Легион

Рольф, как и другие в отряде, оказывал первую помощь раненым. Рядом с ним еще один легионер собирался вколоть препарат пострадавшему товарищу. Случайно Рольф обратил внимание на синюю маркировку – в этом случае нужно давать двойную дозу препарата. Но легионер после первой ампулы собрался закрыть аптечку раненого.

– Стой, – поднял руку Рольф. – Здесь синяя маркировка, нужна еще одна доза.

– Что? Синяя? – не сразу понял легионер. А потом полез в аптечку за второй ампулой.

Один из временных сержантов заметил это и сказал, чтобы все проверили, какие инъекции они делали. После этих слов еще несколько человек достали ампулы с лекарством и сделали необходимые уколы в нужной дозировке.

Из дневника рядового Рольфа

«Мы потеряли уже 78 человек, еще 16 ранены, никто из них не может идти самостоятельно. До места сбора около 100 километров по прямой, может, чуть меньше. Вряд ли оставшийся путь будет легким, отряд движется слишком медленно из-за золота, а следом за нами идут мстители. Но ни погибшие, ни грозящая опасность не мешают легионерам веселиться и строить планы на будущее, как будто мы уже вернулись в лагерь. Отряд все еще очень доволен результатами прошедшей войны».

Мясорубка

Веселье было недолгим. К концу очередного перехода многие сделались нервными, и если одни оглядывались по сторонам гораздо чаще обычного, то другие намного резче реагировали на любые слова и действия, хотя в них не было ничего обидного, не говоря уже об угрозе. Временные сержанты запретили разводить огонь, чтобы не показывать мстителям, где именно отдыхают легионеры. Уставшие люди жевали пищевые концентраты и запивали их водой. Потом дежурные, в том числе и Рольф, пошли проверять состояние раненых. И вдруг началась стрельба, причем стреляли в самом отряде, и не внезапно подкравшиеся враги, а сами легионеры. Стреляли в тех, с кем сражались плечом к плечу и вместе несли пострадавших.

А Рольф внезапно вспомнил лагерь. Мысленно он снова оказался на занятиях. Инструктор рассказывал о нейрогранатах.

– Их необходимо применять, когда нужно обезвредить противника. Обездвижить его, но ни в коем случае не убить, – говорил один из сержантов. – Это не лазер, настройки заранее не выставишь, нужна высокая точность стрельбы, так что не пренебрегайте тренировками на полигоне. И важно сохранять неподвижность – стреляйте строго из одной точки, чтобы самим не попасть под действие нейрогранаты, когда вам понадобится ее применить.

– А когда это может понадобиться? – спросил один из легионеров.

– Когда будет нужно обездвижить противника, но ни в коем случае не убить, – повторил инструктор. – Вы сами поймете, что настал такой момент.

Рольф мысленно все еще был на занятии, а его руки уже потянулись за винтовкой, прикрепили к ней дополнительный разрядник, сняли с пояса одну из нейрогранат, заменили заряд. А потом он выстрелил, и отряд накрыла давящая тишина. Стрельба прекратилась, легионеры замерли на земле. Когда действие спецсредства закончилось, желания стрелять уже ни у кого не было. Люди медленно поднимались, словно еще не совсем поняли, что произошло. А 12 человек так и остались лежать – погибшие во внезапной перестрелке со своими же товарищами.

– Да что ж такое творится у нас в отряде, – тихо сказал Рольф, ни к кому не обращаясь.

– Легион воюет за золото, – ответил ему один из старослужащих. – Ты разве этого не знал?

– Но не со своими же, – возразил Рольф.

– А со своими – легче всего, – продолжил легионер. – Они нападения не ждут, и золото у них точно есть – все ведь видели, кто сколько взял.

– Не со своими, – с нажимом повторил Рольф.

– Тебе за это дадут железный крест, маячки уже все передали, – после недолгого молчания сказал старослужащий. – За предотвращение Мясорубки всегда дают железный крест. Только желающих ее предотвращать обычно не находится. Как и желающих говорить о том, что произошло в походе.

После этих слов Рольф вспомнил Матилуса, много лет назад убитого в родной деревне. У того тоже был железный крест. Значит, он тоже помешал товарищам по отряду перебить друг друга.

– Тебе нужно учиться, – продолжил легионер. – Из тебя выйдет хороший сержант.

– Сержанты уехали с золотом, – возразил ему Рольф.

