Проект «Изоляция»

– Что я? – ухмыльнувшись, спросила Ольга. – Да, я бегу! Бегу туда, где мы уже никогда не сможем быть вместе, и я счастлива. У меня никогда бы не хватило сил сказать ему, что я его не люблю, или что ухожу от него. Мы уже давно чужие люди. Слишком много лжи и недомолвок… Как вы думаете, стоит их брать с собой в новую жизнь? Через несколько месяцев, проведенных в ковчеге, мы выйдем совершенно в другой точке пространства. За шесть лет изучения этого мира, можете называть его параллельным, мы не видели там ни людей, ни других разумных существ. Равнины, горы, леса, океаны и ни следа человека. Нам дан уникальный шанс. Уже перед вылетом я получила сообщение от профессора Соколова. – Она достала из сумочки КПК и протянула своему собеседнику.

Тот, нажав несколько кнопок, уставился на экран. Сообщение было коротким: «Поторопитесь, иначе будет поздно, все обречены, у вас осталось двадцать шесть часов».

– Мир еще не знает, что его ждет, – шепотом, пугливо оглядываясь, сказала Ольга, видя, что ее собеседник прочел сообщение. – Совсем немного людей в мире знают, что должно произойти, один из них уже не выдержал напряжения и совершил самоубийство. Послезавтра Земля перестанет существовать.

Профессор Сергеев, а это был именно он, внимательно посмотрел на свою собеседницу. Не зря ее назначили на должность куратора, не зря все профессора за глаза называли эту молодую, деятельную женщину «железная леди». Сергеев был одним из немногих посвященных, кто знал, что Земля обречена. В ядре планеты вот уже несколько лет протекают совершенно необъяснимые процессы, приводящие к многочисленным природным катаклизмам, и вот теперь все входит в свою завершающую стадию. Единственное, что смогли просчитать ученые, так только то, что в результате этих процессов ядро достигнет десятки километров в диаметре. Силой давления, части коры выдавливаются в разные стороны. На взрыв нет сил. Энергия расходуется до нуля. Все остывает. В итоге – астероид, глыба камня, похожая по форме на неправильную картофелину. Вот что ждало планету в течение следующих месяцев. Но девяносто процентам населения земли это будет глубоко пофигу, так как уже послезавтра они погибнут в результате многочисленных цунами, извержений вулканов, ураганов и прочих прелестей природных и следующих за ними техногенных катастроф. Профессор глянул в иллюминатор, но не увидел земли, самолет шел через мощный грозовой фронт, его изредка встряхивало. А там внизу доживает свои последние часы человечество. Ему было тяжело признавать, что Соколов был прав, он спровоцировал интенсивное оборудование ковчега, он протолкнул вопросы финансирования и вот теперь он дал Сергееву возможность спастись, включив его в состав проекта «Изоляция», отказавшись идти с ними. На вопрос своего ученика «почему?» ответил просто:

– Мне восемьдесят девять, Андрюша, я на этом шарике родился, на нем и умру. Я буду видеть последние дни мира. А это уже немало. Конечно, если бы я пошел с вами, то увидел бы начало новой цивилизации, но я остаюсь, чтобы увидеть конец старой, той, в которой я жил. Он слабо, по-старчески, пожал руку Сергеева и пошел прочь, опираясь на дорогую трость из красного дерева с серебряной рукоятью.

Через пять часов после старта самолет приземлился на закрытом военном аэродроме, колеса ударились о бетонное покрытие, и вскоре летающая машина замерла.

Это был предпоследний самолет, привезший участников проекта «Изоляция». Остальные шесть бортов уже находились здесь. Людей разместили в двух автобусах и под охраной из нескольких грузовиков с солдатами повезли в горы. Но перед тем, как автобус покинул аэродром, Мечислав и все присутствующие стали свидетелями еще одного события, которое означало совершенно новую жизнь. Самолет с элитой зарулил на параллельную посадочную полосу и остановился у одного из ангаров. То, что произошло дальше, повергло всех в шок, а Молот испытал дикое удовлетворение. Ворота стоящего рядом ангара распахнулись, и из них выкатились две устаревшие «Тунгуска М1». Тридцатимиллиметровые пушки навелись на кремлевский борт и без всякого предупреждения открыли ураганный огонь. Что для них легкий сплав, из которого сделан самолет? За несколько секунд они выпустили около двух тысяч снарядов. Молот прекрасно помнил, что боекомплект «тунгуски» тысяча девятьсот тридцать шесть выстрелов. Самолет, ставший на время бортом номер один, взорвался, добавив рассвету новые краски. Руководители проекта рубили концы и делали это очень эффективно. Мечислав откинулся на спинку сидения и закрыл глаза, сейчас он испытывал необычайную эйфорию от увиденного, он даже был готов променять свое место в ковчеге на место командира одной из «тунгусок», он сам бы хотел скомандовать стрелку «огонь», а то и лично взялся бы за гашетку.

