Нижний Новгород, Арктика, Антарктида

Через некоторое время в темноте полярной ночи появились нарты с собачьими упряжками, и начался обмен. Ненцы начинали хлестать водку прямо на льду около судна. Пили, пока не сваливались на нарты. Закончив обмен, нарты отъезжали. Дорогу к поселку, вероятно, собаки в упряжках хорошо знали и благополучно доставляли своих хозяев домой в темноте и пурге полярной ночи. Наменяли моряки на спиртное осетров, омуля, песцовых шкурок. Оленьи шкуры, вообще, шли за бесценок. На колпит на камбуз набрали муксуна, он тоже у ненцев считался не ценной рыбой. Доктор за спирт выменял нельму килограммов на 15 и пару песцовых шкурок. Встал вопрос: «А, что с ними дальше делать? Хорошо бы домой жене отправить. Но рыба не дойдет – протухнет». Обратился за советом к старпому и тот посоветовал подойти к боцману:

– Боцман мужик ушлый и наверняка он что-то уже мастерит для обработки

рыбы. Ведь экипаж набрал много рыбы домой, да и на камбуз рыбу взяли.

Действительно, боцман под полубаком в кладовке организовал засолку рыбы. Для этого были использованы бочки, тазы. Для дальнейшего приготовления балыков холодного копчения освободили одну из кладовок. На палубе около нее установили печку, сделанную из железной бочки, от нее провели в кладовку трубу для подачи холодного дыма для копчения. Рыбу уже приготовленную для балыка, т.е. засоленную и ошкеренную, надо было только подвесить на специальных горизонтальных вешалках, но эту работу решили сделать после выхода судна из Игарки на переходе до Мурманска.

Глава 6

Встали под погрузку в порту Игарка. По согласованию с Пароходством реше-но было крепить палубный груз силами экипажа. Пока грузили лес в трюма, у экипажа появилась возможность сходить в город. Город своеобразный, часть жителей из бывших репрессированных и их потомков, а часть приехала по вер-бовке на заработки. Многие бывшие репрессированные получили разрешение на выезд в центральную Россию, но там уже у них не осталось, ни родных, ни жилья, и ехать им некуда, так и остаются они в местах бывших ссылок. Побродили моряки по унылым улицам, намерзлись. Октябрь, а мороз под 20 градусов. Вечером решили пойти в Интерклуб для моряков. Столики в клубе, как в ресторане, играет музыка, зал полный народа. Сидят моряки за столиком, ужинают, на танцующих посматривают. Начал их задирать пьяный местный парень:

– Что, пришли наших девок кадрить? Вам тут не обломится… – И дальше в том же духе. Пытались моряки ему объяснить, что пришли просто отдохнуть, сменить обстановку. На судне месяцами находиться тошно. А тот отойдет, потом опять возвращается и продолжает задирать моряков. Понадобилось доктору выйти в туалет, смотрит, и этот парень заходит за ним следом. С матом, с угрозами пытается схватить доктора за горло и ударить. Пришлось Александру Николаевичу его опередить и ударить первым. Парень упал, доктор посадил его на полу, прислонил к стенке и вернулся в клуб. Объяснил товарищам, что с ним произошло и решили дальше не испытывать судьбу, покинули этот клуб.

Через неделю закончили погрузку, и вышли в рейс. Палубный груз был закреплен экипажем. Перед началом этих работ спрашивает доктор капитана:

– Груз крепится всем экипажем, должен ли я тоже заниматься этими работами?

– Нет, не должны. Вы можете заниматься своими делами, следить за здоровьем экипажа и оказывать медицинскую помощь, если понадобится.

Работают моряки, крепят груз. Наравне с рядовыми работают все помощники капитана, механики, электромеханик, радист. Не выдержал доктор и к боцману:

– Василич, дай мне рабочую одежду и расскажи, что я должен делать. Я тоже

буду работать вместе со всеми.

– Александр Николаевич, ради бога, пойдемте в кладовку, дам вам робу.

Выдал доктору полушубок, шапку, каску, валенки. И начал доктор таскать

цепи, троса, талрепы вместе со всем экипажем.

Дошли до Байкалова, там уже их дожидался ледокол «Капитан Мелехов».

