Синяя линия

– Да, – сказал Боря.

– То есть, – медленно произнес Роман, – коридоры выходят из одного дня в тридцать пять других?

– Совершенно верно, – сказала Аня и вывела на экран изображение множества состояний хронионного поля расположенных параллельно друг другу, на которых красным был выделен один и тот же участок. Каждая из версий поля была озаглавлена датой.

– А теперь смотри сюда, – сказал Боря и указал пальцем на одну из дат. Роман чуть наклонился к экрану и увидел цифры: «04.09.2024».

– Это… Это завтра – Роман поднял взгляд на Борю. Тот стоял с высоко поднятыми бровями, как бы говоря: «Ну, а я тебе о чем?!». Некоторое время все находящиеся в лаборатории сотрудники молчали.

Роман обвел всех присутствующих взглядом. Все смотрели на него. И он понял, что они ждут, когда до него дойдет весь масштаб, вся серьезность информации. Они ждут его указаний.

– Сканер поля настроен? – спросил Роман.

– Настраиваем, – отозвался Женя – темноволосый молодой человек, чье рабочее место было у противоположной стены.

– До какого интервала мы можем сузить эти временные координаты? – спросил Роман, снова обращаясь к Ане.

– Я работаю над этим, – отозвалась она, – Думаю, что где-то до пяти-семи часов.

– Давай, сообщи, когда получишь максимально точные данные. Теперь давайте представим, что мы находимся именно в том моменте, когда открывается коридор. Как мы можем зафиксировать, что он действительно открылся?

– Я настрою сканер так, чтобы он анализировал поле в реальном времени, настрою его на поиск совпадений с состоянием, которое вычислила Аня, – сказал Николай, главный инженер проекта, – Охватить все поле мы не сможем, конечно. Но…

– Я понимаю, – сказал Роман, – На всякий случай пусть работает весь день. Освободите место на серверах. Собранную информацию сразу же отправьте на обработку. Задействуйте все мощности, какие у нас есть. Кто в ночной смене?

– Сурков и Акиншина, Роман Сергеевич.

– Сегодня придется поработать сверхурочно. Позвоните Абрамовой и Лобову, они нужны мне сегодня здесь, – Роман окинул взглядом сотрудников лаборатории, ловивших каждое его слово, – Мы на пороге чего-то крупного, ребята.

Он вышел из лаборатории и направился в уборную. Ему нужно было умыться, охладить разгоряченную кожу лица. Завтра. Завтра впервые за все время они будут в том моменте, когда хронионы будут находиться в том же состоянии, что и в другом времени. Да не в одном, а в тридцати пяти или даже больше. Если они правы, боже, если они правы, это означает, что завтра откроется тридцать пять межвременных коридоров. Из завтрашнего дня тридцать пять коридоров ведут в тридцать пять разных моментов времени.

А вдруг?..

Нет, он боялся даже представить это.

Нужно сосредоточиться на работе.

***

Часом позже они с Борей сидели за столиком университетского кафетерия. После эмоционального возбуждения еда не лезла в горло, поэтому они молча пребывали каждый в своих мыслях.

– Как прошла лекция? – наконец спросил Боря.

Роман посмотрел на него непонимающим взглядом. Только через несколько секунд до него дошло, какая лекция имеется в виду. Кажется, она была не сегодня утром, а не меньше года назад.

– Все хорошо, – сказал Роман, – Ребята очень толковые. Очень любознательные.

– Как зашли примеры с фильмами? Понравились? – спросил Боря.

– Да, как и задумывалось. Сразу заинтересовались. Ну и плюс наглядность.

Повисла пауза.

– Что ты думаешь насчет завтрашнего дня? – спросил Боря.

– Если честно, вообще боюсь что-либо думать.

– Я тоже.

Вдруг дверь в кафетерий отворилась.

– А вот и мои любимые гении! – донесся до них голос Яны, которая уверенной походкой уже двигалась к их столику. Как всегда, яркая, громкая, излучающая оптимизм и полная решимости. Строгий темно-синий костюм и волосы, забранные в конский хвост, придавали ей очень деловой вид, – Мне тут птичка напела, что у нас близится настоящий прорыв. Я бы даже сказала, прорывище. Да такой, который потянет на удвоение финансирования, что скажете?

Роман посмотрел на нее, затем на Борю. Понял, как же сильно они контрастируют с ней в своих мятых рубашках и старомодных брюках.

