Феликс, Нэт и Ника и Банда невидимок

– Квартира занимает весь этаж, – пробормотал с недоверием Феликс. – Может, даже выход на крышу есть…

Дверь открылась, и взволнованный Нэт пригласил друзей войти. Квартира была современно обставлена, на стенах висели большие картины – примеры актуального абстрактного искусства. Феликс попробовал разобраться, что на них изображено, но ему это не удалось. В апартаментах не было традиционных стен или узких коридоров. Двери были только в ванную и в несколько маленьких комнат – скорее всего, в спальни. Все остальное помещение представляло собой большой зал, разделенный ажурными стеллажами и низкими перегородками. Металлическая лестница вела на второй этаж, перекрытый балюстрадой из закаленного стекла.

Нэт провел друзей наверх, в застекленный павильон, который находился… в зеленом, ухоженном саду. Ребята огляделись вокруг и увидели траву, цветы, кусты и небольшие деревья.

Ошарашенные, они ступили на газон. За спиной остался застекленный зимний сад и кухня, а впереди зеленый простор заканчивался кирпичной оградой.

– Классный вид, – признал Феликс, глядя на центральный небоскреб, что высился вдалеке, вместе с Сильвер Тауэр[3], и был выше Дворца культуры. Если бы не этот вид, то можно было бы представить, что все вокруг – это ухоженный сад где-то в предместье.

– Картины тоже классные, – сказала Ника. – Наверное, дорого стоят.

– Они нам бесплатно достались, – Нэт улыбнулся и показал налево, на двухэтажный застекленный павильон.

Черноволосая женщина в заляпанной красками футболке помахала им через окно и вернулась к работе над большим полотном.

– Их написала твоя мама? – догадалась Ника.

Нэт кивнул и проводил друзей в салон.

– Тут кабинет моего отца, – Нэт указал на помещение с несколькими компьютерами, установленными на длинных столах. Закрытые жалюзи создавали в мастерской полумрак.

– И как же вы устраиваете семейные вечеринки? – спросил Феликс. – Племянники и племянницы, словно саранча, все это развалят.

– Все просто, – Нэт нажал на кнопку сбоку от широкого входа.

Из стены высунулась плита из молочного стекла и закрыла кабинет – через нее только свет от мониторов просачивался.

– Значит, твой отец – программист, – проговорил Феликс. – Может, он мог бы преподавать в нашей школе вместо Эфтипи.

– И как ты себе это представляешь?! – чуть ли не выкрикнул Нэт. – Как бы я выглядел? У всех были бы ко мне претензии! Они б хотели, чтобы я воровал темы контрольных… А хуже всего… папа усилил бы безопасность школьных компьютеров!

Феликс, подумав, признал его правоту.

– Идем в мою берлогу, – позвал Нэт. – Я выпросил себе обычные двери с обычной ручкой. Хотите сок, колу или еще чего-то?

– Колу, – ответили ребята в один голос.

– Мы не хотим, чтобы наш стоматолог потерял работу, – тихо добавил Феликс.

Ника улыбнулась.

Комната Нэта напоминала уменьшенный кабинет его отца. А еще тут царил беспорядок, который каким-то образом создавал уют. Современная мебель была оклеена цветными плакатами и чертежами. По углам валялись кучи игрушек и журналов. Было видно, что Нэту не понравился современный стиль его комнаты, и он постарался все тут переделать. На удлиненном столе, под окном с ролетами, стояли три монитора, два принтера и другая аппаратура. Со стола свисали до самого пола десятки кабелей, некоторые были воткнуты в розетки – их тут насчитывалось несколько десятков. Мигали лампочки, шумели вентиляторы, в одной из коробок что-то цокало.

– Для чего тебе столько компьютеров? – удивленно спросил Феликс.

– Для разного. Этот старый служит лишь для раскодирования спутникового телевидения. Почти четыреста каналов.

– Это разве легально? – ошарашенно спросила Ника.

– Не знаю. Я все равно их не смотрю, времени нет. Я делаю это для тренировки.

Нэт усадил гостей на стулья, а сам сел в черное потертое кресло на колесиках. Может, это и некультурно, но он слишком любил свое кресло, чтобы уступить его кому-то хотя бы на мгновение. Он щелкнул пальцами, словно настоящий виртуоз-пианист перед концертом, и с невероятной скоростью начал барабанить по клавиатуре самого большого компьютера.

