Бог в правде! Время разрушать мифы

– Основой бурного экономического роста России явились общинно-артельные формы хозяйствования и труда, высокие трудовые качества российского работника. И если по части земельных переделов община в начале ХХ века исчерпала себя, то в части развития духовно-нравственных принципов труда она продолжала оставаться школой высших трудовых качеств – трудолюбия как добродетели, трудовой демократии. Русская артель существовала как в форме предприятия, так и в форме организации производства в отдельных подразделениях и цехах, являясь своего рода идеальной формой рабочего самоуправления, позволяя выявлять лучшие трудовые качества каждого работника.

Трагедия нашей экономики после 1917 года в том, что, оторвавшись от народных корней, она стала ареной всевозможных хозяйственных экспериментов. Вместо опоры на вековой хозяйственный опыт народа, использования национальной модели экономики все силы и энергия были брошены на борьбу с ними как с чем-то враждебным и отжившим. В этой «борьбе» погибли десятки миллионов самых лучших, самых активных, самых работящих.

Сегодня перед нами удручающая картина экономики, отчужденной от человеческих нужд, подчиненной интересам нескольких сотен монопольных объединений и теневых мафиозных групп, разделивших страну на сферы влияния. В результате экономический потенциал России используется не более чем на четверть – невиданный в мировой истории итог общественной расточительности.

Катастрофически увеличился разрыв в производительности труда в нашей стране и США, и в особенности в производительности труда в сельском хозяйстве. Если в конце XIX века Россия сделала стремительный рывок к сокращению этого разрыва, то в последние 70 лет (за исключением некоторых периодов) наше экономическое отставание делается все более и более явным. Оторвавшись от народных корней, превратив сферу труда в арену всевозможных социальных экспериментов, подменив национальную модель трудовой деятельности набором «временных инструкций» – вспомним печальную кампанию «от съезда к съезду», мы все больше и больше теряем способность к продуктивному творческому труду. Сравните сами. В конце XIX века Великую Сибирскую дорогу протяженностью 7,5 тысячи километров строили десять лет 7 тысяч членов артелей при помощи кирки и тачки. Сегодняшнюю знаменитую Байкало-Амурскую магистраль протяженностью 3,1 тысячи километров во всеоружии современной техники тянули 15 лет не менее 50 тысяч строителей.

– Итог достаточно красноречивый. И какой, по-вашему, выход?

– Исконно российские качества – трудолюбие, добросовестное, старательное отношение к труду, самостоятельность, предприимчивость могут возродиться только при создании тех же условий, при которых они возникли и существовали раньше в общине и артели, и, прежде всего, народного самоуправления и трудовой демократии.

К сожалению, у нас сегодня преобладают противоположные тенденции к механическому копированию американских или западноевропейских форм как некоему образцу и идеалу (свободный рынок, безработица, западные формы материального стимулирования и организации производства).

Такая «сдвижка» к использованию западных форм крайне опасна, так как она уже в который раз отрубает нас о всего предшествующего хозяйственного опыта, огульно перечеркивает его как что-то устаревшее и ненужное.

– Но ведь Вы же не отрицаете необходимость использования зарубежного опыта?

– Конечно, мы должны и будем использовать западный опыт, применять западную технику и технологию, но проблемы это не решит до тех пор, пока мы не найдем в себе силы вернутся к национальной модели экономики, общинно-артельным принципам хозяйствования. Возвращение к народным основам вовсе не означает желания одеть современного человека в старые одежды, как, я уверен, интерпретируют это наши оппоненты, а предлагают культурные, социальные и психологические установки, выработанные многовековой историей народа и ставшие ориентирами его жизни. Не отвлекать огромные силы и энергию на борьбу с этими установками (как было это раньше, да впрочем, и сейчас), а использовать их в хозяйственном развитии.

Беседовал Владимир Волков

«У опасной черты»

Интервью газете «Ветеран» (февраль 1992 г.)

