Не моя

Настя же со все еще стучащим, как раненное, сердцем, осмотрела взглядом номер, не понимая, что происходит. Подошла к столу и провела пальцем по идеально белой скатерти. Услышала, как дверь из комнаты открывается. Виктор, в брюках и рубашке белой, будто на свидание собрался, холеный, чрезмерно надушившийся туалетной водой, подошел к ней и поцеловал в губы:

– Где ты была, любимая? Я же соскучился!

Глава 8

Но как Виктор не старался, ему не удалось больше затуманить Насте рассудок. Девушка сразу поняла, какие цели он преследовал всем этим фиктивным романтическим ужином. Вероятно, Тим проболтался об ангине, и теперь супруг пытается таким образом загладить вину. Но не получается на этот раз ни обходительным отношением, ни побрекушкой дорогущей с бриллиантом вызывающего размера. Настя только сейчас поняла, что у нее таких украшений была уже большая шкатулка, и каждое из них она надевала по одному разу, не потому что не нравились ей, а просто, потому что не успевала снашивать, как Свиридов дарил уже следующее. Раньше не приходилось задумываться над их количеством, а сейчас вдруг задалась вопросом, почему он так часто дарил украшения. Заглаживал таким образом свои грехи перед ней? Значит, их накопилось уже ровно столько, сколько ожерелий, браслетов и колец было в ее позолоченной шкатулке, тоже подаренной супругом. Не помогли ни слова любви, ни объяснения, что он дико соскучился за день, ни попытка заняться сексом. Фальшь, сочившаяся из каждого его слова, обрела для Насти физическую форму. Перед ней больше не было прежнего Виктора Свиридова – ее любимого мужа, которому она так отчаянно хотела подарить ребенка, ради которого в свое время отложила собственную жизнь на второй план, и для которого не раз просила денег у отца, помогая тем самым мужу укрепиться и встать на ноги.

– Насть, в чем дело? – раздраженно спросил Свиридов, ослабляя галстук и понимая, что девушка не ведется на его ласки. Сидит, похожая на статую, даже взгляд померк. Обычно, подарками ему удавалось поднять ей настроение, а сегодня что-то шло не по привычному сценарию.

– Скажи, зачем ты соврал Тиму? – девушка взяла бокал с налитым шампанским, а потом поставила его обратно, так и не пригубив.

– О чем соврал? – деланно удивленно выгнул бровь муж.

– Ты знаешь о чем, не унижай меня враньем, – грубо ответила Настя, насторожив Виктора. – Об ангине, что ли? – развел руками тот, стараясь придать себе как можно более беззаботный вид. – Так ради тебя и сказал. Ты же не любишь все эти мероприятия. Знаешь, что я часто хожу по ужинам, времени могу тебе уделить минимум, плюс курсы твои.

– Ты же послал курсы к черту, когда решил взять меня с собой? Или это была часть спектакля?

– Какого спектакля, Настя? – еще более раздраженно огрызнулся супруг, плеснув себе в бокал виски из бара. Шампанское так и не понадобилось. – Что ты несешь?

– Я думаю, нам стоит разойтись. – Виктор даже поперхнулся от неожиданности.

– Что?

– Разойтись. – решимость так ясно читалась в глазах жены, что Свиридову стало не по себе. В прошлый раз, когда она об этом говорила, в ее словах еще были эмоции, сейчас его супруга, всегда излучающая дичайшую энергетику, была подобна холодному изваянию, и именно это и пугало. Отсутствие эмоций.

– С чего бы это вдруг?

– А это не вдруг, Витя. Это уже давно не вдруг. Ты лжешь другим, находя причины, чтобы не брать меня с собой никуда, унижаешь перед знакомыми, даже на танец вчера тебя позвала я, а не ты меня. Дома почти не ночуешь, сплошные разъезды.

– У меня профессия такая… – не успел договорить, как Настя прервала.