– Яна, очень преждевременно делать какие-либо… – начал Боря, но Яна перебила его.

– Да-да-да, я так и знала, что ты это скажешь. Поэтому я уже написала нашим кураторам из министерства. А если к концу завтрашнего дня добудете достоверные данные о перемещении по межвременным туннелям каких-либо материальных объектов, то гарантирую, что послезавтра мы будем эти данные обрабатывать уже на Мальдивах.

У друзей синхронно отпали нижние челюсти.

– Не благодарите! – она наклонилась и потрепала Романа и Борю за щеки – Романа правой рукой, Борю – левой – как маленьких детей, – Мы с вами, мои маленькие мозголомы, таких дел наделаем, ух! Не могу дождаться!

Она развернулась и двинулась к выходу.

– Обожаю ядерную физику, – воскликнула она на полпути, не оборачиваясь.

– Квантовую, – сказал Боря ей вслед.

– Да пофигу, – сказала Яна и скрылась за двойными дверями кафетерия.

Роман еще некоторое время смотрел на закрывшуюся дверь. Второй год они работали с Яной, и он никак не мог понять, как им, столь разным людям, удается найти общий язык хоть в чем-то. Да, Яна не была профессионалом в области квантовой физики, а Боря с Романом не были сильны в продажах, но им удавалось четко распределять роли и не мешать друг другу. Яна давала простор для полета мысли ученых, те в свою очередь даже не пытались принимать участие в коммерческих вопросах проекта.

И все же было у них кое-что общее. Все трое были одинокими. Яна была замужем за карьерой, и у нее только что начался новый виток отношений. А Роман с Борей… Ну, наверное, можно сказать, что они были женаты на науке. Когда проводишь по восемнадцать часов в лаборатории, ночуешь на диване в кабинете, построить личную жизнь очень сложно. Роман перевел взгляд на Борю и понял, что тот все это время смотрел на него.

– Что? – спросил Роман.

– Не надо, – сказал Боря.

– Не понимаю, о чем ты, – Роман отпил кофе, который уже минут двадцать как остыл.

– Понимаешь. Она тебе не подходит.

– Почему ты так решил? – спросил Роман.

– Она классический трудоголик и отношений не ищет. Сирота, заполняет пустоту работой.

– Откуда ты все это знаешь? – искренне удивился Роман.

– Она рассказала. На корпоративе, – ответил Боря и откусил от бутерброда.

Роман удивленно посмотрел на друга.

– Вы общались на корпоративе? Почему ты мне раньше не рассказал?

– Потому что ты не спрашивал. Я тебе сто раз говорил: надо ходить на корпоративные мероприятия, Рома. Налаживать общественные связи. Ты сколько лет работаешь в университете? Десять? Готов поспорить, что половина сотрудников даже не знают, как тебя зовут.

– Да погоди ты. Что ты там говорил про сироту? – спросил Роман.

Боря вздохнул и начал ковырять вилкой в тарелке с макаронами.

– Ну да, она говорила, что мама умерла, когда ей было десять или около того, а отец еще раньше, лет в шесть. Она даже не помнит, как он выглядел, представляешь? Бедняжка. Подруга всего одна, да и у той давно семья, дети, они не общаются. Самые серьезные отношения продолжались не более двух месяцев. Недавно от нее сбежал кот, должно быть, оголодал совсем, – Боря выдержал небольшую паузу, – А еще она боится пауков.

Роман набрал в легкие воздух, не нашелся, что сказать и беззвучно выпустил его. Затем все-таки подобрал слова.

– У вас там что, сеанс психологической помощи был? Как у тебя получилось так с ней сблизиться?

– Не знаю, – Боря пожал плечами, – Алкоголь?

Роман мысленно отругал себя всеми известными ему ругательствами за то, что не пошёл на тот злосчастный корпоратив. Затем снова посмотрел на дверь кафетерия.

– Как думаешь, может, пригласить ее куда-нибудь?

– Например, куда? Сюда, в кафетерий? Ты когда-нибудь видел, чтобы она вообще уходила домой? Мы приходим – она уже здесь. Уходим – она все еще здесь. Возможно, у нее и дома-то нету… – сказал Боря.

Роман задумался.

– Ну, думаю, она иногда все же смотрит кино. Как считаешь?

Боря покачал головой.

– Думаю, что это плохая идея.

