Шмель в паутине

Олег Никитин

Шмель в паутине

Часть 1

Сезон дождей в Эккарте затянулся на целую неделю дольше обычного. Со всех сторон света, кроме восточной, пока еще громоздились вязкие тучи, но признаки их скорого исчезновения уже просматривались. Заметно утих ветер – влажными языками он соскальзывал с холмов, что отделяли Эль-Фернандо от моря. Однако широкое пятно глубоко синего цвета, порвавшее тучи на западе, приближалось довольно быстро. «Если этот урод успеет до прекращения дождя, можно будет не прятаться от спутника», – подумал Рауль.

Напрягая щеки, он сидел на подоконнике и курил отсыревшую сигарету. Потоки воды с козырька крыши промыли в асфальте выбоину, просыхавшую только летом, в нее-то он и стряхивал пепел. Пятачок посадочной площадки с полусмытыми желтыми полосами топорщился хрупкими пузырьками влаги, и даже голосистая девица из радиоприемника, предрекавшая скорое улучшение погоды, не могла перекричать стук капель по рифленой крыше.

Рауль утопил окурок в луже и пригляделся к горизонту на востоке – оттуда приближалась точка флаера.

В обычной ситуации он уже отдал бы команду автоматике и открыл ворота ангара, но сегодня было пятнадцатое февраля, к тому же радио только что объявило о наступлении полдня, поэтому он и не подумал сдвинуться с места. Так уж у них было заведено: камеры в ремонтном боксе не должны зафиксировать последующие действия Рауля и визитера.

Тот подлетал на очень низкой высоте, едва не касаясь грязи: то ли экономил топливо, то ли демонстрировал навыки вождения, а скорее всего, имитировал проблемы с двигателем. Рауль почти поверил в неисправность машины, когда она за пару метров до площадки вспахала тупым носом дерн, но потом все же выправилась и дотянула до асфальта. Обе фары асинхронно мигнули по три раза, дворники замерли, из-под днища флаера вырвалась струйка пара, тут же растворившаяся в каплях дождя.

Только тогда Рауль спрыгнул с подоконника и снял с полки свой рабочий саквояж, набитый мелкими слесарным инструментами. Разболтанная дверь служебной каморки, в документах именуемой «офисом», хлопнула за его спиной. Рауль прошлепал к серому флаеру марки «Антипов-Кондор», с профессиональной бодростью размахивая свободной рукой. Сквозь матовое боковое стекло машины он разглядел знакомую, круглую физиономию неизвестного, вот уже в третий раз навещавшего его в середине каждого месяца.

С этого момента, если бы не облачность, их совместная игра для возможного зрителя должна была бы вестись по полной программе, точно и выверенно до последнего жеста. И незнакомец, очевидно, решил не отступать от программы.

– Турбонаддув барахлит, дружище, – нарочито громко, с досадой заявил он, соизволив наконец открыть дверцу и махнув рукой в сторону капота.

– Признаки обычные?

Из салона на Рауля вытек тягучий запах дорогих сигарет и, кажется, коньяка.

– Что-то потрескивает, будто крышка реактора рвется.

На это раз заказчик вздумал играть роль «белого воротничка», никогда не притрагивавшегося ни к единой скрытой детали своего аппарата. Оттого и предположение о возможной неисправности звучало достаточно дико. Рауль поморщился, недоумевая, каким образом «клиент» собирается пересчитывать запас взрывателей.

– Может, поторопимся? – не выдержал он. – Льет все-таки, к тому же просвет в тучах приближается. – Но «клиент» лишь усмехнулся.

И точно, дождь внезапно превратился в еле заметную морось, а землю накрыло таким ярким светом солнца, что промытый флаер засверкал всеми своими поверхностями. Рауль отступил от «Антипова» и придержал свободной рукой распахнувшийся капот. Сунув саквояж в зев машины, в ее распаренное жаркое нутро, Рауль поместил его на крышку реактора, щелкнул замком и выжидающе обернулся на водителя. Тот внезапно расплылся в улыбке и расхохотался, выбираясь наружу.

– Расслабься, парень, – сказал он. – Спутник утром накрылся, а ремонтный бот еще только готовится к стыковке. Очень уж ненадежная защита у солнечной батареи, а метеориты так и снуют вокруг… Только не подумай, что все это устроили ради нашей с тобой встречи. Так, проверка системы. Ну, показывай свое хозяйство, что ли.

