Театр очищения

– Ахах, посмотри на меня, я уже не жилец. Позаботься об Алисе, и не говори ей как я умер. Прошу тебя.

– Так, я думаю они держат ее в тюрьмах, мы вернемся за тобой и сбежим, обещаю.

Он вышел и медленно пошел вперед, переводя глаза с одной двери на другую. Взглянув на тело вблизи, он ничего не почувствовал. Всматриваясь в останки его наполовину съеденной головы, он думал о спасении Алисы. Вдалеке раздался крик Роджера, который заставил Ричарда содрогнуться и продолжить идти. Направляясь к камерам, где держали его и Гектора, он оборачивался и ждал момента, когда на него выпрыгнет человек в мантии. Но кроме крика Роджера, никаких признаков присутствия кого-либо поблизости не было. Роджер закричал и, судя по звуку, начал крушить все вокруг в комнате. Загремели кастрюли, захрустела древесина, образ полностью разрушенной комнаты возник в голове. Ричард заглянул в темную часть коридора. “Слишком темно. Увидеть человека в темной мантии было бы невозможно”, подумал он и сквозь страх пошел дальше.

– Алиса, – шепнул он негромко.

Роджер закричал громче и, словно озверев, что-то обрушил на пол. В камере Гектора никого. А вот в знакомой Ричарду камере через решетку был виден небольшой силуэт. Глаза еще не привыкли ко тьме, так что он не смог рассмотреть кто там сидел.

– Алиса? – прошептал он.

– Ричард? – сказала она вполголоса. – Зачем ты пришел?

– Мы сбежим отсюда, в этот раз точно, – Ричард схватил замок от камеры и стал ковырять его ножом.

– Ты теперь один из них? – Алиса посмотрела на окровавленный нож.

– Нет, Алиса, я не один из них, – раздраженно ответил Ричард.

Роджер закричал. Его комната светилась ярче, чем в прошлый раз.

– Они придут за мной, очень скоро. Сказали, что я нужна им для баланса.

Ричард бросил нож и уперся потным лбом о трубы камеры. Лезвие никак не подходило под размер замочной скважины.

– Ричард, если ты не один из них, ты зря пришел, – она положила ладонь ему на голову.

Ричард посмотрел ей в глаза. Он понимал, что сам уйти не сможет. Эта девочка – единственное, чем он дорожит. У него больше ничего не осталось. Подняв глаза чуть выше, Ричард обрадовался прическе Алисы. Ее волосы держали несколько заколок. “Они четко подходят под размер замка”, подумал Ричард. “Это подарок судьбы или сюжета моей роли”. Ричард протянул руку через решетку к ее волосам и достал одну из них.

Роджер заревел и из его комнаты произошел выброс пламени, как из доменной печи. Ричард про себя матюкнулся, вставил заколку в замочную скважину и начал дергать ее туда-обратно в надежде, что замок откроется.

– Давай, давай, – Ричард паниковал и уже не верил, что это сработает.

Из дальней комнаты выбежало горящее тело Роджера. Оно врезалось в стену, отчего с его тела посыпался раскаленный пепел. Он закричал.

– Что там? – Алиса пыталась просунуть голову между трубами решетки, но не получилось.

Ричард все дергал заколку, но замок не открывался. Даже заветных щелчков, о которых он читал в детективах, не было слышно. Ричард услышал топот, который с интенсивностью приближался.

– Сможешь! Сможешь! – он продолжал двигать заколкой, пока не сломал ее, оставив большую часть заколки в скважине. – Мать, нахрен, твою, – он несколько раз ударил по металлической двери.

Свет от Роджера приближался. Ричард опустил голову вниз и увидел нож. Он подобрал его и начал острием ковырять замок. Поворачивал, бил, крутил – ничего. Озверевшая горящая туша повернула в сторону аварийного выхода и побежала вдоль коридоров, поджигая все на своем пути и ревя.

– Он ушел, – заявила Алиса.

Ричард кивнул, выдохнул и постарался сконцентрироваться. Это чувство, когда уже хочешь бросить начатое и найти другой способ решения задачи, когда другого решения попросту нет. Только он собрался бросить нож, как высшая сила коснулась его судьбы и рука сама повернулась, после чего замок открылся.

