Земля

– Это ты про Аль-Ришад говоришь?

– Про остальную часть Земли. Хотя, с тех пор, как мы снизили после флуктуации требования к качеству лечения – и в Аль-Ришаде все совсем не так хорошо, как кажется. Подумай сам. Диагностика и медицинские технологии все время усложняются. Появляются новые болезни. Это как минимум означает, что врач должен все время учиться. А когда он будет в таком случае работать? Да и личная жизнь, она должна быть у человека? С другой стороны, много ли на Земле рождается людей с нужным уровнем интеллекта? Ведь подобные требования – все время умнеть, – предъявляют и другие профессии. Если проанализировать последние тридцать лет, качество жизни людей в целом по Земле снизилось. Хотя, казалось бы, технически мы ушли вперед невероятно.

– А от чего это происходит?

– От людской глупости, Линган. Когда большая часть людей занималась сельским хозяйством, было не так важно, способны ли они мыслить. Зато, когда в прошлом веке начался бурный технический прогресс, да еще сразу во всех областях! Очень быстро выяснилось, что умных людей на Земле недостаточно. У нас не просто не хватает врачей. Также не хватает хороших специалистов во всех областях. И никто понятия не имеет, как можно изменить ситуацию. Биологически эволюцию людей все больше и больше отстает от технической. Этот «феномен техногенных цивилизаций» хорошо известен в нашей Галактике. Взрывное развитие цивилизаций этого типа и такой же быстрый закат. Конкретные причины могут быть различными, но мое мнение – это разрыв биологии и техники. Когда он становится слишком большим, цивилизация гибнет.

– Ты хочешь сказать, что если бы не вмешательство Аль-Ришад, земная цивилизация была бы обречена?

– Что такое Аль-Ришад, Линган? Это государство, в которое изначально собрали со всего мира лучших представителей Земли. Или я не прав? Я читал архивы. Так, для примера. Елен Горднер, англичанка по происхождению, один из известнейших биологов мира, была выкрадена из реальности и перенесена в Аль-Ришад. Родила здесь восьмерых детей. Насколько я помню, все они положили начало целым новым отраслям науки.

– В реальности у нее бы не было детей вообще. Потому что ее волновала исключительно карьера.

– Вот видишь! Это просто парадокс какой– то! Чем умнее люди, тем меньше они рожают детей! О каком естественном прогрессе может идти речь? Итак, вы с Лао забрали в Аль-Ришад, скажу грубо, прекрасный генетический материал. И скрестили его с превосходным физическим! Что в нормальных условиях было бы невозможно. Ни за что бы Елен Горднер не вышла замуж за Рогмунда! Он был настоящим чудовищем и по своей жестокости во много раз превосходил тебя, Линган.

– Настоящий воин! – вспыхнул Линган. – Он не раз спасал мне жизнь.

– Про то и говорю! Прекрасный физический материал. А дальше? Четыреста лет насильственной эволюции. Поначалу – чуть ли не принудительное скрещивание! Что это за законы такие – запрещающие или, наоборот, заставляющие, – иметь детей? Ты хоть понимаешь, что в Аль-Ришаде личной свободы вообще ни для кого не существовало? Если женщина не выходила замуж, ее все равно заставляли рожать! И как это объяснялось – в интересах спасения государства. А на самом деле? Аль-Ришад – инкубатор для ускорения земной эволюции!

– Именно это и позволяет нам сейчас оказывать помощь людям.

– Угу, – Строггорн кивнул на экраны телекомов, где телеведущие продолжали раскручивать шоу. – А они захотели бы этого? Если бы мы не заставили?

– Ты играешь с огнем, Строггорн! У Земли было только два пути – погибнуть или принять путь ускоренной биологической эволюции. Сейчас, фактически, и делается этот выбор. Каждый человек волен решать для себя: принимать помощь Вардов со всеми вытекающими из этого последствиями, или – умирать.

– Это – не выбор, Линган, – устало сказал Строггорн. – Это – полное его отсутствие. Именно это так меня огорчает. Что мы не можем предложить землянам ничего другого.

– Это жизнь не предлагает ничего другого, а не мы. Жизнь, которая может быть и вечна в рамках Вселенной, но не в рамках отдельной планеты. Моя цель – создать цивилизацию, для которой умирание родной планеты ничего не значит. Во Вселенной полно других планет. И Варды могут жить почти везде. Подумай об этом! Только в Солнечной системе мы могли бы наверняка заселить и Марс, и Юпитер, и Венеру! Если бы у нас было достаточно Вардов со способностью к регрессии!

