Билль о правах

Борис Палант

Билль о правах

© Мысль, 2019

Благодарности

Выражаю огромную признательность и благодарность кандидату юридических наук, советнику юстиции 1-го класса, доценту НИУ ВШЭ (2005–2014) и профессору Мичиганского университета (2012–2016) Екатерине Мишиной. Она не только просветила автора по поводу русской юридической терминологии, не только высказала множество полезных идей, которые вошли в эту книгу, но и послужила для автора источником вдохновения в ходе многочисленных обсуждений конституционных тем. Спасибо, Катя!

Я также выражаю благодарность конституционному юристу, научному сотруднику Центра славянских, евразийских и восточноевропейских исследований Университета Северной Каролины в Чапел-Хилл (США) Станиславу Станских, который внимательно ознакомился с рукописью и дал ряд ценнейших советов и замечаний. Все они были учтены в этой книге. Спасибо, Станислав!

Пролог

Наверное, эту книгу будет читать не так уж легко, хотя я старался изо всех сил сделать рассказ о Билле о правах понятным всем и даже развлекательным. Структура книги проста. Сначала я коротко описываю исторический контекст, чтобы читатель мог понять, почему наряду с Конституцией потребовались еще и поправки к ней. Затем останавливаюсь на том, что такое прецедентное право и чем оно отличается от континентального. Знание основных принципов прецедентного права необходимо, чтобы понимать, как функционирует Верховный суд США, о котором я тоже рассказываю, – чем он занимается и как принимаются решения. И наконец, я перехожу к первым 10 поправкам к Конституции США, которые и составляют Билль о правах. Каждой поправке посвящена отдельная глава, в которой я привожу наиболее интересные, с моей точки зрения, дела Верховного суда, касающиеся данной поправки. Всего в книге обсуждается или упоминается более 80 рассмотренных Верховным судом дел, из которых больше половины проанализированы довольно детально.

Я глубоко убежден в том, что Америка стала великой страной благодаря своей Конституции и Биллю о правах. Но еще до принятия и ратификации этих документов, в 1776 году была принята Декларация независимости, написанная Томасом Джефферсоном. Ее преамбула процитирована в первой главе книги, которую вы, читатель, держите в руках, – в главе «Исторический контекст». Не поняв преамбулы Декларации независимости, невозможно понять не только эту книгу, но и Конституцию США и Билль о правах, невозможно понять саму Америку. Только поняв суть Америки, ее можно по-настоящему полюбить. Полюбить не за ее небоскребы, автомобили, самолеты, дороги, магазины, музыку, кинофильмы – короче, не за ее богатство и культуру, но за те права и свободы, от посягательств на которые защищают Конституция и Билль о правах. Защищают, заметьте, от своего же собственного правительства.

Процитирую из преамбулы самое важное: «Мы считаем за очевидные истины, что все люди сотворены равными, что им даны их Творцом некоторые неотъемлемые права, в числе которых находятся жизнь, свобода и право на счастье, что для обеспечения этих прав людьми учреждены правительства, пользующиеся своей властью с согласия управляемых, что если какое-либо правительство препятствует достижению этих целей, то народ имеет право изменить или уничтожить его и учредить новое правительство на таких основаниях и началах, организуя его власть в таких формах, которые лучше всего должны обеспечить его безопасность и счастье»[1].

Здесь важно каждое слово. Основатели Соединенных Штатов считали очевидным тот факт, что у людей есть неотъемлемые права, которые предшествуют установлению государства, и что права эти дарованы нам Творцом. И самыми главными из них являются право на жизнь, право на свободу и право на счастье. Поскольку столь же очевидным для основателей Америки был тот факт, что все люди равны, то ни один человек не может лишать другого какого-либо из его прав. Только Творец, давший нам права, может их у нас забрать. Отцы-основатели учредили такую форму правления, которая наилучшим способом должна обеспечить народу безопасность и счастье. В этом и состоит основная функция властей. Защитить от внешнего врага и создать оптимальные условия для духовного и материального процветания, как можно меньше вмешиваясь в наши мысли, дела и частную жизнь.