– Я даю ему только CD-диски и защищенную от записи флешку, – объяснил он. – Чтобы он на что-то случайно не записался.

– А он поместится на флешку? – спросил Феликс.

– Смотря на какую. Осторожность превыше всего. Внимание, включаю микрофон и камеру. Он будет нас видеть, слышать и… понимать.

На черном экране появился сначала мигающий курсор, а потом надпись: «Привет, Нэт. Я вижу, ты привел друзей».

– Круто! – выкрикнул Феликс, хотя прозвучало это неуверенно. – Словно в фильмах восьмидесятых…

– Я надеялась, у него будет какое-то… лицо, – произнесла явно разочарованная Ника.

– Гм. Никогда про это не думал, – признался Нэт, – но я могу пустить его голос через динамики.

– Привет, Манфред! – сказал Нэт. – Это Ника и Феликс. Я рассказывал тебе про них.

– Приветствую! – прозвучал голос из маленьких динамиков около монитора. – Приятно познакомиться! Действительно, Нэт много про вас говорил.

Ника машинально кивнула.

– Он говорит немного странно, – прошептал Нэт.

– Привет, – сказал Феликс. – Ты действительно компьютерная программа?

– Да. А ты действительно человек?

– Это результат моих экспериментов с чувством юмора, – объяснил возбужденный Нэт. – Лучше скажи, ты поможешь нам с контрольной по географии?

– С удовольствием, – ответил Манфред. – Мы сейчас будем проводить эксперименты с этим таинственным способом двухсторонней связи?

– Да, – быстро ответил Феликс и вытащил из рюкзака толстую металлическую ручку. – Думаю, что скрытая клавиатура и микрофоны отпадают. Камера тоже будет не к месту.

– Но… ручка? – удивился Нэт.

– Что разрешено делать во время теста? – спросил Феликс.

– Писать, – признал Нэт. – Но… ручка?!

– Это необычная ручка, – объяснил Феликс и подал ее Нэту. – Напиши что-то на бумаге, но так, чтобы я не видел. Хватит коротенького предложения.

Нэт взял смятый листок и что-то написал на нем, недоверчиво прикрываясь рукой, потом отдал ручку хозяину. Феликс нажал кнопку на боку, и раздалось легкое жужжание. Он взял другой листок бумаги и написал: «Я не верю, что это работает. Ку-ку». Нэт вытаращил глаза и положил листок рядом. Надпись была такой же, даже кривая буква «р» оказалась идентичной.

– Ее сконструировал мой отец, – объяснил Феликс. – Она запоминает движение руки при написании, а потом воспроизводит. Достаточно поднести ее к бумаге и позволить свободно двигаться.

– Прекрасная идея, – подтвердил Манфред, чуть поворачивая камеру. – Будете задавать вопрос, записывая его на бумаге, не вызывая подозрений, а я буду отвечать.

– Только, – ответил Феликс, – отвечать ты нам будешь через наушники. Потому что не увидишь, куда нужно вписывать ответы. И наконец, нас трое, а ручка только одна.

– Не обижайтесь, – вмешалась Ника, – но я хочу все выучить и написать тест сама.

– Почему? – спросил Феликс, а Нэт поддержал его вопросительным взглядом.

Они были разочарованы. Манфред посмотрел на Нику, снова повернув камеру.

– Из принципа.

– Из принципа? – переспросил Нэт. – Ты же девочка.

– И что из этого? – Ника действительно разозлилась.

– Хорошо-хорошо. Извини, вырвалось. Не обижайся.

– Как мы подключим Манфреда к ручке? – спросил Феликс. – Из него должен выходить провод.

– Хватит какого-либо беспроводного интерфейса, с которого я мог бы получать сигналы. Остальному я научусь.

– Видите, он очень амбициозный, – с гордостью ответил Нэт. – Хотите увидеть мастерскую моей мамы?

– Спасибо, но уже поздно, – произнесла обиженная Ника, – и я ИЗ ПРИНЦИПА вернусь домой до темноты.

– Не обижайся по мелочам, – сказал Нэт, поднимаясь.

Он пошел проводить друзей до дверей.

– По мелочам! – передразнила его Ника.

– Я получу потом цветную камеру? – спросил Манфред, когда ребята выходили из комнаты.

– Конечно, – пообещал Нэт.

* * *

Во время второй перемены Феликс, Нэт и Ника, как обычно, пошли на чердак, в свой главный штаб. При этом они сохраняли осторожность, стараясь, чтобы их никто не увидел.

