Демон

– Спасибо за помощь, Том.

Глава 6

Я в твоих мыслях

Мы сидим в машине в полной тишине, слушая, как барабанит дождь по крыше. Я крепко сжимаю Тома в объятьях и чувствую чей-то пристальный взгляд. Через разводы от дождя на лобовом стекле вижу застывший силуэт в окне палаты больницы, но мне не удается разобрать, кто это – мужчина или женщина. Том замечает, что я пытаюсь разглядеть кого-то, и оборачивается. Коротким рывком пациент забирается на подоконник и открывает окно.

– О господи! – в унисон вскрикиваем мы с Томом и выпрыгиваем из машины.

Я собираюсь рвануть обратно в больницу и предупредить о попытке суицида, но силуэт исчезает. Затем к окну подходит санитар, закрывает его и плотно завешивает шторы.

– Это окно двести восьмой палаты, – шепчет Том.

Дождь перерастает в сильный ливень, и капли неприятно бьют по лицу. Я смотрю на Тома: в его глазах такой же шок, как и у меня. Он опускает голову, и с его темных волос стекают капли дождя, падая на губы. Мы стоим в оцепенении и некоторое время молчим.

Судьба порой играет с нами злую шутку. Я уехала из шумного Лос-Анджелеса в надежде на спокойную жизнь, но оказалась главным героем романа сумасшедшего писателя. Все эти странные письма матери, насилие, угрозы Демона города, ограбление, психбольница, попытка самоубийства, – не этого я ждала от переезда. За первый месяц в новом городе произошло больше событий, чем за всю мою жизнь. Лафайет будто хочет избавиться от меня, свести с ума. Больше всего расстраивает то, что единственный родной человек, моя мама, оказывается, жила совершенно другой жизнью и хранила сотню секретов от своей дочери. Она ушла и не оставила мне ни единой зацепки. Я одна в этом чертовом городе, в городе, где насилуют и избивают, запугивают и издеваются. Теперь понятно, почему она увезла меня отсюда.

В памяти всплывает ядовитый взгляд Адама, и я вздрагиваю.

– Поехали, – прошу я и возвращаюсь в машину.

Том послушно заводит автомобиль, и мы выезжаем на главную дорогу. Я хочу поскорее попасть домой, снять с себя мокрую одежду и забыть о сегодняшнем дне как о страшном сне. Вот почему мистер Блэк дал мне это задание. Журналистика – не мой конек. Нужно поскорее закончить статью и пересмотреть свои планы о выборе профессии.

– Что рассказала Джулия? – спрашивает Том, и я бросаю на него косой взгляд, давая понять, что не хочу разговаривать на эту тему. Парень прикусывает язык и кивает, становясь мрачнее тучи.

Смотрю на его точеный профиль, свежие ссадины на лице и синяк под глазом, и в моей душе возникает необъяснимая тоска.

– Том, – шепчу я, и парень тут же оборачивается. – Спасибо тебе.

Слова – ключ к каждому человеку, к каждой душе. Наполненные жестокими мыслями, они могут превратиться в оружие, способное глубоко ранить или даже убить. Слова могут стать единственным лучом света в беспроглядной тьме, не говоря уже о том, что они могут заставить улыбаться моего единственного друга в этом чужом и недружелюбном мне городе.

Взгляд Тома становится теплее, и я ловлю себя на мысли, что смотрю на его губы, представляю, какие они на ощупь. Мне хочется коснуться их, но я застываю на мгновение и в нерешительности отворачиваюсь к окну. Вскоре мы оказываемся у моего дома. Том смотрит на меня. Кажется, я забываю, как дышать, когда его рука тянется к моей щеке. Его глаза вспыхивают неподдельной нежностью.

«Сейчас он меня поцелует».

Считанные сантиметры отделяют меня от его губ, их вкуса и нежности. Считанные секунды до начала чего-то светлого. Я закрываю глаза и уже чувствую тепло его дыхания.

«Ты одна из тех девушек, которые боятся собственной тени», – вдруг звучит голос Адама в моей голове.

Перед глазами всплывает картина: я нахожусь у обрыва, холодные злые глаза, и это чувство, несравнимое ни с чем…

«Давай».

Я ощущаю прикосновение губ Тома, но что-то внутри заставляет меня отстраниться. Не знаю, как вести себя в подобных ситуациях, и уж тем более понятия не имею, что говорить Тому. Я прекрасно понимаю, что Флинн – отличный парень. Он мне нравится: он спокойный, добрый и отзывчивый… Но мое сердце протестует, не соглашаясь с разумом.

