Точка невозврата

– Сказано было, что возможно сбили. – Вклинился в перепалку друзей Берест. – Однако, тут я соглашусь с тобой, не верится, что они просто сели.

– Что-то ты сегодня часто с нами соглашаешься. – Усмехнулся Гектор.

– Кажется, командование благоволит нам. – Рассмеялся Самохват.

За образом весельчака Андрея Самохвата, на самом деле, скрывался совсем невесёлый человек, который в свои двадцать шесть лет уже успел разочароваться в жизни и людях. Андрея съедало изнутри одиночество. Ощущение того, что никто не может понять его, понять его интересы, казавшиеся окружающим полным бредом, только усиливало это чувство. Постоянные шутки и словесные перепалки были своего рода щитом, не дававшим другим увидеть слабые места разведчика. Очень во многом они были похожи с Ифритом и отличались только тем, что последний не скрывал свои истинные переживания. Но больше всего они были спохожи с Алексеем Захаровым, носившим позывной Гектор. Идентичные судьбы и истории, одинаковые увлечения и интересы сделали двух человек одним единым механизмом. Они всегда держались вместе. Помогали, защищали, делились переживаниями. У них никого не было, кроме друг друга.

– Твою мать. – Воскликнул Берест. Его правая нога наступила в трясину, и разведчик едва не свалился на землю.

Гектор посмотрел из-за плеча лейтенанта вперёд.

– Черт, да тут болото.

– А ты наблюдательный. – Съязвил Берест, поспешно одергивая ногу.

Самохват стянул с головы бандану и вытер ей пот с лица.

– Что-то у меня нет желания лезть и проверять глубину.

– У меня тоже. – Ответил Берест.

– Будем обходить? – Осведомился Гектор.

Лейтенант посмотрел на часы.

– Нет. Времени искать обход у нас нет.

Самохват попытался отжать бандану от влаги, а затем, снова, вернул её на голову. Гектор положил руки на автомат, висевший на шее.

– А если вертолёт сел или упал в болото?

– Тогда ящики мы уже не найдем. – Ответил Берест.

– Так что, идём назад?

Лейтенант бросил взгляд на испачканный ботинок и попытался обтереть грязь о траву. Затем поднял голову вверх. На небе замечались первые признаки надвигающегося вечера.

– Да. – Кивнул Берест. – Возвращаемся.

Глава 4

– Разрешите войти?!

– Входите.

Командир универсального десантного корабля «Паллада» капитан первого ранга Виктор Терещенко и старпом капитан второго ранга Игорь Костанаев быстро протиснулись в каюту, переданную в распоряжение уже известного, недавно прибывшего таинственного генерала. Генерал восседал за небольшим столом, заваленным личными делами и прочими документами. Он уже успел переодеться и теперь предстал перед прибывшими офицерами в деловом костюме. На самом кончике носа генерала красовались прямоугольные очки.

– Присаживайтесь. – Сказал он, оторвав взгляд от бумаг, посмотрев на вошедших. Не дожидаясь, когда офицеры опустятся на небольшой диван, он продолжил.

– Я проверил личные дела, которые вы мне предоставили. Ничего необычного в них нет.

Терещенко и Костанаев молча ожидали продолжения.

– Затем я решил изучить личные дела группы, отправленной на остров.

Командир корабля и старпом переглянулись.

– Вот здесь, я нашел кое-что интересное. – Генерал извлёк из стопки личное дело и открыл его. – Тут говорится, что командир группы майор Фёдоров четыре месяца назад был контужен на одном из заданий. После чего проходил лечение и курс реабилитации, однако в результате не был уволен в запас, а продолжил службу на прежней должности.

Старпом поднялся с места, чтобы ответить генералу, но тот, жестом велел ему говорить с места.

– Совершенно верно, товарищ генерал. Однако степень контузии была определена как лёгкая. Как вам известно, после неё можно продолжать службу.

– И, конечно же, врач, выдал соответствующую справку майору? – Подозрительно покосился на офицеров генерал.

– Разумеется.

– Хорошо. – Генерал отодвину личное дело майора Фёдорова в сторону. – Есть ещё кое-что.

На секунду воцарилась тишина. Генерал подбирал слог, чтобы эффектнее начать новую фразу. Казалось, что всё это доставляет ему удовольствие.

– Еще шесть месяцев назад должность заместителя командира группы занимал сержант Усманов. Однако, он был, внезапно заменён неким лейтенантом, – Генерал сверился с какими-то бумагами, лежавшими на столе. – Лейтенантом Бирко Олегом Константиновичем, который находился, к слову, совсем в другом ведомстве и был отстранен из-за конфликта с начальством. Как вы это прокомментируете?

