Пьяные вишни. Роман

– Тебе надо, ты и проверяй, – отозвался Колц.

Юрий Иванович, глядя на начальника отдела по борьбе с экономическими преступлениями, подумал: как всё-таки меняются люди в зависимости от ситуации. Колц как был порядочным человеком, таким и остался. А Баскаков ещё недавно в качестве инспектора приходил к нему в прокуратуру подписывать «слабенькие» материалы для направления в суд, которые Данилин, закрывая глаза, подписывал, теперь этот человек побежал на склад выискивать «жучки». Через пять минут он вернулся и опять сказал главному санитарному врачу:

– Там на складе стиральный порошок, наверное, неправильно хранится.

– Послушай, Георгий, не лезь ты не в свои дела. Давай займёмся хлебом.

– Итак, Юрий Иванович, мы вашу машину с хлебом забираем в отдел и там будем разбираться, – заявил довольный борец с преступностью.

– Ну, во-первых, он не мой, я документы о его приёме не подписывал. Стоит под окном какая-то машина с хлебом, ну и пусть себе стоит. Это не моё дело. И во-вторых, я надеюсь, ты знаешь, чей это хлеб, и наверняка тебе с этим человеком придётся встретиться в ближайшие дни.

Через некоторое время в магазине установилась гнетущая тишина. Юрий Иванович подумал: пусть теперь с этими проблемами разбирается олимпийский чемпион. А у него, Данилина, праздник, и этому празднику быть.

Под руководством Алеси подготовка к банкету закипела. В какой-то степени в ней были задействованы все участники предстоящего праздника. В итоге опять было приготовлено много вкусных блюд.

Мероприятие прошло по сценарию прошлых лет. Было маленькое, но существенное отличие. Данилин на этот раз не напился. И разве от трёх запрограммированных стопок вина напьёшься? А к четвёртой он побоялся притронуться. Кроме этого, Данилины заметили, как Николай усиленно обхаживал главного бухгалтера Любовь Владимировну, которая была не только специалистом от Бога, но и воплощением женственности. Она пришла к ним на работу после развала её организации. Растила двух детей. Муж пил, но деньгами помогал, если оставались от пьянок. Может, Коля решил за ней приударить как за женщиной? Но показалось странным их совместное долгое обсуждение какой-то темы. Юрий Иванович над этим призадумался, но потом про них забыл. Он сидел у костра, слушал песни Сергея Сёмина под гитару, у него в голове вновь начали рождаться поэтические строки:

Искорки взлетают в небо,С ними часть моей души.Всё, что сильно наболело,Небо, там их затуши.

В воскресенье народ отмечал День города. И Данилины, как говорится, попали с корабля на бал. В этот день они сходили на площадь и, как все, потолкались, послушали «самодеятельность», пообщались со знакомыми, которых было хоть пруд пруди, и вернулись в магазин, чтобы помочь продавцам обслуживать покупателей, от которых дверь в магазине не закрывалась.

А в понедельник Данилины решили провести внезапную ревизию в другом магазине, который находился в здании железнодорожного вокзала и занимал его половину помещений. Данилину за него пришлось побороться. А началось всё с вроде бы безобидной жалобы. Её написала одна пенсионерка, которая просила прекратить в магазине торговлю спиртным, потому что это якобы угрожает безопасности движения поездов. Ну а проверяющим дай только повод. В магазине побывали все, кому не лень, то есть были все контролирующие органы. Приезжал даже генерал – начальник линейного отдела милиции. Юрий Иванович с ним долго беседовал и убеждал его, что продажа спиртных напитков в данном месте не вред, а в какой-то степени и польза. Местный народ стал меньше пить самогонку, «палёнку», неочищенный спирт. За время работы магазина случаев попадания пьяных под поезд не было. Кроме этого, у него имеется законно выданная лицензия на право торговли спиртными напитками, и он платит налоги не в пример самогонщицам, которых здесь ловить-не переловить. Скорее всего, они и пишут жалобы.

С генералом Юрий Иванович тогда остался в хороших отношениях. Больше к этому вопросу никто не возвращался.

