Микроавтобус с тонированными стёклами останавливается недалеко от ворот бизнес-центра. Группа бойцов СОБРа во главе со своим командиром остается в машине и ждет сигнала. Куприянов в машине едет по городской улице за светлым «Ниссаном».

– Игорь, я сворачиваю, – говорит Куприянов, – Теперь он твой.

Величко пристраивается за «Ниссаном».

– Я его взял. Отдыхай, Олег.

– Отдыхать не придётся, – жалуется Куприянов, – Борщов приказал ехать к Петровскому бизнес-центру.

– Не понимаю, почему нас заставили заниматься этим делом? – Возмущается Величко, – Борьба с коррупцией – не наш профиль.

– Игорь, помогать коллегам в период отпусков – благородное дело, – Иронизирует Куприянов.

Величко вздыхает:

– Хорошо им. А меня в отпуск только зимой отправляют. Да и то разбивают на два захода.

В динамике рации раздаётся треск. Через секунду слышен голос майора Борщова.

– Если будете занимать эфир посторонними разговорами, вообще в отпуск не пойдёте.

Величко на своей машине сворачивает в сторону.

– Кирилл, принимай клиента.

Машина Козина сменяет автомобиль Величко.

«Ниссан», проехав по городу, тормозит служебного входа бизнес-центра. Из «Ниссана» выгружается Татарский. Обходит машину вокруг, стуча ногой по колёсам, смотрит по сторонам. Останавливается у багажника. К нему подбегают два парня. Татарский открывает багажник и отходит в сторону.

Борщов сидит в спецмашине, напичканной аппаратурой. На экранах мониторов просматривается вся площадь перед бизнес-центром.

– Внимание! Начали! – Приказывает Борщов.

Командир СОБРа со своими бойцами выскакивает из микроавтобуса и подбегает к «Ниссану». Хватают Татарского и его помощников. Кладут на землю, сковав наручниками. Борщов выходит из машины.

– Понятые есть? – Спрашивает он Козина.

– Имеются, – отвечает тот.

Они подходят к «Ниссану», у которого стоят Куприянов, Величко и двое понятых. Борщов останавливается у багажника и обращается к понятым.

– Подойдите поближе.

Понятые с любопытством заглядывают в багажник.

– Вот, товарищи понятые, – объясняет Борщов, – Смотрите. Машина «Ниссан». Хозяин – гражданин Татарский Пётр Петрович, которого задержали сотрудники центрального УВД. В багажнике два чемодана…

Борщов открывает чемоданы. В них лежат пачками деньги.

– …в которых находятся пачки купюр номиналом по сто долларов.

Понятые жадно смотрят на деньги.

– Деньги фальшивые, – поясняет Борщов.

Понятые расстроено вздыхают.

Дядя Коля празднично накрывает стол. Посередине стола устанавливает вазу с цветами. Резников вертится рядом.

– Коля, где маринованные огурчики?

– Сейчас принесу.

– Ну и где твоя Волина? – Спрашивает Резников.

– Скоро будет.

В морг входит Волина с букетом цветов.

– Всем привет!

– Салют, красавица! – Отвечает дядя Коля.

Волина протягивает дяде Коле цветы.

– Это вам, дядя Коля. С днём рождения!

Дядя Коля смущается:

– Спасибо. Только зачем ты тратилась, Аграфена Леопольдовна? Вон у меня уже есть цветочки.

– Он их из траурных венков надёргал, – шутит Резников.

Дядя Коля машет рукой:

– Неважно.

Волина рассматривает накрытый стол.

– Да здесь целый пир намечается!

– Именинник старался, когда узнал, что вы придёте поздравлять, – объясняет Резников.

– Я люблю гостей принимать, – разводит руки в стороны дядя Коля.

– Где маринованные огурчики, юбиляр? – Напоминает Резников.

– Как где? В «морозиловке».

– Понял.

Резников направляется в «морозиловку», но на пороге останавливается.

– Вечно я ведусь на твои дурацкие шутки.

Дядя Коля смеётся и достаёт из холодильника огурцы. Все усаживаются за стол, накладывают еду в тарелки, разливают спиртное по рюмкам и бокалам. Волиной – вино. Мужчинам – водку.