– Если хочешь, возьми зонт, чтобы добежать до крыльца. – Я вижу, что Том собирается с мыслями и уже через секунду как ни в чем не бывало поворачивается ко мне.

– Я и так уже вся мокрая, – пытаюсь скрыть дрожь в голосе, чувствуя невероятную тяжесть на сердце. – Так что сопротивляться бесполезно.

Улыбка Тома дает надежду на то, что настроение я ему испортила не окончательно.

– Спасибо тебе еще раз.

– Не за что.

Несусь к дому так быстро, будто от кого-то убегаю. Несмотря на то, что чувство вины и разочарование сильно бьют по мне, в душе становится спокойно. Как будто я поступила правильно. Противоречия между доводами разума и сердца заставляют крепко задуматься. Может, я просто не готова к отношениям? Или испугалась, что все так стремительно развивается?

Ненавижу себя!

Я ведь хотела этого. Почему в самый ответственный момент я дала заднюю? Чертов Адам. Почему мне вспомнился тот случай на мосту?

Поспешно открываю дверь, и мне хватает секунды, чтобы прочувствовать странную атмосферу в доме. По полу разбросаны вещи, ящики перевернуты, а наверху слышны чьи-то шаги…

Глава 7

Гость

Первое правило безопасности при признаках взлома – бежать. Нужно уйти как можно дальше, чтобы грабитель не заметил вас, ведь если вы увидите его лицо, вы обречете себя на гибель. Взломщики, которые пришли за вещами, а не за вашей жизнью, обычно не убивают людей. Поэтому, если их лицо остается в безвестности, вы остаетесь в безопасности.

Я хватаю с кухонного стола большой нож и, игнорируя инстинкт самосохранения и советы, что давали на уроках безопасности жизнедеятельности, поднимаюсь по лестнице. Шум доносится из маминой комнаты. Мне приходится идти максимально тихо, на цыпочках, чтобы раньше времени не навлечь на себя беду.

Я все еще могу убежать, но в душе теплится робкая надежда, что вернулась мама. Глупая надежда. Я толкаю дверь и врываюсь в комнату, выставив перед собой нож. Сердце трепещет от страха, руки дрожат, а вместе с ними и холодное оружие. За спиной проносится неясный шорох, и внезапно кто-то одним рывком заключает меня в медвежьи объятья. Нож выпадает из пальцев. Я вскрикиваю, пытаясь вырваться, но чья-то ладонь резко закрывает мне рот, и паника наваливается на меня с новой силой.

– Если берешься за оружие, будь готова его использовать, Грин, – рычит на ухо знакомый голос, и на смену ужасу приходит оцепенение.

Железные тиски становятся слабее, и сильные руки отпускают меня, толкая вперед. Я оборачиваюсь и вижу Демона с неизменной, таинственной улыбкой и наглым взглядом. Адам расправляет плечи и осматривает меня, отчего становится некомфортно. Не могу поверить, что это действительно он, но ощущение сладковатого запаха перцового одеколона отрезвляет меня и прогоняет страх.

– Какого черта, Адам!

В глазах Демона пылают искры; он наслаждается моим замешательством и, кажется, еще чуть-чуть, ядовито рассмеется.

– Это ни хрена не смешно! – взрываюсь я и выбегаю из комнаты.

На первом этаже осталась моя сумка. Интересно, будет ли он смеяться, когда я вызову полицию и его упекут за решетку? Я торопливо спускаюсь по лестнице, как вдруг слышу позади себя шаги.

– Успокойся, Грин, – вдогонку мне бросает Адам. – Дверь была открыта, будто что-то случилось, и я зашел проверить.

Более гнусного вранья я в жизни не слышала. Сам Адам Кинг беспокоится о моем благополучии!

Хватаю со стола сумку и ищу мобильный.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда приедут копы.

Уже набираю первые две цифры, но Адам ловко выхватывает сотовый у меня из пальцев.

– Угомонись, – цедит парень, и улыбка пропадает с его лица, а в глазах появляется раздражение, – я серьезно.

– Раз у тебя богатый папаша, тебе все можно?

– Раскинь мозгами, Эмили. На кой черт мне тебя грабить, если у меня богатый отчим?

– Думаешь, я настолько глупа, чтобы поверить тебе? Человеку, который чуть не скинул меня с моста?