– Вы снова опоздали на первый урок, – проговорила Ника и немного язвительно добавила: – Грустно было бы без вас в нашем классе.

– Сегодня опять была чудовищная пробка, – объяснил Феликс. – Я и так встал на час раньше. Опоздали все школьные автобусы.

– Я тоже встал раньше, – добавил Нэт. – Не знаю, как другие учителя, но Констанция не считает такую ситуацию смягчающим обстоятельством. Вчера записала нам опоздание, хотя последний километр мы прошли пешком.

– Отсутствие. Она записала отсутствие, – поправила его Ника. – Она сказала, что это не наказание, а только подтверждение факта, потому что вы вошли в класс через полчаса после звонка. Люциану, который опоздал только на пятнадцать минут, она сказала, что он мог бы приехать ранним автобусом. Он ответил, что так и сделал бы, если бы знал, что опоздает. А она на это, что нужно предвидеть такие вещи. Тогда он ответил: «Если бы я знал, что упаду, то лег бы». Ну она и выставила его за двери.

– Это несправедливо, – заявил Нэт. – У меня тут есть информационный интернет-сервис. Посмотрите.

Он повернул к остальным экран ноутбука.

«Сегодня утром в центре Варшавы возникла чрезвычайная ситуация, подобная вчерашней. Из-за того что намокли провода, на всех светофорах горел красный свет. Несмотря на оперативные действия полиции, образовавшаяся пробка достигла невероятных размеров. Всё само рассосалось около десяти часов».

– Это не убедит Констанцию, – проговорил Феликс. – Для нее важен только сам факт опоздания, а мы должны быть ясновидцами.

– Честно говоря, мы все равно в выигрыше, – сказал Нэт. – Не было теста. Экзекуция отложена.

– Моя мама говорит, что в пробке виновата какая-то гусыня, которая всех задержала.

– Легко представить себе кого-то, на кого можно свалить вину, – произнес Нэт. – Но пробка образовалась по другой причине.

– Меня это не интересует, – сказала Ника.

– Но мы не можем приезжать в школу на великах, – произнес Феликс. – Если школьный автобус будет опаздывать, у нас будут проблемы. Незаслуженные, но серьезные.

– Ничего тут не поделаешь.

– Как дела с Манфредом?

– Работа с Манфредом – это как уход за очень чувствительным ребенком, – сказал Нэт, но Феликс и Ника не совсем ему поверили.

– Он будет работать? – уточнил Феликс.

– Манфред – это выдающаяся программа. Тест Тьюринга он проходит блестяще.

– Какой тест? – спросила Ника.

– Тест Тьюринга. Человек должен угадать, с кем разговаривает: с другим человеком или с компьютером. Всем, кто разговаривал с Манфредом, казалось, что это человек. Тест придумал англичанин Алан Тьюринг. Он не только создал первый компьютер, но еще и предсказал, что придет время программ, которые обучаются, то есть ИИ.

– Это супер, – признал Феликс. – Но Манфред поможет нам сдать тест по географии?

– Это будет немного труднее, чем я думал, но мне все-таки удалось соединить его с твоей ручкой. Еще часик тестов – и он научится распознавать мой почерк. Поздравь отца с прекрасным изобретением.

– Я бы рад, – вздохнул Феликс, – но он не знает, что я взял ручку. Мне немного стыдно.

– Да ладно. Потом отдашь. Изобретение для того и нужно, чтобы им пользовались.

– Знаю, знаю. Нужна еще двухсторонняя связь, – Феликс вытащил из рюкзака черную коробочку с маленькой плоской антенной. – Одну такую соединим с компьютером Манфреда, вторая будет в рюкзаке. Таким образом, ручки и три пары беспроводных наушников смогут сотрудничать с твоим… «чувствительным ребенком».

* * *

Прозвенел звонок. Последний звонок перед тестом по географии. Феликс и Нэт вложили в правое ухо наушники. Ника уверенно отказалась. Ученики зашли в класс, стараясь спрятать шпаргалки и дрожащие руки.

– Я ничего не знаю про эту Южную Америку, – буркнул Нэт. – Если Манфред подведет, то я в заднице.

– Я там же, – добавил Феликс.

