Взрослая колыбельная

Вот так поворот.

– Как?! Мне говорили, иномирян тут, наоборот, уважают!

– Кать, только не расстраивайся, – вздохнула Лелька. – Иномирян уважают, потому что княжеский приказ таков. Попробуй что против скажи, если велено уважать. А по сути… чужие вы, со своими странностями. Многие думают, воспитаны вы дурно и болезни вы приносите заразные.

– Что? – пискнула я. – Заразные болезни?!

Белка слегка отвлеклась, покосившись на нас, и продолжила:

– И по всему, да еще учитывая результаты расследования княжеского сыскаря, лично я вижу единственный вариант: тебя вызвал кто-то из Первых сыновей. А потом решил, что ему это не нужно, и бросил. Правда, инстинкт пересилил, и он тебя обезопасил. Слегка… Но хорошего мало.

– Лелька? – я встревоженно повернулась к подруге.

Хотелось совсем другого, более лестного для себя вывода. Но карие глаза в ответ только опустились.

– Прости, Катя. Белка предвзято относится ко всем Первым сыновьям, при малейшей возможности костерит их почем зря, это все знают. Но сейчас я с ней согласна. Это кто-то из них.

– Почему тогда этот ваш шибко умный сыскарь ничего о Первых сыновьях в отчете не написал? – возмутилась я.

– Да ты что! Это же прямой наговор, когда без доказательств! За такое его давно бы со службы выперли.

Так, сядем обратно, голова кружится.

– И все равно я думаю, что-то случилось в ту ночь. Он не мог меня бросить!

– Потом, – отмахнулась Белка. – Сейчас нам нужно узнать, кто это, верно? – медленно спросила она и подняла голову. – Думаешь, Лад?

Ее взгляд переместился мимо и уплыл куда-то вдаль.

– Я не знаю.

– Но ты… чувствуешь к нему что-нибудь?

– Они все на вид приятные. Ну, которые за столом на седмице сидели. Мы мало знакомы, так что пока толком ничего не могу сказать, но… извини. Может, и он. А может, нет. Помогите мне найти! Когда мы сидели в компании, меня к ним тянуло, туда, к столам. И я не говорила, но видела их раньше. Мы однажды пересеклись на улице – и меня тоже к ним тянуло.

– Не бери в голову, – быстро отмахнулась Белка, но взгляд остался отстраненным. – Значит, он среди Сыновей. – Она уже нашла на моем столе бумагу и карандаш и стала записывать. – Кто у них там трется в компании?

Лелька стала перечислять имена, а Белка – записывать их в столбик. Оказалось, кроме Первых сыновей в нашем распоряжении имеется еще семь человек, приближенных к сыновьям по рангу, но по росту подходили только двое.

– Значит, всего семь вариантов, – задумалась Белка. – Лелька, кто, по-твоему, не оставил бы суженую умирать?

– Он не оставлял меня умир…

– Молчи, Катя. Лель?

– Гурьян бы не оставил.

Меня словно не замечали!

– Подождите! – я вскинула руки. – Мы все на глазок примеряем! Что это Первые сыновья и что не оставил бы! А если мы ошибаемся?

– Тогда придется туго, – коротко ответила Белка. – Но вряд ли мы ошибаемся, так что продолжим. Что, Лелька, думаешь, только Гурьян?

– Да, остальные вполне могли, – задумчиво ответила та, закутываясь в теплый платок, накинутый на плечи. – Остальные все могли, даже Лад. Извини, Белка. И ты, Катя.

Белка вычеркнула Гурьяна жирной линией, потом подумала и вычеркнула еще два имени линией потоньше.

– Почему этих исключила?

Прямо интересно.

– Сократим круг, иначе слишком большой разброс. Эти двое не первые, а вторые, попроще. Гонору поменьше, так что не смогли бы так сразу бросить. Тянули бы, ошивались поблизости, пока бы вас не нашли. А он, твой чпо…

– Он не чпо!

