Останься

Он на секунду поднял глаза, без какого-либо интереса скользнул взглядом по моему лицу и вновь вернулся к аутичному подергиванию собственной бороды.

Я поняла, что ответа ждать не стоит, разочарованно выдохнула и шагнула к табурету.

– Ножки нет, – неожиданно буркнул мужчина, все так же глядя куда-то в сторону.

– Что?

Свой вопрос я произносила уже в полете, срываясь на визг. Моя филейная часть внезапно начала проваливаться куда-то в пустоту, табурет с грохотом улетел в сторону. Падая, я успела схватиться за край стола, развернуть туловище в бок, и теперь я летела прямиком на своего угрюмого спасителя, выставив вперед обе руки.

Мужчина среагировал мгновенно. Он резво уперся пятками в дощатый пол и отъехал на шаг назад вместе с табуретом. Я больно ударилась коленями о пол, а затем начала заваливаться вперед. Мое падение, наконец, завершилось.

Я стояла на коленях, которые саднили и ныли от сильного удара, руками я крепко ухватилась за плечи мужчины, а тот невозмутимо смотрел на меня сверху вниз, и в его взгляде сквозило что-то неодобрительное.

– Ты начинаешь меня раздражать, – глухо выдал он.

Затем одним рывком разжал мои пальцы, и развел обе руки в стороны.

Давясь тихим возмущением, я молча поднялась на ноги, доковыляла к большому жестяному тазу, из которого несколько минут назад черпала воду для овощей. Наспех обмыла разбитые колени и обиженно замерла в противоположном углу хижины.

«Пусть сам готовит дальше. Не хочу я есть. Ничего не хочу. Дождусь утра и уйду отсюда, как только хотя бы немного рассветет…»

Я была зла, как никогда. Уставшая, замерзшая, голодная, едва как оставшаяся в живых. Мои силы были на грани истощения, а про моральную сторону своего состояния на тот момент и говорить не нужно было.

Пока я обиженно и злобно сопела, стоя у деревянной стены, мужчина равнодушно продолжал возвышаться на табурете. Я демонстративно отвернулась и принялась изучать глазами содержимое многоярусной полки над изголовьем высокой кровати, что пестрела своим лоскутным одеялом неподалеку.

Ну надо же! С неподдельным изумлением я прочла знакомые названия классической прозы на корешках потрепанных книг. Лучшие поэтические сборники, увесистые томики научной литературы… Здесь были и те книги, которые я пока что не решалась открыть даже для себя… Кто же это все читает?

– Прекрасная библиотека. Чья она?

Я решилась нарушить гробовое молчание, царившее в избе. Что толку таить злобу на таких людей, как он? Все равно они слишком толстокожие, непрошибаемые и недоразвитые, чтобы осознать собственную невоспитанность и убогость.

Но мой угрюмый спаситель продолжал игнорировать мое присутствие. Я с невольной досадой поглядывала в его сторону, стараясь сдержать подступавшее раздражение, и только спустя несколько минут я сделала воистину ошеломляющее открытие… Рядом с подборкой книг скромно поблескивали в тусклом освещении грамоты и дипломы, а на некоторых из них… Нет! Это же просто смешно!

В центре щедро осыпанного позолотой сертификата маячило улыбающееся лицо неприветливого ныне хозяина хижины! Неудивительно, что я не сразу узнала его. Гладко выбритый, с искрящимися добротой глазами и широкой улыбкой…

Я осторожно обернулась и как бы невзначай посмотрела на него, чтобы обнаружить, что же еще ускользнуло от моего пытливого взгляда, и в чем именно он успел заметно подурнеть. Мужчина внезапно поднял глаза и окатил меня ответным взором.

– Смотрю, ты прежде был значимой фигурой, – с нескрываемой издевкой проговорила я.

Вот только сейчас смешно мне совсем не было. Мужчина вынул кончик мизинца из своего уха, с озабоченным видом изучил его, а затем резко гаркнул:

– Что значит был?

– Ну, я имею ввиду… Сейчас ты живешь здесь, в этой глуши. Наверное, у тебя настали не лучшие времена.

– Я всегда жил в глуши, я исследователь. Это моя работа.

Он внезапно выпрямил спину, с некоторой долей гордости подбоченился и важно раздул ноздри. Мне едва удалось сдержать смех, но все же один писклявый и предательский смешок вылетел наружу.