– Да, – согласился его собеседник. – Только хорошие сержанты добровольцами не записываются. Иначе почти каждый такой поход не заканчивался бы стрельбой по своим, после которой от отряда остается лишь горстка легионеров. Я все проиграл на рыбьих состязаниях, хотел получить побольше деньжат к тому времени, когда придется уйти из Легиона, и все потерял. Иначе я бы никогда не записался добровольцем второй раз. Не только потому, что сам мог погибнуть после такой бойни, – легионер помолчал немного и добавил: – Из тебя выйдет хороший сержант.

Так Рольф узнал, что такое Мясорубка.

Бегство

Отряд задержался на месте отдыха, только чтобы похоронить мертвых. 12 человек погибли от своих же. Еще пришлось копать могилы для двоих легионеров, умерших от ран. После этого все вновь направились к месту сбора. Шли медленно – сказывалась накопившаяся усталость. К тому же в отряде вспомнили об осторожности, и временные сержанты направляли по нескольку человек с детекторами ловушек вперед. Биоискатель был только один, периодически кто-то с ним проверял, нет ли людей недалеко от отряда. После стрельбы легионеры окончательно утратили веселье, стихли даже редкие разговоры. На отдых они устроились примерно час спустя, выставив охрану.

На следующий день продвигались тем же порядком. Вскоре отряду преградили путь неизвестные ловушки. Никто из временных сержантов, не говоря уже о рядовых, с такими раньше не сталкивался. В итоге пришлось изменить маршрут, чтобы найти безопасную дорогу. До следующего привала его пришлось менять еще дважды – один раз из-за ловушек, второй – из-за людей. Когда на отдыхе проверяли состояние раненых, выяснилось, что еще 7 человек умерли. После похорон и непродолжительного отдыха отряд отправился дальше, до вечера шли без происшествий, только легионеры отклонились от наиболее короткого пути к месту сбора. Возвращение в лагерь откладывалось.

Ночью никто не нападал, а за пару часов до рассвета дежурный доложил одному из временных сержантов, что 30 человек ушли, захватив свои вещи.

– Они отправились на северо-восток, – уточнил легионер. – Я подождал, пока они отойдут подальше, а потом сообщил.

– Значит, нам нужно идти на юго-восток, – ответил временный сержант. – И немедленно.

Место сбора было на востоке. А любой человек с оружием вне отряда – это опасность, от которой стоит держаться подальше. Даже если вне отряда он оказался совсем недавно. Отряд быстро собрался и отправился в путь, не задерживаясь для завтрака. Пищевые концентраты жевали на ходу, запивая водой. Направление приходилось несколько раз менять, чтобы не встретиться с людьми. Были ли это бывшие товарищи по отряду или мстители, никто выяснять не хотел. Немного отдохнуть удалось только во второй половине дня, пока временные сержанты обезвреживали мины-ловушки. Когда все перебрались в относительно безопасное место, устроили привал. Прежде чем устроиться на ночлег, легионерам пришлось похоронить еще четверых. К утру не стало последних трех раненых. После завтрака поредевший отряд отправился дальше.

Неприятности начались около полудня. Легионеры обнаружили очередные мины-ловушки. По виду они ничем не отличались от обычных, которых уже немало было обезврежено в этом походе. Но когда от одной из них отсоединили последние контакты, в воздух поднялся зеленоватый дымок.

– Респираторы! – заорал не своим голосом один из временных сержантов. Выполнить его приказ успели не все. Шесть человек, в том числе двое временных сержантов, которые обезвреживали ловушки, остались на земле. Легионеры отступили, захватив их тела, а когда отошли на безопасное расстояние, похоронили умерших. Оставшийся временный сержант приказал всем принять антидот.

– Газовые ловушки, – говорил он, словно сам с собой. – Кто бы мог подумать? Их не используют уже лет пятьдесят. Они вообще запрещены, кажется. Их невозможно обезвредить, только уходить. Но раньше их нельзя было спутать с обычными, там были стеклянные колпачки, чтоб удерживать газ. Кто-то же додумался подменить «начинку» в ловушке! И ведь наверняка, подлец, считал, что сделал что-то хорошее.

– Откуда ты знаешь про газовые ловушки, если их уже давно не используют? – спросил Рольф.

– Разными изобретениями когда-то увлекался, – ответил временный сержант, глядя ему в глаза. – Хотел поступить на Инженерный факультет. А кое-что из прочитанного в голове осталось.