– Был у нас случай один, – вспоминает дядя Коля, – Летом, когда все в отпуск ушли, главврач студентов набрал и санитарами назначил. А жара стояла неимоверная. Все двери открыты, но все равно дышать нечем. Так вот, поручили двум студентам ко мне покойника на каталке доставить. Они по дороге шалить начали. А дорога под уклон шла. Шалили, шалили, да каталку не удержали. Она по дороге пошла да заехала в открытые двери кафе, что с другой стороны дороги находилось. Видят посетители странную картину. В кафе каталка с покойником заезжает, за ней санитары заскакивают и бармена спрашивают: «Мясо заказывали?» Тот, перепуганный машет руками: «Нет, мол. У нас своего достаточно». Санитары разворачиваются и спокойно увозят покойника, бросив на прощание: «Мы тогда к соседям вашим смотаемся». После этого случая долго в кафе никого не было.

– Коля, зачем рассказывать такие истории перед банкетом? – Качает головой Резников.

– Для хорошего аппетита, Игорь…

В кабинет стоматолога входит Васина, ведя за руку Катю. Врач Собинова видит девочку и принимается улыбаться.

– Проходи, солнышко. Не бойся. Я тебе ничего плохого не сделаю, – говорит она девочке, затем поворачивается к матери, – С чем пожаловали?

– С зубами, с чем же ещё? – отвечает та.

– Давно жалуетесь?

– Второй день.

– У нас уже были?

– Первый раз.

– Давайте посмотрим? – предлагает врач и показывает девочке на кресло, – Садись, солнышко. Показывай, какой зубик у тебя болит?

Катя смело усаживается на кресло.

В кабинете оперов сидит капитан Куприянов. Входит майор Борщов.

– Чего сидим? Почему не наводим порядок?

Куприянов осматривает кабинет:

– Да у нас и так чисто, товарищ майор.

– Это вам только кажется, капитан, – возмущается Борщов, – А генерал обязательно найдет грязь и мусор.

– Спрашивается: зачем тогда напрягаться? – Равнодушно отвечает Куприянов.

– Капитан, давай не будем пререкаться, – предлагает майор, – а выполнять мои распоряжения? Я всё-таки твой начальник. Договорились?

Куприянов вздыхает:

– Договорились. Что нужно делать?

– Убери лишнее из кабинета.

Куприянов, опять оценивая, осматривает кабинет.

– Здесь нет ничего лишнего.

Борщов показывает на коробки, стоящие на соседнем столе.

– А это что?

– Вещественные доказательства.

– Вот и убери их с глаз долой.

– Куда, товарищ майор? – Интересуется Куприянов, – У нас некуда.

– Придумай что-нибудь, – предлагает Борщов.

Майор заглядывает в коробку. В ней сложены пачки с фальшивыми купюрами.

– Ты бы ещё по всему кабинету его разложил, капитан. Спрячь немедленно.

– Куда? У нас нет специального помещения.

– Может тебе ещё и отдельный кабинет выделить? – Строго спрашивает Борщов.

– Не помешает, товарищ майор, – сразу соглашается Куприянов, – а то мы здесь впятером на десяти квадратных метрах толкаемся.

– А это, чтобы вы в кабинетах не засиживались, а быстрее преступления раскрывали.

Куприянов вздыхает и показывает рукой на коробки.

– Куда прятать, товарищ майор?

– Не доставай, капитан, – отвечает Борщов, – Убери, чтоб генерал не видел. Хоть домой к себе отнеси.

Собинова присаживается рядом с девочкой.

– Да она у вас смелая девочка. Молодец.

Собинова подсаживается ближе к девочке.

– Теперь будем знакомиться. Как тебя зовут?

– Катя, – отвечает девочка.

– А меня – тетя Оля, – говорит врач, – Открывай ротик, я посмотрю, что там у нас такое.

Катя открывает рот. Собинова смотрит на зубы.

– Да тут у нас полный букет, мамочка.

– Никак не могу заставить её чистить зубы, – оправдывается Васина.

– Ну, ничего страшного, – успокаивает её врач, – На то я и доктор Айболит, чтобы зубки Кате полечить.

Собинова поднимается с места и подходит к Васиной.

– Под каким наркозом будем лечить. Местный или общий?

– Чем они отличаются? – Интересуется мать.

– Местный – это укол, а общий – самый щадящий – ингаляционный. Я советую сделать общий, потому что лечить нужно сразу несколько зубов.