– Да знаю я. Но твоя профессия не мешает тебе эти дни быть со мной, а ты со мной только спишь и ешь. В остальное время, даже если мы находимся рядом, ты где угодно, но не со мной. Уходишь к своим друзьям, они сидят вместе, ты третий, я же одна. Не они к нам идут, а ты к ним. Без меня.

– Настя, ты говоришь глупости.

– Ладно, хватит, – девушка устало потерла лицо, понимая, что полностью вымотана и морально и эмоционально. Даже на разговоры нет сил. Ей просто хочется лечь, и чтобы никто не трогал. Особенно Свиридов. – Мы вернемся домой и решим, как все это лучше сделать.

– Что сделать?

– Разъехаться. Развестись. – Настя встала, но Виктор вдруг грубо схватил ее за локоть, перед этим с грохотом поставив на стол бокал. Виски расплескалось по скатерти, оставляя рваное пятно.

– Ты рехнулась? Какой развод, Свиридова? – произнес со злостью, сжимая ее руку достаточно ощутимо.

Настя дернула рукой, вырывая ее из его хватки, и шагнула назад. В глазах человека, которого она когда-то любила, полыхал яростный огонь. Темный такой, сумасшедший. И как будто неконтролируемый.

– Обычный развод. Люди расстаются, когда от их прежних отношений остаются одни воспоминания, а нынешние приносят только боль.

– Боль? – громко рявкнул тот, кто еще недавно пылинки готов был сдувать, а потом отвернулся, глубоко вдохнув и руки в волосы запустив. Через несколько секунд обернулся и схватил Настю за плечи. – Любимая, давай ты успокоишься, и мы все обсудим дома, хорошо? Я не согласен на развод, слышишь? – к себе дернул и к груди прижал, внутри которой сердце билось. Насте когда-то казалось, что оно ей принадлежит, сердце его черствое. Глаза зажгло от обиды и непонимания. Ее супруг бывает таким разным. Холодным, отстраненным, а когда дело доходит до ссор – меняется, преображаясь и становясь эталоном идеального мужа. Проблема в том, что спустя время все возвращается на круги своя до следующей ссоры. И снова эти повторяющиеся замкнутые круги.

– Может не развод, но хотя бы пожить раздельно. Нам нужно понять, нужны ли мы еще друг другу.

– Конечно, нужны, дурочка моя!

– Пусти меня, – вымученно прошептала одними губами, уже устав от таких гнетущих мыслей, одновременно высвобождаясь из его рук. – Мы еще все обсудим. Только я не думаю, что это поможет. Того, что связывало нас вначале брака уже нет.

На следующий день Виктор принес Насте дорогое элегантное алое платье в пол для концерта, с неглубоким, но выгодно подчеркивающим полную грудь, декольте. Платье идеально подошло по размеру и село на точеную фигуру, как влитое. Девушка все же согласилась пойти на концерт. Подводить мужа и демонстративно не прийти, вызвав у его коллег обсуждения за спиной, она бы не посмела, хоть обида все еще грызла изнутри. Настя сама наложила макияж. Этот навык достался ей от матери, которая всегда выглядела совершенно, не прибегая к услугам специалистов. Она и Настю успела в свое время научить правильно краситься. Ярко выделенные глаза, покрытые темно – серыми тенями и высветленные во внутренних уголках глаз добавляли образу девушки сексуальности, которой у нее и так было хоть отбавляй. Прозрачный блеск для губ подчеркивал их чувственность. Черные туфли на высоком каблуке, которых почти не было видно под подолом платья, но в то же время возвышающих Настю на целых пятнадцать сантиметров, ставили девушку вровень с моделями. Виктор не мог насмотреться на это произведение искусства, созданное природой и великодушно подаренное ему ею. Любил он красивых женщин. А точнее питал к ним слабость. Настю в свое время заметил именно поэтому. Не сказать, что влюбился сразу, просто всегда хотелось видеть рядом именно такую женщину. Яркую. Выразительную. Дорогую. И сейчас Виктор испытывал болезненное возбуждение, наблюдая, как его супруга выстукивает каблуками по роскошному холлу отеля, в котором они остановились. Если бы не её вчерашний выбрык, мужчина бы еще полчаса назад завалил бы жену на кровать и трахнул, широко разведя стройные ноги и удерживая за каблуки, чтобы выбить из нее всю спесь. Но сейчас никак нельзя. Не то у нее настроение. Надо быть осторожным, обходительным, что Свиридов больше всего не любил. Но глупые мысли о разводе нужно выветрить из пустой головки его благоверной, чтобы те не приняли угрожающий характер и не встали на путь воплощения в реальность.