После короткого отдыха отряд отправился дальше. Теперь шли еще медленнее, причем все больше уклонялись к югу. Во-первых, ловушки старались обходить, а во-вторых, многие легионеры, казалось, стали куда слабее, чем раньше. Двое или трое падали на землю, но потом все же поднимались и шли дальше. Временный сержант мрачнел с каждым часом, но молчал. На ночлег остановились, не дожидаясь вечера. И вскоре пришлось копать три могилы. К утру умерли еще 11 человек.

После похорон отряд молча направился к месту сбора, уже через час пришлось остановиться – трое не могли идти самостоятельно. Их поместили на носилки, еще через час они умерли. К обеду не могли идти уже десять человек. Временный сержант объявил привал на весь оставшийся день. К вечеру этих десяти уже не стало, а к утру – еще десяти. Очередной переход также был недолгим – пришлось хоронить еще троих.

– Вот поэтому от газовых ловушек и отказались – антидот помогает не всегда, – хмуро сказал временный сержант, оглядев оставшихся 17 человек. – А теперь надо идти дальше.

Как обычно, легионеры проверили, куда можно двигаться.

– Там минные поля, – доложили люди с детекторами ловушек. – Ловушки лежат плотно, на большой территории.

– Там небольшая группа людей, стрельба, – доложил легионер, умевший обращаться с биоискателем. – А там – большой отряд, идут без шума и быстро.

– Нам больше некуда идти, – сплюнул временный сержант. – Теперь уже некуда. Обложили со всех сторон.

– Не со всех, – возразил Рольф и указал в сторону песчаной полоски. – Там нас никто не ждет. И там нас отделяет от места сбора 70 километров. Это шанс.

– Идти по песку – не сахар, – сказал один из легионеров.

– А здесь вообще сахара нет, – ответил временный сержант. – Может, и шанса нет тоже. Но мы попытаемся. Может, кто-то и дойдет.

Пустыня

По песку двигались медленно, временами увязая в нем едва ли не по колено. К вечернему привалу все вымотались так, что легли спать, не позаботившись об охране. А утром выяснилось, что отряд потерял еще троих – их укусили песчаные змеи. Защиту от них давали только специальные репелленты. Даже в госпитале в случае укуса не всегда удавалось спасти жизнь пострадавшему, не говоря уже о походе. После этого случая отряд помрачнел еще больше.

Легионеры шли строго на восток, а потом дорогу им преградили очередные мины-ловушки, лежащие плотными рядами. Это были старые устройства, и временный сержант решил рискнуть и обезвредить их. Он взял себе в помощники одного легионера и легко справился с первыми устройствами. Практически сразу он понял, что ловушки никто не активировал, сработать они могли случайно или из-за технического дефекта. Он объяснил остальным, в чем дело и как обезвредить такие мины, и отряд пошел дальше. Вскоре легионеры увидели самоходное орудие с покореженным стволом, почти засыпанное песком; через сто метров – еще одно, но без видимых повреждений.

– Где мы оказались, сержант? – спросил кто-то из отряда. – Здесь шли бои?

– Да – учебные. Скорее всего, это полигон, – ответил временный сержант. – Похоже, тут когда-то испытывали разное оружие. Часть бросили – мины, самоходки, мало ли что еще. Так что будьте поосторожнее.

Напоминания об опасности не помогли. Один из легионеров споткнулся и упал на колючую проволоку, засыпанную песком. От падения колючки вылезли из песка, за них зацепились еще несколько человек. В итоге пятеро серьезно поранили руки, еще несколько поцарапались, когда помогали товарищам освободиться. К утру у пострадавших началась лихорадка. В этот день отряд остался на месте, а к вечеру пятерых пришлось хоронить – тех, кто поранился сильнее всех.

Ночь прошла спокойно, а во время дневного перехода сержант заметил, что один из легионеров постоянно отстает. Он не мог идти наравне с остальными из-за взятой на прииске добычи.

– Оставь часть золота, – сказал ему сержант.

– Нет! – крикнул легионер. – Оно нужно мне все. Я рисковал жизнью за это золото!

– Риск еще не окончен, – принялся увещевать его сержант. – Задерживаться очень опасно. Что тебе важнее – жизнь или золото?