–Да! Да! – сказал Ричард, вытащив и отбросив замок в сторону.

Дверь отворилась. Алиса сразу бросилась к нему в объятия, после чего Ричард взял ее за руку и повел к выходу. Он уже думал, как будет закрывать Алисе глаза, чтобы она не смотрела на кошмар, творящийся в зале и как она обрадуется своему отцу. Поворот. Стены коридора осыпаны сажей. След от нее вел в главный зал. Обои в некоторых местах горели, а штукатурка плавилась. Ричард взял Алису на руки и прижал ее голову к плечу.

– Осталось еще немного. Закрой глаза, ладно? – сказал он.

Алиса кивнула. В конце коридора хлопнула дверь. Ричард схватился за нож, и только после этого понял, что можно спрятаться. Но на это не было времени. Из-за угла, ведущего на сцену, выбежал Картер. Он явно куда-то спешил, но, заметив Ричарда, остановился.

– Ричи, – сказал Картер и показал ладони. – Это ты натворил? Как же я сразу не понял. Поставь девочку на пол, еще не поздно все восстановить.

– Что восстановить? – Ричард пригрозил ему ножом.

– Порядок, Ричард, порядок! Понимаешь ли, сейчас они выживают, как могут. Все, что тут творится, погубит нас, а потом…

– С дороги, – Ричард пригрозил ножом. – Мне насрать на судьбу кучи больных ублюдков, готовых убивать ради наслаждения.

Огонь начал распространяться по стенам и потолку.

– Ты являешься таким же ублюдком, Ричард, ни больше ни меньше. Ты не кромсаешь всех подряд только потому, что она с тобой. Отдай девочку, и я покажу, какая сила в ней сокрыта. Ее невинность… – глаза Картера заблестели, отражая нарастающее позади Ричарда пламя.

– Если я один из вас, – начал Ричард, но, задумавшись, продолжать не стал. – Да пошел ты к черту, – он перебил сам себя.

Ричард все ждал, когда Картер начнет нападать, но тот стоял на месте и даже не думал подходить. Картер посмеялся.

– Ты ведь понимаешь, что освободил самых опасных и жестоких людей разом? Ни в чем не повинные люди будут умирать из-за тебя, Ричард. Потому что ты не захотел признать свой талант, открыться публике полностью. Налипшие на тебя принципы и страхи погубили это место, а вместе с ним и города. Ты хоть понимаешь, что будет, если этих зверей выпустить на волю? Все, что нужно – отдай нам девочку.

– Твои самые жестокие люди давно перегрызли друг другу глотки в зале, – сказал Ричард и побежал на Картера.

– Идиот! – кричал Картер. Ричард врезался в него и повалил на пол. Поднявшись, он увидел, как нож торчит из живота Картера. – Ты, – он прокашлялся кровью. – Погубил наш вид…

– Алиса, пойдем, – сказал Ричард, и схватившись за руки, они побежали дальше.

Гектор сидел у стены без сознания. Живым назвать это обмякшее старое тельце было никак нельзя. Ричард сказал Алисе отвернуться. Она послушалась.

Дверь, ведущая на сцену. Вся в саже и разломана, словно Роджер задержался в проеме. Она оказалась достаточно горячей, чтобы открыть ее с первого раза. Но все же, больших усилий выбить дверь не составило. Горящая штора кулис упала прямо перед их ногами, что заставило Ричарда отпрыгнуть, а Алису крикнуть.

– Тихо, – приставил палец ко рту Ричард.

Огонь был большим для роста Алисы, но маленьким для Ричарда. Он взял Алису на руки и перепрыгнул препятствие. По центру сцены лежал труп, до которого уже добирался огонь с декораций. Ряды сидений были усеяны трупами. В центре зала словно горел холм. Это было тело Роджера, пламя от которого разрасталось по рядам. Запах паленых волос, жаренной курицы и пластмассы летал в воздухе, отчего Ричард с Алисой закашляли. Ричард закрыл рот рукавом и сказал Алисе сделать так же. Пламя от тела Роджера достигало потолка. Хрустальная люстра некоторое время плавилась, потом с треском свалилась на пол. Ричард побежал по тому же пути, которым он пробирался через толпу убийц. Однако, в этот раз идти под стенкой было непросто, так как балки, которые держали потолок, горели, трескались и, казалось, могли упасть в любой момент. Их внешняя сторона уже обуглилась и издавала сильный жар такой силы, что приходилось обходить. Это странно, но угли не издавали дыма. Совсем. Огонь буквально мог наполнить собою все на своем пути, но никаких продуктов сгорания. Ричард понимал – если они не выберутся в ближайшее время, то сгорят заживо.