Несколько часов простояли во льду в ожидании подхода судов из Дудинки, наменяли еще рыбы. Посмотрели, как ее ловят. Во льду пробивают рыбаки лунки и протаскивают через них сети. Вытаскивают сети и крупную рыбу втыкают головой в снег. На морозе рыба сразу замерзает. И около лунок выстраиваются целые заборчики из заледеневших осетров, нельмы.

Довел «К.Мелехов» караван до Диксона, а там их ожидал атомоход

«Арктика». Лед в Карском море уже серьезный, но за ледоколом дошли до Карских ворот быстро. На льду к радости моряков начали появляться белые медведи. Увидит медведь караван судов, отойдет подальше, встанет на задние

лапы и следит за судами, знает, что после прохода судов на льду что-нибудь

съестное останется. Конечно, останется – остатки обеда и отходы из камбуза на

лед вываливаются.

Провел ледокол караван через пролив Карские Ворота, довел до кромки льда в Баренцевом море и дальше суда пошли самостоятельно, обходя плавающие льдины. Прошли штормовое Баренцево море и вскоре пришли в Мурманск. Основная причина захода в Мурманск – это оформление закрытия границы. Получили снабжение, продукты. Сменились некоторые члены экипажа, у которых не была открыта «виза», на их место вернулись старые члены экипажа, успевшие отдохнуть на берегу со своими семьями. За короткую стоянку еле успел доктор отправить домой посылки. Столько оказалось необходимо оформить разных бумаг по своему заведованию, разных отчетов, рапортов на списание лекарств. «Интересно, кто-нибудь эти бумаги серьезно просматривает?» – думает, но такие требования и их необходимо выполнять. Потом, когда он сам станет флагманским врачом, он попытается уменьшить эту отчетность, но это потом, а пока приходится все это делать.

Глава 7

Закончилась стоянка в Мурманске и к радости экипажа судно вышло в рейс.

Такие стоянки с беконечными проверками различными контролерами изматывают экипаж и выход даже в штормовое море воспринимается с радостью: «Слава Богу, все мытарства закончились».

На переходе около Лофотенских островов получили изменение назначения

груза, вместо ГДР груз идет на Польшу в Гдыню. В море шторм, но палубная команда постоянно занимается подкреплением палубного груза. Оказалось незря. Получили сообщение и вскоре увидели лежащее на борту немецкое судно. Оно грузилось лесом тоже в Игарке, из-за шторма сместился груз и судно потеряло остойчивость. Экипаж сняли норвежские спасатели вертолетами, а судно на буксире потом завели в норвежские фьорды в ближайший порт.

Встали к причалу в Гдыне, раскреплять груз стал экипаж. Пароходство опять

решило сэкономить на этом валюту. Весь экипаж здоровый, больных нет и док-тор тоже начал помогать матросам в этой работе. Таскает вместе со всеми троса, цепи. Вечером после работы решили сходить в интерклуб. Посмотрели выступ-ление местных артистов, наигрались в настольный теннис и бильярд. На следующее утро за завтраком объявляет капитан:

– Судовой агент может организовать экскурсию в Мальброк, в бывший замок

крестоносцев. Если есть желающие, пусть записываются у помполита.

На следующее утро на микроавтобусе поехали моряки в Мальброк. Старинный замок производит мрачное впечатление. Ходили по нему тихо, даже боялись громко разговаривать. Особо поразила своими орудиями комната пыток. Даже Александр Николаевич – хирург со стажем, и тот насмотревшись на эти приспособления и представив, как ими пытают несчастных, испытал настоящую

нервную дрожь. Вернулись на судно моряки не особо радостными.

Получили следующее рейсовое задание – после Гдыни следовать в Ригу для

погрузки металлолома на Кубу. Вот этому экипаж обрадовался. Зиму проведут

в теплых краях. На стоянке в Риге к некоторым морякам приехали жены с детьми.

К Александру Николаевичу приехали жена и дочка. В первый день приезда объе-динились с семьями старпома и третьего помощника, и устроили небольшой банкет. Время стоянки пролетело быстро. Поехал доктор в аэропорт провожать

семью, и так ему захотелось домой…, но впереди работа. Для себя нашел утешение в том, что побывает в Атлантическом океане, на Кубе. В Северном Ледовитом океане был, а в Атлантике еще не бывал. На Кубу он ранее чуть не попал во время службы в армии, когда набирали добровольцев для службы на Кубе и он подал заявление, но что-то в мировой политике изменилось и этот набор отложили. И вот сейчас появилась такая возможность.

