Фракс на войне
Макри отмахивается.
– То совсем другое дело. Я учила ее сражаться. Это требовало грубого обращения.
– Грубого обращения? Я видел, как ты лягнула ее в лицо.
– Ну и что? Она научилась драться, разве нет? Победила на юношеском турнире по фехтованию на мечах. И все благодаря мне.
– Что ж, – говорю я, – если ты начнешь лягать местных женщин в лицо, не приходи жаловаться, когда тебя вышвырнут из города.
– И не приду, – обещает Макри и уходит.
Позднее я вижу, как она покидает таверну, направляясь на свою первую преподавательскую работу. Я успеваю заметить, что на поясе у нее меч, а в сапоге нож. Макри несет сумку со свитками, но ее ноша, по-моему, состоит также из короткой секиры. Уж слишком сумка топорщится.
Макри никуда не ходит без оружия. Я качаю головой. Поскольку мероприятие по обучению женщин грамоте проводится вспыльчивой Макри при поддержке бездарной Ассоциации благородных дам, я полностью убежден, что дело закончится катастрофой.
Глава третья
Палаты консула находятся на территории дворца. Это на север от реки и довольно далеко от округа Двенадцати морей. Не расположенный к долгим прогулкам, беру ландус. Пока запряженная лошадью карета едет по бульвару Луны и Звезд, медленно прокладывая путь среди оживленного движения, я думаю о том, зачем я им понадобился. Насколько я знаю, город в данный момент не охвачен каким-либо кризисом, хотя, когда король приближает к себе таких людей, как принц Фризен-Акан, жди скандала. Если этот человек умрет от беспробудного пьянства, прежде чем взойдет на трон, он окажет городу большую услугу.
У Королевского тракта мы сворачиваем налево и едем по богатому округу Тамлин. Когда-то я здесь жил. В то время я служил старшим детективом во дворце. А потом меня вышвырнули вон под предлогом, что я слишком много пью.
Показался Императорский дворец. Если бы на меня производили впечатления большие постройки, я был бы поражен его видом. Величием своим он затмил дворцы многих других государств, куда побольше Турая. Один только вход заставляет посетителей застывать в изумлении – огромные ворота сделаны в форме двух одинаковых львов, в шесть раз больше роста человека. Внутри находится один из самых прекрасных садов в Землях Людей. Длинные аллеи деревьев ведут к четко очерченным лужайкам и сверкающим фонтанам, спроектированным Афета-ар-Кьетом, великим эльфийским создателем садов. В одном из углов территории дворца находится Имперский зоопарк, содержащий множество замечательных существ. Среди них когда-то был даже дракон с Востока, но его недавно убили. Дракон пал жертвой гнева королевской дочери, принцессы Ду-Акаи, однако дело это не подлежит широкой огласке.
Сам дворец представляет собой огромное здание, сооруженное из сверкающего белого мрамора и увенчанное серебряными минаретами. Сказочное место. Когда-то я здесь работал. Теперь я тут нужен как орк на эльфийской свадьбе. Так что созерцание подобной роскоши лишь усиливает тоску, преследующую меня все последние дни.
Охрана во дворце очень строгая. Дворцовая стража не подпускает близко подозрительных лиц, а по территории ходит патруль. Если кто захочет убить короля, ему придется приложить к этому немало усилий. Впрочем, нельзя винить монарха за то, что он принимает такие меры безопасности. В городе-государстве Турай живет несколько весьма талантливых наемных убийц, а у короля имеются враги.
Меня обыскивают, когда я ступаю на территорию дворца, и еще раз, когда я приближаюсь к палатам консула. Отдаю меч дворцовым охранникам, а в это время маг проверяет, не принес ли я с собой заклинаний.
Меня проводят в приемную. Какой-то незнакомый мне человек смотрит в окно. Для меня важнее то, что в углу стоит изящная тележка, уставленная всякими яствами. Я успел проголодаться, так что сразу иду к тележке и принимаюсь за дело. Еда, предлагаемая гостям консула, отлично приготовлена, хотя величина порций не слишком впечатляет. Пирожки с олениной способны удовлетворить самый взыскательный вкус, но так малы, что вряд ли насытят здорового человека.
Кладу в рот пирожок. Потом беру другой. Наконец хватаю с тележки все блюдо.