«Проклятый шутник», – неприязненно подумал Рауль. Он зацепил ногтем черный шарик, которым заканчивалась скрытая в торце саквояжа струна, и вытянул ее на три сантиметра из подкладки. Замаскированные запоры открылись, и откинулась планка с пустыми коконами микровзрывателей. Оставалось их только четыре штуки.

Гость, не утратив насмешливого вида, извлек из кармана своего жлобского костюма записную книжку, из которой пижонски торчал колпачок безумно дорогой перьевой ручки.

– Две операции за месяц, – пробормотал он, делая пометку. – Порядок… Пока сбавим расход до одной штучки.

– С чего бы это? – нахмурился Рауль.

– Указание босса, – не поднимая глаз, дружелюбно отозвался незнакомец. – Оспаривать или игнорировать не советую.

За деньгами он полез уже в другой карман, и Рауль разом забыл обо всем, следя за тем, как скользят по направляющим компьютера, встроенного в саквояж, кредитка гостя и собственная карточка Рауля, совершая восхитительный, волшебный танец обмена магнитной памятью. Вслед за этим «клиент» угостил Рауля сигаретой – в ней прятался крошечный пакетик с тротиловой начинкой.

– Тринадцатое марта, восемнадцать часов, – бросил напоследок визитер. Рауль едва успел выдернуть инструменты из-под капота, как тот захлопнулся, и нос машины стал задираться. Дверцу пилот закрыл уже в воздухе. Несколько ошметков грязи, взметенных турбинами с земли, угодили на штанины Рауля, успевшего отойти от флаера только на пару метров.

Однако Рауль не обернулся, хотя больше всего ему хотелось сейчас прожечь незнакомцу стекла. Но казенный пистолет валялся в сейфе, а кроме того, Рауль знал старинную поговорку о курицах и их золотых яйцах. Просто чем дальше, тем больше ему казалось, что эти ежемесячные «золотые яйца» радиоактивны, но разрушают при этом не тело, а что-то иное.

До появления сменщика, веселого простака Ульфа, оставалось больше двух часов.

Общее

Данный документ является основным методологическим документом для специалистов ремонтных сервис-центров корпорации «Антипов» при работе с оборудованием и программным обеспечением клиентского флаера.

Данный документ является открытым для обсуждения и внесения изменений всеми сотрудниками сервис-центров корпорации «Антипов». Вносимые изменения рассматриваются Департаментом по связям с общественностью корпорации и профсоюзом технических работников Эккарта.

Правила и аксиомы, незнание которых не исключает ответственности:

Общение с клиентами и коллегами основывается на взаимном уважении. Повышенный тон, голословные утверждения и ненормативная лексика недопустимы.

При работе с данными бортового компьютера создайте копию. Только после создания копии информации можно проводить лечение диска клиента или коррекцию навигационной и прочей информации клиента.

Использование оборудования, программного обеспечения и техники клиента в личных или служебных целях – запрещено.

Из положения о Кодексе сотрудника сервис-центра корпорации «Антипов»

– Ах, Офелия… – закатив белесые, выпуклые глаза к низкому потолку, томно протянул Ульф, привалившийся к замызганному боку своего флаера. Он припарковал машину пять минут назад и не торопился в «офис», хотя в ангаре было неуютно. Из-за открытых ворот по неуютным ремонтным боксам гулял ветер, трепля полы его рабочего халата.

Тучи вновь наползли на станцию, и вид сквозь ворота мог вызвать уныние – но не у Рауля, который возвращался в город с набитой кронами кредиткой.

– А что Офелия? – полюбопытствовал он, подыгрывая Ульфу. Тому предстояло целые сутки провести в этой мокрой дыре, надеясь на обещанное улучшение погоды.

Был Ульф тощим, словно радиовышка, но в отличие от нее, спина его никак не могла устоять под напором гравитации и сгибалась вроде вопросительного знака, насильно и почти успешно вытянутого за свой крюк. Вислый нос нимало не украшал его прыщавую физиономию. Однако Рауль никогда не выражал сомнения в «подвигах» сменщика – тот всего лишь старался всласть потрепаться перед долгим и скорее всего пустым дежурством, когда даже тупоголовый клиент становится желанным, как лишняя сотня в день получки.