– Нет, Эмили. – Адам подходит ко мне, вызывая в моей душе странное чувство. – На самом деле сейчас я думаю о том, как буду трахать тебя на этом кухонном столе.

Щеки заливает румянцем, а в мыслях вспыхивают непристойные образы. И самое страшное, я ощущаю прилив возбуждения, представляя Адама в главной роли. Это вполне логично: несмотря на скверный характер, выглядит Кинг довольно притягательно, и каждая татуировка на его теле и лице не портит его, а, наоборот, придает его образу еще сексуальность.

Господи, о чем я вообще думаю?

Адаму нравится наблюдать за моим смущением. Он вновь едва сдерживается, чтобы не засмеяться, и мне становится неприятно оттого, как низко он шутит.

– К тому же, – улыбается парень, – я все-таки не дал тебе упасть.

Так и есть.

Я смотрю ему в глаза и понимаю, что он говорит правду. Вряд ли такой человек, как Адам, стал бы доказывать свою невиновность, если бы решился на ограбление. Он бы расправился со мной, а не разводил дискуссии.

– Я все равно должна вызвать полицию, – чуть тише говорю я.

Адам качает головой.

– Не похоже на ограбление. Проверь, пропало ли что-то, и тогда уже делай выводы.

Я осматриваю бардак и перевернутые вещи. Деньги я не держу в сейфе, а храню на карточке, телевизор стоит на своем месте, как и антиквариат – на камине. Все ценные вещи находятся на виду, мы никогда ничего не прятали.

Мы все… кроме моей мамы.

Ошеломленно округляю глаза и бегу на второй этаж, спотыкаясь на ступеньках. В спальне мамы царит хаос: одежда раскидана, ящики валяются на полу. Зарываюсь в гору маек и блузок, молясь, чтобы моя догадка оказалась ошибочной.

– Ты чего? – интересуется Адам.

– Ее нет.

Жестяная баночка с письмами пропала.

– Кого?

Демон разваливается на кровати, а я оборачиваюсь и понимаю, что впервые вижу его без куртки. На нем только футболка и джинсы. Накаченные руки Кинга забиты татуировками от самых пальцев, но меня это не отталкивает. Он выглядит достаточно гармонично, пусть на коже почти не осталось свободного места. Я тихо признаюсь:

– Я тебе верю.

– Аллилуйя! – восклицает Адам и поднимается с постели. – Найдется содовая?

Кому могут пригодиться старые письма моей матери? Только ей самой, тому, кому она их писала, или мужчине, за которого она собиралась выйти замуж. Слишком много вопросов, и все же я надеюсь, что именно мама была здесь. Она всегда слыла рассеянной и неаккуратной. Бывало, перед работой она переворачивала верх дном всю нашу квартиру в Лос-Анджелесе, чтобы найти нужные вещи. Надежда овладевает моим разумом, и я ловлю себя на мысли, что хочу поблагодарить Адама за его совет.

Неужели мама в Лафайете?

Адам спускается по лестнице, и я слышу, как он открывает холодильник.

– Эй, ты что, чертов веган? – кричит парень с первого этажа.

Кажется, в наших отношениях наступил прогресс. За все это время Кинг ни разу не пытался меня придушишь. Правда, его хорошее настроение настораживает. Я спускаюсь и смотрю на незваного гостя, копошащегося в холодильнике.

– Какая тебе разница, кто я?

– Мясо – это божественно.

Адам достает бутылку и делает большой глоток из горла. Его наглость просто поражает. Возникает огромное желание выставить его за дверь.

– Мне нужно прибраться, – сообщаю я, на что Адам невинно вскидывает бровь. – Тебе пора.

Парень оборачивается, и впервые за время нашего знакомства я вижу на его лице искреннюю улыбку. Кажется, у него действительно хорошее настроение. Он делает еще пару глотков, ставит бутылку воды на стол и направляется к двери.

– Адам?

– М-м?

– Что ты знаешь о моей матери?

Кинг смотрит на меня все с той же странной улыбкой, будто узнает во мне друга детства.

– Еще увидимся, Эмили.

Глава 8

Решение

Еще никогда я не засыпала с таким беспокойством и чувством незащищенности. Я боялась закрыть глаза. Казалось, по дому ходят, переворачивают мои вещи, копаются в моем белье. Мне хотелось верить, что приходила мама, но вдруг я ошибалась? Что, если кто-то еще пытается разыскать ее, узнать все ее тайны, которые она так тщательно хранила от посторонних глаз?