Капитан первого ранга Терещенко поднялся со своего место. Весь этот допрос начинал ему надоедать.

– Товарищ генерал, данная замена была произведена по инициативе майора Фёдорова и одобрена обоими ведомствами. Такие замены не редкость, и я не понимаю, что тут может заинтересовать. И также, мне хотелось бы знать, на каком основании происходит данная проверка и этот допрос? – В голосе Терещенко чувствовалась такая решимость, что и старпом счел за благо подняться с места.

Генерал несколько долгих секунд разглядывал офицеров через очки, затем скрестил пальцы рук между собой и, положив их на стол, ответил:

– Каперанг, вы забываетесь. Основания всегда можно найти. Я пытаюсь понять, с кем приходится иметь дело.

Переборов внезапно появившееся чувство неуверенности, в разговор вмешался Костанаев.

– Сначала отправляете группу, а только потом решаете узнать, с кем имеете дело, товарищ генерал? – В последних словах звучала ирония.

– Довольно. – Генерал поднялся с места, снял очки и облокотился обеими руками на стол. – Не лезьте не в своё дело, старпом. Не вам учить меня делать свою работу.

– Я и не собирался.

– И правильно! – Генерал был готов сорваться на крик.

Терещенко попытался разрядить обстановку:

– Товарищ генерал, мы совсем вас не знаем и не понимаем ваших целей. Может быть, если вы посветите нас в свои планы, мы бы могли каким-то образом вам помочь.

– О планах я рассказать не могу. – Генерал сразу смягчился. – Если вам будет легче, то дайте запрос в генштаб, там подтвердят мои полномочия.

– Мы вас поняли, товарищ генерал. – Отозвался Терещенко.

– И ещё. Завтра прибудут ещё несколько офицеров. Они будут моими ассистентами в некоторых вопросах. Разместите их, желательно, как можно ближе ко мне.

– Есть. – Сказал Костанаев.

– На этом всё, вы можете быть свободны.

Козырнув, офицеры покинули каюту генерала. Весь путь они молчали, погруженные в свои мысли, однако, как только они вошли в пустую кают-компанию, старпом разразился ругательствами:

– Ну и что это было?

– А я знаю? Этот генерал строит из себя министра обороны.

– Скорее чекиста. – Костанаев замолчал, пораженный внезапной мыслью.

Терещенко тоже задумался над догадкой старпома, а затем отмахнулся:

– Да вряд ли. Нас бы предупредили.

– Какого он под Фёдорова рыть начал? Что ему надо? – Перевел тему старпом.

– Кто его поймёт?! – Терещенко уселся на ближайший стул и почесал затылок. – Как думаешь, он не догадается?

– Про что? А, нет, не должен. Все документы в порядке. – Старпом облокотился о переборку и задумался. В личном деле майора Фёдорова была указана лёгкая контузия, что не совсем соответствовало действительности. На самом деле врачи присвоили ему тяжелую степень. Майор Алексей Фёдоров был контужен взрывом от выстрела из гранатомёта, на одном из заданий. Тогда его на себе вынес из разрушенного здания лейтенант Бирко. Придя в себя, майор никак не мог сообразить где находится. Еще две недели он кричал по ночам от головных болей и головокружения. Майор частично утратил память о событиях последних дней. После выписки Фёдоров договорился со знакомым врачом, чтобы ему подделали справку, иначе офицера уволили бы на пенсию. С этим он был не согласен. Он жил этой работой, она была для майора всем, а группа разведчиков заменила семью.

Майора Алексея Фёдорова оставили на службе, однако для него всё изменилось. Постоянные головокружения и головные боли приходилось заглушать множеством таблеток и прочих препаратов. Также контузия сказалась на психике майора. Он стал более раздражителен и менее терпелив. Вскоре это заметили все и все как один хранили его тайну от посторонних.

– Думаю, что всё-таки стоит дать запрос в генштаб, по поводу этого генерала. Может быть хоть там прояснят обстановку. – Костанаев забарабанил пальцами по переборке.

– Я уже сделал, как только он прибыл. – Ответил Терещенко.

– И что? Что сказали?

– Они подтвердили его полномочия. – Терещенко замолчал на несколько секунд. – Больше никакой информации мне не дали.

– Проклятье. – Старпом ударил кулаком по переборке.