– Эта собака, – повысила голос Белка, и пришлось замолчать, – действовал быстро и хладнокровно, такому только Первые сыновья обучаются. Не запаниковал, вспомнил, что следы нужно стереть и сбежать вовремя. И наверняка алиби себе успел состряпать, раз ходит по АТМа как ни в чем не бывало. Ты не замечала странного за кем-нибудь из них? Никто не косится? Не сглатывает испуганно, когда ты рядом? Не нервничает?

– Да я только в таверне рядом с ними и была. И нет, ничего подозрительного не заметила.

– Значит, остаются четверо. Лад, Волин, Бакуня и Жегло. Лелька, идеи есть?

Та думала, кусая губы.

– Не-а. Вообще в голову ничего не лезет.

– И у меня пусто. Все, конечно, уже все в курсе, что иномирянка в АТМа. Наверняка этот твой… чпо уже подготовился. Теперь так просто себя не выдаст.

– А как насчет плаща? Его же Лад брал? – спросила Белку Лелька.

– Я думаю, – с трудом выдавила та, – что он бы не стал так глупо себя выдавать. Пошел бы и спер плащ у кого-нибудь подходящего по росту, он же не дурак. Он же знает, где плащ оставил, значит, по плащу будут искать, если вообще будут. И еще думаю… если бы сыскарю дали команду, он бы след рано или поздно взял. А судя по результату… ему запретили глубоко копать. Может, именно потому, что замешан Первый сын.

– Белка, ну опять ты! – воскликнула Леля. – Опять раскрыла ужасный тайный заговор с участием Первых сыновей! Не зря над тобой уже все в АТМа смеются.

– Пусть дураки смеются, – спокойно бросила Белка, уставившись в лист. – Собака лает, ветер носит.

– Ладно, ладно, – лекарка смиренно вздохнула. – Пока давай забудем про заговоры и просто подумаем. Может ли быть… – понизив голос, продолжила она, – что он оставил плащ специально, как след? Чтобы его нашли? Потому что не смог сопротивляться инстинкту?

В комнате стало так тихо, что сразу вспомнилось – уже ночь, пора спать ложиться, а то еще и не такая галиматья в голову полезет.

– Может, – наконец ответила Белка и сглотнула.

– Так что вы мне посоветуете?

Запутали совсем.

– Завтра пойдем в библиотеку, – вздохнув, решила Белка. – Я по своим темам буду книги искать, а ты станешь искать про иномирян и обряд призыва суженой. Подробности всякие. Вроде там существует какое-то влечение, притяжение… Вот узнаем точно, тогда решим, что делать. Пока что гадать? Без толку!

– Да, я тоже поспрашиваю учителей, может, кто что знает, – согласилась Леля. – Только не обещаю. У нас начинается практика с настоящими тяжелыми больными, времени на праздные разговоры может не остаться. Я об этом вам еще не говорила… но у меня теперь будут дежурства, в том числе ночные, так что от меня мало толку. Но я спрошу!

– Только так спрашивай, чтобы никто не догадался! – испугалась я. Не хватало еще, чтобы наши планы случайно вычислили и растрезвонили по АТМа!

– Конечно. Не бойся, Катя, найдем мы твоего чпо.

Поднявшись, Леля направилась к двери.

– Не называй его так! Он не ч… не такой!

– Не буду, – донеслось из-за двери.

Лелька ушла, пока я рассматривала лист с именами. Четверо. Наверное, я очень близко к разгадке, а счастья вот не привалило.

– Ладно, спи спокойно, мы обязательно все узнаем, – Белка тоже направилась к двери.

– Спасибо тебе! И… за то, что не разозлилась. Вдруг окажется, что это Лад?

– Не за что, – она, не оборачиваясь, пожала плечами. – И насчет Лада… Все равно это рано или поздно случится. В смысле он не просто будет с кем-то встречаться, а на ком-то женится. Мне все равно.

Белка ушла. Ага, все равно ей, кому другому пусть врет!

