-то путаница. – Он положил руку на плечо Чатрукьяна и проводил его к двери. – Тебе не нужно оставаться до конца смены. Мы с мисс Флетчер пробудем здесь весь день. Будем охранять нашу крепость. Желаю веселого уик-энда.

Чатрукьян заколебался.

– Коммандер, мне действительно кажется, что нужно проверить…

– Фил, – сказал Стратмор чуть более строго, – «ТРАНСТЕКСТ» в полном порядке. Если твоя проверка выявила нечто необычное, то лишь потому, что это сделали мы сами. А теперь, если не возражаешь… – Стратмор не договорил, но Чатрукьян понял его без слов. Ему предложили исчезнуть.

– Диагностика, черт меня дери! – бормотал Чатрукьян, направляясь в свою лабораторию. – Что же это за цикличная функция, над которой три миллиона процессоров бьются уже шестнадцать часов?

Он постоял в нерешительности, раздумывая, не следует ли поставить в известность начальника лаборатории безопасности. Да будь они прокляты, эти криптографы. Ничего не понимают в системах безопасности!

Присяга, которую Чатрукьян принимал, поступая на службу в АНБ, стала непроизвольно прокручиваться в его голове. Он поклялся применять все свои знания, весь опыт, всю интуицию для защиты компьютеров агентства, стоивших не один миллион долларов.

– Интуиция? – с вызовом проговорил он. Не нужно интуиции, чтобы понять: никакая это не диагностика!

Он решительно подошел к терминалу и запустил весь набор программ системных оценок «ТРАНСТЕКСТА».

– Твое сокровище в беде, коммандер, – пробормотал он. – Не веришь моей интуиции? Так я тебе докажу!

Глава 20

Городская больница располагалась в здании бывшей начальной школы и нисколько не была похожа на больницу. Длинное одноэтажное здание с огромными окнами и ветхое крыло, прилепившееся сзади. Беккер поднялся по растрескавшимся ступенькам.