– Или если бы мы нашли способ изменять тела обычных людей, – задумчиво продолжил Строггорн. Он вдруг на мгновение увидел возможное будущее земного содружества, с освоенными планетами Солнечной системы. Великое и прекрасное будущее цивилизации. – Какая идея, Линган!

– Не моя. Когда-то Креил размечтался об этом. Но сначала нам нужно выжить. Я думаю, понадобится не одно поколение землян, чтобы это стало возможным.

– Кто знает, Линг? А может и не нужно будет столько ждать?

– Посмотрим. Когда получим первые результаты?

– Утром. Нам сообщат, вышли ли люди на работу.

– Ну что ж, подождем, – сказал Линган и поудобнее устроился в своем любимом кресле.

***

Утром следующего дня стало ясно, что большая часть населения Земли на работу не явилась. Люди смотрели шоу, слушали мнения специалистов, ужасались материалам из зон эпидемиологических бедствий, и – думали, думали, думали.

«Паники нет», – докладывали Строггорну каждый час.

«Паники по-прежнему нет», – доложили ему по окончании шоу.

– Мы сделали все, что могли, Советник, – говорил охрипший Майкл Уитмен, главный организатор программы, с посеревшим лицом и красными от бессонницы глазами. – Что на Земле?

– Весь день не работали. Сколько людям нужно времени, чтобы после такого шока они вернулись к нормальной жизни? – спросил Строггорн, а сам подумал: «Если вернутся».

– Сутки еще, как минимум. Пошел отклик по всем каналам. Если у вас нет больше вопросов, я пойду спать. Валюсь с ног!

– Отдыхайте. Спасибо, – Строггорн откинулся в кресле и закрыл глаза. Сейчас каждые несколько минут ему сообщали о ситуации на Земле. Он знал, что все госпитали работали. И это были единственные места на Земле, где чувство долга оказалось сильнее страха.

А еще через сутки ситуации начала словно нехотя меняться. Люди возвращались на рабочие места! Измученные двухдневной бессонницей, страхом и отчаянием, они возвращались к «нормальной» жизни, которая теперь превратилась в бесконечную борьбу отдельного человека и всей цивилизации со смертью.

Земляне сделали свой выбор.

***

– Майкл, как ты считаешь, когда можно будет провести голосование, чтобы мы могли вернуть Креила на Землю? – спросил Строггорн телеведущего через несколько дней, когда ситуация стала ясной.

– Не спешите. Я понимаю, как это важно, но еще пару месяцев нужно подождать. Мы как раз дадим понять, что просто земным ученым не справиться. Ну, и теперь, когда каждый человек осознает, что происходит, намного легче добиться нужного решения.

– Значит, ты думаешь, еще пара месяцев? И все?

– Надеюсь, – Майкл широко улыбнулся. – Спасибо за гонорар. Полмиллиарда долларов. Совсем не плохо.

– Не отказываешься? – усмехнулся Строггорн.

– Теперь, когда будем жить? Ни за что! – рассмеялся Майкл.

– Мы выплатили хорошие гонорары всем телеведущим, – уже серьезно добавил Строггорн.

– Спасибо. Хорошая была работа, Советник. Очень хорошая. Дальше мы будем давать понемногу репортажи. Но теперь и другие телеагенства хотят в этом участвовать. Меня завалили предложениями.

– Хочешь уйти из проекта?

– Не сейчас. Когда Советник Креил вернется, тогда – посмотрим.

Строггорн подумал, что не ошибся в американце. Хотя найти среди тележурналистов профессионала и при этом, чтобы у него еще и были остатки совести – задачка поначалу показалась неразрешимой. Служба Безопасности проанализировала тысячи досье, прежде чем выбрала молодого, но уже достаточно известного тележурналиста.

– Я стал теперь знаменитостью, – все еще смеясь, сказал Майкл.

– Много больше. Ты вошел в историю.

– Правда? – Майкл сразу стал серьезным и помрачнел. – Я все время забываю, ради чего была эта передача, – виновато пояснил он. – Для меня – это только невероятно сложная задачка.

– Это не важно. Главное, мы добились нашей цели. Земляне узнали правду о вымирании, но это не вызвало панику. И согласились принять нашу помощь.

