Цена победы: Курсант с Земли. Цена победы ; Горе победителям : Жизнь после смерти. Оружие хоргов

– Ну и что? Вы что-нибудь имеете против больших домов?

– Имею, когда их строят вам крестьяне!

– Ах вон вы о чем. А вы хоть у одного из них поинтересовались, насильно я их гоню на стройку или нет?

– А вы хотите сказать, что они работают совершенно добровольно? – ехидно осведомился Грепп.

– Нет. Я просто пообещал, что после того, как будет закончен этот дом, каждый получит кирпичей для себя столько, сколько попросит. Так что если вы так недовольны таким большим моим домом, то вам следовало прибыть сюда года через два. Тогда бы вы поражались не величине моего дома, а тому, что фэтр живет в такой хибаре, по сравнению с другими домами.

– Это почему?

– А почему нет? Это заложено в природе людей – стремиться к чему-то. Величина домов ведь определяется только размерами кошелька, вот крестьяне и живут в таких домиках. А здесь дают строительный материал, бесплатно и в любом количестве. А почему нет? Глины полно, печи по обжигу обслуживают сами крестьяне. Так что размеры дома на этот раз ограничит только количество рабочих рук. Можно ведь заложить и хоромы, но одному человеку понадобится не один год, чтобы его построить. Вот они и помогают мне. А потом я буду помогать им. А что дом большой у меня, так ведь не для одного себя строю. Все мы там жить будем. И каждому, между прочим, нужна отдельная комната. Нужна еще гостиная комната, кухня, подвал для хранения продуктов.

– Ты отвлекся, по-моему.

Фэтр усмехнулся. Он разгадал нехитрый маневр, с помощью которого не нашедший ничего ответить Грепп сменил тему.

– Отвлекся от чего? А, от вашей проблемы. Так именно в этом она и заключается. На самом деле это не я загнал вас в эту ловушку. Вы сами себя в нее загнали, когда упростили свою жизнь. И можете даже сказать мне спасибо, что эти противоречия появились именно сейчас, когда вы находитесь на вершине своего могущества.

– А ты считаешь, что я потеряю его? И почему я должен говорить тебе спасибо?

– Грепп, – вздохнул Виктор. – Давайте я просто объясню ситуацию так, как вижу ее сам? Твои вопросы постоянно уводят нас куда-то в сторону, и мы постоянно отвлекаемся.

– Объясняй, – недовольно бросил Грепп, усаживаясь напротив Виктора и приготовившись слушать.

– Объясняю. Первое, твои обещания. Наобещал ты много всего скопом, а поскольку ты стараешься свое слово держать, то ты в ловушке. Не перебивай, – поспешно сказал Виктор, предупреждающе подняв руку. – Я объясню. Твое стремление держать слово похвально, но тем более надо думать, когда что-то обещаешь. Второе, восстание. Твоя беда в том, что ты пытаешься действовать на поле фэтров, где они сильнее. В результате ты можешь выиграть сражение, но войну ты проиграешь. Проиграешь непременно. Третье, стремление освободить всех от гнета фэтров. Проиграв, ты только загонишь всех в еще большую кабалу, чем до этого. На самом деле твое восстание объективно работает на фэтров, только укрепляя их власть.

– Ну это уже чересчур!!!

– А теперь объясняю, – как ни в чем не бывало продолжил Виктор. – Кажется, последнее замечание вызвало наиболее жесткую реакцию. Какова твоя цель? Что ты объявил конечной целью? Сбросить ярмо фэтров. Похвально. Но вот ты уничтожил фэтров; и что дальше? Как ты к ним ни относишься, но фэтры в настоящий момент единственная реальная сила, которая хоть как-то удерживает порядок.

– Порядок фэтров!

– Пусть так. Но порядок фэтров все же лучше, чем отсутствие любого порядка. Кем ты собираешься заменить фэтров? Или ты думаешь, что люди, довольные освобождением, осознают свою ответственность друг перед другом и начнется счастливая жизнь?

– Почему нет? Ты сам говоришь, что вскоре у каждого в этой деревне будет дом больше, чем у тебя!

– Не забывай, что здесь есть я. Я решаю споры, возникающие между людьми, я не даю возникнуть конфликтам. Но даже здесь есть проблемы! Здесь, где люди знают друг друга! Есть тут один, лентяй и бездельник. Работать не хочет, но глаза больше желудка. Завидует всем, у кого денег больше, чем у него. Кстати, на постройке моего дома не работает, но кирпичей в будущем потребовал больше, чем все остальные. Уверен, что он подходил к тебе и говорил про гнет фэтра, заставляющего всех работать, и как он храбро отказался.