– Знаешь, что? Я пойду и приглашу ее. Скажу: «Яна, завтра мы совершим научный прорыв, а послезавтра я приглашаю тебя в кино. После можем посидеть где-нибудь, обдумать основные тезисы моей нобелевской речи».

– Она откажется. Скажет, что вы коллеги, и так нельзя. И будет права.

Да, пожалуй, так и будет… Но ощущение сна наяву, стократно усилившееся после сегодняшнего посещения лаборатории, подталкивало Романа на безрассудные поступки. Он встал со стула.

– Пожелай мне удачи, – сказал он Боре.

– Давай хотя бы подождем до послезавтра.

– Нет, я должен сделать это сегодня.

С этими словами Роман вышел из кафетерия и направился в кабинет Яны, самый большой в корпусе. В приемной он спросил у секретарши «У себя?» и, не дожидаясь ответа, открыл дверь и зашел внутрь. Когда он увидел сидящую за столом Яну, его уверенность будто куда-то испарилась.

– Эм… Привет. Еще раз, – выдавил из себя Роман.

– Привет, – подняла на него взгляд Яна. Только теперь Роман заметил, что она очень изменилась за то время, что они не виделись, словно прошло не десять минут, а несколько часов. Веселость и беззаботность уступили место серьезности. Роман увидел в ее руках телефон и понял, что секунду назад она смотрела в него. Может, кто-то сообщил ей плохие новости, что-то случилось? Еще не поздно уйти.

Впрочем, ее лицо не выдавало никаких эмоций.

– Слушай, я тут подумал… Ты не сочти за наглость, я пойму, если ты откажешься, но просто я подумал, если завтра… Вернее, послезавтра, конечно. Завтра я точно занят. Послезавтра. Если послезавтра ты не занята, может мы могли бы…

– Ты пытаешься пригласить меня? – без малейшей запинки спросила Яна.

– Я? Ты что, нет. Просто, может…

– С радостью, – сказала она.

Роман опешил.

– Серьезно?

– Конечно, почему нет. Созвонимся?

– Эм… Да. Конечно. Завтра?

– Лучше послезавтра. Завтра большой день, – Яна продолжала смотреть на Романа с абсолютно бесстрастным выражением лица, – Я посмотрю, что идет в кино, выберем что-нибудь вместе.

Роман немного постоял, молча глядя ей в глаза, пытаясь распознать подвох. Он думал, что Яна вот-вот рассмеется, скажет что-то вроде «Да я прикалываюсь» и объяснит, почему ни в какое кино пойти они не могут. Но она не смеялась. Просто молча смотрела на него.

– Что ж, отлично. Я пойду, мне надо еще подготовить кое-какое оборудование на завтра. Большой день.

– Само собой. Давай, – взгляд она не отводила.

Роман еще немного помолчал.

– Ладно, до встречи.

– Пока, – тихо сказала Яна.

Он заставил себя развернуться и выйти из кабинета. Она проводила его взглядом до самой двери.

***

Во второй половине дня работа по подготовке аппаратуры лаборатории кипела вовсю. Все сотрудники, включая тех, у кого был выходной или отпуск, приехали, как только узнали об утреннем открытии.

Все были при деле – аппаратура настраивалась, соединения проверялись, алгоритмы тестировались. Роман и Боря давали консультации, проверяли настройки и калибровки, обсуждали возникающие нюансы. Шум, стоящий в лаборатории, да и за ее пределами, стих только около девяти вечера.

– Ну что ж, думаю, мы готовы, – сказал Боря. Рукава его рубашки были закатаны, а галстук он давно снял.

К тому времени Аня уже вычислила максимально точный интервал, в котором откроется (в этом были уверены абсолютно все) временной коридор – примерно между четырьмя и десятью утра.

– Первая смена заступает в четыре утра, – сказал Роман, глядя на часы, – Я предлагаю вам поехать домой и немного поспать. Лично я так и поступлю. Встречаемся здесь через пять часов.

Он попрощался с коллегами, вызвал такси и поехал домой – в небольшую квартиру в спальном районе города. Сидя в машине, он опустил стекло и позволил прохладному воздуху ударить прямо в лицо. Температура его тела, кажется, была повышена на десять градусов. Ближайший к ним по времени потенциальный межвременной туннель до сегодняшнего утра был в две тысячи тридцать восьмом. Четырнадцать лет. Если сегодня они ничего не найдут, то следующая возможность представится только через четырнадцать лет.