– Самым сложным было получить интервью у специалистов Галактики. Они поначалу никак не могли понять, зачем нам это нужно. А когда пошел сюжет с Марбрадора, у меня в зале женщины такой визг подняли! Честно говоря, я жутко испугался в тот момент. Ну все, подумал! Угробили дело.

– Марбрадорцы не самое страшное. Это хоть в какие-то рамки лезет. Всего шесть конечностей. А вот когда я первый раз увидел Велиора, Эспер-Секретаря нашей Галактики, сам чуть от страха не умер. И как ты их успокоил?

– Никак. Что я мог сделать? Сами угомонились. Пожалуй, это был самый критический момент. Да еще сюжет с Надеждой Вороновой на русском канале. Мы-то сказали, что она поправляется. Ну народ и начал ее вопросами забрасывать. Никак не могли поверить, что она говорит правду. Смотрим – час, второй. Ведущий со мной связался, объясняет, что сейчас на нее перестанут действовать лекарства и Надя потеряет сознание. А он никак не может ее убрать из эфира. Хорошо, Андрей Поляков вмешался. Прошел к микрофону и так просто сказал, что Надежда устала. И если публика хочет, он, как один из участников событий, может продолжить. Вы не скажете, Советник, что решено с детьми? Нас во время передачи спрашивали?

– Отправим после лечения в одно место. Правительство Земли создает сеть специальных заведений для детей, потерявших родителей. Как ты понимаешь, таких будет немало.

– Их и всегда было не мало. А Надежда?

– Будет работать воспитателем. Решением суда ей передали опеку над детьми и предоставили пожизненное обеспечение.

– Как хорошо!

– Особо хорошего нет, Майкл. Потому что вылечить мы ее не смогли. Это означает – вся жизнь теперь на лекарствах.

– Так вы же сами говорите, это ждет всех нас?

– Но у многих будет надежда, что когда-нибудь это закончится. А для Нади – никогда.

– Невозможно спасти всех, Советник.

– Это так. Но от этого не легче.

Глава 6

Космос. Клиника Роттербрадов.

Странная бесконечная равнина с сиреневатым отливом от низкого ирреального солнца, могучие деревья, скрученные в плотные спирали, прижимающиеся к поверхности планеты, в стремлении противостоять беспощадному, все сметающему на своем пути, урагану.

Аолла вопросительно подняла голову, пытаясь увидеть существо с такой странной телепатемой.

– Кто эта женщина, Нигль-И? – существо, отдаленно напоминающее человека – по крайней мере, у него было две руки и две ноги, – стояло напротив палаты, наблюдая за Аоллой сквозь прозрачную с этой стороны коридора стену.

– Аолла ван Вандерлит, с Земли. Там у них какой-то жуткий номер планеты, не упомнишь. Но я думаю, вы знаете, где это.

– Еще бы! Сколько из-за этого было проблем! С кем она здесь? Муж? Я, кажется, слышал ее историю с Президентом Дорна. Это о ней?

– О ней. Она долго жила там. Пытались уговорить дорнцев помочь землянам во время прохождения флуктуации.

– И как теперь на Земле?

– Учитывая, что Советник Креил ван Рейн здесь, не думаю, чтобы было хорошо.

– Так это Советник Креил ван Рейн? Что с ним?

– Очень давняя история с серьезными для него последствиями. Кстати, я хотел попросить вас, если увидите Странницу…

– Я тебя понял, но вряд ли скоро ее увижу. Ты же знаешь, никак не скажу, чтобы мы были теплыми родственниками. Если увижу, сообщу, что нужна ее помощь. А в чем проблема?

– Нужно разрешение Совета Вселенной.

– Так серьезно? Вряд ли дадут, даже такому специалисту как он. Так он теперь муж Аоллы? Ты не ответил мне, Нигль-И?

– Нет-нет. Он не муж. Когда-то был, достаточно давно.

– И были дети?

– Нет. С детьми у нее одни проблемы.

– А от других мужчин?

– От мужа есть дочь, Лейла.

– Та самая?

– Та самая, – Нигль-И рассмеялся. – Вы очень дотошны в своих расспросах.

– Значит Аолла сейчас замужем. И где же муж?

– На Земле. Там очень веселая ситуация.

– И при этом они позволили себе выслать такого специалиста, как Креил ван Рейн? Мне сдается, эта планетка все-таки вымрет.