Красная дорожка открылась в самый разгар дня, когда солнце еще даже не клонилось к горизонту. Сегодня был первый вечер фестиваля, который открывали популярные звезды эстрады. Сам фестиваль разбивался на четыре дня, но выступление Багирова было запланировано именно на сегодня. Стас с утра прогнал номера на сцене вместе с балетом, проверили звук, свет. А сейчас сидел в машине, перед автомобилем Свиридовых, и думал только о том, что ведет себя, как последний идиот. И чувствует себя так же. Обернулся и бросил мрачный взгляд на машину, стоявшую позади. Внутри мерседеса Настя с мужем своим. Он их еще не видел. Из отеля вышел и в авто сразу забрался. Со вчерашнего вечера его душило ощущение третьего лишнего. Парень долго думал над тем, что вчера увидел. Свечи, шампанское, розы – картина идеального вечера для любящей пары. Смущал только взгляд Насти, который она на него обратила, когда услышала, что он следом вошел. Наполненный сожалением, смущением и волнением.  Видать, за него переживала, чтобы не обидеть маленького мальчика, который ходит за ней по пятам. О чувствах его заботилась. Заботливая, мать её. Парня раздирали противоречивые чувства. Столько вопросов хотел ей задать, но сегодня четко решил – хватит. На кой хрен он вообще занимается мазохизмом, выворачивая себя наизнанку? Настя слишком сильно верит в институт брака, чтобы позволить себе хотя бы малейший шаг в сторону. Нет, Стас не оправдывал измен. Более того, сам не терпел их. Людей, которые не могут удержать себя в штанах, идя на поводу у похоти, вообще стер бы с лица земли, потому что те не ценят то, что имеют. И никогда не будут ценить. Играют на чувствах любящих половин и используют по собственной нужде. Но Настя это другое. Багирову передавались ее чувства и эмоции, будто они находились на одном ментальном уровне. Язык тела не обманывает. И, зная Настю, она не просто хотела его. Судя по тому, как боролась с собой, это было нечто большее. То, что душит самого Стаса, с каждым днем все меньше оставляло воздуха на существование. Он понимал ее, но и себя унижать больше не хотел. Хватит с него.  Он если захочет, окажется между ног любой девушки. Стоит только пальцами щёлкнуть, и половина прекрасного пола Варны уже через минуту сами прибегут в его номер с отчаянным желанием подарить себя любимому идолу. Нет, это не самолюбование. Фанатки, они такие и есть. Пойдут на край света за тем, кого возводят в ранг Бога и кому поклоняются днем и ночью. А со Стаса хватит. У него мозги уже дымятся от постоянных навязчивых мыслей, грудная клетка болит от частоты сердечных сокращений каждый раз, когда он видит Свиридовых вместе. «Нас бьют – мы делаем». Это не про него. Хватит истязаний. Настя сама для себя не решила чего хочет, но и за поводок не держит. Стас сам себя на привязь к ней посадил. Ей делать ничего не нужно, а он уже слюной истекает. Придурок. От желания выдрать девушку из памяти, в солнечном сплетении колет. Парень глубоко вдохнул и открыл окно, когда его машина наконец подъехала к началу красной ковровой дорожки. Он должен взять себя в руки и больше не реагировать на нее. Хочет быть с мужем, значит это ее выбор. Он больше не станет бегать. Раздерет зубами гребанный ошейник и на свободу вырвется.