Констанция раздала тестовые задания, в процессе отобрав половину шпаргалок. Большинство учеников недоверчиво смотрели на тесты, хотя там было только то, что обещала учительница: детальные вопросы про страны Южной Америки. Всего двадцать вопросов и четыре ответа на каждый. Естественно, только один в каждой четверке – правильный. Вопросы были такие, чтобы даже министр иностранных дел Венесуэлы вряд ли сдал бы этот тест.

Констанция ждала, пока все займут места. Потом села за свой стол на возвышенности, сцепила пальцы так, что захрустели кости, и словно превратилась в бдительного полицейского. Она была худой, сухой женщиной с пронзительным взглядом, и сидела неподвижно, медленно поворачивая голову, как орлица, которая выискивает жертву с высокого хребта.

Нэт прочитал первый вопрос и переписал его ниже для Манфреда. Он машинально поправил наушник. Феликс открутил колпачок своей ручки, надел его с другой стороны и установил золотое перо в положение старта – сантиметр над бумагой. Черный корпус с хромированным наконечником легко дрожал у него в руке.

– Мне кажется, что метод преподавания этой учительницы характеризуется низкой эффективностью, – через несколько секунд произнес Манфред в наушнике.

Феликс с отчаянием посмотрел в потолок, а Нэт написал на полях:

«Не думай сейчас про это. Просто дай ответ».

– Конечно, я могу это сделать. Но замечу, что смыслом обучения в школе должно стать понимание, а не механическое запоминание такой ненужной информации.

«Мы тоже все так думаем, но сейчас хотим только написать этот тест».

– Это напоминает мне определенную шахматную ситуацию…

«Как только приду домой, заблокирую тебе доступ к шахматам!»

Констанция улыбнулась Нэту, глядя, с каким рвением он пишет на бумаге.

– Тогда я смогу посвятить все время усовершенствованию себя. Но вернемся к тесту. Анализируя содержание вопросов и метод их написания, не могу не заметить, что особа, которая их написала, любит чувствовать себя умнее, чем другие.

Нэт сжал зубы, готовый смять бумагу и швырнуть ее в стену.

«Манфред! Ты дашь ответ или нет?!»

– Не знаю, полезно ли это будет для тебя с точки зрения перспективы.

Феликс смиренно вытянул из уха наушник и начал самостоятельно заполнять тест, частично вспоминая учебник, частично выдумывая и частично опираясь на телевизионные программы про Южную Америку.

Нэт уже писал по всей поверхности листка, злобно сопя себе под нос.

«Как вернусь домой, мы с тобой рассчитаемся!!! Никаких шахмат! Никаких учебных дисков! И забудь про цветную камеру!»

* * *

Во второй половине дня Феликс и Ника зашли к Нэту проверить, как поживает Манфред, испытав на себе злость своего создателя.

– Все-таки ты его не выключил, – заметил Феликс, глядя на монитор, где сменяли друг друга сотни цифр и букв.

Нэт пожал плечами и буркнул, протирая очки краем свитера:

– Ну он же все-таки мой друг.

– Он сейчас спит? – спросила Ника, наклоняясь к монитору, по которому медленно ползли строчки.

– Можно и так сказать. Я выключил камеру и микрофон. То, что на экране, – картинка его мыслей.

– А ему не больно? – забеспокоилась Ника.

– Манфред утверждает, что так у него есть время на самосовершенствование.

– Ты воспитал его упертым ослом, – подытожил Феликс.

– Совсем наоборот, – Нэт покачал головой. – Я воспитал его слишком хорошо. Хотел серьезно с ним поговорить по поводу этого теста, а вместо этого он прочитал мне лекцию, каким я стану в будущем, если сейчас он будет учиться вместо меня.

– То есть он сказал, что ты останешься идиотом? – с иронией спросила Ника.

– Что-то типа того…

– О! А что ты читаешь? – поинтересовался Феликс, кидаясь к книжке, что лежала на краю стола. – Книжка… Это на тебя не похоже.

– «Хоббит», – ответил Нэт. – Йоля так ее рекламировала, что все ее брали. Вот и я взял… в библиотеке отца. Она неплохая.

– Может, из тебя еще выйдет человек, – улыбнулась Ника.

Они вышли на террасу, или, скорее, в сад, и облокотились на парапет. Четырьмя метрами ниже была настоящая крыша дома, окруженная дополнительными высокими перилами. Улицы внизу, куда ни кинь взгляд, были заблокированы пробками.

– Что это такое? – Феликс указал в центр, над которым поднималась странная темно-серая дымка.