Всю ночь за окном льет дождь и грохочет небо, да с такой силой, что при каждой вспышке я вздрагиваю, кутаясь в одеяло. Капли барабанят по старой крыше, а ветер сдувает листья с деревьев – атмосфера царит зловещая. Воображение рисует картины из фильмов ужасов, как из темноты выползает ужасный монстр или маньяк с ножом.

До самого утра мысли об Адаме не покидают меня. Я понимаю, что в его в присутствии становлюсь другой. Внутри просыпается неизведанное чувство азарта, и это пугает. Как будто моя темная сторона безумно хочет подружиться с его черной натурой. Это не похоже на то тепло и радость, которые я испытываю, когда вижу Тома, не похоже оно и на тот леденящий ужас, который вселял в меня Адам в первый день нашего знакомства. Это не похоже вообще ни на что.

Меня будит мобильный телефон. Слышу, как он вибрирует на прикроватном столике, но открыть глаза выше моих сил. Как только я проваливаюсь в сон, он звонит еще раз, и мне приходится ответить.

– Доброе утро, Эми. – Радостный голос Тома тяготит и даже немного раздражает, но потом я просыпаюсь, и на лице появляется улыбка.

– Привет, Том.

– Надеюсь, ты не забыла про наш ужин?

Мыслительный процесс вгоняет меня в секундный ступор.

Ужин! Вот черт!

– Нет, конечно, нет, – вру я и сажусь в кровати.

– Мама все уши прожужжала, очень хочет познакомиться с тобой. Приглашает к нам домой.

Знакомство с родителями Тома не очень-то меня прельщает, я не люблю подобные вечера. Но вспоминая о том, что вчера произошло в машине и как это задело Тома, решаю согласиться. В конце концов, это поможет мне выкинуть из головы Адама.

– Я заеду за тобой в восемь. – По голосу парня слышно, что он счастлив, но меня не покидает навязчивая мысль, что как-то странно знакомить меня с мамой на первом же свидании.

Больше всего на свете я не хочу расстраивать Тома, поэтому не особо переживаю за то, что он торопится открыть чувства. Он единственный друг и замечательный парень. Рядом с ним будет хорошо. Спокойные размеренные отношения – мечта всей моей жизни.

Я встаю с кровати и смотрю в окно. Ясное, утреннее солнце приятно припекает лицо. Я открываю окно и вдыхаю свежий воздух.

Отличная погода для утренней пробежки.

Запрыгиваю в спортивный костюм, завязываю волосы в хвост и выхожу на улицу.

Кругом тишина.

Вот за что я люблю этот район – здесь всегда спокойно. Все соседи – прилежные и счастливые семьянины, любящие, как и я, тишину и покой. Но по праздникам здесь настоящее веселье: на Хэллоуин только на моей улице скапливается толпа детишек в разных костюмах, родители придумывают интерактивные игры, приглашают друг друга в гости, а дни рождения отмечают целыми кварталами. В детстве я очень любила приезжать на праздники к бабушке. Мне нравилось окунаться в эту теплую атмосферу. Мама же не была в восторге и чаще сидела дома за какой-нибудь книгой по психологии или детективным романом.

Я добегаю до парка и, как обычно, перехожу на шаг, выравнивая дыхание. Разминку провожу на уже полюбившейся лужайке, хорошенько разогревая каждую мышцу, и немного растягиваюсь. Вокруг ни души, только я и это прекрасное утро, свободная от дурных мыслей голова и тихое пение птиц. Только положительные эмоции смогут вернуть на правильный путь. Мама гордилась бы мной. Несмотря на все невзгоды, я все еще ищу только положительные стороны в жизни. Хоть этой ночью тьма забиралась в мою душу, отравляя безысходностью и агонией сознание, утро расставило все на свои места. Я хочу попытать счастье с Томом, окончить университет и спокойно обустроиться в этом городке. Через пару лет я буду вспоминать о моих первых днях в Лафайете и смеяться, возможно, даже держа за руку любимого человека. Главное – продержаться эти «пару лет».

После зарядки меня одолевает голод. Тянущее ощущение в желудке заставляет мозг рисовать картины прекрасного завтрака, но внезапно я вспоминаю, что в моем холодильнике так же пусто, как и в животе.

Мне ничего не остается, как направиться в магазин за продуктами. Слава богу, он в минуте ходьбы от парка.