Еще несколько долгих минут офицеры молчали. Каждый был погружен в свои мысли, однако они не сильно отличались. Таинственный генерал становился всё большей загадкой и, как предчувствовали офицеры, не ведущей ни к чему хорошему.

– Ладно. – Капитан первого ранга Терещенко встал со стула и оправил форму. – Поднимусь на мостик. Ты распорядись там, чтобы помощников генерала разместили.

– Хорошо. – Кивнул старпом. – Сейчас займусь.

– И вот ещё что. Кто этот генерал и его помощники мы не знаем. Не спускай с них глаз. Подмечай всё, что покажется подозрительным.

– Намечается крупная заварушка? – Старпом заговорщицки подмигнул командиру.

– Похоже на то.

Терещенко на секунду задержал взгляд на старпоме, а затем покинул кают-компанию. Капитан второго ранга Костанаев вздохнул и отправился выполнять поручение командира.

***

Когда группа Треста вернулась к точке сбора начало темнеть. Остальные уже были на месте. По распоряжению Береста Самохват, Кардинал и Гектор заканчивали сооружение днёвки. Сам лейтенант делал какие-то пометки на своей карте. Князь сидел на земле с закрытыми глазами, а Ифрит, находился немного дальше от остальных. Привалившись к дереву он немигающим взглядом смотрел на фотографию жены, которую вечно носил с собой, то и дело проводя пальцами по старому снимку.

Весь обратный путь Тресту пришлось выслушивать бубнёж Сухумского о том, что нецелесообразно прекращать поиски. Под конец майор не выдержал и пообещал ученому, что ночью поиски продолжатся.

Окинув взглядом всех присутствующих возле днёвки и одобрительно кивнув, Трест подозвал Кардинала и Береста, дабы расспросить о результатах поисков. Остальные получили разрешение приступать к ужину. Самохват, Гектор, Князь, Бекас и Серп расселись около днёвки и принялись потрошить содержимое сухпайков, тогда как Кардинал с Берестом поспешили доложить о неутешительных результатах поисков. Выслушав рассказ заместителя, Трест задал разумный вопрос:

– Ты уверен, что они не могли сесть, – Майор замялся. – Или упасть на болоте?

– Уверен. Всё осмотрел насколько мог.

– Хорошо. – Майор удовлетворился ответом. Бересту можно было доверять в таких вопросах.

Затем настал черед Кардинала рассказать о своих результатах, а в связи с тем, что таковых не было, рассказать он мог ещё меньше, чем Берест.

Пока командование совещалось, все остальные радостно уплетали ужин. Все, включая любителей поговорить Самохвата и Гектора, молчали, увлечённые поглощением пищи. Серп занялся проверкой связи, усердно нажимая кнопки на приборной панели радиостанции, не забывая и о еде. Когда он закончил и убрал рацию, то обнаружил на себе вопросительные взгляды членов группы. Опустив голову, разведчик отрицательно покачал головой – связи, по-прежнему, не было. Остальные разведчики, не сильно расстроились этой новости и продолжили жевать свой ужин.

Только спустя пару минут Князь заметил отсутствие Ифрита и стал оглядываться в поисках товарища. Ифрит обнаружился несколько поодаль от остальных. Привалившись к дереву, он упорно вглядывался в фотографию в правой руке, хотя было уже довольно темно, и Князь сомневался, видит ли тот хоть что-нибудь. Воодушевившись порывом приободрить товарища, разведчик отложил еду, поднялся на ноги и направился в сторону Ифрита. Все вопросительно посмотрели на ефрейтора. Гектор подтолкнул локтем Самохвата, однако тот не стал заострять внимание на удаляющемся товарище. Бекас уже открыл рот, чтобы задать вопрос, однако передумал. Спустя пару мгновений все, снова, увлеклись приёмом пищи.

Едва завидев приближающегося Князя, Ифрит быстрым движением спрятал фотографию в карман. Подошедший разведчик присел рядом с товарищем по оружию и прижался спиной к соседнему дереву. Разведчики молчали. Ифриту нечего было сказать, а Князь не знал с чего начать разговор. Наконец он собрался с мыслями и начал:

– Слушай, Ифрит, Ваня, мы все в курсе твоего несчастья.

– С этим я сам как-нибудь разберусь. – Последовал довольно резкий ответ.

– Разберёшься. Конечно, разберёшься. Просто… – Князь с трудом проглотил комок в горле. – в общем, я хочу тебе сказать, что я за тебя.

– То есть?

