Одна из тысячи звёзд

Вечером решил все объяснить Крохе и даже сделать предложение, хотя я очень спешу, но иначе она меня на ленточки пустит. Все объяснения планировались на вчерашний вечер, до выхода в свет этой истории, но она работала, и ее усталый и расстроенный вид меня выбил из колеи, так что не смог ей все рассказать. За эти выходные я четко понял, что отпускать свою строптивицу не желаю, по крайней мере, до тех пор, пока она хочет быть со мной. Чувствовал всем телом, как глубоко эта маленькая звездочка вошла в мою жизнь. Я стал зависимым, как наркоман, тянусь за ней для получения своей дозы огненного напитка, и мне всегда мало. Это страшно, страшно так зависеть от другого человека, но иначе я походу уже не могу. Мне мало просто быть рядом, мне недостаточно  ее тела, я хочу ее душу и ее сердце в личное пользование. Вот только жутко беспокоили ее скрытность и желание  залезть в пекло по самое не хочу. Этот ее хренов героизм и вечная самостоятельность меня просто выбешивали, что порой хотелось крушить стены. Я уже сто раз пожалел, что не поставил на ее телефон прослушку, а обошёлся только gps – маячком, чтоб знать, где ее искать, если слиняет от своей охраны. Но во мне после всех ее предупреждений поселился упорный страх перегнуть палку в контроле  за ее жизнью, поэтому сильно не давил, но только  до сегодняшнего дня. К сожалению, эта гребаная жизнь загоняла нас в свои рамки, а я, защищая свое, готов к любым мерам.

Заявление о нашей скорой свадьбе мне было выгодно сразу в двух случаях: официальное признание Селины моей девушкой,  а теперь уже  и невестой, должно успокоить представительниц пресловутого фанклуба и плевок Маркелову прям в его наглую рожу. Интересно, как он теперь собирается заявить в субботу о своей женитьбе на Крохе, если она уже официально обручена. Была мысль сделать свидетельство о нашем браке, чтобы уж наверняка, но остаться без своих яиц мне тоже не хотелось.

Друг-редактор журнала, узнав, что девушка не в курсе о счастливом событии, был удивлен и спросил, а не проще сначала сделать предложение. Ага, это он просто с Селиной не знаком! Я ж знал, куда б меня послали, сделай я вот так предложение руки и сердца после недельного знакомства. Эта вредина даже статус моей девушки приняла с таким скрипом, а уж до статуса невесты мы еще, как минимум, полгода идти будем, а времени не было. Хорошо, что газеты и журналы Кроха не читает, называя все это ненужной макулатурой, так что есть шанс, что до вечера она ничего не узнает.

Хотя стоп! От досады на самого себя перегнул и сломал карандаш пополам, которым до этого автоматически что-то чертил в ежедневнике, пока обдумывал в сотый раз свою ситуацию. Черт, черт, черт! Она же встречается с Алиской, которая всегда в курсе всех новостей. Мысленно взвыл и откинулся на спинку рабочего кресла, отшвыривая остатки канцелярского предмета.

Неожиданно в приемной раздается грохот двери и поросячий визг Юлианны. Я нахмурился, соображая, кто может так вломиться ко мне в офис, так как в моем представлении мой кабинет– это моя крепость.

Спустя несколько минут возни и воплей секретарши уже теперь дверь моего кабинета открывается в том же шумовом диапазоне. На пороге стоит Селина, судя по выражению лица и позы, готовая убивать меня медленно, с чувством и расстановкой, а сзади нее машет руками Юлианна, которая явно собирается оттащить мою невесту обратно в приемную.

Твою ж мать, и всех святых в придачу! Узнала!

– Юлианна, вышла прочь! Закрыла за собой двери на замок, и меня ни для кого нет!

Слава Богу, эта недалекая сразу же выполнила мои требования, и мы остались вдвоем. Вот тут мне стало страшно от этой зловещей тишины перед бурей. Может, Юльку обратно позвать, пусть буфером побудет.

