Ловушка для Артемиды

Джу прислушалась к себе и неожиданно поняла, что, действительно, многое готова отдать за чашку горячего, хорошо заваренного и сладкого чая.

– Очень, – призналась она.

Через пять минут костер уже пылал, и над ним был подвешен алюминиевый котелок с водой. При свете огня Джу, наконец, удалось разглядеть нежданных соседок.

Все трое были облачены в темные, одинакового покроя, хлопчатобумажные комбинезоны и высокие армейские ботинки. Возле ствола липы были свалены в кучу их одинаковые же плоские рюкзаки, а к самому дереву прислонились три автомата. Стволами – к стволу.

«Да это же армия, – догадалась художница. – Вернее, ее остатки. Интересно бы их расспросить, о том, что сегодня произошло. Если, конечно, они пойдут на такой разговор».

– Меня зовут Джу Баст, – сообщила она. – А это моя подруга. Она умеет крепко спать в любых обстоятельствах.

– Полезное умение, – кивнула обладательница отрывистого голоса. Пламя костра швыряло причудливые блики на ее темно-русые, коротко стриженые волосы и плясало в больших, чуть навыкате, внимательных глазах. – Она, случайно, в армии не служила? Впрочем, неважно. Меня зовут Кана Кейра. Лейтенант Кана Кейра, командир танкового взвода. Со мной – экипаж моего танка. Девочки, как там вода, закипела?

– Еще минута, командир, – откликнулась одна из «девочек», подкладывая в костер хворост.

– Очень приятно, – сказала Джу. – Надо же, вы, оказывается, тезка нашей Первой? Редкий случай.

– Не такой уж и редкий, – пожала плечами лейтенант. – В нашем полку было целых три Каны. Включая меня.

– Было?

– Да. Потому что полка уже нет.

– Как это? – тихо спросила Джу.

– Очень просто. Так бывает во время войны. Был полк – и нету. Да вы не переживайте. Переформируемся и еще повоюем, не все потеряно.

– Дым, – отчетливо произнесла во сне Миу. – Дым и огонь. Дотла.

– Вот именно, – согласилась Кана и, отстегнув болтающийся у нее на спине танкистский шлем, бросила его рядом с собой на траву.

– Моя подруга – фермер, – пояснила Джу. – Сегодня утром «дикие» ее ферму уничтожили. Взорвали.

– А, знаю, – кивнула танкист. – Ловушка на ферме. Взвод разведки там полностью лег. И не только он.

– Чай готов, – сообщили от костра.

– Наливай, – сказала Кана Кейра.

– Неужели все так плохо? – Джу приняла из рук женщины-танкиста горячую кружку. – Спасибо.

– Не все, – вздохнула лейтенант. – Наша Первая как раз сейчас ведет переговоры с «дикими». Да, нас здорово потрепали. Надо признать, что «дикие» подготовились к этой войне лучше. А самое главное – им удалось нанести удар первыми. Но. Сил у них все равно гораздо меньше, чем у нас. И вооружены они неизмеримо хуже. Учитывая все это, можно с большой долей уверенности предположить, что они договорятся, и боевые действия вряд ли возобновятся. Во всяком случае, здесь, у нас.

– У нас… – повторила за Каной Джу. – А вообще на планете? У вас есть хоть какие-то новости? Я ушла из города еще утром и не знаю, что сейчас происходит в мире.

– Если судить по информационным сообщениям, – сказала Кана, – в мире начинается хаос. «Дикие» восстали почти везде. Но точной информации у меня нет. Нам не до этого было. Сначала мы дрались, потом хоронили мертвых, потом… Армия, вернее то, что от нее осталось, уже сейчас, я думаю, подошла к городу. В качестве аргумента на переговорах.

– А вы? – удивилась Джу.

– А мы сломались, – пояснила лейтенант-танкист. – От моего взвода осталась одна машина. Моя. И как раз на въезде в этот городок… Ничего серьезного, утром починимся. Но ждать нас, разумеется, никто не стал.

– Так значит, вы считаете, что в город в скором времени можно будет вернуться? – с надеждой осведомилась Джу.

– Думаю, да. Еще день, ну два. Впрочем, я человек военный, и мое дело не рассуждать, а выполнять приказы, так что… – Кана пожала плечами, как бы показывая, что не может дать никаких гарантий.

– Я понимаю, – вздохнула Джу. – Мир изменился. И, наверное, он уже не будет прежним. И придется как-то приспосабливаться. Но… Мой дом там, в городе, другого нет. И очень не хочется скитаться.