– Не улыбайся так, а то рожа треснет, – бросил сидящий рядом Аркадий.

– На себя посмотри, – отозвался Молот. – Как же все было четко сделано, усыплена бдительность, и когда эти зажравшиеся чиновники почувствовали себя в безопасности, раз – и в дамки.

– Совершенно верно, Мечислав Дмитриевич, – раздался совсем рядом голос Тихоновой, – я же сказала вам, не беспокойтесь о них, они нам больше не помешают. Они были необходимы, чтобы проект работал и мог удачно стартовать, их уверили, что им достанутся лучшие места. Они им и достались.

– Совесть не гложет? – не открывая глаз, спросил Молот.

– Ни сколько, – спокойно ответила Тихонова и пошла дальше по салону, автобус тронулся.

Через два часа двери ковчега закроются, чтобы открыться в другом измерении в миллионах световых лет от умирающей земли. Проект «Изоляция» вступал в завершающую стадию. По замыслу Соколова он должен был изолировать группу людей от умирающей планеты. Теперь осталось осуществить это технически, права на ошибку не было.

– Ваша комната, – указывая на дверь под номером 1036, произнес крепкий плечистый парень лет семнадцати в серой форме обслуживающего персонала. – Десять – это номер уровня.

– И сколько здесь всего народу? – поинтересовался майор, оглянувшись на него.

– Сейчас на базе восемьсот пятьдесят человек участников проекта и двести пятьдесят сотрудников – ремонтники, врачи, научные сотрудники, отвечающие за оборудование, три десятка охранников. – Он протянул ему небольшую коробочку.

– Что это? – спросил Мечислав.

– Это препарат, который вы должны будете выпить ровно через четыре часа. Он снимет болезненные ощущения во время входа в поток. Каждый день вы будите принимать одну пилюлю. В принципе, это необязательно, но позволяет избежать дискомфорта.

– Откуда ты знаешь?

– Мне так сказали, я передаю это вам, – пожав плечами, ответил парень.

– Тебя зовут Денис? – спросил Молот.

– Да. У вас еще есть вопросы, Мечислав Дмитриевич?

Майор отрицательно покачал головой.

– Тогда всего хорошего, – и парень пошел прочь по длинному коридору.

Мечислав вошел в свою комнату, находящуюся на глубине ста пятидесяти метров. Внимательно осмотревшись, он поставил сумку на пол. Что ж, почти однокомнатная квартира только без кухни. Трехметровая прихожая. Справа две двери, одна ведет в туалет, вторая – в ванную, в которой раковина и душевая кабина. Прямо комната, почти полный квадрат, раскладной диван, телевизор, кондиционер и… Молот протер глаза. Не может быть, широченного панорамного окна на глубине ста пятидесяти метров, из которого открывается великолепный вид на реку и лес. Майор сделал несколько шагов и попытался открыть окно. Тут же все сразу стало понятно, так называемое умное окно, вернее не окно или не совсем окно, оно больше напоминало большой монитор, выполненный в форме окна с довольно реалистичным движущимся изображением, возможно, это было даже голограммой, но майор не больно рубил в таких тонкостях. Что ж, боязнь клаустрофобии ему не грозила. В быту своей юности во время службы в армии он принимал участие в чеченской компании и провел почти пять месяцев в зиндане, огромной яме, на глубине пяти метров и три из них он не видел белого света. И ничего, не спятил. А значит, и здесь не пропадет, а окно с его изменяющимся суточным циклом ему в это поможет. Небольшой журнальный столик с парой удобных кресел, на столике стоит универсальное устройство связи, видеотелефон и мобильник в одном лице. Небольшой шкаф, стоящий у стены напротив. Вот, в принципе, и все.