Теперь делегация во главе с Данилиным зашла в этот магазин. Алеся объявила испуганному продавцу, что магазин закрывается на ревизию, а после подведения её итогов испугались уже ревизоры. Недостача выходила за рамки разумного. В праздник работала Вика, но, судя по копеечной выручке, магазин или вовсе был закрыт, или деньги пошли в карман продавцу. Кроме этого, были выявлены факты завышения цен, что могло привести к лишению лицензии на право торговли. Алеся вызвала всех продавцов магазина на «ковёр» и доложила о результатах ревизии. Когда она закончила, Юрий Иванович сказал:

– Я прошу всех вас написать объяснения и честно покаяться в своих грехах. На прошлом собрании были изложены наши требования, вы их знаете, поэтому сегодня мы вынуждены уволить Вику. Мы пока не будем предавать огласке этот факт, иначе с плохими рекомендациями вас в городе на работу никто не примет. Кстати, – Данилин посмотрел на Вику, – у Кравцова освободилось место продавца, он просил кого-нибудь ему посоветовать. Я могу замолвить словечко за тебя.

Вика плакала. Сквозь слёзы она сказала:

– Я деньги верну, но объяснение писать не буду, – и ушла.

– Остальных, если, конечно, они хочет остаться на работе, прошу написать сочинения.

Все оставшиеся продавцы согласились покаяться в грехах. Через двадцать минут директор, держа листочки с объяснениями в руках, продолжил:

– Эти ваши шедевры я сохраню на память, и о том, что вы там написали, никто не узнает. Но и я рассчитываю в дальнейшем на вашу честность и порядочность.

Возвращаясь уже поздно вечером с работы домой, Юрий Иванович сказал Алесе:

– Несмотря ни на что, жизнь прекрасна и интересна своей непредсказуемостью. И я думаю, мы сами своими действиями, стремлениями предопределяем её ход. Что нас ждёт завтра – неизвестно, но я уверен, что мы движемся в правильном направлении, и нам за наши праведные дела когда-нибудь воздастся.

Глава вторая

1

Двадцать пятого августа вечером Данилин позвонил двоюродному брату Пете, который жил на Смоленщине, и сообщил, что завтра по пути на могилку к отцу заедет и к нему в гости. Двадцать шестого августа утром Юрий Иванович, его мать и Алеся отправились в путь. Почти каждый год в этот день Данилин находил время, чтобы навестить отца и побродить по родным местам. Сейчас от его деревни осталось лишь название. Последний её житель, друг Юрия Ивановича, Мишка, умер совсем недавно. Нашли Мишку в его же родном доме, в кровати. Когда об этом рассказали Данилину, он тогда подумал, что на небесах другу будет лучше, чем быть одиноким хозяином опустевшей земли. Хотя сейчас по дороге туда Юрий Иванович думал уже по-другому: жизнь всё-таки лучше, чем смерть.

Пётр и его жена Нина встретили Данилиных не только как родственников, но и как друзей. У Пети было ещё два родных брата. Но они, не победив всем известный порок, ушли в мир иной, оставив ещё относительно молодых жён вдовами с детьми на руках. Петя с тех пор спиртного в рот не брал и сейчас в своём посёлке очень хорошо жил. По два раза в год с семьёй – а были у него уже взрослые сын и дочь – бывали на отдыхе в тёплых краях. Каждый раз, увидев брата, Данилин всегда удивлялся его внешности: Петька был рыжий. Очевидно, далёкие предки цветом волос хотели постоянно напоминать о себе.

Посёлок, где жил брат, граничил с Беларусью. И сейчас, как и каждый раз, сидя за обильным столом, Юрий Иванович не преминул удивиться:

– Да, пути Господни неисповедимы. Кто мог подумать, что я, родившись в этих местах, а потом, помотавшись по белу свету, найду себе жену из белорусской деревни, до которой рукой подать от вашего посёлка?

И все как всегда удивлялись этому факту.

Погода была сухой, и дорога была такой же, поэтому на машине Данилины доехали почти до кладбища. На могилке Ивана Данилина женщины выпили по сто граммов вина, после чего Галина Трофимовна сказала:

– Папка твой, сынок, был хорошим человеком, добрым. Моя с ним дружба началась ещё во время войны, которая потом переросла в любовь. После войны Ваня ушёл служить в армию в сапёрные войска, где каждый день рисковал жизнью. Вернулся домой лишь через пять лет и сразу же уехал учиться в Смоленск, в ремесленное училище. Всё это время я его ждала, и, когда Ваня вернулся в деревню насовсем, мы поженились и стали налаживать быт, а потом появился и ты, сынок. И всё было бы хорошо, но в армии твой отец заболел, и ему уже на гражданке удалили половину лёгкого. После этого он и стал попивать, правда, временами. Как он сам объяснял, спиртным он заглушал головные боли, очевидно, вызванные последствиями операции. Но это не мешало ему быть заботливым и доброжелательным мужем и отцом.