Смущенное выражение лица Греппа показало, что слова Виктора попали в цель.

– И что? Ты не дашь ему кирпичей?

– Он тебе сказал, что я отказал? Да дам я ему. Пусть подавится. Что только делать с ними будет? Или он надеется, что ему кто-то поможет строить его хоромы? Посмотрю я, за сколько столетий он сложит тот домик, на который запросил кирпичи. Заодно другим урок будет. Но все это в маленькой деревне. А в мире? И у крестьян найдутся подонки, которые захотят больше, чем имеют остальные. И будут они воровать, грабить, обманывать. А значит, должен быть некто, кто будет следить за соблюдением правил.

– Я и буду следить.

– Ага, и правила устанавливать. А не надорвешься? Насколько я знаю священную книгу, даже Император не надеется править один, а будет выбирать достойных.

– Я тоже выбираю помощников!

– Которые помогают тебе убивать фэтров. Почему, ответь мне все-таки, ты решил, что среди фэтров нет достойных людей? Почему ты так огульно записал всех во врагов?

– Да потому что вряд ли среди них найдутся желающие изменить существующий мир!

– Так, как меняешь его ты, – действительно не найдутся. Да ты и не меняешь! В этом вся беда! Ты действуешь в рамках этого мира, и ты обречен.

– Фэтры разобщены.

– Ну и что? Эта разобщенность не помешала им подавить бунты большие, чем твое восстание. Неужели ты думаешь, что ты первый, кто пытался действовать таким образом? Ты воюешь на территории фэтров, а на ней они сильнее.

– Ты уже неоднократно это говорил.

– И скажу еще. Кто у тебя в войске? Крестьяне, ремесленники, рабы. Они горят желанием освободиться, но у каждого есть где-то клочок земли, к которому каждый рассчитывает когда-нибудь вернуться. Ты обещал это, и они тебе верят. А кто у фэтров? Профессиональные солдаты, для которых война – жизнь. Правда, они разобщены. Поэтому ты и побеждаешь. Пока. А дальше? А дальше будет следующее. По мере твоих успехов к тебе будет бежать все больше и больше народа. Но людей надо кормить. Где взять еду? Твоя армия не сеет, не пашет. Выход один – взять у тех самых крестьян, которых ты защищаешь.

Но по мере роста твоей армии еды будет требоваться все больше и больше. Одна деревня не способна дать столько еды, а если и даст, то сама вымрет. Значит, надо брать с нескольких деревень. Но здесь и начинает слабость фэтров оборачиваться их силой.

Их отряды меньше твоих, много еды им не надо, а большинство крестьян уже привыкли, что приходит фэтр и забирает еду для своих нужд. Сотни таких отрядов будут постоянно кружить вокруг твоей армии. Только ты ушел из деревни, как один отряд уже там. И вот начинается казнь тех, кто сотрудничал с тобой. Начинается опустошение местности, сжигание полей и, как следствие, голод. Ты можешь оставить охрану в деревнях, но твои вооруженные крестьяне вполне могут задать вопрос: «А почему, собственно, мы охраняем эту деревню, в то время как мою родную никто не охраняет?» И зададут, можешь поверить.

Ты можешь метаться по всей округе со своей армией; может, даже и поймаешь с десяток отрядов фэтров. Но эти действия опустошат местность, и ты уже не сможешь прокормить своих людей, а бесконечные сражения, выигранные, но не принесшие никакой пользы, вскоре надоедят крестьянам. А пообещав защитить всех, ты вынужден будешь носиться между многочисленными деревнями и все равно не сможешь обеспечить защиту. Вот она, та ловушка, про которую я говорил. И ты сам ее себе построил. И как следствие, люди потеряют к тебе веру.

Разросшаяся армия требует припасов, но крестьяне не в силах их дать. Так кто для них лучше? Фэтр, при котором жилось голодно, но при котором никто от голода не умирал? Или ты, который постоянно опустошает деревенские припасы? А потеря доверия со стороны крестьян – это твой конец. Именно они твоя опора. И именно это укрепит власть фэтров! Именно эти крестьяне в будущем постараются сами придавить любого другого «освободителя», чтобы опять не умирать от голода. А фэтры в тех деревнях, что поддерживали тебя, устроят настоящую резню. Ты обречен. Поэтому я и прошу тебя уйти. Не навлекай на этих людей разорения.

