Попробуйте позвонить позднее

– Но почему-то все они моложе тебя, – не удержалась Инна.

Лида широко улыбнулась:

– Во мне силен материнский инстинкт. Мужчина любит трижды: свою мать, женщину, которая обязательно похожа на мать, и картинку из порно-журнала, какую-нибудь блондинку или брюнетку с идеальными параметрами, в зависимости от его вкуса. Он может жениться на картинке, если позволяют средства. Осуществить мечту. Заполучить предмет ночных грез. А может просто жениться. Я – женщина, похожая на мать. И то, что мои любовники моложе, – в порядке вещей. Мужчины моего возраста и старше стремятся осуществить мечту, думая, что это их последний шанс, гоняются за длинноногими красотками, я им уже не подхожу.

– Как ты умеешь все разложить по полочкам, – завистливо вздохнула Инна. – Вот ты и объяснила, почему Морозов тебя бросил. Но у меня-то, слава богу, все в порядке! То есть я хотела сказать…

– Я поняла, что ты хотела сказать, – усмехнулась Лида. – Да, ты высокая, стройная блондинка. Ухоженная. Почти модель. Не обижайся. Ты мне правду, и я тебе правду. Грудь у тебя маловата, а талии почти нет. Ты прямая, как доска. И возраст уже не модельный. А по характеру так просто размазня, – безжалостно продолжала подруга. – Какое-то время Веню это устраивало. Но, быть может, он ушел к женщине, похожей на мать? Такое тоже случается.

– Ну вот! И ты туда же! – Инна вскочила. – Что вы все заладили! «У него любовница, он тебе изменяет!..» Да не изменяет он мне! Я бы это чувствовала! Но он всегда со мной! С работы – ко мне! В выходные – с нами! Со мной и с дочерью! Не изменяет он мне!

– Сядь, – спокойно сказала Лида. – Сядь, успокойся.

Она послушалась и села.

– Ты зачем ко мне приехала? Помощи просить? Тогда и веди себя соответственно.

Подруга взяла со стола мобильный телефон и еще раз набрала номер бывшего мужа.

– Абонент не отвечает…

Инна вздохнула:

– Дюшка говорит, что в субботу он пьет.

– Кто? Олег? – Лида расхохоталась. – С каких это пор?

– Но твой Морозов не ангел. Дымит как паровоз и выпить не дурак.

– Ну, не преувеличивай. Суббота – единственный день, когда он может позволить себе расслабиться. Причем делает это один, у себя дома. И до скотского состояния никогда не напивается. По крайней мере его таким никто никогда не видел.

– Кроме тебя, да?

– Это мое дело. Наше с ним.

– Ладно, я поняла. Но что же мне делать?

– Ночуй здесь, – великодушно предложила Лида. – Комнат в доме хватает. Какие у тебя планы?

– В понедельник пойду в милицию, – понуро сказала она. – Заявление писать. Там сидит капитан Крутов, мы с ним кажется, нашли общий язык.

– Молодой, красивый? – подмигнула Лида.

– О чем ты говоришь! Он женат!

– Подумаешь, проблема.

– Я люблю своего мужа. Другие мужчины для меня не существуют.

– А по-моему, ты не знаешь, что такое любовь. Ты не о муже переживаешь, а о том, что вся твоя жизнь, такая налаженная, пошла под откос.

– Ну, знаешь! Всему есть предел! – разозлилась она.

– Не переживай так. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Не будет Вени, будет Ваня. Неизвестно, который лучше.

– Пойду посмотрю, как там Даша, – сухо сказала Инна.

Вот тебе и получила помощь от подруги!

Она шла к маленькому бассейну, который атаковали визжащие дети, а Лида смотрела ей вслед и загадочно улыбалась…

…Звонок раздался поздно вечером. Инна сначала не поняла, что звонит ее мобильный телефон. День показался ей бесконечным. Не было ни облачка, солнце палило немилосердно, его золотой диск слепил глаза, а голубой ситец неба, на котором он покоился, словно полинял. Они ели шашлыки, потом купались, играли с детьми, снова ели и что-то пили, а день все не кончался.

