Мишутка. История длиною в жизнь

Это неслыханное нападение на нашу страну, несмотря на наличие договора о ненападении между СССР и Германией, является беспримерным в истории цивилизованных народов. Вся ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германское фашистское правительство.

Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве в 5 час. 30 минут утра сделал заявление мне как народному комиссару иностранных дел от имени своего правительства, что германское правительство якобы было вынуждено принять военные контрмеры в связи с концентрацией вооруженных сил Красной армии у восточной германской границы.

В ответ на это мною от имени советского правительства было заявлено, что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких претензий к советскому правительству и что Германией совершено нападение на СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым фашистская Германия является нападающей стороной.

По поручению правительства Советского Союза я должен заявить, что ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы и поэтому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и провокацией.

Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины.

Правительство Советского Союза выражает непоколебимую уверенность в том, что наша доблестная армия и флот и смелые соколы советской авиации с честью выполнят долг перед родиной, перед советским народом и нанесут сокрушительный удар по врагу.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

– Будьте спокойны, граждане, будем ждать распоряжения руководства, – продолжил директор лагеря товарищ Нестеров.

Вдруг раздался гул, подняв головы в небо, все увидели два самолета: один наш, второй немецкий. Паники не было.

Глава 2. Отдых закончен

К вечеру было решено в кратчайшие сроки отправить всех детей обратно в Ленинград.

С утра следующего дня начали прибывать колонны автобусов для эвакуации детей, первыми погрузились детсадовские ребятишки, далее по отрядам: сначала младшие отряды, за ними старшие.

Возвращаясь в Ленинград, автобус молчал, не было веселых шуток, песен, речевок. Никто не строил планы, все думали о том, что их ждет в родном городе, как он встретит их, своих детей, детей Ленинграда, детей Советского Союза.

При въезде в город Леночка заметила разрушенное дымящееся здание.

– Что это? Посмотрите, – указала она на разрушенный дом.

– Я думаю, этот дом разбомбили, – ответила Мария Степановна.

Автобусы подъехали к тому же месту, откуда меньше месяца назад увозили детей на отдых, там уже стояли родители. Не всех детей забрали, видимо, родителей не отпускали с работы, была неразбериха, дети, которые остались, отправились вместе с Марией Семеновной в детский сад.

За Леной и Юрой пришла баба Лиза.

– Родители не смогли, они заняты. Пойдем, ребятки, по дороге нужно зайти в магазин, купить продукты, поговаривают, что сейчас может быть туго с продовольствием, – пояснила бабушка.

В магазине была большая очередь, люди скупали все. Все боялись, не знали, что их ждет. Но лучше было перестраховаться. Леночка и Юра отошли в сторонку и присели около окошка. Люди в очереди спорили, рассуждали о войне, многие считали, что все обойдется и враг будет быстро разбит.

Сидя у окна, Леночка с Юрой впервые увидели колонны мужчин, уходивших на войну, рядом бежали женщины и дети, многие плакали и махали руками своим уходившим на войну мужьям, отцам, сыновьям, братьям.

Бабушка купила продукты, выбор оставшегося на полках был невелик: перловая крупа, один пакет муки, пачка сахара, чай, пряники, небольшой кулек карамелек и несколько банок консервов. Продавщица, чтобы не создавать давки и скандалов, сразу объявила, что ограничивает продажу товара в одни руки, то есть бабушка при всем желании не смогла бы купить больше, чем полагалось, десять пачек муки ей бы не продали.

Вечером вернулись родители. Папа был рассержен.

– Меня не пускают на фронт, ну ты слышишь, не пускают, – возмущался он. – Говорят, я здесь необходим. Ну что, водителей мало?

– Успокойся, значит, так надо, – отвечала мама Аня. – Знаешь, сегодня все наши выпускники ушли на фронт, представляешь, всем классом, совсем мальчишки, так жутко. У них только в субботу был выпускной вечер, а сегодня они пошли на войну, весь 10 «Б», да и из 10 «А» многие.

Ты бы видел, как рыдали их матери, а одна вцепилась в сына и кричит: «Не пущу, не пущу!» А он ей так спокойно: «Мама, не плачьте, я скоро вернусь, война быстро закончится, но я должен, я обязан пойти, как же иначе, мама».

Ее еле оттащили от сына. Колонна двинулась маршем, а она упала на асфальт на колени, закрыла лицо руками и плакала, потом поднялась, шатаясь, и сказала:

– Я чувствую, что он не вернется.

– Зачем вы так говорите? – сказала ей стоящая рядом женщина. – Все обойдется, нужно верить.

А мать того мальчика покачала головой, а потом добавила:

– Я это чувствую, – и медленно пошла по улице.

– Больно было на это смотреть, – минуту помолчав, сказала Анна Петровна.

Сергей Николаевич молчал, мысли его были о том, что ему дали бронь и не отпустили на фронт.

Жизнь Ленинграда изменилась. Все силы были брошены на укрепление города. Леночкин папа теперь работал каждый день, а иногда и ночь. Мама Анна Петровна вместе с тетей Машей и Женькой работали на укреплении города. Свыше полумиллиона ленинградцев, в большинстве своем женщин и подростков, нередко под бомбежкой возводили оборонительные сооружения: траншеи, противотанковые рвы, проволочные заграждения и лесные завалы…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.