По окончании Конституционного конвента в Филадельфии у одного из его выдающихся участников, Бенджамина Франклина, спросили, каков достигнутый результат. Он ответил: «Республика». И добавил: «Если вы сможете ее сохранить». То же самое относится к Конституции и Биллю о правах. Они у нас есть, но этого мало, их нужно еще удержать! Я надеюсь, что, причитав эту книгу, читатель составит собственное мнение о том, насколько американскому народу это удается.

Я писал книгу с любовью к стране, которая меня приютила и Конституция которой запрещает ее властям отбирать или ограничивать Богом данное мне право на жизнь, свободу и счастье. Большего человеку и не нужно.

Исторический контекст

После принятия в 1776 году Декларации независимости отцы-основатели американской нации озаботились вопросами государственного устройства. Еще до принятия Конституции в том виде, в каком мы ее знаем, в 1776–1777 годах Второй Континентальный конгресс принял Статьи Конфедерации и вечного союза (The Articles of Confederation and Perpetual Union) – документ, который был ратифицирован (правда, четырьмя годами позже, в 1781 году) всеми 13 штатами. Несмотря на это, Статьи, как основополагающий документ о государственном устройстве с целью объединения штатов в единую целостную государственную структуру, свою задачу не выполнили. Единая армия практически не функционировала; каждый штат проводил собственную политику, причем не только внутреннюю, но часто и внешнюю; «континентальные доллары» – деньги, которые печатал центральный орган, Континентальный конгресс, ценились мало и принимались в оплату неохотно. Да и сам Конгресс не справлялся со своей основной деятельностью – принятием законов – по той простой причине, что законодатели часто игнорировали заседания и не участвовали в разработке и обсуждении федеральных законов. Разные штаты вели самостоятельные войны, подписывали договоры с другими странами – короче, нарушали букву и дух Статей. Отцы-основатели видели, что страна, которую они задумали как свободную республику, разваливалась на глазах. Именно в силу этих причин в 1787 году Конгресс Конфедерации созвал конвент в Филадельфии (Филадельфийский конвент), чтобы обсудить новый план по организации государства. Статьи Конфедерации и вечного союза нуждались в срочном пересмотре.

Делегаты Конвента рассматривали два основных плана: Вирджинский и Нью-Джерсийский. Согласно Вирджинскому плану законодательным органом страны должен быть Конгресс, состоящий из двух палат. Собственно говоря, слово «конгресс» происходит от латинского congressus – собираться вместе, т. е. законодатели двух палат вместе и составляют Конгресс. Количество представителей в обеих палатах должно быть пропорционально числу жителей каждого штата. Таким образом, предпочтение отдавалось более населенным штатам в ущерб менее населенным. Нью-Джерсийский же план предполагал, что центральный законодательный орган должен состоять из одной палаты, причем каждый штат будет иметь в таком Конгрессе по одному представителю, независимо от численности населения штата.

Что касается главных философских принципов государственного устройства, то Вирджинский план предусматривал три ветви власти (Шарль Монтескье[2]), согласие народа на то, чтобы им управляло выбранное правительство (Джон Локк[3]), и широкую защиту гражданских свобод (Эдвард Коук[4]). Он был за сильную центральную власть. В отличие от него Нью-Джерсийский план предусматривал более сильную власть и независимость для каждого отдельного штата. Будущее государство понималось приверженцами Нью-Джерсийского плана как свободный союз суверенных штатов. В качестве философской платформы ими были взяты на вооружение работы знаменитого английского юриста Уильяма Блэкстоуна, автора «Комментариев к английскому праву», которые, кстати, издавались и переиздавались вплоть до конца Второй мировой войны. По общему тиражу в англоязычных странах «Комментарии» Блэкстоуна уступали лишь Библии. Многие юристы полагают, что именно благодаря Блэкстоуну Америка переняла англосаксонскую юридическую систему прецедентного права. Блэкстоун оказал колоссальное влияние на многих отцов-основателей – Александра Гамильтона, Джона Джея, Джона Адамса и других политических деятелей США, вплоть до Линкольна. Буквально каждый основополагающий документ, составленный в Америке в конце XVIII – начале XIX века, начиная от Декларации независимости и кончая самой Конституцией США, был написан людьми, воспитанными на работах Блэкстоуна. А Блэкстоун был ярко выраженным сторонником суверенитета законодательного органа вне зависимости от его названия, будь то «парламент» или «конгресс».