Взяв в руки телефон, она сообразила, что уже одиннадцать. Даше пора в постель, да и ей тоже надо бы отдохнуть. Но телефон звонил, и сон как рукой сняло. На дисплее высветился номер абонента, и Инна удивилась. Это была Дюшка!

– Да? – замирая, сказала она. – Я слушаю?

– Инна, я поговорила с мужем, – затараторила Дюшка. – Он сначала не хотел меня слушать, но я настояла. Где бы нам встретиться?

– Когда? Сейчас?

– Нет, конечно! Давай завтра!

– Но… – Она растерялась. – Я сейчас за городом. У подруги. – Имя подруги она благоразумно не назвала.

– Завтра утром.

– Но…

– Морозов напился и спит. Завтра он не встанет раньше полудня, потом будет похмеляться. Выпьет пивка и пойдет в баньку. Я ему не нужна.

– Утром – это во сколько?

– Ну, часиков в двенадцать.

– Это значит, в полдень?

– Ну да, в полдень. А лучше в час.

– Хорошо. А по телефону нельзя?

– Это не телефонный разговор, – поспешно сказала Дюшка.

– А что он сказал, Олег?

– В каком смысле?

– Он посылал Веню в командировку?

– Ну да, посылал.

– Муж ему оттуда звонил?

– Откуда оттуда?

– Из Саратова?

– Давай завтра, а? Может, до завтра я еще что-нибудь выведаю. Завтра в час дня в…

Дюшка назвала популярный ресторанчик с приемлемыми ценами, который и Инна прекрасно знала. Идеальное место для встреч с подругами.

– Хорошо. Завтра в час, – сказала она, и Дюшка тут же дала отбой.

– Кто это был? – спросила Лида, которая деликатно стояла в сторонке во время всего разговора.

– Ты не поверишь! Дюшка!

– А… И что она хотела?

– Она поговорила с Олегом. Предлагает завтра встретиться. А ты говорила, что она эгоистка!

– Это так. На твоем месте я бы ей не доверяла.

– Ты ревнуешь. Видишь, я позвонила ей утром, и она откликнулась. Решила мне помочь.

– И ты поедешь?!

– Ну конечно! Может, ничего и не случилось? Рабочий момент. Может, Морозов через нее хочет мне что-то передать? Она сказала: не телефонный разговор.

Инна заволновалась. У нее появилась надежда. Ну, конечно, она поедет! Да что там – поедет! Полетит! Скорее бы наступило завтра!

– Господи! Сколько дел! – воскликнула она. – И как быть с Дашей? Оставить ее одну на весь день?! Я даже не успею завезти ее домой! Или успею?

Она вспомнила о машине с тонированными стеклами и вздрогнула. А вдруг они, разделавшись с Веней, теперь хотят украсть ребенка? Кто они, Инна не знала, но у нее в голове с утра прокручивались сюжеты голливудских боевиков, все про похищения детей. Ее муж не политик, он вице-президент банка… А если это вымогатели? Если они хотят денег? Инна заволновалась.

– Оставь ее здесь, – посоветовала Лида.

– Здесь?!!

– Ну да. Учебный год закончился, уроков им не делать. А в понедельник я привезу девочек прямо к причалу. Там мы и встретимся. А с утра ты займешься делами, сходишь в милицию, в банк.

– В банк?!!

– Ну да. В банк, где работал твой муж. Действовать надо по всем направлениям.

– Но Дюшка…

– Есть вещи, которые за тебя никто не сделает, – резко сказала Лида. – Возможно, придется обратиться к частному детективу. А проще договориться со Службой безопасности банка. Но придется подмазать. У тебя есть деньги?

– Не знаю. Кажется, нет.

– Что-нибудь придумаешь, – уверенно сказала Лида. – У тебя есть собственность.