Пассажирские трассы почти ушли с этой части побережья на юг, когда разрабатывать марганцевую руду в Эль-Фернандо стало невыгодно. Из пассажирских маршрутов вообще остался только один: транзитный дилижанс Нордстрем – Гаево парковался в Эль-Фернандо дважды в неделю, на прямом и обратном пути.

– Она девушка в возрасте, ну, ты знаешь… Зато в постели – зверь! Едва мне член не отгрызла, ей-богу.

– Послушай, а не та ли это Офелия, что в «Светоче» работает? Или у нас появилась другая? – Рауль затолкал спецодежду в шкафчик и сел в свою машину, собираясь захлопнуть дверцу. Ульф замялся, и тут Рауль вспомнил, что не сообщил ему нечто действительно важное. – Кстати, проверь-ка связь со спутником.

– А что, ее нет? – встрепенулся Ульф. – И телевизор не показывает?..

– С телевизором как раз порядок.

«Умеет заглянуть в корень», – насмешливо подумал Рауль. Он вырулил из ангара и включил радио. В перерывах между песнями ди-джей на разные лады сокрушался, что его гениальная подборка хитов не транслируется на соседние с Эль-Фернандо районы. Рауля же больше удручало, что композиции его любимой готической группы «Cast-iron Blockheads» слишком редко звучат на радиоволнах.

На западе вновь появились синеватые клочки пустого, не загаженного тучами неба. С высоты в триста метров, на которую поднялся Рауль, они выглядели обнадеживающе, и особое чувство вызвала сверкнувшая излучина Фернандины.

На ее левом берегу, расползясь между холмами и даже захватив некоторые, не самые крутые склоны, расположился мелкий районный центр Эль-Фернандо. Туда и направлял свою машину Рауль. Когда-то оживленный северный городишко, центр добычи марганца в Эккарте, после исчерпания залежей опустел, а персонал комбината разбежался по стране.

Расположенный в пяти километрах выше по течению Фернандины, неподалеку от ее правого берега, мертвый завод все еще притягивал взгляд. Рауль по привычке отыскал в промышленной пустыне будку проходной, где провел несколько лет после окончания школы, следя за контрольными мониторами. Между отвалами, почти уже ставшими холмами, посреди всего этого хлама зиял рукотворный кратер, который при «консервации» завода обмазали бетоном, чтобы дожди не вымывали последние крохи марганца в реку. Экологи едва ли не с лупой высматривали в нем трещины. Вот так и получился крутобокий, жутковатый водоем, искупаться в котором почитал за доблесть всякий фернандинский мальчишка.

Когда комбинат закрылся (под конец добыча марганца стала такой нерентабельной, что пришлось отдать все оборудование и землю в счет уплаты налогов), гаевская компания «Рыба и мясо» построила на противоположном от Эль-Фернандо берегу консервный заводик и стала снаряжать в море старый дрифтер «Каталония». Не пропадать же дешевой рабочей силе. Рауль одно время собирался завербоваться моряком, но передумал: длительное отсутствие женского общества угнетало его. Успев окончить за время работы на комбинате технический колледж имени Санчо Нуньеса, он как один из лучших учеников устроился на ремонтную станцию-66, принадлежащую корпорации «Антипов». В официальных бумагах этот «комплекс зданий» именовался сервис-центром, но иначе как станциями никто эти «центры» не называл. А Пабло, прежнего механика станции-66, переманила «Мясо и рыба» – он соблазнился моряцкой романтикой и сейчас надзирал за ходовой частью рыболовного судна.

Фонд имущества Северного округа от имени Долгового центра при Правительстве Эккарта 3 ноября 41 г. проводит торги в форме открытого аукциона по продаже следующего арестованного имущества:

– производственных помещений площадью 7, 461 тыс. м2и прилегающей территории (площадь земельного участка – 8,419 км2), расположенных на правом берегу р. Фернандина, на расстоянии 5,1 км от нас. пункта Эль-Фернандо, в географической точке 67°14'11'' с.ш. и 24°55'03'' в.д. Начальная цена – 253,2 тыс. крон.

Участие в торгах оформляется заявкой с приложением документа, подтверждающего внесение задатка в размере 3% начальной цены на счет Отделения Долгового центра при Правительстве Эккарта.

«Правительственный вестник», октябрь 41 г.