Натянул на лицо свою фирменную улыбку и приготовился выйти из машины. Там снаружи он звезда. От него фанатеют, его появления ждут, как второго пришествия. Уже отсюда были слышны крики «Багиров, Багиров» и парень невольно усмехнулся. Как быстро ему удалось завоевать любовь миллионов. Он словно комета ворвался в индустрию, мгновенно обращая на себя внимание народа. Самым гнетущим было то, что помог ему достичь этого именно Виктор Свиридов. Тот, кого он ненавидел каждой клеткой, и не потому что ревновал, хотя и это тоже. Сначала парень делал все, чтобы завоевать уважение продюсера, даже после того, как узнал, что Настя его жена. Стас искренне пытался отодвигать мысли о ней в самый дальний ящик, чтобы не стать гадом, использовавшем Свиридова, но положившим глаз на его жену. Только все изменилось, когда парень заметил истинное отношение Вити к Насте. Как находясь в баре и распивая алкоголь в большой компании, скидывал ее звонки, а потом перезванивал и говорил, что был дико занят на студии. Нет, Стас еще ни разу не ловил того на измене, с виду все было шито крыто. Но все же внутри что-то подсказывало парню, что хороших качеств в этом человеке мало. Он будто прятался за маской совершенства, скрывая истинное лицо. Иногда, срывался на ассистентке так, что та ревела в туалете. Порой мог завестись от казалось бы незначительной причины, а потом в секунду брал себя в руки и снова мило улыбался, пряча ту часть личины, которая прорывалась наружу. Если бы он открыто так себя вел, Стас бы не обратил на это внимания. Ну, что поделаешь, характер такой. Но со Свиридовым все было иначе. Как на чаше весов, где хорошее соревнуется с плохим, и что – то подсказывало, что очень скоро плохое перевесит.

Выйдя из машины, парень уверенно направился вперед по красной дорожке, откуда по сторонам его уже с визгом встречали фанатки. Плакаты «Мы любим тебя, Стас» то и дело попадались в поле зрения. Парень, проходя мимо бьющихся в агонии девушек, сделал несколько селфи с некоторыми из них, утонув в еще большем шуме одобрения. Перекинулся парой слов с ведущими, натянув самую обольстительную улыбку, и зашагал вперед к зоне фотосессий. Настя не могла не отметить про себя внешний вид парня, когда они с Виктором вышли следом за ним из машины. Пока супруг давал короткое интервью, Настя наблюдала за тем, как Стас лениво позирует на фотокамеры. Волосы завязаны в идеальный хвост, на лице как всегда немного дерзкая ухмылка, которая сводит с ума и даже сейчас заставляет Настю залипнуть на его лице с четко очерченными чертами дольше положенного. Черные джинсы, с несколькими цепями на поясе, дорогая футболка, аналогичного черного цвета, обтягивающая мышцы рук и выгодно подчеркивающая пресс. Певец улыбается, позируя то в один объектив, то в другой. На глазах солнцезащитные очки, которые он снимает, складывает и держит в ладони. Виктор под локоть ведет Настю туда же, в зону фотосессий. Стас, кажется, даже не замечает их, когда Виктор окликает парня и тот оборачивается. Широко улыбается продюсеру, и мужчины приветственно жмут друг другу руки прямо перед камерами. Перебрасываются парой слов, которые Настя не слышит из-за визга беснующейся толпы. Девушка пытается отойти в сторону, понимая, что им нужно сфотографироваться вдвоем, но Виктор внезапно оборачивается и мягко хватает её за руку. Тянет к себе и кладет руку на талию. Приходится улыбаться под ослепляющие вспышки фотокамер. Настя натянуто растягивает губы, на самом же деле ощущая себя не в своей тарелке. Стоять вот так рядом с Витей и Стасом некомфортно. Сердце предательски стучит в ускоренном ритме, а по виску стекает капелька пота. Солнце нещадно жарит, испепеляя лучами, и слепя глаза.  Приходится щуриться. Вокруг царит атмосфера какого – то хаоса, и Насте хочется скорее сбежать внутрь. Нет, она привыкла к такой жизни и дело здесь не в том, что ей не нравятся подобные мероприятия. Скорее дело в Стасе, который полностью поглощен позированием и болтовней с Виктором, а на Настю ни единого взгляда не обратил. Глупости такие, одернула себя девушка. Когда она подходила к зоне, думала что как и всегда Стас увидит ее и долгим взглядом окатит, таким, каким может смотреть только он. Многозначительным и чувственным. Тем, от которого у нее внутри все узлом скручивает, а он даже не поздоровался толком. Головой в ее сторону кивнул и на этом все. Не оценил внешний вид, хотя девушка знала, что выглядит сногсшибательно. Мужчины проводят ее взглядом вот уже несколько минут, пока она топчется на дорожке, а именитые личности комплименты отвешивают и раздевают глазами.