Исследователь-спаситель тут же нахмурился до такой степени, что в моей голове мгновенно сам собой образовался термин «максимальное сближение межбровных дуг». Если выживу и вернусь домой, то обязательно внесу это словосочетание в Википедию, снабдив фотографией этого амбала.

– Ты начинаешь меня раздражать, – сердито просипел он, а затем тут же неожиданно впал в состояние полного равнодушия, вернув мизинец в свое ухо.

– Ты говорил уже.

Разговор прервался, так и не начавшись. Мне оставалось только заняться ужином. Я вернулась в самопровозглашенный кухонный уголок, худо-бедно накрыла на стол, а затем из чистой вежливости позвала хозяина дома ужинать.

Когда он, наевшись и откинувшись спиной о бревна избы, устало вытянул голые ноги вперед (и когда успел стащить носки?), то я помимо воли заметила, какие длинные и широкие у него ступни. Эта мысль зацепилась за другую, и тут понеслось!.. Долгое время без мужчины дало о себе знать.

Хотя, справедливости ради отмечу, что ноги у него были страшно волосатые, будто кто-то извалял их в рыжей шерсти. А ногти на ногах и вовсе имели какой-то нездоровый, коричневатый оттенок, как когти у животного.

От разглядывания уродливых ног меня отвлек их хозяин. Он с недовольным видом убрал стопы под табурет, затем на пару секунд замешкался, встал и выдал:

– Спать пора. Я сплю на кровати. Хочешь – ложись со мной. Не хочешь – стели себе на полу.

– Мне бы не очень хотелось…

– Я на самок вроде тебя никогда бы не позарился, – вдруг резко оборвал он.

Я обиженно затихла. Вообще, я и не собиралась поднимать этот вопрос. Если на то пошло, то перспектива провести ночь рядом с горячим амбалом меня даже не пугала, я собиралась сказать, что мне бы не хотелось ложиться в постель, не приняв душ.

Но после его грубого замечания я твердо решила, что никогда в жизни не позволю ему к себе прикасаться. Никогда! Даже если он останется последней особью мужского рода на планете!..

…Спустя пару часов я напряженно возлежала на кровати, стараясь унять дрожь и, наконец, вырубиться. Так и не назвавший себя спаситель (а я резко потеряла всякий интерес выискивать его имя на грамотах) уже с полчаса бодро похрапывал.

В едва различимом свете луны, пробивавшемся в мутное окно, его крепкий торс, обтянутый тонкой бельевой майкой, казался еще массивнее. И, не знаю… Привлекательнее, что ли. Я словила себя на непотребных мыслях, шепотом выругала, и вновь попыталась уснуть. Мне было то жарко, то холодно. Я укутывалась одеялом до самой шеи, а затем скидывала его с себя. И как бы невзначай вминалась то бедрами, то грудью в своего спасителя.

– Спи уже. Пока не выставил за двери, – сонно пробурчал он, когда в очередной раз моя костлявая коленка уперлась в самый низ его живота.

А затем неприветливый хозяин лесной хижины перевернулся на другой бок, оставив меня почему-то страшно раздосадованной и обиженной на весь мир.

«Даже не попытался меня соблазнить. Сидит тут один, в лесу, без женщин и развлечений. Может уже как пару лет… А то и все пять… Все ясно с ним».

Я с удовлетворением окрестила в своих мыслях нерадивого спасителя гомосексуалистом, а затем, отомщенная и довольная, начала погружаться в оковы сна.

Глава 3

«Никто не придет тебя спасать»

В мое замутненное сознание ворвался грубый мужской голос.

…Я стояла на краю какого-то чудовищного обрыва, вокруг замер морозный сумрак. В лицо хлестал мокрый снег, кожу жгло от холода, было тяжело дышать…

– Ты меня слышишь?

Я обернулась. Огромный бурый медведь в нескольких метрах позади меня грозно махал передними лапами. На его взмокшую шерсть налипли хлопья снега.

«Прыгнуть в пропасть или быть растерзанной медведем?»

Почему-то мне не было страшно, я ощущала лишь смертельную, сильную усталость. Что быстрее убьет меня? Хотелось покончить со всем этим как можно скорее.

Я нагнулась вперед и заглянула в кромешный мрак пропасти под своими ногами. Снег белел и исчезал внизу, словно пожираемый чем-то незримым. Я снова обернулась и посмотрела назад. Медведь стоял на том же месте, рыча и размахивая лапами. В бледном свете когти его казались металлическими, белые зубы торчали из разинутой пасти. Теперь он показался мне еще больше.