Спустя полчаса полета от станции-66 Рауль нырнул в широкий проход между холмами и вырулил к стоянке окраинного кафе «Светоч». Бортовой компьютер показал, что спутник ДВС уже восстановлен, а значит, волноваться за сохранность флаера нечего.

Так что Рауль затолкал «дипломат» с пустыми пиропатронами под сиденье лишь для того, чтобы не мозолил глаза случайной попутчице, если таковая вдруг возникнет.

В «Светоче» уныло коротали часы пять-шесть безработных. Темная сцена в углу пустовала, а над баром горел единственный светильник, отражаясь от лысины Фиделя печальными бликами. На экране телевизора, занимавшего половину дальней стены, негромко вещала женская голова, и по мелькающим порой картинкам было ясно, что речь опять идет о вопиющей халатности спутниковой компании.

Двадцать восемь минут назад с орбиты было передано изображение кронштейна, на который крепятся солнечные батареи. На его оси эксперты рассмотрели выбоину. Согласно предварительным выводам, она возникла сегодня утром, примерно в 1030 по гаевскому времени, в результате столкновения спутника с микрометеоритом. После разрушения метеорита его пылевидными осколками был заклинен поворотный механизм кронштейна. Дон Риджен, технический директор «Видео-Сол», объяснил столкновение кратковременным сбоем в системе антигравитационной защиты спутника. На вопрос, велика ли вероятность одновременного наступления двух событий – сбоя в защите и попадания в спутник инородного объекта, он ответил: «Точно не скажу, но она достаточно мала. Могу обещать пользователям нашего спутника, что в текущем веке такого больше не повторится».

Из сообщения агентства «Интерфакс»

– Как обычно? – спросил Фидель и нехотя оторвал зад от табуретки.

– Давай без соли.

Рауль скользнул кредиткой по кассовому аппарату и снял со стойки свою любимую шипучую водку-желе, на поверхности которой вязко трепыхался стручок перца. «Вероятность у них мала!.. Да она не больше одной миллионной, наверное, – подумал он, захватывая стручок пальцами за морщинистый хвостик и лениво постукивая им о края фужера. – Неужели они испортили спутник только для маскировки? Значит, где-то на орбите смонтирована мини-пушка?»

– А что, девочки сегодня не работают?

– Понедельник же, – пожал плечами Фидель. – Но вечером придут. Если очень надо, пригласи Офелию.

Точно, за одним из столиков понуро восседала в одиночестве потрепанная дама преклонного возраста, бывшая местной достопримечательностью. Сколько помнил Рауль, она всегда занималась своим ремеслом, и всегда только в «Светоче». Фидель всерьез собирался взять ее в долю, повесив на витрине стилизованное изображение ветеранки порнобизнеса. Правда, в последние годы Офелия переквалифицировалась и почти оставила прежнее занятие, посвятив себя сбору, осмыслению и перепродаже районных сплетен. Интересно, что цена ее мастерства непрерывно росла, и заманить ее в номер стоило особому ценителю немалых денег.

Заметив взгляд Рауля, она махнула ему рукой, приглашая за свой столик.

– Редко заходишь, малыш, – заявила она, когда он сел напротив нее.

– Дела, тетя Офелия, – пробормотал Рауль. В последние полгода он действительно заходил в бар не чаще одного раза в месяц. Разве объяснишь ей, что полученные от курьера деньги как будто прижимают Рауля к земле, неслышно крича: «Ты не прав! Ты преступник!» Но стоит потратить хоть несколько крон, и дальше уже можно не обращать на эти «вопли» внимания. Как будто ожившие десятки тысяч крон на счетах в разных банках признают Рауля своим хозяином, который вправе распоряжаться ими. Вот и приходится, потакая им, первым делом после расплаты лететь в «Светоч».

– Какие у тебя дела? – поморщилась Офелия. – Дочка говорит, ты совсем ее забыл. Давай я ей позвоню? Она будет рада с тобой встретиться. Хочешь, я отменю ей выходной? Правда, вечером прибывает «Каталония»… Работы будет много.

– Не стоит. Да она тебя и не послушает. Из профсоюза могут выгнать.

– Ну, бог с ней, с Одеттой, хотя девочка обижается. Ты ведь был ее постоянным клиентом…

– Есть новости, тетя Офелия? – перебил ее Рауль. Пожилая проститутка, похоже, собралась использовать момент на полную катушку и целый вечер давить на него.