– Сколько он стоит.

– Чуть-чуть дороже. Но не на много, – успокаивает Собинова.

– Давайте общий, – принимает решение мать.

– Ну, и правильно. Он не оказывает вредного воздействия на организм, дети его не боятся, потому что нет шприца.

Собинова закачивает ингаляционный наркоз в надувную подушку и дает девочке. Катя спокойно вдыхает, её начинает медленно трясти. Она теряет сознание.

– Что случилось? – Пугается Васина.

Собинова испуганно смотрит на девочку.

– Я сама ничего не понимаю.

Васина бросается к дочери:

– Катя! Катя! Ты меня слышишь? Господи! Что это с ней?

– Сейчас всё будет в порядке, – произносит Собинова и подносит под нос девочке вату, пропитанную нашатырным спиртом, но Катя никак не реагирует.

По двору бывшего завода ЖБИ крадется журналистка Дроздова. Прижимаясь к стенам, она направляется к окну заводоуправления. Прибыв на место, Дроздова заглядывает в окно.

Вокруг девочки стоит несколько врачей: главврач детской поликлиники Бурова и Собинова. Здесь же бригада скорой помощи. Медбрат и ассистент-анестезиолог, приводят в чувство Васину.

– Что с моей девочкой? – Плачет мать, – Что вы с ней сделали?

Медбрат пытается вывести ребёнка из комы.

– Она только вдохнула и сразу потеряла сознание, – рассказывает Собинова.

– Вы делали ингаляционный наркоз? – Спрашивает ассистент.

– Да. Мы всем детям его делаем.

– Что в подушке?

– Севоран.

– Понятно.

Ассистент-анестезиолог вынимает телефонную трубку и поворачивается к Буровой и Собиновой.

– Извините, я должен проконсультироваться.

В кабинете заводоуправления Тюрин и Горшков. Третий человек стоит спиной к окну. Его лицо мы не видим. Тюрин укладывает в «дипломат» пачки банкнот.

– Отвезешь деньги и сразу назад, – дает распоряжение третий.

– Понял, – говорит Горшков.

Он закрывает «дипломат», берет его и выходит из кабинета.

– А ты пробей Попова, – обращается третий к Тюрину.

– Меня к нему не пустят, – сообщает тот, – Такая крутая инвестиционная компания!

– А ты постарайся.

– У него охраны – полное ведро.

– Тюрин, не начинай. Если будешь ныть – ничего не получишь. Работай!

– Ладно. Попробую, – соглашается Тюрин.

– И предупреждаю. Руки не распускать. Договариваться с ним без мордобития.

– Постараюсь.

Волина, дядя Коля и Резников сидят за столом. Раздается звонок. Она отвечает по мобильнику.

– Слушаю?

Звонит ассистент-анестезиолог:

– Александра Леонидовна, у нас проблемы.

– Что случилось?

– Девочка во время ингаляционного наркоза вдохнула севоран, – объясняет ассистент, – и потеряла сознание. Мы никак не можем привести её в чувство.

– Немедленно везите в реанимацию, – советует Волина.

– Что с ней?

– Мне кажется, что у неё приступ злокачественной гипертермии.

– Что это?

– Я только читала об этом. Сама ни разу не сталкивалась. В России зафиксирован только один такой случай.

Дроздова достает из сумки, висящей через плечо, фотоаппарат и снимает тех, кто находится в кабинете. Затем прячет фотоаппарат, поворачивается, лицом к лицу сталкиваясь с Горшковым, который направляет на Дроздову пистолет.

– Подними руки.

Дроздова опускает фотоаппарат.

– Проходи вперед.

Горшков отступает назад, пропуская Дроздову. Та, проходя мимо Горшкова, незаметно вынимает мобильник, нажимает на вызов и бросает трубку в траву.

У ассистента-анестезиолога на телефоне включена громкая связь, поэтому голос Волиной слышат все, кто находится в кабинете.

– Что нужно, чтобы снять спазмы? – Спрашивает ассистент.

– Дантролен, – предлагает Волина.

– Дантролен?

– Да, но только в России он не закупается. Его нужно найти за границей.

– Где конкретно?

– В Финляндии он есть? – задает вопрос Бурова, – Я готова выехать за ним немедленно.

