Чудовище: Лезвие Тьмы

– Да, Джесси?

– Лео, мы пока что никого и ничего не обнаружили, – сообщила я. – Теперь мы находимся на берегу какой-то реки. Куда нам дальше идти?

– Так, на сегодня, думаю, хватит, – донеслось из передатчика. – Мы тоже ничего не заметили. Сейчас можете возвращаться назад. Встретимся в вашей хижине.

– Хорошо, – ответила я и выключила переговорное устройство.

Затем я обратилась к Джеку, сидевшему рядом и обсасывавшему очередную сигарету:

– Ну что, идем назад?

– Пожалуй, – ответил охотник, выпустив облачко дыма, и уже собрался встать с камня, как вдруг уставился на что-то на земле перед собой, глаза его округлились, а сигарета выпала у него изо рта.

– Смотри! – сказал он, схватив меня за плечо и ткнув носом чуть ли не в саму землю. Я сначала не поняла, в чем собственно дело, но вскоре заметила в полусырой почве еле видный отпечаток большой лапы с тремя пальцами и длинными когтями… затем еще один… и еще… Следы эти протянулись от берега реки к джунглям, из которых мы вышли.

– Следы чудовища! – восторженно заметил Джек на тот случай, если я еще не поняла этого. – Наконец-то есть результат! Пошли!

И мы направились по следам обратно в густой тропический лес. Я снова включила передатчик и с некоторым волнением в голосе сообщила:

– Лео, мы нашли его следы! Сейчас мы идем по ним.

– Отлично! – обрадовался господин Мирандерик. – Я вижу на карте ваши координаты. Скоро мы догоним вас.

И действительно, примерно через полчаса директор со снайперами нагнал нас у небольшого деревянного моста через еще одну речку, и вместе мы перешли на другой берег и продолжили пробираться сквозь заросли различных растений-эпифитов69, ориентируясь по еле заметным следам трехпалых когтистых лап. А они то петляли среди могучих стволов и корней деревьев, то кружили на одном месте, то исчезали в густой траве на поляне, и нам приходилось обыскивать местность вокруг, чтобы найти их продолжение. Таким вот образом мы медленно продвигались в северо-западном направлении, пока впереди, за плотной завесой из кустарников, папоротника и свисавших с деревьев лиан, не послышался какой-то шелест, гул и стрекотание. Тут Лео сказал, чтобы мы остановились.

– Дальше нам идти нельзя, – заявил он.

– Это почему? – удивился Джек.

– Там, за деревьями, расположено поле Скорпионовой травы, где мы собираем ее урожай. Неразумно будет подвергать всех вас и самого себя опасности.

– Но, а как же… – попытался возразить охотник.

– Чудовище там не могло скрыться, – отрезал директор, – наши роботы-фуражиры, собирающие отцветшую Скорпионову траву, заметили бы его и подали сигнал тревоги. А раз сигнала не было, то наша цель уже давно в каком-либо другом месте. Так что нам лучше сейчас вернуться домой и отдохнуть. Завтра продолжим поиски в другой части острова.

Нам не оставалось ничего другого, как послушаться и вернуться обратно в деревню Сололеадас. Там господин Мирандерик обратился к нам:

– Так, друзья мои, сейчас я советую вам поесть и отдохнуть. Все же поход был довольно долгим и утомительным, особенно для первого раза. Карты с передатчиками вы оставьте себе – они помогут вам в дальнейших поисках чудовища. Утром я снова зайду за вами, и мы прочешем джунгли к югу от лаборатории. Вполне возможно, что там нам повезет немного больше.

Попрощавшись с Лео, снайперами и возвратившимися к тому времени охотниками Сололеадас, мы пошли дальше к хижине Азула, а директор GEC со своей командой отправился к себе в главную лабораторию компании.

На пороге хижины нас встретил ее хозяин.

– Ужин готов. Прошу к столу, – холодно сказал мальчик и скрылся в своей комнате.