– Арчинский, ты сволочь такая!  Святым себя возомнил? А?

– Кроха, нет, просто…

– Точно нет? А то я на хрен тебе сейчас крылья– то отрежу и нимб на ягодицы натяну.

– Селин, не выражайся! – на автомате выдал я, не задумываясь о последствиях.

–Ох и Ах! Что еще прикажешь? – спросила она и, подойдя к моему столу, кинула на него свою сумочку, потряхивая в воздухе рукой с доказательствами нашей помолвки.

– Арчинский, что это за показательное дерьмо? Спрашиваю, какая дрянь дала тебе право решать за меня? Ты что ли совсем охренел, или мозги в выходные от мороженого замерзли?

Я, наверное, и, правда, совсем охренел, так как эта затея мне уже и самому не казалось такой прекрасной как вчера, особенно, в эту минуту.

– Селин, хватить орать! Давай сейчас все спокойно обсудим, – уже громче сказал я, тоже начиная  злиться. Эта девушка всегда умудрялась заводить меня во всех сферах наших отношений на все сто процентов с полпинка, а тут, вообще, качественный пендель прослеживался.

– Арчинский, там, где есть  ты, понятие спокойствия становится крайне нереальным. Так что нефиг мне зубы заговаривать. Да я, вообще, само, блин, спокойствие. У меня просто в голове твоя выходка не укладывается!

– Кроха, не беси меня, хватит вопить! Давай… – но меня снова злостно перебивают. Да, бл….

– Ах, так я еще вас и бешу! Ну, как это я посмела открыть рот, обычная женщина, на святого Даниила. Простите, Даниил Александрович, но не пошли бы … – она  глубоко вдохнула  для выплеска новой порции обвинений, но мой взгляд непроизвольно зацепился за декольте ее платья. – Все, с меня достаточно, можешь пойти и делать мозги своей секси-секретарше, а я эту брехню слушать не хочу. Нет, ты погляди, ему ж мало полчища безумных дур, так у него и на работе скоро бордель будет, а мне, значит, отведена роль невесты-рогоносицы. Так что ли?

И в меня полетела газета, отклониться успел, но с меткостью у этой дьяволицы точно все в порядке, судя по всему, метилась в голову.

– Сволочь ты, Арчинский! Я не собираюсь быть твоей оленихой, я  ухожу, а ты можешь трахать все, что тебе захочется.

И в конце фразы очередной снаряд в виде увесистого журнала, пролетавшего рядом с моей головой. Ну, все, коза, допрыгалась! Не знаю, какой реакции она ждет от меня, но я уже не мог думать ни о чем другом, кроме как задрать на этой злой фее платье и показать использование офисной мебели не по назначению. Ее взбешенный вид, строгое облегающее платье, огромные шпильки и, я почти уверен, чулки невероятно меня возбуждали. Все-таки она была единственной в мире девушкой, чьи крики на ультразвуке, смешивающие меня с дерьмом, заводили за  минуту.

Я так резко встал, что кресло откатилось и ударилось о стену. Огибая стол, я быстро хватаю уходящую Селину за локоть, дергаю на себя почти вплотную. Она фыркнула и, сощурив убийственно-холодные глаза, промолчала, сложив руки на груди, отчего та стала еще приметнее. Бл*ть.

За счет каблуков она доставала мне до плеча, так что я чувствовал ее неровное дыхание на своей шее, чувствовал ее запах и прямо-таки ощущал ее агрессию через воздух.  Ее  дикая сексуальность в миллиметре от меня снесла мой мозг окончательно.

– Значит, трахать все, что мне захочется?! – и подхватил ее под попу, поднимая вдоль своего тела, ближе к своему лицу.

– Арчинский, Халк перекрашенный, ты какого хр… – и я закрыл ее рот своим в привычной манере.

Эта чертовка укусила меня за нижнюю губу, постучала кулаками по плечам и даже ногами немного подёргала, но в узком платье ей было неудобно меня пинать.