– Но… Я о Даше. Надо же ее переодеть. Я приготовила красивое платье, с кремовыми розами.

– А чем тебе не нравится то, что на ней?

– Она же в джинсовом костюме!

– По-моему, лучшей одежды для беготни по палубе и не придумаешь. А кремовые розы будут ее стеснять.

– Ах, нет, – запротестовала Инна. – Я так готовилась к выпускному! Даша должны быть одета как принцесса!

– Я завью ей локоны. И из солидарности одену Катю в джинсовый костюм. То-то она обрадуется! Моя дочь ненавидит платья, зато джинсы обожает. Дорогая джинсовая одежда всегда в моде. У Даши прелестный костюмчик, а прическу мы соорудим. Будет как ангелочек. Она у тебя очень хорошенькая.

– Спасибо, – машинально откликнулась Инна.

– Ну, вот и решили, – приняла ее ответ за полное и окончательное согласие подруга. – Поезжай на встречу, ни о чем не беспокойся.

Она, помня о машине с тонированными стеклами, вынуждена была согласиться:

– Да, так будет лучше.

Инне уже не терпелось. Подруга права: надо действовать. И действовать по всем направлениям. Надо хотя бы знать, что с ним? С мужем? Что вообще происходит?

…Олег Морозов заворочался и открыл глаза.

– Который час? – прохрипел он.

Жена, застегивая кружевной бюстгальтер алого цвета, сладко пропела:

– Половина одиннадцатого, дорогой.

– Перестань кривляться, – с этими словами в нее полетела подушка.

Увернуться Дюшка не успела, руки ее были заняты, да и муж проявил удивительную для его состояния ловкость и в очередной раз продемонстрировал отменную реакцию. Отброшенная подушкой к туалетному столику, Дюшка больно ударилась о край и завизжала:

– Козел! Пошел ты на х…!

– Так-то лучше, – зевнул Морозов. – Узнаю любимую. А за козла ответишь.

Она сверкнула зелеными глазами и потянулась за пеньюаром. Покосилась на мужа, сторожа каждое его движение, но тот лишь лениво потянулся, глянув на упругую попку и длинные стройные ноги. Алое нижнее белье Морозов предпочитал всему остальному. Это был его любимый цвет, цвет крови, цвет опасности, цвет страсти. Схватить ее сейчас за ягодицы и…

– Куда собралась?

– В город.

– Зачем?

– Надо.

– Я спрашиваю: куда собралась? – слегка повысил он голос.

– По магазинам.

– Вали.

Она направилась в ванную комнату.

– Стоять.

– Что надо? – обернулась она.

– Принеси пива и мобильник.

– Прямо сейчас?

– Да.

– Ты бы еще поспал, дорогой.

Она ловко увернулась. Теперь Дюшка была настороже, и вторая подушка ударилась о дверь. Он был не только ловким, но и сильным. Зверь, ну просто зверь!

– Иди сюда.

– Еще чего!

– Иди сюда, я сказал!

– Олег, что за характер! – не удержалась она. – Я же вижу, что тебе сейчас этого не надо! У тебя голова раскалывается! Зачем мучить себя и меня?

– Разговорилась!

– Я сейчас принесу пива.

Она нырнула за дверь и отдышалась. Обошлось. Пока обошлось. Ну что за человек? Все время ему надо что-то кому-то доказывать. Только что собрался доказать ей и себе, а главным образом себе, что он мужчина. И о-го-го какой! Конечно, у него получится. У него все получается. Но она готова поверить на слово.

Дюшка принесла из холодильника банку пива и телефон, как он просил. Морозов включил телефон и положил его в изголовье, а пиво открыл.

– Лучшее средство против похмелья – забег на длинную дистанцию, – сказал, сделав большой глоток. – Чтобы вместе с соплями и по$том вышло все. Вся дрянь.

– А сердце выдержит?

– Секс тоже сойдет, – сказал он, не ответив на вопрос.

– На длинную дистанцию побежим? – съязвила она.