– Ну что ж, – громко произнес майор в пустоту, – видали дома и похуже.

Он открыл сумку, извлек оттуда запасной камуфляж, пару кроссовок, тренировочный костюм, носки, трусы майки, нетбук занял место на журнальном столе. Вот и все, что он взял из прежней жизни. Последней из сумки появилась старая фотография, на которой была запечатлена его группа. Девять человек в камуфляже с автоматами, некоторые улыбаются, некоторые остаются серьезными. Вадик держит в руках шашлык, через шесть часов во время штурма захваченного террористами офисного здания, он, закрыв телом заложника, примет в грудь автоматную очередь. Артур Костин, весельчак и балагур, душа группы, погибнет спустя год при разминировании, все, что удастся собрать, уместится в трехлитровую банку. Ваня Никишин по кличке Ястреб уйдет из «Альфы» по ранению и примет постриг в монастыре, станет отцом Василием. Еще какое-то время Мечислав смотрел на фотографию, после чего поставил ее на стол. «Те, кто умер, уже мертвы, те, кто жив, умрут, – подумал он про себя, – а я выйду отсюда через двадцать дней и увижу то, что будет через пятьдесят лет». Оглядев комнату, которая после разбора сумки приняла более-менее жилой вид, он лег на диван и достал запаянный в пластик план Ковчега. На девятом уровне прямо над ним находится административный этаж, он на десятом уровне, ниже еще семь жилых этажей, дальше научные лаборатории, несколько мастерских, и на уровне трехсот метров значится потоковый реактор. Зона отмечена красным, посторонним туда вход запрещен. На каждом жилом уровне столовая. Всего жилых уровней семнадцать по шестьдесят квартир. Некоторые такие же однокомнатные, есть двухкомнатные и даже трехкомнатные для семейных. Аркадия разместили вместе с медиками и учеными уровнем ниже. На каждом пятом уровне есть магазин, в котором раз в неделю можно получить кофе, сигареты, белье и даже презервативы. Также есть несколько тренажерных залов, небольшой парк. Прямо под комплексом зданий, находящихся на поверхности, располагается гараж.

Несильный толчок слегка сотряс ковчег, затем еще один и еще. Майор недоуменно оглянулся и махнул рукой. Он не знал, что только что внезапным семибалльным землетрясением был уничтожен Барнаул. До ухода ковчега в поток оставалось два часа, а наверху начинался последний день мира. Уже падали небоскребы в Нью-Йорке, уже смыло волной гигантского цунами Японию, Лондон медленно подгружался под воду. Спустя час сам собой включился телевизор, на экране появилась Ольга, сидящая на фоне российского флага за столом.

– Вниманию всех участников проекта «Изоляция», – ровным голом произнесла она. – В связи с ухудшающейся обстановкой принято решение ускорить активацию проекта. Ровно через десять минут будет запущен генератор потока, и весь комплекс зданий уйдет из этого времени. Просьба принять выданные вам пилюли незамедлительно. Они избавят вас от многих неприятных ощущений во время нахождения в потоке. Спасибо за внимание.

Изображение погасло. Мечислав ожидал немного другого – пафосной речи по поводу последней надежды человечества и ответственности, которая лежит на них. Но ничего этого не было. Просто примите пилюли и ждите. Он пожал плечами и, достав оранжевую пилюлю, проглотил ее. Что ж, он был готов. Через несколько минут он почувствовал небольшую вибрацию, которая нарастала с каждой секундой. Вот уже слегка подпрыгивает на столе нетбук. Потом из скрытого динамика раздался такой знакомый обратный отсчет.

– Десять, девять, восемь, семь, – считал незнакомый голос, – шесть, пять, четыре, три, два, один, пуск.

Вибрация достигла максимума, рамка с фотографией упала на пол.

– Хорошо, что стекло в ней небьющееся, – тихо сказал Молот.

А потом его настигла боль. Сознание провалилось во тьму, свет пропал. А вокруг появились фигуры, размытые, словно состоящие из тумана. Мечислав дотронулся до одной из них, рука спокойно прошла сквозь нее. Их становилось все больше, минута, а их вокруг уже несколько сотен.

– Здравствуй, майор, – раздался у него за спиной голос.

Мечислав хотел развернуться, но тело было словно вырезано из камня.

– Кто ты? – спросил он, губы были чужими и слушались с трудом.