Следующий день начался как обычно, в обед я спешила домой и краем глаза видела Первых сыновей. Жегло с его брюнеткой, шуба которой волочилась по снегу. Сразу видно – жутко дорогая. И с ними нескладный Бакуня, тот, у которого дядька в сыскном отделе начальник. Меня они, к счастью, не заметили. Говорят, в отличие от Первых сыновей, Первые дочери в нынешнем сезоне неудачные получились – все бытовички, кроме Аташи, которая по защитной магии. Просто позор, говорят, а я этого пренебрежения не понимаю. Да я бы от счастья задохнулась, если бы была бытовичкой. Это же чистая одежда без стирки, готовка без огня и уборка без веника и тряпки. Кто о таком не мечтает? У нас бытовички дежурят по этажу, и смотреть, как чисто становится после их колдовства, – одно удовольствие. Хотя Первым дочерям, конечно, к чему уборкой утруждаться? Для этого слуги есть.

Уже уходя, я снова ощутила эту тягучую силу… Будто за спиной магнит, а я – металлическая скрепка. Обернулась, конечно. Они так и стояли на месте, только Жегло теперь смотрел на меня. Смуглый и широкоскулый, с прихотливо изогнутыми губами и взглядом модели с парижской Недели моды. Молодой человек, который отлично знает, насколько хорошо выглядит. Захочешь забыть – не даст. Так оценивающе скользил взглядом по груди и ногам, что я невольно покраснела, а он только усмехнулся.

Может, и зря я Белку не слушала. Что-то и правда в них есть такое… как у менеджеров по подбору персонала в крупных компаниях. Оценка в глазах, которую они тебе ставят. И судя по всему, я в их среде не очень-то котируюсь.

Вечером мы с Белкой поужинали пораньше и отправились в библиотеку. Это было отдельно стоящее каменное здание со стрельчатыми окнами, высоченными потолками и рядами книг, в которых можно, вероятно, копаться вечно. На самом деле большая разница: когда ты сидишь в сети, информация словно ниоткуда берется и ценности для тебя не представляет. А когда ты видишь ее в теле, так сказать, вот она, перед тобой – совсем другое дело. Благоговение так и накатывает.

Главный библиотекарь и трое помощников располагались в служебной комнате и указывали примерный сектор поисков.

Мы отстояли небольшую очередь студентов, потом Белку отправили в раздел АЗ-5, где находились книги о медитации, а меня, по запросу про иномирян, в раздел ЗО-7.

Раздел ЗО-7 явно спросом не пользовался, это становилось понятно сразу. Высоченные стеллажи стояли тесно, пахло пылью, и ни души вокруг. Света пожалели, с трудом можно было разглядеть нижние полки примерно до пояса. Выше все скрывали потемки. Лестницу, которую подставляют, чтобы посмотреть содержимое верхних полок, пришлось таскать с места на место самой.

Книг было очень много: и толстых, и тонких, больше старых, которые практически разваливались, но почти все – с одинаковым содержанием. Жизнеописания каких-то иномирцев, рассказы об их родных мирах, то да се, ничего полезного.

Кажется, кочевать мне по этой библиотеке до конца года, прежде чем я найду что-нибудь дельное. Выберусь потом, пылью покрытая, истощенная, как скелет, и буду пугать всех вокруг своим видом.

Хм.

Постепенно я вошла в раж: выдергивала тома наугад, рассматривала содержимое, пролистывала, выхватывая глазами отрывки текста, из которых становилось понятно, о чем речь. Про обряд поиска нашла только общие сведения. В обязательных требованиях числились: темный лес, луна на Гадальной неделе, горячая просьба, то есть искренние слова, идущие из глубины сердца.

И после исполнения горячей просьбы этот… чпо действительно смог меня бросить? Так, ну их, сомнения! Он не такой! Я узнаю правду, и всем, кто думал иначе, будет стыдно!