Грепп молчал. Молчал долго.

– Я не хочу тебе верить, но почему-то верю, – признал он. – Я действительно был во многом не прав, и не думай, что я не знал этого до встречи с тобой. Если бы я мог повернуть время, то я многое сделал бы по-другому. Не сказал ты ничего нового и по поводу моей обреченности. Я знал, что нас в конце концов разобьют. Но я надеялся, что все-таки это восстание хоть немного ослабит власть фэтров.

– А этой иллюзии я тебя лишил, – сочувственно заметил Виктор.

Грепп неожиданно подхватил скамейку и с силой обрушил ее на пол.

– Полегчало? – поинтересовался Виктор.

– Нет!!! Вот если ты такой умный, то скажи, что мне делать?! Легко указывать на чужие ошибки, но вот дать реальный совет…

– В первую очередь я бы посоветовал разобраться со своими обещаниями.

– Я не могу нарушить их.

– Да и не нарушай. Кто заставляет? Просто измени. И если ты действительно хочешь ослабить власть фэтров, то не пытайся действовать в существующей системе. Рушь ее.

– И как я узнаю, что на правильном пути?

– Как узнаешь? Как ты думаешь, на чьей стороне церковь?

– На стороне Императора, – несколько удивленно ответил Грепп.

– Нет, я имею в виду – на твоей или на стороне фэтров?

– Они нейтральны.

– Вот если церковь выступит на стороне фэтров, то ты действуешь правильно.

Грепп уставился на Виктора как на сумасшедшего.

– Не понимаешь, – кивнул Виктор. – На самом деле церковь на стороне фэтров. Она не нейтральна. Именно фэтры – основа ее могущества, если ты этого еще не понял. Если фэтры исчезнут и жизнь станет замечательной, то кто станет слушать их сказки об Императоре? Зачем он вообще будет нужен? Но пока есть фэтры, пока они ведут тот образ жизни, который так тебе не нравится, церковь неуязвима. Люди, как и прежде, будут нести им дары и молиться о пришествии Императора. А фэтры будут поддерживать церковь за то, что та все им позволяет. Даже не позволяет, а оправдывает. Надеюсь, я не задел твоих религиозных чувств?

– Не задел. Церковь не духовник, а всего лишь слуга Императора. Какая уж тут религия.

Тут уже Виктор опешил. Он уже привык думать, что здесь церковь, как и на Земле, должна быть религиозной организацией и называть себя посредником между Богом и людьми. И вот оказывается, что на самом деле ее все воспринимают как будущую слугу Императора. Ничего более. Виктор даже выругался сквозь зубы. А он-то сколько осторожности проявлял к ней, боясь словом задеть. Даже со священником спорил в рамках религии.

– Но бросить вызов церкви, – продолжил Грепп, не замечая состояния собеседника, – это бросить вызов Императору.

– Почему? Пока ты так думаешь, ты уязвим.

– Что ты конкретно предлагаешь, скажи сначала? Что ты подразумеваешь под ломкой системы?

– Государство! – торжественно провозгласил Виктор. Видя непонимание собеседника, он начал объяснять. Сначала спокойно, но по мере рассказа распалялся все больше и больше. Потом вскочил и стремительно зашагал по комнате, размахивая руками. Привлеченный шумом охранник, встревоженный долгой беседой своего предводителя с пленником, заглянул в комнату и едва не выронил копье от удивления. Пленник стремительно ходил по комнате, что-то с жаром объясняя. Но удивляло не это, удивляло то, с каким интересом слушал Грепп. Стражник осторожно прикрыл дверь. Сегодня ему будет что рассказать товарищам.

– А не получится ли так, что я претендую на роль Императора? – поинтересовался Грепп, когда Виктор ненадолго замолчал.

– Нет! Более того, необходимо отрицать любой намек на то, что вы претендуете стать Императором. Никаких Императоров. Наоборот, надо подчеркивать, что вы всего лишь человек. Конечно, сначала придется действовать внутри системы. Надо накопить сил. И только когда окрепнете, тогда приступать к следующему этапу. Но надо все делать постепенно, шаг за шагом. Конечно, вы можете проиграть, но вот тогда, даже если проиграете, вы все равно нанесете могуществу фэтров страшный удар. И если они постараются скрыть правду о вашей попытке, то удар по ним будет даже сильнее. Любая попытка скрыть правду вызовет только дополнительный интерес. Конечно, сперва к вам отнесутся как к сумасшедшему, но это и хорошо. Привлечет внимание. Тут главное – первые успехи. Если они будут, то интерес начнет возрастать. Вы окажетесь в центре внимания. С одной стороны, вы всегда будете на острие удара, но с другой – вы будете факелом, который освещает путь и будет светить даже в случае вашего поражения!