Вышли из Риги, прошли Балтийское, Северное моря. И вот знаменитый

пролив Ла-Манш. Оживленное движение судов. Кроме следующих из Атлантики и Атлантику еще множество паромов, курсирующих между Англией и Францией.

В самом узком месте, в проливе Па-де Кале, в бинокль видно и английский порт

Дувр с правого борта и с левого виден французский порт Кале. Атлантический

океан встретил, как обычно зимой, штормовой погодой. Нос судна постоянно зарывался в волны и они прокатывались по палубе, разбиваясь о судовую надстройку. Старые моряки говорили, что это еще ничего, а вот Бискайский

залив покажет настоящий шторм. Радист постоянно принимает метеокарты погоды, и капитан прокладывает безопасный курс, учитывая их рекомендации. Благополучно прошли «ревущие сороковые». Тепло, под руководством боцмана на палубе начали строить бассейн для купания экипажа – скоро тропики, но запасы пресной воды на судне ограничены объемом судовых танков, а в этот бассейн будет подаваться пожарным насосом забортная океанская водичка. Моряки ждут, когда судно пересечет параллель северного тропика и на столах, согласно трудовому коллективному договору, появится сухое вино – простой обед превратится в праздник. У некоторых моряков, конечно же, есть заначка, но одно дело, когда выпиваешь «втихаря», и другое дело, когда это разрешено официально. Напиваться никто, конечно, не будет, да и жара в тропиках не позво-лит. Появились летающие рыбки, залетают на палубу, утром матросы выбрасывают их за борт. В Саргассовом море эти рыбки летают уже стайками. Жарко. Кондиционеры на судне не работают. После работы все моряки купаются в судовом бассейне. Бассейн небольшой метров 5 в длину, 3 в ширину, глубина почти 2 метра. Некоторые моряки ухитряются в нем плавать. Надевают монтажный пояс и от него тросик привязывают к борту бассейна. Моряк может плыть в бассейне любым способом – хоть кролем, хоть брассом, но тросик держит его на одном месте. И физкультура и развлечение. Вообще, месяцами находясь

вдали от родных берегов, среди одних и тех же людей, моряки еще и не такие развлечения придумывают. Наконец пересекли тропик, и на столах появилось сухое вино. Опять у моряков праздник. На подходе к Гаване получили указание портовых властей Гаваны лечь в дрейф в ожидании постановки к причалу. На рейде на якорь не встать – большие глубины. Легли в дрейф в ожидании постановки к причалу.

Глава 8

Утром около 6.00 к борту подошел катер, с катера спрашивают, где находится порт Мариэль. Вахтенный старпом не сразу из-за шума ветра понял, о чем его спрашивают. Он подумал, что прибыл лоцман. А, при чем тут Мариэль? Отвечает, что судну необходимо сначала выгрузить палубный груз в Гаване, а уже потом следовать в порт Мариэль. Потом смотрит, на катере флаг США, а мы находимся в кубинских территориальных водах. Понял, что тут что-то не так. Переспросил и, поняв, что людям с катера нужен именно Мариэль, указал направление на него. Порт Мариэль находится от Гаваны милях в 20. Катер убыл в указанном направлении.