Продолжая яростно поглощать ее рот, усадил ее на край стола, по пути сдвигая все, что там было, с грохотом на пол. Раздвинул ноги, сдвигая по бедрам платье, чувствую под ладонями шёлк и кружево ее чулок.

Кроха схватила меня за лацканы пиджака и отдернула от себя.

– Что за ерунду ты придумал? – крикнула она, пытаясь оттолкнуть меня сильнее и слезть со стола. Черта с два я ей это позволю!

– Делаю то, что ты и сказала! А так как трахать, кроме тебя, я никого не хочу, так что, милая моя, придется отвечать за свои слова, – и, перехватив ее запястья, завел за спину, удерживая там одной рукой, а второй  продолжил начатое ранее исследование.

– Не говори чепухи, Арчинский! Ты…– я продолжил ее целовать, так как молчаливая Кроха на данный момент меня устраивала больше, чтоб не потерять остатки призрачного контроля над ситуацией.

Скользнул ладонью на внутреннюю поверхность бедра, открывая их еще шире, пока пальцами не почувствовал  влажную ткань трусиков. Отвел их в сторону, поглаживая нежную плоть, отчего по телу девушки прошла дрожь. Чувствуя, что Кроха больше не сопротивляется, отпустил ее руки, взметнувшиеся в тоже мгновение к моим плечам. Одновременно сплетаясь с ней языками, медленно ввожу в нее один палец, чувствую, как бедра девушки поддаются навстречу. Это охрененное ощущение, которое возникает во мне в ответ на ее отзывчивость, всегда рвет меня на части, обнажая и выпуская наружу моего тёмного неудовлетворенного зверя.

Стаскиваю Кроху со стола, перехватываю ее руки, пытающиеся вновь меня оттолкнуть, и сжимаю в охапку одной ладонью над ее головой. Это моя девочка, сопротивление до конца, до последнего вдоха. Разворачивая от себя лицом, чтобы не потонуть в омуте серебра ее глаз, наклоняю над столом, вздергивая платье до самой талии.

– Медвежонок, ты совсем оборзел, ты…ты…– ее голос глух и сексуально хрип.

Но я практически ничего не слышу от звука пульса во всем теле, продолжаю скользить пальцами по ее бедру, затем сжимаю ягодицу и поглаживаю ее кончиками пальцев. Оставляю несколько поцелуев на каждой половинке упругого и красивого. Моя невеста вперемешку со стонами шепчет проклятия в мой адрес, цепляясь пальцами за гладкую поверхность дубового стола и вздрагивая под натиском моих ладоней на ее теле.

Осознавая, что я на пределе, расстегиваю ремень и брюки дрожащими пальцами,  сам себе ухмыляясь, ведь до чего дожился, а точнее довели, до трясучки подростка. Отодвигая в сторону полоску трусиков, вхожу одним движением на всю длину, чувствуя, как выгибается женское тело подо мной, целую ее шею и открытые платьем плечи.

– Я тебя… тебе… вот обещаю, – пытается сказать Кроха, но в ответ я лишь усиливаю движения бедер, срывая ее шепот на стон, приглушенный ее же плечом.

– Нет, Кроха, это я тебя… вот же знаешь, что только с тобой и тебя … хоть сутки напролет, а все равно… мучаешь, издеваешься и посылаешь, – с нажимом произношу последние слова в ее ушко, а сам с остервенением двигаюсь в ней, словно наказывая нас обоих.

Она не отвечает, только сильнее прогибается в спине, упираясь ладонями в стол. Я обхватываю ее грудь рукой и сжимаю отвердевший сосок через одежду, прикусываю мочку уха и ниже кожу на шее, зная, что это ее слабое место. Свободной рукой еще крепче прижимаю к себе ее бедра, будто желая пронзить ее насквозь, через сердце прямо в душу, чтоб все ее бредовые мысли исчезли из головы. И вот ее триумфальный финиш с громким стоном подводит и меня под черту невозврата, превращая мое сознание в одну сплошную бесконечность.