– Конечно, золото, – с безумной улыбкой ответил рядовой. После этого он подхватил свой вещмешок с добычей и неожиданно бодро побежал в сторону от отряда. Отбежав метров на десять, он схватил винтовку и покончил с собой.

До утра все отдыхали, а утром на пути отряда появился плотный серебристый туман, к обеду он стал ближе. Легионеры пытались обойти его, но, казалось, он закрывал все восточное направление. Привал пришлось объявить до наступления вечера – еще три человека упали на песок и больше не встали. Следующий переход был особенно тяжелым – легионеры еле переставляли ноги и многие постоянно тянулись к фляжкам с водой. Серебристый туман стал еще ближе.

– Сержант, объясни им, что столько пить нельзя, – тихо сказал Рольф. – Пусть возьмут глюкозы, чтобы меньше хотелось пить. Иначе они не дойдут.

– Они в любом случае не дойдут. Пустынная лихорадка, – ответил сержант. – Но говорить им об этом не стоит.

К утру умерли еще четыре человека. Серебристый туман приблизился еще больше. Рольф пытался угадать, что это такое, но так ни к чему и не пришел.

– Не фонит? – спросил его временный сержант, сидя на песке.

– Нет. Вообще ничем не отличается от пустого места, – ответил Рольф. – Не нравится мне это. Надо уходить.

– Дальше тебе придется идти одному.

– Почему?

– Пустынная лихорадка – коварная штука, – невесело улыбнулся сержант. – Не волнуйся, надолго я тебя не задержу. Жаль, воды почти не осталось. Хотелось бы умыться.

Рольф отцепил свою фляжку и протянул товарищу:

– Возьми. У меня немного осталось.

– Тебе нужнее, – покачал головой сержант. – Тебе еще возвращаться в лагерь. А мне можно и потерпеть. Посиди немного со мной. Тебя как зовут?

– Рольф. А тебя?

– Мартин. Почему ты записался в добровольцы, Рольф?

– Я не хотел, чтоб в добровольцы попал мой друг. Добавил ему в какао лекарство от коровьей лихорадки. Старый сержант видел это, сказал, или мне терять все сбережения, или идти вместо него. Я пошел, а он обещал присмотреть за другом.

– А я хотел получить денег, чтоб было на что жить после ухода из легиона. Понимаешь, когда тебе двадцать, надо быть осторожным, вся жизнь впереди, иначе она может стать очень короткой. И в тридцать можно быть осторожным, еще есть время, еще можно что-то сделать. А в сорок уже не знаешь, что большее безумие – записаться в добровольцы или, наоборот, не записываться. Потому что знаешь – того, что удалось скопить, хватит лишь на очень короткую жизнь. Так может, пусть она и будет короткой? В молодости я хотел поступить на Инженерный факультет, хотел создавать разные устройства, например, чтоб не нужно было делать такие большие разрезы при операциях. Но обучение очень дорого, и я пошел в Легион, чтобы заработать денег. Шесть лет я копил каждую крупицу золота и готовился к поступлению. А когда думал, что накопил, выяснилось, что правила изменились, и плата за вступительные экзамены при успешной сдаче больше не учитывается при оплате самого обучения. Ты просто теряешь эти деньги, в любом случае. И мне уже не хватало на учебу. Пришлось копить еще. А когда опять думал, что накопил, оказалось, что обучение подорожало вдвое, – сержант помолчал немного и продолжил: – В Легионе мне тогда предложили стипендию, но при условии, что я буду создавать всякие военные штуки – мины-ловушки и тому подобные вещи. И можно было бы учиться. Я отказался, потому что ловушек и так много, а оборудования для врачей – нет. И никогда об этом не жалел. И сейчас не жалею. Жаль только, воды почти нет.

– Возьми, – снова протянул ему фляжку Рольф. Сержант только покачал головой и полез в нагрудный карман. Достал оттуда маленький мешочек и протянул Рольфу:

– Возьми, тебе пригодится. До пункта сбора – пятнадцать километров. Ты дойдешь. А потом иди учиться.

– Как – пятнадцать километров? – не понял Рольф.

– Вон там – пятнадцать километров, – сказал Мартин, указывая на серебристый туман, который за время разговора стал еще ближе. – Да, мы не знаем, что это такое. А что мы вообще знаем? Может, это природное явление, а может – новое оружие. В любом случае, больше выбирать не из чего, а это – шанс. Жаль только, что это не дождь, хорошо бы умыться.