– Поживем – увидим, – Кана отставила в сторону кружку и потянулась всем телом. – Тяжкий был денек. И скоро опять утро. Давайте спать, мы очень устали.

– Да, конечно, – согласилась Джу. – Спасибо вам.

– За что? – удивилась лейтенант.

– За надежду, – ответила Джу. – Не знаю почему, но после разговора с вами, она во мне окрепла.

– А, – усмехнулась Кана. – Просто вы, как лицо гражданское, невольно видите во мне защитницу и думаете, – раз уж она, солдат, не паникует и уверена в себе, значит, все будет хорошо. Это правильно, так и должно быть. Спите, – с этими словами, танкист улеглась на траву возле догорающего костра, положила под голову шлем и закрыла глаза.

– Спокойной ночи, – тихо сказала Джу. – Спокойной нам всем ночи.

Глава четвертая

– Эт-то еще что? – пробормотала Марта Нета.

Стон повторился. Но уже тише, практически, на грани слышимости.

– Посмотрим? – вопросительно глянула на Беса Кася.

– Давай, – кивнул Тьюби. – Мне кажется, это человек.

– Рассредоточиться, – приказала Кася, – и вперед. Медленно и осторожно.

Предостережение Галли оказалось не лишним – не успели они пройти и трех десятков метров, как впереди сверкнул огонь, ударил выстрел, и Марта Нета, коротко вскрикнув, упала на землю.

Фат Нигга, вскинул автомат, и выпустил по направлению выстрела длинную злую очередь, и горное эхо дважды повторило ее грохот и визг рикошетов, – пули наткнулись на камень и ушли в ночное бесстрастное небо.

В то же мгновение Бес Тьюби, пригнувшись, молча кинулся вперед и в сторону, по дуге уходя с возможной линии огня, а Кася, Тирен и Барса, погасив фонари, бросились к Марте. Впрочем, та оказалась жива и здорова и уже изготовилась к стрельбе лежа.

– Все в порядке, – негромко сообщила она, почти одновременно плюхнувшимся рядом с ней на животы боевым подругам. – На то и комбинезон. Синяк, правда, будет. Но это мы как-нибудь переживем…

– Сюда! – крикнул из темноты Бес. – Уже все. Он здесь один и стрелять больше не будет. Идите смело. Как там Марта?!

– Жива Марта! – крикнула в ответ Марта.

– Слава богу, – вынырнувший откуда-то сбоку Фат Нигга, помог Марте подняться на ноги, – ты цела. У меня…я… в общем, испугался я за тебя. Очень.

– Это приятно, – удивилась Марта и неожиданно для себя самой поцеловала Фата в щеку. – Ты молодец, быстро прикрыл.

Лучи фонарей высветили большой, вросший в землю валун, за которым и лежал, стрелявший в них «дикий». Был он весь в крови, а его автомат висел за спиной Беса Тьюби.

– Ты его убил? – ровным тоном осведомился Фат Нигга.

– Не говори глупости, – вздохнул Бес. – Когда я его обнаружил, он уже потерял сознание. Это кто-то из наших, лицо мне знакомо. Только имя вспомнить не могу.

– Погоди-ка… – Нигга чуть наклонился, всматриваясь в измученное бледное лицо стрелка. – Точно, наш. Это Реми. Реми Чесс, трудень из мастерских Хрофт Шейда. Я его знаю. Как он здесь оказался?

– Не знаю, как он здесь оказался, – сказал Тьюби, – но знаю, что, если ему не оказать помощь, то он, скорее всего, умрет. Я его наскоро осмотрел. Он ранен и не единожды. Кто-то его перевязал, но это было несколько часов назад, и он потерял много крови.

– Здесь был бой, – заметила Барса Карта, осматривая под лучом фонаря землю вокруг. – Вон сколько гильз валяется – обоймы три, не меньше.

– Да, я заметил, – кивнул Бес. – Причем стрелял он в другую сторону. На юг. А мы по отношению к нему – на севере.

– Его нужно перенести в корабль и оказать помощь, – сказала Кася. – И вообще, хорошо бы привести в чувство. Чтобы узнать, что тут произошло. Тирен, у тебя аптечка с собой?

– Да, командир.

– Вколи ему поддержку, и посмотрите с Барсой, что можно еще сделать прямо сейчас, на месте. А мы глянем, что там дальше. Может, он не один тут такой.

– Хорошо, – Тирен сняла с пояса аптечку и вместе с Барсой присела возле раненого.