– Насть, я отойду, – крикнул на ухо Витя, и быстрым шагом направился в сторону, приветливо махнув кому-то рукой. Девушка на мгновение растерялась, а потом вдруг почувствовала, как на её талию ложится рука Багирова. Тут же вздрогнула, когда кожу в этом месте запекло. Голову непонимающе вскинула. Стас широко улыбался в камеру, перевел на девушку быстрый взгляд и кивнул в сторону фотографов, толпившихся перед ними.

– Улыбайся, Настя, – сейчас на каблуках девушка доставала парню как раз до линии глаз и когда он, находясь в такой непосредственной близости, обратился к ней, у нее дыхание сперло, потому что легкие мгновенно окутал рассеянный запах сигарет вперемешку с его собственным. Порочные губы, искривленные в чувственной усмешке прямо напротив нее, в нескольких сантиметрах от её собственных, которые Настя с трудом подавляет желание облизать. По телу пробегает дрожь, как раз когда слева их окликает один из фотографов.

– Стас, Анастасия, посмотрите, пожалуйста, сюда.

Пара послушно направляет взгляды куда просят и слегка поворачивается полубоком так, что теперь Настя спиной чувствует тепло поджарого тела Стаса и у нее перед глазами начинает плыть от того, как между ними прибегают сотни крошечных разрядов тока. Господи, ругает себя девушка, стараясь унять дрожь в коленях, на них смотрят миллионы зрителей и телезрителей, потому как все дни фестиваля будут транслироваться в прямом эфире одного из ведущих музыкальных каналов, а она еле на ногах стоит. Жар, охвативший тело бедной девушки, стремительно распространяется, грозясь разрастись до катастрофически масштабов. Стас же кажется, наоборот, непозволительно расслабленным. Лениво кивает на камеры, машет рукой куда – то в сторону и снова возвращает взгляд туда, откуда доносится свет вспышек. Это его мир. Его любят, не Настю. Что она вообще здесь делает? Она ведь даже не звезда. И Витя, черт бы его побрал, куда-то запропастился.

Настя не заметила, как произнесла возмущения вслух.

– Что с настроением? – раздался над ухом немного хрипловатый голос Стаса, от которого у Насти мурашки вниз по шее побежали.

– Все отлично, – буркнула, продолжая широко улыбаться, даже не взглянув на парня.

– Не верю. Когда все отлично, не ворчат недовольно находясь там, где другие только мечтают.

– Это где же? Рядом с тобой?

– Вообще-то я имел в виду красную дорожку, но и со мной тоже, – пара не смотрела друг на друга, обратив взгляды в объективы, да и слышать их никто не мог из-за непрекращающегося шума, доносившегося со всех сторон.

– Какое самомнение, – фыркнула девушка.