Грепп выслушал молча.

– Я не смогу, – заявил он. – И ты это знаешь. Не потому, что не захочу, а именно не смогу. Ты сам говоришь, что я слишком прямолинеен. А здесь требуется изворотливость, хитрость, если хочешь.

Виктор скис.

– Да. Ты прав.

– Вот если бы… – Грепп задумался, потом решительно выпалил: – Фэтр, давайте действовать совместно! Я не знаю, как вы в ваши годы узнали все это, но чувствую вашу правоту! К тому же мне кажется, что вам самим не нравится то, что творится вокруг.

– А как же ваше обещание убивать фэтров?

– Отрекитесь!

– Я не Гийом, Грепп.

– А, вы об этом подонке?

– О нем! Кажется, он у вас нашел приют. Так вот, я не Гийом и отрекаться не собираюсь!

На этот раз Грепп думал гораздо дольше, мрачно смотря на упрямого подростка.

– Черт с тобой. Я готов даже нарушить свое слово! Досадить всем этим подонкам кажется мне важнее.

– Вы действительно готовы пойти на это? – изумился Виктор.

– Да! Так как?

Виктор подумал.

– Нет. Я должен позаботиться о своих спутниках. Будь я один, тогда… Мне действительно чертовски охота тряхнуть этот мир, но все же нет.

– Я не тороплю. Подумайте, фэтр.

– Уверен, что ответ будет тот же.

Грепп хмуро разглядывал собеседника и вдруг улыбнулся.

– Посмотрим. Эй, там! – На крик вбежал охранник. – Отведи фэтра к его спутникам и отпусти всех из сарая, – распорядился Грепп.

– Что? Но вождь…

– Отпусти их. Все равно никуда не денутся.

Бывший крестьянин, а ныне солдат нервно кивнул и поспешно скрылся, пропустив предварительно фэтра.

– Значит, ты все-таки отрекся от своего звания? – дружелюбно спросил солдат, когда они вышли на улицу.

– Нет, – бросил Виктор, размышляя над улыбкой Греппа. Слишком уж она не понравилась ему.

Сам Грепп в это время наблюдал за уходящим фэтром. В его чувствах было смятение. В том, что этот мальчишка говорил правду, он не сомневался. В людях Грепп разбирался, хотя и страдал, как правильно заметил этот фэтр, прямолинейностью в действиях. К тому же этот мальчишка оказался большим мужчиной, чем многие из тех, кого он знал. А это вызывало уважение. Такой человек удара в спину не наносит. А значит, если он станет союзником, то положиться на него можно будет. Почему он так хотел получить этого, по сути, еще ребенка себе в союзники, Грепп не знал и сам. Этот Цетор прав – после беседы с таким человеком чувствуешь себя способным свернуть горы. А ведь в основном он от него только критику и услышал. Грепп раздраженно дернул плечом. Как получилось, что даже критику этого мальчишки воспринимаешь как похвалу. И тут Грепп понял. Все дело в искренности. Этот фэтр говорил искренне, не лукавил. Да, он критиковал, но вместе с тем чувствовалось, что он и восхищается человеком, который пытается что-то изменить. Он не согласен, но он уважает собеседника. Именно это уважение и чувствовалось. Именно это искреннее уважение постороннего человека заставляло верить в самого себя. К тому же он, несомненно, был умен, раз сумел так точно дать анализ обстановки, хотя даже сам Грепп, владея более полной информацией, о многом лишь смутно догадывался. Искренность, честность и ум в основном и привлекали в этом подростке. Неудивительно, что крестьяне так его защищали. Хотя удивительно было то, что казалось, сам фэтр своей силы и не осознает.

– Ну и что, что молод? – спросил сам себя вслух Грепп. – Но мысли ведь он высказал дельные! Необычные, но…

Грепп поспешно убрал обломки скамейки, высыпал на стол горсть мелочи – это должно с лихвой компенсировать сломанную мебель – и вышел из дома. Сейчас надо встретиться с Безруким, которого он послал сюда для разведки.