Боже, а что они, собственно, будут искать? Ну, допустим, им удастся зафиксировать, что искомое состояние хронионного поля было именно во столько-то часов, столько-то минут и столько-то секунд по местному времени. Что дальше? Попытаться определить точку в пространстве, где открылся коридор? Он не знал, получится ли это у них при текущем уровне используемых технологий. Но что он точно знал – так это то, что бездействовать они не могут.

Роман зашел в квартиру и включил свет в прихожей. Квартира была небольшой, с довольно скромной мебелью. В условном зале находились потрепанные диван и кресло, принадлежащие когда-то родителям Романа. Телевизор висел на стене, из-под него словно какое-то растение-паразит, свисала кипа проводов. В углу стоял письменный стол и офисный стул, у которого когда-то были колесики.

В спальне стояла незаправленная кровать, постельное белье на которой в последний раз меняли, должно быть, в прошлом году. Прикроватная тумбочка, шкаф и вроде бы комод. Одну из стен занимали книжные полки.

На кухне находился стол и минимальный набор бытовой техники: холодильник, чайник, микроволновка.

А вот чего в квартире было в избытке, так это разнообразных бумаг. Они лежали буквально на каждой более-менее ровной поверхности: распечатки статей из интернета, ксерокопии книг и журналов, таблицы с данными по проводимым в лаборатории исследованиям.

В общем-то квартира Романа вполне могла сойти за жилище какого-нибудь маньяка.

Стянув с отекших ног ботинки, Роман понял, что в последний раз ел утром в кафетерии университета, и направился к холодильнику. Изобилием его содержимое порадовать не могло, Роман даже не помнил, когда он в последний раз ходил за продуктами. Однако, это его не расстроило, ведь есть ему не хотелось. Да и спать тоже – слишком уж большим было волнение перед предстоящими сутками. Он взял банку какой-то газировки, сел перед телевизором и включил случайный канал.

Происходящее на экране его мало интересовало. Он думал.

Предположим на минуту, всего на одну маленькую минутку, что им удастся каким-то чудом обнаружить межвременной туннель. И всего на одну секунду из отведенной на безумные фантазии минуты вообразим, что по этому туннелю из другого времени к ним выйдет человек…

Это безумие. Роману стало стыдно перед самим собой за такие мысли. Однако, если задуматься, плана действий на такой случай у него не было. Наверняка, если им удастся что-то обнаружить, к самому туннелю их и близко не подпустят. В дело вмешаются новые друзья Яны из министерства обороны, оцепят территорию в пять километров вокруг и начнут бегать там с автоматами наперевес. Скорее всего, лабораторию Романа даже отстранят от дальнейших исследований и полностью заберут все результаты. Что-то ему подсказывает, что предусматривающий это абзац, написанный мелким шрифтом, есть в договоре, заключенном между университетом и министерством. Иначе почему Яна так и не дала им его прочитать?

Но что, если все-таки они встретят… Путешественника во времени? Словосочетание это было настолько научно-фантастическим, что резало слух, даже когда Роман произносил его про себя.

Но все же. Что тогда?

Роман не знал.

Посмотрев на часы и обнаружив, что уже час ночи, он разделся, принял душ и лег в кровать. Когда Роман уже подумал, что за сегодняшнюю ночь ему не удастся поспать и полчаса, он неожиданно для себя заснул.

А проснулся только через несколько часов оттого, что сквозь веки в глаза ему ударила вспышка света. Еще не успев проснуться, он подумал, что это, должно быть, машина ударила светом фар в окно, но тут услышал какой-то посторонний шум.

В комнате кто-то был.

Глава 2

– Кто вы?.. – Роман близоруко уставился на фигуру, стоящую в темноте в дальнем конце комнаты.

Страх сковал тело. Сердце, биение которого еще минуту назад было замедленно сном, теперь колотилось со скоростью пулеметной очереди. Он прерывисто вдохнул. Его рука никак не могла найти лежащие где-то на прикроватной тумбочке очки.

– Я слишком поздно все понял, – голос был приглушенным, хриплым. Фигура приблизилась к кровати на шаг – на тяжелый, причиняющий боль шаг.

Наконец, Роман нацепил очки и быстро щелкнул выключателем лампы. Он увидел мужчину, чуть покачивающегося на ногах, опирающегося на что-то, что по началу показалось Роману тростью.