Рольф взял протянутый ему мешочек. После этого временный сержант потряс своей флягой, где на дне еще плескались остатки воды, вылил их на лицо, улыбнулся и какое-то время сидел молча.

После похорон Рольф проверил снаряжение, поудобнее прикрепил детектор ловушек и биоискатель и пошел на восток, прямо в серебристый туман.

Из дневника рядового Рольфа

«Кажется, я потерял блок памяти. Или я потерял золото? Не помню. Ничего не помню. Еды нет уже несколько дней, осталась одна глюкоза, да и она заканчивается. Не знаю, сколько мне еще идти, не помню, сколько уже иду. Впереди все тот же серебристый туман, не знаю, что это такое, но это не обычные осадки, дождя не будет, а жаль. Воды осталось несколько глотков. А хорошо было бы умыться».

Из записок «Исторического общества»

«Известно, что в планах Империи было создание оружия нового поколения – которое бы полностью ликвидировало человека, но при этом не причиняло бы вреда окружающей среде, не воздействовало на любые материальные объекты. Документальных подтверждений, что подобное оружие было создано, не обнаружено. Однако косвенные данные указывают, что такие попытки были, и была как минимум одна попытка испытать эти разработки. Неизвестно, насколько близко удалось подойти к решению задачи. Предполагаемые разработчики погибли в полном составе при взрыве в бункере. Также неизвестно, был ли взрыв связан с испытаниями или это случайное совпадение».

Из сообщений СМИ

«В Центральном госпитале при НИИ головного мозга в Мотау подтвердили, что у них на лечении находится мужчина, найденный два дня назад в пустыне. По имеющимся данным, он был легионером и 60 лет назад пропал без вести. Мужчина сильно истощен, есть ли у него какие-то проблемы с мозгом, не сообщается.

Напомним, два дня назад археологи в пустыне, примерно в 20 километрах от исследовательской базы, обнаружили мужчину средних лет с оружием. Он стоял на коленях и шептал, что потерял свое золото. Найденный был очень слаб, его доставили в город для лечения».

Госпиталь

Когда Рольф открыл глаза, он увидел, что лежит в светлой комнате. В окно светило солнце. Он попытался повернуться, но не смог – все тело опутывали провода. Вскоре после этого в комнату вошла девушка в светло-зеленом халате.

– Доброе утро! – улыбнулась она Рольфу. – Как вы себя чувствуете?

– Доброе, – отозвался Рольф. – Где я нахожусь?

– Вы в госпитале, – ответила девушка. – Но ничего страшного не произошло, вы поправитесь.

– Это госпиталь Легиона? – удивился Рольф. Он помнил, что девушек не брали в легионеры.

– Нет, это госпиталь научно-исследовательского института.

Рольф не знал, что такое научно-исследовательский институт, но от этих слов ему стало тревожно. Он понимал, что должен как можно скорее вернуться в лагерь.

– Когда меня выпишут? Со мной все в порядке.

– Вы очень ослабли, и вам нужно сначала восстановить здоровье, – ответила девушка. – А выпишут вас, как только ваш лечащий врач решит, что вы полностью поправились. Скоро он придет к вам. А сейчас самое время позавтракать.

Только после этих слов Рольф заметил у двери тележку с тарелками и гигиеническим набором. Девушка быстро накрыла небольшой столик рядом с кроватью, нажала какую-то кнопку, после чего легионер оказался в полусидячем положении и смог шевелить руками, пожелала приятного аппетита и ушла. Еда была незнакома Рольфу, но он привык не привередничать и съел все. А потом думал, когда его выпишут, и как в Легионе отнесутся к тому, что он был в другом госпитале. Он не помнил ни одного подобного случая, и не мог припомнить ни одного параграфа устава, где бы говорилось об этом. А еще думал, чем будет платить за лечение и во сколько это обойдется.

Его размышления прервал визит девушки, которая приносила еду, и мужчины в светло-зеленом халате и с небольшим чемоданчиком. Девушка собрала тарелки и увезла их на тележке, мужчина оказался тем самым лечащим врачом, он раскрыл чемоданчик и принялся расспрашивать Рольфа о разных вещах – от того, нравится ли ему погода за окном, до снов, которые он видел в предыдущую ночь. При этом врач умудрялся одновременно смотреть и на Рольфа, и в свой чемоданчик.

– Когда меня выпишут? – не выдержал Рольф. – Мне нужно вернуться в Легион.