Я развернулась и шагнула к нему навстречу. Всего пара шагов, и вот я уже прямо у его мохнатых, здоровенных лап.

– Ты слышишь?

…Как будто кто-то взывал ко мне откуда-то издалека, сквозь эту непроницаемую вьюгу. Но мне было все равно. Последний шаг.

Я падала прямо в медвежьи лапы. Мои ключицы уперлись в густую замерзшую шерсть, я даже ощутила биение огромного звериного сердца под его шкурой. Медведь взмахнул лапами изо всех сил…

– Отвали, я тебе сказал.

Я открыла глаза. Рядом на подушке светлела голова мужчины. Лицо его было раздраженным и даже немного озлобленным. Его колючая длинная борода впилась в мои щеки, нос и подбородок. Обеими ногами и руками я крепко обхватила его торс. Он силился высвободиться, но я держалась словно приклеенная.

– Проваливай.

Голос его звучал низко, хрипло и сердито, как будто медведь из моего сна внезапно перенесся в реальный мир. Я ослабила конечности. Мужчина с облегчением выдохнул, расправив плечи. Судя по всему, в порыве своих ночных кошмаров я впилась в него судорожным комком, разбудив его и прилично испугав.

Сейчас он смотрел прямо в мои глаза, все еще сонный, взлохмаченный. И как будто даже немного симпатичный. Но мои зародившиеся приятные впечатления тут же растворились в предрассветном воздухе хижины, когда он одним рывком отбросил меня от себя, шумно выдохнув.

– Нужно было постелить тебе на полу.

– Извини…

Диалог снова не заладился. Я чувствовала себя совершенно разбитой. Ночной сон не принес никакого облегчения, мои мускулы ныли и болели после вчерашнего потрясения и непривычной ходьбы по сугробам.

На пару мгновений мне стало очень одиноко, тоскливо и горько. Я даже подумала, что могла бы сейчас снова ринуться к своему спасителю, вновь обхватив его всеми конечностями, уткнуться в него лицом и рыдать часами напролет, орошая его бороду. Но ему бы это почти наверняка не понравилось.

Я поднялась с теплой постели, подавив желание разрыдаться. За окном уже светало, хорошо были заметны вечнозеленые кроны ненавистных елей. Снег перестал.

– Знаешь… Лучше бы ты меня не спасал… Вот правда…

Я отвернулась и стала одеваться. За спиной у меня все это время было тихо, я даже подумала, что мой неприветливый спаситель снова уснул. Нужно было решить, что мне делать дальше. Куда идти? Дома делать больше нечего…

– Я и не собирался, – неожиданно прогремел сиплый бас. – Я должен был покинуть хижину еще вчера утром, но снегопад вынудил меня отложить свои дела.

– Какое длинное предложение. Браво!

Я не смогла сдержать раздражения, тупой ярости, что клокотала внутри. Кажется, этот человек просто оказался не в том месте и не в то время. И я словно подсознательно решила сделать его объектом для всей той ненависти, что накопилась внутри меня после похорон дочери.

– Приготовь завтрак и собери свои вещи. Я ухожу через час.

Он встал с постели, потянулся и выпрямил обе руки в стороны.

«И правда, как медведь…»

– Слушаюсь и повинуюсь.

Я отвесила театральный поклон, а затем побрела к столу. Пока я отваривала картофель и тушила мясо в казане, мужчина спешно паковал свое барахло в большой, просто невероятных размеров рюкзак.

– Навсегда уходишь? – Не удержалась я.

Он немного повернул голову, окинув меня хмурым взглядом из-за плеча:

– Как сложится.

– А куда?

– Не много ли вопросов?

– Мне просто интересно.

– На работу.

– А-а-а-а… Да, ты же у нас этот… Ученый! Уважаемый в науке человек.

Я злобно хихикнула, и смешок получился до того едким и противным, что удивил даже меня саму.

– Сумасшедшая и неблагодарная самка.

Мужчина отвернулся и продолжил набивать свой рюкзак.

– Неблагодарная? – Удивленно переспросила я.

– Именно. Если бы не счастливый случай и не я, то тебя бы уже не было в живых.

– Может, я и не хотела быть спасенной. Может, я за тем сюда и пришла. – Высокомерно парировала я, сложив руки на груди.

Сейчас он бесил меня даже больше, чем вчера. Что он возомнил о себе? Настоящий рыцарь и спаситель, словно герой из дешевого боевика! Он просто оказался в подходящем месте и в подходящий момент. И не более того.