– Да, но там его не продают в розницу, – сообщает Волина.

– Что же делать? – Теряется Бурова.

– Главное, чтобы он там был, – говорит Волина, – Подождите, я вам перезвоню.

Волина отсоединяется и набирает новый номер. Абонент отвечает сразу.

– Я у телефона, Александра!

– Паули, выручай, – закрыв одно ухо рукой, громко говорит Волина, – У нас ЧП.

– Не так быстро, Александра, – просит Паули, – Говори спокойно, что случилось?

– У девочки произошёл приступ злокачественной гипертермии, – спокойно объясняет она, – Нужен дантролен.

– Нет проблем, – отвечает он, – У вас до сих пор его не закупают?

– Нет.

– Тогда не нужно делать ингаляционный наркоз.

– Паули, на эту тему мы с тобой поговорим в следующий раз, – произносит Волина.

– Хорошо, Александра, – соглашается Паули, – но ты знаешь, что дантролен у нас не продается в розницу? А это большая проблема. Но я готов пойти на определённый риск и дать тебе это лекарство. Когда ты заберёшь?

– Я сейчас свяжусь со здравотделом и возьму разрешение на ввоз.

– Они не будут возражать?

– Пусть только попробуют.

– Когда ждать машину? – Спрашивает он.

– Сам посчитай, – говорит она, – От Питера до границы, а потом до Хельсинки.

– Это займёт много времени. До Хельсинки ехать не надо. Я буду ждать на границе, – предлагает Паули.

– Спасибо, Паули. Я выезжаю.

Из-за стола вскакивает Резников, до этого внимательно слушавший весь телефонный разговор:

– Александра Леонидовна, я вас отвезу.

– Спасибо, Игорь Яковлевич, – благодарит его Волина, – Сейчас едем в здравотдел.

Горшков заталкивает Дроздову в кабинет заводоуправления. Та падает. Горшков передает сумку третьему.

– Кто это?

– Она вас фотографировала, – сообщает Горшков.

Третий лезет в сумку и вынимает из неё фотоаппарат.

– Хорошая камера, – поворачивается к Дроздовой, – Зачем ты это делала?

Дроздова молчит. Третий кладет фотоаппарат на полку шкафа рядом с папками.

– Пробей её, – обращается он к Тюрину.

Тот обыскивает Дроздову. Она брыкается, когда он прикасается к ней. Тюрин бьет её в живот.

– Стой спокойно!

Из кармана вынимает мобильный телефон и удостоверение. Передает их третьему. Тот знакомится с удостоверением.

– Корреспондент Дроздова из газеты «Честь». Ух, ты! Какие люди в Голливуде!

В кабинет начальника отдала здравоохранения Гориной входит Волина.

– Здравствуйте, Вера Ивановна?

– Добрый день, Александра Леонидовна, – здоровается Горина, – Слушаю вас?

– Вера Ивановна, нам срочно необходимо разрешение на закупку лекарств по жизненным показаниям в Финляндии.

– Что у вас случилось?

Волина проходит по кабинету и останавливается у стола:

– Не у меня, а в детской стоматологии у десятилетней девочки во время ингаляционного наркоза произошёл приступ злокачественной гипертермии.

– И им необходим дантролен?

– Да.

Горина поднимается:

– Вы какое отношение к этому имеете?

– Мне позвонили врачи скорой помощи.

– Понятно.

– Я договорилась с одной из клиник Хельсинки, – сообщает Волина.

Горина недовольно кривится.

– Вы знаете, что у нас его использовать не рекомендуется?

– Но ведь не запрещается, – возражает Волина.

– В принципе: это одно и то же…

Волина садится к столу.

– Вера Ивановна, в ситуации, когда препарат работает один раз на шестьдесят тысяч случаев, слова чиновника из Минздрава об испытаниях на эффективность и безопасность этого препарата выглядят, по крайней мере, просто отговоркой, если не издевательством.

Тюрин несколько раз бьет Дроздову в живот и грудь.

– Хватит, – останавливает его третий, лицо которого мы до сих пор не видим.

Тюрин отходит в сторону. Дроздова, сплёвывая кровь, поднимает взгляд на третьего. Тот задает вопрос:

– Будешь говорить, красавица?

Дроздова снова плюется, но в этот раз в лицо третьему. Он вытирает плевок.