– Может быть. В настоящий момент нет ни одного другого специалиста-генетика, который бы согласился помогать им. Всех взбесила история с его высылкой.

– Земляне знают об этом?

– Понятия не имею. Какое нам до этого дело? Мы и так сделали все возможное, чтобы им помочь. В конце концов, если цивилизация не хочет выжить, то может погибать.

– Мне когда-то рассказывали, что после таких флуктуаций на планетах начинались страшные эпидемии. Это так?

– Абсолютно точно. Именно поэтому важно как можно быстрее разработать общую теорию изменений. Это ведь касается всего живого на планете, точнее того живого, что осталось.

– Каков прогноз для Креила ван Рейна?

– Если не получим разрешение Совета Вселенной, чуть больше года.

– Жаль потерять такого специалиста. Я постараюсь помочь. Но мне, тем не менее, непонятно, почему Аолла полетела с ним? Это и для самых близких людей очень тяжело? А здесь? Он ей никто. И потом. Она любит своего мужа?

– Кто же это знает? Правда, ее состояние меня беспокоит. Когда-то, еще на Дорне она получила одну отвратительную зависимость. Строго говоря, ей нельзя быть одной.

– ???

– Ей нужен мужчина. А я могу предложить ей только лекарства.

– Нигль-И, можно вопрос? Аолла, я слышал, она сохраняет свою красоту даже в других обликах. Это верно?

– Абсолютно. Но нам не с чем сравнивать. Только Дорн и Дирренг.

– Вполне достаточно. Ты бы разрешил мне поужинать с ней?

– Почему вы спрашиваете моего разрешения?

– На всякий случай – Существо улыбнулось. – Только сначала ты расскажешь мне немного о землянах.

Бесконечная сиреневая равнина стала удаляться, и Аолла, успокоившись, вернулась к привычному теперь для нее состоянию полузабытья.

***

Аолла не знала, сколько времени прошло, наверное, больше месяца по земному счету, когда в один из дней Нигль-И забрал Креила. Они что-то придумали, и может быть удастся вывести Советника из комы, – так объяснил Нигль-И. После этих объяснений потянулись еще более утомительные дни, потому что теперь Аолле заняться было абсолютно нечем. Она бесцельно слонялась по коридорам клиники, почти досконально изучив доступный ей сектор.

В один из таких дней, вернувшись к себе в комнаты, она обнаружила мужчину, который повернулся на звук ее шагов.

– Кто вы? – Она сразу напряглась от весьма неожиданного визита, прикинув, что он никак не может быть человеком, несмотря на невероятное внешнее сходство с людьми. Аолла подумала, что в толпе людей его бы было невозможно отличить, и только затушеванная, почему-то ей сразу пришло в голову – неестественная или неродная? – телепатема, – могла выдать в нем нечеловека. – Кто вы? – существо молчало, и ей пришлось повторить свой вопрос.

– Это имеет значение? – Мужчина улыбнулся, а Аолла внутренне вздрогнула. Она сразу подумала о своей болезни и о том, чем может кончиться встреча со столь похожим на человека существом.

Она еще раз оглядела его: невысокого роста, может быть выше ее всего на голову, с мягкими длинными до плеч, светлыми волосами, ничуть не придававшими ему женственности, в плотно облегающей тело одежде, похожей на римскую тунику; странно-обычное мужественное лицо, нос слегка с горбинкой и невероятная сила, исходившая от существа. От его пристального взгляда серых глаз, – так хозяин мог бы смотреть на свою вещь, – Аолла вздрогнула и внутренне собралась. Эта встреча таила угрозу, а как бы плохо она себя не чувствовала, опасность придавала силы.

– Я требую, чтобы вы назвали себя! – насколько возможно жестко сказала она.

– Мне почему – то казалось – мы поладим. – Мужчина слегка наклонил голову, а его взгляд хозяина при этом смягчился, став просящим.

«Кажется, я влипла!» – внутри блоков подумала Аолла, неожиданно для себя осознав, что у нее пропало всякое желание выяснять, кто это существо и откуда.

– Я не хочу вам ничего плохого, – сказал мужчина.

– Вы думаете, у нас одинаковое понимание плохого?

– Надеюсь. Я хотел бы просить вас поужинать со мной.

– А что вы едите?

– Вас интересуют названия блюд или по существу?

– По существу.