– Артур, – отозвался голос. – Ты сейчас у меня в гостях. Здесь много наших.

– Я умер?

– Нет, – совершенно безжизненным голосом произнес его мертвый сослуживец. – Но ты как-то умудрился уйти за грань мира. Вас сейчас здесь таких много. Я чувствую.

– И что дальше? – спросил майор, тело начинало отходить от окаменения, он уже мог пошевелить пальцами.

– Для меня ничего, ты скоро вернешься туда, откуда пришел. Береги себя, майор, у тебя впереди долгая дорога. Тебе выдалась возможность увидеть новый мир, увидеть места, по которым еще не вступала нога человека с Земли.

– Странно, я думал, что мы должны попасть в будущее.

За спиной раздался смех.

– Нет, майор, будущее может существовать только для живых, а Земли больше нет. Огромная картофелина, кусок космического мусора называемого астероидом. Ты попадешь в совсем другой мир. Прощай, тебе пора. Теперь мы не скоро увидимся. Наверное, только когда ты умрешь. Хотя, кто знает, в какие места уходят погибшие из того мира. Но будь осторожен, он не настолько пуст, как считают те, кто ведет вас туда. Прощай, майор.

Резкий свет ударил по глазам Мечислава, он слегка приоткрыл плотно зажмуренные веки. Все было на месте. Он по-прежнему лежал на диване, из виртуального окна лился яркий солнечный свет, часы на экране телевизора отсчитывали секунды. Молот провалялся без сознания шесть часов.

– Интересно, я один такой или еще кто с призраками беседовал? – вставая и потирая раскалывающиеся виски, спросил громко майор. Он нарочно говорил вслух, пытаясь разогнать тишину пустой комнаты. Голова раскалывалась, словно по затылку грамотно приложили прикладом. Бывший майор сделал несколько шагов по направлению к двери и схватился за косяк, ноги были как чугунные. Так он простоял минуту, боль уходила, тело наполнялось прежней силой. Переведя дух, Мечислав сделал пробный шаг, все вернулось в норму. Посмотрев на себя в зеркало, и не обнаружив никаких признаков слабости, он кивнул отражению, то, как и положено, кивнуло в ответ.

– Вот так-то лучше, – и открыв дверь, бывший майор «Альфы», а теперь участник проекта «Изоляция» вышел в коридор.

Если еще у кого-то и случались приступы, то справились они с ними намного быстрее. В коридорах он встретил несколько человек, двое были в серой форме обслуги, еще трое были в джинсах и спортивных костюмах. Как уже узнал Мечислав, он жил на этаже военных специалистов. Всего военным отдали два уровня – десятый и восьмой. Значит, всего сто двадцать человек. Хоть и обрядились все в гражданку, но выправку не спрячешь, сразу видно, что, встретившиеся ему на пути в столовую, мужчины бывшие военные. Такие фигуры у гражданских встречаются очень не часто. Сам майор был невысокого роста, всего метр семьдесят пять, но мог дать фору любому двухметровому десантнику хоть в рукопашке, хоть в бою на ножах.

Первое, что он увидел в столовой, повергло его в шок. Мимо него, жужжа моторчиками и смешно шелестя обтянутыми в резину гусеницами, ехал с подносом робот-официант. Какое-то время Молот переваривал увиденное. Ольга не соврала, ковчег был оборудован по последнему слову техники.

Едва Мечислав сел за стол, как тут же перед ним развернулся плоский монитор, вернее, прозрачный лист размером с альбомный, на котором черными буквами было выведено меню. Снизу мерцала красная надпись «для выбора просим нажать на пункты». Поразившись техническому достижению, майор ткнул в украинский борщ и шашлык с овощами, выбрал соус и заказал эспрессо. Спустя пять минут робот привез заказ, сгрузил поднос на стол и, издавая жужжащий звук, укатил обратно.

– Хорошо кормят, – раздался приятный женский голос у него справа.

Майор оторвал глаза от тарелки с супом и недовольно посмотрел на говорившую.

– Простите, если оторвала, – произнесла приятная женщина лет двадцати пяти в серой форме обслуживающего персонала. – Вы позволите? – она взглядом указала на стул напротив.

Молот кивнул и вернулся к трапезе. Доев суп, он вновь посмотрел на сидящую напротив женщину. Та так и не сделала заказ и просто чего-то ждала.