– Тогда можешь отправляться обратно. Больше тебя вытаскивать из сугроба будет некому.

– Я не знаю даже, смогу ли я забыть нашу душещипательную встречу. Кажется, у меня остались на ребрах следы от твоего ботинка. Мой благородный кавалер, могу ли я отплатить тебе за свое внезапное спасение?

– Собирай вещи.

Голос его звучал ровно и привычно, но мне показалось, что я уловила новые, странные и до этого момента незнакомые мне нотки. Может, он тоже терпеть меня не может с первой же секунды встречи?

– Как скажешь.

Я отошла от стола, так и не притронувшись к еде. Наспех оделась, побросала в свою тощую сумку немногочисленные пожитки, пригладила волосы… Ну и куда мне идти теперь? Вернуться к трассе? Или продолжать продираться через дебри леса, чтобы уж точно замерзнуть насмерть в следующую же ночь?

Мужчина, наконец, закончил свои сборы. Он надел на себя толстые, практически пуленепробиваемые штаны, черный вязаный свитер, а поверх него – широкую и длинную куртку. Накинул на одно плечо лямку рюкзака, немного присел, перенеся его вес на спину, затем продел руку во вторую.

– Я могу отвезти тебя к трассе, – словно через силу выдавил он.

Я поняла, что ему этого совсем не хотелось. Видимо, зачатки воспитания все же плескались где-то глубоко в его мозгу, под коротко остриженными волосами.

– Как мило.

Я не знала, стоило ли мне соглашаться. Допустим, отвезет он меня, а что дальше? Я и сама могу дойти до трассы, если захочу. Снег больше не валил с неба, ветер не завывал в верхушках сосен и елок.

– Ну, так?

– А далеко ли до горы Маталлар? – Внезапно выпалила я.

А почему бы и нет? Может быть, он подскажет мне, как быстро добраться в те края. Выглядит он достаточно одичалым для того, чтоб успеть досконально изучить здешние места.

– На кой черт тебе понадобился Маталлар?

Спаситель выглядел опешившим. Он разинул рот, приоткрыв большие красноватые губы, а его темно-серые глаза заметно округлились.

– Дела у меня там есть, – многозначительно ответила я.

– Какие, к черту, дела?

Он все смотрел мне в лицо, прямо в глаза. Мне стало неуютно. Какая ему вообще разница? Как будто только у него могут быть дела! И почему я вообще должна отчитываться перед этим бородатым амбалом?

– Не суй нос не в свой вопрос.

Я задрала голову повыше, демонстрируя максимальное презрение к своему собеседнику. И на всякий случай отступила на шаг назад, если вдруг мое поведение заденет его чувствительную деревенскую натуру. Ну, чтобы успеть выбежать за дверь.

Мужчина присвистнул. Он вдруг присел на краешек кровати, вытянув ноги вперед. А потом громко засмеялся. Какой же у него был омерзительный смех!

– Что смешного?

Он не отвечал, а только с ухмылкой продолжал на меня пялиться.

– Что тебя так веселит, я спрашиваю?

Кажется, мой голос прозвучал неожиданно резко и зло. Спаситель удивленно вздернул брови ко лбу, а потом снова засмеялся.

– До свидания. Спасибо за гостеприимство.

Я решила прервать этот театр абсурда. Нет смысла задерживаться в хижине горного простака, возомнившего себя великим деятелем науки. Пора убираться и идти своей дорогой.

Когда я резво юркнула в дверной проем, за моей спиной протяжно и уныло скрипнула дверь. Я бежала со всех ног по лесной чаще. Настолько быстро, насколько позволяли высокие сугробы. Сердце колотилось в груди, было тяжело дышать. Я мгновенно устала и выбилась из сил, но не замедлилась.

Уже через каких-то пару минут хижина моего спасителя скрылась где-то за спиной, увязнув в объятиях заснеженных деревьев. А я все бежала вперед, проваливаясь в снег, задыхаясь и глотая воздух, словно выброшенный на берег синий кит.

Не знаю, сколько длилось это безумие, но вскоре я очутилась на покрытой снегом трассе. На небе поднялось тусклое, вылинявшее солнце. Иней на проводах над моей головой задорно поблескивал и искрился.

Я кое-как отдышалась, а затем медленно побрела вперед. После бега с препятствиями мне все еще было жарко, так что мороз не беспокоил мое тело, и даже голые ноги, стыдливо высовывавшиеся из-под прорезей джинсов, не успели окоченеть.