– Я – вегетарианец. На моей планете никогда не ели животных. Я ответил на ваш вопрос?

– Ответили. Если это так, я, пожалуй, соглашусь. – Аолла расслабилась. Чувство опасности куда-то испарилось, хотя существо так и не назвало себя. В конце концов, всем было известно, что вегетарианцы никогда не отличаются повышенной агрессивностью.

***

Мужчина вел ее коридорами клиники, выбирая проход через Трехмерность. Потом они пересекли еще один коридор, а когда шлюз закрылся, Аолла смогла снова вернуться к земному облику.

– Куда вы меня привели? – Она подумала, что это похоже на переход в пристыкованный корабль.

– На мой корабль.

– Никогда бы не подумала, что вы дышите земным воздухом!

– Это для вас! – мужчина рассмеялся. – Идемте, не бойтесь, я не собираюсь вас украсть!

– Как вам это пришло в голову? Наверняка здесь знают, кто вы. Так что похищение исключается! – Аолла воспринимала все как шутку.

– А вам бы этого хотелось?

– Может быть, может быть, – продолжала подыгрывать она существу. – Жаль, что у меня есть некоторые обязательства перед моим другом…

– Креилом ван Рейном?

– Вы и его знаете? Кто это столько наболтал о нас? Не Нигль-И случайно?

– А он такой болтливый? – Мужчина опять рассмеялся.

Аолле так давно было плохо, что сейчас радовала малейшая возможность расслабиться.

Пройдя несколько коридоров, они очутились в огромной комнате, с тщательно расставленной земной мебелью. Посередине стоял необъятный стол, заставленный бесчисленными тарелками и тарелочками, как показалось Аолле – с земными фруктами, овощами и всевозможными салатами.

– Это что, с Земли? – у нее начинало все путаться в голове: корабль с земной атмосферой, существо, до мельчайших деталей похожее на человека, теперь еще земная обстановка и еда… Она просто не знала, что можно подумать обо всем этом.

– Нет, конечно. Я кое-что посмотрел о Земле и немного помоделировал. Только не знаю, что получилось?

– Получилось? – Аолла в изумлении обходила помещение. Подделка, если существо не обманывало, была идеальной. Она ощупала поверхность предметов – дерево или пластик. Инкрустация – казалось, она где-то встречала такой стиль в антикварных магазинах. – Кто вы? – спросила она, настойчиво посмотрев ему в глаза. – Вы должны быть очень могущественны, если так легко можете обращаться с Многомерностью?

– Не преувеличивайте, Аолла. – Существо улыбнулось. – Давайте лучше сядем за стол. Я не уверен, что это для вас будет так же вкусно, как красиво.

Аолла нерешительно взяла клубничину и осторожно откусила кусочек: на вкус это была самая обычная клубника. «Ни за что бы не догадалась, что это синтез!» – подумала она внутри блоков. Аппетит, тем не менее, был разбужен, тем более что еда в клинике Роттербрадов не отличалась разнообразием. Она не спеша принялась уничтожать одну тарелку за другой, на время забыв о существе, которое почти не ело, а только наблюдало за ней.

– Не бойтесь, мне не будет плохо. – Аолле показалось, что лицо мужчины обеспокоено. – Я всегда много ем. Вам оставить? – Она подумала, что все-таки это может быть совсем неприлично уничтожить всю еду одной.

– Для меня земная еда, если честно, не кажется вкусной.

– Правда? Почему?

– Слишком жесткая. Не привык к такой жесткой пище.

– Понятно. Я жила много лет на Дорне, и, хотя я землянка, первое время на Земле тоже приходилось привыкать к еде. На Дорне еда больше напоминает желе.

– Они же настоящие вегетарианцы!

– Намекаете, что я – не настоящая? – Обиделась Аолла. – Большую часть моей жизни – сотни лет, – я не ем мяса!

– Извините, я совсем не хотел вас обидеть.

Она вдруг ощутила себя совершенно наевшейся и еще – ее клонило в сон.

«Все – таки переела!» – с огорчением подумала Аолла, засыпая, не в силах заставить себя раскрыть глаза.

***

За окном было совсем темно, тихо шелестел дождь. Аолла проснулась на огромной двуспальной кровати, почему– то лежа на животе. Она повернула голову, успев заметить шикарную обстановку спальни, и встретила пристальный взгляд мужчины, сидящего в кресле, рядом с кроватью и неотрывно смотрящего на ее обнаженную спину. От его взгляда мурашки пробежали у нее по коже. Мужчина не пошевелился, только его взгляд стал молящим.