Одет он был в очень странный темный плащ. Ткань, из которой он был сделан, слегка поблескивала в свете лампы. Плечи и грудь закрывало что-то вроде защиты, которую используют игроки в регби. Роман успел заметить ремень, увешанный какими-то странными устройствами.

Незнакомец сделал еще шаг, шаркнув тяжелым ботинком по ковру. Теперь Роман понял: то, что он изначально принял за трость, было… Мечом? Да, похоже на то. Гигантский черный меч, который никак не сочетался с одеждой держащего его человека.

Присмотревшись, Роман увидел и еще кое-что, объясняющее, почему незнакомец еле передвигает ногами. Тело мужчины было усеяно множеством ранений, из которых сочилась кровь, образовывая на ковре приличного размера пятно.

Он попытался сделать еще шаг, но ноги заплелись, и он с громким звуком рухнул на колени.

Оцепенение спало. Роман вскочил с кровати и отшатнулся от незнакомца. Теперь, когда свет лампы мог достать до его лица, Роман обратил на него внимание.

Это было его лицо, лицо самого Романа. От удивления он отпрянул назад, ударился спиной о стену, колени его сделались ватными, и он резко сел на пол.

Они просидели друг напротив друга какое-то время. Потом человек в черном плаще («он не может быть мной, не может, не может») медленно засунул руку куда-то за спину, что стоило ему колоссальных усилий, и достал небольшой предмет.

– Онт… Онтологический парадокс, да? – произнес он сиплым, слабеющим голосом, на лице у него появилась вымученная кривая улыбка, – У меня нет выбора. То, что произошло, произойдет.

– Я не понимаю, – наконец смог произнести Роман, – Кто вы?

– Ты уже и сам понял, – каждое слово давалось ему с трудом, – Я не знаю… Не знаю, как ты это сделал… Но будь ты проклят.

С этими словами он положил на пол шар черного цвета, размером чуть больше бильярдного, и с силой толкнул его в сторону Романа. Тот вздрогнул. Шар остановился в нескольких сантиметрах от Романа, и он поджал ногу к себе, словно боясь, что тот взорвется.

Двойник хотел сказать что-то еще, но не смог. Глаза его закатились, тело ослабло, и он повалился на пол лицом вниз. Темное пятно под ним быстро разрасталось. Роман насколько мог быстро отполз в дальний угол спальни. Некоторое время он, затаив дыхание, смотрел на лежащее на полу тело. Затем поднялся на ноги и нетвердой походкой подошел поближе.

Собрав всю волю в кулак, с гримасой отвращения на лице, Роман приложил к шее двойника два пальца. Пульса не было.

Романа передернуло. Накатила тошнота. Он никогда в жизни не видел мертвого человека. Не касался мертвого человека. И уж тем более не видел и не касался мертвого… себя.

Он отвел взгляд от тела и посмотрел на часы. Четыре сорок две утра. Роман схватил лежащий на тумбочке телефон и обнаружил, что тот полностью разрядился. «Так вот почему не прозвенел будильник», подумал он и выругался. Как только Роман воткнул в гнездо зарядку и включил телефон, он яростно завибрировал, сигнализируя о множестве пропущенных вызовов и непрочитанных сообщений.

Боря ответил после первого гудка.

– Алло, Рома, ты где? Ты видел сообщения? Я как раз еду в лабораторию, сканер засек точное совпадение. Ты слышишь меня? В четыре сорок…

– Разворачивайся и поезжай ко мне.

– Что? Зачем?

– Это… Я думаю, это у меня дома, – голос Романа дрожал, он прижал правую ладонь ко лбу, левой держал телефон, который так и норовил выскользнуть из дрожащих пальцев.

– Ты что, шутишь? – спросил Боря.

Роман промолчал.

– Буду через десять минут, – сказал Боря.

Когда в домофон позвонили, Роман тут же нажал на кнопку, открывающую дверь. Боря зашел в квартиру стремительной походкой, свежий, гладко выбритый, в идеально выглаженной рубашке.

– Рома, что случилось? Ты что-то заметил? Какие-то… Ну я не знаю, искажения? Мы можем привезти из лаборатории портативный сканер и… – тут взгляд Бори упал на дверной проем прямо по коридору, который вел в спальню и на лежащее на полу тело. Он замолчал на середине слова. Затем посмотрел на Романа, – Это кто?

– Это… Это… – мысли разбегались, в голове была чехарда из слов, он никак не мог составить из них предложение, – Это я, понимаешь?