Спустя пару секунд опираюсь руками на стол по обе стороны ее тела, нежно целуя ее влажную кожу шеи, в висок.

– Крох, ты только моя, я не позволю тебе уйти, так что в следующий раз, решив хлопнуть дверью, вспомни об этом. Хотя способ твоего убеждения мне очень нравится, так что можешь не вспоминать, – добавил я, оставляя очередной поцелуй на ее розовой щеке.

– Арчинский, сволочь ты… – прошептала Селина, пытаясь скрыть улыбку за резкими словами.

– Так я и не спорю, гад мерзкий, но тут уже ничего не поделаешь, каким был, таким и останусь, – притворно расстроено выдыхаю, поднимаясь с нее. Прихватив пару бумажек  из салфетницы, стоявшей на краю стола,  вытираю ее между ног  и поправляю трусики с  платьем.

Она встает следом за мной, придерживаясь за стол, медленно поворачивается ко мне, окидывая меня придирчивым взглядом серебристых глаз.

– Точно, гад…но безумно красивый гад, – соглашается девушка, а я промахиваюсь в застежке ремня.

– На моей памяти это впервые, когда ты признаешь мою неотразимую красоту и мужественную сексуальность. – подмигиваю ей, наконец-то справившись с ремнем на брюках.

– Это просто у тебя память короткая, и, вообще, я никогда не отрицала сей факт, – пытаясь оставить  за собой последнее слово, ответила Селина, поправляя чулки и платье. Ее растрепанный вид и эти ноги в чулках снова меня заводят, бл*ть, это когда-нибудь сбросит обороты?!

– Звездочка, чулки бесподобны, ты их специально для меня надела? – пытаясь успокоить себя, переключился на ее лицо.

Девушка, вытащив шпильки из остатков прически, тряхнула волосами, откидывая их на спину, ответила, прерывая мои непристойные фантазии по наматыванию ее локонов на мой кулак.

– Ой, чего выдумал, Медвежонок, много чести… я сегодня секс на столе точно не планировала, может быть, расчленение полуживого тела, но точно не это.

Покачал головой, улыбаясь, ведь я тоже такое не планировал, ну, по крайней мере, не раньше вечера, но с Крохой мои планы почти никогда не срабатывают.

Я подошел ближе, запуская руки в ее волосы, наслаждаясь их шелковистостью, нежно поцеловал в губы, пытаясь компенсировать свою предыдущую грубость и поспешность.

– Ладно, расчленять не буду, но тема не закрыта, и ты пока в группе плохих детей, кому Дед Мороз не подарит подарков в новогоднюю ночь.

– Селин, ты слишком жестока ко мне, как же я…без подарка? А? – снова целую ее приоткрытые губы, слегка прикусывая нижнюю, напоминая, кто тут главный, но получаю увесистый тычок в ребра. – Хорошо, дорогая, обсудим это на ужине в ресторане.

– Ааа, тот самый сюрприз! Ну, ну…

Девушка слегка отталкивает меня, и я нехотя выпускаю ее из кольца своих рук. Она подбирает с пола свою сумочку и направляется к дверям.

– Придется тебе сегодня поужинать в одиночестве, дорогой! Я очень занята на работе, вот с этой поездкой совсем из графика выбиваюсь. Двери открой, мне пора.

Вот же чертова вредина! Подхожу и опираюсь спиной на дверное полотно, вглядываюсь в лицо девушки, пытаясь увидеть ее внутренний мир.

– Я знаю, что не прав… но ты должна меня выслушать.

Она хмурится, нервно кусает губу, но глаз не отводит.

– Дан, открой двери, пожалуйста, мне, правда, пора.

Ее голос слегка дрожит, а я не хочу ее отпускать, боясь, что она не вернется. Обидится, не выдержит и уедет к себе, а я теперь не могу спать один.