Мы подкрепились капустным салатом, яйцами краснохохлой куропатки70 и бананами, и с облегчением развалились на стульях, неторопливо попивая прохладную ручьевую воду из стаканов. Вскоре пришел Азул и стал убирать посуду со стола.

– Вы убили его? – вдруг спросил он, пристально глядя на нас своими голубыми глазами. Я немного опешила и не знала, что сказать.

– Вообще-то… нет, – сказал за меня Джек, тоже слегка пораженный этим внезапным вопросом. – Но мы нашли его следы.

Азул слегка кивнул и, собрав тарелки и стаканы, понес их к ручью. Мы с волнением переглянулись.

– Думаешь, сейчас уже можно? – тихо спросил охотник.

– Нет, – ответила я. – Мне кажется, что еще слишком рано. Мы все еще плохо знаем Азула.

Джек кивнул в знак согласия. Затем мы встали и молча удалились в свои покои. Добравшись до гамака, я, не переодеваясь, тут же упала в него и мгновенно уснула.

Так закончился наш первый день охоты на кошмар.

Глава VI. Нападение Тьмы.

Глубокой ночью я проснулась от ужасного шума, стоявшего снаружи. Я села и прислушалась: из окна доносились испуганные крики, истерические вопли и детский плачь вперемежку с громкими возгласами на испанском языке.

– Черт побери! Что там такое происходит?! – из соседней комнаты показалась заспанная физиономия Джека.

– Не знаю, – ответила я. – Может, выйдем и посмотрим?

Мы вышли из хижины и направились к центральной площади, откуда и доносился весь шум и гам. Там мы увидели такую картину: все племя Сололеадас собралось перед хижиной вождя; люди что-то истошно кричали, хватаясь за волосы, или с глазами, полными ужаса, метались по площади; матери в страхе прижимали к себе плачущих детей. Вождь Кабеза что-то объяснял своему племени, отчаянно жестикулируя, но его, судя по всему, мало кто слушал.

– Ла мальдифьон! Ла мальдифьон оскура эста де вуельта!71 – доносилось из толпы.

– Что это за чертовщина?! – проревел Джек, пытаясь перекричать весь этот шум. – Это что, приступ всеобщего помешательства? Или особый местный праздник какой-то? И кто такой этот «Ла мальдифьон»?

– Проклятие! – сказал знакомый голос позади нас.

Мы обернулись и увидели рядом Азула. Он устало смотрел на суматоху на площади.

– «Ла мальдифьон оскура» значит Проклятие Тьмы, – пояснил он, – так Сололеадас называют Лезвие Тьмы. Похоже, сегодня ночью погиб еще один член племени, и они считают, что его убило это существо.

Мы тревожно переглянулись. Наше сонное состояние мгновенно улетучилось.

– Так, – начал проявлять организаторский характер Джек, – я иду за оружием, а ты свяжись с нашим маленьким веселым другом, то бишь с господином Мирандериком, и объясни ему ситуацию. Пусть берет своих приятелей с винтовками и живо катит свое пузо сюда.

Не дождавшись ответа от меня, охотник развернулся и помчался назад к хижине Азула. Я ринулась за ним следом. И пока Джек перебирал свой арсенал, я взяла в своей комнате передатчик и включила его.

– Лео, Вы меня слышите?! Лео! Кажется, чудовище недавно напало на одного из племени Сололеадас! – закричала я в устройство.

– Да, Джесси, я знаю, – раздался оттуда голос господина Мирандерика, – я уже иду к вам. Встретимся у хижины вождя.