На столе стоит графин с вином, которым я запиваю пирожки, прежде чем перейти к другому блюду – сладким пирожным со льдом. Великолепная еда, но, боги, как ее мало! Кладу на свою тарелку все имеющиеся в наличие пирожные и сажусь на стул в углу, не выпуская из рук графин с вином.
Не успел я усесться поудобней, как моя тарелка уже опустела. На меня смотрит один из приглашенных – значительного вида человек в зеленой мантии. Похож на чужеземного священника или чиновника средней руки.
– Не слишком щедрое угощение, верно? – приветливо обращаюсь я к нему.
Незнакомец не отвечает мне и отворачивается к окну. Возможно, не говорит на нашем языке. Я не спеша иду к тележке, однако там не осталось ничего, кроме тарелки с яйцами. Придется, конечно, съесть и яйца, но я не удовлетворен. Если уж консул приглашает человека на собрание, то по крайней мере должен накормить его. В надежде найти еще какую-нибудь еду осматриваюсь по сторонам. В это мгновение открывается внешняя дверь, и входит женщина в длинном белом платье. Довольно причудливый наряд для официантки, но во дворце любят строгую одежду.
– Будет ли подана еще одна тележка? – вежливо обращаюсь я к ней.
– Простите?
– Мне хочется еще пирожков. Они все уже кончились. Хорошо бы также принести пару подносов пирожных. Черт возьми, и тащите побольше яиц, если хотите избавиться от них. Я не слишком привередлив в еде. И не могли бы вы наполнить графин вином?
Официантка как-то странно смотрит на меня. Неужели я обидел ее? Дворцовый этикет – штука довольно сложная; тут даже со слугами надо уметь разговаривать.
– Фракс, гость консула Калия, – представляюсь я. – Интересуюсь, не могли бы вы принести мне кушаний с кухни?
– Я жена джувальского посла, – отвечает женщина с неприязнью в голосе.
– О, простите…
Она проплывает мимо меня, высоко подняв голову, и останавливается рядом с человеком у окна, который, судя по гневному выражению лица, и есть джувальский посол. Я и не знал, что они носят зеленое.
– А вам нигде не попадалась официантка? – обращаюсь я к ним, но они не отвечают мне.
Открывается внутренняя дверь, раздается тихий голос, и посла с женой – безусловно, это хорошо воспитанная женщина, которая никогда не работала официанткой» – проводят в кабинет для встречи с консулом. Я недовольно оглядываюсь по сторонам. Мне просто необходимо что-нибудь съесть. Внешняя дверь открывается, и появляется еще одна женщина в длинном белом платье. Я недоверчиво смотрю на нее.
– Вы жена посла?
Она качает головой.
– Молодая родственница короля?
– Нет. Я подаю еду гостям консула.
Тут я начинаю оживать. Именно то, что нужно. Я показываю на пустую тележку.
– Могу я надеяться, что мне удастся немного перекусить? К моему приходу здесь осталось только несколько корок. Джувальский посол и его жена едят как свиньи.
Официантка любезно улыбается, кивает и уходит. Она отсутствует несколько минут, а потом появляется вновь с тележкой, на которой высится груда разнообразной еды – кондитерские изделия, нежное мясо, пирожки, пирожные и всякие экзотические деликатесы.
– Вот, угощайтесь, пожалуйста, – говорит она весело.
Какая приятная девушка. Когда она достает новый графин с вином, я понимаю, что даже в таком враждебном человеку городе, как Турай, порой можно встретить кого-то, кто поможет вам в трудную минуту. Официантка уходит, и я принимаюсь за работу. Если мне повезет, джувальский посол еще долго пробудет у консула. И я не спеша начинаю уничтожать первый ярус еды, жадно посматривая на то, что скрывается под ним.
Несмотря на все усилия, закончить трапезу к моменту появления посла и его жены мне не удалось. Они проходят мимо, даже не глядя в мою сторону, и покидают комнату. Меня приглашают пройти в кабинет, где я вижу консула Калия. На нем расшитая золотом тога. Он сидит за огромным деревянным столом в компании вице-консула Цицерия, Лисутариды Властительницы Небес, главы Гильдии чародеев, старого Хасия Великолепного, главного колдуна дворца, Риттия, главы Службы общественной охраны, и Гальвиния, префекта округа Тамлин. С ними также генерал Помий, самый высокопоставленный военный в государстве. Представлены все люди, обладающие верховной властью в Турае. Я несу с собой графин с вином, который ставлю на стол.