– Ну, не знаю. В общем, если нужна какая-то помощь, то я всегда готов помочь тебе, вот. – Князь облегченно выдохнул. Кажется, Ифрит был удивлён.

– Хорошо, ладно. – Медленно ответил он уже более спокойным тоном. – Спасибо.

– Я вот что подумал. – Нерешительность Князя мгновенно исчезла. – Может быть, когда всё это закончится, сходим в бар или ещё куда?

Угрюмого разведчика такое предложение искренне удивило. Он провёл ладонью по обезображенной шрамом щеке и ответил, казалось даже с ноткой радости:

– Конечно. Как закончим с этим непременно сходим.

Князь заулыбался.

– Ну что, может тогда пойдем есть?

– Да. – Сказал Ифрит, поднимаясь с места и помогая подняться товарищу. Этому жесту Князь был несказанно рад. Ему на секунду показалось, будто они всю жизнь были закадычными друзьями и сейчас встретились, после долгой разлуки. – Посмотрим, что сегодня подают в нашем ресторане.

– Тебе понравится. – Улыбнулся Князь.

***

– Значит так. – Подытожил Трест. – Результатов никаких.

Все, молча, кивнули.

– Кардинал, иди к остальным. После приёма пищи, сразу отбой, поднимемся рано. – Сержант понимающе кивнул. – Дежурим по двое. Первые Гектор и Бекас, затем ты и Князь, Серп и Самохват. Я и Виктор Александрович, – Он посмотрел на Сухумского, тот дважды кивнул и поправил очки, – последние.

– Разрешите идти? – Вытянулся по струнке Кардинал.

– Иди.

Сержант вопросительно посмотрел на Береста, затем развернулся и зашагал прочь.

– А мы с Ифритом? – Задал вопрос, который не осмелился задать Кардинал, заместитель.

– Как он себя чувствует? – Ответил вопросом на вопрос командир.

– Полон решимости.

– Отлично. Сейчас вы быстро едите, сбрасываете всё лишнее и идёте назад к болоту. Посмотрите, как его можно обойти и, желательно, найти, где оно заканчивается.

– Есть. – Коротко ответил заместитель. Эта затея ему не очень понравилась, но в присутствии Сухумского, лейтенант не стал спорить.

– Крайнее время вам вернуться… – Майор посмотрел на часы. Из-за темноты было трудно разглядеть циферблат. – Четыре утра.

– Понял. – Покосившись на ученого, лейтенант прибавил. – Разрешите идти?

– Давай.

Как только Берест отошел, Сухумский обратился к Тресту:

– Два человека, этого, по-вашему, достаточно?

– Достаточно. – Бросил майор, и, не желая продолжать дискуссию, двинулся следом за заместителем, к остальным.

Сухумскому ничего не оставалось, как смириться и последовать примеру командира группы.

***

Прибывших поздно вечером на «Палладу» офицеров было всего трое. Уже темнело, однако освещение на корабле давало возможность разглядеть знаки отличия. Два молодых, ничем не приметных капитана в форме со знаками различия радиотехнических войск и майор лет сорока. Встречал офицеров на вертолетной площадке один Костанаев. Если не считать вахтенного, стоявшего немного поодаль и пилотов вертолёта, который привез офицеров, можно сказать, что на палубе больше никого не было. Петлицы майора сразу бросились в глаза Костанаеву. Они гласили о том, что их обладатель принадлежал к роду войск радиационной, химической и биологической защиты. Этот факт насторожил старпома.

«РХБЗшник, здесь? Но зачем?»

Офицеры по очереди представились.

– Капитан Алмаев. – Только сейчас старпом обратил внимание на лицо первого из представившихся. Он был Чеченцем. Не чистокровным, вероятно, кто-то из его родителей, скорее всего отец. Костанаев отметил это про себя.

– Капитан второго ранга Костанаев. – Сказал старпом, пожимая руку вновь прибывшему.

– Капитан Вилкас.

«Вот чёрт, прибалт. Это уже интересно». – Костанаев не имел никаких расовых предрассудков, однако то, что оба капитана были нерусскими его, немного насторожило. Он отметил для себя, что необходимо поделиться некоторыми соображениями с Терещенко.

– Капитан второго ранга Костанаев.

Наконец настала очередь майора. Он выглядел старше капитанов лет на восемь, что сразу бросалось в глаза. Сняв головной убор, он продемонстрировал абсолютно безволосую голову, напомнившую старпому шар для боулинга. Подойдя ближе, он пригляделся к встречающему офицеру, а затем медленно произнес:

– Майор Серов.