– Да, я это чувствовал. Особенно в нём удивляла аккуратность во всём. У него всё было разложено по полочкам, ящичкам. Вся одежда висела, а обувь стояла на своих местах. К сожалению, мне это не передалось. И хорошо, что отца мы похоронили здесь, в родной земле, среди земляков, выполнив его волю.

Юрий Иванович цементом замазал на памятнике образовавшиеся за зиму трещины, сходил на свежую могилку к другу Мишке и поставил около креста стаканчик с вином. Потом пути компании разошлись. Мать решила поискать грибов в берёзовой роще, Алеся с ведром пошла нарвать слив, а Юрий Иванович, как в детстве, вприпрыжку побежал к реке, вспоминая свои первые стихи:

Люблю босой я утром раннимПод луч, блеснувший вдалеке,Бежать по капелькам хрустальнымК туманной ленточке-реке.

Вот и река. Данилин задумался: недлинный путь у речки. От озера до другой реки будет по прямой километров тридцать. Но если учитывать все ее причудливые изгибы, наберется вдвое больше. До недавнего времени на ее берегах тянули более-менее сносное существование около двадцати деревень. Сейчас их осталось половина. В остальных как-то разом жизнь угасла. О них напоминают лишь покосившиеся дома – призраки и кладбища, куда еще приезжает народ на Радуницу и Духовскую субботу.

Когда-то на реке скрипело несколько мельниц. Деревенской детворе казалось, что это какие-то исполины из сказок. Нет уже и этих мельниц, свидетельствующих о том, что рядом жил человек, нет и плотин, поддерживающих уровень воды в реке.

Данилину посчастливилось «застать в живых» такое чудо инженерной мысли. Его улица как раз и вела к такой мельнице. Это было излюбленное место детворы и летом, и зимой. Летом они наблюдали, как зерно превращается в муку. Сначала поднимались мешки с зерном наверх, высыпались в воронки, потом открывались заслонки, и зерно, попадая в жернова, перемалывалось. Но главное, весь тяжелый механизм крутила вода, падающая с плотины на колесо. Здесь же был пляж на несколько деревень, глубокий, широкий вир и кишела рыба: огромные голавли, щуки, налимы и без счёту разной мелочи. А зимой падающая с плотины вода замерзала, и под ней появлялась ледяная пещера с причудливыми сосульками. Дети часто туда забирались и просто сидели и наслаждались настоящей сказкой.

Потом мельница оказалась не у дел, и ее постепенно разобрали, но плотина осталась, удерживая воду. И были в реке глубокие виры, и много разной плавающей живности. Данилин вспомнил, как однажды после длительного ненастья он с другом пошёл на речку порыбачить. На подходе к ней в душу закралась смутная тревога. Что-то в речке изменилось. Когда пришли на берег, ахнули. Там, где был вир, в котором купали коней и дна нельзя было достать, воды осталось по пояс. Они в растерянности пошли вниз по течению. Везде воды было по колено. Когда дошли до плотины, увидели, что ее-то и нет.

Со временем все оправились от стресса, и река в том числе. Появились новые виры, правда, не такие глубокие, и рыба измельчала. Но все успокоились.

Много было версий на этот счет, но они так ими и остались.

Жил в деревне Иван Захарехин. Так его звали по имени отца. Перед смертью Иван покаялся и рассказал, что это он с мужиками из районного центра разобрали плотину. Те быстро и скрытно ее увезли. А Иван после этого места себе не находил, глядя на обмелевшую речку. Но людям боялся признаться. Так он со своей болью и жил. И последние его слова перед смертью были «Простите меня, люди».

Иван был хорошим, крепким хозяином, помогал людям. И расскажи он сразу о содеянном, его бы простили. И, возможно, жил бы дольше, не изводя себя виной.

Нет уже деревни с её суетой, не скрипит мельница. Остались они лишь в памяти, и он, Данилин, стал свидетелем, как многовековая история его деревни закончилась. Этими местами полностью завладела дикая природа. Может быть, когда-нибудь в эти прекрасные места снова вернется человек.