По правде говоря, фернандинские сплетни мало интересовали Рауля, просто он ухватился за первый же предлог, чтобы сбить матрону с темы. В конце концов, как и всякий местный житель, Рауль был обязан следить за новостями – драками, ссорами, размолвками, изменами, примирениями и прочими увлекательными событиями, так украшающими размеренную жизнь в провинциальной дыре.

– Ох, бестолковая старуха! Как раз для тебя, Рауль… – Вино в ее бокале к этому моменту иссякло, и она вопросительно взглянула на собеседника. Тот понимающе хмыкнул и щелкнул пальцем по сенсору, подзывая Фиделя. – Только позавчера подкатился ко мне один странный тип. Одет вроде прилично, и говорил культурно, без грубостей…

К столику подошел бармен и безошибочно плеснул в посуду Офелии вина.

– Издалека приехал? – спросил Рауль.

Ветеранка дождалась, когда бармен отошел, и продолжила с таинственным видом:

– Сказал, что из самой Валхаллы!

Она театрально выпучила глаза, ожидая реакции Рауля, и тот послушно выдал недоверчивый смешок.

– Все они так. Говорят, что столичные шишки, а оказывается – живут в Брахмапуре и торгуют автоматическими зубными щетками. Коммивояжер, что ли? Или свежей рыбки захотелось?

– А вот и нет! Ему нужен механик с ремонтной станции-66.

Старая проститутка торжествующе откинулась на стуле и залпом осушила свою емкость. Водка-желе застряла в глотке Рауля. Он медленно поставил фужер и наклонился вперед, пристально изучая цветущую физиономию Офелии.

– А теперь со смехом признайся, что ты все придумала, – раздельно проговорил он. Пачка сигарет, в которой таилась упаковка с тротилом, внезапно показалась слишком тяжелой и словно потянула карман вниз. – Отличная шутка! Зал рукоплещет.

– Умный, а дурак, – рассердилась «тетя». – Он дал мне свою визитку.

Она запустила руку в сумочку, и на стол перед Раулем, словно палый лист на мерзлую землю, спланировал клочок пластика. Двуязыкие надписи – английская и еще какая-то славянская – гордо осветились, приглашая прочитать себя: «Иван Вешкин, компания «Русское поле», старший консультант. Операции с ценными бумагами». Номер телефона начинался с нуля, а значит, он и в самом деле приехал с другого конца континента. «Там уже тепло», – невпопад подумал Рауль.

– И что все это значит?

– Я тоже так спросила, но он мне ничего не сказал. Намекнул только, что собирается предложить работу на свою компанию.

– Чушь какая-то. В Валхалле своих механиков – как крыс на нашем консервном заводе. Стоит ради меня и Ульфа тащиться через всю страну?

– Тут уж разбирайся сам, сынок. Как я его ни пытала – ничего не рассказал, все визитку под нос тыкал. Пусть, мол, позвонят и договорятся о встрече.

Офелия уже нетерпеливо буравила дно бокала взглядом: она по дешевке продала своему старинному клиенту замечательную новость, а тот не торопится выразить благодарность. Рауль задумчиво придавил сенсор, пробудив бармена, и сосредоточился на остатках водки-желе. «Напиток» показался безвкусным – без соли он далеко не так хорош.

– А что, этот Иван не сообщил, куда он направляется?

– Как же, в Гаево. Все побережье, видать, решил объехать… Ты все ж таки Одетте позвони, Рауль, может, на завтра договоришься.

– Ладно, ладно, – пробормотал он, вертя пальцами визитку Вешкина. – Может, оставишь эту корку для Вадима?

– Нет уж, ты для меня почти что сын родной, – отрезала Офелия. – Вдруг это что-то выгодное? Ты уж позвони ему, Рауль, глядишь, и в Валхаллу уедешь. Не век же тебе в нашей дыре торчать.

«Мисс Ретро», 15 февраля 47 г.

Не могу не улыбаться, глядя на мою мамочку Офелию. По семейному преданию, папа снял ее в тот момент, когда она, усталая, прилетела с дежурства на метеостанции «Север». Такие странные учреждения были разбросаны по всему освоенному Эккарту в те далекие времена, когда над страной еще не кружилось множество метеорологических спутников.

Но разве скажешь, что она только что отработала полных шесть часов?