«Хоть этот наш»

– Капитан второго ранга Костанаев. Старший помощник на корабле.

– Очень приятно. – Подал голос с явным литовским акцентом, Вилкас.

– Взаимно, товарищи офицеры, взаимно. Ну что ж, пойдемте, посмотрим ваши апартаменты.

Глава 5

С того времени, как Берест и Ифрит закончили прием пищи и, закинув автоматы за спину, скрылись в лесной чаще, прошло уже более часа.

Остальные бойцы расположились в днёвке и крепко спали. По периметру импровизированного лагеря расхаживали Гектор и Бекас, изредка перебрасываясь короткими фразами. Уже совсем стемнело и было сложно разглядеть эмоции на их лицах. Скорее всего они отсутствовали. Командир группы майор Алексей Фёдоров или Трест сидел около днёвки. Заснуть никак не удавалось. Ужасный стук в висках сопровождаемый сильным головокружением – последствия контузии, никак не давал расслабиться. С того момента, как майор был контужен взрывом, ему редко удавалось нормально выспаться. Темнота дезориентировала в пространстве, открывая глаза, приходилось долго смотреть по сторонам, дабы понять, где находишься. Во время непродолжительного отпуска по ранению майор успел побывать дома, но так и не смог окончательно восстановить силы. Дома пришлось снять все занавески с окон, потому, что, просыпаясь в темноте, он постоянно вскрикивал от мысли, что ослеп. Однако майор не смог отказаться от работы. Она была для него смыслом жизни, он не видел своего существования без неё. Семьёй офицер так и не обзавелся, все говорили, что он женат на своей работе, что было недалеко от истины.

Трест потер глаза. Из разгрузки он извлёк небольшую пластинку с таблетками от головокружения. Бросив в рот сразу две и запив их несколькими большими глотками из фляги, майор встал. Сухумского нигде не было видно. Как только все начали готовиться ко сну ученый ушел по дальше в чащу, как он сказал, чтобы придаться своим мыслям, но так и не вернулся.

Майор поднялся на ноги и двинулся в направлении, в котором ушел ученый. Следовало отвести его к ночлегу, а то заблудится, и придется искать уже его, а не группу с вертолета. Отойдя от дневки на несколько шагов, Трест остановился. Забыл взять автомат. Разведчик попытался собраться с мыслями.

– Ладно, – тихо произнес он, тряхнув головой. – Обойдусь пистолетом.

Правая рука осторожно расстегнула набедренную кобуру и Трест двинулся дальше. В кромешном мраке сложно было что-то разглядеть, даже адаптировав зрение к темноте. Майор шел наугад, раздвигая руками заросли кустарника и то и дело спотыкаясь об валяющиеся повсюду ветки. Пройдя около ста метров, разведчик остановился и прислушался. В отдалении послышались голоса. Нет, это был один голос. Голос Сухумского. Но с кем он мог разговаривать на этом острове, если все разведчики, за исключением Береста и Ифрита спят в днёвке? Или не все? Да нет же, уходя, командир насчитал четверых спящих и двух дежурящих разведчиков. Но с кем тогда говорил ученый? С Берестом и Ифритом он говорить не мог – они ушли в другую сторону. А что если он набрел на группу с вертолёта? Тоже вряд ли, в этом направлении поиски вел сам Трест и никого не нашел. Тогда с кем говорил Сухумский? Майору надоело задавать себе этот вопрос, взяв пистолет в руку, он аккуратно стал пробираться к источнику звука, пока, наконец, не оказался прямо за спиной представителя ВНК. Быстро оглядевшись, Трест так и не заметил его собеседника. Разведчик подошел настолько тихо, что ученый его не заметил и продолжал говорить.

– А по итогу, ничего. Я настаивал на продолжении, однако….

– С кем вы говорите? – Громко прервал его майор, направив пистолет в сторону ученого, однако не на него самого. Тот вздрогнул и обернулся.

– А, это вы.

– С кем вы разговариваете? – Повторил вопрос Трест, водя пистолетом из стороны в сторону, в любой момент ожидая появления «гостей».

– Ни с кем, я один здесь. – Сухумский сделал несколько шагов на встречу майору.

– А говорите, значит, сами с собой? – Усмехнулся тот. – Остановитесь.