– Ты вернешься? – не хочу, но спрашиваю, хотя мой голос такой жесткий, что сам морщусь.

Селина, слегка улыбнувшись, проводит руками по моей груди, поправляя галстук и лацканы пиджака.

– Ты ж меня найдешь и привезешь обратно в свою пещерку всевластия?

– Конечно,– быстро, не задумавшись ни на секунду, отвечаю я, вызывая ее очередную улыбку.

Кроха  легонько хлопает меня по плечам, кивает в сторону дверей. Вздыхаю, но делать нечего, открываю замок. Молчание и улыбка в моем случае уже хороший знак.

Пропускаю Селину вперед, но она останавливается в дверном проеме, чуть ли не спотыкаясь об Юлианну, которая скорее всего дежурила под дверью.

– Даниил Александрович, у Вас все в порядке? Может, охрану вызвать, а то тут всякие бешеные… – пищит это пустоголовое создание, игнорируя Кроху, заглядывая мне в глаза с преданностью собаки, спасенной от живодерни.

Господи, ну, почему я ее еще вчера не уволил.

– И правда, Даниил Александрович! – поворачиваясь ко мне со смертным приговором на лице, поддержала Селина. – Давайте охрану и скорую тоже, а то вдруг я вас покусала, и вы бешенством заразились. Заодно и даме этой укольчик, а то я на нее слюной капала, когда в ваш кабинет прорывалась.

– Кроха, не обращай внимания! Я ее сегодня уже увольняю, – пообещал я, пытаясь сгладить ситуацию.

– А что так? Минет плохо сделала?

– Ты издеваешься надо мной, да? – уточнил я, так как уже терял нить ее мысли. Женская логика для меня порой просто непостижима.

– Что, хорошо?! И все равно увольнение!? Ой, ой… как несправедлива жизнь, – с видом философа и с праведным гневом в глазах изрекла Селина и, хорошенько стукнув сумочкой по моему плечу, отвернулась.

– Звезда эстрадного кабаре и пластической хирургии, – обратилась девушка к моему почти экс-секретарю. – Невесту своего босса надо знать в лицо, а вы что-то совсем отстали от жизни.

Юлианна с маской глубокой мысли на лице переваривала информацию, а Кроха, недовольно качая головой, направилась к выходу из моей приемной.

– Дорогая, вечером ужин, не забудь, пожалуйста! Я заеду за тобой, – напомнил ей вслед, так как положительный ответ я так и не получил.

– Рискни, дорогой! Но я занята сегодня! Вон ту сосиску блоднинистую можешь взять с собой, и завтра ты будешь во всех таблоидах.

– Кроха, не начинай снова! – прорычал я, не обращая внимания на радостный писк почти экс-секретаря. Вот же дура, простите меня ее родители, как такое родиться-то могло.

Селина на мой рык повернулась у самого выхода, приподняв бровь, обмораживая своим льдистым взглядом.

Сказать она ничего не успела, так как двери приемной широко распахнулись, и на пороге появилась еще одна блондинка. Ха, а тучи все сгущаются и сгущаются над моими гениталиями.

Эти, как минимум, метр восемьдесят модельной внешности, с копной белокурых волос, пронзительным взглядом голубых глаз и алыми губами станут очередным гвоздем в крышку моего сегодняшнего гроба.

– О, и Вы сюда? К Даниилу Александровичу? – проворковала Селина, пропуская девушку в помещение.

Та, окинув внимательным взглядом нашу троицу, вновь повернулась к Крохе.

– Да, насчет трудоустройства, но я, видимо, не вовремя?

– Ну, что вы! Его Сутенерское Величество всегда свободен для прекрасных дам! Прошу, проходите, пользуйтесь! Если что … он любит пожестче, там сразу с плетки начинайте, а то вот девушка с минета начала, и уже сегодня уволена.

За время представления меня блондинке я точно понял, что попал в немилость своей невестушке надолго. Радовала только спокойная реакция посетительницы, которая, не обращая на меня внимания, на полном серьезе слушала Селину.