Калий окидывает меня холодным взглядом.
– Посол был оскорблен.
– Такую ошибку мог совершить каждый.
– Как человек, ранее служивший во дворце, вы, уж конечно, могли бы заметить разницу между важной иностранной гостьей и простой официанткой.
– Фракс редко был трезв, когда служил во дворце, – замечает Риттий, вечный мой враг. – Он, наверное, мало что помнит.
– Тебя-то, Риттий, я хорошо запомнил.
Консул с суровым видом поднимает руку. Седовласый Калий с лицом, будто вылепленным из мрамора, умеет при желании произвести должное впечатление. Этот человек не слишком умен, до Цицерия ему далеко, но выглядит внушительно. Город, в общем, доверяет ему, и Калий пользуется определенной популярностью.
– Хватит. Мы вызвали вас сюда не для того, чтобы обсуждать ваше недостойное поведение во дворце.
Я готов выслушать длинное и замысловатое объяснение причин, почему меня сюда вызвали, особенно если оно будет исходить от Цицерия. Всякий раз, как помощник консула просил меня что-то для него сделать, просьбе предшествовала длинная лекция о том, как жизненно важно это дело для благосостояния города, за которой следовала еще одна – о патриотическом долге турайцев. Однако Калий не лицемерит.
– Лисутарида Властительница Небес полагает, что нам грозит нападение из Страны орков. Всю эту неделю мы консультировались со всеми заслуживающими доверия лицами в Турае относительно защиты города. В своей должности трибуна вы должны сыграть определенную роль в наших приготовлениях.
Вот уж чего я совсем не ожидал. Последняя война с орками была то ли шестнадцать, то ли семнадцать лет назад. Мы отбросили их от наших стен, но то была самая кровавая битва в истории Турая, и нам просто повезло, что мы победили. Не подоспей вовремя эльфийская армия, город бы неизбежно пал. Я всегда знал, что мне вновь придется сражаться с орками, однако надеялся, что чаша сия минует меня.
Я впервые услышал эту новость, а в таком городе, как Турай, очень трудно держать что-либо в тайне. Если они целую неделю проводили собрания и никто ничего не узнал, значит, им пришлось приложить к этому немало усилий.
Меня не приглашали сесть, так что я уселся без приглашения.
– Принц Амраг?
Калий кивает. В последнее время до нас доходили некоторые сведения о деятельности принца Амрага. Он начинал как молодой бунтарь в Земле Орков, через относительно короткое время завоевал все королевство и стал претендовать на близлежащие территории. Ожидалось, что однажды он станет воинственным вождем и покорит все оркские земли, но это случилось раньше, чем кто-либо мог предположить.
Орки ненавидят нас не меньше, чем мы ненавидим их. Единственное, что удерживает их от нападения, так это внутренние распри. Как только находится вождь, способный объединить оркские народы, нападение на запад становится неизбежным.
– Что я могу для вас сделать?
– Прежде всего, – говорит Калий, – ты должен соблюдать молчание. Мы еще не вполне уверены, что нападение состоится.
– Очень даже уверены, – категорично заявляет Лисутарида.
Старый Хасий Великолепный презрительно фыркает.
– А я не уверен, – бормочет он.
Лисутарида – глава Гильдии чародеев не только Турая, но и всего Запада. Эта женщина обладает огромной магической властью и несравненным умом. Если она говорит, что это случится, я склонен верить ей. Старый Хасий – могущественный волшебник, но ему уже более сотни лет, и я не уверен, что его ум сохранил прежнюю остроту.
– Мы хотим, чтобы вы в качестве трибуна помогали префекту Дринию решать различные задачи в округе Двенадцати морей. Эта помощь включает в себя проверку южной части городских стен, инспекцию водоснабжения, подсчет людей, годных к несению воинской службы, и распределение районов для хранения оружия и припасов.
– Консул Калий, я, разумеется, готов помочь вам, но у меня нет ни знаний, ни опыта в таких делах.
– Мы понимаем. У префекта есть свои люди, и он назначит дополнительное количество специалистов по разным отраслям. Мы хотим, чтобы вы помогали ему в организационных вопросах. Как у трибуна у вас есть власть заставлять людей делать их дело. В каком-то смысле у вас даже больше власти, чем у префекта. Мы не намеревались увеличивать количество трибунов, но теперь приходится назначить по одному на каждый квадрант города. Вы будете играть жизненно важную роль в обороне.