Он молча поставил банку с пивом на тумбочку и повалил ее на кровать. Напросилась. Потел так, что вся дрянь действительно вышла. Кроме той, что осталась в нем навсегда. Которой он был отравлен. Ох, сколько же в нем было дряни! Добился своего, как и всегда. Да, может. Даже с утра, с похмелья. Она же никакого удовольствия не получила. Лежала, мокрая от его пота, истерзанная его руками. Смотрела в потолок и отдыхала. Ну вот, все и закончилось. А боль что? К боли она привыкла. Да разве это боль? Ну, саднит немного в промежности. Ну, ноет в животе. К обеду все забудется.

Буквально изнасиловав жену, он и сам вымотался так, что решил остаться в постели и подремать еще пару часиков.

– Олег, так я могу поехать в город?

– Можешь, – сказал он, не открывая глаз.

– Я тебе больше не нужна?

– Нет.

– А какие у тебя планы на вечер?

– Никаких.

– Что ты сделаешь, если узнаешь, что я тебе изменяю?

– Убью, – сказал он, засыпая.

В его гениальном мозгу беспрестанно рождаются идеи. К примеру, идея позвать гостей. Через минуту он уже может об этом забыть, увлекшись следующей. А может и не забыть. Тогда он начнет звонить ей и материться. «Где ты шляешься, рыжая сучка?! Почему не выполняешь своих обязанностей?! Долго я буду тебя ждать?!!»

Идея убить жену, если она изменит, не новая. Это, скорее, рефлекс. Никого он не убьет. И жену не убьет, даже если застанет ее в постели с любовником. Морозов уже, похоже, нашел ей замену. Они вместе два года. Третий пошел. Гарантийный срок жены закончился. Уже куплена квартира на ее имя. Она на днях подписала бумаги. И поняла, что это отставка. Ее списывают в утиль. «Евдокия Морозова секонд-хенд», цена договорная. И стало обидно.

Казалось бы: отмучилась. Отслужила. Теперь на ее место заступит следующая. Номер Шесть. Но почему же так обидно-то, а? Морозов – человек сложный. С ним страшно, но интересно. Страшно интересно, если опустить «но». Что было бы, если бы она родила ему ребенка? Если бы он, наконец, успокоился? Доверился ей? У него очень мощная защита. Гениальный мозг вынужден защищаться. И в этом он такой же изобретательный, как и во всем остальном.

Она уже знает и его нежность, и внезапно прорывающуюся детскую радость, и даже слезы. Да, да, слезы! Кто бы мог подумать, что Морозов сентиментален?! Что его способен растрогать бездомный котенок! Полураспустившийся цветок! История о ребенке, которого истязали жестокие родители! Он и телевизор потому не смотрит и газет не читает. Она сама переводила деньги на счет. Лечение и дорогие лекарства. Потом Олег узнал, что его развели. И не только его. Деньги со счета сняли мошенники. Она сама отдавала распоряжение начальнику его Службы безопасности. Сама читала отчет. Сама, потому что он был слишком пьян и слишком подавлен. Говорил, что мир жесток, а люди сволочи. Дальше все было страшно.

И больше никаких газет. К нему на прием – строго по записи. Везде с охраной. Все думают, Морозов – зверь. Он же просто сентиментален. Всякий, кто сумеет до него достучаться, получит помощь. Поэтому дверь за семью печатями, за семью замками. Уж она-то сумела бы об этом позаботиться! О том, чтобы нежный цветок его души негодяи не смяли бы ненароком, не повредили бы лепестки.

Это и есть причина, по которой Олег с ней расстается. Он слишком уж к ней привязался. Он сам это признает и даже как-то сказал:

– А не повенчаться ли нам? Я еще ни с одной своей женой не венчался.

– Ты, должно быть, шутишь?

«Что это? Очередной приступ сентиментальности? Минутная слабость?»

– Клянусь!