Исследования Олега Платонова не только дают ответ, как было в прошлом, но и могут послужить хорошим ориентиром в строительстве новой здоровой экономики, о чем свидетельствует беседа редактора отдела социально-экономических проблем С. Виноградовой с О. Платоновым.

– Вы написали книгу «Русский труд». Сразу же возникает естественный вопрос о названии: а разве труд не интернационален?

– Труд носит духовный характер. И как всякая духовная ценность, имеет национальную оболочку, вне которой существовать не может. Труд – это не набор трудовых функций, а часть национальной культуры и национального сознания. В труде проявляется величие и способность народа к творческому созиданию. Великая Россия, существовавшая еще в начале ХХ века, была результатом плодотворного труда многих поколений русских людей, и им было чем гордиться. Совсем иначе сегодня.

– Значит, разрушение государства, общества, распад во всех областях нашей жизни связаны с потерей способности к труду, к творческому созиданию?

– Именно так. И объясняется это утратой национального сознания значительной частью нашего общества, прежде всего интеллигенцией.

Человек, лишенный национального сознания, не понимает, как распорядиться огромным духовным наследием, созданным многими поколениями. Он начинает искать помощь за рубежом. Но никто нас кормить не будет, каждый народ кормится своим трудом. И наше спасение в возрождении утраченных ценностей.

– Что, по-вашему, было главным в русском труде?

– Его высокая духовность. Он никогда не сводился к совокупности трудовых функций, а рассматривался как проявление духовной жизни. Христианская идея спасения на Руси мыслилась через жизнь и покаяние на миру, через соборное соединение усилий и, наконец, через подвижничество, главной формой которого был труд. В народном сознании труд предстает как нравственное деяние, а труженики – как главное действующее лицо государства. Вспомните хотя бы былинных богатырей Илью Муромца и Микулу Селяниновича. А пословицы – «Без труда нет добра», «Делу время – потехе час», «Рукам работа – душе праздник»!

– А как насчет пословиц типа «Работа не волк, в лес не убежит»?

– У каждого народа есть свой разряд людей, которые работать не хотят, тут что-то на уровне патологии. Другой вопрос – почему эти постыдные пословицы так широко популяризовались у нас. Здесь «заслуга» той же интеллигенции, лишенной национального сознания, которая, слабо зная коренной слой, судила о трудовых качествах русского человека по разным деклассированным элементам, обитателям хитровых рынков и кабаков.

Вспомните, например, пьесу Горького «На дне», в которой лодыри, бездельники, уголовники представлены положительными героями. Их немного, но вокруг них создается ореол мучеников. Девяносто процентов населения, настоящие труженики, предстают темной массой по сравнению с всякими челкашами-алкашами… И не случайно именно их руками большевики терроризировали труженика во время революции и гражданской войны.

Или другой пример. Та же интеллигенция прочно приклеила ярлык ретроградского произведения такому памятнику литературы, как «Домострой».

– Да, чуть ли не с младенчества это слово ассоциируется с чем-то ужасно отсталым и мрачным.

– А на самом деле как раз нет. В этой широко распространенной книге XVI века создается настоящий идеал трудовой жизни русского человека: крестьянина, купца, боярина и даже князя (в то время еще классовое разделение осуществлялось не по признаку культуры, а больше по размеру имущества и числу слуг). Все в доме – и хозяева, и работники – должны трудиться, не покладая рук. Хозяйка, даже если у нее гости, «всегда бы над рукоделием сидела сама». Хозяин должен заниматься праведным трудом (это неоднократно подчеркивается), быть справедливым, бережливым и заботиться о своих домочадцах и работниках.

Хозяйка-жена должна быть «добрая, и трудолюбивая, и молчаливая». Слуги хорошие, чтобы «знали ремесло, кто кого достоин и какому ремеслу учен». Родители обязаны учить труду своих детей: «рукоделию – мать дочерей и мастерству – отец сыновей».