– Не торопитесь, – перехватив его взгляд, ответила она. – Меня просили передать, что Ольга Николаевна, куратор проекта, ждет вас на административном этаже, я ваш проводник.

– Я что маленький, – подвигая к себе тарелку с хорошо прожаренным мясом, поинтересовался майор, – сам не дойду?

– К сожалению, доступ на административный уровень ограничен и для входа на него потребуется специальный пропуск, который есть у меня. Даже не каждый работник обслуживающего персонала может туда попасть.

– Интересно, какие секреты вы прячете там? – прожевав очередной, кусок спросил майор.

– Никаких секретов, – улыбнувшись, ответила женщина, – доступ закрыт, поскольку администрация довольно невелика, а участников проекта почти тысяча человек. И если все ломануться туда с вопросами и жалобами, которые вполне могут решить рядовые работники, нормальное функционирование ковчега прекратится. По своей природе люди пытаются решить свои проблемы, начиная с самого верха, хотя иногда проще начать снизу и результат будет намного лучше.

Молот не мог не признать, что в ее словах есть доля истины. Особенно если это касается одного объекта с населением всего в тысячу человек.

– И что требуется от меня?

– Доедайте, нас ждут. Вам Ольга Николаевна объяснит все лично.

Мечислав пожал плечами и макнул кусок шашлыка в острый соус.

– Скажите, а как чувствовали себя люди при входе в поток?

– Что вы имеете в виду? – тут же слегка напрягшись, спросила его собеседница.

– Болезненные ощущения, потеря сознания, видения?

Она отрицательно покачала головой.

– Ничего похожего, у некоторых наблюдалась нарушение координации, слабость, у некоторых пожилых людей возникли проблемы с дыханием. Вроде бы больше ничего. В основном люди перенесли вход в поток на ногах без видимых последствий. А что?

Молот отрицательно покачал головой. Либо он был единственным, кто удостоился чести увидеть призраков, заиметь больную голову и проваляться без сознания шесть часов, либо больше никто не признавался.

– Ничего, просто спросил, я не очень хорошо себя чувствовал во время пуска генератора.

– А вы приняли пилюлю? Все симптомы, которые вы перечислили, испытывали люди, которые участвовали в самом начале эксперимента, когда пилюли еще не были изобретены. Вы выпили свою пилюлю?

Молот кивнул и показал коробочку с капсулами.

– Что вы видели?

Бывший майор отрицательно покачал головой.

– Одно я знаю точно, мы не во временном потоке, и ковчег появится на Земле не через пятьдесят лет и не через сто, его двери распахнуться в совсем другом мире.

– Тише, умоляю, – внимательно оглядевшись вокруг, произнесла женщина. – Откуда вы знаете о том, что мы перемещаемся не на Землю?

Молот снова покачал головой.

– Просто знаю и все. Я доел, мы можем идти. Кстати, посуду самому убирать или робот сделает все сам? А то я пока беседовал с вами, к сожалению, не успел заметить, как эти дела обстоят у других.

– Робот уберет сам, – ответила его провожатая. – Вы обязательно должны все рассказать Ольге Николаевне. Это может иметь очень большое значение для проекта.

– А может не иметь, – сказал Мечислав. – Наверное, я просто урод, на которого не действуют ваши пилюли.

– По мне вы очень даже симпатичный.

– Спасибо, вы тоже очень даже ничего. Но хватит обмениваться комплементами, нам пора.

Женщина кивнула и первой вышла из столовой. Молот пошел следом. Он так и остался в камуфляже, некогда было переодеваться.

– Почему вы не хотите сказать людям, что мы не перемещаемся в другой мир, а не в будущее? – поинтересовался он, когда они уже поднимались на лифте.

– Было принято решение, что люди будут меньше паниковать, и будут вести себя более адекватно, если будут думать, что они перемещаются во времени, а не в пространстве. В плюсе у нашей версии то, что люди думают, что они в любом случае останутся на Земле, и это их дом, пусть и сильно изменившийся. Если бы они узнали правду, что планета перестала существовать, превратившись в астероид, это могло бы вызвать множество психозов и нервных расстройств. Психологи РАН провели несколько экспериментов, добровольцы прошли множество тестов, которые показали, что теория перемещения во времени будет принята более безболезненно.