Я киваю. Значит, я должен работать на префекта Дриния, или Дриния Гальвиния, как он иногда называет себя. Он кузен Гальвиния, префекта округа Тамлин, и старается пользоваться родством с таким влиятельным человеком. Я никогда особенно не ладил с местным префектом, но в данных обстоятельствах возражать бессмысленно.
– Пожалуйста, запомните, на данной стадии население города не должно ничего знать об угрозе. В противном случае может возникнуть паника, а если в итоге окажется, что тревога ложная, то мы понапрасну взбудоражим людей.
Лисутарида хмурится.
– Тревога не ложная, – возражает она.
У меня создается впечатление, что Лисутарида далеко не в первый раз повторяет эти слова.
– Сколько времени в нашем распоряжении?
– Точно сказать не могу, – отвечает консул. – Даже в том случае, если приготовления орков, как утверждает Лисутарида, зашли слишком далеко, до наступления зимы остается всего три недели. Мы уверены, что они не выступят раньше, и, разумеется, зимой они не пойдут, будут ждать тепла.
Покидая собрание, я знал о событиях гораздо меньше, чем мне хотелось бы. Я не требовал, чтобы мне сообщили больше. Они и не собирались говорить мне все, что знают, к тому же в приемной ждали другие. Нужно просто как можно скорее навестить Лисутариду. В свое время я оказал главе Гильдии чародеев ряд услуг, и она просто обязана рассказать мне, с чем нам предстоит столкнуться. По крайней мере я на это надеюсь.
Вернувшись в «Секиру мщения», отправляюсь на поиски Макри. Она во дворе, тренируется в выполнении сложных движений с секирой. Прошу ее на время оставить оружие и подняться ко мне. Наверху убираю с пола всякий мусор и достаю свои последние запасы курии.
– Что случилось? – интересуется Макри. – Тебе дали дело?
Сосуд с курией может воспроизводить волшебные картинки. Опытный практикующий маг способен с ее помощью заглянуть практически всюду, даже в прошлое. Я не великий спец, однако все-таки усвоил несколько уроков волшебства и иногда могу заставить эту штуку работать. Сосредотачиваюсь, и воздух вокруг сосуда с черной жидкостью становится прохладней.
– Что это? – спрашивает Макри, когда в сосуде начинает появляться изображение.
– Поляна Фей.
На Поляне Фей царит спокойствие. В озере лениво плещутся наяды. Феи порхают в кустах, а кентавры отдыхают под деревьями. Мы долго смотрим в сосуд. Перед нашим взором открывается мирная волшебная сцена. Не помню, чтобы раньше я ценил это. Через какое-то время моя власть над жидкостью пропадает, и изображение чернеет. Оборачиваюсь и гляжу на Макри. Та улыбается.
– Интересно. Но зачем тебе понадобилось увидеть Поляну Фей?
– Да вот захотелось вдруг. Располагай я временем, я бы даже совершил прогулку за стенами города.
Макри хмурится, понимая, что дела обстоят неважно.
– Что стряслось?
– Орки. Принц Амраг собирает армию, и Лисутарида говорит, они намереваются напасть на нас. Возможно, после зимы. Когда это случится, всем мирным заботам конец.
Глава четвертая
В течение следующей недели я занимался проверкой водоснабжения округа Двенадцати морей и отсылкой сообщений о неисправных акведуках и заблокированных колодцах. Работа не шибко интересная, но крайне важная. Если город окажется в осаде, жители до прибытия подмоги должны полностью полагаться на себя. Консул, конечно, старается привести Турай в порядок, хотя все настолько запущенно, что сделать ремонт весьма трудно. Не то чтобы Калий и его военные советники ждали непременной осады города. Исторически люди давно уже объединились перед лицом оркской угрозы и не раз били врага на полях сражений. Хоть я и не участвую в секретных переговорах, которые ведутся в данный момент между разными странами, у меня нет сомнений, что срочные совещания проходят на самом высоком уровне. Когда орки прибудут сюда с востока, они столкнутся с огромной армией, набранной в Землях Людей. А еще на нашей стороне будет биться армия эльфов.
Работать под началом префекта Дриния не так уж обременительно. Он слишком занят постановкой задач своим служащим, чтобы помнить о личной неприязни к детективам. Я не обращаю особого внимания на то, что мое задание не самое важное. Когда придет время, я все равно окажусь в гуще сражения.