Книга проповедовала трудолюбие, добросовестность, бережливость, порядок и чистоту в хозяйстве. Отношения между хозяином и работником регулировались очень тактично.

Всякое рукоделие или ремесло, по «Домострою», следует исполнять, приготовясь, очистясь от всякой скверны и руки вымыв чисто, прежде всего святым образам поклониться трижды в землю – с тем и начать всякое дело. Делать работу надо добросовестно, сосредоточенно, не отвлекаясь. «Домострой» осуждает недобросовестную работу. «Кто в каком рукоделье нечисто готовит или в ремесле каком украдет или соврет… такие дела не угодны Богу… и за все взыщется с человека в день Страшного суда».

– И все-таки, давайте точнее определим, чем отличается русский труд.

– Прежде всего, это трудовая демократия и особенности мотивации к труду, состоявшие в преобладании моральных форм понуждения к труду над материальными (это я называю нестяжательством).

– Трудовая демократия – это то, что сейчас на Западе называется промышленной демократией?

– Близко, но не совсем так. На Запад различные формы трудовой демократии пришли из Японии, а до этого существовали преимущественно иерархические, авторитарные формы управления трудом (которые и до сих пор во многих местах преобладают).

В отличие от Запада в России было характерным неприятие иерархических структур и авторитарных форм в организации трудового процесса. Развитие хозяйства на Руси осуществлялось на началах трудовой демократии, самоуправления и самоорганизации, отражающих главные принципы существования трудовых коллективов того времени. Самым ценным национальным достоянием для русского человека в течение многих веков была община – демократический союз местного самоуправления, трудовой демократии, взаимопомощи и совместного владения землей. Параллельно с развитием общины на селе в городах происходило объединение ремесленников по профессиональным признакам на артельных началах. Уже данные XII века свидетельствуют об объединении русских ремесленников в корпорации, сходные с западноевропейскими цехами. В XIV–XV веках такой формой организации ремесленников становится «дружина» – самоуправляемая организация во главе со старейшиной или мастером. Причем дружина была одновременно и производственным коллективом, и общественной организацией, в чем было ее несомненное сходство с крестьянской общиной.

На Руси существовало большое количество различных форм объединения ремесленников, но все они тяготели к общинному самоуправлению, самоорганизации, порой даже обладали судебными правами. Часто ремесленники одной профессии селились рядом друг с другом, образуя, как, например, в Новгороде, «концы», «улицы», «сотни», «ряды», строили свои патрональные церкви, объединялись вокруг них в «братчины» или «обчины» с правами суда. Подобные объединения (гильдии, сотни) существовали и у купцов, которые строили свои церкви и имели право суда.

Древними организациями самоуправления городских тружеников были черные сотни и черные слободы, имена которых до сих пор сохранились в названиях улиц (Мясницкая, Кузнецкий мост, Кожевники). Каждая черная сотня составляла объединение ремесленников или торговцев, управляемых подобно сельскому обществу выборными старостами или сотскими.

Самой характерной формой трудовой демократии была артель, названная А. И. Герценом передвижной общиной. О ней мы расскажем в одной из следующих публикаций.

– Думаю, что напоминание об этих формах очень актуально и сегодня, когда речь идет о приватизации.

– Трудовая демократия – это неотъемлемая часть психологии и мировоззрения русского народа, с которой, хотят того нынешние власти или нет, но будут вынуждены считаться. Пушкин и Гоголь, Достоевский и Толстой, Герцен и Чернышевский, Менделеев и Вернадский, Гакстгаузен и Маркс отмечали глубокий демократизм русского труженика, подчеркивали жизненную необходимость сохранения и развития трудовой демократии, общинных, артельных принципов русского народа. «Русским идеалом, – многократно повторял Д. И. Менделеев, – отвечающим наибольшему благосостоянию нашего народа, является община». Он же считал, что наиболее перспективным путем развития русской промышленности должна быть передача ее предприятий в руки артельно-кооперативного хозяйства, то есть в рабочее самоуправление.