– Я не о том, Олег. Венчаться – это значит…

– Я в курсе, – оборвал он. – Недавно я видел храм. Проезжал через городок, типичная российская глубинка, дороги отвратительные, люди скверно одеты, лица у всех хмурые, никто не улыбается. И вдруг… Вижу купола. И стены. Все, конечно, старое, позолота стерлась, штукатурка осыпалась. Но какая же красота! Нет, не то. Какое же величие! Одно слово: Россия! Велел остановиться. Потянуло меня туда – ну сил нет! Входил с трепетом, сердце дрожало, как листок на ветру, вот-вот во мне оборвется, дыхание перехватило. Везде, конечно, упадок. Трещины, гниль. Но какие ж лики у святых! Черные, страшные. И так мне вдруг стало стыдно. За то, что я еду на хорошей машине, с охраной, еду на переговоры, а, значит, пить и жрать. За то, что я еду мимо. И жить мне будет сладко, а умирать страшно. Потому что Бог дал мне талант, а я обратил его в деньги. И никого, кроме себя, не осчастливил. И я вдруг подумал: отреставрировать бы его. Храм. Возродить. И в нем – венчаться. Как думаешь? Оценили бы? Сказали бы мне спасибо?

– Да.

– А за спиной? За спиной – что бы они обо мне говорили?

Она отвела глаза:

– Ты знаешь.

– Вот я и подумал… Подумал: снести его на хрен, этот храм, и построить современный торговый комплекс, – грубо сказал он. – Место хорошее, в центре города. Кому нужны эти развалины?

– Олег!

– А… Вижу: губки-то уже раскатала! Венчаться! Платье, банкет, кольцо с бриллиантами… Сколько хочешь с меня слупить?

– Ничего я не хочу.

– Врешь! Родить хочешь? Алименты на ребенка? Пожизненное содержание? Пошла на х…! – заорал он. – Вон отсюда!

Вот так. Холодные струи душа били ей в лицо. Она вздохнула, выключила воду и потянулась за полотенцем. Это утро – звено в цепи. Он утверждается в решении ее бросить. У математиков все логично. Сначала надо внушить ей ненависть, чтобы и развод был логичен. Уже и бумаги подписаны. Документы на квартиру. Радуйся, Евдокия Германовна Морозова! Ты – собственница!

Надо ехать. Позавтракать, причесаться, накраситься и ехать. В час у нее встреча. Морозов дал добро…

…Звонил телефон. Он выругался и начал шарить рукой по подушке. Зачем включил?

– Дюшка!

Никто не ответил. А телефон все звонил. Он разлепил веки и глянул на дисплей. «Лидка, сука такая». Ах, вот кто звонит! Сон как рукой сняло. Торжествуя, он нажал на кнопку:

– Да, дорогая?

– Доброе утро, дорогой. Как спалось?

– Прекрасно! Как дети?

– Дети играют в саду. У нас все хорошо.

– Тебе, должно быть, денег? – сладко спросил он.

– Не угадал, дорогой.

– Тогда чего тебе надо?! – рявкнул он. – Разбудила меня! Семь лет, как развелись, все никак в покое не оставишь! Звонишь и звонишь! Мало я тебе заплатил?

– Да уж, я тебя обобрала так обобрала.

– Сука!

– Я по делу.

– Какие у нас с тобой могут быть дела?!

– Я не от своего имени звоню.

– Попроси еще за своего любовника! – взбесился он. – Чтобы я взял его на работу!

– Олег, мне от тебя ничего не нужно.

– А может, ты соскучилась? По мужской ласке? Я только что отодрал свою жену, и ты приходи.

– Не удержался, похвастался. Олег, ты как ребенок. Не беспокойся: и с этим у меня все в порядке. Можешь спать спокойно. Со своей женой или еще с кем. Я к тебе никогда за этим не приду.

– Тогда чего тебе надо? – зло спросил он. – Чего звонишь?

– Ко мне Инна приехала.

– Инна? Какая Инна?

– Козлова.

– Ах, Козлова! – Он гнусно рассмеялся.

– Олег, что ты знаешь?