– А по-моему, все ясно, – заявила Марта Нета, морщась и потирая левое плечо, в которое ударила пуля. – С нашей сестрой армейской он и дрался – с кем еще. Войсковая-то операция где-то тут в горах и проходила, разве не так?

– Странно, что он при этом остался жив и не попал в плен, – сказала Кася. – Ладно, пошли поглядим, с кем он тут дрался.

– Может, лучше подождем до утра? – предложил Фат Нигга. – Мало ли что. Как бы опять на пулю не нарваться. Вам-то хорошо, в комбинезонах ваших непробиваемых…

– Хм, это верно, – Кася на секунду задумалась. – Тогда давайте так. Мы с Мартой и Барсой посмотрим, а вы с Бесом и Тирен несите раненого на корабль. Надо сейчас осмотреть местность. Если он вел бой, то, может статься, в кого-то попал, и срочная помощь сейчас требуется не только ему.

– Это вряд ли, – неожиданно громким голосом произнес раненый и открыл глаза.

– О-па! – воскликнула Марта. – Вот они, чудеса военно-полевой медицины. Очнулся, кр-расавец…

Бес Тьюби шагнул к раненому, присел рядом и осветил фонарем свое лицо.

– Это я, – произнес он, – Бес Тьюби, командир пластунов. Ты помнишь меня, Реми?

– Бес… – голос Реми Чесса упал до громкого шепота, – точно. Я тебя узнал. Что ты… с этими?

– Об этом потом, долго рассказывать. Но все хорошо, не беспокойся. Что здесь произошло?

– Я был в отряде Харика Су, мы оттянули на себя… часть армейских сил, увели их за собой в горы. От самой дороги – там, ниже… Нас преследовали. Гравикоптеры и пехота… У тебя есть вода? Я хочу пить. Моя кончилась еще днем.

– Ему можно? – обернулся Бес к Тирен.

– Можно, – кивнула та. – Ранений в живот нет. Грудь и бедро.

– Мы потеряли три четверти состава, – продолжил Реми, напившись. – Тяжелораненые оставались… прикрывать отход. В конце концов, пришла и моя очередь. Я залег за этим камнем, стрелял… Дальше не помню, потерял сознание. Что с остальными, Бес? И что в городе? Мы победили?

– Что с отрядом Харика, я не знаю, – сказал Тьюби. – Судя по тому, что тебя не захватили в плен, армия сестер-гражданок отступила. Видимо, они получили приказ оставить преследование и вернуться. Дело в том, что город в наших руках. Насколько мне известно, боевые действия приостановлены, и сейчас идут переговоры.

– Переговоры с сестрами-гражданками?

– Да.

– Так вот почему ты с ними…

– И поэтому тоже. Не волнуйся. Мы доставим тебя в город, и тебе окажут необходимую помощь.

– Хорошо. Бес…

– Что? Я слушаю тебя, Реми.

– Что-то мне хреново…

– Потерпи немного. Сейчас…

– Я… – раненый медленно закрыл глаза и умолк.

– Фат, – Бес поднял голову, – давай, берись аккуратно. Отнесем его в корабль.

– Мы все-таки посмотрим вокруг, – сказала Кася.

– Хорошо, – кивнул Тьюби. – Только крайне осторожно, ладно?

Силы и энтузиазм договаривающихся сторон закончились одновременно с ночью. Небо за окнами заметно посветлело, когда Первая с видимым отвращением загасила в пепельнице только что прикуренную сигарету и откинулась на спинку кресла.

– Давайте пожалеем друг друга, – предложила она, – и поспим хотя бы три-четыре часа. Не знаю, как у вас, а у меня голова совсем уже отказывается соображать.

– Честно сказать, у меня тоже, – признался Хрофт Шейд и машинально потрогал бинты на лбу. – К тому же она еще и болит.

– Немудрено, – сказала Первая. – У нас хорошие врачи. Может, стоит им показаться?

– Нет, – отказался Хрофт. – Ранение пустяковое. Просто усталость. Вы правы, надо поспать. Тем более что самые главные вопросы мы обговорили.

– Да, – кивнула Первая. – Значит, вы открываете ворота стадиона и выпускаете заложниц…

– При условии, что ваша армия и Служба FF остается за пределами города, – продолжил Хрофт Шейд.

– Приказ уже отдан, – сказала Йолике. – Они расположатся лагерям в пятнадцати-двадцати километрах к северо-западу. Там есть для этого удобное место. Но несколько моих оперативных групп в любом случае останутся здесь.