В 10 часов по местному времени, со стороны порта Мариэль, показалась вереница белоснежных катеров. Флаги, указывающие на принадлежность к какому-либо государству из-за дальнего расстояния до катеров не видны. Картина необычная, на мостике собрались свободные от вахт, высказывают разные предположения о происходящем. Нашлись и «знатоки» на судне, которые объяснили, что в Мариэле находится Военно – Морское Училище и в это время они проводят или учения, или какой- то парад. Посудачили некоторое время: откуда в небогатой Кубе столько таких дорогих катеров. На следующий день такой парад катеров повторился. Подошла очередь на выгрузку и судно поставили к причалу порта Гавана. Начала работать портовая комиссия по оформлению прихода судна. Вот тут у судового врача появились новые заботы. В порту много ограничений с продуктами, с камбузом, с пищевыми отходами. Все судовые мясные продукты и сливочное масло опечатали в холодильных камерах. Пользоваться ими до выхода из порта нельзя. Для питания экипажа мясные продукты судно должно закупать в порту. Пищевые отходы должны в полиэтиленовых мешках складывать в отдельные емкости. На трап постелили маты смоченные хлоркой. И за всем санитарным состоянием судна и экипажа должен следить судовой врач. В случае нарушений портовых санитарных правил, судно будет оштрафовано на значительную сумму. В порту и в городе видно какое – то оживление. По телевидению показывают какие-то сборища людей, митинги. Но испанского языка в экипаже никто не знает, и о чем говорят не понять. Через несколько часов на судно прибыл работник Советского Посольства на Кубе и рассказал о событиях, которые сейчас происходят на Кубе. Несколько человек, убив охранника, проникли на территорию посольства одной из латиноамериканских стран в Гаване, попросили политическое убежище и получили его. Когда об этом, т.е. о получении политического убежища, узнали жители Гаваны, то они бросились к посольствам и полезли на территории. Это приняло массовый характер, все заборы иностранных посольств облепили кубинцы, желающие покинуть свою «свободную» страну. Чтобы как-то снизить накал страстей, Фидель Кастро своим указом разрешил желающим покинуть страну. Помогать в эмиграции взялись американцы. Часть этой процедуры экипаж как раз и наблюдал при стоянке на рейде. За трое суток страну покинула почти десятая часть населения.

За время выгрузки экипаж успел немного побродить по городу. Доктор со своей группой даже сходил в знаменитый гаванский национальный парк с зоосадом. Насмотрелись на диковинных зверей. Вернулся Александр Николаевич на судно, а там его ожидает капитан югославского судна. На этом судне у моряка разболелось плечо, он его ранее вывихнул и ему плечо уже вправляли, и боль на некоторое время утихла, а сейчас опять разболелось, не может рукой пошевелить. Александр Николаевич, как врач-хирург оказал моряку необходимую помощь, дал рекомендации о дальнейшем лечении. На следующий день моряк сделал в портовой больнице рентгеновский снимок, помощь была оказана профессионально. В благодарность вечером сводил его со старпомом в знаменитую «Тропикану». Вечер прошел очень весело. Посмотрели зажигательную программу варьете, хорошо поужинали. Расстались друзьями.

Закончили выгрузку в Гаване и следующий порт Сантьяго-де-Куба. Знаменитый город, находится недалеко от гор Сьера Маэстро, в которых, после высадки на остров в 1959 году, Фидель Кастро со своими соратниками начинал борьбу с правящим в стране режимом.

Началась погрузка. Свободные от вахт и работ члены экипажа получили увольнение в город и организованно отправились купаться на пляж. Куба хотя и считалась соцстраной, но все равно выход в город только организованными группами под руководством старшего, которого назначали из комсостава. Доктор в первый день сходить со всеми на пляж не смог, работал с портовой санитарной

комиссией.

Прибыли моряки на пляж группой около пятнадцати человек, во главе

первый помощник капитана. Этот помполит и на судне то всем надоел, а на отдыхе захотелось морякам расслабиться. Чтобы можно было говорить без оглядки, что тебя кто-то не так поймет и не доложит куда следует. Выпить пива и ни перед кем не отчитываться, откуда у тебя кубинские деньги, которые судно в этом порту не заказывало. Электромеханик, как командир, доложил помполиту и с двумя электриками и двумя матросами, решил поискать тихую бухточку, где можно понырять и поискать кораллы и раковины – караколлы. Отошли от пляжа на приличное расстояние. Народа нет, такой же песок и теплое Карибское море. Пока моряки устраивались на песке, электромеханик убежал купаться. Море около берега мелкое, отошел он от берега уже далеко, а все по пояс. Вдруг почувствовал, что встал на что-то острое. Уколол одну ногу, встает на другую, тоже колется. Попал он на скопление морских ежей. Надо выбираться, но куда не встанет, кругом иголки. Морская волна сбивает его с ног и протаскивает по песчаному дну, по ежевой колонии. На ноги нормально не встать, прыгает то на одной, то на другой ноге. Следующая волна опять сбивает. Кое-как выбрался на берег. На берегу ни встать на ноги не может, ни сесть, ни лечь на спину. Ноги, спина, ягодицы – все кровоточит и видны черные точечки – сломанные ежевые иголки. Надо выручать командира, выковыривать иголки, но нечем. Пошли мат-росы искать местных жителей. Нашли небольшой домик – рыбацкую хижину, объяснили жестами в чем дело. Дали им швейную иголку, и пошел с ними, веро-ятно из любопытства, местный парнишка. Часть иголок выковыряли. Все исколотые места распухли и кровоточили. Паренек жестами показал, что с такими кровоподтеками в море заходить опасно, могут напасть акулы.