Когда Джек вышел из комнаты с крупнокалиберной снайперской винтовкой, стреляющей разрывными пулями, я передала ему наш короткий разговор, и вместе мы снова направились к главной площади. Там мы влились в толпу испуганных островитян и стали пробираться к хижине их вождя. Заметив нас, Сололеадас как по команде упали на колени и стали что-то кричать нам на испанском, махая в воздухе руками. Какая-то женщина средних лет с растрепанными волосами и заплаканным лицом бросилась в ноги Джеку. Тот в недоумении отпрянул, а женщина начала что-то быстро говорить, громко всхлипывая и глядя на него умоляющим взглядом. Хорошо, что в этот момент из толпы вынырнул Лео с двумя уже знакомыми нам снайперами и отвел нас в хижину вождя. Там на коврике сидел, ссутулившись, Кабеза и, крепко сжимая в руках один из своих крестов-амулетов, бормотал то ли молитву, то ли заклинание.

– Он пытается призвать Бога, чтобы тот защитил Сололеадас от Проклятия Тьмы, – пояснил господин Мирандерик, глядя на старика, – не будем его тревожить.

– Что Вы знаете о нападении хищника? – спросила я.

– Час назад один из наших транспортных роботов подал сигнал тревоги. Мы направились по переданным им координатам и обнаружили в лесу труп одного из охотников Сололеадас. Это был муж той женщины, которая приставала к Вам, Джек. Она, похоже, умоляла отомстить Проклятию Тьмы за смерть ее любимого.

– А почему Вы решили, что его убил именно наш рогатый зубастик? – задал вопрос Джек. – В джунглях наверняка водится еще много хищников.

– В том-то и дело, что ни одно плотоядное животное на этом острове, кроме Лезвия Тьмы, на людей не нападает, – возразил господин Мирандерик, – к тому же, ни один хищный зверь острова С*** не смог бы нанести человеку таких ран. Доктор Краймерс уже обследовал труп несчастного и заключил, что нога его была откушена одним укусом мощных челюстей, живот был разорван в клочья длинными и острыми когтями, а голова бедняги была просто раздавлена крепкой хваткой могучих лап.

– Вот дьявол! – выругался Джек и энергично сплюнул.

– А можно осмотреть тело жертвы? – спросила я. – Может, мне удастся что-нибудь узнать о способе охоты чудовища.

– Ну-у… – замялся Лео, – вообще-то, мы уже похоронили охотника… И вряд ли Сололеадас, в особенности жена убитого, будут рады нашему решению его раскопать.

– Между прочим, – вмешался Джек, – пока мы с вами тут болтали, чудовище наверняка уже успело далеко убежать и сейчас спокойно переваривает свой поздний ужин где-нибудь в пещере в другой части острова.

– Исключено, – уверенно заявил директор. – Мы окружили джунгли вокруг поселения и места трагедии автоматическими пушками, а по самому лесу в настоящий момент рыскают наши роботы-наблюдатели «Сенокосцы». Нам лишь нужно дождаться сигнала, когда кто-нибудь из них обнаружит цель.

– А почему вы раньше не использовали подобную тактику?

– В попытке поймать или уничтожить Лезвие Тьмы мы пробовали самые разные подходы и бросали все наши технологии: и лазерные ограждения, и энергетические сети, и мины класса «Клещ», и боевых роботов «Голиафов». Но ящер непонятно каким образом всегда ухитрялся обойти наши ловушки и выбирался невредимым из самого ожесточенного огня по нему.

– Почему же Вы так уверены, что эта хитрая и явно удачливая бестия и теперь не оставит Вас с носом?

– Видите ли, – с гордостью начал объяснять Лео, – автоматические плазменные пушки АПП-4, или «Каракурты», которые мы вчера закупили у одного из наших партнеров, намного эффективнее обычных роботов. Они были сконструированы как раз для охоты на крупных хищных зверей в джунглях. Эти сообразительные паукообразные машины могут лазать по деревьям, повисать на лианах, зарываться в землю и при этом вести непрерывный огонь по цели из мощной плазменной пушки72 и двух малых ракетных установок. А пара реактивных двигателей и мощные сервоприводы73 дают «Каракуртам» высокую скорость и маневренность. Так что хищнику они вряд ли придутся по вкусу.

– Но, если… – возразил было Джек, но тут наши передатчики громко запищали. Господин Мирандерик взглянул на экран своего устройства и просиял.