Данилин пошёл по местам, которые ему показал Мишка. Он увидел проход в лозе, добрался по нему до берега и забросил удочку. В воде мелькали быстрянки, но вдруг из глубины поднялся язь. Он посмотрел на рыбака и снова скрылся в омуте. В это время поплавок тоже ушёл под воду. Подсечка – и на берегу оказался крупный елец. Юрий Иванович подумал: в реке опять появилась рыба. Надо обязательно приехать сюда с ночевкой и отвести душу. Через час вся компания собралась возле машины. Алеся набрала ведро слив, мать нашла с десяток подберёзовиков и, кроме этого, принесла три берёзовых прутика с корнями и сказала:

– Посадим их на даче, пусть будет память о нашей земле и обо мне, когда умру.

– Помирать тебе ещё рано, но берёзки обязательно посадим все вместе, – сын бережно положил их в багажник машины и прикрыл мокрым полотенцем.

После этого Данилины опять уехали в суету, туда, где кипели страсти, где жизнь преподносила им всё новые и новые сюрпризы.

2

Данилины и Яровские приняли решение: хлебом в магазине «Стор» больше не торговать. Но их попытки побороться за интересы простого народа, за их право выбора повлекли за собой серьёзные последствия. Был уволен бессменный руководитель хлебозавода. На его место пришёл молодой, энергичный человек. И начал он свою деятельность с улучшения качества продукции. Хлеб стали делать из муки высшего сорта, а не из той, которую раньше по «сусекам скребли». Принципиального начальника ОБЭП Баскакова подловили на взятке. И теперь он в изоляторе временного содержания дожидается суда. Разные об этом ходили слухи. Некоторые говорили, что свои сдали, другие – что враги подставили. Но находились и такие, которые были уверены, что в этом деле не обошлось без Данилина и Яровских. Но, так или иначе, человеку с подленькой душой не место было среди порядочных людей.

У Данилина появилось больше свободного времени. Теперь оно не тратилось на хмельные посиделки в вишнёвом саду, меньше стали дёргать проверяющие. Товары в магазины завозились оптовиками и производителями. Теперь Юрий Иванович решил вплотную заняться делом «взрывателя». Правда, тот пока притих. Может быть, отказался от своих намерений или произошли какие-то серьёзные изменения в его жизни.

Лето подходило к концу, не успев начаться. Время не быстротечно, оно мгновенно.

Юрий Иванович сидел в своём кабинете и анализировал известные по делу факты: итак, что мы имеем? А имеем мы взрыв машины предпринимателя. Через некоторое время последовали звонки с угрозами всем крупным коммерсантам, кроме него. Следствие ищет злодея среди его, Данилина, коллег и предпринимателей с рынка. Кстати, среди последних работает много завистливых людей, готовых подставить подножку любому, кто станет на их пути. И хоть образование они имеют высшее, уровень воспитания у них низкий. Недавно он был свидетелем серьёзной стычки между двумя предпринимателями при постановке вещей на хранение в его дом. И там звучали реальные угрозы друг другу. Среди такого контингента мог найтись «взрыватель». Но Данилин опять вернулся к основной версии. Следователи установили, что звонили с уличного телефонного щитка с помощью, очевидно, специальной трубки, имеющей приспособление для набора номера. Такие он видел в гараже у Лёни. Надо выяснить, где он сейчас. После поездки с ним на рыбалку прошло где-то полтора месяца. Данилин не забыл его по-волчьи колючие взгляды и испуг, когда Лёне что-то померещилось в воде.

Юрий Иванович отложил бумажки с записями и поехал к Вике. Несмотря на прошлые дела, отношения у них остались нормальными. По его рекомендации она теперь работала продавцом у Кравцова. Войдя в магазин, Данилин кивнул ей и сказал:

– Есть пару вопросов.

Обслужив покупателя, Вика застыла в вопросительном ожидании.

– Вика, мне надо как-то встретиться с твоим сожителем. Он же деревянных дел мастер. А я хочу веранду отремонтировать в доме. Где его можно найти? – спросил Юрий Иванович.

– Мы расстались месяц назад. Но он иногда приезжает и забирает своё барахло из гаража. Сейчас он у одной женщины делает ремонт дома и, по слухам, там же и живёт. Это где-то возле родника.

Данилин поблагодарил Вику и поехал к роднику, который находился почти в центре города на склоне крутого спуска к реке. Недавно источник благоустроили: к нему проложили бетонную дорожку, сделали ступеньки, лавочки. Но после того как провели анализ воды, санстанция порекомендовала её не пить.