– Что вы хотите? – Она с удивлением поняла, что не испытывает никакого страха, только тело от его взгляда мелко задрожало, почти мгновенно возбуждаясь.

«Я с ума сошла!» – подумала Аолла, не имея ни сил, ни желания сопротивляться тому, что произошло дальше и сколько бы ни пыталась она потом проанализировать тот день – все сливалась в нежности и наслаждении.

… Бесконечный океан, странно-сиреневого цвета, с вздымающимися огромными волнами. Порывы ураганного ветра легко перемещают непокорные массы воды. А на одной из них замерла жемчужная снежинка, легкая и невесомая…

… Безумная стихия звезды проносится под огромным существом. Его тень скользит, отражаясь в огненной поверхности плазменного моря… Существо сворачивает свои распластанные края-крылья, закрывая защитным куполом крохотную фигурку Аоллы, в красном обегающем платье…

… Сияющий Каньон на Дорне, пронизанный щупальцами энергии. Черная, с горящими молниями на крыльях, фигура незнакомого дорнца несет Аоллу, почему-то в своем земном облике, на своей спине… Энергия обнимает их тела, захлестывает, заставляет стонать каждую клеточку непокорного тела…

… Песчаный пляж земного моря. Шторм разбивает волны об оголенные скалы. Аолла видит мужчину над собой, чувствует привкус соли на губах. Она закрывает глаза – такой же шторм в голове незнакомца, ревет, стонет, разрывает внутренности наслаждением…

Она помнила напряженное, покрытое капельками пота, лицо мужчины, когда она слегка выходила из тумана наслаждения. И в этот момент ей казалось, что он сдерживает себя. В один из таких раз она прямо спросила его об этом. Он только улыбнулся, словно сквозь боль.

– Я не могу делать с тобой то, что хотел бы и вынужден контролировать себя, – просто пояснил он.

– А что вы хотели бы? – Она подумала о Слиянии и что, конечно, это было невозможно.

Мужчина снова улыбнулся.

– Зачем вам это знать? Я просто хочу вам немного помочь…

– Помочь? Вы знали о моей болезни? – Если бы она знала об этом раньше, скорее всего, ничего бы не было, а теперь это уже не имело значения. Слишком много месяцев ей было плохо и сейчас хотелось хотя бы на короткое время забыть обо всем.

Потом она помнила, как очнулась от того, что какой-то незнакомый мужчина склонился над ней, прося выпить что-то из чашки, а она, спросонья, все никак не могла понять, что ему нужно и кто это.

– Это врач, ты не бойся, – пояснил ей тот, с кем она была все время.

– Зачем это? – Аолла пыталась понять.

– Успокаивающее. Выпей, не бойся.

После лекарства она уснула и кошмар, который видела в том сне, почему-то намертво отпечатался в ее памяти.

Ей снилась операционная, похожая на земную и в то же время – не похожая, потому что свет был не такой, как в земных. А потом она увидела врача и спросила, что он с ней делает. Тот еще не успел ей ответить, как она знала: он делал аборт, потому что она ждала ребенка от существа, с которым была. Она дико закричала: «Нет! Не убивайте!» – и очнулась действительно в операционной.

Мужчина держал ее за руку и беспокойно всматривался в ее глаза.

– Что происходит? – Она почувствовала, что перестает понимать, где реальность, а где сон. – Что вы делаете? – Врач прекратил манипуляции, как только она очнулась.

– Врач только предпримет меры, чтобы ты не забеременела, – пояснил мужчина.

– Это не нужно. – Она теперь пришла в себя и сразу вспомнила, что уже очень давно не может иметь детей.

– Пусть сделает как нужно. Это совсем не больно, – попросил мужчина.

– Ты знаешь. А я бы не отказалась иметь ребенка от тебя.

– Это печально, правда? Ребенок бы вырос без отца, на чуждой планете…

– Почему чуждой? Он бы был наполовину землянином?

– Разве Земля место, где можно растить… – мужчина резко оборвал фразу.

К ней подошел врач, снова с каким-то напитком, и в этот раз она безропотно выпила. Ей стало все равно, потому что, она это знала совершенно точно – у нее не могло быть детей в земном облике, а все остальное было неважно.