– Закрой глаза, – сказал он девочке и залез на ряд сидений.

Ричард старался обходить лежавшие на креслах тела, но это не всегда получалось, и он наступал то на руку, то на голову мертвеца. Нога Ричарда провалилась между сидением и спинкой кресла, отчего Алиса открыла глаза. Ричард услышал, что дыхание Алисы участилось и сказал:

– Представь, что это куклы.

Вдруг Алиса закричала и начала вырываться из его рук.

– Стой, стой, все хорошо, закрой…

Ее зубы вцепились в мышцы на плече, и от внезапной боли Ричард отпустил девочку. Она отпрыгнула и спряталась между рядов.

Ричард сообразил, что он сказал не так. “Ведь наверняка, эти уроды говорили ей так же, и теперь она думает, что я один из них”, заключил он. Идей, как вернуть доверие Алисы, не было. Что бы он ни сказал, она будет воспринимать, как если бы это сказал Картер или трансвестит Себастьян. Совсем не время для подобных выходок. С потолка посыпалась штукатурка.

В нескольких метрах от выхода сидел тот самый человек в черной мантии и издавал чавкающие звуки. Только Ричард слез с сидений на пол, капюшон мантии повернулся.

– Так это вы, шеф? – сказал он и снял капюшон. – Теперь скрываться не имеет смысла.

Из-под спинки сидения выглянула Алиса и заныла. Хотя бы теперь Ричард понимал, где конкретно она спряталась. И если бы понадобилось, спас ее силой, а дальше как-то объяснился. Губы и подбородок Тодда были в крови.

– Прочь с дороги, – закричал Ричард.

– Алиса, – он болезненно прокашлялся. – Где она? – протяжно спросил Тодд и облизнул губы.

– Даже не думай на нее так смотреть, ублюдок! – Ричард подбежал и врезал больной рукой ему в лицо. Тодд упал на спину.

– Все равно ничего не изменится, – заявил Тодд.

Усевшись ему на живот, Ричард начал бить его по голове. Каждый удар наносил урон всем сотрудникам театра, всем зрителям. Избивая Тодда, он избивал каждого, кто над ним издевался. Лицо Тодда пачкало бинты на кулаке Ричарда. Весь тот ужас, что он испытал за все время нахождения в театре, в мгновение обрушился на голову Тодда. Пытаясь превратить его лицо в то, во что они превратили его душу.

– Согласись… Это хороший финал… – полумертвым голосом прохрипел Тодд. – Главное, чтобы ты вынес из него урок.

– Рич… – тонкий голосок послышался сквозь тучу воспоминаний и тут же оборвался.

Картер, закрыв ладонью рот Алисе, тащил ее к сцене. Точнее, на верную смерть, так как сцена уже полыхала в огне. Ричард встал. Сделав несколько шагов, от переизбытка адреналина он проблевался на ходу.

– Стой! – успел выкрикнуть он.

Картер остановился, вытащил нож из живота и приставил его к горлу Алисы.

– Все кончено, уходи, иначе я убью ее, – сказал он.

Ричард придерживался за сидения, чтобы не свалится на пол.

– Отпусти ее, – прохрипел он и остановился напротив них. Рядом с ним упала обугленная палка, которая раньше была частью балки, держащей потолок. Лицо Ричарда вспотело от пекущего жара огня.

– Половина этих людей были каннибалами. Они не могли просто так жрать людей на улице. Вы всегда недовольны, боретесь за права человека, ничего о нем не зная. Может, мы и не люди вовсе, но мы в этом не виноваты! – Картер то ли поцарапал Алисе шею лезвием ножа, то ли испачкал своей кровью. – Мы тоже хотим жить. Но навесив нам ограничений, вы все равно не успокоитесь, – сказал он.

Огонь за их спиной пошел по рядам.