– Я все знаю, – надменно сказал он.

– Но почему ты тогда с ней не поговоришь?

– Потому что не буду, – отрезал он.

– Олег… Я знаю тебя столько лет. Ты никогда не был жестоким.

– А знаешь что… Ты меня попроси. Ну, попроси.

– Пожалуйста, помоги ей.

– Нет, не так. Чувств нет. Ну что это? «Пожалуйста, помоги», – передразнил он. – Слезу пусти. Надави на жалость. Вы, бабы, это умеете.

– Всему есть предел!

– Тогда разговор окончен.

– Олег!

– Окончен, я говорю! – рыкнул он, но на кнопку не нажал. Какое-то время слушал молчание бывшей жены, ждал. Потом раздался ее голос:

– Может, мы встретимся?

– Вот это уже лучше, – самодовольно сказал он. – Только я скажу – где и когда.

– Хорошо. Я буду ждать.

– Ну, жди.

Вот тут он дал отбой. Довольно потер руки: «Как бы мне ее наказать? Как бы вернуть свои денежки?» Потом вспомнил ее густые вьющиеся волосы, блестящие серые глаза, теплые руки, пышную грудь… Вспомнил, что и ее сейчас кто-то… Как и он свою жену… Только что… «Я к тебе никогда за этим не приду…» Воображение разыгралось. Реакция была мгновенной, за какие-то секунды он представил всю сцену, начиная от ее раздевания до сладострастного стона в конце.

Он зарычал и вскочил. Развод! Взволнованно заходил по комнате. Вспомнил, что они с Лидой семь лет как в разводе. Разводится-то он на самом деле с Дюшкой. Давно пора. Хочется новых ощущений. Новая женщина – это заново открыть для себя мир, увидеть его ее глазами. Женщина должна быть юной, лет восемнадцати—двадцати. Тогда будет интересно.

А что делать с Козловым? Надо подумать. Подумать, как можно использовать ситуацию. В его голове мгновенно родилась очередная гениальная комбинация.

Глава четвертая

В то время как Лида звонила бывшему мужу, Инна Козлова уже ехала в такси. Чтобы не опоздать, она выехала заранее, боясь попасть в пробки. Сегодня народ потянется с дач, и с полудня дороги будут забиты. А на эту встречу опаздывать ну никак нельзя. Лучше уж выпить кофейку в одиночестве, подождать, собраться с мыслями. Мельком Инна глянула в карманное зеркальце и осталась собой недовольна. Нервное потрясение дорого ей стоило. Она потеряла покой, и хотя волосы, макияж и ногти по-прежнему были в порядке, облик ее неуловимо изменился. Взгляд был затравленным, а это совершенно меняет женщину. Либо она королева, хозяйка жизни, и мир у ее ног, либо соискательница. И тогда уже не только взгляд у нее меняется, но и движения становятся суетливыми, а тон просительным.

– Остановите здесь, – вздохнула Инна и достала кошелек.

Расплатившись, она выпорхнула из машины и перешла на противоположную сторону улицы. Она никуда не спешила, глазела на витрины, читала рекламные слоганы и нарочно замедляла шаги. Еще сорок минут. Целых сорок минут. И Дюшка наверняка опоздает. Значит, час. Инна задержалась у витрины магазина нижнего белья. Постояла, вздохнула и побрела дальше. Под неброской вывеской остановилась. Кто не знает этого места, не задумываясь, пройдет мимо, но маленький ресторанчик и не рассчитан на людей случайных. Здесь Инна частенько встречалась с Лидой, обоим это было удобно. Недорого и вкусно, сервис на высоте, клиента ценят и понимают, да и не есть они сюда приходят, а поболтать. Пару раз здесь же Инна назначала свидание соседкам по студенческому общежитию и благородно за них заплатила. Не всем в жизни так повезло, как ей. Она рассказала мужу, куда потратила деньги, и Веник с ней согласился.

– Ты поступила благородно, Мышка, но не делай этого так часто.