Так и поныне – какой бы ни была усталой моя мама, она всегда улыбается и готова подхватить шутку. А то и сама расскажет какой-нибудь забавный случай из своей богатой на всякие события жизни.

И пусть морщинки уже захватили твое прекрасное лицо – всегда будь весела и приветлива, мамочка.

Одетта Ван дер Г.

Уважаемые посетители! Напоминаем вам что вы можете присылать голограммы в свое местное отделение торговой сети «Афалина» или по адресу [e-mail]. Лучшее (по итогам месяца) письмо будет отмечено специальным призом – 50% скидкой на любые товары.

Сайт компании «Афалина»

Рауль поднял машину на небольшую высоту и повел ее на запад, к берегу океана – там за пологим боком холма притулился его каркасный домик. По дороге он вспомнил, что еще вчера перед сменой Сусанна обещала перегнать ему в бортовой компьютер список нужных продуктов, и слегка изменил маршрут. Сама она не любила летать – в том числе и в магазин.

Веяния прогресса никак не доходили до Эль-Фернандо: заказ приходилось забирать самостоятельно. Теперь уже, видно, здесь никогда не проложат под землей линии пневматических доставщиков. Унылые курьеры вечно будут разносить официальные бумаги из налоговой службы, а раздраженные подручные пекарен – стылые пиццы до тех пор, пока последний сборный домик не рухнет, и все нордстремские окружные чиновники не вздохнут облегченно, ставя крест на холмистом «медвежьем» углу Северного округа.

Не вылезая из флаера, Рауль затоварился полуфабрикатами. Правда, пришлось потолкаться в очереди из двух маломощных машин – соседки Рауля по холму так увлеклись беседой, что почти не обратили на него внимания. Впрочем, в последний момент матушка Алонса все же прокричала ему по интеркому приглашение на завтрашний обед.

– Роза прилетает на каникулы, – сообщила она с торжеством.

– Неужели? – вежливо откликнулся Рауль. Он торопливо кидал на второе сиденье флаера последние пакеты с замороженными рыбой, омарами, кукумарией и даже местным, эндемичным лангустом, с детства полюбившимся Раулю. Хоть это ракообразное и мало использовалось в традиционной мексиканской кухне. – Я позвоню, – сказал он и резко взмыл вверх, чуть не оторвав сервопривод, задавший его флаеру корм.

Справа остался шпиль мэрии, едва ли не единственного капитального здания в городе, которое угнездилось на самом дне ложбины между двумя холмами. Один из них отгораживал Эль-Фернандо от моря, заставляя зимние ветры бессильно огибать городок, а другой вливался в обширное взгорье.

– Рауль! – раздался из интеркома голос Сусанны. Похоже, она специально высматривала машину в окно, чтобы развернуть Рауля прямо в воздухе. – У меня кончился майоран, банка совсем пустая! – Нескладная, угловатая фигура матери возникла в окне первого этажа, сквозь форточку которого в пасмурное небо истекал кухонный пар. – Ты же хочешь паэльи?

Готовим вкусно

Специи – самый простой способ превратить будничное блюдо в кулинарный шедевр.

В XII веке Европа (территория Земли) пережила «пряное безумие». Эта мания затронула все – мясо, рыбу, варенья, супы, дорогие напитки. В течение нескольких веков европейцы испытывали дикую страсть к перцу и пряностям – корице, гвоздике, мускатному ореху, имбирю. Таким способом они пытались смягчить плохое качество мясной пищи. И лишь в т.н. «эпоху Просвещения» специи начали употреблять правильно – в нужном количестве и в нужных пропорциях.

Надо заметить, что блюда с редкими специями были верным признаком богатства. Тем не менее стол бедняка в древней Европе также располагал пряностями – тимьяном, майораном, лавровым листом, чабрецом, анисом, кориандром и чесноком.

«Кулинарный каприз»

Растрепанная Сусанна продолжала возиться у плиты, а Рауль наскоро подкреплялся первой попавшейся пищей. Пресловутая паэлья только готовилась стать съедобной, благоухая полусырым мясом и специями. В нескольких кастрюлях на плите бурлило разнообразное варево, будто Сусанна готовилась встретить сегодня вечером не одного-единственного человека – собственного мужа, а по меньшей мере половину команды «Каталонии».

– Чего молчишь? – спросила мать, присаживаясь напротив Рауля. – Не получилось, что ли?