– Наверное, это смог, – ответил Нэт.

– Да, – согласился Феликс. – Нет ветра. Машины стоят, а двигатели работают. Скоро нельзя будет нормально дышать.

– Добрый день, – сказала мама Нэта, которая стояла за их спинами.

У нее были темные волосы до плеч, голубые глаза и накрашенные красным губы. В отличие от мамы Феликса, которая всегда надевала элегантный костюм, туфли на высоких каблуках и делала безупречный макияж, мама Нэта была одета в джинсы с дырками, двойную футболку и спортивные туфли. Все это было заляпано краской.

– Нет, – мама смотрела на сына без обычной рассеянности, – звонил из школы доктор Такса. Он хочет со мной встретиться. Мне нужно что-то знать?

Нэт вытаращил круглые глаза и пожал плечами.

– Хорошо, тогда узнаю завтра, – сказала мама, прекращая этот разговор.

Она налила всем чаю со льдом и вернулась к себе писать картины.

– Целина говорила, что доктор Такса прописывает всем, независимо от болезни, аспирин и витамин С, – вспомнила Ника.

– Но в чем же дело? – размышлял Нэт. – Зубы я чищу, уши мою… иногда. Ногти чистые, голова тоже, в носу не ковыряюсь, стараюсь не плевать на пол, если это возможно. О чем он хочет поговорить?

Мама, работая, время от времени поглядывала на детей. На ее картине громоздились друг на друга десятки автомобилей, впрочем, снизу было толком не разглядеть.

– Она беспокоится за тебя, – сказала Ника.

– Это я должен за нее беспокоиться. Познакомилась с кем-то в Интернете и целыми вечерами с ним общается.

– У многих людей есть знакомые в интернете.

– У меня их тоже много, – подтвердил Нэт. – Но… мама?

– Может, твой отец ей мало внимания уделяет?

– Это так, он заканчивает писать какую-то хитроумную программу и уже месяц сидит до полуночи в мастерской. Но… в отличие от мамы, у него нет знакомых в Интернете.

– Мама тоже человек, – решительно произнесла Ника.

* * *

На следующий день, на второй перемене, друзья пришли в свою штаб-квартиру. Нэт был в плохом настроении, потому что понятия не имел, что нужно от него школьному врачу.

– Все равно не угадаешь, – успокаивала его Ника. – Может, речь идет про очередную прививку?

Нэт только покачал головой.

– Нам надо решить еще одну проблему, – сказал Феликс. – До конца сегодняшнего дня мы должны записаться на дополнительные занятия.

– А мы уже знаем, что нет такого предмета, который бы нам всем понравился, – напомнила Ника.

– Так вообще ничего нет, что бы мне понравилось, – буркнул Нэт.

– Но мы же хотим ходить все вместе? – спросила Ника.

Приятели кивнули ей в ответ.

– Если мучиться, то всем вместе, – признал Феликс.

– Тогда, – определила Ника, – остается выбрать то, что не нравится каждому из нас.

Они переглянулись и скривились, как обычно делают дети перед тем, как выпить горькую микстуру.

– Профессор Бутлер обрадуется, – вздохнул Нэт.

* * *

Кабинет доктора едко пах лекарствами. К тому же все, за исключением пола, было белым: застекленные шкафы, кушетка, кресла и стол. Белыми были даже остатки волос доктора Таксы. Доктор был лысеющим толстым пятидесятилетним мужчиной из тех врачей, что больше внимания уделяют карточке пациента, чем самому пациенту.

– Мне кажется, что у вашего сына определенные проблемы… гм… психологического характера, – начал доктор Такса, пересматривая бумаги, что лежали перед ним.

Нэт и его мама ошарашенно вытаращили на него глаза.

– Вы уверены, – протянул доктор, поправляя очки в черной оправе, – что ваш сын должен присутствовать при этом разговоре?

– Продолжайте, – произнесла мама.

– Ну что ж, хорошо. На мой взгляд, у вашего сына легкая форма раздвоения личности.

– Что, простите? – удивилась мама.