Юрий Иванович оставил машину в начале узкой улицы, ведущей к роднику, и пошёл пешком. В конце улицы стоял добротный дом, в котором проживала жена исчезнувшего завхоза суда. Дойдя до источника, Данилин попил прозрачной, холодной водички, присел на лавочку и стал обдумывать план дальнейших действий. Вокруг лавочки валялись окурки сигарет, одноразовые стаканчики, грязная бумага. «Что за народ? – подумал он. – За собой убрать не могут». Потом Данилин решительно встал и пошёл к дому завхоза, размышляя: его жена меня должна помнить. Я её Толю пару раз с рыбалки подвозил и в дом заходил. На крыльце Юрий Иванович осмотрелся. Заметил следы ремонта и под крышей связку сушёных подлещиков. Он постучал. Через некоторое время вышла яркая, сочная женщина лет сорока пяти.

– Привет, Надя! Как дела? Справляешься без мужа?

– Да мне и с мужем приходилось справляться самой. Лентяем был муж, к тому же и попивал и на рыбалке пропадал.

В проёме двери появился Лёня. Он посмотрел волчьими глазами на Данилина и сказал:

– Привет, Юра! Каким ветром тебя к нам занесло?

– Вот не поверишь, специально искал тебя. Я, собственно, ненадолго. Есть у меня одна просьба. Примерно через месяц я планирую переделать веранду в доме и вот хочу заранее к тебе в очередь записаться. Запишешь?

– Ну что же, буду иметь в виду. Хотя за месяц много воды утечёт. И что там будет, неизвестно. А пока я ремонт здесь делаю и, может, останусь жить, даже если даже объявится муж Нади. Мы так решили.

– Да, да, если объявится Толя, я на развод подам. Я его и так почти не видела. К тому же и детей у нас нет.

– Я на вашей стороне. Кто как может, так и устраивает свою судьбу. Главное, чтобы обоим было уютно и комфортно вместе, – Данилин посмотрел на сушёную рыбу.

Заметив это, Лёня предложил:

– Угощайся, Юра. Эта рыбка с того озера, где мы с тобой рыбачили.

– Да, глухие, но прекрасные там места. Рай, наверно, для браконьеров с сетями, электроудочками.

– Я этим не увлекаюсь, но рвануть глубину могу. Если хочешь, давай ещё раз туда съездим.

– Если Надя нас отпустит, то съездим. Тем более мы оба не пьющие. Как он, Надя, насчёт этого? – Данилин щёлкнул себе по горлу.

– Таких я ещё не встречала. Пару стопок выпьет, а потом целый вечер закусывает.

– Наверное, мужскую силу для тебя бережёт.

Надя засмеялась.

Юрий Иванович сорвал подлещика и спросил:

– Может, вы мне резиновую лодку Толика продадите? А то моя уже на ладан дышит.

– Чего не могу, того не могу. Самому нужна. Вдруг захочется на другом озере поплавать.

– Ну что же, спасибо за угощение, и я, Лёня, надеюсь на тебя.

– Если получится, обязательно помогу.

Данилин вернулся в свой кабинет, придвинул листки и снова углубился в анализ. Что он имел против Лёни? Зарабатывал тот на жизнь ремонтом и строительством домов. Значит, копейка водилась. Вдобавок к этому приворовывал по мелочи. Практически не пьёт, обладает хитрым умом и силой воли. В гараже хранил две телефонные трубки с диском для набора номеров. На рыбалке может глушить рыбу, значит, есть чем взрывать. С завхозом Толей знаком. Возможно, ездил с ним на рыбалку и там его убил. И сейчас, как ни в чём не бывало, спокойно живёт с его женой. Надя не актриса, и по её виду и высказываниям можно сделать вывод, что она к исчезновению мужа не имеет отношения. И ещё всплыл существенный факт: Лёня предлагал ему услуги по устранению конкурентов. Юрий Иванович ещё раз пробежался по записям и сделал вывод: всё сходится на Лёне. Теперь осталось доказать в суде его вину. А для этого надо найти труп завхоза и поймать Лёню за руку в момент ночного звонка кому-то из предпринимателей с угрозами. Данилин сделал ещё один вывод: за Лёней надо установить слежку, но он не герой из ментовских сериалов, и сам этим заниматься не будет. Преступника должны взять доблестные сотрудники милиции. А он свою миссию выполнил, возможно, вычислив злодея.