– Так что с настроением? Вечер не удался? Шампанское невкусное или трах не удовлетворил? – проигнорировав ее заявление, нахально поинтересовался Стас.

Настя от потрясения резко к нему повернулась, тут же пожалев об опрометчивом поступке. Стас не успел отстраниться, и их губы оказались в непозволительной близости. Настолько близко, что у обоих дыхание перехватило. Потемневшие карие глаза внимательно изучают линию скул Насти, цепляются за губы, а она провалиться сквозь землю готова, потому что ощущает на физическом уровне то, как он царапает их этим пронзительным взглядом. Ладони мгновенно вспотели, во рту пересохло. Спохватившись, Настя спешно отвернулась и снова натянула фальшивую улыбку, хотя теперь это было сделать гораздо сложнее.

– Это не твое дело, – огрызнулась, скрипя зубами, и с дико колотящимся сердцем.

– Ну почему же? Я волнуюсь за дорого продюсера, – так же с улыбкой и кивнув головой знакомому исполнителю, саркастично заметил Стас, кажется не почувствовав того, что чувствовала Настя, когда он прижимал её к себе. – Он так старался организовать романтический ужин. Надеюсь, ты хорошо его наградила за старания?

– На самом высшем уровне, – гордо нанесла ответный удар и почувствовала, как мужские пальцы впиваются в спину через тонкую материю платья. Довольно улыбнулась.

– А это благодарность за ночь? – небрежный кивок головы на ожерелье, инкрустированное драгоценными камнями, и украшающее изящную шею.

– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? – стальным голосом произнесла девушка.

– Нет, не кажется. Я же глупый, необразованный и недоросший до тебя пацан. Как умею, так и веду себя.

Настя не успела ответить, потому что справа их уже подзывал один из работников, назначенный для того, чтобы провожать звезд на их места в зале. Витя, оказывается, был внутри и давал еще одно интервью. Стас испарился, давая Насте долгожданную передышку. Господи, как ей хотелось разодрать ему физиономию ногтями за то, с кем посмел ее сравнивать. Борзый самовлюбленный хам.

Девушке удалось успокоиться только спустя минут двадцать после начала концерта. Один за другим на сцену выходили исполнители, удивляя публику неожиданным дуэтами, новыми аранжировками собственных композиций, да и просто крышесносными постановками номеров, за которые Настя испытывала неприкрытую гордость. Ведь большинство из них ставил Тим.

Ближе к концу первого вечера, когда публика была в самом драйвовом настроении, готовая, наконец, встретить фаворита, ведущая объявила Стаса Багирова.

Зал взвыл. Оглушающий визг лился со всех сторон, пока на сцену выходил он. Тот, кому она сегодня принадлежала безоговорочно. Стас и чувствовал себя королем, выкрикивая приветствия в микрофон.

– Погудим, Варнааааа??? – публика, казалось, не может вопить громче. Закладывало барабанные перепонки. – Руки в небесаааа! Поехали!!

И Стас запел. Старые песни, стихи которых Настя знала наизусть, но в совершенно новой обработке. Более рваные, битовые, надрывные. Настя смотрела на него из вип – зоны и только сейчас осознавала, что еще ни разу не видела его выступления вживую в концертном зале, не считая вечера, когда они встретились, но тогда он не был еще настолько популярным, одним своим именем вызывая дикий ажиотаж. Внутри будто ожил табун бабочек, стирая из памяти то, на какой ноте они расстались буквально два часа назад. Настя не могла оторвать взгляда от того, как мистически падает свет на сцену, играя различными красками и создавая эффект туманности, что не сразу можно было понять, где находится исполнитель. Как виртуозно выполняют номера девушки из подтанцовки, отточенными и четкими движениями вводя зал в транс, приковывая взгляд каждого зрителя к этой умопомрачительной постановке. Стас тоже танцует.  Черт, как же он двигается, пронеслось в голове Насти, когда она завороженно наблюдала за движениями его рук, ног, бедер и плеч. Парень явно имел талант не только к пению. Талантливый человек, талантлив во всем. Это про него. Если бы Багирову выдался шанс принять участие в каком-нибудь шоу танцев, можно было бы поставить десять тысяч долларов на его победу и уже планировать куда потратить выигрыш. Парень был полон секса. Не только благодаря шикарному подтянутому телу, нет. От него излучалась мощнейшая энергетика. Дома, на видео с его выступлений, которые иногда просматривала Настя, этого не ощущалось. Здесь же она словно попала под гипноз. Кажется, теперь Настя отчасти начала понимать фанаток парня. Сдерживать собственные желания, глядя на него, чрезвычайно затруднительно. Хочешь, не хочешь, а заведешься.