На Филадельфийском конвенте делегаты сначала обсуждали, как более подходящий, Вирджинский план, но затем отвергли его и взялись за Нью-Джерсийский, в итоге отвергнув и его. Исключительно важным событием в ходе дебатов по принятию текста Конституции была публикация в нью-йоркских газетах так называемых федералистских статей. Их авторами были Александр Гамильтон, Джеймс Мэдисон и Джон Джей, писавшие под общим псевдонимом Публиус (Publius), которые поставили перед собой цель убедить штат Нью-Йорк ратифицировать вариант, предоставлявший бо́льшие полномочия центральному правительству, нежели отдельным штатам. Особое внимание авторы «федералистских статей» уделили значению управления через разум, а не через эмоции.

Всего было написано 85 статей, в которых были изложены главные принципы организации государства нового типа, основанного на согласии людей подчиниться власти, выбранной ими же. Авторы Конституции, понимая человеческие слабости, запрограммировали ее таким образом, чтобы исключить возможность установления тиранической власти. Изменить Конституцию в будущем (а ее авторы предвидели, что такой соблазн будет появляться постоянно), таким образом, стало невозможно. Поправки ни в коем случае не изменяют Конституцию, а лишь дополняют ее.

Примерно в то же самое время, когда начали издаваться «федералистские статьи», в печати появились так называемые антифедералистские статьи. Первые 16 статей были подписаны коллективным псевдонимом Брут (Brutus), который явно намекал на стремление авторов «федералистских статей» усилить центральную власть, т. е. поставить во главе Цезаря, которому бы подчинялись все. Последующие «антифедералистские статьи» выходили под разными псевдонимами, и общее количество этих документов превышает количество, но не влияние «федералистских статей».

Среди авторов «антифедералистских статей» выделяется крупнейший «диссидент» того времени Патрик Генри, бывший губернатор Вирджинии и яростный противник Конституции, закреплявшей, как он считал, слишком большие полномочия за центральной властью. Кстати, парадокс в названиях тех и других документов заключается в том, что «федералистские статьи» были, по сути, антифедералистскими (ратовали за сильное центральное правительство), а «анти-федералистские статьи» как раз наоборот – федералистскими, поскольку проталкивали идею большей независимости штатов за счет ослабленной центральной власти.

Стало понятно, что нужен компромисс. Комиссия из 11 представителей штатов (Комиссия одиннадцати) после долгих дебатов составила отчет-рекомендацию (так называемый Коннектикутский компромисс), согласно которому нижняя палата Конгресса (Палата представителей) должна состоять из представителей штатов в пропорции к численности населения последних, а верхняя палата (Сенат) – иметь равное количество представителей от каждого штата. Окончательный текст Конституции был направлен Комиссией в легислатуры каждого штата для ратификации. Все штаты ратифицировали Конституцию, хотя на это ушло три года – с 1787 по 1790-й. Но главным компромиссом был Билль о правах, который не вошел в Конституцию, а существует в виде поправок к ней. На данный момент имеется 27 поправок. Американская Конституция, по сути, является документом, описывающим государственное устройство, органы власти и их полномочия, но об индивидуальных правах, или, вернее, об их защите от власти, она не говорит ни слова.