– Ага, значит, и тут сутенер и собеседование через секс? – спрашивает блондинка, а я уже тихо закипаю. Будто Вселенная, мать ее, сегодня решила доконать меня непостижимостью женского ума.

– Да, да! Подготовились? Могу чулочки одолжить? –  продолжила этот бред Селина.

– Крохааа, прекрати! – прорычал я.

– Ну, что ты, Медвежонок, я ж тебе помогаю с наймом нового сотрудника.

– Да, да, мужчина! Не мешайте, пожалуйста! Всегда интересно послушать своего предшественника и явно более опытного человека в таких делах.

– Ой, спасибо, но я тут постоянная величина.  Рада знакомству, Селина -так сказать, невеста этого сутенера. – и протянула руку для рукопожатия.

– Ого, мне тоже очень приятно, Анна – экс-кандидат на должность PR– менеджера, – и блондинка в ответ энергично пожала руку.

– А почему Экс? – полюбопытствовала Селина, направляясь к дверям.

– Так у козлов-сутенеров не работаю, слишком нервнозатратно и перспектив никаких, а на коленях, в принципе, стоять не люблю, – ответила Анна, тоже разворачиваясь на выход.

Понимая, что спектакль одного актера и его неожиданного помощника подходит к концу, я уже заорал.

– Да что за балаган, Селина! Какой к черту сутенер?

Девушки повернулись ко мне с удивлёнными выражениями лиц.

– И часто он так орет? – спросила блондинка.

– Да нет…только, когда доведу, – ответила Кроха. И обе стали рассматривать меня как жука под микроскопом, хоть иголкой не кололи, на том спасибо.

– Может, еще и руку поднимает? – уточнила Анна.

– Ой, что ты! Нет, только я иногда! Он же бывший боец ММА, раз поднимет, и панихиду по мне заказывать придётся.

– Правда?! Не знала. Это тогда хорошо, что не поднимает.

– Девушки, я вообще-то здесь стою, слушаю, – не выдержав, сквозь зубы пробурчал я.

– Ой, Медвежонок, ну, ты ж как скала, тебя сложно не заметить, – а потом, наклонившись к блондинке, добавила громким шепотом. – У него комплекс мужского тоталитаризма, не любит, когда девушка поступает по– своему, так что с оспариванием его приказов будет сложно.

– Да, сложный случай, – протянула кандидатка на работу таким же «тихим» шепотом. – И как справляешься с этим монстром?

– Да приручаю помаленьку, но он все равно выкидывает фортели, вот как сегодня.

–Так, Селина, ты спешила на работу, так что вперед, а вы, я так понимаю, Анна Олеговна от Борислава? – перебил я этот бесконечный женский треп о приручении нас, мужиков.

Вот как можно спеться с незнакомкой, которую ты вначале ненавидишь, а через две минуты общения болтаешь о всякой фигне?

– Да, Даниил Александрович, все верно, – отрапортовала блондинка и подмигнула Селине.

Вот кто-нибудь объясните мне этот невербальный язык девушек.

– Хорошо, если еще желаете получить эту работу, то прошу присесть на диван, я вас чуть позже приглашу.

Теперь Селина подмигнула блондинке, на что та улыбнулась. Божечки мои!

– Селин, я вечером тебя заберу, – в сто первый раз напомнил я своей невесте.

– Не стоит, дорогой, повторяюсь, я вся в делах, – уже открывая двери, ответила девушка.

– Крооохааа! Да, черт, что ты…

– Я б на вашем месте сейчас не стала … – перебила меня Анна с видом подсказывающей ученицы нерадивому однокласснику, отвечающего у доски.

– Да, да, послушай умного PR-менеджера, все-таки налаживание твоих связей с общественной жизнью – это ее основная работа.

Анна сочувственно-ободряюще на меня посмотрела и попрощалась с Селиной.

– Пока, Анна! Если что случится, обращайся! – и снова это дурацкое перемигивание, может, у них это нервное?!