– Я не буду, – пообещала она. И в самом деле, не приглашала никого целый год. А потом они сами собой исчезли, соседки по комнате, в которой она когда-то жила. Еще до своего замужества с Веником. Целых четыре года.

А однажды… Инна не могла вспоминать об этом без того, чтобы краска не бросилась в лицо. Это было почти свидание. Даша приболела и не пошла на тренировку, а ее наставник вызвался отвезти домой «мамочку», как он сказал, сам. Инна, которая поехала-таки в бассейн одна, но, разумеется, зашла к тренеру, отчитаться о Дашином вынужденном прогуле, отпустила такси, слово за слово, и они оказались в этом ресторанчике, обсуждая Дашины перспективы в плавании на спине. Именно там у нее были успехи. Но успехи не настолько значительные, чтобы всерьез рассматривать ее перспективы и замахиваться на призовые места в общегородских соревнованиях. Тем не менее они об этом говорили. За столиком в ресторане, потягивая безалкогольный коктейль. Только тут она сообразила, что мужчина, который сидит напротив, молодой и привлекательный, и смотрит он на нее как-то не так. Словно чего-то ждет.

Этот особый мужской взгляд Инне был незнаком. Она была, что называется, не секси. Красивая, но пресная. Женщина, слишком уж закомплексованная, чтобы ночи с ней запомнились, а утро было полно яркого света в любую погоду, даже когда на улице дождь. Мужчины, которые это чувствуют, никогда и не просили у нее глазами ласки или хотя бы поощрения. Ответного взгляда, который подскажет, что можно идти дальше. Приобнять, погладить по плечу, по руке, начать ругать жену или любовницу, потом перейти к комплиментам на грани фола. И в конце концов, просто себя предложить. Всего этого с Инной Козловой никогда не случалось.

Но сегодня она была без дочери, одна, и удачно одета, и плавала прекрасно, а он только что подал на развод, о чем и сказал. Ему нужна была компенсация за этот развод, и нужен был повод. Вот этот-то взгляд, одновременно и требовательный и виноватый, ее напугал. У Инны было чувство, что она уже изменила мужу. Она ведь позволила так на себя посмотреть.

Инна вспыхнула, тут же впомнила про какие-то дела. Не дома, нет. Куда-то заехать, что-то купить. Он с готовностью вызвался ее отвезти. Но в ответ она закричала:

– Нет-нет! Зачем же так себя утруждать!

И позорно сбежала. Не увернулась с милой улыбкой, не поставила многозначительное многоточие, как это полагается сделать, если ты истинная женщина. Она показала себя полной невеждой в вопросах любви и секса, где-то на уровне подростка в период полового созревания. А потом, краснея, попросила сменить тренера. Ей, постоянной клиентке, пошли навстречу. И они с Дашей поменяли время посещения бассейна. Дочь капризничала, она была просто в недоумении. Инна и сама себя не понимала. Что, собственно, случилось? Встречаясь с ней, тренер делал вид, что никакого ресторана не было, и флирта тоже. Да его и в самом деле не было. Ничего такого, за что ей могло бы быть стыдно.

Тем не менее, когда она вспоминала об этом, краска бросалась ей в лицо. Эпизод с тренером отравил все последующие посещения этого милого уютного ресторанчика, где она себя чувствовала так комфортно. Вот и сейчас, сидя за чашечкой кофе в ожидании Дюшки, она думала об этом почти свидании, а никак не о том, что непременно должна выведать у жены президента банка. Банка, в котором работал ее исчезнувший муж.

Дюшка опоздала на пятнадцать минут. Она сразу увидела Инну, которая намеренно и села так, чтобы, войдя в зал, ее не пропустили бы взглядом. Жена Морозова махнула рукой и направилась к ней. Шла, покачивая бедрами, профессиональной походкой манекенщицы, и все взгляды были устремлены на нее. На Дюшке был ультракороткий сарафан травяного цвета, очень эффектный, и неизменные украшения с изумрудами.