Имитатор. Книга первая. Увертюра

– Присаживайтесь.

Дядечка пристроился на краешек стула.

Да уж, на самом деле манекеном тут и не пахло. Точнее, как раз пахло. Но отнюдь не манекеном. Господи, он что, вообще никогда не моется, изумилась Арина. На вид-то такой вроде чистенький, рубашечка беленькая, костюмчик…

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, – лучезарно улыбнулся дядечка. – Я хотел рассказать про…

– Представьтесь сначала, – перебила Арина. Надежда на то, что посетитель – тот, кого они ищут, гасла стремительно. – Имя, фамилия, отчество…

– Но вы же и так знаете! А… ну да, порядок такой, я понимаю. Имя, фамилия, отчество. Виктор Степанович Черномырдин. А, вам тоже смешно? Ничего смешного. Кто-то же должен принимать эстафету!

– Эстафету?

– Да что вы, право! Вы и сами все знаете, только притворяетесь, чтобы простых людей не пугать. Но я-то и так знаю, можете не притворяться. Когда тот Черномырдин умер, все, что у него в голове было, не могло же просто так исчезнуть!

– И оно переместилось в вашу голову?

– Конечно! Всегда есть резерв, так все устроено.

– Да-да, конечно, что это я. Документ у вас есть какой-нибудь? А то в следующий раз вы скажете, что вас зовут Александр Сергеевич Пушкин или Михаил Илларионович Кутузов.

– Нет, зачем мне так говорить? Пушкин и Кутузов – это кто-то другой, мне с этим бы управиться.

Паспорт, который дядечка извлек из внутреннего кармана, и впрямь был выдан на имя Виктора Степановича Черномырдина. Арина переписала данные в протокол, хотя уже понимала, что все это – мартышкин труд. Надо дожидаться «специалистов», которых должен вызвонить Пилипенко – пусть они с этим гавриком разбираются. Он вроде не опасный, но кто знает, если его выставить, что в его больную головушку взбредет.

Арина вздохнула:

– Хорошо, перейдем к делу. Вам кто-то велел сделать признание?

– Что вы! Я сам! Меня же в морг не пускают! Надо, чтобы вы распорядились.

– В морг?

– Ну да. На кладбище – там все нормально, потому что земля, а вот в морге трупы без всякой защиты… Потому что если их не измазать, они тут же заберут тело. Понимаете? Они ведь помешаны на чистоте!

– Они?

– Ну да, – он боязливо покосился куда-то на потолок, ухитрившись при этом втянуть голову в плечи. – Ну… вон те. Им раньше Земля не подходила, а теперь, когда все модифицированное, они и ринулись. Да вы же знаете!

– Да-да, разумеется, – вежливо подтвердила Арина. – Значит, они – вон те – могут захватывать мертвые тела, я правильно поняла?

– Так им же все равно – мертвые или живые. Главное, было бы тело. Человеческое.

– Погодите. Мне непонятно. Вы говорите, что мертвые тела надо черным вымазать, чтобы «те» не воспользовались, а вас в морг не пускают.

– Ну да.

– Ладно, с моргом разобрались. А тех-то женщин, из парка, их-то вы зачем убили?

– Убил? – он как будто удивился. – А, этих! Ну да. Так им уже все равно было. Их уже захватили. Надо было остановить, чтоб они других не заразить не могли. Им, если они в человеческом теле, это очень просто: поглядеть пристально, глаза в глаза – и все.

– А зачем на скамейки их сажали?

– Так чтобы внимание обратили! Надо же что-то делать, пока еще не поздно! Вы ведь скажете, чтоб меня в морг пустили? Я затем и пришел.

– Погодите. Морг немного подождет.

– Да как же! Надо торопиться!

– Ничего. Морг хорошо защищен, никто туда не проникнет.

– Вы точно знаете?

– Точно-точно. Я сейчас позвоню их дополнительно предупрежу, хорошо?

Она связалась с постом дежурного:

– Ну что там?

– Знают этого типа! – радостно отозвался новенький, чью фамилию Арина так и не вспомнила. – У него ж фамилия знаменитая, легко найти было. Сейчас приедут.