– Но, наверное, и принцип, который Вы называете нестяжательством, следует учитывать при сегодняшней приватизации и капитализации страны. Впрочем, сначала поясните, что это такое.

– В душе наших предков всегда коренилось обостренное чувство высшей справедливости – жить по правде, вознаграждать по совести. Недостойно для человека гнаться за богатством, за наживой, руководствоваться голым материальным расчетом. Народная мудрость проводит эту мысль постоянно.

– В последнее время стало модно говорить, что русский человек стремится к уравнительности в нищете, мол, лучше пусть все будут бедные, но не будет богатых.

– Это злостная выдумка антирусски настроенных людей, которые в стремлении русского человека к справедливости видят намерение уравнять всех в бедности. Я специально изучал этот вопрос. Русские никогда не стремились к уравнительности в доходах и заработке, напротив, в такой уравнительности они видели нарушение справедливости. Неправильно, рассуждали они, когда одинаково зарабатывает и хороший, и плохой работник.

– Но ведь, в самом деле, многие работники жили в бедности, так как мало зарабатывали.

– Заявление о низких заработках русских рабочих до 1917 года тоже миф. Развеять этот миф убедительно удалось видному экономисту академику С. Г. Струмилину, который проанализировал расценки труда на предприятиях России и западноевропейских стран и, сравнив их со стоимостью жизненных средств трудящихся, пришел к выводу, что в XVIII – первой половине XIX века реальная оплата труда русских рабочих была выше, чем западноевропейских.

Резкое падение реальных заработков произошло при советской власти. Доля работника в создаваемом им продукте снизилась с 1913 по 1980 год с 60 до 15–20 процентов. Кстати, только за год пребывания у власти так называемых демократов уровень жизни в России понизился почти в полтора раза, зато одновременно созданы многие тысячи миллионных состояний.

– Это можно почувствовать на себе… Сегодня все больше начинают говорить о том, что предреволюционная Россия была совсем не бедной страной, а наши представления о ее бедности сфабрикованы большевистской пропагандой.

– Россия в начале ХХ века была одной из самых богатых и быстро развивающихся стран, по темпам экономического роста опережала все страны, даже США, рубль был свободно-конвертируемым, а по своей покупательной способности стоил больше, чем доллар. Бурными темпами осуществлялось научно-техническое развитие.

России принадлежит приоритет и разработка вопросов научной организации труда. Еще задолго до Ф. Тейлора, в 60-70-е годы прошлого столетия, в Московском высшем техническом училище разрабатываются и внедряются рациональные методы обучения кузнечному, токарному, слесарному и другим «искусствам». В 1870 году училище на мануфактурной выставке в Петербурге было удостоено золотой медали.

Через два года училище было удостоено еще четырех больших золотых медалей: в 1873 году на Всемирной выставке в Вене училище за свои учебные пособия по научной организации труда получает Медаль преуспевания.

Однако первыми применять русскую методику в широкой практике начали в США. В Массачусетском технологическом институте было построено специальное здание для учебных мастерских, в которых преподавание трудоведения велось по русской системе. В 1884 году три американских города – Чикаго, Толедо и Балтимор – организовали школы по типу массачусетских, а в 1885 году их примеру последовали Филадельфия и Омаха. Американцы так оценили русскую систему: «сберегает время и деньги».

– Как Вы оцениваете судьбу русского труда при советской власти?

– Голод, поразивший страну в начале двадцатых годов, не был стихийным, а объяснялся всеобщим развалом сферы труда и трудовых отношений, был нарушен естественный порядок труда, вызваны вперед худшие элементы, самые нетрудоспособные, и им дан перевес, а самые трудолюбивые подавлены.

Эту политику большевики в той или иной форме продолжали в течение 70 лет, в результате чего отдача трудового потенциала в России снизилась почти в пять раз.