Население Турая до сих пор пребывает в неведении. Префект Дриний распустил слухи о том, что король якобы увеличил денежную сумму на благоустройство округа Двенадцати морей. А служащие сейчас, мол, занимаются переучетом всего необходимого для этого района, перед тем как начнутся всякого рода улучшения. Меня бурно приветствуют граждане и кричат наперебой, что уже давно пора обратить внимание на местные колодцы и акведуки.
Возвращаясь домой после тяжелого рабочего дня, я взбираюсь вверх по лестнице к своей комнате, намереваясь сбросить плащ и спуститься в бар, и испытываю нечто вроде шока, обнаружив в своем кабинете Макри и еще пятерых женщин. Не могу сказать, что я в восторге.
– Что здесь происходит?
– Идет урок чтения, – говорит Макри, словно это исчерпывающее объяснение.
– В моем кабинете?
– В булочной у нас сейчас небольшой кризис, – сообщает одна из женщин.
Это Морикс, наследница мучной империи покойной Минарикс. Она объясняет, что задняя комната, которой они пользовались для занятий, в данное время занята мешками с пшеницей, заготовленной на зиму.
– Вот потому мы и пришли сюда, – добавляет Макри.
– Но почему именно в мой кабинет? У тебя ведь есть собственная комната.
– Она слишком мала.
Я очень недоволен. Никакой детектив не был бы доволен таким положением дел. Кабинет нужен человеку для работы, для приема напитков и для отдыха на кушетке. Может быть, еще для того, чтобы обдумывать какое-то расследование. Но только не для уроков чтения Макри. Я уже собираюсь сказать ей пару ласковых, когда вспоминаю, сколь много значит для меня булочная.
– Надеюсь, это не повторится? – спрашиваю я.
Макри качает головой.
– Мы уже заканчиваем. В следующий раз проведем урок в булочной.
Что ж, будем считать инцидент исчерпанным. Нет смысла злить булочниц по пустякам. Женщины – судя по платьям, обитательницы округа Двенадцати морей, – покидают кабинет. Я смотрю на Макри, а она смотрит на меня.
– Не начинай, – говорит Макри.
– Что я не должен начинать?
– Критиковать и жаловаться.
– И не думаю. В конце концов, чего можно ожидать, если делами занимается Ассоциация благородных дам? Тогда повсюду жди хаоса. Если то, что сейчас произошло, самое худшее, я еще легко отделался. Как проходят занятия?
– Хорошо, – кратко отвечает Макри. – Как идут приготовления к войне?
Макри и Гурду я сообщил об ожидаемом нашествии орков. Гурд воспринял новость философски: наточил свое оружие и готов хоть сейчас в бой. Как чужестранец, живущий в городе, он будет призван в армию. А Макри туда не возьмут, и она уже нервничает по этому поводу.
– Думаешь, я буду сидеть здесь, когда оркская армия пойдет на нас войной? И не надейся. Я пойду воевать вместе с остальными.
– Но женщины не могут служить в армии.
– Тогда я последую за ней по пятам.
Само собой, Макри будет участвовать в сражении. Отговаривать ее бесполезно. Она ненавидит орков и обожает хорошую потасовку. Ничто не сможет удержать ее от участия в войне. И все же я пытаюсь убедить Макри в том, что ей придется испытать нечто необычное.
– Ты любого победишь в рукопашной схватке, Макри. Я видел, как ты это делаешь. Но поле брани не похоже на гладиаторскую арену, и биться там не то же самое, что драться на улице. Там нет пространства для маневра и некуда отходить. Ты просто стоишь в фаланге с длинным копьем в руке, и на тебя наступает фаланга врага. Побеждает сильнейшая фаланга, которая отбрасывает силы противника назад. Тебя затопчут до смерти или издалека пронзят копьем, а ты даже не сможешь приблизиться к вражескому воину. Поверь мне, искусное владение мечом не имеет к войне никакого отношения. В большинстве случаев до окончания сражения меч даже не удается вынуть из ножен.
Макри сдержанно сообщает мне, что знакома с тактикой ведения боя. Она прочитала об этом все, что смогла найти в Имперской библиотеке. Я отмахиваюсь.
– Книги и свитки не расскажут тебе всего. Я могу поведать больше, чем любой военный историк, потому как сам сражался в фаланге. Мы сметали дивизии врага и убегали со всех ног, когда наш строй разрывали на части. Во время войны с…
Я прерываю рассказ. Теперь, когда на нас надвигаются орки, мне уже не так приятны воспоминания о воинской доблести. Макри собирает свои свитки и увесистые книги.