– Мы спрятались, мы выживаем, мать твою, они все равно нас ищут. Львы тоже убивают людей, но вы строите для них заповедники, чтобы сохранить вид. Этот театр – наш заповедник, не смей тут охотиться! – крикнул Картер и сделал несколько шагов назад.

Ричард приблизился.

–Тебе конец, твой заповедник разрушен. Если в тебе есть хоть что-то человеческое, отпусти девочку, – Ричард не поверил в то, что сказал, но вариантов не было – нужно было хоть что-то говорить.

– Ты просто нихрена не понимаешь! – закричал Картер и пригнулся. Потолок затрясся, и штукатурка опять посыпалась. Горящая балка со скрипом рухнула на ряды, отчего загорелись сидения. Жар коснулся спины Картера. Он был вынужден сделать шаг вперед.

– Бежать некуда, все кончено. Вопрос в том, заберешь ты еще одну жизнь или спасешься?

Картер заметил, что из-за огня к залу никак не пробраться. Взгляд на Ричарда. Огонь от балки стал добираться до двери, ведущей к свободе.

– Можешь забрать меня, но оставь девочку в покое, – крикнул Ричард и сделал два шага вперед.

– Ты один из нас, ты не подходишь.

Ричард сделал еще два шага вперед.

– Не подходи, иначе я убью ее! – сказал Картер и отступил.

Балка рядом треснула и вспыхнула. Огонь от нее упал на плечо Картера. Жжение окутало его руку и Алиса ударила Картера локтем по ране от ножа, она сразу рванула к Ричарду. Алиса вцепилась в его руку и они побежали к выходу, дверь которого уже горела. Стены загремели, и с потолка начали падать обгоревшие куски балок, огонь от которых при приземлении вспыхивал. Появился дым в зале. Он заставил горло и легкие першить, словно вдыхаешь деревянную стружку. Рядом с выходом навстречу к ним полз Тодд. Он совершенно не обращал на них внимания. Его лицо было расквашено, и только испачканные кровью зубы уцелели. Ричард отдернул от него Алису, спрятав ее за своими ногами, и они прошли мимо него под стенкой. Тодд подполз к обугленному телу Картера и вцепился в него зубами. Затем, оторвав от него кусок плоти, прожевал и проглотил. Стены опять затряслись и повалилась еще одна балка, которая спровоцировала выброс пламени, как от взрыва. Огонь в момент пронесся по залу, вытолкнув Ричарда и Алису на ступеньки главного выхода.

– Бежим! – крикнул он.

Казалось, что они на дне бездонной ямы, выход из которой – лишь шаткие ступеньки. Неподъемная гора, на склоне которой погибло немало альпинистов. Казалось, выбраться из театра получилось бы через несколько часов. Это не проблема. После всего, что прошел Ричард, это испытание казалось самым легким. Однако, не менее значительным. Ричард схватил девочку на руки и, переступая по три ступеньки, побежал вверх. В зале театра что-то взорвалось, и от ударной волны Ричард споткнулся и уперся рукой в пол. Он отталкивался от ступенек руками и ногами что есть мочи и продолжал бежать дальше. Ричард чувствовал, как театр от него отдалялся, а проход обваливался за ним. Алиса закричала. Еще несколько ступенек. Тоннель затрясся, стены начали трескаться. Кем бы ты ни был, в такие моменты думаешь только о спасении своей шкуры.

Они выбежали в магазин тканей. Не успела Алиса посмотреть на тело старухи, лежавшее за прилавком, как они вылетели из здания, покатившись на асфальт. Стекла дома лопнули под давлением. Шифер посыпался с крыши, падая рядом с Ричардом. Словно по воле неведомой силы, трехэтажный дом, под которым скрывался театр, ушел под землю. Ричард взял Алису и отполз на проезжую часть. Машина, гудя, остановилась напротив них. Ричард посмотрел на Алису, а она на него. Машина продолжала гудеть и водитель, бранясь, высунулся из окна. Раздался взрыв, разбросавший камни и горящие доски по всей округе. Сирена пожарных машин послышалась вдалеке. По его вине, определенно, погибли невинные люди. Это он отчетливо понимал.