Нужно как-то разнообразить скукотищу. Например, когда я дома занималась уборкой, всегда напевала. А тут, в новом мире, почему-то ни разу. Почему? Нужно исправиться, а то чего-то не хватает. О-о-о! Вот какая книга толстенная, может, в ней есть что-нибудь полезное?

Стоило вспомнить про песни, как они тут же полезли на язык. Обожаю старые народные, но с моим голосом такие не споешь, мне что попроще нужно. А вот, к примеру: «Люди вечно что-то говорят, но ты не такой, ты не такой». Ответ всем тем, кто пытается очернить моего суженого в моих глазах.

К счастью, вокруг никого, так что можно себя не ограничивать. Я повторяла строчку раз за разом, будто собиралась убедить в этом весь мир. А потом вовсе разошлась и перешла на народные, ну и пусть голоса нет, зато душа отдохнет!

Однако когда за спиной раздается… кашель, приходится вспомнить, что вообще-то это библиотека, общественное место, и так далее, и тому подобное.

Кто это?

Из дальнего угла неторопливо вышел… Волин, вспомнила. В застегнутом плаще, с непокрытой головой, он остановился напротив и начал меня разглядывать. В моем мире только самые невоспитанные люди так делают, а для него это, похоже, норма. Но не могу не признать, его взгляд не такой навязчивый, как у Жегло, потому что на грудь он не пялится.

– Ты поешь?

Ни «здрасьте» тебе, ни «как дела». Очевидно же!

– Да.

– Ну, значит, петь ты не умеешь.

Крайне деловой тон обижал. Первый сын, значит? И причесочка у него прилизанная, и плащик тщательно вычищен, ни единой пылинки, хотя лазает он в нем по отделу ЗО-7, где пыли больше, чем книг.

– Чего ж тогда слушаешь, раз не умею?

– Песни поешь незнакомые, но красивые. Можешь попробовать их нашим музыкантам продать. Если понравятся – неплохо заработаешь.

– Да? – а я и не думала об этом. Кстати… – А с чего бы такая забота?

Он высокий, красивый, смазливый даже. Лицо такое… аккуратно вылепленное, я бы сказала. Линии четкие, рельефные, даже тонкие, но общий результат довольно мужественный. Я не очень склонна к таким парням, всегда кажется, что они на себя больше времени и сил тратят, чем я, и куда более аккуратно выглядят. Мог мне в пару достаться лощеный тип, помешанный на собственной внешности? Надеюсь, нет.

Один из четырех в списке. Глаза такие серые и снова зеркалят, как будто видишь в них не его, а свои собственные эмоции. Ресницы пушистые, губы твердые. Кожа такая, будто он ее лосьоном увлажняет два раза в день. Даже сразу и не решишь, кто красивее – он или Жегло.

Эх, а чего терять?

– Где ты был в ночь последнего дня Гадальной недели?

Оба-на! Что? Удалось тебя удивить?

Он наклонил голову, под глаза легли тени.

– А ты наглая.

– Я?

– Ну да. Я же не спрашиваю тебя, где ты по ночам шатаешься.

– Ага. Так где ты был?

Он отвернулся к книгам.

– Дома, родителей навещал.

– И где твои родители живут?

Зеркальный взгляд снова вернулся ко мне. А под ним неуютно, между прочим. Но вдруг ответит?

– Я понимаю, конечно, – поморщился Волин. – Иномирянка, чужие правила, другое поведение, все такое. Но тут… кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы? Я тебе не твой сумасшедший радетель. Я – Первый сын!

Ага, вот так, значит, он смотрит, когда недоволен. Сразу чувствуешь себя насекомым, которое хотят раздавить. А про Первого сына-то как крикнул! Прямо ощущаешь всю величину самомнения.

Ладно, не вышло разговора так не вышло. Я знаю, когда не нужно настаивать. Книг еще много, буду искать дальше. Выяснить, он это или нет, не удалось. Еще бы, кто думал, что все будет просто? Но все равно обидно – ни за что ни про что наорали.