Сухумский тяжело вздохнул. Правая рука, скрытая за спиной, метнулась в направлении Треста. Тот быстро отшатнулся, успев разглядеть в ней какой-то предмет. Резко переведя пистолет на ученого, и тверже надавив пальцем на спусковой крючок, он быстро и в то же время твердо сказал:

– Без глупостей Виктор Алексеевич. Лучше не двигайся!

***

Час понадобился Бересту и Ифриту на то, чтобы добежать до болота и еще тридцать минут, чтобы найти место, где его можно было обогнуть. Разведчики оставили трясину по левую руку и теперь двигались медленно с автоматами наизготовку. В темноте было сложно что-то разобрать, однако и пейзаж не радовал разнообразием. Лес как лес, такой же, как и двести метров назад, как километр назад. Ничего не менялось, ничего нового не происходило. Не было ни намёка на присутствие поблизости группы с вертолета. Вообще кого-либо. Лес на острове казался девственным, еще совсем не тронутым человеком. Размышления заставили Береста задаться вопросом – «А был ли здесь вообще хоть кто-то? Когда-либо. Может быть Терещенко, Костанаев и загадочный генерал ошиблись, и никакой ДРГ нет, а вертолет упал в море поблизости из-за каких-нибудь неполадок?». Лейтенант беззвучно зевнул. Организм требовал сна, однако он был сейчас непозволителен. Да и сам разведчик жаждал действий. Превосходно обученный своему делу, лейтенант не привык сидеть сложа руки. Рядом зевнул Ифрит. Интересно, о чем он сейчас думает? Скорее всего, ни о чем. Разведчик сосредоточен на задании и старается не думать о своей разрушенной семье. Семья. У Олега, единственного в группе, не было семьи. Совсем никого. В 12 лет его забрали из детского дома на обучение в кадетский корпус. Окончив обучение, он поступил в Академию Внешней Разведки. Там и нашел своё призвание. Полностью отдаваясь обучению, Олег Бирко стал одним из лучших специалистов среди выпускников. Через два года службы, переведясь в группу майора Фёдорова, лейтенант Бирко, обрел себя. За короткий срок службы каждый член группы без исключения стал для разведчика родным.

Сквозь темноту Берест попытался разглядеть, что показывают часы. Времени, отведенного Трестом было достаточно. Достаточно, чтобы еще полюбоваться окружающими ночными пейзажами.

Ифрит, вдруг остановился и, положив руку на плечо лейтенанта, присел, вскинув автомат. Берест последовал его примеру и только потом заметил то, что насторожило товарища. Перед ними была небольшая поляна. Деревья здесь росли не так густо, и лунного света хватало, чтобы разведчики заметили одиноко стоящую деревянную избу.

– Вот так находка. – Прошептал Берест. Ифрит молча кивнул.

Несколько минут товарищи по оружию приглядывались к бревенчатой избе. При более внимательном наблюдении оба пришли к выводу, что жилище давно заброшено. Крыша в двух местах провалилась внутрь, в окнах давно не было стекол, а к одной стене привалилось гнилое дерево. Тем не менее разведчики не спешили подходить. Они выжидали. Еще десять минут Берест и Ифрит наблюдали за строением, а затем, пошептавшись, стали обходить старую постройку с двух сторон.

Встретились разведчики на противоположной стороне поляны. Здесь виднелся дверной проём, однако самой двери не наблюдалось. Короткими перебежками они добрались до строения и быстро заглянули внутрь. В темноте сложно было что-то разглядеть. Пришлось воспользоваться фонариками. Убрав автомат за спину, лейтенант извлек из набедренной кобуры пистолет Ярыгина. Во второй руке он держал фонарик. Ифрит повторил действия за товарищем. Быстро посветив в проем и убедившись, что дом уже много лет необитаем, разведчики вошли.

Внутри не обнаружилось никаких признаков жизни. У самого входа лежала сгнившая дверь. Сильно пахло сыростью, а от земляного пола поднималась прохлада. Дом делился на две комнаты и обе абсолютно пусты, если не считать кучи деревяшек в углу, вероятно, когда-то служивших мебелью. В потолке обнаружилось отверстие, ведущее на чердак, а в углу дальней комнаты полусгнившая приставная лестница. Убрав оружие Берест подпрыгнул и, ухватившись за торчавшую доску, забрался наверх. Также, как и внизу тут не нашлось ничего интересного, лишь большая, если не сказать огромная, дыра в ветхой крыше, открывающая вид на поляну перед избой и несколько сгнивших до основания досок, являющихся когда-то опорой. Разведчик спрыгнул вниз. Погасив фонарики, товарищи по оружию присели на корточки, чтобы перевести дух.