– Ладно, как хочешь. Тюрин, закрой её на складе. Вечером продолжим. В интимной обстановке.

– Что будем делать? – Спрашивает Горина.

– Брать ответственность на себя, Вера Ивановна, – отвечает Волина, – Речь идёт о жизни ребёнка.

– Хорошо, – соглашается Горина, – пусть приедет главврач стоматологии. Я дам разрешение под личную ответственность.

Волина поднимается со своего места:

– Спасибо, Вера Ивановна.

А Горина возвращается на своё место:

– Меня за это разрешение по головке не погладят.

– Я знаю.

Волина выходит на крыльцо отдела здравоохранения и говорит по телефону с Буровой.

– Горина дает вам разрешение на ввоз дантролена. В Хельсинки ехать не надо. Паули встретит на границе. Отвезёт вас туда Игорь Яковлевич. Он будет ждать у здравотдела.

– Спасибо, Александра Леонидовна. Я всё поняла, – благодарит её главврач детской поликлиники.

Тюрин тащит Дроздову через заводской двор к отдельно стоящему зданию склада. Дроздова пытается сбежать, но со связанными веревкой руками ей тяжело передвигаться.

Тюрин догоняет Дроздову, сбивает с ног.

– Это ты зря. От Тюрина ещё никто не сбежал.

Тюрин поднимает Дроздову и толкает вперед.

– Пошли, писака!

Волина идёт к машине. Резников торопится навстречу.

– Ну, что там, Александра Леонидовна?

– Всё в порядке, Игорь Яковлевич.

– Что делаем дальше? – Интересуется он.

– Я – в реанимацию, а вы дожидаетесь Бурову и везёте на финскую границу к Паули, – говорит она.

– Понял. Как девочка, вы не звонили?

– Звонила. Без изменений.

Тюрин открывает дверь на склад, который находится в подвале здания, и заталкивает внутрь Дроздову.

– Если захочется кричать: кричи на здоровье. Здесь тебя никто не услышит. Стенки толстые. Да и кругом никого нет.

Он закрывает дверь на навесной замок.

Захаров заходит в подъезд, достает в почтовом ящике почту и направляется к лифту.

Среди газет находит конверт, на котором написано два слова: «Полковнику Захарову!» Захаров открывает конверт. В нем пачка долларов и записка. Захаров читает записку, потом смотрит на пачку банкнот и удивленно свистит. Прячет деньги в карман, разворачивается и выходит из подъезда.

В реанимации лежит Катя, к которой тянутся проводки с датчиками. Рядом с ней сидит Васина. Входит Волина. К ней сразу направляется ассистент-анестезиолог и Собинова.

– Получилось, Александра Леонидовна? – Интересуется ассистент.

Волина кивает:

– Да. Они уже выехали из города.

– Быстрее бы.

– Успеют, – уверенно говорит Волина, – Только бы девочка выдержала.

– Мне сказали, что уже был такой случай, – сообщает ассистент.

– Был, – подтверждает Волина, – В прошлый раз ребёнка спасти не удалось.

Захаров заходит в кабинет. За ним идет Величко. Захаров бросает на стол пачку долларов.

– Держи, капитан.

– Ух, ты? – Восклицает Величко, – Это мне? Премия? Командировочные в Америку?

– Опустись на землю, Игорь, – просит Захаров, – В записке, которую я получил, сказано, что они фальшивые…

– А как хорошо начиналось: «Держи, капитан…» – мечтательно произносит Величко.

– Отправляйся в отдел экспертизы, – приказывает полковник, – Проверь, это правда, или нет?

– Ясно.

Величко берет со стола деньги, внимательно рассматривает их.

– Ни за чтобы не подумал. Вот химики!

Резников сосредоточенно смотрит на дорогу. Рядом с ним на сидении сидит Бурова, кусая губы.

Кашин делает экспертизу банкноты.

– У меня дежа вю, честное слово.

– Интересно узнать, Кашин, с чем это связано? – Интересуется Величко.

– Такое ощущение, что я недавно видел эти купюры.

Кашин поднимается с места и идёт к шкафу. Смотрит на полках. Находит пакетик, в котором лежит банкнота.

– Кажется, нашёл.

Кашин смотрит на купюру в пакетике.

– Точно.