– Ладно… Держите оборону, – добавила она в уже умолкшую трубку специально для своего визави.

– Вот, все там пока нормально, они постараются. Давайте немного поговорим сначала про тех троих. Про тех, кого, вы говорите, живыми захватили. Вы хорошо помните, как убивали? Можете рассказать? Может, я каких-то подробностей не знаю. Вот вы мне и расскажите.

– Конечно, – еще лучезарнее улыбнулся борец с врагами человечества. – Тут ведь тоже надо секрет знать. Нужно попасть в пятую чакру специальным клинком из метеоритного железа. Вот, – продолжая улыбаться, он ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, выудил из-за пазухи и выложил на стол длинную темную штуку. Не то кусок арматуры, не то обломок автомобильной рессоры. Больше всего «штука» напоминала освобожденную от веток еловую верхушку, но он сказал «железо»…

– А пятая чакра – это у нас где, не напомните? – спросила Арина, мысленно скрещивая пальцы: пусть «сейчас приедут» окажется минутами, а не часами. Беседа с вонючим дядечкой нравилась ей все меньше и меньше.

Дядечка ткнул себя куда-то в район горла, между ключиц.

– Вот здесь. Вишуддха. Освобождение, значит. Очищение.

– Очищение? А эта ваша… мишутка с водой как-то связана?

– С водой? Почему с водой? Вода – это вторая чакра, крестцовая. А вишуддха – это уже эфир. При чем тут вода? Почему вы…

Лицо его вдруг странно изменилось. Лучезарная улыбка пропала, зрачки расширились, как от сильного испуга, глаза прищурились, словно он не хотел Арину видеть.

– Вы! Вы! Вы меня обманули! Вы ничего не знаете! Вы… вы… вы тоже! – тяжело дыша, дядечка с громкой фамилией оттолкнулся от края стола выставленными вперед ладонями.

Должно быть, хотел отъехать от чем-то – своей неосведомленностью в «нужных» чакрах, что ли? – испугавшей его Арины подальше. Но «свидетельский» стул был обычным стулом, никаких колесиков. И завалился вместе с преследователем инопланетян назад. Спинка гулко хлопнулась о линолеум, ноги взметнулись, ботинки возделись выше стола, между ними и сползшими брючинами показались носочки. Беленькие, с тонкими голубыми полосками по краю и зелененькими зайчиками чуть выше. Очень трогательные. Надо же, подумала Арина, как же это он, противник мытья, сохраняет носочки в такой чистоте?

И полезла из-за стола – помочь.

– Вы не ушиблись?

Но опрокинувшийся «борец», извернувшись, подскочил, словно все его тело было резиновым, и кинулся к Арине. Правда, как-то боком, и она успела сообразить: не к ней он кинулся – к столу. На котором все еще лежал «специальный клинок из метеорного железа». Он же кричал «вы тоже», значит, сейчас в его больной головушке она – враг. И он будет ее убивать.

Перегнувшись, Арина дотянулась до железяки и смахнула ее со стола. Но, увы – на ту сторону, где был взбесившийся посетитель. Прищурившись еще больше и почему-то стараясь не смотреть на Арину, словно взгляд в ее сторону мог и его заразить. А, ну да, если она «захвачена», значит, ей достаточно посмотреть на него пристально. Вот он глаза и отводит.

Зато наклонился, выхватывая с пола свою железяку стремительно – что там Брюс Ли! Замахнулся, все так же отводя взгляд – Арина отшатнулась. Стол был довольно широкий, но и железка длинная, если придурок ударит вытянутой рукой – достанет.

И пистолет, положенный по штату, покоился в сейфе!

А на столе – под рукой – ничего, что сгодилось бы в качестве оружия. Только кофейная кружка да графин на подоконнике.

Первой Арина швырнула кружку, полную еще на две трети. Керамический цилиндр угодил нападавшему в плечо, но к сожалению, в левое, «нерабочее». Кофе потек по аккуратному пиджачку, верхняя губа психа дрогнула, он передернулся – как отряхиваются вылезшие из воды собаки.

От графина он сумел уклониться.