– Ну, вам виднее, – пожав плечами, ответил Молот. – Мне лично все равно: другое время или другой мир. Главным остается то, что назад дороги нет.

Она только кивнула.

– Вы где пропадали? – поднимаясь из-за стола напичканного электроникой, как новейший истребитель, спросила куратор проекта. – Я послала Жанну за вами уже сорок минут назад.

– Во-первых, добрый день, – довольно резко произнес Мечислав, он не любил когда его пытаются отчитывать без повода, пусть это делал главный человек на всем ковчеге. – А во-вторых, я обедал, и не знал, что мне нужно все бросить и нестись к вам.

– Простите, наверное, я неправильно начала разговор, – поняв, что перегнула палку, ответила Ольга Николаевна. – Мы с вами уже знакомы, так что представляться нет нужды. Жанна, вы можете идти. А вы, Мечислав Дмитриевич, проходите, садитесь.

Его провожатая кивнула и вышла, бросив ему ободряющий взгляд, мол, держись не все так страшно. Молот улыбнулся в ответ. Дождавшись пока за ней закроется дверь, куратор села за стол и, сцепив руки, пристально посмотрела на отставного майора. Пауза слегка затягивалась.

– Вы сложный человек, – произнесла она, – и можете за себя постоять. Не отрицайте это. Мне как раз нужен именно такой помощник. Сейчас я занимаюсь организацией нормального существования ковчега. Я не говорила в самолете, но мы проведем здесь несколько больше времени, чем было заявлено официально. Мы выбрали временной отрезок в сто двадцать лет, поэтому пребывание в потоке займет два месяца. Поэтому …

– Давайте начистоту, – перебив ее, произнес Мечислав, – я знаю, что мы не путешествуем во времени, мы путешествуем в пространстве и, когда откроются двери, за ними будет не Земля, а совершенно другой мир.

– Что? – женщина за столом немного опешила. Ее глаза угрожающи расширились. – Жанка – язык без костей. А ведь меня предупреждали!

– Она не причем, – снова перебил ее Молотов. – Так получилось, что для меня это путешествие началось не так, как для других. Я уже выяснил у Жанны, что ни у кого больше не было потери сознания, галлюцинаций. Я провалялся без сознания шесть часов. Я не могу точно объяснить, что я видел, но я разговаривал с кем-то, кто меня знал и тем, кто давно умер. Именно он рассказал мне, что стало с Землей, и то, куда мы летим. Еще он сказал, что тот мир не настолько пустой, как считаете вы.

– Но почему вы не приняли пилюлю? – довольно быстро оправившись от услышанного, спросила Ольга Николаевна.

– Я принял, – развел руками Молот, – но, видимо, такой уж я урод, и не действуют на меня ваши колеса.

– У нас не было времени, чтобы проверить совместимость участников проекта и это новейшее средство. Значит, вы знаете! Что ж, это еще больше облегчает дело. Мечислав Дмитриевич, надеюсь, вы понимаете, что о том, что вы узнали, не рекомендуется распространяться.

Молотов кивнул.

– Теперь о деле, – продолжила куратор. – Мы не знаем, что нас ждет на этой планете. И я совершенно серьезно отношусь к предупреждению, сделанному вами. Поэтому я предлагаю вам начать формировать и обучать боевые группы. Я уже беседовала со многими учеными и техниками. Завтра они приступят к работе в лабораториях и мастерских. Теперь очередь за военными. Вас здесь сто двадцать человек. Разделите их на отряды как считаете нужным, давайте те дисциплины, которые, как вы считаете, будут необходимы. Но через два месяца мне нужен спаянный боеспособный отряд.

– Мне нужно будет снаряжение, полигон, ознакомление с техникой, которой располагает проект, – немного подумав, произнес Мечислав.

– Вам предоставят все необходимое. Обратитесь к начальнику охраны, изложите список требований. Он же сделает вам новый пропуск, который позволит вам попасть в любое помещение, включая административный этаж. Вы сможете ходить везде, кроме генератора потока: туда имеют доступ всего шесть человек, и я не думаю, что вам необходимо там побывать.

– Нет нужды, – спокойно отозвался Молот. – Но мне хотелось бы знать, что происходит за пределами территории ковчега. Это возможно?

– Это возможно, – произнесла Ольга, беря со стола пульт и включая экран огромного трехметрового обзорного монитора, висящего на стене. – Смотрите.