Составить текст Билля о правах еще на Первом конгрессе обещал один из авторов «федералистских статей» Джеймс Мэдисон. Обещал он это, понимая, что, несмотря на победу его единомышленников при составлении окончательного текста Конституции, без Билля о правах Конституция не будет ратифицирована всеми 13 штатами, особенно Вирджинией и Нью-Йорком, где голоса за и против ратификации разделились примерно поровну. Можно без преувеличения сказать, что создание и включение в Конституцию Билля о правах является заслугой авторов «антифедералистских статей», так как именно они формулировали многие положения и настаивали на их включении в текст Конституции.

В сентябре 1789 года в обе палаты Конгресса был представлен предлагаемый текст Билля о правах. В течение шести месяцев документ был ратифицирован девятью штатами, но для включения в Конституцию нужно было набрать 11 штатов. Точку поставила Вирджиния, ратифицировав Билль о правах 15 декабря 1791 года. Именно в этот день он стал частью Конституции США. Изначально в Билле было 12 поправок, но две из них, касавшиеся количества представителей в Конгрессе и компенсации их труда, были заблокированы.

Корни Билля о правах уходят в средневековую Англию. Его прообразом, причем даже не самым ранним, была Великая хартия вольностей (Magna Carta), принятая королем Иоанном Безземельным в 1215 году. В этом документе впервые четко было заявлено о главенстве закона над королевской властью. Отныне правосудие, как гражданское, так и уголовное, отправлялось согласно закону, а не прихотям короны. Именно в Magna Carta был впервые употреблен термин Habeas Corpus, что в переводе с латыни означает «ты доставишь тело в суд», т. е. те, кто охранял арестованного, обязаны были доставить его в суд для исполнения надлежащей процедуры. Суд же будет вершить справедливость согласно закону, а не по разумению или прихоти суверена и даже не в соответствии с традициями. Именно в Magna Carta был впервые провозглашен принцип права быть судимым присяжными, равными по статусу обвиняемому, или согласно существующему закону.

То, что Magna Carta стала прообразом Билля о правах, неудивительно, так как среди первых двух-трех поколений потомков колонистов, рожденных уже в Америке, было много знатоков английского права, таких как Томас Джефферсон и Джон Адамс. Но, помимо Magna Carta, в Англии был и свой собственный Билль о правах – именно так назывался документ, принятый английским парламентом в 1689 году, после того, как в результате Славной революции на английский престол взошли король Вильгельм III и королева Мария, известные как Вильгельм Оранский и Мария II. Именно в английском Билле о правах XVII века впервые был провозглашен запрет на чересчур жестокое наказание и на чрезмерную сумму залога при выкупе обвиняемого на период ожидания суда – положение, которое тоже вошло в американский Билль о правах (Восьмая поправка).

Среди американских колонистов существовала традиция документально закреплять свои права – отсюда и многочисленные колониальные хартии. Многие из них прямо опирались на Magna Carta и положения естественного права. Автор Декларации независимости Томас Джефферсон был апологетом естественного права. Вот как начинается Декларация независимости:

«Когда в ходе человеческих событий является необходимость для одного народа порвать политические связи, соединявшие его с другим, и занять между земными державами отдельное и равноправное положение, на что ему предоставляется право самой природой и ее Творцом, то уважение к мнениям людей требует, чтобы он изложил причины, побуждающие его к такому отделению.

Мы считаем за очевидные истины, что все люди сотворены равными, что им даны их Творцом некоторые неотъемлемые права, в числе которых находятся жизнь, свобода и право на счастье, что для обеспечения этих прав людьми учреждены правительства, пользующиеся своей властью с согласия управляемых, что если какое-либо правительство препятствует достижению этих целей, то народ имеет право изменить или уничтожить его и учредить новое правительство на таких основаниях и началах, организуя его власть в таких формах, которые лучше всего должны обеспечить его безопасность и счастье».