– Отлично! Один из «Сенокосцев» заметил чудовище, – пояснил он. – Оно движется на северо-восток, прямо к прячущимся среди кустарников и лиан «Каракуртам». Они смогут задержать монстра в том районе до нашего прихода.

– Тогда не будем терять ни минуты! – воодушевился Джек.

– Верно, пошли! – согласился Лео, и мы все вышли из хижины и стали прокладывать себе путь сквозь толпу все еще взывавших к нашей помощи Сололеадас. Выбравшись из нее, мы бегом покрыли расстояние до окраины деревушки и углубились во мрак ночного леса. Освещая путь фонарями, наша команда спешно стала пробираться туда, где, судя по показаниям робота-наблюдателя, должно было находиться чудовище.

Однако, добравшись до этого места, мы увидели, как в свете фонариков блеснули металлические останки «Сенокосца». Небольшой цилиндрический корпус робота-наблюдателя оказался разорванным на три части, которые были разбросаны по земле среди травы и зарослей папоротника. Там же валялись и его четыре длинные механические ноги, оторванные какой-то невероятной силой.

– Видимо, Лезвие Тьмы заметил его и воспринял как угрозу для себя, – предположила я.

– М-да, – произнес господин Мирандерик, освещая лучом фонаря куски металла и микросхем. – Между прочим, это очень дорогое оборудование.

– Вместо того чтобы причитать над этой игрушкой, лучше бы посмотрели сюда, – произнес тут Джек и осветил почву перед собой. На ней отчетливо виднелись следы крупных трехпалых лап, ведущие дальше вглубь леса. В ту же минуту над нами пронесся низкий гул, похожий на отдаленный гудок корабля.

– «Каракурты»! – встревожился Лео. – Это их сигнал тревоги! Они встретили монстра!

– За мной! – недолго думая проревел Джек, бросаясь в заросли. Мы дружно последовали за ним, и преследование продолжилось. Ориентируясь по сигналу автоматических пушек и по следам чудовища, мы, тяжело дыша, пробирались сквозь джунгли так быстро, как только могли.

Внезапно сигнал тревоги стих. Мы остановились и прислушались. Но из темноты вокруг доносилось лишь звонкое стрекотание кузнечиков, сверчков и цикад.

– Почему не слышно сигнала? – спросила я.

– Не знаю… – недоумевал господин Мирандерик. – Может, они все-таки убили чудовище? Во всяком случае, мы должны проверить. Будем полагаться теперь только на карту и следы.

И мы продолжили путь, освещая фонарями землю и ища следы Лезвия Тьмы. Через несколько метров послышалось журчание воды, и вскоре мы вышли из леса на берег довольно широкой реки, отражавшей на своей поверхности безоблачное звездное небо. Тут, в лучах света наших фонарей, мы узрели такую картину: два четырехногих коренастых робота с широкими и слегка приплюснутыми сверху корпусами стояли у самой кромки воды и недоуменно (если это слово применимо к роботам) вертели своими большими пушками в разные стороны, а невдалеке от них среди больших валунов валялись куски еще трех «Каракуртов».

– В одном Вы оказались правы, Лео, – сказал Джек, закуривая сигарету, – ваши новые игрушки ему явно не понравились.

– Но, но… как? – господин Мирандерик в изумлении смотрел на исковерканные корпуса автоматических пушек, затем оглянулся на своих снайперов. Те дружно пожали плечами.

– Ладно, – вздохнул он, – сейчас мы уже ничего толкового не сможем сделать, так что лучше нам вернуться назад. Завтра с утра пораньше прочешем джунгли в южной части острова. Таким образом, у нас всего три – четыре часа на отдых.

Мы помогли Лео и его снайперам взвалить на невредимых «Каракуртов» останки их механических собратьев, и все вместе вновь нырнули во мрак джунглей. Обратная дорога прошла в полном молчании. Уже у поселения Сололеадас мы разделились: я и Джек пошли к себе в хижину, а господин Мирандерик со своими помощниками и пушками вернулся в лабораторию GEC.