Кроха, кинув мне короткое пока, гордо удалилась, а я направился в кабинет.

– А как же я, Даниил Александрович? Вы ж меня не уволите, это нечестно, я так старалась, – пропищала Юлианна, хватая меня цепкими пальцами за плечо. – Ооо, у вас такие мышцы!

Все, пиздец всему! Я ее сейчас убью, и агентство по подбору персонала тоже сильно пострадает.

– Юлианна, у меня к Вам несколько вопросов, пока вы еще являетесь секретарем Даниила Александровича.

– Ко мне? – удивленно воскликнула девушка, ослабляя хватку на моей руке.

Аккуратно, чтоб не сломать, отцепил ее пальцы и быстро скрылся в своем кабинете, захлопнув дверь.

Голова гудела, будто пару часов на ринге выступал, причем  не в своей весовой категории.

Собрал разбросанные со стола в пылу страсти вещи и открыл окно, запуская прохладу и свежесть осени. Вздохнув пару раз, почувствовал, как в голове все проясняется, и мелодрама в приемной превращается в хорошую комедию.

Кроха всегда выворачивает меня наизнанку, да так, что от моего выработанного годами в тяжелых тренировках спокойствия ни черта не остается. Я становлюсь одним нервным комком, пытаясь победить в нашем вечном споре о лидерстве.

Уже успокоившись, я уселся в кресло и через селектор попросил Юлианну пригласить девушку.

После короткого стука Анна зашла и расположилась напротив меня в кресле для посетителей.

Мы молчали пару минут, сражаясь взглядами, но так как была явная ничья, то я попросил ее личное дело.

– Не замужем! Надеюсь, за меня не собираетесь? – уточнил я, продолжая читать дальше.

– Нет, даже мысли не допускаю, – после громкого хмыка ответила девушка.

– Борислав Вам кем приходится?  – уточнил я, так как друг – редактор журнала – в ответ на мою просьбу озвучил свою – о собеседовании с умной девушкой на должность PR – менеджера в моем открывающемся охранном агентстве. Подробностей с его стороны не последовало, а мне не хотелось лезть туда, куда не просили, но понять основы не помешало бы.

– Скажем так, Даниил Александрович, что Борислав  мой очень хороший знакомый.

Легкая улыбка, открытый спокойный взгляд и полная уверенность в голосе, вот и все что последовало за этим неинформативным ответом.

–Нет рекомендаций с последнего места работы, это как– то связано с вашим нежеланием стоять на коленях? – спросил я, снова методично листая туда-сюда папку из трех файлов.

– Я не против личностных отношений на работе, но против уверенности мужчин, что им все дозволено, что каждую сотрудницу должно интересовать продвижение по карьерной лестнице через … офисный стол и туалет.

– Вы, я так понимаю, за словом в карман не полезете? – иронично улыбаясь, спросил девушку. Ее взгляд на внутренний мир офисной жизни был мне очень интересен.

– Нет, я же специалист по  работе с общественностью, а там либо ты сказал, либо тебя уже заклевали.

Соглашаясь, кивнул и захлопнул папку, продолжая рассматривать посетительницу. Ох, если учесть, что эта дамочка за две минуты нашла общую тему с Селиной и переспорить ее будет крайне сложно, то рабочий процесс обещает быть громким и с неожиданным вариантом решения проблемы. Борислава я знал несколько лет, мужик он был нормальный, так что пустоголовое создание отправить ко мне не мог, зная, как «трепетно» я отношусь к бизнесу. Словно услышав мои мысли, девушка добавила.

– Даниил Александрович, я хороша в своем деле, пусть опыт работы у меня всего три года, но я многого достигла, к тому же быстро учусь. А тот факт, что меня порекомендовали, ничего не значит, если Вас что-то не устраивает во мне или в моем личном деле. Я бы хотела поработать над развитием вашего бизнеса, но чьи-то подачки мне определенно не нужны.