– Какой он, твой мир?

Я уже думала, он ушел, а он все еще стоял и смотрел.

– Не хочу тебе рассказывать. Кто я такая, чтобы Первому сыну сметь языком трепать?

Я тоже, между прочим, могу нос задирать! Съел?

Волин равнодушно пожал плечами и ушел.

Кстати, а что он делал тут?! В отделе с книгами про иномирян? Вот оно, вот! Сердце заколотилось. И может, если закрыть глаза, отвлечься от всего и сделать глубокий вдох… А-ап-чхи!

Да, пыли тут многовато.

Встретившись с Белкой, я сразу рассказала про встречу.

– Понимаешь? Что он делал там? – почти кричала я в конце, хотя дело было на улице, где мы через парк шли к общаге. – Может, хотел найти как раз что-то про меня?!

– Тихо ты, не вопи. У них же индивидуальное обучение, могли задать что-нибудь про иномирян. Некоторые истории других миров у нас изучают как образец политически или экономически верных решений, и довольно часто. И про твой мир он мог спросить просто так. Вдруг бы ты рассказала информацию, которая ему нужна, и искать бы не пришлось.

– Да? Не подумала.

Не знаю даже, расстроилась я или не очень. Действительно, это ничего не доказывает. Наоборот, был бы виноват, спрятаться бы попытался, а не стал выходить из тени и разговоры разговаривать.

– Хорошо бы не он, – подумав, поморщилась Белка. – Если Гурьян из них самый вменяемый, то этот, наоборот, полный придурок. Говорят, когда он в АТМа поступил, собственный отец его свободно вздохнул на радостях, что отрока выпроводил куда подальше, потому что устал за его выкидоны расплачиваться. То он дочь чью-то соблазнил, то лошадь увел, то колдовство в драке применял, а это, между прочим, запрещено. Но не Первым сыновьям, разумеется!

– Не скажу, что удивлена.

– У Волина есть более-менее постоянная девушка, Наяда, – при звуках имени Белку перекосило. – Она не Первая дочь, но зато любимая дочка очень знатного и богатого рода, где нет сыновей. Там первая дочь больна и не может даже разговаривать. Так вот, поговаривают, их поженят после АТМа, это дело решенное, и к Волину два рода перейдут.

– А за что вы с Наядой друг друга недолюбливаете?

– А, это долгая история.

– Ну расскажи! Ну пожалуйста! Ну Белка-а!

Молчание.

– Между прочим, я тебе все рассказала!

– Ну ладно, ладно! Это она с Ладом встречалась. Ну, когда он ее бросил, чтобы меня своей девушкой сделать. С тех пор она меня ненавидит, проходу не дает. Чуть видит – сразу оскорбляет. Сама слышала.

– Ты ее тоже не очень-то любишь, как я поняла. И в ответ смиренно не молчишь.

– Еще чего! И за что мне ее любить? – с искренним недоумением вопросила Белка. – Она столько грязи на меня вылила, что в ней утонуть можно.

– Ладно, не о том сейчас. Хотя не понимаю, что вы делите, ведь теперь она не одна, значит, для нее все хорошо сложилось?

– Да. С Волиным у них хорошая пара вышла, Наяда теперь за него обеими руками держится. Просто у нее характер сволочной, и все.

– Кстати, а остальные Первые сыновья? С кем-нибудь встречаются?

– Дай подумать. Лад сейчас ни с кем не встречается, но это быстро меняется, – мстительно заявила Белка. – Так. Гурьян встречается с Коркой, той, в неприлично красном. Но мы вроде решили, что его исключаем. Он, пожалуй, единственный из них, кто, прежде чем по головам пойти, подумает. Жегло встречается с Аташей, брюнетка, помнишь? Она одевается богаче всех в АТМа. Бакуня один.

– Я уже устала в них копаться, – вздохнула я.

– Ну, – невозмутимо пожала плечами подруга, – приятного, конечно, мало, но тут или так, или жди, пока все само собой решится.