На главной площади поселения нас встретили Сололеадас. Они с надеждой смотрели на нас, но мы только отрицательно мотали головами и пожимали плечами, после чего те удрученно расходились по своим домам. На пороге нашей хижины мы снова увидели Азула. Он хотел что-то спросить, но, заметив разочарование на наших лицах, спокойно удалился в свою комнату.

Дойдя до гамака, я, опять же не раздеваясь, плюхнулась в него и только теперь ощутила всю тяжесть пережитой ночи. Ноги страшно болели, а в голове кровь стучала так, словно там играли на барабане том-том.74 В комнате Джека слышалось его полусонное бормотание, которому вторил звон цикад, доносившийся из окна. Постепенно мой разум словно окутала темная дымка сна, и я без сопротивления погрузилась в нее.

Мрак ночи сменился мраком моего сознания.

Глава VII. В тени сомнений.

Я проснулась оттого, что из окна мне в глаза били лучи солнца, поднявшегося уже довольно высоко над горизонтом. Я зажмурилась и отвернулась к стене, пытаясь снова уснуть. Но сон уже улетучился, и я решила, что пора вставать. Однако подумать-то легко, а вот сделать это оказалось несколько труднее. Мое тело просто не желало покидать объятия гамака, так что пришлось уступить ему и еще некоторое время полежать в своей постели. Я лишь немного приподнялась, чтобы из окна понаблюдать за утренней жизнью в деревушке Сололеадас.

Хижина Азула, в которой мы жили, располагалась немного поодаль от остальных, тем самым открывая широкий обзор на главную площадь поселения, хижины вождя и остальных Сололеадас. И окно в моей комнате как раз выходило на эту сторону.

Полулежа, полусидя в гамаке, я с любопытством наблюдала за двумя карапузами лет семи – восьми, со смехом возившимися в траве возле одной из хижин, а затем проследила за стройной девушкой в одной юбке, которая подошла к малышам, взяла их за руки и отвела в эту самую хижину. Затем мое внимание переключилось на группу из четырех мужчин Сололеадас, похоже, возвращавшихся с охоты, так как на своих широких и сильных плечах они несли довольно крупного для своего вида оленя-мунтжака.75 Из одежды на них были лишь шорты цвета хаки, так что было видно, как их могучие загорелые тела лоснились на солнце и как крупные мышцы, словно бильярдные шары, перекатывались у них под кожей при каждом движении. Охотники что-то оживленно обсуждали, направляясь к хижине вождя Сололеадас. Кабеза, облаченный в яркие ритуальные одеяния, вышел им навстречу, простер руки к небу, судя по всему выказывая благодарность Богу за удачную охоту, а затем вместе с мужчинами удалился в свою хижину.

Так я и лежала бы до самого полудня, а может, и дольше, если бы в это время не раздался громкий зевок, и в проеме не появилась фигура Джека в одних широченных трусах.

– С добрым утром, красотка! – обратил он ко мне свою заспанную небритую физиономию, почесывая при этом широкую волосатую грудь, затем глянул на военные часы на своем столь же волосатом запястье и с удивлением отметил: – Ого! Дуло «Ликвидатора» мне в пупок! Уже половина одиннадцатого! Пока мы с тобой валялись в постели, эта чешуйчатая тварь из джунглей наверняка уже успела кем-нибудь позавтракать и теперь подбирает себе блюдо к обеду. Так что давай вытряхивай свои соблазнительные телеса из гамака и двигаем скорее на охоту!

Выпалив этот монолог практически на одном дыхании, Джек тут же исчез в своей комнате, так и не дав мне вставить ни слова.