Солнце здорово припекает. Я снимаю спортивную кофту и завязываю ее на поясе, оставаясь в майке. При ярком свете моя кожа выглядит еще бледнее, чем обычно. Из-за постоянной пасмурной погоды и дождей я почти не загораю и выгляжу, как бледная поганка. Было бы неплохо посмотреть прогноз и сходить на пляж у реки, получить хоть немного витамина D.

В супермаркете меня встречают огромные стеллажи с продуктами. Из-за сильного голода я готова скупить все, что вижу, наплевав на ограниченный бюджет. Беру тележку и набираю овощей, фруктов, вафель, джема, всего, что попадается на глаза и что хочется купить и съесть прямо посреди магазина. Между стеллажами в отделе морепродуктов я замечаю знакомое лицо и сразу прячусь, как школьница, прогуливающая уроки.

Джулия стоит с корзиной для продуктов и внимательно читает состав молока.

«Ты же хотела спокойной жизни, Эми, давай, заводи друзей», – подталкивает внутренний голос, и я решаюсь подойти к девушке.

– Джулия, привет.

Девушка оборачивается и награждает меня обворожительной улыбкой. Выглядит она намного лучше: волосы волнами спадают на плечи, небесно-голубые глаза светятся счастьем, а на щеках появился здоровый румянец. Джулия кажется совершенно здоровой, несмотря на то, что вчера она хотела выпрыгнуть из окна.

– Эмили. – Ее неподдельный восторженный голосок заставляет меня улыбнуться. – Рада тебя видеть, как статья?

А ведь я надеялась забыть об этом.

– Отлично. А ты как?

– Полный порядок. – Она убирает непослушный локон с лица. – Представляешь, вчера какая-то сумасшедшая прибежала ко мне в палату и начала нести несусветную чушь, а потом полезла в окно.

С моей души свалилась девятитонная глыба. Я так переживала, что спрыгнуть пыталась именно Джулия. Не могла поверить, что этот жизнерадостный человек допускал мысль о самоубийстве.

– Слава богу, санитары поспели вовремя. Я решила поскорее вырваться на свободу, и уже сегодня меня выписали. Вот, продукты закупаю. Еда в больнице – полный отстой!

Я слушаю Джулию и понимаю, что соскучилась по девчачьим разговорам. У меня никогда толком не было настоящей подруги; я ни с кем не говорила по душам. Ее искренность сражает меня, очаровывает, и я рада, что погружаюсь в обычную жизнь, где можно просто поболтать со знакомой в супермаркете.

– Эмили, ты просто обязана завтра пойти на вечеринку. Братство «Волков» устраивает посвящение в студенты. – Ее глаза горят, как два забавных огонька! Она улыбается, и на щеках у нее выступают ямочки. Мне приятно общество Джулии. Хорошо, что я начала разговор, а не струсила, закопавшись в собственные мысли. Пора выбираться из кокона и начинать новую жизнь. Этого бы хотела мама.

– Даже не знаю… – Ее предложение застает меня врасплох. Я не любитель шумных вечеринок и не представляю, как отказаться, поэтому выпаливаю первое, что приходит в голову: – У меня статья еще не дописана.

– Да брось, будет весело.

«Весело» – ключевое слово, которое меня подкупает. Я соглашаюсь и удивляюсь своей храбрости. Да, мне надо веселиться. Честно, не помню, когда в последний раз выходила в свет. Джулия чуть ли не визжит от восторга. И я еле удерживаюсь, чтобы не засмеяться вместе с ней. Давно не отдыхала на вечеринках, даже мой выпускной прошел в одиночестве: я ждала звонка из полиции. Пора мне начать студенческую жизнь и забыть обо всем плохом. Благодаря этой девушке, я верю, что у меня получится стать чуточку счастливее.

– Завтра к девяти.

– О'кей.

Мы прощаемся как лучшие подруги, целуя друг друга в щеки.

Подхожу к кассе и слышу, как урчит желудок. Легкое головокружение сигналит о снижении сахара в крови, так что дома, не церемонясь с готовкой, первым же делом я съедаю готовые сэндвичи, запивая их вредной колой.

Глава 9

Точка

Весь день я провожу за домашним заданием, прослушиваю запись с рассказом Джулии и составляю статью. Когда в тексте появляется последняя точка, я с облегчением выдыхаю и чувствую себя свободной от постоянных мыслей о психиатрической больнице, от безумных взглядов и надрывного пения. Порой кажется, что я до сих пор слышу возгласы душевнобольных.

Все. Больше никаких дополнительных заданий, никаких больниц, ограблений и криминала. Может, мистер Блэк прав, и мне стоит задуматься о писательстве? Никогда не писала даже рассказы, не говоря уже о книгах, но попробовать как-нибудь стоит.