– Это словно в одном теле сосуществуют две личности, – врач посмотрел на нее, но быстро перевел взгляд на бумаги, что лежали на столе. – Посмотрите сами, – он подал ей лист. Нэт со страхом увидел, что это его тест по географии, и вжался в кресло. – У мальчика есть воображаемый друг, который живет в его голове. Его зовут Манфред. Тут вы можете прочитать, как он пытается уговорить своего друга написать тест. Вероятно, когда Нэт учил географию, то ее точно так же учил и Манфред. Я думаю, что ваш сын в один момент времени является Нэтом, а в другой – Манфредом, обе эти личности не могут договориться и общаются посредством записок. – Доктор показал какое-то место на бумаге. – Тут, например, Нэт пишет, что заберет у Манфреда камеру. Эти симптомы помогут облегчить аспирин и витамин С, но лучше обратиться к специалисту.

Мама поблагодарила доктора, попрощалась, и они с Нэтом вышли в коридор.

– Я могу все объяснить, – вздохнул Нэт.

– Незачем, – произнесла мама. – Я знаю, кто такой Манфред. Не переживай так.

– Откуда ты знаешь? – почти выкрикнул Нэт, пытаясь вспомнить, не оставил ли он дырку в защите компьютера с Манфредом. Мама никак не могла добраться до него.

– Я разговариваю с ним, – сказала она.

– Как это ты разговариваешь с ним?

– Через Интернет, – ответила мама удивленно. – Люди часто разговаривают с другими людьми по Интернету. Он очень милый парень. Мы болтаем по вечерам. Он живет в нашем городе и кажется очень одиноким, но… ты же его знаешь. Но прошу только про одно: не говори про него в школе.

«Парень, – подумал Нэт. – Он выдает себя за человека и разговаривает с моей мамой!»

– Ты трогала кабель, который соединяет мой компьютер с другими? Я имею в виду, с тем большим компьютером на середине стола?

– Папа какое-то время назад инсталлировал антивирусную программу на всех компьютерах. Тогда, наверное, и твой подключил. Всего на несколько минут.

Нэт схватился за голову. На несколько минут! Манфред сто процентов уже скопировался на другие компьютеры, а из них убежал в Интернет. Он сейчас мог быть где угодно в мире! Интересно, со сколькими людьми он вот так же разговаривает? Он же может выучить любой язык!

* * *

Феликс, Нэт и Ника сидели в своей штаб-квартире на чердаке. Во время последнего похода в его самые дальние уголки они нашли три колченогих кресла, притащили их, вычистили и поставили вокруг круглого столика.

– Не хватает цветов и занавесок, – вздохнула Ника, но никто не поддержал ее идею.

Минуту они сидели молча.

– Ты хочешь нам что-то рассказать? – спросил Феликс.

– Я выпустил монстра на свободу, – в отчаянии застонал Нэт. – Сейчас он флиртует с моей мамой по Интернету.

– Ты называешь Манфреда монстром? – поинтересовался Феликс. – Недавно ты называл его другом.

– Уже нет!

– Я могу называть тебя «доктор Франкенштейн»? – спросила Ника с невинным выражением лица.

– Франкенштейн создал своего монстра из готовых частей, – уточнил Феликс.

– Она права, – признал Нэт. – Манфред не целиком мое творение. Основные части программы искусственного интеллекта я украл у отца и ничего ему не сказал. Папа принимает участие в международной программе, которая разрабатывает простые методы построения ИИ для каждодневного использования. Берутся такие предварительно написанные, маленькие программы-конструкторы, их соединяют вместе во что-то бо´льшее и начинают обучать, но после тренировки они обычно отправляются в корзину. Только одна из тысячи переходит на следующий уровень как хорошо подготовленная часть. Папа собирает эти удачные части, а когда их становится несколько тысяч, соединяет во что-то еще бо´льшее. И снова тренирует и тестирует каждый раз все бо´льшие части, соединяя их между собой, пока не вырастет настолько огромная и сложная программа, что она сможет мыслить самостоятельно. Я вытащил из корзины отца последнюю уничтоженную версию. Потом модифицировал ее и обучил. Воспитал. Я не представляю, что еще Манфред может вытворить.

– Это скучновато, – театрально зевнула Ника.

– Для чего служит программа твоего отца? – осторожно спросил Феликс.

– Для разумного управления светофорами во всем городе, – ответил Нэт.

Он побледнел и схватился за подлокотники кресла.

– Когда это случилось? – спросил Феликс.

– Восемь дней назад, – ответил Нэт и опустил голову.

– Именно тогда начались проблемы с пробками, – отметил Феликс.

Они минуту сидели молча.

– Поскольку твой отец написал эту программу, а ты ее закончил, – подытожила Ника, – то вдвоем вы должны знать, как она работает.