Через минут десять справа замаячила заправка. Придорожное кафе под ее крышей приветливо манило своими огоньками и красочной вывеской. Я поняла, что чертовски проголодалась.

В кофейне было пусто, тихо и тепло. Я купила себе большую чашку эспрессо, шоколадный пончик и сэндвич с сыром. Села у окна, со вздохом облегчения вытянула промокшие ноги под столом. Конечно, мои стопы оказались по щиколотку в снегу практически сразу, как я выбежала из хижины. И теперь в ботинках противно хлюпала вода.

Я слушала негромкую музыку, доносящуюся из колонок над моей головой, где-то сбоку звякал стаканами молодой бармен. Я уже доела свой завтрак и допила кофе, когда к заправке подкатил большой черный внедорожник. Несколько секунд я бездумно таращилась на него, а затем отвернулась, вперившись взглядом в пустую чашку.

Что же мне теперь делать?.. Я не хочу возвращаться домой. Только не это, нет!

– Привет.

Я вздрогнула. Сверху над моей головой мелькнула тень, а затем на пустующее место напротив свалился… Господи, да! Это был он.

– Что… Какого…

– Ты так и не сказала, зачем тебе в Маталлар.

Он спокойно, как ни в чем не бывало, прихлебывал кофе из чашки, восседая за столом. Его длинные ноги не умещались под столешницей, так что он раздвинул их и вытянул вперед, опираясь коленями в мои бедра.

– Ты что, следил за мной? – Прошипела я.

Возмущение сдавило мою грудь, я снова ощутила прилив всепоглощающей ненависти и раздражения. Мне захотелось вырвать чашку из его рук, а затем выплеснуть содержимое прямо в его невозмутимое лицо.

– Я видел, как ты бегала по лесу. Не хотел тебя отвлекать, ехал рядом по дороге, что за деревьями.

– Зачем?

Он прикусил нижнюю губу и задумчиво глянул в окно:

– Мне кажется, тебе нужна помощь.

– Серьезно? – Я театрально закатила глаза. – А тебе какое дело до этого?

– Я еду в Маталлар.

– Зачем? – Удивленно воскликнула я.

– Кажется, мы ходим по кругу.

Он посмотрел мне в глаза, но уже совсем по-другому. То ли с жалостью, то ли с пониманием… Это заставило меня ощутить какой-то странный дискомфорт. Поддавшись этому оцепенению, я невольно напряглась всем телом. Мои ноги под столом вплотную уперлись в его колени.

– Прекрати.

Он выпрямил колени, хмуро взглянув на меня из-под сдвинутых бровей. А вот и мой старый добрый спаситель! Я уже успела заскучать. Неужели он думает, что я посягаю на его волосатое тело? Или он тщательно оберегает свою невинность, специально перебравшись подальше от мирской суеты и соблазнов?

– Что ты там забыл?

Наша манера общения пошла по накатанному, хорошо знакомому сценарию. Удивительно, как всего за один-единственный день можно изучить человека. Меня не покидало ощущение, что мы с ним были знакомы, по меньшей мере, лет сто.

– Я еду по работе. А что ты там делать будешь?

Что я могла ответить? Я и сама не понимала до конца, зачем мне туда ехать и что я там собираюсь искать.

– Отвезешь меня? – Я умилительно захлопала глазами.

Ну, по крайней мере, мне так показалось. Спаситель тяжело вздохнул. Наверное, моя обольстительность на него совсем не действовала. Но затем он внезапно кивнул головой.

– Не бесплатно.

– Что-о-о?

От его наглости даже дух захватывало. Сам навязался, притащился сюда, уселся рядом, а потом просит денег за то, чтоб отвезти меня туда, куда он сам итак едет?

– Туда на машине не добраться. Только пешком. При хорошей погоде путь займет около трех дней. Я хочу получить что-то взамен за то, что буду вынужден терпеть присутствие неадекватного попутчика.

– Например?

Бармен за стойкой внезапно обронил что-то на пол. Мы оба обернулись и уставились на него. Мой неотесанный спаситель собирался что-то было сказать, но неожиданно передумал и бросил:

– Рассчитаемся, когда доберемся.

Я прикусила губу, чтобы не начать оскорблять его. Что толку? Пусть получит свои деньги. Плевать! Даже если загнет нереальную цену. Возьму кредит, выплачу ему наличными… А потом пойду и повешусь.