Я нехотя поднялась и отправилась умываться. Приведя себя в порядок, я вернулась в комнату и стала готовиться к сегодняшнему походу, раскладывая по карманам пробирки, увеличительные линзы, блокнот, складной ножик, обоймы дротиков для пистолета-транквилизатора и, конечно же, сам пистолет. После этого я отправилась вслед за Джеком завтракать.

За столом нас встретила лучезарная улыбка директора GEC.

– Доброе утро, друзья мои! – приветствовал он нас, вставая со стула и глядя на наши все еще сонные лица. – Вижу, вы еще не совсем проснулись. Ну ничего, прогулка по джунглям, кишащим ядовитыми змеями и гигантскими пауками, быстро взбодрит вас.

– Мне кажется, Вы преувеличиваете, – заметила я, усаживаясь за стол и пододвигая себе тарелку с яичницей и салатом. – Насколько я знаю, на этом острове не встречаются ядовитые змеи. А насчет гигантских пауков… я сомневаюсь, что они опасны для человека.

– Знаете ли, Джесси, – заявил господин Мирандерик, – я уже много лет живу на острове С*** и могу сказать точно: он склонен преподносить всякие сюрпризы.

После завтрака (а судя по времени, обеда) Лео, Джек и я отправились к главной площади деревушки, где нас уже ждала все та же парочка снайперов и четверка охотников Сололеадас. Исходя из договоренности обыскать сегодня южную часть острова, мы, ни секунды не медля, направили свои стопы на юг.

Следуя за Джеком, расчищавшим нам путь сквозь заросли своим мачете, я все думала о племени Сололеадас и вопросах, посетивших меня позапрошлой ночью. Наконец, решившись, я спросила у Лео:

– Скажите, пожалуйста, а почему Сололеадас до сих пор не забрали на их родину, не возместили им убытки от последствий катаклизма и не обеспечили нормальными условиями жизни? Ведь они же числятся в правительственной базе данных Испании и, следовательно, их должны были разыскивать.

Похоже, что директор совсем не ожидал такого вопроса, по крайней мере, в тот момент. Лицо его на секунду выразило волнение, затем попытку что-то вспомнить, но потом оно вновь приняло приветливое, счастливое и вечно улыбающееся выражение.

– Видите ли, – заговорил он, – на родине у первых Сололеадас не осталось практически никого из родных и близких – все они погибли во время Великого Атлантического Катаклизма. Да и от самой их родины, то есть Испании и Португалии, мало что осталось. Сегодняшний Пиренейский полуостров – это расколотый на части, наполовину затопленный океанскими водами и наполовину покрытый застывшей магмой символ ярости природы и памятник десяткам миллионов ее жертв. Так что Сололеадас некуда было возвращаться, и они решили остаться на этом острове.

– Но а как же ORNDV76 – глобальная организация, предоставляющая помощь пострадавшим от природных катастроф, их размещение в различных странах, компенсацию ущерба и прочее, а также другие международные учреждения, программы и фонды в этой области? Они-то должны были что-то предпринять! – вставил Джек, энергично работая мачете.

– Ум-м…, – замялся господин Мирандерик, – в общем… количество пострадавших и нуждавшихся в помощи, а также ущерб, нанесенный стихией, были столь огромны, что ресурсов этих организаций и программ не хватало на всех. Пришлось им предоставлять помощь выборочно, и, к сожалению, группы испанцев на маленьком клочке суши посреди океана в списках не оказалось. Ну а впоследствии, когда Сололеадас обосновались на острове С***, они уже не желали покидать свой новый дом. Вот так.

Я хотела было возразить по этому поводу, но Джек слегка покачал головой, мол, это бесполезно. Погрузившись в молчание, мы продолжили свой путь.