– О чем книжки? – спрашиваю я.
– Об архитектуре. Исследование о сводчатых арках прошлого века. Я это изучаю в колледже.
– Для чего?
– Что ты имеешь в виду?
– Хороший вопрос. На город вот-вот обрушатся несметные орды орков. Кому нужны сводчатые арки?
– Мне, – отвечает Макри. – Если город будет разрушен и понадобится построить новые сводчатые арки, я смогу.
Мы спускаемся вниз. Я – выпить кружку пива, она – занять свое место за стойкой. Навстречу, спешит Дандильон. Она приближается к Макри, и та отступает назад, опасаясь, что подавальщица опять начнет рассказывать про дельфинов. Дандильон носит длинную юбку, расшитую знаками зодиака, и расхаживает по таверне босиком. Возможно, по этой причине она не может вести осмысленную беседу. Этой девушке следует отдать должное. Она, изрядно намучившись, все же научилась обращаться с пивными бочонками. В остальном от нее мало толку. Здесь она находится по вине Макри. Любой разумный человек вышвырнул бы Дандильон сразу же, но Макри, выказав невиданную ранее в ней мягкость, позволила девушке остаться и прижиться в таверне, где та стала работать барменшей и подавальщицей.
– Тебе прислали цветы! – радостно восклицает Дандильон. – Я поставила их в воду. Посмотри, они за стойкой!
Там действительно стоят цветы. Очень большой букет, который отлично смотрится в голубой вазе. Я гляжу на Макри и вижу: она надеется, что это ее эльф ищет с ней встречи. Притворяясь, будто ей все равно, Макри спокойно проходит мимо.
– Там есть открытка, – говорит Дандильон, – но я не могу прочитать ее. Она, наверное, на эльфийском.
Макри готова улыбнуться. Она берет открытку, однако, как только начинает читать, ее лицо мрачнеет.
– Это чьи-то шутки? – бормочет она, оглядываясь по сторонам.
– В чем дело?
– Это не эльфийский, это оркский язык.
Я поспешно смотрю на открытку.
– Оркский?
Мало кто в Турае говорит на оркском, и еще меньше людей читают на нем. Мы с Макри свободно владеем этим наречием. Рассматриваю открытку, написанную аккуратным почерком.
«Самому красивому цветку Турая. От Хорма, правителя королевства Йал».
Макри в замешательстве, я тоже ничего не могу понять.
– Хорм Мертвец прислал тебе цветы?
– Похоже на то.
– Грязный орк!
Макри в негодовании швыряет цветы на пол вместе с вазой.
– . Но они были очень красивые, – протестует Дандильон.
– Я не принимаю подарков от орков! – Макри с шумом покидает таверну.
Хорм, повелитель королевства Йал, или Хорм Мертвец, как его обычно называют, на самом деле наполовину орк, наполовину человек. Тем не менее он оркский лорд, равно как и безумный колдун, который, по слухам, воскрес из мертвых посредством какого-то ужасного ритуала, тем самым увеличив свое могущество. Несколько месяцев назад он появился в Турае, пытаясь украсть какой-то весьма ценный предмет у Лисутариды Властительницы Небес. Макри произвела на Хорма очень сильное впечатление. Он даже предложил спасти ей жизнь, если оркские войска в ближайшем будущем захватят город. Надо было видеть, какую Макри отвесила ему оплеуху, чего этот негодяй уже давно добивался. Хорм пытается уничтожить Турай и заслуживает гораздо более сурового наказания. Мерзавец ненавидит нас всей душой. Не могу понять, почему его так привлекает Макри.
Приятно, что цветы отвергнуты. Долю секунды я опасался, что Макри польстит подношение, ибо, хотя мало кто знает об этом, она питает слабость к разного рода дарам, особенно к цветам. В прошлом я не раз улаживал всякие проблемы при помощи подобных подарков. Сам бы я, конечно, до такого не додумался, так как Макри – мужественная женщина-воин, а я вовсе не тот человек, который дарит цветы налево и направо, но меня надоумила Танроз, и все прошло гладко. Слабость Макри имеет какое-то отношение к лагерю гладиаторов, где она выросла. А еще она никогда в жизни не получала подарков. Так считает Танроз.