Арина присела: столешница – какая-никакая, а защита.

Потянулась между тумбами, дернула за ногу в трогательном носочке с зеленым зайчиком. Дергать было неудобно, рывок получился так себе, вполсилы, но дядечка пошатнулся. Она дернула еще раз…

…и услышала, как грохнула дверь кабинета.

– Ах ты ж… – голос Костика произнес нечто длинное и заковыристое.

Когда Арина выбралась из-под стола, Костик – даром что новенький, а не промах парень! как же его фамилия-то? – сидел на ее «госте» верхом. Рука заломлена за спину, железка валяется под батареей.

– Простите, Арина Марковна, – смущенно извинился он.

То ли за матерщину, то ли за то, что оставил ее одну с таким… персонажем.

– Все в порядке, Костик. Ты же меня спас.

В распахнутой двери появился бугай в белом халате с какими-то, белыми же, жгутами в правой руке. За спиной его маячил еще один.

– Это кто это тут у нас такой бодрый? – весело проговорил бугай. – Это у нас Виктор Степаныч опять таблеточки пить бросил? Пойдем, пойдем с нами, у нас хорошо, тихо, никаких захватчиков. И помоешься. Разит от тебя, Виктор Степаныч, хуже, чем от пропитого бомжа.

– Как же вы таких бойцов на свободе гулять отпускаете? – сердито буркнул Костик.

Санитар, уже успевший замотать дядечку своими «веревками», только плечами пожал:

– Да мы бы рады не выпускать, законодательство не велит. Он вообще довольно смирный. То есть пока таблетки пьет. Но у него матушка очень набожная, и она считает, что болезнь – это бог наказывает, а лекарства – сатана подсовывает. Вот бы кого изолировать. Но она, к сожалению, не в нашем ведении. Просто дура. И когда эта дама за сыночка своего вплотную берется, он таблеточки-то пить и перестает. Как можно, мамка же не велит. Да и мир ему без таблеточек куда как ярче кажется, столько всего вокруг интересного. Простите, что долго ехали. Хоть и со спецсигналом, а пробки… Да и дежурный ваш не сказал, что тут все так запущено.

– Да он сперва-то вполне нормальный был. Ну то есть ненормальный, конечно, пришел в убийствах сознаваться, про чужаков, которые человеческие тела захватывают, рассказывал. Но спокойно. А после вдруг решил, что я – из них, и меня надо вот этой железкой.

– Ну серьезно он вас не повредил бы, у него даже в шубе некие тормоза в голове остаются. Но поцарапать мог, тоже неприятно, железка-то грязная.

– В какой шубе? – тихо спросил Костик, когда упакованного борца за человеческий разум увели.

– Это у них так резкое обострение называется. Шуб. Иди, Костик, спасибо тебе.

Но он все мялся у двери:

– Арина Марковна, но вы точно в порядке? Надо было мне тут остаться.

– Да нормально все, не трепещи. Я Пилипенко скажу, что ты практически герой. Все со мной в порядке, не беспокойся.

– Все с ней в порядке! – повторил возникший в дверях улыбающийся Чайник. – Вершина у нас молодец! Хорошо устроилась! Только я тебе указание дал психиатров опросить, а она психа уже к себе вытащила! Молодец! Всегда бы так!

Костик тихонечко, бочком удалился.

Чайник поднял «свидетельский» стул, сморщился брезгливо, но уселся:

– Только на премию не рассчитывай, а то, небось, размечталась уже.

– Петр Ильич, это не он.

– Что значит – не он?

– Это не наш фигурант.

– Он же сам пришел. Кто станет признаваться, если не виноват?

– Псих станет. После каждого громкого дела такие ребята к нам прутся.

– А почему ты думаешь, что это не он?

– Он даже не знает, как они умерли. Он их якобы вот этим убивал, – она кивнула в сторону так и оставшегося лежать на столе «специального клинка». – В особую точку.

– Может, придуривается?

– Петр Ильич! Наших жертв где-то держали без воды и еды по несколько дней. И в парки вывозили так, что никто ничего не заметил. И следов никаких. Ни на телах, ни возле. Кто бы ни был наш убийца, он аккуратный, расчетливый и предусмотрительный. А этот…

– Ну ладно, ладно. Только с психиатрами ты все-таки поговори.