– Все, хватит на сегодня. Завтра продолжим.

По приходе домой Леля тоже ничего важного не сказала, только устало пожала плечами, отчего стало понятно, что сложно приходится не мне одной.

В общем, на скорую руку ничего ни у кого не вышло узнать, слишком редкие мы, иномиряне, птицы.

– А, еще, Катя, к тебе приходил Лад в гости, – сказала Леля, когда мы уже собирались расходиться по комнатам.

– Да ну?!

Белка быстро ретировалась, чтобы мы не дай боже не подумали, что предмет беседы ее интересует, и закрыла за собой дверь.

– А тебя не было. Сказал, завтра зайдет.

– Спасибо. Ладно, спокойной ночи.

Не хватало еще от этого настырного Лада проблем нажить. Пока я не выяснила, что он мой суженый, времени на него тратить не желаю!

Раздевшись, я залезла под плащ и задумалась. Было темно и как-то одиноко, несмотря на спящую за стеной Белку. За окном шумел ветер, то и дело толкаясь в стекла. Какие можно выводы сделать после моих последних усилий?

Предположим, что рассуждения девчонок правильные, но слегка откорректируем. Почему мы исключаем Гурьяна? Девчонки считают, он не мог бросить суженую, но ведь имелись обстоятельства… Когда даже порядочный человек мог бросить. А еще должно же существовать какое-то притяжение к суженому? Меня должно к нему тянуть, сильно тянуть, иначе для чего все это затевалось?

Итак, Лад отпадает, к нему не тянет. Волин слишком лощеный для меня, да и притяжение под вопросом. При виде его чопорного высокомерия накатывало скорее раздражение. Остаются Гурьян и тощий Бакуня… Нет, его тоже исключаем, мне такие никогда не нравились. И смуглый Жегло.

Смуглые и темноволосые мне всегда были интересны: есть в них огонь, который тлеет глубоко под напускным спокойствием.

Значит, двое. Гурьян неплох, а о Жегло я пока ничего не знаю, кроме того, что он любит смотреть на девушек. Меня вот чуть не облизал. Ну, это все любят. Придется или действовать через Лада, подбираясь к остальным, или ждать седмицу и уже там что-нибудь на месте придумывать. Даже не знаю… Если первый вариант, то сводить Белку и Лада в одном помещении все равно что порох взрывать. А седмицы слишком редко бывают, раз-два в месяц.

Ладно, посмотрим.

На следующий день мне повезло. Сам день был ничем не примечательным, а вот вечером после ужина ко мне явился Лад, да не один, а в компании Гурьяна! Прямо как будто само провидение мои мысли читает и желаемое тут же выполняет.

Оба появились на пороге кухни, когда большинство девчонок разошлись по комнатам и кроме нас с Лелькой (Белка уже зубрила уроки) оставалось всего трое.

– Привет.

Вначале порог переступил Лад со своей неизменной улыбкой, а за ним вошел Гурьян в прежней овчинной жилетке, который нес в руках коробку с чем-то приятно пахнущим.

– Привет, – сказал он, протягивая мне коробку. – Мы к тебе… к вам в гости. Это свежие ватрушки к чаю. Мы хотели извиниться за грубый прием на седмице. Вообще-то мы не злые, даже наоборот, многие находят нас очень приятными.

Честно говоря, не знаю, что и делать. Дома я бы предложила пройти в гостиную и чай приготовила, а тут…

– Проходите, садитесь, – Лелька выхватила коробку и пригласила гостей к свободному столу. – Катя, садись с ними, я пока чай сделаю.

– Может, помочь?

– Нет, я сама. Может, вам Белку позвать?

– Да, хорошо бы, – отозвался Лад и добавил: – Только не говори, что я это сказал. Сегодня мне что-то неохота скандалить. Хочется мирно посидеть, чаю выпить в хорошей компании, а не дергаться в ожидании, когда тебе в шею вопьются чьи-то острые зубы.

