Гродненский ангел Лейб Найдус

В его поэзии заметно присутствие ландшафтов, мест, явлений и красок в разных нюансах, вариациях, оттенках. Поэтому он стал родным и близким человеком для всех его читателей без различения их религиозной принадлежности, места проживания и национальности. Найдус дорог представителям разных народов, в первую очередь, народов Беларуси.

Поэтом действительно находились для для всего верные слова, ритмы, формы, звуки. Он в этом мастер был несравненный.

Критики о его лирике говорили, что в ней ощущается [2]:

По словам ученого идишской поэзии Бенджамина Харшава, «прекрасные, хорошо отмеренные стихи Найдуса были наполнены французскими словами, пианино, ночи и ностальгией Шопена».

«поэзия Найдуса делает попытку вызвать переживания в широкой области, близкой к неограниченным возможностям, которые поэт встречает на своем пути, ощущения культурного и эмоционального богатства, достигающие высшей точки» [Novershtern 2016].

«он был основательно забыт, хотя он больше, чем многие другие идишские поэты того времени, работал непосредственно ради поэзии и хотел включить в идишский стих и в сам язык все существовавшие до него достижения и аспекты как мировой поэзии, так и еврейской» [Glatstein 1960:147]».

«наравне с нежной мечтательной тоской мальчика, также и воодушевление от его пафосной, экспрессивной индивидуальности, и грандиозный жест классической поэзии», который до сих пор никем не был создан на идише [Novershtern 2016]».

2. 2 О солнечности и музыкальности поэзии Лейба Найдуса. Об эротике и экзотическом романтизме поэзии Лейбы Найдуса

О солнечности и музыкальности поэзии Лейба Найдуса

В отношении последних лет жизни Лейба Найдуса можно сказать, что они отличались особой плодотворностью. Но стоит посмотреть на этот временной период в историческом контексте и на отражение событий и состояния общества в творчестве Лейбы Найдуса. Ведь последние годы творчества и жизни поэта были годами Первой мировой войны (период с 1914-го—1918-го годов) – жесткими и страшными годами начала широкомасштабного переворота в обществе.

Многими поэтами и писателями рассматриваемые годы отражались в их творчестве, они обращали внимание на исторические не простые события. Они эмоционально либо тематически, как правило, затрагивали существовавшие в эти годы проблемы.

Но творчество Лейба Найдуса проблемы эти обошло стороной, в нем они не отражены. Его поэзия в это время была гармоничной, жизнеутверждающей, энергичной и солнечной.

Алла Петрушкевич отметила [3]:

(Пераклад Алы Петрушкевiч праз пераклад з польскай Алены Найдус – А.П.)

(Пераклад Максіма Танка, 24.05.1994 г.)».

Звук: Ты река ль, моя реченька (Origa) Ольга Яковлева Альбом: Aria Дата выпуска: 1996 nnm.ru Автор текста (слов): народные Композитор (музыка): народные – www.karaoke.ru

Изображение: Автор: garikga Название: *** – www.photosight.ru

Текст: Лейб Найдус. Вечернее солнце садилось устало… Исроэл Некрасов www.stihi.ru http://www.playcast.ru/view/1180829/834ec605be69418426bffc04b0975aac6d1ca52apl

Произведения Лейба Найдуса проникнуты особой музыкальностью. Он был одарен всесторонне, имел прекрасный слух и особую музыкальную чуткость, что отразилось на его поэзии.

Аароном Закуски отмечено, что в творчестве поэта Лейба Найдуса была особенная «музыкальность слова, музыкальность формы, музыкальность образов, чувств и мыслей. И все это было в превосходной божественной гармонии» [2].

Некоторые из стихотворений Найдуса (такие к примеру, как «Солнце и дождь») оказались переложенными на музыку и пелись в еврейских школах.

Об эротике и экзотическом романтизме поэзии Лейба Найдуса

Фото из источника в списке литературы [9]

В идиш-поэзии Найдуса наблюдаются мотивы эротического свойства и экзотического романтизма.

Залманом Рейзеном отмечено [2]:

Склонным к экзотичности Лейбом Найдусом осуществлялось привнесение в мир еврейской поэзии компонентов греческой мифологии. Он нередко демонстрировал желание отдаления от окружающей его среды, в итоге даже к классическим мотивам наблюдалось добавление романтики.

Поэта Найдуса многие из критиков обвиняли в романтической лирике, о нем говорили как о поэте который [2]:

В творчестве Найдуса на самом деле видно было присутствие любви и тяги к экзотике.

А. Закуски отмечено [2]:

«Когда мы читаем его, можем полагать, что он жил в самый лучший процветающий период жизни на земле. Такого рода человек не имел никаких других забот и других дел, кроме как упорядочивание и улучшение своего лирического мироощущения, мировосприятия. У него все было гармонично и превосходно»

(критик Аарон Закуски. [Zacusky1951:5]).

«Дождж і сонца, дождж і сонца. Адбіваецца на небе. Каляровы мост блакітны, Шчасьця вечнага дарога. І ў фінале, як бачым, той жа нястрымны рух, той жа вэктар, які скіраваны ўжо ў неабсяжныя глыбіні часу. Сапраўды, «Лейб Найдус – як слушна сьцьвярджала ягоная пляменьніца Валянціна Найдус, – быў песьняром радаснага аптымізму. Ён прынёс у габрэйскую паэзію непаўторную прыгажосьць прыроды, багатую палітру фарбаў і неспатыканую да яго выключную сэнтымэнтальнасьць да прыроды».

У згаданым вышэй артыкуле Анатоль Брусэвіч падае свой пераклад верша Лейба Найдуса праз падрадковік гарадзенца Рыгора Хасіда, які, як прызнаецца перакладчык, быў зьдзейсьнены ім у адначасьсе: Я сэрцам сонца п’ю нэктар. Мой зрок у небе тоне. Я – малады, прыгожы цар, Хоць голаў не ў кароне. У апошні пэрыяд свае творчасьці Лейб Найдус усё часьцей адыходзіць ад рыфмаванага верша. Тлумачыць гэта жаданьнем разьняволіць у паэтычных радках плынь пачуцьцяў… Шчыра верыў паэт у ратавальную сілу прыгажосьці, яе магчымасьць зьмяніць сьвет да лепшага. Не абышло і яго гэтае марнае імкненьне многіх рамантыкаў.

Дазволіць лёгка плыніць строфам вольна, ня сьціснуць сэрца ў ямбы ці харэі, бязь межаў хай ліецца мова, проста. Ня стану шліфаваць у вершах словаў, найперш такіх, як боль і шчасьце».

Хацеў бы памагчы народу, Бо гіне ў болі і самоце. Хачу яму вярнуць я веру У бязьмежнасьць хараства на сьвеце, Каб стала будучыня лепшай.

Зазвенят негромко струны: Гондольер, красавец юный, Заиграет в тишине. Внемлет ночь его канцоне, И луна на небосклоне,