Сегодня нас тоже ожидает голод, так как продолжатели политики большевиков – «демократы» сделали новый резкий виток по выдвижению вперед нетрудовых, паразитических элементов общества в ущерб самым трудоспособным. Мошенникам, спекулянтам, прохиндеям всех видов нынешний режим дает зеленую дорогу, тогда как трудящееся население ставится на грань выживания.

– По-моему, Вы все-таки сильно драматизируете обстановку, слишком много черной краски…

– Судите сами: в стране сложилось крайне уродливое соотношение между настоящими тружениками и людьми, работающими, чтобы только отделаться, предпочитающими праздность труду. Обследование, проведенное недавно, показало, что настоящее стремление работать как можно лучше, высокая самодисциплина, инициативность, творческое отношение к своим обязанностям свойственны только 25–30 процентам занятых в нашем народном хозяйстве, причем в основном лицам от сорока лет и старше. Примерно пятая часть работающих – лица с низкой трудовой активностью. Они инертны, праздность предпочитают работе. Нарушают трудовую дисциплину, отличаются слабой продуктивностью и низким качеством труда. Около половины взрослого населения нашей страны, хотя и понимает ценность трудолюбия и добросовестного отношения к труду, но не стремятся работать как можно лучше, не обладает высокой сознательной дисциплиной. Получается так, что, по крайней мере, две трети нашего населения трудно отнести к хорошим работникам. Степень отдачи трудового потенциала, начавшая повышаться в конце 1950-х годов, с конца 1960-х вплоть до настоящего времени неуклонно снижается.

Катастрофически увеличился разрыв в производительности труда между нашей страной и США, и в особенности в сельском хозяйстве. Если в конце XIX – начале XX века Россия делала стремительный рывок к сокращению этого разрыва, то в последние 70 лет (за исключением некоторых периодов) наше экономическое отставание становится все более и более явным. Оторвавшись от народных корней, превратив сферу труда в арену всевозможных социальных экспериментов, подменив национальную модель трудовой деятельности набором «временных инструкций», отказавшись от народных форм хозяйствования, мы все больше и больше теряем способность к продуктивному творческому труду.

Сегодня мы подошли к опасной черте, за которой теряются главные достоинства души народа – ее трудовые качества. Пока они продолжают жить в народной психологии преимущественно как потенциал, способный дать блестящие результаты. Но с каждым годом тысячелетний заряд этого потенциала слабеет: неработающие органы со временем атрофируются.

Чтобы остановить этот катастрофический процесс, надо встать лицом к нашей истории, вернуться к народным основам, традициям и идеалам, создать условия для возрождения народных форм хозяйствования и труда. Только в этих формах трудовой потенциал России, используемый сегодня не более чем на пятую часть, сможет дать полную отдачу.

Русская цивилизация

Беседа с главный редактором газеты «Русский вестник» Алексеем Алексеевичем Сениным, июнь 1992

А. А. Сенин: В ваших книгах «Русская цивилизация», «Русский труд» и «Воспоминание о народном хозяйстве», а также в некоторых статьях Вы постоянно проводите мысль о существовании особой русской цивилизации, путем которой должна следовать наша страна. Причину всех наших сегодняшних бед Вы видите в отказе от своего пути и переходе на западные рельсы, которые, по вашему мнению, не подходят нам.

О. А. Платонов: Да, идейной основой сегодняшнего общественного противоборства является борьба двух цивилизаций. С одной стороны, русской, преимущественно духовной цивилизации, во многом сродной с другими духовными цивилизациями – индейской, японской, китайской, исламской, а с другой стороны, – западной цивилизации, основанной на ценностях Талмуда, погоне за деньгами, гонке потребления и хищническом расходовании ресурсов, принадлежащих всему человечеству…

Русская цивилизация сильно деформирована в результате общественных катаклизмов последних 70-ти лет, но это не значит, что она погибла. Любой народ может существовать как народ только в силу принадлежности к родной цивилизации. Отказавшись от нее, он превращается в мертвеца…

Сенин: А не слишком ли это отвлеченное понятие, каким образом это влияние может осуществляться в жизни?