Иными словами, основное положение естественного права заключается в том, что у нас есть «неотъемлемые права», происхождение которых божественное, а следовательно, наличие у нас этих прав есть проявление самой высокой морали. Мы можем сомневаться в моральности любых законов, но не законов и прав, которые дал нам Творец. Итак, не Конституция дает нам наши основные права, не правительство, а только Творец. И у всех граждан равные права не потому, что их дала нам Конституция или Декларация независимости, а потому, что так повелел или захотел Творец, а документы лишь закрепляют этот принцип. Это и есть краеугольный камень американской Конституции и Билля о правах. Конституция через Билль о правах лишь запрещает государственным органам ограничивать наши права, будь то через законы или акты исполнительной власти.

Возникает вопрос – а какие именно права даны нам Творцом? Например, право на ношение оружия тоже дано нам Творцом? Какая инстанция наделена полномочиями решать, какие права от Творца, а какие от людей или созданных ими организаций? Инстанция эта – Верховный суд США. Именно он является главным толкователем не только Конституции, но и замыслов Творца. Обсуждать и анализировать поправки, вошедшие в Билль о правах, не обсуждая при этом рассмотренных Верховным судом США реальных дел, касающихся каждой из этих поправок, невозможно.

Принятая в США правовая система называется англосаксонским, или прецедентным, правом. В современном мире существуют две основные правовые системы – система прецедентного права и система континентального (романо-германского) права. Прецедентное право появилось в средневековой Англии и затем распространилось на английские колонии, в то время как система континентального права появилась в континентальной Европе посредством рецепции римского гражданского права и затем распространилась на французские, испанские и португальские колонии.

Суть прецедентного права

Главное различие между обычным и континентальным правом состоит в том, что первое опирается на судебные решения, т. е. на прецеденты, а второе – на статьи кодифицированного законодательства. Судебные решения в странах с прецедентным правом записываются и хранятся, поскольку именно они, как прецеденты, ложатся в основу последующих решений. Уже давно все решения Верховного суда США, а также высших апелляционных судов различных штатов хранятся в электронной базе данных, но поиск и анализ решений, а также юридические исследования остаются прерогативой адвоката, поскольку эти действия предполагают наличие специальных знаний и умений.

В Америке адвокаты пользуются несколькими справочно-правовыми системами, основные из них – Westlaw и LexisNexis. Вся информация, хранящаяся в базе данных Westlaw (судебные решения, законы и подзаконные акты, юридические комментарии, юридические формы и т. д.), индексирована определенным образом и представляет собой уникальную таксономическую (т. е. классификационную) систему, принятую и признаваемую всеми юридическими структурами США, включая суды. Каждая тема или подтема (а их там более 100 тыс.) имеет свой номер-ключ. Узнав номер-ключ нужной темы, можно быстро найти относящиеся к ней дела и изучить, как строились судебные решения. Например, тема «Алименты на ребенка» имеет номер 76Е, и у нее есть подтемы: «Общие положения» (к1–к11); «Обязанность содержать ребенка – общие положения» (к20-к33); «Факторы, принимающиеся во внимание» (к40–к125); «Суммы» (к140–к165); «Судебные процедуры» (к170–к226); «Модификация суммы выплат» (к230–к364); «Прекращение выплат» (к375–к409) и т. д.

Возникает вопрос: возможно ли сохранять принципы преемственности и последовательности в судебных решениях в течение сотен лет? Разве прогресс не влияет на судебные решения, на подход к той или иной теме? Ведь меняется не только техническая оснащенность общества, но и статус людей в самом обществе – статус женщин, статус религиозных, расовых и других меньшинств. Меняются также и ценности. Прецедентное право не является неподвижной, мертвой конструкцией. Право и закон в каком-то смысле живой организм, который постоянно меняется. Вполне возможно, что сто лет назад производитель машин не отвечал за плохую конструкцию тормозов, а сейчас отвечает. Безусловно, за эти сто лет из-за неисправной работы тормозов было множество аварий, связанных именно с их конструкцией, а не с дефектом в изготовлении. Пострадавшие или их наследники судили «Форд» или другие компании, и решения судов, конечно же, варьировались, иногда в силу социальных причин, иногда – экономических или даже политических. Как бы судьи ни старались абстрагироваться от своих жизненных и философских убеждений (а судьи в основном делятся на более консервативных и более либеральных), от своего взгляда на мир, в полной мере это никогда не удавалось и не удастся ни одному судье.