Юрий Иванович позвонил Добровскому и договорился о встрече. Заместитель начальника милиции предложил встретиться в сквере напротив здания райисполкома. Через пятнадцать минут они уже сидели на лавочке. Данилин подробно рассказал о своих выводах, обратив внимание на Лёнин внезапный испуг на рыбалке. В том месте, где это произошло, возможно, утоплен труп завхоза. Добровский, всё записав, пообещал вплотную заняться Лёней.

Оставшись один, Данилин почувствовал усталость и в голове, и во всём теле и подумал: надо прогуляться. До вишнёвого сада было рукой подать. Сейчас конец рабочего дня, а значит, там уже кто-то есть. Какая-то сила потянула его туда. Душа заволновалась, мелькнула мысль: а может, расслабиться?

За знакомым до боли столом сидел Сергей Сёмин в компании двух ребят с кинофикации. Он, как всегда, казался слегка выпившим, хотя под столом уже валялись несколько пустых бутылок из-под вина. Увидев Данилина, он крикнул:

– Давай, Юрка, присоединяйся к нам.

– Привет, мужики! Да я, как говорится, за рулём, – произнёс в задумчивости Юрий Иванович, ещё не приняв окончательного решения.

– Что-то твой «руль» затянулся. Ты что, закодировался? – заметил один из парней.

– Не совсем. Сергей может подтвердить. Был у меня на дне рождения.

Сёмин закивал головой и сказал:

– Да, видел, пил вино, а не воду.

– Я пришёл сюда по старой памяти. Иногда скучаю по саду. Говорят, в нём вишни были, как никогда, крупные и с ароматом вина.

– А с каким ещё ароматом им здесь быть? Не с водочным же. Водку здесь не пьют, сам знаешь, – вмешался в разговор другой парень из кинофикации, по имени Витя.

– Жаль, не попробовал. Некогда было. Наверное, слышали про «хлебную войну», да и текучка не отпускала.

– Очень не расстраивайся. Кто закусывает этими вишнями, долго не живёт. Вишнёвый сад понёс очередную потерю. Умер Жора из-за речки, не дотянув до пятидесяти от цирроза печени, – проинформировал Витя.

Данилина пронзила мысль: сегодня пить он не будет и, содрогнувшись, сказал:

– Хватит о плохом. Я думаю, нам это не грозит. Как дела у вас со зрителем на селе?

Витя, похоже, больше всех захмелев, продолжил разговор:

– Дела у нас плачевные. Что говорить про деревню, если городской кинотеатр закрылся. Закрываются и клубы. А причины простые: реорганизация хозяйств; почти не осталось молодёжи в сельской местности; пьянство; ну а кто работает от темна до темна, тому не до «кина».

– Да, перспективы у вас не радужные. Ну ладно, думайте, что вам с этим делать, а я хочу забрать от вас Сергея на пять минут.

Юрий Иванович посмотрел на Сёмина и предложил:

– Давай прогуляемся по саду.

Они прошли в дальний его угол.

Данилин нарушил молчание:

– Похоже, саду скоро придёт конец. Деревья уже старые. Некоторые вон на глазах засыхают. А у тебя как дела? От жены узнал, что вы девочку удочерили.

– Да уж, как месяц живёт у нас. Ей три годика. Жена полностью ушла в неё. Меня к ребёнку боится подпускать. Я, наверное, уеду на родину. Тем более что председатель исполкома начал на меня косо смотреть, стал придираться по разным мелочам. Чувствую, кто-то меня подсиживает.

– А может, тебе стоит подумать о другой женщине? В городе их много, одиноких и порядочных.

– Подружился я тут с одной. Викой зовут. Работала у тебя продавцом. Хорошая, аккуратная женщина. Я у неё два раза уже был. И ты знаешь, мне у неё понравилось.

Юрий Иванович, пытаясь скрыть удивление, смог лишь сказать:

– Тогда успехов тебе, Сергей. Пойду и я свои вопросы решать.

По дороге домой Данилин рассуждал: чудесная всё-таки эта штука жизнь, и пути Господни неисповедимы.

3

Первого сентября в двенадцать часов ночи в квартире Данилиных раздался телефонный звонок. Алеся рванулась к аппарату. Юрий Иванович напряг слух. Последние три дня и три ночи они ждали звонка из США от дочери. Там решалась её судьба, и, может быть, всех их.

– Мила, это ты? Мила! Ну, слава Богу! Мы здесь места себе не находим! Как дела?