Роман, как мог, пересказал, что случилось. Боря внимательно выслушал его, не сказав ни слова. Когда Роман закончил, он снова посмотрел в дверной проем спальни.

– Ты разыгрываешь меня, да? – спросил Боря, – Это шутка такая?!

Роман не поверил своим ушам.

– Ты издеваешься надо мной?! По-твоему, мне сейчас смешно?!

Боря медленно прошагал в спальню и аккуратно, словно боясь, что тот его укусит, посмотрел на мужчину, лежащего на полу.

– Твою мать… – донесся до Романа тихий голос Бори.

Затем он так же неторопливо вернулся к Роману. Выражение его лица было ошеломленным, рот приоткрылся, глаза смотрели в пустоту.

– Так-так-так… Надо успокоиться, – тихо сказал он то ли Роману, то ли самому себе, – Пойдем-ка… Это самое… Попьем чайку…

Затем он наконец посмотрел на Романа и проследил за его взглядом. Он снова завороженно смотрел в дверной проем. Боря с секунду подумал, потом пошел и закрыл дверь, ведущую в спальню.

– Пошли, – повторил Боря.

Он зашел на кухню и включил свет. Роман как во сне проследовал за ним.

Боря вскипятил чайник и сделал каждому по чашке растворимого кофе. Они сели за стол.

Несколько долгих минут друзья молча сидели, не смотря друг на друга. Первым из оцепенения вышел Боря.

– Я думаю, звонить в полицию глупо, – медленно произнес он.

Роман оставил этот вопрос без ответа. Боря, немного погодя, аккуратно произнес:

– Ты понимаешь, что это значит? Я имею в виду, что это значит для исследования, для проекта?

Роман поднял на друга непонимающий взгляд.

– Ты о чем?

– Мы были правы, ты понимаешь? Ты понимаешь это, Рома?

Роман закрыл глаза и медленно покачал головой, словно хотел отделаться от остатков кошмарного сна. Боря, меж тем, продолжал:

– Это поворотный момент во всей науке. Это прорыв. Понимаешь? Такие открытия совершаются раз, может быть, в пятьсот лет. Я даже не говорю о твоей любимой Нобелевской, это само собой разумеется…

Тут Роман громко стукнул о поверхность стола двумя кулаками.

– Ты издеваешься надо мной?! А ты-то понимаешь? Понимаешь, что я только что видел собственную смерть? – выпалил Роман.

Боря примирительно поднял руки.

– Тише, не горячись. Соседей разбудишь.

– Да плевать мне на соседей. И на твою Нобелевскую плевать. У меня в спальне мой собственный труп. Как ты думаешь, мне есть дело до научных прорывов?

Боря виновато молчал, видимо, осознав, насколько был бестактен. Он приподнялся на стуле и неуклюже положил пухлую ладонь на плечо друга. Тот отрывисто кивнул и отпил из чашки горького кофе.

– Давай вот что. Постарайся вспомнить, что именно он тебе сказал. Слово-в-слово, это очень важно, – Боря убрал руку и стал внимательно смотреть на Романа.

Роман вздохнул и напряг память. Это было сложно, словно он пытался вспомнить детали сна спустя час после того, как проснулся. Все казалось нереальным и каким-то далеким.

– Он сказал, что слишком поздно все понял.

Боря кивнул.

– Так, что еще?

– Он сказал что-то про онтологический парадокс и… Сказал «будь ты проклят».

– И все?

Роман задумался.

– Кажется, да. После этого он швырнул какой-то черный шар. И все, упал на пол.

Глаза Бори блеснули.

– А что за шар, где он?

– Не знаю, там, в спальне. Где-то на полу.

Боря решительно встал со стула.

– Так, Рома, надо что-то делать. Понимаю, что занятие это не из приятных, – сказал он, – но придется сходить туда и осмотреть тело.

Роман замотал головой.

– Нет, давай без меня.

– Нет, давай с тобой, – Боря отодвинул от Романа чашку с кофе, – Я без тебя не справлюсь. И плюс ко всему – мне тоже не по себе. Но мы должны, согласен?

Роман посмотрел на него и понял, что без этого действительно не обойтись. Боря был прав – просто сидеть на кухне до бесконечности не получится, нужно было с чего-то начинать. Осмотр тела – самое простое из того, что они могли сделать. Он шумно выдохнул и нехотя поднялся на ноги.