– Да десять раз уже говорила!

Но дверь закрылась раньше, чем Арина это сказала.

* * *

– Андросян! Тебя! – Гарик положил трубку на поцарапанную столешницу и уткнулся в свой ноутбук.

Притворяется, подумала Регина. Считает, она не заметит, как он на нее пялится. Глупый мальчишка. Мог бы и предпринять что-нибудь. Ну там в кафе пригласить, к примеру. Нет-нет, ей не нужно, она бы и не согласилась, у нее Руслан есть, так что с личной жизнью все в порядке, но все-таки. Для самооценки хорошо. Она мельком глянула в мутную стеклянную створку полупустого стеллажа, полюбовалась. Слегка вильнула бедром, чтобы не зацепить край стола, где облупившаяся фанеровка торчала занозистыми зубьями – мелкими, не приглядываясь, и не заметишь, но цеплючими. Юбка новая, жалко будет, если зацепится.

Да уж, небось, в Берлине такого нет.

На дверь репортерской комнаты давным-давно, еще до Регины, приклеил схему берлинского метро, сейчас почти неразличимую. Должно быть, именно из-за этой схемы комнату именовали «берлином». Тоже мне! Газета «Вестник Санкт-Петербурга» была далеко не первой руки, и любые неплановые расходы начальство – а именно коммерческий директор – полагало излишними. Ремонт? Новая мебель? Да ладно, и так сойдет, не баре чай! Потолок не течет, столы-стулья, хоть и скрипят, но держатся, свет горит, в окно не дует, телефон работает – каких вам еще удобств?

Аппарат городского телефона был такой же древний, как все тут. Зеленая пластмасса с повернутого к окну бока выцвела, трещина поперек телефонной «морды» почернела от грязи. Трубку и сам телефон Регина периодически протирала гигиеническими салфетками – противно было дотрагиваться до залапанного пластика. Но с бледным гадким пятном сбоку и с черной трещиной ничего сделать было нельзя.

Ладно, пусть не Берлин. Кем бы она там работала? Там немецкий язык, а у нее и английский-то через пень-колоду, давно надо бы подтянуть, но все как-то не получается. Да и Питер бросать не хотелось бы, хорошо тут. Вот бы только из этой занюханной газетенки куда-то поприличнее перебраться.

На телевидение, например!

А что такого? Мозги у нее есть, русский язык в порядке, дикция тоже, и внешностью природа не обидела. Чем она не телерепортер? Даже практика кое-какая имеется. Специально завела видеоблог, чтобы привыкнуть в камеру глядеть и говорить. И вроде вполне прилично получается… Нужен просто шанс. Счастливый случай, который позволил бы выделиться из тысячной толпы таких же журналистов и блогеров. Нужно, чтобы тебя заметили – тогда и работа на телевидении из мечты станет вполне досягаемой реальностью.

Перед тем как поднести трубку к уху, Регина покачала ее на весу, чтобы ведущий к аппарату витой шнур раскрутился.

– Слушаю вас.

– Регина? – прошелестел голос в трубке. Непонятно, мужской или женский, и вообще как будто бесплотный. Как будто на том конце никого, а голос – сам по себе.

– Регина Андросян, – подтвердила она. – Слушаю вас.

– Вы писали о девушках в парке, – произнес бесплотный голос.

– О девушках в парке? – недоумевая, переспросила она и только тогда сообразила: черные трупы! – Да, это я.

Прикусила губу, шагнула в сторону, протиснулась за Милкин стол, переставив на него телефон, опустилась в расшатанное офисное кресло. Телефонный провод перегородил проход между столами, ну да ладно. Регина покосилась на Гарика, но тот вроде все так же пялился в свой ноут. Слышал или нет? Журналистика – штука такая, тут каждый сам за себя. А если обладатель бесплотного голоса хочет поделиться какой-то информацией о деле Красильщика – это же бомба! И тогда мечты о телевидении могут вполне реализоваться!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.