Акт 15 Катарсис

Очнулся Ричард в той самой больнице из своего видения в одиночной палате. Вернее, он чувствовал, что это та самая больница. Голова, руки и грудь были перебинтованы. Алисы рядом не было, и он вдруг почувствовал боль. Он отсоединил от катетера иглу и жидкость пропитала покрывало. Жжение по всему телу усилилось, голова раскалывалась. Стало хуже, намного хуже, чем раньше. Он засунул иглу обратно. В палату вошел врач.

– Как Ваше самочувствие? – спросил он.

– Где Алиса?

– Не беспокойтесь, она в соседней палате, с ней все в порядке. Ваша дочь?

Ричард кивнул. Хоть это было ложью, теперь он был для нее как отец. Он попытался присесть на койку, но от боли не смог.

– Нет-нет, не двигайтесь, Вам необходим отдых.

Врач покрутил колесико капельницы, тем самым увеличив дозу вещества в ней. Стало намного легче.

– Что это?

– Морфий.

Ричард не был против, но ему хотелось узнать причину применения столь опасного вещества.

– Вас нашли без сознания на дороге, ваша дочь всеми силами привлекала внимание. Если бы не она. Ну вы понимаете.

Ричард кивнул.

– Вы очнулись по пути в больницу, страшно кричали. Что произошло в том здании?

– Долгая история, – Ричард попытался расслабиться.

– Постарайтесь вспомнить, с Вами хотят поговорить.

В палату вошли двое полицейских. Один из них положил руку врачу на плечо и что-то шепнул на ухо. Врач вышел из палаты.

Ричард уже было хотел им все рассказать, но одумался и промолчал, заявив, что не помнит.

– Ваша дочь, да? – спросил один из них.

– Да, – подтвердил Ричард.

– Вы в курсе, что она числится пропавшей?

Вопрос поставил его в тупик. Ричард спародировал удивленное лицо, деваться было некуда. Начал врать – ври до конца.

– Вас зовут Гектор Трейс?

Ричард промолчал. Он не знал, что ответить. “Любое неправильное слово – и я окажусь среди похитителей маленькой девочки и ее отца. Но ведь это не так!”

– Вы помните, как Вас зовут? – повторил полицейский.

“А может, я и есть один из них?”, подумал Ричард и ничего не ответил. “Они меня подозревают. Я ведь убивал. Я виновен”.

– Так, понятно, – заявил полицейский.

Вдруг дверь открылась и в палату забежала Алиса. Увидев Ричарда, сразу кинулась к нему в объятия.

– Ты жив! – крикнула она на радостях.

Ричард скорчился от боли и облегчения. Один из полицейских присел и спросил ее:

– Алиса, этот человек делал тебе больно?

Ричард вспомнил, как сжал со всей силы ее руку на сцене. Она сказала, что нет, и вообще – Ричард спас ее.

Полицейские переглянулись.

– Придете в участок, у нас к вам еще будут вопросы. Отдыхайте.

Затем они снова обнялись. Ричард расплакался и представил, как беззаботно наблюдает за пьесой и переживает эмоции персонажей. Его окружали люди, которые так же, как и он, испытывали эмпатию, глубокую и эмоциональную. Он почувствовал себя частью этого маленького общества. На сцене – те же манекены с привязанными к ним мертвыми телами людей, исполняющие свой театральный танец. Но теперь трупы не вызывали мерзость и не отталкивали – как раз наоборот. Это было восхищение и притягательность. Ему так приятно, и всем вокруг, и ничего больше не нужно. Он обдумал все, что с ним произошло. Вспомнил Бена. “Зря он тогда боялся выступать, это его и погубило”, подумал он. Ты либо выступаешь на сцене, либо наблюдаешь – все просто, если речь идет о искусстве. Ричард свое выбрал. И прежним он уже не будет. Пока у него есть Алиса – он обычный зритель, жаждущий эмоций, чтобы не сорваться. “Это они мне и хотели сказать”, утвердил Ричард. Тут и речи не идет о смерти людей – это нечто большее. Такой спектр эмоций невозможно получить человеку, это было что-то мистическое, за гранью понимания или осмысления. Искусство должно быть таким – индивидуальным, мощнейшим по эффекту.

Вспоминая то месиво в театре, кажется, Ричард понял. Тот конвейер удовольствия, что представлял из себя театр, был частью этой системы. Такой, как, например, супермаркет или каток. Он улыбнулся от осознания, что и такому, как он, в этом мире будет место.