Стас пел, а зал заканчивал за ним строки. Как одно целое. Вселенная, в центре которой правит Багиров. Настя была уверена, скажи он сейчас им пойти и сброситься с крыши – они пойдут. Может не все, но многие однозначно.

В один момент, на песне, которая Насте особенно нравилась, у девушки вдруг появилось странное ощущение. Даже холодок по спине побежал. Ей вдруг показалось, что этот трек посвящен именно ей. Дуристика просто. Ерунда, отмахивала назойливую, как муха, мысль девушка, но с каждым куплетом все чаще к ней возвращалась. Никогда прежде, слушая его песни, у нее не возникало мысли о том, что они могут быть связаны с ней, а сейчас вдруг, совсем внезапно она отчетливо провела связь между строками и жизнью.  Исполнитель, крепко сжав микрофон в руках, вторил, повторяя несколько раз припев:

«Ради тебя готов продать дьяволу душу.

В каждой песне всё о тебе. Услышь, послушай.

Разгляди между нот мою боль, тревоги.

Я расскажу о счастье, о безнадеге.

Для тебя я – бунтарь, не знающий жизни.

Утопаю средь девушек, в изобилии, в дороговизне.

Всё считаешь, что правды нет, хоть кричу "я люблю"

Со стороны наблюдаешь, как себя активно гублю.

Но хочу излечиться я от твоего яда.

Все зовут это любовью, а мне одному не надо.

Забирай, подавись, между нами оставив домыслы.

Я к тебе откровенно, с чистыми помыслами.

Так иди по прямой, а к счастью другая дорога.

Если б любила меня, то рискнула сойти хоть немного.

В крови ненависть топит мечты. Закипая,

Гневно кричу «Ненавижу тебя» и «Прощаю».

Я ненавижу тебя. Ненавижу и с ума схожу.

На сердце имя твое выжжено, хочешь, покажу?

Я ненавижу тебя, ненавижу за то, что так сильно люблю,

Ты душу вывернула хладнокровно, вымотала всю.

Я ненавижу Тебя, Ненавижу. Ненавижу»

И все это таким надрывным голосом, что Насте становится трудно дышать. Стас не смотрит на нее, хотя прекрасно знает, где она сидит. Может ей показалось? Больная фантазия, разбушевавшаяся на фоне последних нервных дней. Только сердце ведь не обманешь. Себя можно, а его нет. Оно умное. Всегда знает правду, даже если его не спрашивать. Дает нам знаки, подсказки, а порой вопит, изнемогая от попыток быть услышанным, а мы притворяется глухими. Возвышаем стены, ограждая бедное трепыхающееся сердце от хладнокровного мозга, втирающего нам о правилах и нормах поведения. Вот к нему мы прислушиваемся. Так и Настя. В глубине души она отчетливо поняла, кому посвящены эти болезненные строки, ключевым словом которых было «ненавижу», произнесенное Стасом тогда, семь лет назад на перроне. Настя его не слышала, стоя в вагоне, потому что грохот колес заглушал голос отчаявшегося подростка, но ей и не нужно было. Она странным, парадоксальным образом, ощущала на себе всю его ненависть. Исступленную и жгучую.