Однако Безрукий сам его нашел. Грепп даже остановился в недоумении. Одежда у этого нищего, которого он велел приютить в отряде из жалости, сверкала чистотой. Обновки были настолько впору, что стало ясно – сшиты они специально для него. А просторный плащ скрывал культи, делая их совершенно незаметными. Со стороны казалось, что человек просто спрятал руки под плащ.

– Вот и ты, Безрукий, – приветствовал Итора Грепп.

– Меня зовут Итор, – хмуро бросил тот.

Грепп растерялся.

– Извини. Но мне с тобой хотелось бы поговорить о здешнем фэтре…

– Мне тоже. Оставь его в покое, Грепп.

– Да что же это? – в сердцах воскликнул Грепп. – Он что, всех моих людей околдовал?

– Не только он. Знаешь, чем ты от него отличаешься? Ты приютил и кормил меня из жалости. Потом понял, что меня можно использовать как разведчика и использовал. А этот фэтр встретил меня как обычного человека. И он не наградил меня прозвищем, а спросил имя. А потом спросил, чем я бы хотел заняться! Слышишь, Грепп? Чем я бы хотел заняться! А чем может заняться безрукий? И этот мальчишка знаешь, что сказал? Что заняться любимым делом можно всегда. Я сказал, что только воевать умею. Тогда он велел мне заняться обучением людей. Я учил крестьян, и они слушались меня. Чтобы учить, оказывается, рук не надо. Грепп, он дал мне дело, он отнесся ко мне как к человеку, а не как к калеке, и ты смеешь сравнивать себя с ним? А ты видел его друзей? Не слуг, Грепп, а друзей! Веселая ребятня, но, между прочим, готовы друг за друга в огонь и воду…

– В этом я уже мог убедиться, – пробормотал ошеломленный натиском Грепп, но Итор словно не заметил этого замечания.

– Не похожи на тех сволочей, которые вечно кружились вокруг меня, а потом бросили, стоило только попасть в беду. Ни ты, ни я не стоим их! Оставь деревню в покое и уходи. Некого здесь освобождать.

– Стоп! Итор, правильно? Итор, я уже понял это и уже отпустил фэтра…

– Да? – недоверчиво покосился на него Итор.

– Да. Но мне нужна твоя помощь. Здесь действительно некого освобождать, но это не единственная деревня.

– Если ты что-то замышляешь против фэтра, то я тебе не помощник, – оборвал Греппа Итор.

– Не против! Не против! Просто послушай. Я хочу привлечь этого фэтра на свою сторону. Ты согласен, что он может принести огромную пользу всем, если встанет на нашу сторону.

– Если встанет. Но я не на твоей стороне!

– А если фэтр встанет на мою сторону?

– Тогда я тоже приду.

– Если я пообещаю, что не буду причинять фэтру никакого вреда, ты ответишь на мой вопрос?

– Смотря какой.

– Расскажи мне об этих таинственных детях, с которыми фэтр появился в деревне.

Итор подумал. Потом решил, что эта информация фэтру ничем не грозит, и согласился. Вскоре Грепп, уже лучше подготовленный к беседе, разыскивал по деревне Алура. С ним он хотел поговорить с первым. Даже раньше, чем с его старшим товарищем, которого звали Руп. Как понял Грепп, в этой компании главным после фэтра Виктора был не Руп, а этот самый Алур и девочка Велса. Так что именно с этими двумя и надо было встретиться первоначально. Стратегию беседы Грепп тоже разработал. Если он что и понял, так это то, что с этой компанией надо говорить только искренне и говорить только правду. Иначе ничего не добиться. И хотя ему все равно не нравилась идея сотрудничества с фэтром, но ради конечной цели он готов был даже на это. И все же, все же этот фэтр выгодно отличался от всех, с кем Грепп встречался. И почему-то была уверенность в успехе, если он будет на его стороне. Греппа не привлекала власть сама по себе. Он был искренен, когда говорил, что хочет сделать мир лучше. Но Виктор правильно заметил, что при таком желании легко надорваться. Начинать надо не с мира. Прежде всего надо сделать лучше самого себя. И Грепп знал, у кого стоит учиться.

Глава 16

Соглашение

Когда Алур осторожно заговорил о фэтрах и крестьянах, Виктор решил, что того неожиданно после всего произошедшего пробило на справедливость. Однако когда о том же заговорила и Велса, это уже настораживало. Причем Велса как-то осторожно намекнула, что они все вовсе не являются препятствием ни для каких его планов. Какие планы имела в виду Велса, Виктор так и не понял. Правда, когда и Петер стал осторожно спрашивать про его дальнейшие планы на ниве восстановления справедливости, Виктор начал уже кое о чем догадываться. Перебросив перевязь с мечом, который вернул ему Грепп, он отправился разыскивать этого новоявленного спасителя. Греппа он разыскал у того дома, который выделили ему крестьяне. Вообще было видно, что это присутствие в деревне, где все жители настроены не очень благожелательно к пришельцам, доставляет им массу неудобств. К такому восставшие привычны не были. До этого их встречали довольно радостно. К тому же еще запрет Греппа делать что-либо без спроса местных.