– Разумеется, – вступил в разговор Рони Йор. – Мы это обговаривали. Равно как и то, что ваша полиция или, вернее, то, что от нее осталось, снова должна приступить к своим обязанностям. Совместно с нашими патрулями. Иначе мы все можем потерять контроль над городом.

– Общий Штаб в Коммуникационном Центре? – уточнил Хрофт Шейд.

– Там, – подтвердила Первая. – Мне кажется, это удобнее всего. Главное – связь. А туда стекается информация со всего мира. Не забывайте, что очень скоро нам придется решать не только внутренние проблемы, но и внешние. Не исключено, что сестры-гражданки из других городов и регионов могут захотеть прийти нам на помощь. Не спрашивая при этом нашего согласия.

– Я не забываю, – усмехнулся Хрофт Шейд. – Но пока этого не произошло, то и переживать по данному поводу не стоит. Да и не думаю я, что это быстро случится. У сестер-гражданок по всему миру сейчас довольно своих проблем. Все, закончили. Вы готовы?

– Еще как, – утомленно вздохнула Первая. – Я даже готова уснуть прямо здесь, за столом.

– В таком случае едем в Коммуникационный Центр?

– Едем. Слава Великой Матери, здесь недалеко, да и пробки на дорогах, как мне кажется, нам этим утром не грозят.

Луук Ши совершала второй обход стадиона за эту ночь. В ситуации, когда она вместе со своими послушницами и тысячами остальных сестер-гражданок, жительницами города, попала в заложницы и была заперта на стадионе под охраной вооруженных отрядов «диких», настоятельница Храма Великой Матери считала необходимым по-прежнему выполнять свой долг, утешая и ободряя сестер. И ей это, действительно, удавалось. Луук Ши пользовалась большим авторитетом среди горожанок, многое знали ее в лицо и теперь, видя, что она вместе со всеми делит тягости и лишения и при этом не падает духом, заложницы невольно старались следовать примеру настоятельницы и не поддаваться унынию.

А тягот и лишений хватало.

Стадион не был приспособлен для длительного размещения в нем такого количества напуганных и растерянных женщин и девочек («дикие» загнали сюда и четыре городских школы-интерната в полном составе). Не хватало питьевой воды, еды и медикаментов. А главное, не хватало профессионалов: спасателей, врачей, психологов – всех тех, кто умел облегчить страдания и знал, как лучше всего себя вести в подобной тяжелой ситуации.

Впрочем, были в заключении на стадионе и положительные стороны, как бывают они у любого явления, каким бы ужасным на первый взгляд оно не казалось.

Начать с того, что здесь, под вооруженной охраной «диких», сестры-гражданки оказались на самом деле в большей безопасности, чем те, кто остался в городе или бежал из него. Тут, на трибунах, на поле и во внутренних помещениях стадиона, не было ни стрельбы, ни мародеров, ни вырвавшихся на нежданную свободу и совершенно от этого обезумевших рабов-мужчин, ни пожаров. Не было здесь также и утомительной дороги под открытым небом, кровавых мозолей на ногах от долгой и непривычной ходьбы пешком и физической усталости, которая в подобных случаях лишь усиливает в душе чувство потери и безнадежности. Да и без главных новостей заложниц не оставляли, и весь, до отказа заполненный стадион, знал о том, что идут переговоры, и шансы на их успех имеются.

Временный госпиталь был устроен в двух больших помещениях, где раньше располагались кафе, на втором ярусе стадиона. Здесь присутствие Луук Ши требовалось больше всего, отсюда она начинала свой первый обход и сюда же, пришла под утро снова, немного восстановив силы после короткого полуторачасового сна. Кроватей, разумеется, не было. Больные и раненые сестры-гражданки лежали большей частью на составленных вместе мягких креслах для посетителей или спортивных матах, которые принесли сюда из расположенных на первом ярусе спортзалов. Те же, кому матов и кресел не хватило, были устроены прямо на полу.

Внимание настоятельницы привлекли две женщины. Одна, с перевязанной головой и закрытыми глазами, под которыми синели глубокие нездоровые тени, лежала, укрытая цветастой скатертью, на трех, стоящих в ряд, креслах, а вторая сидела рядом с ней на стуле и смотрела в бледное лицо раненой взглядом, в котором читалась боль и забота.