Я молча кивнула в ответ. Он поднялся на ноги. Жестом указал следовать за ним, а потом покинул кафе. Пару секунд я все еще продолжала сидеть на месте, пытаясь переварить все случившееся со мной за последние пару дней. И этот неожиданный, очень странный разговор.

А затем встала из-за стола и пошла к выходу. Я сама не понимала, куда и зачем я сейчас собираюсь следовать. Но что-то внутри толкало меня к этому. Объяснить словами такое просто невозможно.

– Что-то Кир сегодня очень разговорчив. Давно не видел его таким веселым. – Задорно подмигнул мне бармен, когда я проходила мимо него.

Очевидно, он принял меня за его подружку. Нелепость… Кир? Что за имя такое? Этот человек как будто был соткан из сплошного абсурда.

Глава 4

«Начало грандиозного пути»

– Нет, нет и еще раз нет! Нет!

Машина стояла на обочине оледенелой трассы, напротив небольшого, обветшалого снаружи супермаркета. Было пустынно и, кажется, кроме нас сюда сегодня никто еще не заглядывал. На заднем сидении внедорожника мирно лежал пакет с продуктами.

– Я не поведу тебя через горы в таком виде.

Я надула щеки и недовольно покосилась на стопку вещей, лежащих рядом. Мужчина стоял у распахнутой передней дверцы, терпеливо ожидая, когда я перестану оказывать сопротивление и начну переодеваться. Его нахмуренные брови привычно темнели где-то в области переносицы.

– Одевайся.

– Я уже одета. Нет, спасибо, – наотрез отказалась я.

Натянуть на себя его запасные вещи, эти лохмотья, которые, помимо всего прочего, были просто огромного размера? Вот уже полчаса мы вели этот бесконечный спор. Кир стоял у припаркованной машины, а я сидела внутри, скрестив руки на груди в знак своей непоколебимости и решительности.

– Снимай эти дырявые кальсоны и надевай нормальные штаны.

– Нормальные?! – Неподдельно возмутилась я.

– Одевайся, – устало повторил спаситель. – Тебя никто не увидит, это последний отрезок пути, где есть люди.

Я насупилась еще больше. То ли мне просто хотелось поспорить с ним подольше, то ли я проверяла границы терпения своего спутника, но мне упорно не хотелось сдаваться. Но выбора не было. Я прекрасно понимала, что в своей одежде я далеко не уйду. Так что спустя пару минут я все же откинулась на спинку сидения, громко вздохнув.

Мужчина принял это, как безоговорочный сигнал капитуляции. Удовлетворенно хмыкнув, а затем захлопнув дверцу машины, он отвернулся, давая мне возможность спокойно переодеться. Я с легкой долей брезгливости схватила с верхушки стопки смятые толстые штаны. Они воистину выглядели устрашающе. Я снова громко вздохнула, постаравшись, чтобы это было слышно даже из закрытой машины.

– Поторапливайся, – грубо донеслось в ответ.

Делать нечего, придется напялить на себя этот ужас, именующийся его одеждой. Я принялась снимать свои вещи. Специально задержалась, когда стягивала с себя свитер. А вдруг он обернется? Думаю, я неплохо сейчас выгляжу в лифчике, пусть я и далека от его упитанных идеалов. Но он так ни разу и не повернул головы. Стоял, развернувшись спиной, глядя куда-то вперед, в непроглядную полосу елового леса.

Я с нескрываемым раздражением надела на себя его свитер. Он мог бы вполне сойти за спальный мешок. Рукава пуловера оказались невероятно широкими, и теперь болтались чуть ли не до колен. В последнюю очередь я накинула на плечи его куртку.

– Я так никуда не пойду.

Я вышла из машины, обогнула ее и встала прямо напротив него. Брючины зимних штанов тоже были слишком длинными, и мне пришлось подвернуть их чуть ли не до колена.

– Там никого нет, кроме волков.

– Волков? – Встревоженно переспросила я.

– И медведей, – лаконично добавил Кир.

Я заволновалась. Медведи, волки… Что еще обитает в тех краях? На юге, откуда я приехала, самым суровым хищником считалась продавщица разливного пива на общественном пляже.

– И что, часто они нападают на людей? – Осторожно поинтересовалась я.

– Только если встречают их.

Я закатила глаза. Просто чудесно! Теперь мне нужно было опасаться не только своего сопровождающего, но и диких зверей.