– Грепп, что это значит? – Виктор влетел во двор дома, даже не заметив вскочивших солдат охраны. Один попытался загородить пришельцу дорогу, но неожиданно обнаружил себя в кустах, брошенным туда непонятной силой. – Мне кажется, мы с вами уже обсудили вопрос о моем участии?!

– Я вполне уважаю ваш выбор, – осторожно признал Грепп, махая своим людям, призывая их успокоиться.

– Да? Тогда зачем вы завели разговор с ребятами?

– Разве мне запрещено разговаривать с кем захочу? И потом, это твои ребята интересовались жизнью за пределами деревни. Они очень живо расспрашивали о большом мире.

– Зараза, – ругнулся Виктор. В это он вполне мог поверить. В конце концов, они ведь не деревенские дети, которые, кроме своей деревни, ничего не знают, и здорового любопытства у всех хоть отбавляй. А Грепп все же вестник того, большого мира. – Что вы им наговорили?

– Правду. Только правду.

– И о нашем разговоре правду рассказали? – едко осведомился Виктор.

– Разве в нем было что-то секретное? – Грепп честными глазами смотрел на землянина.

– Теперь понятно, почему они все так осторожно намекали, что не собираются служить препятствием моим планам.

– Ну надо же! А я и не знал, что они воспримут все так близко к сердцу, – заметил Грепп.

Виктор некоторое время молча рассматривал его. Потом развернулся и вышел со двора. Здесь его перехватил Руп.

– Слушай, чего это с Алуром?

– А что с ним? – встревожился Виктор.

– Он что-то говорит о каком-то государстве и восстановлении законности. Говорит, что это твоя идея.

– О! – Виктор едва не застонал. – Я этого Греппа пришибу!!!

– А он-то при чем?

Виктор вынужден был рассказать о своем разговоре с предводителем.

– Так это ж хорошо!!! – Руп даже едва не подпрыгнул от энтузиазма. – Ты действительно подкинул стоящую идею! Я тут этого Греппа поспрашивал, так он много чего рассказал о порядках в мире. Я тогда возмущался Гийомом, который отрубил руки Итору, так Гийом по сравнению с некоторыми ангел небесный.

– Слушай, ты, теоретик!!! Ты хоть знаешь, про что говоришь? Или ты считаешь, что стоит объявить о создании государства, как все немедленно придут в восхищение?! Фэтры раскаются в своих грехах и будут толпой валить на службу правительству, крестьяне начнут честно работать и платить подати, ремесленники станут в поте лица работать на благо новых правителей, а солдаты станут верно охранять покой? Ты хоть представляешь, какой крови все это будет стоить? А ты понимаешь, какое сопротивление будут оказывать все слои общества? Неужели тем же фэтрам захочется лишиться своей самостоятельности?

– Но я думал…

– Ни о чем ты не думал, если предполагал, что государство можно создать красивыми словами и байками о счастливой жизни под защитой закона! И если такая попытка произойдет, то будет кровь, кровь и еще раз кровь!

– Знаешь, – заметил осторожно Руп. – Я начинаю тебя бояться… снова. Если ты это знал, то зачем предлагал?

– Я не предлагал! Грепп спросил меня, как лучше всего нанести урон фэтрам. Я сказал. Дальше уже идея самого Греппа. И кровь его не остановит. Но у него не хватит знаний, чтобы добиться хотя бы минимального успеха. И он это осознает. Вот и предлагает мне стать его помощником.

– Тебе?! Фэтру?!

– Вот именно. Теперь ты понимаешь, как далеко он готов пойти, если даже отказался от своего обещания убивать каждого фэтра? Лично мне становится страшно.

Руп задумался.

– Знаешь, – осторожно заговорил он, – по-моему, крови в этом мире хватает, даже с лихвой, как ни ужасно все это сознавать, но от твоего согласия или несогласия вряд ли ее станет литься меньше. Но ты ответь мне только на один вопрос: как ты думаешь, если ты откажешься помогать Греппу, он остановится?