Лица обеих женщин показались Луук Ши знакомыми, но затуманенный усталостью мозг никак не хотел открывать нужные воспоминания. Сидящая возле импровизированной постели сестра-гражданка, видимо, почувствовав, что на нее смотрят, подняла голову. Их глаза встретились, и теперь настоятельница узнала Эль Мирру, директора самой крупной и образцово-показательной в городе школы-интерната. Юные насельницы интерната в сопровождении воспитателей, учителей и самого директора довольно часто бывали в Храме, да и сама Луук Ши, помнится, дважды была гостьей этого заведения.

Теперь можно было подойти и поздороваться, что Луук Ши и сделала.

– Здравствуйте, – ответила Эль Мирра, и ее губы тронула грустная улыбка. – Я гляжу, вас тоже не пощадили?

– Отчего же, – улыбнулась в ответ Луук Ши. – Как видите, я жива и здорова. Да и вы тоже. А ведь многие наши сестры в эту ночь подверглись насилию и даже погибли.

– Мы тоже подверглись насилию, – вздохнула Эль Мирра. – Уж я-то точно попала сюда не по своей воле. Вместе со всеми своими детьми.

– Да, – сказала настоятельница, – я общалась с ними несколько часов назад. По-моему, они держатся замечательно. Впрочем, как и все сотрудницы вашего интерната. А вы…

– Это моя близкая подруга, – предварила вопрос Эль Мирра. – Начальница одного из секторов Службы FF города. Лилу Тао ее зовут.

– Верно, сейчас я вспомнила. Нас когда-то знакомила Йолике Дэм. Знаете ее?

– Лично не знакома. Но много о ней слышала от Лилу. Она ведь ее прямая начальница.

– Да… Так что с Лилу? Она ранена? Насколько тяжело?

– Скорее, контужена. Хотя и ранена тоже. Врачи говорят, что особо серьезных повреждений нет, но… Лилу доставили сюда без сознания еще вчера днем – ее бронекар был сбит в воздухе во время боя, и в живых она осталась чудом. Но в сознание, тем не менее, никак не приходит. И я очень за нее беспокоюсь.

– Я помолюсь о ее скорейшем выздоровлении Великой Матери, – пообещала Луук Ши. – Такими сестрами-гражданками, как она, мы все можем гордиться.

– Молитвы… – Эль Мирра подняла на нее свои карие, воспаленные бессонницей глаза. – Это, наверное, хорошо. Но помогут ли они?

– Молитва помогает тому, кто верит. В молитве без веры нет смысла.

– По-вашему, одной веры достаточно? – осведомилась директор интерната. – Простите меня, но я отчего-то так не думаю. Скажите еще, что эти испытание посланы нам за грехи наши.

– Может быть, и так, – спокойно ответила настоятельница. – И даже, скорее всего так. Будь все мы тверже в вере, разве допустили бы все те безобразия и беззакония, которые все последние годы множились лавинообразно? Вот и результат.

– О каких безобразиях вы говорите? – удивилась Эль Мирра.

– Их не счесть. Взять хотя бы существование и преумножение в городе публичных домов, в которых за деньги сестры-гражданки тешили свою плоть со специально отобранными для этих целей мужчинами-рабами! Мне известно, что многие высокопоставленные жительницы нашего города неоднократно посещали эти рассадники греха. Не могу назвать имена, ибо тайна исповеди нерушима. Но факты говорят сами за себя – количество подобных услуг росло у нас с каждым годом. Ибо спрос, как известно, рождает предложение, а не наоборот.

– Природу трудно укротить, – отвела глаза в сторону Эль Мирра. – Я не оправдываю и не оправдываюсь. Но виртуальный секс, не дает всей полноты ощущений, а секс-квоты невелики. Впрочем, вы вряд ли сможете это понять.

– Отчего же? – мягко возразила Луук Ши. – Очень хорошо понимаю. Не всегда же я служила Великой Матери. Была когда-то и обычной сестрой-гражданкой. И даже родила ребенка. Девочку, кстати. Просто на то мы и люди, чтобы дух был в нас сильнее плоти. В свое время мужчины не смогли этого понять. Увы, с прискорбием вижу, что мы, кажется, повторяем ту же ошибку. И тем не менее, без веры все равно не обойтись. При любых ошибках и падениях. Ибо лишь вера дает нам силы для того, чтобы осознать их и снова подняться.

– Спасибо, – Эль Мирра снова встретилась глазами с настоятельницей, я постараюсь. Но скажите все же, как вы считаете, чем все это закончится?

– Я знаю столько же, сколько и все, – вздохнула Луук Ши. – Идут переговоры. Но я еще и хорошо знаю нашу Первую. Она достаточно волевой и умный человек, чтобы не допустить полной и окончательной катастрофы. Думаю, что очень скоро мы выйдем отсюда.