За спиной захихикали. Ага, на кухне вдруг образовалась толпа тех, кто вроде как не успел вовремя поужинать или кому просто срочно понадобилось что-то сделать на кухне.

Девчонки прибывали, кружа по кухне и поглядывая на Первых сыновей. Похоже, раньше они тут не часто появлялись, раз уж вызвали такой ажиотаж.

Однако в общежитии, где вынужден многое делать на людях, быстро учишься не замечать других. Когда Леля отошла к печи, несмотря на окружающий гомон, мы как будто остались одни. Лад и Гурьян сели напротив, открытую коробку, в которой плотно лежали румяные кругляши с творожной начинкой, поставили посередине стола, и я вспомнила, как мама учила меня болтать ни о чем, только чтобы занять гостей.

Эх, мама… Так, начнем, а то расклеюсь.

– Говорят, вы вчера заходили…

– Я заходил, – поправил Лад, пока Гурьян косился на него и давил непрошеную улыбку.

– Извини, ты. А меня не было. Когда ты говорил, что придешь в гости, я, честно говоря, и подумать не могла, что ты придешь так быстро. И без приглашения.

Гурьян хмыкнул и уставился на меня очень внимательно.

Меня к нему тянет?

Я и сама не заметила, как подалась вперед, тщательно вглядываясь в его лицо. Тонкий нос, глаза необычного цвета, словно в желтый добавили коричневого, но плохо перемешали.

– Что-то в тебе… Я чувствую какую-то загадку. Какой-то подвох, – Гурьян вдруг резко дернул головой. – Не могу понять, но Лад прав, ты здесь не просто так. Твое появление повлечет трагедию, это понятно. Осталось понять какую.

Голос звучал зловеще, честно говоря, даже до костей пробрало, как будто провидец вещает.

– Откуда ты это все взял?! – возмутилась я.

Зачем было такие вещи вслух говорить?

– Потому что у них, у Первых сыновей, конечно, интуиция развита куда лучше, чем у всех остальных! При желании они угадывают будущее лучше обученных гадалок! Причем бесплатно!

Сварливый голос Белки над головой прозвучал очень кстати, потому что не знаю даже, как реагировать на такое заявление. Одновременно с ним хлопнул легкий тихушный колпак. Такой ставят, когда хотят скрыть всего пару фраз.

– Спасибо, – поблагодарила я подругу. За вовремя поставленный колпак, который не дал услышать слова Гурьяна всей кухне.

– О, привет! – Лад поднял голову и расплылся в улыбке. – Садись с нами чай пить.

– Спасибо.

Белка села рядом со мной, и почему-то после этого за столом воцарилось молчание, что выглядело еще хуже из-за окружающего шумного смеха и болтовни. Гурьян уже перестал вещать замогильным голосом и чему-то улыбался, Лад вдруг стал таким скромным, что еще немного – и покраснеет, как подросток.

Надо как-то исправлять ситуацию. Вот… уже нервничаю.

– Спасибо, что зашли. А разве твоя девушка не будет против, что ты пришел к нам в гости? – протараторила я Гурьяну.

Белка вдруг тихо засмеялась.

– Нет, она сегодня занята, – пожал плечами Гурьян и положил руки перед собой на стол. Большие ладони, пальцы крепкие. Может, потрогать? И тогда станет понятно, тянет меня к нему или нет. А если не станет понятно? Спать с ним, что ли, чтобы выяснить?

– Вот и чай! – Леля вовремя поставила перед нами кружки и села на свободное место.

Под горячий напиток и вкусные плюшки разговор наладился. Мы обсудили погоду, наставников и удачно пропущенные мною экзамены, потому что появилась я аккурат после них, и сдавать мне придется теперь только в конце года. Потом немного обсудили мой непонятный мир, особенно интернет, такую штуку, которая выдает всю, ну просто всю имеющуюся в мире информацию по любому вопросу, и не нужно ничего искать!