«Очень странно… – думала я. – То, что этих несчастных бросили на произвол судьбы во время Катаклизма, еще можно понять – в суматохе тех дней, когда разрушались и уходили под воду или поглощались лавой целые города, группу людей на клочке земли могли и не заметить. И то, что они не могли связаться со спасателями, тоже возможно – эфир наверняка был переполнен призывами о помощи. Но когда отец Лео покупал этот остров, он уж точно обнаружил здесь уцелевших испанцев. Почему же он не связался с ORNDV и не помог им перебраться в другую страну? Не верится, что люди, привыкшие к благам цивилизации, решили остаться на острове ни с чем и вести практически первобытный образ жизни… да еще рядом с чудовищем. Да и в конце концов, если Сололеадас и приняли такое решение, почему ни компания Мирандерика, ни ORNDV, ни кто-либо другой не обеспечили их тут нормальным жильем, транспортом, связью и другими обыденными вещами? ОЙ!».

Булавоус-змеевик. Иллюстрация Александра Ищенко.

Весь этот поток вопросов в моей голове внезапно оборвался пролетевшей прямо у моего носа бабочки с большими серо-зелеными крыльями. Она несколько секунд порхала в золотистых лучах солнца, пронизывавших, словно пики, густую листву деревьев и лиан, затем присела на длинную сухую ветку, опустила крылья и… превратилась в змею!

«Нет, – улыбнулась я про себя. – Это не змея, а просто весьма хитроумная окраска крыльев». Я узнала эту бабочку – булавоус-змеевик, один из видов насекомых-эндемиков77, то есть встречающихся только на острове С***. Эта бабочка из семейства парусников78 обладает одним из интереснейших способов защиты от хищников – мимикрией. Мимикрия означает подражание сравнительно незащищенных и уязвимых животных опасным и ядовитым. Она может выражаться в окраске, форме тела, либо в том и другом одновременно. Вот на крыльях булавоуса-змеевика имеется яркий рисунок, очень похожий на голову змеи с крупными желтыми глазами, ноздрями и ртом, а сужающаяся к концам форма крыльев еще больше усиливает сходство.

Засмотревшись на бабочку, я не заметила, как начала отставать от нашего отряда. Опомнившись, я ускорила шаг и догнала мужчин. Но окружающий мир был так прекрасен и удивителен, что на время я забыла о нашей миссии и Лезвии Тьмы и стала с интересом разглядывать встречавшиеся по пути виды растений и животных.

Вот мы прошли в полумраке, созданном листвой молодого дерева под названием копьевик зонтичный из семейства тутовых79. Растительность здесь была не такая густая, как на других участках тропического леса, так как широкая крона копьевика преграждала доступ даже крохотному лучику солнца. Это его главное оружие в непрекращающейся борьбе за выживание на этом острове. С самого появления ростка из земли копьевик быстро растет вверх, пока не возвысится над всеми окружающими его растениями. Тогда из верхней части ствола начинают вырастать многочисленные горизонтальные ветви, которые, переплетаясь между собой, образуют практически непроницаемый для солнечных лучей навес, простирающийся порой до пятидесяти метров от ствола дерева. Чтобы поддерживать этот своеобразный навес, копьевик образует из горизонтальных ветвей придаточные корни-подпорки, которые колоннами спускаются к земле. Подобные корни можно наблюдать у некоторых других представителей семейства тутовых, как например у баньяна.80 Таким образом, дерево не только получает львиную долю солнечной энергии, но и расчищает территорию для своего потомства. Растения, оказавшиеся под кроной копьевика и лишенные солнечного света, постепенно погибают, освобождая место и удобряя почву перегноем. В период размножения ветви копьевика с созревшими плодами обламываются и падают, семена разбрасываются по опустошенной земле, и росткам уже ничего не препятствует развиваться в новые деревья. Этим хитроумным способом копьевик зонтичный избавляется от конкурентов и создает свою популяцию81 на данной территории. И если бы у этого дерева не было врагов, то оно, возможно, вытеснило бы все другие растения на острове С*** и покрыло бы его непроницаемым шатром своей кроны. Но на острове водится множество видов насекомых, питающихся корнями и древесиной копьевика, несколько видов птиц, лакомящихся его плодами, и один вид грызунов, объедающий корни-подпорки. Так в природе поддерживается баланс всего живого.