По кодам-ключам мы находим судебные решения, относящиеся к конкретной подтеме, что дает нам возможность проследить развитие этих решений. Иногда последующие решения подтверждают предыдущие, иногда опровергают. Мы выбираем главное, центральное дело по данной теме, которое было рассмотрено наивысшей инстанцией, желательно Верховным судом США. Такое главное дело обычно отмечено особым образом. Решение могло быть как в пользу нашего клиента, так и в пользу противника. Затем переходим к процессу, который называется «шепардирование» (shepardizing). При помощи системы шепардирования мы моментально находим все дела, в которых наше дело упоминалось или цитировалось. Если упоминание было негативным (т. е. последующий суд был не согласен с предыдущим), то такое дело выделяется жирным шрифтом, чтобы привлечь внимание адвоката.

Верховный суд США

Прежде чем перейти к обсуждению дел, относящихся к конституционным поправкам, нужно объяснить, как Верховный суд США отбирает дела, которые он готов рассматривать, и как им принимаются решения.

Верховный суд состоит из девяти судей[5], включая главного судью (Chief Justice of the Supreme Court), который является председателем Верховного суда, председателем Конференции судей США, председателем Федерального судебного центра, а также главой федеральной судебной системы.

Кандидатуры всех судей Верховного суда утверждаются Сенатом США по представлению президента США. Каждый кандидат на должность судьи Верховного суда США должен пройти через сенатские слушания, во время которых ему задают вопросы по поводу его взглядов на различные юридические и социальные вопросы, после чего сенаторы голосуют за или против данной кандидатуры. Судьи Верховного суда служат пожизненно либо до добровольного выхода в отставку – бессрочная должность является дополнительной гарантией независимости судьи. Если судья Верховного суда совершил преступление или обнаружилась его недееспособность, он может быть подвергнут процедуре импичмента.

Голос главного судьи при решении по каждому делу и голосовании ничем не отличается от голосов остальных восьми судей. Кроме так называемой изначальной юрисдикции, когда только Верховный суд США имеет право решать дело (суд над послами, консулами, дела, в которых одной из сторон является какой-либо штат), он также рассматривает дела как высшая апелляционная инстанция по ходатайству, которое называется certiorari. Это, по сути, просьба принять дело к рассмотрению и истребовать все его материалы у нижестоящей судебной инстанции. Таких ходатайств Верховный суд получает порядка 10 тыс. в год, однако принимает к так называемому пленарному рассмотрению меньше сотни дел, т. е. меньше одного процента. Термин «пленарное рассмотрение» означает, что вышестоящая инстанция будет рассматривать дело без учета юридических выводов нижестоящей инстанции. В дополнение к таким делам Верховный суд ежегодно рассматривает еще порядка 50 «внепленарных» дел.

На заседаниях Верховного суда главный судья представляет список ходатайств certiorari, которые он считает наиболее важными. Другие члены Суда могут дополнить список делами, которые они, в свою очередь, считают важными и по которым у них есть принципиальная позиция. Чтобы Верховный суд включил дело в свой календарь, достаточно голосов четырех судей из девяти.

Главный судья, если его голос по решению какого-то конкретного дела относится к большинству, назначает судью, который будет готовить решение суда. Иногда он пишет решение сам. Другие судьи, находящиеся в большинстве, если они хотят подчеркнуть какие-то аспекты дела, имеют право представить поддерживающее, или «согласное», мнение, которое будет опубликовано вместе с решением суда. Судьи, оказавшиеся в меньшинстве, также имеют право на публикацию своих мнений, которые так и называются – «несогласные мнения» (в русской юридической терминологии – «особые мнения»). Если дело представляет крайне важный общественный интерес, оно может наряду с главным мнением-решением иметь два-три поддерживающих и какое-то количество (разумеется, не больше четырех) особых мнений.