– Вы правда так считаете?

– Да.

– И еще раз спасибо, – Эль Мирра наклонила голову. – Вы действительно меня утешили. Осталось лишь дождаться, когда наступит это «скоро».

Глава пятая

Завтрак был неприхотливым, но плотным. Состоял он из вчерашнего холодного вареного мяса, хлеба, лука и горячего чая, таким образом полностью, за исключением самогона, повторяя вчерашний ужин. Впрочем, и хозяин, и его гость-мутант ели с аппетитом, присущим тем, кто привык наедаться впрок и с самого утра. Потому что никто не может знать, каким трудным выдастся день и будет ли возможность еще раз поесть до самого позднего вечера.

– Так что там у вас случилось? – с нарочитой небрежностью осведомился Арт Жес. Он отставил в сторону чашку с недопитым чаем и принялся набивать самодельную трубку. Курил охотник крайне редко, и по одному этому Румт понял, что хозяин одинокой усадьбы сильно обеспокоен.

– У нас? – переспросил Румт.

– Ну не у меня же. Как видишь, здесь, слава Лесу, все в порядке.

Рожденный от нормальной женщины и лояльного к людям мутанта, Арт Жес детство и отрочество провел среди «диких» в горных подземельях, но по своей природе оказался слишком свободолюбив, чтобы жить, как он выражался, «в стае». Достигнув семнадцатилетнего возраста, он сбежал и поселился один в старой, еще довоенных времен, заброшенной усадьбе по другую сторону хребта. Пропитание и все остальное, необходимое для жизни, добывал себе охотой в лесах и горах, оружие, инструменты и предметы первой необходимости – из древних, одному ему известных схронов. А потребность в женщине удовлетворял, время от времени навещая некоторых сестер-гражданок из числа фермеров, с которыми вел довольно интенсивный товарно-денежный обмен. Впрочем, Румт знал, что при случае Арт не брезговал и женщинами-мутантами по эту сторону гор, среди которых с его да и с Артовой точки зрения иногда попадались на вид вполне нормальные и даже весьма соблазнительные особы. Собственно, и со своими бывшими родичами – «дикими» из горных подземелий Арт тоже поддерживал нормальные отношения. Особой любви они к охотнику, конечно, не питали, помня, вероятно, о давних неудачных попытках вернуть заблудшую овцу в стадо. Попытки те закончились серьезными физическими повреждениями для нескольких пластунов и хватов (хорошо еще, что обошлось без смертоубийства) и долгими переговорами. Но, в конце концов, стороны признали право друг друга жить так, как они сами того желают, и заключили вечный мир.

За те двадцать с лишним лет, что Арт Жес провел в лесу, горах и на радиоактивных равнинах, он выработал особое, только ему одному присущее, религиозно-мистическое мировоззрение. Там хватало места и Богине Матери, и единому Богу Отцу «диких», и совершенно жутким и кровожадным божествам основной части мутов, и даже странному отношению к высшим силам Румта и его единоверцев – эти, находящиеся в изрядном меньшинстве, муты утверждали, что не верят в Бога, но совершенно точно знают о его существовании. Однако знание это настолько сокровенно и сложно для всех остальных, что не стоит и пытаться нести его в мир.

Но главное пространство Артовой души занимал лес. Или, вернее, Лес – с прописной буквы.

Охотник нисколько не сомневался в том, что всякий лес не просто разумен, но разумен надмирно, на уровне божества. При этом он напрямую связан непознаваемой связью со всеми возможными лесами не только на Земле, но и на других планетах в галактике (а, возможно, и в во Вселенной) и таким образом вполне способен влиять на все сущее, начиная от короткой жизни обычной бабочки и заканчивая миллиарднолетним существованием какой-нибудь звезды.

– Пока все в порядке, – уточнил Румт. – Но, поверь, то, что сейчас началось, мимо тебя не пройдет. Всех заденет.

– И что же началось? – Арт, наконец, раскурил трубку и с видимым наслаждением затянулся табачным дымом. – Давай, выкладывай уже. А то кружишь, как еж вокруг ежихи по весне.

– А он кружит? – заинтересовался Румт.

– Еще как, – подтвердил охотник. – Часами.

– И что потом?

– Как это – что? Добивается своего, конечно. Ежи, они такие, упорные.

– Добивается своего… Н-да. Вот и воинственные наши муты тоже решили добиться своего. И не только решили, но и начали проводить свое решение в жизнь.