– Выписывать вас еще рано, – ответил врач. – Сначала вы должны полностью восстановиться.

– Со мной что-то не то? – волновался Рольф. – Скажите, что со мной произошло?

– А что вы помните из того, что с вами произошло?

– Помню туман, помню пустыню, – стал перечислять Рольф.

– Сколько времени вы шли по пустыне?

– Долго, еда закончилась, и глюкоза почти закончилась. Воды было совсем мало. О нет! Я потерял свое золото…

– При вас было два мешочка с золотом, когда вас нашли. Вы помните, что было больше?

Рольф вспомнил прииск. Конечно, там было очень много золота, но оно ему не принадлежало. Он покачал головой и снова спросил:

– Значит, я потерял блок памяти?

– Нет, он тоже был при вас. Сейчас он лежит в вашей тумбочке. Остальное ваше имущество хранится в сейфе. Это два мешочка с золотом, а еще раритетное оружие и оборудование.

– Что значит – раритетное? – снова забеспокоился Рольф. – У меня была лазерная винтовка с боеприпасами, биоискатель и детектор ловушек – все почти новое.

– Да, вы правы, все ваше имущество выглядит как новое, – согласился врач, потом немного помолчал и добавил: – Только современным оно было шестьдесят лет назад.

– Как – шестьдесят лет назад?

– Видите ли, с тех пор, как вы служили в Легионе, прошло шестьдесят лет. До недавнего времени вы числились пропавшим без вести.

Рольф пытался осознать, что такое шестьдесят лет. Это средний срок жизни человека. Вряд ли Адам жив, а если и жив, то, конечно, уже не помнит Рольфа. И конечно, никакого золота у него больше нет – по уставу его завещание вступило в силу спустя полгода после того дня, когда его объявили пропавшим без вести. Значит, он остался совсем один, без накоплений и без работы.

– Я потерял свое золото, – прошептал Рольф.

– Не расстраивайтесь по этому поводу. За прошедшие годы золото сильно упало в цене.

– Значит, я не смогу оплатить свое лечение, – сказал Рольф.

– Вам не придется ни за что платить, – успокоил его врач. – У вас ведь есть страховка легионера. Не имеет значения, сколько лет прошло, ваше лечение будет полностью оплачено. Я понимаю, вы сейчас услышали не самые хорошие новости. Но иначе нельзя, вам надо привыкать жить в изменившемся мире. А сейчас вам нужно поспать.

Врач сделал Рольфу укол, и вскоре мужчина заснул. Во сне его снова со всех сторон окружал серебристый туман. А еще он слышал тревожные голоса, только не мог разобрать слов. Проснулся он, когда ему принесли обед. К еде Рольф так и не притронулся.

– Вам надо поесть, – сказала ему девушка, которая приносила завтрак. Он даже не заметил, как она вошла. – Нужно набираться сил. Вы выжили в походах Легиона, выжили в пустыне, уж наверно, это произошло не потому, что вы отказывались от еды!

– А еще раньше я выжил на очень бедной ферме, – бесцветным голосом ответил ей Рольф. – И все оказалось зря.

– Не зря, – возразила девушка. – Не бывает, чтоб усилия человека, который действительно старается, были зря.

– Бывает, – возразил ей Рольф, который вспомнил Мартина и других ребят по последнему походу.

– Вы можете доказать, что не бывает, – сказала девушка таким тоном, которому позавидовал бы и сержант. – Вот возьмите и докажите.

– Что вы здесь делаете? Вы врач?

– Я учусь на помощника врача. Сейчас у меня рабочий семестр.

– Я бы хотел умыться, – после недолгого молчания сказал Рольф. – Понимаете, настоящей водой. Где это можно сделать?

– Сначала вам нужно поесть. Потом, если врач разрешит вставать, я покажу вам ванну.

После этого Рольф взялся за ложку.

Возвращение

Рольф сидел в палате и слушал записи своего дневника. Так он проводил почти все свободное время. Завтракать, обедать и ужинать он ходил в столовую. Еще занимался в спортзале – полчаса в первой половине дня и столько же перед сном. И каждый день к нему приходил врач. Присоединял какие-то датчики к телу, задавал разные вопросы и умудрялся одновременно смотреть и в свой чемоданчик, и на Рольфа. В тот день после обычной процедуры датчиков и вопросов врач закрыл свой чемоданчик и посмотрел на бывшего легионера.