Платонов: Нет, это не отвлеченное понятие. Духовные ценности русской цивилизации выражаются в национальных стереотипах, народной психологии, народном сознании, без учета их мы не можем выбрать правильного пути. Отказываясь учитывать духовные ценности русской цивилизации, скажем, при разработке наших экономических и социальных планов, мы тем самым обрекаем их на неуспех, подводим под них мину замедленного действия. Все жизненные реакции, симпатии и антипатии, трудовая мотивация, способность к эффективному труду определяются национальными стереотипами и психологией и зависят от возможностей создания привычных условий существования.

Возьмем, к примеру, Японию. Эта страна, опираясь на народные традиции и обычаи, сумела так воспользоваться ценностями своей цивилизации, что в экономическом развитии опередила все страны мира, считается, что к 2000 году она перегонит США. Близки к феномену Японии Южная Корея, Гонконг, Тайвань.

Духовные основы, русская духовность – это совсем не убожество или юродство, как их интерпретируют сторонники западной цивилизации, а наше главное богатство, которое по-настоящему еще не востребовано…

Сенин: И все-таки, давайте вернемся и уточним понятия. Насколько я знаю, понятие «цивилизация» синоним понятия «культура». Если это не так, то объясните, какой смысл вы вкладываете в термин «цивилизация».

Платонов: Цивилизация – главная форма человеческой организации пространства и времени, выражающаяся качественными началами, лежащими в особенностях духовной природы народов, составляющих самобытный культурно-исторический тип. Каждая цивилизация представляет собой замкнутую духовную общность, существующую одновременно в прошлом и настоящем и обращенную в будущее, обладающую совокупностью признаков, позволяющих классифицировать ее по определенным критериям. Цивилизация не равнозначна понятию «культура» (хотя они нередко ошибочно отождествляются). Так, последняя представляет только конкретный результат развития внутренних духовных ценностей цивилизации, имея строгое ограничение во времени и пространстве, т. е. выступает в контексте своей эпохи.

Разделение человечества на цивилизации имеет не меньшее значение, чем разделение на расы. Если расы представляют собой исторически сложившиеся разновидности человека, имеющие ряд наследственных внешних физических особенностей, которые образовались под действием географических условий и были закреплены в результате изоляции различных человеческих групп друг от друга, то принадлежность к определенной цивилизации отражала исторически сложившийся духовный тип, психологический стереотип, закрепившийся в определенной национальной общности вследствие особых исторических и географических условий жизни и генетических мутаций. Если принадлежность к расе выражалась в цвете кожи, строении волос и ряде др. внешних признаков, то принадлежность к цивилизации выражалась, прежде всего, во внутренних, духовных, психических и психологических признаках, самодовлеющих духовных установках.

Теория цивилизаций (культурно-исторических типов) впервые в мире разработана русским ученым Н. Я. Данилевским. До него господствовало представление, что человеческое общество развивается во всех странах одинаково, как бы линейно вверх, от низших форм к высшим. Сначала были Индия и Китай, потом высшие формы развития перешли в Грецию и Рим, а затем получили окончательное завершение в Западной Европе. Эти представления были рождены на Западе, т. е. Запад как бы принимал эстафету мирового развития, объявляя себя высшим выражением мировой цивилизации. Все многообразие культурно-исторических типов рассматривалось в рамках единой цивилизации. Эти ошибочные представления Данилевский убедительно опроверг. Он показал, что развитие идет не линейно, а в рамках целого ряда культурно-исторических типов, каждый из которых является по отношению к др. замкнутым духовным пространством, и оценивать его можно по его внутренним, присущим только ему критериям.