Он выкладывает перед Величко банкноту из пакетика рядом со стодолларовой купюрой, которую принёс Величко.

– Смотри.

Величко вопросительно смотрит на Кашина.

– Ну? Смотрю. Что я должен увидеть?

– Эти купюры: близнецы-братья, – объясняет Кашин, – Из одной партии.

Величко недоверчиво смотрит на эксперта:

– Как ты это определил?

– Посмотри на номера. Они одинаковые.

Величко внимательно изучает номера на обоих банкнотах.

– Точно! Кто тебе принёс эти деньги?

– Два дня назад капитан Куприянов, – сообщает Кашин.

– Где он её взял?

– Я откуда знаю, – отвечает эксперт, – Позвони ему и узнай.

Величко тут же звонит Куприянову.

– Привет, Олег! Это – Величко.

– Здорово, Игорь, – говорит Куприянов, – Ты по делу или просто протрепаться?

– По делу. Ты два дня назад приносил Кашину деньги на экспертизу?

– Да.

– Она по какому делу проходит?

– По делу Татарского. Мы же его вместе с тобой брали неделю назад.

– Странно…

– Что странного? – Спрашивает Куприянов.

– А странно то, Олег, – сообщает Величко, – что сегодня полковник Захаров по почте получил купюры из этой партии.

– Этого не может быть, – возражает Куприянов.

– Да номера купюр одинаковые! – говорит Величко.

– А не мог Татаринов их где-нибудь по дороге того-этого? – Предлагает версию Куприянов.

– Нет. Олег, мы же с тобой его от самого морпорта вели. А новую партию за неделю привезти никто бы не успел.

Куприянов тяжело выдыхает.

– Игорь, я тебе перезвоню.

Куприянов отсоединяется и открывает коробку. Пачки банкнот лежат на месте. Куприянов распечатывает одну из них. Вместо денег – пустышка: сверху и снизу – купюры, а в середине пустые листики. Куприянов разрывает другую пачку: то же самое. Третью. И она оказывается «куклой».

– Твою дивизию!

Куприянов прячет две банкноты в карман, закрывает коробку и выходит из кабинета.

В кабинет экспертов входит начальник бюро Кречетова.

– Волина, зайдите ко мне.

Волина поднимается с места и вместе с Кречетовой проходит в кабинет начальника.

Кречетова, не останавливаясь, проходит за стол и садится в кресло. Волина устраивается напротив.

– Я вас слушаю, Ольга Петровна, – быстро говорит Волина, – Сразу предупреждаю, что о Кашине я плохого ни Зырянову, ни Захарову не говорила. Только то, что он кретин и лодырь.

– Попрошу вас помолчать несколько минут и выслушать меня, прерывает её Кречетова.

– Я вся – внимание.

– Вы уже, наверняка, слышали, что сегодня в детской стоматологической клинике произошло ЧП? – Задает вопрос Кречетова.

– Знаю, – кивает Волина.

– Мне позвонил генерал Зырянов и попросил, чтобы вы лично провели расследование.

– Хорошо, Ольга Петровна.

– Подготовьте акт обследования и заключение, – просит Кречетова.

– Понятно, Ольга Петровна.

Дроздова осматривает подвал. Свет в него попадает через маленькое окошко, расположенное под самым потолком. Дроздова поднимается на ноги и принимается изучать каменные стены. Затем подходит к двери и видит ручку. Разворачивается и пытается с помощью ручки освободиться от веревок на руках.

На обочине стоит инспектор ДПС. Видя спешащую машину Резникова, он поднимает жезл.

Резников видит его и нажимает на тормоза.

– Этого ещё не хватало!

– Вы не волнуйтесь, – успокаивает его Бурова, – я ему всё объясню.

– А вот этого делать не надо, – возражает он.

Инспектор ДПС, не спеша, подходит к машине и, отдав честь, представляется.

– Инспектор ДПС старший лейтенант Курочкин.

В отделе Кашин, Величко и Куприянов. Волина выходит из кабинета Кречетовой, проходит к своему столу, берёт сумку и направляется к выходу.

– Виктор Петрович, я в реанимацию.

– Не смею вас задерживать, Александра Леонидовна, – говорит ей Кашин.

Волина выходит из отдела.

– Где вы такую красавицу откопали? – Интересуется Куприянов.