Я смотрю на часы: семь вечера. У меня остается всего ничего, чтобы подготовиться к знакомству с мамой Тома.

Отличное первое свидание!

Неприятное чувство не дает мне покоя: не люблю я подобные встречи. Даже в школе, когда одноклассницы звали меня домой, я отказывалась. С тех пор, как пропала мама, тема родителей стала болезненной. Когда я вижу проявление материнской любви, я вспоминаю о маме, и мне становится больно. Я сильно нервничаю, сердце стучит быстрее, и с каждой минутой час «икс» все ближе и ближе. Привожу себя в порядок, накручиваю волосы и крашу ресницы. Достаю шифоновое платье темно-вишневого цвета и завершаю образ лодочками на небольшом каблучке.

Заканчиваю приготовления и остаюсь довольна собой – из зеркала на меня смотрит красивая, стройная девушка с немного перепуганным взглядом.

– Спокойно, Эмили, – говорю я. – Все будет хорошо.

Девушка в зеркале недоверчиво хмурится, и я вздыхаю, жалея, что не отказалась от ужина. Придется отвечать на стандартные, но такие колючие вопросы: почему я живу одна, кто моя мама, кто мой отец, почему я переехала из Лос-Анджелеса.

Ровно в восемь часов я слышу звонок в дверь. На пороге появляется Флинн. Он отлично выглядит: на нем черные брюки, идеально выглаженная белая рубашка, а темные волосы аккуратно уложены назад. Как же мне не по себе! Я натянуто улыбаюсь и выхожу к нему навстречу.

– Боже, Эми, ты прекрасно выглядишь, – шепчет мне на ухо парень, и по моей спине пробегают мурашки.

Том ведет себя как истинный джентльмен: открывает дверь машины и помогает мне сесть. Затем садится сам и проверяет, пристегнула ли я ремень безопасности. Излишнее внимание с его стороны смущает, горло пересыхает. Я стараюсь не подавать вида, хотя с каждой минутой желание выпрыгнуть из машины усиливается. Том периодически поглядывает на меня с загадочной улыбкой, и его рука накрывает мою. Вижу, как он счастлив, как он смотрит на меня, и понимаю, что абсолютно ничего не чувствую. Все мои эмоции куда-то испарились, моя решительность улетучилась. Я не могу понять, что происходит. Том – мой единственный друг, и только сейчас до меня доходит, что мне не хочется портить с ним отношения.

– Все хорошо?

Нет, я хочу домой.

– Все отлично.

Мы оказываемся перед огромным, красивым домом бежевого цвета. Том нажимает на кнопку, ворота открываются, и мы въезжаем в просторный гараж, где стоят еще две дорогих иномарки. Просто сказка: красивый принц, живущий в шикарном особняке, красивые ухаживания и многочисленные знаки внимания; знакомство семьей. Любая девушка позавидовала бы мне. Вот только я сижу в кресле и ищу причины, чтобы удрать. Сердце предательски сжимается, а внутренний голос подсказывает, что я совершаю ошибку. Если следовать логике, мы с Томом созданы друг для друга, только непослушный орган за ребрами говорит обратное.

Мы выходим из гаража и направляемся к крыльцу. Том звонит в дверь, и через мгновение ее открывает ухоженная женщина и впускает нас внутрь, приветливо улыбаясь. С первых секунд я понимаю, что своими сапфировыми глазами мой друг обязан маме.

– Здравствуй, Эмили. Как же я рада с тобой познакомиться! Меня зовут Элизабет. Том много о тебе рассказывал. – Ее бархатный голос успокаивает меня.

– Мам, – смущается парень, но женщина не обращает внимания.

Лишь целует его в щеку.

– Здравствуйте, миссис Флинн.

– Прошу, просто Элизабет. Проходите, ужин уже стынет.

Их дом прекрасен: интерьер выдержан в светлых тонах, на стенах висят картины, на полках – цветы и дорогие вазы. Здесь все идеально: каждая вещь будто знает свое место. Ни пылинки, ни соринки, – как в музее. Несмотря на красоту и изящество коридоров, мне становится некомфортно. Я не привыкла к подобной роскоши, и мне страшно даже ходить по этому полу из белого мрамора. Мы приближаемся к большому столу, заставленному различными деликатесами. Том присаживается рядом и одаривает меня очаровательной улыбкой.

Элизабет занимает место, и вечер начинается.