Оставшиеся иголки уже на судне удалял Александр Николаевич. Эту операцию с интересом наблюдали моряки. Лежит электромеханик на столе со спущенными штанами и доктор иголкой и пинцетом в его ягодицах ковыряется.

Исколотые места долго нагнаивались и болели. Сидеть на стуле электромеханик долго не мог и, чтобы не слышать насмешек в свой адрес, во время обеда и ужина брал в кают-кампании тарелки с едой и уходил в свою каюту. Купаться во время этой стоянки на Кубе он уже не ходил.

Местные жители объясняли, что купаться можно только на пляжах, где проверено и очищено дно, а также отсутствуют морские хищники, которых в Карибском море предостаточно. Особенно, говорили, что надо остерегаться барракуд и нельзя в воду заходить с золотыми цепочками на шее и прочими блестящими предметами – барракуды сразу набрасываются на все блестящее. Да,

моряки и сами в этом убедились. Наловчились ловить барракуд на блесну прямо с причала. Что с ними потом делать, никто не знает. По слухам у них вроде бы ядовитое мясо. Отрубают моряки рыбе голову и делают из нее сувенир для дома.

Голова солится, затем высушивается, очищается от мяса и покрывается лаком. Старший матрос-плотник придумал еще интереснее, как очистить рыбью голову от мяса. Он эту голову оставлял в плотницкой под верстаком, и за ночь тараканы объедали мясо с нее до кости, оставалось только чуть подчистить и покрыть лаком. Про свое «ноу-хау» плотник никому не говорил, чтобы не завалили всю

плотницкую этими головами, узнали об этом только, когда плотник случайно проговорился, приняв в обед сухого винца. Сухое вино положено в тропиках

выдавать по 200гр. на человека для восстановления водно-солевого баланса в организме, но моряки наловчились выпивать вино по очереди. Сегодня несколь-ко человек отдают свою норму одному, завтра другому, и так по очереди.

Глава 9

После Кубы погрузка оборудования в Новом Орлеане на Ригу. Пересекли Мексиканский залив, забитый нефтяными вышками. Вошли в мутные воды Миссисипи. Ошвартовались в порту, отработала комиссия по открытию границы. По информации судового агента выход в город разрешен только капитану, старпому, старшему механику и судовому врачу. Началась погрузка оборудования на судно.

Капитан оставил на судне следить за погрузкой старпома, и с врачом и стармехом решили сходить в город. До этого никто из них в американских портах еще не бывал. Сложные отношения были в то время между США и СССР. Для получения разрешения на выход экипажа с судна в город американцы требовали предоставить судовую роль за 30 суток до захода судна в порт. А часто выполнить это требование было невозможно, т.к. порт погрузки-выгрузки Пароходство по коммерческим условиям сообщало на судно позднее этого срока. Грузоотправитель или грузополучатель могли изменить назначение груза и направить его в другой более выгодный и удобный для них порт. Вышли моряки в город, побродили по улицам, полюбовались красивыми вывесками и зашли в Кафе. Выходят из него и видят, что вокруг них собрались негры и настроены не особо дружелюбно. Оказалось, что зашли они в негритянский район, а там к «белым» относятся враждебно. Постарались быстрее выбраться из этого района. Больше в город не выходили. Красивая и богатая Америка, но уж больно резкие контрасты между улыбающимися белыми гражданами и афроамериканцами.

Пока стояли в порту, у доктора больных на судне нет и много свободного времени, решил он заняться рыбалкой с судна. Рыбы наловил много, но вся она пропахла нефтью и есть ее невозможно. Пришлось всю выкинуть за борт. Насмотрелись на портовых крыс, которые вечером вылезали из складов и стайками шли к воде на водопой. Видели, как крысы пытались пролезть по швартовам на судно, но не могли перелезть через противокрысиные щитки. Старпом специально вечером собирал матросов и показывал им, что не напрасно требует следить за этими щитками. Наконец погрузка закончилась и вышли из порта. Переход через Атлантику, матросы постоянно подкрепляют груз, Александр Николаевич опять напросился у боцмана в его бригаду и работает вместе со всеми. Время бежит быстрее, и физическая работа идет на пользу организму. Вечерами с помполитом играют в шахматы, решают разные шахматные задачи.

В Риге на судно опять приехала к доктору жена. Полюбовались городом, сходили в театр. Опять, провожая жену в аэропорт, очень захотелось домой. И мысли: «Там у меня любимая работа, а здесь, чем я занимаюсь? Пишу ненужные рапорты, отчеты. Моряков перед рейсом проверяет медкомиссия, на судно приходят все здоровые, а сделать перевязку или проверить чистоту на камбузе, так это и старпом может. Все командиры на берегу проходят обучение по оказанию «Первой медицинской помощи». Но опять мысли о квартире, автомашине… «Надо еще поработать. Да и морская служба захватывает. Новые города, новые впечатления. Поработаю еще немного. Вон моряки годами здесь работают. Как выдерживают и не спиваются?» После Риги погрузка генгруза в Вентспилсе на Гамбург. После стоянки в Риге на судне тишина, как вымерло. Это моряки приходят в себя после праздничного отдыха. Но потихоньку опять судно ожило, жизнь продолжается. Закончили погрузку, раскрепили груз и вышли в Балтийское море. Огибать Данию не стали, получили разрешение Пароходства на проход Кильским каналом. Жалко, что прошли его ночью. Не удалось, как следует полюбоваться этими красотами. Движение судов очень оживленное, вот тут в полной мере проявилось мастерство капитана.

Глава 10

Начали выгрузку в Гамбурге. После завершения всех работ, связанных с оформлением прихода, появилась возможность сходить в город. Основная часть экипажа уже не один раз бывала в этом порту и город им немного знаком. Да, и куда в основном ходят моряки в Гамбурге. Это лавочки, в которых торгуют дешевым барахлом, специально для русских моряков и, конечно, в район Реепербана.

Это район развлечений. Множество заведений со стриптизом. Потом инте-ресно молодым парням побродить по боковым улочкам около Реепербана. Ярко освещенные окна на первых этажах, и там, как на витрине сидят полуобнаженные красавицы в соблазнительных позах, в гости зазывают. Ну, в гости советский моряк не пойдет, запрещено Правилами Поведения Советского моряка, да и денег жалко. А наберешься смелости, сходишь, потом жди, что кто –то сообщит об этом помполиту. И все – отплавался. Хотел доктор сходить в знаменитый музей восковых фигур, в зоопарк. Но в его группе одни девушки, а они не будут платить за вход, они только до портовых магазинчиков и на судно, а одних их не оставишь, потом будут крупные неприятности.

После Гамбурга догрузка в Бремене. Этот город не такой праздничный как Гамбург. Там, кроме магазинчиков, моряки обязательно бродят по автомо-бильным свалкам, где разбираются старые автомобили на металлолом. Здесь по дешевке можно приобрести не только различные автозапчасти, но и автомобиль с большим пробегом. Обычно моряки покупают подержанные автомобили, когда судно идет в родной порт. А так, просто посмотреть цены, купить старую автомобильную магнитолу и еще что-нибудь по мелочи.

Закончили погрузку в Бремене и взяли курс на Канаду. Шторм в Северном море, но экипаж к штормам уже привык. Несут вахты, выполняют профилак-тические ремонтные работы. Доктор утром, как обычно, делает зарядку, обход судна, проверка санитарного состояния, проводит медосмотр экипажа. Иногда в рейсе появляются больные, скрыли перед рейсом старые болячки, а в рейсе они и проявились, надо их лечить, назначать лекарства. Вечерами, как обычно, свободные от вахт моряки смотрят в столовой экипажа кинофильмы. В рейс берут определенное количество кинофильмов. Просмотрят все и, особо полюбившиеся, смотрят по нескольку раз. Некоторые кинофильмы уже наизусть знают и во время просмотра повторяют за актерами слова.